Оставив позади стены родного города, полные для неё призраков, Ивейн направилась, должно быть, в единственное место, куда могла. Воспользовавшись последним отцовским советом, она взяла путь в Левиан, чтобы разыскать старого друга семьи, своего былого учителя и наставника, единственного, от кого девушка ещё могла надеяться получить помощь и добрый совет.
Вовсе не с распростёртыми объятиями эльфийские рейнджеры встретили человеческую девчонку на границе Вечного леса. Стрела, вонзившиеся в землю, всего в метре от её ног, заставила Ивейн замереть. Вскоре, из густого подлеска, её окликнул очень мелодичный, но совершенно недружелюбный голос. Наречие Синдарин. Тот факт, что девушка сумела ответить на том же самом языке, послужил, быть может, причиной того, почему дальнейшие переговоры со стражами Вечного леса проистекали в более мирном ключе. Военное время, беспокойное и опасное, пробуждало в живых существах недоверие друг к другу.
Тем не менее, несмотря ни на что, Ивейн удалось быть убедительной, и цель её визита сочли достаточно удовлетворительной и прозрачной, чтобы сопроводить до ближайшего штаба, где для неё впоследствии были подготовлены все соответствующие документы, чтобы она могла без препятствий провести последующий месяц на территории эльфийского государства. Месяц, но не более того.
Оказавшись в столице светлых эльфов, первое, что для себя уяснила Ивейн - это то, что её знания языка совершенно недостаточно, чтобы свободно изъясняться, или хотя бы просто стабильно понимать всё, что ей говорят. Несколько дней ей пришлось потратить на поиски того собеседника, которого она бы понимала, и который знал бы при этом хоть что-нибудь об Илириэле из дома Аш'Элиаль. И в конце концов ей это удалось.
Испытывая на себе резкие, не одобряющие взгляды, девушка поднялась на верхнюю террасу, туда, где под самыми кронами вековых деревьев располагались дома и особняки, исконных обитателей этого города-леса, светлых эльфов.
Илириэль Аш'Элиаль
Высокий, стройный, грациозный, его лиственный взгляд смотрел на неё с лёгким удивлением, лишь едва заметно пробивающимся через привычное спокойствие, а медно-золотые волосы ловили на себе блики приглушённого кронами солнца.
Ивейн не пришлось долго стоять на пороге, эльф открыл для неё двери своего дома, уже там их ждал долгий разговор, что не принёс радости обоим, но был так необходим Ивейн. Известие о гибели старого друга глубоко опечалило мужчину, но он выразил своей бывшей ученице тёплые слова поддержки и пообещал помочь во всём, в чём она только будет нуждаться. В последующие дни его слова и мудрые советы очень сильно помогали девушке, помогали если не справиться с её переживаниями, то заметно облегчить их, чтобы когда-нибудь она сама уже могла встать на путь примирения с самой собой. Возможно, именно слова Илириэля уберегли девушку от многих глупостей, которые она могла с собой совершить.
Отдых в Левиане пошёл на пользу как её телу, так и душе. Старый наставник с удовольствием посмотрел на то, чему научилась его ученица за время с их последних уроков, и не преминул поделиться с ней новым знанием. Лишний раз убеждалась Ивейн, что хоть её навыки и были велики, настоящее мастерство ещё впереди.
Каждый день Илириэль рассказывал девушке истории, часть из них была про её отца и мать. Однажды эльф рассказал историю самой первой их встречи. Тогда родители Ивейн были совсем молоды и безбашенны, в поисках приключений они пересекли границы Вечного леса, и умудрились пробраться на одну из запретных его территорий до того, как на них наткнулся патруль рейнджеров. Этот самый патруль и возглавлял Илириэль, действующий спектр, который по-началу вовсе чуть не отдал приказ расстрелять чужаков. Стоило ли говорить, что эта версия истории их знакомства несколько отличалась о той, что ей рассказывал отец? Тем не менее, ситуация разрешилась без кровопролития, а впоследствии эльф, что на тот момент был почти на шесть веков старше родителей Ивейн, нашёл с молодыми людьми общий язык, они поладили неожиданно, но крепко, и в дальнейшем это положило начало долгой и преданной дружбы. Именно из-за них Илириэль на десятилетия оставил свою службу, променяв её на приключения в обществе такой энергичной и живой пары романтиков. Ни раз спектр спасал жизнь им обоим, и не раз они выручали его самого. Это был полезный опыт, который заставил эльфа пересмотреть многое в своей жизни, и о котором он по сей день вспоминает с теплом в сердце. Вернувшись в родные леса, мужчина не стал более возвращаться на военное поприще. Имея благородное имя, блестящее образование и многочисленные личные заслуги, перед своим народом, он решил посвятить свою жизнь налаживанию взаимопонимания между эльфами и их союзниками, людьми. Он стал послом и дипломатом при Триумвирате, и этот высокий пост занимает по сей день.
Говоря откровенно, когда наступило время покидать обитель светлых эльфов, делать этого Ивейн не хотелось. Однако и оставаться дольше она не могла, памятуя о том, что где-то там, в Иридиуме, её ждёт окончание обучения и встреча с друзьями, которых она не видела уже слишком давно. Всё ли было у них в порядке? Все ли они пережили эту ужасную войну, о которой рассказывал ей старый наставник?
Пришло время расставаться, и расставание это произошло на неизменно тёплых нотах. Илириэль дал девушке денег в дорогу и обещал оплатить всю стоимость её обучения до самого выпуска из академии. Вдобавок, он обеспечил для неё портал прямиком в Иридиум, а на память о себе подарил ей свой старый доспех, бригантину из мифрила, и к ней изящный поддоспешник из кожи василиска, пошитый специально на девушку.
Призрачный покров
Описание: Удивительно лёгкая и изящная бригантина, обеспечивающая отличную защиту для торса. Снаружи она обита белоснежной, узорчатой тканью, которая делает силуэт владельца размытым, будто призрачным. Изнутри же представляет из себя ряды плотно подогнанных мифрильных пластин, практически не звенящих, а при не быстром передвижении и вовсе бесшумных.
Материалы:
Призрачный шелк х5
Мифрил х3
Характеристики:
Прочность пластин: 20
Сопротивляемость пластин: 5%
Прочность основы: 6
Сопротивляемость основы: 15%
Магический потенциал всего предмета: 1,5/22,5
- Бригантина немного снижает видимость существа, одетого в неё, делая его немного прозрачными.
Руны:
Руна ауры ветра х3:
Защитная фундаментальная, Алхимический рисунок
Руна-связка х3:
Руна-связка, Алхимический рисунок
Стоимость материалов: 84 
Вернувшись в Иридиум, Ивейн быстро столкнулась с последствиями недавней осады. Некогда величественный город сейчас представлял из себя печальное зрелище, а посреди руин нижнего кольца даже возвышалось несколько уже остывших вулканов. Но куда печальнее для студентки стали новости о погибших друзьях. Да, она до последнего не хотела в это верить, но смерть и лишения преследовали её по пятам, и она не могла сказать, началось ли это после Кардоса, либо было с ней всегда. Мия... От вифрэйки, что некогда одним лишь своим появлением могла привнести в студенческую компанию частичку веселья и тепла, осталась лишь одна лютня, брошенная в пустой комнате, запылившаяся от прошедшего времени. Ивейн взяла её, чтобы оставить себе хоть какую-то частичку на память о своей погибшей подруге.
Деструктивные эмоции вновь возвращались, впервые после Левиана. Девушка накручивала себя каждый божий день, и не верила, что когда-нибудь снова сможет влиться в привычный учебный ритм. Всё это казалось слишком неправильным. Уже неправильным. Боль и опустошение охватили девушку, а её душевные терзания вернулись с прежней и ещё большей силой. Вскоре она нашла для себя способ унять душевные раны - стала наносить себе раны физические. Боль внутри на время отступала. На время, пока заживал очередной шрам, которыми Ивейн в припадках наваждения обильно украшала левое предплечье. Ей хотелось уйти. Если не из жизни, то хотя бы из стен, что так невыносимо полнились призраками прошлого.
Лишь благодаря профессору Веллиорану, который вовремя обратил внимание на настрой и успеваемость Ивейн, и нескольким обстоятельным беседам с ним, девушка переменила своё мнение. В некотором роде он пристыдил её, но в то же время и вдохновил. Он рассказал ей о том, сколь многие пожертвовали своими жизнями в битве за Аклорию, рассказал о том, как сам погиб в схватке с могущественным архиличом, и был возвращён к жизни лишь благодаря ритуалу, стоившему не меньших жертв. Эти жертвы не должны были стать напрасными. Все они сражались и умирали за то, чтобы Аклория жила, за то, чтобы ученики продолжали учиться. Не сдаваться. Продолжать обучение, вопреки чаяниям врага. В этом и заключалась их настоящая победа. Победа, которой могла послужить и сама Ивейн.
По окончанию обучения, перед девушкой встал выбор, куда идти дальше. Всё осложнялось тем, что выбор этот ей следовало сделать как можно быстрее, прежде, чем её насильно отправят на военную службу, отдавать долг новой, суровой родине. Империя сильно изменилась за прошедшие годы. Новая Императрица правила ей железной рукой, принимая радикальные, жёсткие законы, направленные в большей степени на усиление военной и экономической мощи Империи, а не на благополучие отдельных её граждан. Несмотря на всю суровость новой власти, даже она не могла полностью совладать с разгулом преступности и инакомыслия, что бурным цветом распустились на истерзанной войной земле. Ивейн встречала множество грязи, людской и нелюдской, пока путешествовала по трактам Империи, от одного крупного города к другому, в надежде найти себе подходящее место и гильдию, что удовлетворит её запросам. Увы, для одинокой девушки, такого рода путешествия, особенно в такое время, не сулили ничего хорошего. Несколько раз она нарывалась на проходимцев, но постоянно ей удавалось улизнуть. После демонстрации магических способностей, ушлые путники предпочитали не иметь с ней дел. Так продолжалось до тех пор, пока ей не встретились настоящие преступники. Отчаявшиеся, обездоленные люди. Грабители. Убийцы. Они стояли прямо на дороге, возле разбитой телеги, что принадлежала старому торговцу. Тот валялся на земле, пока его ногами избивали двое. Ещё один наблюдал за всем этим с полубезумной улыбкой, а четвёртый из подельников за волосы стаскивал с телеги маленькую девочку, дочку несчастного старика. По их возбуждённым, каркающим голосам Ивейн поняла, что девочку собираются использовать как игрушку для удовлетворения своей грязной, низменной похоти.
В этот момент что-то щёлкнуло в голове у водной волшебницы. Она понимала, что обладает силой достаточной для того, чтобы спугнуть трусоватых мужчин, она уже делала так, и не раз. Она знала, что мало кто из этого отребья рискнёт мериться силами с ней. Но она не стала. Не захотела. Перед взором её проносились лица ненавистных мучителей, садистов из Кардоса, лица, удивительно похожие на лица тех ублюдков, что она видела перед собой сейчас. Повадки, голоса... Всё одно и то же. Этот мир одинаков. И он полнится одинаковой сволочью. Этой сволочи не станет меньше никогда. Если она не начнёт от неё избавляться...
Ледяные колья веером прошили сразу двоих грабителей. Одного из них буквально разорвало напополам, а второй, тяжело раненный, взвыл от дикого, поистине животного ужаса. Распластавшись на земле, от трясущимися руками пытался заправить свои внутренности обратно в живот. Остальные тут же побросали свои занятия и обернулись в сторону внезапно возникшей угрозы. Как раз вовремя, чтобы увидеть летящий в них сгусток льда, что покрыл одному из людей толстой ледяной коркой всю верхнюю половину торса, вместе с головой. Он даже не успел вскрикнуть, просто завалился на землю замороженным, мёртвым куском мяса.
Последний из оставшихся на ногах, недолго думая, бросился бежать, спотыкаясь и практически не разбирая дороги от страха. Вот только у Ивейн была лошадь. Догнать бандита не составило никакого труда, а хруст костей под копытами надолго запомниться юной заклинательнице воды, как музыка удивительно приятная для слуха. Музыка мести, музыка справедливости. Спешившись, она направилась к только что спасённым ей людям. Старик был совсем плох, он лежал на земле, а лицо его было залито кровью. Девочка сидела возле него, прижимая к себе его руку, но как только Ивейн приблизилась, малышка пискнула от страха и отодвинулась вплотную к колесу телеги. Она боялась свою спасительницу и боялась, казалось бы, даже больше, чем тех грабителей, с которыми та только что разделалась. Вернее, почти разделалась.
Мерзким зудением до ушей Ивейн донеслись хлюпающие мольбы о пощаде и причитания одного из тех мужчин, которого прошило её ледяными кольями, но который всё ещё был жив. Ничтожество. Он был слишком сильно похож на одного, знакомого ей ублюдка, с причёской на половину головы. Пальцы до скрипа сжались на дереве посоха, костяшки побелели. Задыхаясь, не помня себя от гнева, Ивейн раз за разом опускала тяжёлое древко на голову живому человеку, с каждым новым ударом превращая её во всё более и более аморфный кусок из мешанины мяса, мозгов и костей. К тому моменту, как она закончила, дыхание окончательно сбилось, а вместо лица у мужчины была огромная, зияющая багрянцем дыра.
Девочка плакала, так громко, она плакала уже долгое время, но только сейчас Ивейн её услышала. Посмотрев на свои окровавленные руки, утерев кровь со лба, она наконец осознала, что натворила. Но было ли ей стыдно за себя? Отнюдь. Она понимала, что поступила правильно. Этот мир заслуживал не милосердия, но справедливости, пусть жестокой, пусть бесчеловечной. Заслуживал. В последний раз окинув взглядом место бойни, изувеченные трупы, обезумевшую от страха девочку и старика, что с трудом поднялся на ноги и сейчас, сам со слезами на глазах, пытался успокоить свою дочь, Ивейн попросту развернулась и пошла к лошади. Здесь ей делать было больше нечего. Но скольких ещё ублюдков она встретил на дороге? Теперь она знала, что больше не станет проходить мимо. Этот день многое в ней изменил. Этот день сделал её сильнее.
Время, проведённое в пути по дорогам Империи, погрязшей в преступности и смуте, многое изменило в Ивейн. Она стала жёстче, осторожнее, куда расчётливее и взрослее. Детская наивность, о которой так смешно было вспоминать, больше не показывалась на виду. Улыбаться девушка тоже практически перестала.
В Валенсию она прибыла уже другим человеком. Человеком, который точно знает, что ему нужно. Человеком, который ставит свои интересы на должное место. Человеком, который умеет добиваться своего.
Всего через неделю подготовки ей удалось получить членство в исследовательской гильдии "Хрустальный пик", которая имела в этом городе свой филиал. Теперь вопрос с военной обязанностью можно было оттянуть на неопределённый срок... Теперь у Ивейн появится время на то, чтобы всё хорошенько обдумать и взвесить.
За время своего путешествия она не раз видела листовки, в которых обещалась награда за одного, возможно, очень и очень знакомого ей человека. Неужели Альфарий действительно попал в такую серьёзную переделку? Тогда, правильно ли она поступила, что связала свою жизнь с новой гильдией, вместо того, чтобы помочь ему, или хотя бы разузнать больше о его судьбе?
Вдобавок, она уже давно знала про Ллойда, брата одного из тех отчаянных героев, что сгинул в тенях, во время битвы с самим Марагором. Сгинул, вместе с Мией и многими другими... Но принесло ли это знание ей хоть что-нибудь прежде? И принесёт ли в дальнейшем?
И Кардос... Сколь многие разы этот город преследовал её в мыслях, бессонных ночах, полных кошмаров? Она хотела вернуться, хотела быть уверенной... Но не могла найти в себе сил. Частичкой своего сердца девушка понимала, что слишком слаба для этого. Что она всё ещё та самая, маленькая и глупая девчонка, по чьей вине был убит отец, уничтожен дом и всё, что когда-либо было ей дорого... Она была слишком слаба, чтобы вернуться. Она знала, что не справится, ни с тем грузом, что ляжет на её плечи, ни с врагами, если они прознают о её возвращении. А союзников у неё не было вовсе. Разве что старый учитель, Илириэль? Вот только захочет и сможет ли он помочь в этом деле?
Терзаясь сомнениями, неизвестностью перед будущим, Ивейн попыталась уйти в работу. И не прогадала. Монотонные, рутинные будни отлично отсеивали из головы лишние мысли и переживания. Тем более, что область, в которой работала Ивейн, приносила ей самое настоящее удовольствие. Это было отделение спектрологии, под руководством Джека Брайта, умудрённого годами учёного, что по какой-то невероятной ошибке оказался заперт в теле подростка. Без возможностей выбраться или постареть...
За несколько месяцев продуктивной работы Ивейн так и не завела ни одного знакомства, что хотя бы гипотетически могло перерасти в дружбу. Замкнутый, мрачный, в чём-то даже озлобившийся характер юной девушки не способствовал этому. К тому же, шрамы, оставшиеся на её губах, отвращали от неё особенно изнеженных и чувствительных особ. Те раны, которые она получила от кинжала сумасшедшей психопатки... Теперь они останутся с ней навсегда, напоминая о её слабости. Напоминая о том, что она должна стать сильнее. И что она станет.
Да, верно, своё время она так и не успела получить должную, квалифицированную помощь. Раны начали затягиваться сами, а её собственная магия всего-лишь ускорила процесс рубцевания. Тем не менее, результаты могли быть куда печальнее... Сейчас же следы былых ошибок были не более чем тонкими белёсыми линиями, коротко перечёркивающими её губы то здесь, то там. За прошедшие годы девушка научилась маскировать их за неброской пудрой.
Недели сменялись неделями, своих успехов в работе Ивейн словно бы не замечала, а другие не спешили ей на них указывать. Она так и не пробилась выше мастера четвёртой ступени.
)
Шкура василиска х6
Малахит х1
