- Коллегии Магов из дальних земель пришли к выводу, что все в нашем мире пребывает в постоянном движении: медленном, быстром, очень быстром - в том числе и время, - начал отвечать чародей. Увы, ему явно недоставало ни блеска седины в волосах, ни бороды, чтобы сойти за умудренного жизнью советника. Оттого его словам не хватало значимости - его речь больше походила на оправдания средней руки клерка, сказавшего нечто неподобающее в присутствии начальства. - “Нагнать”, в нашем случае, означает, м-м, преодолеть отставание от всех остальных событий нашего мира - войти в течение Реки времени, как принято говорить - вернуть то, что принадлежит вам по праву. Тем самым, восстановив справедливый порядок вещей, заложенный богами.
      Стефан осознавал, он играет в опасную игру. Личность Фиш’Ра оставалась для него в большей степени головоломкой, с учетом вводных данных. В том смысле, что нужно было предугадывать реакцию полудроу, а еще лучше, говорить в такт её желаниям. Таким образом, получить выгоду из ситуации. И пока “Наследница” прожигала взглядом брешь в его маске благоговения, все мыслительные мощности чародея переместились ближе к затылку, подальше от чужого внимания. Его задача проста: обеспечить убежище племя, к которому неравнодушна Лиска и, при первой же возможности, забрать сестру домой. А дальше уже не его проблемы, свой контракт он выполнит.
      Вместе с тем, снизу стучалось смешанное чувство - не определилось, чем хочет быть, больше похожее на смесь неуверенности и раздражения. Возникнув в начале этого дня, слова Хоу и то, что поведала Анастасия лишь подкрепили нарастающую нервозность. Однако Стефан сохранял непринужденный вид, внешне не выдавая внутреннюю напряженность. У него просто не хватало времени на поиски источника еще одной своей проблемы, а нынешняя его роль для сохранения требовала высокой концентрации.
      - Ослепленные светом своего невежества, отвернулись от ведущей их Темной Звезды - те, кто сознательно покусились на чужое предназначение, должны познать цену своей наглости, - чародей нахмурился, размышляя над следующим шагом. Тем временем, волшебница убаюкивала молодую Наследницу гортанным песнопением. Несмотря на то, что по самым скромным прикидкам, полудроу была сильно старше чародея, она действительно напоминала ребенка.
      Юный маг пытался припомнить, когда в последний раз за последнее десятилетие проводились осады. В смысле, когда Имперская сторона проводила подобного рода операции, а не по отношению ней. Спрятавшиеся под землей пещерники представляются серьезной помехой, даже если их там немного. И раз им удалось изгнать из дома двух незаурядных бойцов, значит это не простые мародеры. Или дело было в другом? Как сказала Хоу, Фиш'Ре небезразлична идея столкнуться со своими уже бывшими собратьями. Как бы то ни было, неутешительная мысль пришла в голову, им предстоит штурм подземелья. Затопить его казалось неплохим решением, однако они ввек не откачают всю воду. И тогда это место станет совершенно бесполезным. Может, попробовать пустить дым и выкурить вторженцев из-под земли?
      - Мы заставим вернуть украденное и предстать перед Вашим судом, Наследница, - торжественно заявил чародей. Впрочем, он продолжал испытывать сомнения, а следует ли углубляться в эту трясину. Но отключив роль "мессии", вернувшись к прагматичному взгляду "наемника" на ситуацию, Стефан решил, что продолжить дело и довести его до конца будет более разумным, пусть и длительным занятием. Хотя полностью сохранять холодный расчет чародей не мог - иначе он давно бы забрал сестру отсюда, при первой же встрече. Значит, было еще что-то, что заставляет его помогать местным. Стефан простонал, не то от мысли об этом, не то из-за головной боли, обострившейся в момент использования духа света. Ему захотелось увидеть, кто есть на поверхности, а главное, кто скрывается под замком. Однако первый пункт плана был предельно прост и ясен - зайти на территорию замка.

За годы службы и последующие десятилетия забвения, крепость просела в грунт под грузом собственного веса, обветшала и осыпалась. Те же ворота, что предполагались единственным – единственным явным, не считая тайных – проходом внутрь, теперь проще (и безопаснее) их обойти, чтобы попасть во внутренний двор. Лишь чудом, уцелевшая башня нависала над развалинами построек, необходимых для нормального функционирования форпоста. Хотя при должном усердии и архитектурных познаниях, а также большом количестве времени, из всего представленного можно пересобрать нечто, что даже пригодно для жизни нескольких семей. Но в целом, картина оставалась удручающей, даже если бы все это имелось в распоряжении у чародея.
      Стефан позволил себе проигнорировать насмешку самозванной Наследницы. Пританцовывая, перепрыгивая с одной каменной плиты на другую, он устремил свой взгляд под ноги. Разглядывая среди общей текстуры земли, состоящей из дробленного известняка, болотной почвы и чего по мелочи отблески чужих душонок, результатом молодой маг доволен не был. Поэтому, были приняты дополнительные шаги: оттянув вниз нижнее веко правого глаза, Стефан пристальнее вгляделся в пол, заодно применяя чувство стали. Может ему повезет найти припрятанный имперский клад с золотом, оставленных уходившим гарнизоном? Это его последний действенный инструмент, иначе определить размеры местных подземелий ему не под силу.
      И раз найти тайник с сокровищами представлялось маловероятным, чародею оставалось действовать по намеченному – даже не плану, так как его не имелось – направлению. И это не радовало его, как человека привыкшего иметь просчитанный горизонт событий, хотя бы на пару лет вперед. Здесь же приходится принимать судьбоносные решения с интервалом в пару часов. Стефану срочно потребовалась стартовая точка опоры, с которой он мог бы уже переворачивать этот мир.
      - Что насчет перекуса? – буднично произнес он, без намека на прежнюю игру в верного послушника. Все-таки, актерская игра без опыта требовала затрат многих сил, которые молодой маг намеревался восполнить.
      Поскольку копошение под землей сейчас не представляло интереса или непосредственной опасности, Стефан предложил сделать привал. В знак этого, как к себе домой, он прошагал во внутренний двор. И если в камнях для костра нехватки не наблюдалось, то кому-то будет предложено сбегать за хворостом – чародей сразу застолбил роль повара. Осталось лишь отнять у сержанта провиант.
      - Карта не помешает, сколько этажей, какие комнаты… - задумчиво протянул Стефан. Пока он искал место, где можно разжечь костер для готовки – появилась мысль, сделать это рядом со входом в казематы. Вдруг удастся выманить захватчиков запахом свежеприготовленной еды? Не хотелось бы встретиться с магом земли в окружении его родной стихии. – А вы, ваше наследие – не будете присутствовать в момент свершения правосудия там под землей?
      Возможно, послышался укол в адрес Фиш'Ры - он словно упрекнул полудроу в боязни темноты или тесных помещений. Но на первый взгляд, чародея куда больше занимало формирование из воздуха металлической сковороды в своих руках. Когда дело шло к обеду, Стефана мало что могло отвлечь от желанного.

Обычно он чувствовал облегчение, когда приходилось следовать единому и единственному плану. Так как обычно, это был самый верный путь. Однако в ситуации как эта, когда коридор, сквозь который следовало пройти до финальной точки, из которой выход там же где и вход – и все это во тьме, где бродят не менее темнолицые непрошенные гости – это казалось очевидной западней. Ловушки, когда их расставляет не он, чародею не нравились. Со стороны Фиш’Ры, стоит отдать ей должное, благоразумно не лезть в западню, когда за неё это делают другие.
      – И я безмерно благодарен им за это, - сухо прокомментировал Стефан. Настолько сухо, что без глотка чая не обойтись. Остальной «второй завтрак», принимая во внимание ворчание сержанта, также оказался максимально скромным. Чародей так и вовсе обошелся одной лепешкой. – Осталось правильно ими распорядится.
Лениво пожевывая пищу, чародей разглядывал нарисованную местными жительницами схему. В ней недоставало некоторых важных моментов, зато имелись детали, не имеющие большой ценности. Но что есть, то есть. Раз местная владелица земель устранилась от решения проблем (между прочим, её в первую очередь), совет держать стоило в кругу их троицы, возможно, с участием еще и Хоу.
      – Ждать удара им неоткуда, как с единственного хода, - поделился он своими наблюдениями, ожидая того же от собеседников. Уж у Рохшара, как наиболее опытного вояки, наверняка имелись свои соображения. Не стоило списывать со счетов и Анастасию. – Но кое-что у меня есть на уме, что можно преподнести захватчикам…
      Свой начальный план Стефан описал так: вместо удара с очевидного направления, он предложил разобрать завал под башней бывшего коменданта бывшей крепости при помощи мощного заклинания, достаточно, чтобы пролезть туда сержанту – словно охотящийся горностай, проникший в чужую нору – пока противоположный вход будет караулить Анастасия, при поддержке Хоу и Фиш’Ры, чтобы никто не пробовал сбежать. Свою же роль чародей не ограничивал исключительно шахтерскими работами – зная приблизительную глубину, на которой залегает подвал, он мог появится буквально посередине зала. Естественно, во всеоружии, обложившись наиболее эффективными и эффектными своими магическими щитами, Стефан посеял бы суету, пока Рохшарх занимался… тем, чем он обычно занимался в таких ситуациях.
      Открыт он был и для критики. Особенно, со стороны волшебницы, обделенной его планом какой-либо активной и, что уж там, значимой ролью. Ведь при составлении своего плана, Стефан держал в уме, что их противником будет маг земли, которому не стоит особых трудов обрушить небо на их головы, как только они окажутся там внизу. Отчего, опасался за их жизни - и даже жизнь старого волка - однако, свою безопасность чародей мог обеспечить. Хватит ли ему сил уследить еще за двумя, одной из которых является его возлюбленная?

Идея оставить Анастасию поближе от входа чародею нравилась более всего. По очевидной причине. К тому же, у волшебнице в рукаве имелось много трюков, не только для прямого боя, но и опосредованно насолить противнику. Пусть такому непростому, как маг земли. К примеру, "сфера небытия" может ослабить даже мощные, как земляные. Это Стефан и предложил сделать - пока он отвлекает своей яркой персоной, волшебница из тени ослабит, а то и вовсе "оголит" дроу-колдуна. Заодно, есть шанс избавиться от ловушек, которыми славны маги этого элемента.
      - Погоди... - парень потянулся к сначала к возлюбленной, затем к фибуле, скреплявшей ворот его плаща. И предложил отдать свой волшебный плащ. Магия невидимости это конечно хорошо, но больше незаметности лишним не будет.
      Напоследок, перед самым началом штурма, Стефан отсалютовал "Владычице" этих земель, и попросил благословить их на подвиги. Хотя сам чародей сомневался, судя по демонстрируемым способностям полудроу, что та может им подарить что-нибудь, кроме магической чумы. Но свою роль в этой постановке он продолжал играть, благо, с синдромом второкурсника он знаком не понаслышке, за годы обучения в Аклории, и сам "переболел" этим. Хотя по некоторым его словам и действиям не скажешь, что он до конца исцелился от своих неоправданно высоких ожиданий.

      - Ну, привет.
      Приземлившись на ноги, следующим шагом юный маг чуть не угодил в очевидную ловушку: что пол, что потолок зала ощенились острыми камнями, словно пасть чудовища несколькими рядами зубов. Вместо чародея, вперед подался светоч, освещая помещение, в которое ворвался их отряд. Главный же виновник всего торжества - если не считать "Наследницы" Фиш'Ры - в дополнительном освещении не нуждался, сверкая как янтарь на солнце. От него, как показалось чародею, исходила уверенность в силах, ведь он находился в окружении своей стихии. Стефан же, не придумав сходу ничего получше, решил немного подправить баланс сил в свою пользу - используя стальное пламя, выпуская поток магии обращающей всё в металл (кроме самого металла), расчистить путь избавившись от сталактитов и сталагмитов. Заодно, проверить на прочность защиту своего оппонента, ожидая от того симметричные действия.

Отредактировано Стефан (2023-12-26 23:57:09)

.
      Камни градом обрушились казалось бы отовсюду. Но в отличии от каприза стихии, способной разрушить кровлю домов, причинив немалый ущерб, эти шипы мало что могли против аморфного барьера, помимо прочности обладавшего свойством самовосстановления. В отличии от тех же крыш. Потому каменные снаряды разбивались на множество осколков, порождая при столкновении со щитом звук как от легкого удара по дну котелка, но во много раз чаще. Но не так страшны камни, как пыльный занавес, поднявшийся от обрушившегося потока щебня: если порождение магии лишь ограничивало обзор не проникая под щит, то обычная пыль и мусор образованные естественным путем, в том числе текущими разрушениями, заволакивали все вокруг, проникая уже в глаза и легкие.
      Но несмотря на все помехи, свою цель чародей всё ещё мог видеть своим магическим зрением. И его мало смущало отсутствие поблизости союзников. Тем лучше, не будут подставляться под удар! Ведь Стефан не собирался давать своему врагу сбежать - он готов далеко зайти, чтобы помешать ему в этом. Со скоростью света, мерцающим лучом прорываясь через сферу небытия, чародей метнулся наперерез дроу. Играть в прятки по здешним катакомбам с магом земли чародей не желал, зато намеревался познакомить пещерника со всей имеющейся у него палитрой цветов волшебства, призвав солнечные копья.

.
      Лучи света, именуемые копьями, если и причиняли вред магическому барьеру, то обычным глазом этого не заметишь. Но чародей решил не бросать начатое, разрядив в неприятного противника весь накопившийся арсенал и заодно раздражение. В какой-то степени, в этом имелось и облегчение: пусть и в пылу сражения, ему не пришлось убивать дроу, который вряд ли бы пережил прилет заклинания в грудь. Напоследок, не удовлетворившись окончательно, Стефан пнул глянцевую слегка неровную, но гладкую поверхность магического щита, под поверхностью которого, словно сердце одного древнего лича, прятался черный колдун.
      - Куд..? – воскликнул было чародей, но закашлялся из-за пыли, что мгновенно проникла в его легкие. Прежде чем сообразить, что у него на поясе висел кинжал, как раз для таких случаев, алмаз размером никак не меньше яйца дракона, стремительно начал проваливаться вниз. Остановить этот процесс возможности у юного мага не было.
      «Ну и как его теперь выуживать?», размышлял Стефан, стоя над образовавшейся ямой. В этот момент до него донесся родной голос, приглушенный плотной стеной пыли и вековой затхлости подземелья.
      - Нас-тё! Тута я, - сказал и вновь зашелся в приступе кашля, вслед за девушкой. Во рту уже ощущался слой песка, скрипящего на зубах. Но это было полбеды. Грязь стремилась попасть и в глаза, будто ею все ещё управляла чужая воля. Пыль и песок плотными волнами накрывали проход в образовавшуюся шахту, так что невнимательный маг на месте Стефана мог бы не заметить ловушки и провалиться вниз. Поэтому, на всякий случай, он подозвал светоч поближе.
      Ждать пока время заклинания у щита истечет у чародея не было желания. К тому же, кто знает, куда там провалится этот дроу и с каким трудом придется его доставать со дна шахты. Дальше тянуть нельзя – дроу доказал, что нельзя недооценивать его волю к жизни. И прежде, чем его заклинание закончит своё действие, спрятав того глубоко под тощей земли, Стефан намеревался разрушить его при помощи рассеивания. Или по крайней мере ослабить достаточно, чтобы снизить продолжительность и эффективность оного.
      Если же к этому моменту подоспеют остальные, вместе с чародеем, волшебница удвоила бы эффект своим собственным заклинанием - пока действовал дух света, Стефан мог еще видеть дроу, если тот не провалился слишком глубоко, заодно направить руку Анастасии в верном направлении.

.
      - Улизнул, - коротко произнес чародей, констатируя факт явившейся из пылевого облака волшебнице. Носком ботинка подцепив расколотый камень, он столкнул тот в зиявшую пропасть - звука со дна не послышалось. Значит ли это, что дна нет? Стефану не хотелось это проверять и лезть в яму вслед за беглецом. - Действительно, идейный. Из этого может получиться неплохой колодец.
      Возможно, стоило найти этого дроу лишь для того, чтобы поблагодарить за неожиданный вклад в создании пригодной к проживанию базы и предложить место главного инженера. Однако, помимо полезных идей у темнокожего мага оказалось слишком много неприятных сюрпризов на уме. К примеру, ловушки которыми, судя по всему, напичкано под землей было всё. На их деактивацию уйдет много времени поэтому, вместо этого чародей решил потратить сил больше, чем за всё время до этого.
      - Я тебя догоню - нужно кое-что сделать, - кивнул Стефан и тут же, на том месте где он стоял, приступил к созданию пентаграммы Поглощения. Идея проста: чем тратить время на поиск и обезвреживание заклинаний, он поможет враждебной магии как можно скорее иссякнуть. Плюс, если в этих катакомбах кто и остался из дружков сбежавшего колдуна, кто обладал бы магическим даром, выбор у него оставался из двух. Либо обессилить здесь, под землей и стать легкой добычей того же сержанта. Либо покинуть укрытие и наткнуться прямиком на кого-нибудь из их группы, к примеру Фиш'Ру. Либо оказаться посреди болота с сомнительными перспективами столкнуться с его обитателями. К примеру, членами "семьи" Хоу.
      Пробираясь через последствия битвы, стряхивая с себя налипшую на робу пыль, чародей направился к "Наследнице". Благо обнаружить полудроу по отпечатку её ауры не составляло труда.
      - Главный зал под контролем, Ваша Тёмность, - отчитался Стефан. Он надеялся, что состояние помещения, отбитого у мародеров, местная властительница найдет удобоваримым и не станет возражать против некоторых разрушений. Тем более, что могло быть гораздо хуже. - Магу земли удалось сбежать, но в том состоянии скрыться ему не удастся. Остальные, если кто здесь и остался, обречены на поражение.
      Таким образом, чародей передал "Наследнице" результат их завоеваний. За тем, чтобы "одолжить" не то подругу, не то попутчицу в красном плаще и маске - её помощь пригодится чтобы отследить беглеца на болотах.

.
      Плотная стена блестящего песка отражала свет, создавая небольшое, но хорошо освещенное пространство. Как только пыль осела, помещение сразу стало больше, как и углов в нём, каждый из которых притаился во тьме. Большинство из обычных источников света в ходе битвы потухли, не выдержав душных объятий поднявшейся бури, либо сбитые случайным снарядом. Искры и светоч рассеивали мглу там, где проходил чародей: мимо статуи идола, выкованного из металла, часть стены и колонны. Той толики увиденного хватило, чтобы понять на что похожи остальные поверхности в зале, а может и во всём подземелье.
       Множество символов и групп из знаков, часто повторяющихся, в которых угадывались слова, смысл которых Стефану не доступен, лишь догадка, что это наречие дроу. Пиктограммы же легко узнавались, практически все они содержали в себе либо сцены откровенной жестокости, либо неприкрытой пошлости. Даже для него, повидавшему всякое нарисованное на стенах Аклории, наиболее далеких от глаз дежурных и профессоров - увиденное им вызывало смущение. Венчало всё это непотребство статуя, переплавленная под вкусы уже прошлых хозяев.
       Еще больше неловкости придавало то, что почти во всех сценах угадывался образ "Наследницы". Стефан за свою жизнь видел лишь нескольких дроу, да и Фиш'Ра, со слов Анастасии, была не совсем полнокровной. Но в тот момент, когда чародей обратил внимание на лицо темнокожей правительницы этих земель, он обнаружил как оно побледнело. "Наследница Павших" пребывала в ярости, очевидно - и в то же время её поведение давало понять о иных эмоциях, что охватили полудроу. Однако, чтобы прочесть их, нужно взглянуть ей в глаза, что представлялось трудным из-за разницы в росте.
       Чародей не умел читать ни мыслей, ни эмоций. Первое, из-за нехватки опыта в магии разума, отягощаемого этическими соображениями. Второе, потому что "Наследница" была женщиной, что никогда не сулило ничего хорошего в такие моменты. Поэтому, Стефану оставалось опереться лишь на свой личный жизненный опыт. Который почему-то, подсказывал ему, что оставлять Фиш'Ру одну - если мы не считаем сержанта за плюс одного - будет плохой идеей. Как минимум, немилосердно — это слово всплыло в его сознании, когда он попытался "нащупать" в темноте оного подходящее определение. Что необычно, учитывая с какого уровня существом приходилось иметь дело - всего несколько мгновений назад, та буквально прожгла насквозь цельнометаллическую голову статуи.
       Юный маг еще раз взглянул на исписанные стены, в тщетной попытке прочесть символы. Но смысл их ему был понятен, приблизительно. "Делать нечего, надо двигаться дальше," подумал про себя Стефан, ни проронив ни слова. Ведь в такой момент, каждое произнесенное должно быть тщательно подобрано так, как будто читаешь сложное заклинание. Такого у чародея для "Наследницы" не нашлось.
       - Пойдём, - обратился он к Хоу, вторя словам полудроу, но лишенным тех же эмоций голосом. Оказавшись на поверхности, требовалось действовать быстро. Воссоединившись с волшебницей и обновив дух света, первым пунктом плана - следовать за движущейся точкой под землей. Вторым же шагом станет то, что нужно придумать все последующие пункты действий. Можно будет обезвредить колдуна, однако, что дальше? Как только тот всплывет - как известный предмет в проруби - обезоружить комбинацией из сферы небытия и живых цепей. Обездвижить, заткнуть кляпом рот, оглушить - пока тот в сознании, дроу мог ещё чего наколдовать. В принципе, для всех этих действий достаточно одной метко брошенной склянки с "апперкотом", которая по счастливой случайности хранилась у чародея с незапамятных времен.
       Может, прикончить колдуна будет проще и даже милосердно - тут вспоминалось лицо "Наследницы", что же та могла сделать с потенциальным пленником представить было трудно. Однако, представить себе, как он хладнокровно расправляется с пленником, Стефану было еще труднее. Какова ирония - после стольких пережитых битв и злоключений, на своей памяти, он не лишил жизни ни одно разумное существо. Если не считать некоторого количества разумной нежити и бессчётного количества безмозглой.
       Оставлять в живых нельзя: даже не принимая во внимание пожелание Фиш'Ры, живой и жаждущий мести колдун, да к тому же ещё и дроу, доставит в будущем множество неприятностей. Позволить ему погибнуть в бою: если дойдет дело до драки, это будет самым "безболезненным" выходом, однако исход предопределить трудно, а времени уйдет на это много. Слишком много. Взять в плен: пользуясь дезориентацией и неподготовленностью, применив пару обезоруживающих заклинаний и оглушающее зелье, это может стать самым чистым и изящным решением. А дальше суд - и для колдуна будет к лучшему, если тот окажется скорым на расправу.

.
       Чародей повторил за девушкой в красном плаще - снял с ремня флягу и испил содержимого - пока наблюдал за погружением алмазной сферы обратно в пучину болота. Несмотря на неутоленную жажду, "лесная медовуха" была подходящим напитком для разыгрываемой сцены. Казалось, все слова были произнесены. Приговор - смерть. И о своей судьбе знал даже приговоренный к умерщвлению - в его случае, через утопление - пусть слов Наследницы он не услышал. Слишком очевидна цена поражения.
       И всё же, Стефан не был доволен тем, как протекает казнь, более похожая на расправу с неугодными. Где суд и судья, где приговор, уже после которого идёт казнь? Нельзя же так просто утопить несогласного с тобой, даже если он твой враг - по всем законом, преступник должен знать, за что его казнят. По крайней мере, так принято в Империи, откуда чародей родом.
       - Уверена, что Фиш'Ра не захочет лично наблюдать за возмездием? - задал вопрос чародей разминая руки. После частого использования заклинаний с применением жестов, пальцы становились холодными и бесчувственными. Иногда их начинало сводить в судороге. - Ведь лично ей он доставил много неприятностей. Она заслуживает судить его, лично. Если она продолжает считать себя Повелительницей этих земель...
       Вряд ли здесь действует аналог имперского закона, устанавливающего что считать преступлением и наказания, подумал Стефан. Наводить здесь порядки он не умел, да и не горел желанием. Однако, в руки "Наследницы" вскоре могло быть вверено полторы сотни душ и судьбы их не то, что должно вершиться по мимолетной прихоти или детскому капризу.
       - Я могу забрать у него его силы, на какое-то время - не составит труда дотащить его до крепости, где "Наследница" решит его судьбу, - чародей имел ввиду иссушение эфира, которое позволило бы лишить способностей уже потрепанного колдуна. Заодно, восстановить собственную силы. - Ты лучше знаешь её и обычаи, которые здесь приняты. Могу лишь предложить свою помощь, в том числе советом.
       На последнем слове, Стефан вновь приложился к горлышку фляги, делая большой глоток.

.
     Стоя на краю, чародей спокойно наблюдал за поверхностью воды. С момента, когда оголодавшее болото схватило свою добычу, погрузив сверкающий алмаз на дно, ничто не тревожило установившийся порядок. Казалось, ничего не происходило ни до, ни после, а омут всегда хранил молчание. В отдалении, на одном из многочисленных притопленных островков, проросла группка тростника, но приметная она была одним из стволов. Необычно прямой и толстый стебель выделялся среди своих собратьев, а "метёлка" на его вершине была шире, гуще и опускалась до воды ниже прочих. Приглядевшись повнимательнее, Стефан разглядел знамя: старые цвета сошли со временем, сменившись красками от болотных испарений, потрепанный и изъеденный местной живность - штандарт давно покинувшей эти земли империи. Как бы говорящий, где заканчивается цивилизация и о неудачной попытке принести её свет.
     На поверхности воды заиграли пузырьки. Можно было списать на игрища местных обитателей. Однако пузырей становилось всё больше, поднимаясь на том месте, куда ушел под воду темнокожий колдун. Живые цепи поползли по дну, прогрызая себе дорогу сквозь ил, словно черви в рыхлом грунте. Им не нужны были ни глаза, ни нюх, их вела магия и воля чародея. Вскоре, цепи натянулись и обратились вспять, подтягиваемые невидимой лебёдкой. С заметным усилием, пропахивая борозды, они тащили что-то, о чём догадывались и чародей, и полуэльфка. Вырывая из цепких лап трясины - покойника, не потому что колдун был мёртв. Участь его заведомо предрешена.
     - Я не вижу здесь справедливости, только возмездие - кивнул Стефан, стараясь звучать хладнокровно. Он наблюдал, как на поверхность всплыла покрытая тиной, но легко узнаваемая белобрысая голова, а следом за ней и остальное тело. На первый взгляд, бездыханное. - У каждого своё понимание права, чувства справедливости. Но речь не об этом, не только. Нас ждёт Суд.
     Не проявив ни капли брезгливости по отношению к дроу, чародей склонился над ним, проверяя на признаки жизни. При крайней необходимости, оказывая первую помощь. Но не усердствуя, приводить в чувство неудавшегося утопленника Стефан не собирался - выполнив свою часть работы, он передал пациента в надёжные руки духовидящей.
     - Это испытание не только для Обвиненного, но и для Судьи. Для "Наследницы".

     Конвой возвращался с триумфом - если так можно сказать - сопровождая желанного пленника. В том смысле желанного, в котором самопровозглашенная владычица этих мест жаждала видеть этого дроу мертвым. Тем не менее, колдун был живее всех живых, и вновь топтал своими ногами то, что осталось от мощенных улочек крепости. Процессия затягивалась, в основном из-за того, как хорошо Хоу связала пленника по рукам и ногам, отчего тот кое-как семенил в промежутке между полуэльфой и чародеем. Маг земли мог выкинуть в пути еще какой-нибудь трюк, но далеко сбежать он уже не в состоянии.
     На въезде - том месте, где он когда-то был до своего подтопления - их уже встречал Рохшар. По его лицу аль морде трудно было разобрать настроение, но голос всё так же передавал человеческие эмоции. Старый вояка бодро отрапортовал о состоянии обители и о ловушках, поджидавших их, впрочем, не ставшими для тех, кто остался здесь большой проблемой. Что до прочего рукотворного "творчества" дроу, похоже, оно причиняло боль иначе. Поблагодарив Рохшара за работу, Стефан оставил сержанта с выбором: заняться своими делами или досугом, либо составить компанию в намечающемся событии.
     Теперь, главный вход стал свободен от любых помех, чем стоило воспользоваться. Походу, чародей попробовал прокрасться в личные покои Фиш'Ры, мельком глянуть содержимое комнаты. На случай поимки, у него имелась отговорка, мол он искал Анастасию. И это было правдой, ему хотелось узнать от волшебницы о состоянии "Наследницы" прежде, чем та возьмёт слово, начав тем самым судилище. И пока Хоу разговаривала с сюзереном, чародей отвел в сторону Анастасию и рассказал, как обстоят дела.
     - ... и таким образом, мне хочется поглядеть, как в этом "королевстве" будет вершиться справедливость, в чьи руки мы отдаем больше сотни душ, - заключил он. Стефан не получил необходимых для адвоката знаний. И оправдателем проступков колдуна-дроу он не станет. Казалось, всем более-менее очевидно, в чем его вина - главным образом, он перешёл дорогу не тем личностям. Но вместо того, чтобы решить вопрос по-простому, как принято в кругах сомнительных личностей - бритвой по горлу и с концами в воду - Стефан желал привнести немного порядка в этот процесс. Насколько хватало его знаний и авторитета, пока что ему удается играть роль «оракула», и "Наследница" прислушивается к нему. Стоит воспользоваться этим и найти если не изменить судьбу, то удостовериться в том, что Фиш'Ра исходит из соображений не только личной обиды и мести. Видок у той, к слову, был злющий как у кошки, у которой другой уличный кот отобрал миску с едой. А заодно дом, который представлял из себя кучу хлама, зато свой.
     Трибунал начался, когда слово взяла "Наследница". В общем-то, он закончился тем же, с чего начался, приговор - смерть. Милостью владычицы, дроу позволялось выбрать самому способ умерщвления. Вряд ли тот мог ответить достойно, учитывая, как его захомутали. Это напомнило чародею гравюру, изображавшую инквизиторские "тройки": судилище при участии трех служителей Церкви Огня, проводимые по упрощенной процедуре, исчерпываемые одним только вердиктом.  Происходило это в далекие времена, когда земля полнилась ересями, темными магами, некромантами и прочими созданиями желавшими причинить зло простым людям. Такими словами было подписано изображение. А еще - если верить слухам, конечно - походило на скорые суды, проводимые "Львиными Клыками", личными приближенными Императрицы, такую власть она им даровала.
     - Перед лицом богов, духов и тех, кто слышит и видит - в чём именно обвиняется этот человек? - с этих слов, чародей вступил в игру. Он встал по правое плечо от узника, держа руки перед собой. Его голову охватил плотный тёмный туман, результат работы руны "теневого облака" на шарфе. Свет факелов не пробивался сквозь него, зато с противоположной стороны горели два изредка мигавшие светила. Из минусов, здесь под землей да на болоте, в шарфе душновато. - Прежде чем привести в действие приговор, на суд должны быть вынесены обвинения. Дабы не гневить Высших Покровителей, и чтобы никто из подданных не усомнился в справедливости Вашего решения, Наследница... теперь уже Восставших.
     "И сложно будет упрекнуть, что следовало действовать иначе."

.
     Чародей терпеливо ожидал вердикт “Наследницы”. Темный туман окутывал его голову, скрывая эмоции. Но голос его не был столь же непроницаемым. В нем чувствовалась неуверенность, он колебался в такт с настроением своего хозяина. Стефан не знал, что ему противопоставить в этой ситуации Фишре.
     - Чья земля, того и закон - гласит древний обычай, - склонив голову ответил чародей. У него не было аргументов против верховной воли здешней владычицы. Даже если та не считается с волей богов. Иначе, ему самому пришлось бы дерзнуть на власть: не только над душой злодея, но и всего если так можно назвать “королевства”. Этого ему еще не хватало. - Искупить кровью то зло, что он причинил вам. Если только, он не может сделать этого своим трудом и потом, - добавил Стефан, протянув последнюю спасительную соломинку.
     Чародей ощущал среди членов “жюри” растущее непонимание и недовольство затягивающимся процессом. Всем очевидна была вина “черного” - в той же Империи, одна лишь принадлежность к народу ману считалось бы достаточным для какого-нибудь приговора, пусть даже несерьезного. Такая у них репутация: на западной границе, как налётчиков и работорговцев, чем дальше и меньше шанс их встретить, как воришек и прелюбодеев.
     В отличии от северян-огнепоклонников, Стефан руководствовался более мягкими принципами - одной из форм вероучений Люммина, завезенных из-за моря архонами. Принесенная не на острие меча, а вместе с проповедниками и купцами, та претерпела некоторые изменения, войдя в контакт с обрядами и принципами местных богов, и даже более архаичными представлениями о мире. К примеру, Этерии, какой её знали у светлых эльфов, а у людей, со времен контакта первых человеческих племен, известной как Богиня-мать или Мать-Земля. Не последнюю роль играл и Аданос, чьи учения привезли с востока. Таким образом, в этом плавильном котле вдали от многих угроз этого мира, формировалось причудливое мировоззрение, включающее сострадательное отношение ко всему, что хотя бы в теории имело людской облик и суть.
     Но проповедником Стефан не был, присущими качествами он не обладал.
     - Его жизнь в ваших руках. От себя, прошу лишь проявить милосердие, даже если он того не заслужил, - и отступил в сторону от пленника.

Отредактировано Стефан (2024-02-19 20:39:06)