Мир быта в любой организации, несомненно, начинается с документов. На кладбище (для работника, естественно) это начало - рабочий пропуск. В Академии, видать - заявление. А здесь было средоточие этого мира, это чувствовалось в воздухе. Одновременно и комната роженицы, и кладбище. Наверняка через это место - приёмную комиссию - проходили не только данные поступающих студентов, но и вообще все документы в Аклории.
Айт с любопытством оглядывался по сторонам, ощущая в голове пустоту, в горле комок, а на спине - холодок мурашек. Он весь подобрался, как перед дракой, и теперь оценивал обстановку. Неясное чувство тревоги тем более усугублялось тем, что вокруг всё было, как назло, тихо и мирно. Просто старшего бесили бесконечные моменты ожидания, как не злило и не раздражало ничто другое в мире.
Желая делать что угодно, но только не сидеть в бездействии, нервный полуэльф принялся невоспитанно оглядывать обоих присутствующих, помимо них самих. Первый, мужчина (нет, дядька... нет - мужик!) серьёзного телосложения, пребывал в средних летах и глубокой моральной усталости. Но не сдавался. Он терпеливо объяснял сидящей перед ним сонной девушке последовательность действий, которые она должна была совершить документами. В авторстве адепта этот алгоритм приобрёл бы звучание "съешь их, а остатки знаешь куда запихай?!", и произошло бы такое, если бы объяснение затянулось дольше, чем на двадцать минут, так что терпеливого мужика Рокслей волей-неволей зауважал. Хотя, вероятно, разговор длился не двадцать минут, а каких-нибудь... десять. Но это тоже безумно много.
На терпеливом маге была меховая одежда, мягко говоря, нетипичная для жаркого лета, и множество амулетов. Идолопоклонник? Маг воды? Северянин? Кто ж его знает... но выдержка поистине железная. Наверное, наработался уже со всякими.
Сама девушка из себя ничего особенного не представляла. Такая, каких много. Айт поймал себя на том, что ищет в ней хоть что-то, что можно запомнить, и не находит... категорически. Да? Ну что ж, отсутствие особых примет - тоже особая примета. Факт того, что девушка, скорчившая якобы умное лицо, вызывала у Айта некое невнятное раздражение, больше похожее на обычную стариковскую ворчливость, пришедшую значительно раньше собственно старости, не был особой приметой. Такое чувство присутствовало часто.
Если честно, после утрешней встречи с Линой Инверс, студенткой второго курса, Рокслей окончательно убедился в том, что разнородная магическая интеллигенция (студенты, министерские работники, всяческие алхимики и рунологи с частными лавочками, et cetera), имеет под собой основу из очень необычных людей. Хотя, кто её знает, эту девчонку, какими талантами она обладала?
Римма же какое-то время спокойно сидела на месте, но, поразглядывав окружающую обстановку, прислушавшись без особого интереса к наставлениями работника приёмной комиссии, украдкой поправив чёрную косу, девочка заскучала уже на пятой минуте ожидания, и всё остальное время, когда старший смотрел на неё, он замечал, что малышка злилась. Прежде всего, на блондинку, тормозящую процесс, потом на терпеливого мужика, и затем на притащившего её сюда братца. Она нервничала, не была вполне уверена в себе.
Усмехнувшись, Рокслей осторожно сжал пальцы сестры в своей ладони. Успокойся, мол. Всё идёт по плану.
Наконец, блондинка испарилась где-то там, где должна была быть, и к ожидающим обратились. В этот Айта внутри будто разорвалась тяжёлая цепь, удерживавшая тяжёлый камень на сердце, которое от беспокойства забилось так сильно, что парень чувствовал своё сердцебиение. Увидев опаловый отблеск кристалла, парень лихорадочно завспоминал, где там документы делись, и прикинул, подействует ли на Миррона пропуск на кладбище, в котором ясно сказано - "старший по квадрату", и если подействует - то как именно?
-Ровной дороги, мастер Эйгтон, - исполненный симпатии и едва начинающегося уважения к меховому дядьке, Рокслей поздоровался вдругорядь. С хорошим человеком ему не жалко было бы и третий, и четвёртый раз поздороваться - хорошее слово же, пожелание здоровья. С плохими же людьми - которых периодически удавалось разглядеть сразу - Айт не здоровался никогда. -Я - Айт Рокслей, адепт огня, а девушка - моя сестра Римма... тоже адепт огня.
Вопрос, говорить про тьму или не говорить, даже не вставал. Конечно, не говорить. Кристалл или покажет Миррону правду, и придётся демонстрировать лицензию, или же не покажет, и Айт до поры сохранит свои сомнительные таланты там, где им и положено быть - в тайне.
Старший уже позволил себе тёплую, хотя и сдержанную улыбку, тогда как Римма всё ещё смотрела немного враждебно, недоверчиво. Девочка сделала короткий резкий книксен, и без приглашения села на то место, где сидела блондинка. Брат же встал за её спиной. Как-то у них так получалось: когда они оказывались где-то вместе, Айт говорил, а малышка оттеняла его слова своей мимикой, жестами, манерами и внешним видом его слова. Сестра была образом, а брат - толкованием этого образа.
-С чем, собственно, пришли, - Айт постепенно развивал мысль, попутно стряхивая с плеча рюкзак и выуживая со дна связанные тонкой верёвочкой документы. Два паспорта - свой и сестрёнки. -Недавно настал такой момент, в который стало ясно: ещё потянем чуток с поступлением, и можно будет уже даже не думать. Вопрос в том, что именно нужно сделать, чтобы попасть на экзамен.
