Рыжик... не, ни хрена ни разу. Интересно, кому вообще в голову пришло? Это не рыжик, это уже полноценный апельсин. Айт, при всём своём опыте общения с людьми, не мог бы сказать, что с первого взгляда понял, кто есть Инверс, или ещё что-то подобное, но всё-таки некоторые подробности и без разглядывания были видны невооружённым глазом. Например, страстный темперамент, и переменчивость как жизненное кредо, и непомерную гордость, и самоуверенность значительно повыше крыши...
...Вспомнил всё-таки. Да, однозначно - белобрысая башка, чёрная одежда не по погоде, смазливое личико - как есть Гробовщик, только женского пола. Скорее, простая ассоциация, но всё же - неожиданное сходство. Собственно, с этим колоритным типом периодически приходилось иметь дело. Старшего Гробовщик раздражал - он вёл себя настолько неадекватно, насколько это вообще можно на опасном объекте, частенько мешал и постоянно ошивался на кладбище в такое время, в которое все порядочные гробовщики дома сидят, из обрезков дерева табуретки сколачивают, а в тёмной ночи ходят только сторожа и нарушители.
Были в жизни Рокслея люди, вызывавшие мгновенную, весьма однозначную реакцию - раздражение на грани отвращения. Зачастую он просто не мог справиться с волной резких отрицательных эмоций. Сегодня, в общем-то, смог. Сдержал мгновенно пришедшие на память язвительные, обидные слова, и даже заставил себя не выражать лицом жутковатых гримас.
- Привет... Айт, - чуть улыбаясь, произнесла женщина. После таких улыбок и таких приветствий, старший один раз отвечал аналогичным приветом, и больше уже никогда не здоровался. Это ещё что за новости? Где, когда и кому я представлялся по имени?! Адепт хотел было впасть в панику, но быстро успокоился... по имени его знали только собственные документы, сестра да всё тот же Гробовщик, причём последнее вышло случайно. Знакомых Риммы я знаю всех, их немного, документы вроде не терял, значит, эльфийке нажаловался дурачок.
-Мир тебе, знакомая незнакомка, - равнодушно пожал плечами Рокслей, весьма успешно прикинувшись спокойным, и даже улыбнувшись без толики яда. Несмотря на то, что ему не нравилось, когда малознакомые люди называют его по имени, в этот раз он заставил себя промолчать. -Раз уж встретились - передай Гробовщику, что если увижу его на своём квадрате после девяти вечера, так вылетит моментально, ногами вперёд.
В общем-то, по здравому рассуждению, парень и не сомневался, что эльфийка как минимум знакома с кладбищенским дурачком. А как максимум - впечатлена им до изрядных пределов.
-Ну так что? Разнести сарай?
Между девушками тем временем быстрыми темпами развязывался разговор, и адепт пришёл к выводу, что допрашивать Лину об Аклории просто бесполезно и не ко времени. В конце концов, сам же скоро учиться будет и на собственной шкуре поймёт, где там фунт изюма зарыт, а вот девушки явно давно не виделись и мешать им делиться новостями в какой-то мере бесчеловечно. Захочется пообщаться, сказать пару ласковых - и найти недолго, поздороваться, да спросить, всё ли в порядке и жив ли до сих пор тот торговец.
Если взрывать лавку, то вместе с торговцем и свидетелями, чтобы не возникло проблем., а для этого придётся устроить секир-башку половине рынка, - прикинул Рокслей, на секунду допустив возможность взорвать сарай как реальную.
-Сарай не трогай, - законы человеческой психологии таковы, что если человек кому-то серьёзно не угодил, и расплата не пришла мгновенно, то вот этого самого не угодившего человека будут долго терзать сомнения и страхи. Он будет ждать возмездия, пока оно не снизойдёт, как избавление. -Торговец и так долго будет безутешен. Ладно, бывайте, удачи.
Кивнув на прощание, Рокслей направился туда, откуда пришёл - к книжной лавке чуть поодаль, откуда уже вышла сердито вертящая головой Римма...
-Ну и где перья? - недовольным голосом вопросила сестрёнка, возвращая Айту деньги, так и не потраченные на книжку.
Задачника ребёнок не нашёл, хотя, судя по всему, искал, расспрашивал, и довольно долго вёл разговор. Это радовало. Это значило, что малышка всё-таки уже может оставаться одна без опасности чокнуться со страху.
-Пока в лавке, но там мы с приказчиком не сошлись характерами. Сейчас в другую пойдём, - почему-то не очень хотелось рассказывать про Лину. Почему, Рокслей и сам не знал. Подобное нежелание делиться подробностями появляется, когда тайком берёшь пряник какой-нибудь.
-А почему? - солнышко искреннего сочувствия сияло в глазах сестры.
-Нагрубили, - скривился адепт. -Не столько обидно, сколько бесит. Никогда не думал, что перестану получать удовольствие от полемики. А у тебя... что? Не обидели?
-Да-а, нормально всё. Здесь хотя бы... нормальные люди - не носятся, не орут, руками не машут.
...Когда, наконец, перья в трёх обширных связках, чернила в пузатом глиняном флаконе, новые чистые архивы легли в рюкзак к Айту, да ещё удалось найти несколько больших "часовых" свечей - это такие, на которых отмечены деления, до которых свеча прогорает за час - брат с сестрой выбрались с рынка, и направились к Верхнему городу. За полтора часа блужданий по просыпающемуся, открывающемуся, наполняющемуся народом, звенящему монетами, лузгающему семечки и хамящему направо и налево рынку перспективы только засияли ярче.
Можно было даже вести речь о неком душевном трепете, который испытывали оба: и старший, и сестрёнка...
--------------------------------------Аклория, приёмная комиссия.
Отредактировано Айт Рокслей (2012-11-02 03:51:40)
