FRPG Мистериум - Схватка с судьбой

Объявление



*Тыкаем по первым 2 кнопочкам ежедневно*
Рейтинг форумов Forum-top.ru

Официальный дискорд сервер

Здесь должно быть время в ролевой, но что-то пошло не так!


Пояснения по игровому времени / Следующий игровой скачок времени: Будет установлено позже


Объявления администрации:

ВНИМАНИЕ! В связи с блокировкой дискорда для Мистериума создан Телеграмм-канал. Присоединяйтесь чтобы не теряться!

В настоящий момент форум находится в процессе большого Апдейта, затрагивающего переделку игровой механики, ЛОРа и других важных аспектов игры!
Подробнее об обновлении можно прочесть здесь.

Регистрация новых игроков по прежнему находится в режиме "только по приглашению".
Подробности.


Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » FRPG Мистериум - Схватка с судьбой » Ледяная Пустошь » Деревня Нальдерм. Таверна “Ледяной коготь”.


Деревня Нальдерм. Таверна “Ледяной коготь”.

Сообщений 61 страница 90 из 92

1

http://sd.uploads.ru/AbSzv.jpg

Не смотря на то, что это суровый Север, где живут лишь закаленные льдом и стужей существа, добротная, теплая и уютная таверна - здание чуть ли не первой необходимости даже здесь.
Это одно из самых больших зданий в поселении, широкое, двухэтажное, с невзрачной на первый взгляд вывеской, изображающей то ли кривую лапу птицы, то ли горный пик, то еще что-то непонятное для чужаков. Мощная, двускатная крыша надежно защищает постояльцев от пронзительных ветров и бесконечно падающего с неба снега.
Нижний этаж таверны открытый, просторный, все и всех видно, как на ладони. Несколько длинных столов, предназначенных для общих посиделок, столов для уединенных бесед нет. Мебель крепкая, стульев со спинкой маловато, в основном используют лавки, застеленные шкурами. В таверне чисто, убрано и приятно пахнет – в отличие от городских, горцы курить не любят. На стенах висят охотничьи трофеи - здесь есть голова и горного барана с крутыми винтами рогов, и пушистой лисы с длинными усами, и снежного барса с оскаленными клыками, и белоснежного хитрого песца, доставляющего столько хлопот. А в углу на видном месте на задних лапах, вытянувшись во весь исполинский рост и едва не задевая потолок мощной головой, стоит чучело огромного белого медведя. Все это говорит о том, что хозяин либо заядлый ходок по лесам, либо имеет договоренность с местными, поставляющими атмосферу в это заведение. Кухня предоставляет вполне сносные блюда, в основном мясные, так же есть одна особенность – все питье здесь подогрето выше комнатной температуры, будь то эль, грог или самый обычный чай. Впрочем, в таких морозах это неудивительно – в первую очередь сюда ходят согреться.
Второй этаж представлен в виде просторной площадки с невероятных размеров камином, у которого лежат самые различные шкуры. По вечерам здесь всегда собирается куча народу: послушать местные байки, истории о путешествиях через горы и об удачной охоте. Комнат в таверне всего две – гости здесь крайне редки, и места для жилья им при постройке, увы, предусмотрено не было.

0

61

Пока 66,67 процента состава нынешней группы решили променять тепло и хоть какой-то уют здания на холодную северную ночь снаружи дома, Ева уже успела согреться и немного даже расслабиться. Все равно она в чтении следов ничего не понимала и там только бы всех отвлекала своими вопросами.
Похрюкивающий зверь вифрея оказался еще забавней когда напитка в стакане почти не осталось.
- Эй, командир Урур, а тебе не влетит от хозяина? Хотя ладно, не переживай, я тебя защищу от этого странного заики...хм...Почему именно заики? Не смотри на меня так, я не знаю почему сказала именно такое слово...Но он определенно запинается когда разговаривает, ему бы к учителю языка сходить, может ему бы помогло... Хотя может это все нервы? Если нервы, то ему надо к другому врачу, а может и не врачу, может ему просто чего покрепче выпить надо?? А то он похож на комок нервов в человекоподобном обличии. И как ты с ним живешь?
Ева протянула руку и пальцами осторожно погладила пьяного зверя, затем проскользнула по не такой уж и густой шерстке немного в сторону и уже почесывала его за ушком, довольно улыбаясь.
-А ведь в этом что-то есть, теперь понимаю тех странных, что днями на пролет своих кошек тискают...Это успокаивает.
Оказавшись почти сморенной сном, Ева широко зевнула и посмотрела в сторону выхода. Она ожидала когда там появятся нетерпеливые фигуры.
"Нет, ну понятно что следы лучше было сейчас посмотреть...Но надеюсь что они не поперлись туда в одиночку...Если они там помрут от своей глупости, я их хоронить не буду. Хотя может и не настолько отчаянная команда у нас?Насчет Грона и Лекса я не уверена, но Иви не кажется той, что пойдет куда-то неподготовленной, а Йирт, у меня его Урурур в заложниках. Хех, ну как в заложниках?"
- Ты же милый пушистый командир Урур, тебе бы еще берет какой-нибудь, синего цвета, он бы очень гармонично смотрелся с твоими ушами и шерстью.
И опять сонный вздох в ожидании группы.
"нам нужно где-то спать будет ...В принципе у нас с собой есть вещи, так что если хоть угол выделят, уже хорошо будет, а то народу тут много...Эта тварь действительно оказалась страшной . И все таки, дом того мага, или о ком они там говорили? Все равно надо будет завтра проверить"
Встав из-за стола, и взяв аккуратно в руки зверя, продолжая его так же поглаживать, Ева выцепила взглядом знакомую фигуру, которая хоть как то с ними взаимодействовала и поспешила к нему,пока тот не скрылся вновь. Подойдя к мужчине, Ева кашлянула обращая на себя внимание.
-Гранст, правильно? На сколько вижу, вы тут за старшего. Скажите, где нам можно будет отдохнуть? Судя по тому, что тут очень много народу, на комнату рассчитывать не приходится, но все же, может есть какое то место где мы все сможем упасть и отдохнуть...от всего что произошло, ну хотя бы до утра...

Отредактировано Ева (2018-09-08 14:57:26)

0

62

Барон проигнорировал все едкие замечания, тон и демонстрацию неприязни всех вокруг, не удостоив никого в общем-то ответом на их жалкие попытки задеть его за живое. Вместо этого он порылся у себя на поясе, с глухим лязгом стальных креплений вытащив из-под мантии исследовательский дневник.
Лексу потребовалось несколько секунд возни, чтобы вскрыть замок на переплёте – в основном, потому, что миниатюрный ключ от него не особенно желал покидать потайной карман где-то на внутренней стороне мантии. Хорошо еще было, что он вообще уцелел – ведь мантия, например, могла бы прогореть в этом месте, а ключ выпасть… Но так или иначе, он был на месте.

Еще некоторое время фон Дермент потратил на то, чтобы пролистать несколько десятков страниц, заполненных сложными магическими формулами, пентаграммами, пентаклями, кругами и ромбическими фигурами, с помощью которых выражались письменно сложные магические уравнения, схемами и рисунками от руки. Прочитать, конечно же, ничего из этого было нельзя – весь текст в книге был выписан при помощи простого, но надежного шифра, который Лекс изучил в своё время, использовав его как основу для того, чтобы овладеть такой наукой, как криптография. Наконец, барон нашел нужную ему закладку – из раскрытой книги вывалилась, повиснув на паре серебряных клепок, приколотая к одной из страниц гравюра.

- Нечто… вроде? – Александр сунул гравюру под нос Грону, использовав другую руку, чтобы активировать собственный Факел. Рисунок явно был скопированным и довольно грубо, но, судя по всему, очень близок к оригиналу. Изображение было очень близко к схематическому рисунку собаки, но неуловимые отличия в конституции намекали, что это всё же нечто иное. Всё в животном было каким-то.. неправильным. Начиная от геометрии черепа и заканчивая общей позой – всё создавало ощущение чуждости, деградации и вырождения, будто бы животное было больно, неправильно росло или вовсе было таким создано специально. Конечно же, множество комментариев, опять же, зашифрованных, были дополнены стрелочками, указывающими на различные отличные от нормали признаки.

«Порчен». Так ты сказал. Первым, что пришло Лексу на ум, были эксперименты по созданию искусственной жизни, в том числе, хищников, выводимых в экспериментальных лабораториях и полигонах. Второе, что представилось ему – извращающее прикосновение Хаоса. Иннос, что угодно, но только не эта дрянь. Не здесь. У нас не хватит сил, если это то, о чем я думаю.

- В любом случае… Ладно. Вернёмся к проблеме утром. Остается надеяться, что следы еще будут целы.

0

63

Несмотря на внешнее безразличие, горца ведьма слушала внимательно, отмечая то, что согласовалось с собственными размышлениями и новую информацию. И вот она заставила вспомнить то, что девушка не вспоминала уже давно. Ядреный лес. Зима. Эльфийский десятник, оказавшийся впоследствии не тем, за кого себя выдавал. И диковинные, ужасные создания среди снегов. Творения Создателя, правда, были более-менее гармонично сложены, в отличие разве что от того, первого... Но он мертв, и его записи уничтожены. Или...? Нет, слишком маловероятно. Это нужно держать в уме, без сомнения, но не стоит ожидать встретить новых тварей-мутантов. Что же тогда? Теперь она была уверена: точно не продукт эволюции или пережиток Войны Искупления. Несколько мгновений Ивейн изучала следы взглядом вивисектора, размышляя, могут ли быть в такой твари ценные алхимические ингредиенты, но быстро пришла к выводу, что нет - если это разумный замысел, им там взяться неоткуда, а извлечь потраченное на создание скорее всего невозможно.

Заикающийся вифрей, под приказным взглядом Лекса таки попытавшийся дать ответ, не смог осилить его в полной мере, опять оставив ошметки бесполезной информации. Что с ним не так? Ценительница максимально информативного общения, ведьма была готова просто махнуть на него рукой и забыть о существовании этого существа - толку от него, если с ним невозможно нормально разговаривать? - Так тебе показалось, или ты видел? - Предприняла она, пожалуй, последнюю попытку добиться чего-то связного, не особо, впрочем, надеясь на успех. Озвученное Лексом решение было правильным с точки зрения колдуньи - сама она не пошла бы с ним, не ночью, не восстановив силы после битвы, а вероятность не вернуться существовала, так что практичная волшебница считала необходимым отправиться посветлу, отдохнувшими и полной группой. Что ж, вопрос решен...

Вновь потревоженным снегом в душе взметнулось желание исчезнуть. Сапфировый взгляд метнулся к таверне, скупо разливающей свет сквозь щели в ставнях и более щедро - гомон, перескочил на огненного мага... Пламя его души зажгло это место, зажгло этих людей, вдохнуло в них желание жить, дышать, летать, гореть… Выше, быстрее и сильнее. Ярче. Еще ярче! Слишком… Слишком много суеты, слишком много шума. Бурлящая жизнь, водоворот, затягивающий в свои глубины всех, кто окажется достаточно близко, швыряя их в самый цент бурного веселья, побуждая стать его частью, новой искрой, разжигающей пламя все ярче, бликами пляшущее вокруг героя этого дня, неспособное затмить его, ведь его невозможно было затмить. Никому не дано сиять столь ярко и столь горячо, никому не дано так бросаться в жизнь: без оглядки, без сомнений и колебаний. Без пощады – для себя и для всех остальных. Никому, кроме него, такое не под силу. Это его путь. Только его. Ей здесь не место. Метель и пожар не могут существовать одновременно. Не должны.

Дева-зима следы заметет пушистым хвостом,
Не оставив ни знака, ни шороха…
Лишь белый покров смертным саваном кутает степь…

Сможет ли снег укрыть ее душу ровным покрывалом? Сможет ли скрыть шрамы и ожоги двухлетней давности? Вряд ли, они слишком глубоко, чтобы внешний мир смог их коснуться, она должна была исправить все сама, своими силами. Знать бы еще, как... Зачесались скрытые под одеждой бесчисленные полосы, перечеркивающие руку. Белесые, розовые, красноватые, коричневые. Свежие и старые. За два года их скопилось так много, а ведьма все еще не научилась справляться иначе, хотя должна была. Давно должна была уже преодолеть это проклятое чувство беспомощности, должна была перестать просыпаться от кошмаров, перестать видеть вспыхивающий огонек самокрутки. Но как? Она не знала. Она умела лишь убегать от него, изматывая себя работой, изнуряя разум настолько, чтобы у него не оставалось сил на память. Но как долго это может работать? Кажется, ветер шептал что-то, принося тихий голос с остатками вони горелого дерева и плоти. Можно было разобрать слова, нужно было лишь напрячь слух... Но она знала. Знала и не хотела снова слышать эти проклятые слова, гулко отдающиеся эхом в пустой, вонючей темнице, ввинчивающиеся в одурманенный рассудок раскаленным гвоздем, который так и не удалось извлечь...

Знаешь ли ты?..

...что испытывает человек...

...сгорающий заживо?..

Резко обернувшись, шагнула прочь, в тень, в желании бежать, бежать как можно дальше, зная, что бесполезно, но не в силах обернуться и взглянуть прошлому в глаза. Не сейчас. Потом. Когда-нибудь...

- Пройдешься со мной? - Сорвалось с губ внезапно, резко, вместе с полуоборотом, поймавшим горца в уголок глаза, как якорь, способный увлечь ответами и новой информацией, не дать леденящей стали снова коснуться кожи. Ей, слишком привыкшей к своей силе и замкнутой в эгоцентризме, не пришло в голову, что кому-то может быть сейчас холодно, важно было лишь нежелание возвращаться в таверну...

Отредактировано Ивейн (2018-09-10 04:15:30)

+2

64

Йирт понял что нечто пошло не так, когда осознал себя пытающимся приладить протез на место отсутствующего хвоста. Оно, к слову, было последним из тех (что были более-менее приличными), в которых, по его мнению, рука смотрелась бы более-менее полезно. Но так как все его попытки из Однорукого эволюционировать сразу в Трёхрукого, провалились не просто с треском, но и с угрожающе фривольным пощипыванием мороза, было решено оставить протез в покое. По крайней мере на время. А для этого следовало вытащить рабочий кристалл и вернуть вместо него пустой. Уже в таком виде Порченный и проследовал бы дальше - к тройке слепых, как котята, охотников на невидимых тварей...

Страхи Бесхвостого оказались зверски забиты, а видения унеслись прочь стайкой испуганных голубей. Ни что не смело стоять меж вифрэем и любопытством его. По крайней мере, в тот момент времени, когда горец начал что-то показывать на снегу. Лекарь, сбросив шелуху эмоций, деловито пробился вперёд. Сам Йирт был не самым ужасным следопытом (хотя и довольно посредственным), а потому с жадностью изголодавшейся в банке жабы, попавшей обратно на болото, до боли в ушах вслушивался и до рези в глазах, соответственно, вглядывался во всё то что показывал Грон. Для Порченного чужие следы на той или иной поверхности были сродни отпечатавшимся на полотне реальности буквам, которые могли рассказать удивительные (или не очень) истории того что именно в данной точке пространства произошло ранее.
Картинка, которую продемонстрировал Министерский маг, была рассмотрена с неприкрытым интересом. Пусть Однорукий и предпочитал изображения буквам, но в данном конкретном случае, продемонстрированное породило неприятный холодок (скорее "теплок", учитывая что несмотря на низкую температуру, он, тем не менее, был всё же несколько теплее окружающего трещащего от мороза воздуха) неожиданной догадки. Порченный вздрогнул и медленно начал переводить взгляд с одного лица на другое, чтобы удостовериться что на их лицах не возникло даже тени понимания. Он поморщился и помотал головой в недоумении - неужели кроме него никто не мог сложить два и зелёный? Незнакомые люди. Незнакомый зверь. У незнакомых людей изображение незнакомого зверя. Вывод напрашивался сам собой...
- Гм...м-милая с-собачка. И...к-как её звали в М-минестерстве? - максимально невинно вопросил Бесхвостый, стараясь не смотреть на Лекса. Сам Порченный отступил, постаравшись встать так, чтобы кто-нибудь закрывал его от взрывоопасного мага. Вдруг его фраза будет воспринята как обвинение в том что Министерство является причиной по которой эти твари находятся здесь. Собственно, на самом деле, обвинением, пусть и завуалированным под невинный вопрос, эта фраза и была.
Конечно, всё это происходило лишь в том случае, если Странный вифрэй в этот момент не занимался с протезом тем же, чем обезьяна раскрашивала свой досуг с очками...

- Показалось? В-видел? - переспросил Бесхвостый - Д-да.
Решив что этого мало, Йирт, используя максимум почти что отрицательного навыка социального взаимодействия, всё же смог выдавить еще фразочку.
- Наверное, показалось что видел. - признался он в конце концов. И после этого сообразил что выставил себя в максимально глупом свете.
Покраснел, переминаясь с ноги на ногу.
Предложение отправляться обратно в тёплые объятья жилища были восприняты с энтузиазмом постепенно превращающегося в лёд теплолюбивого пушистого существа. Порченный, в надежде что у него неожиданно открылся дар магии разума, скатал своё желание в ментальный прут и запустил им в Лекса. Для надёжности, он не прекращал посылать нужный сигнал до тех пор, пока Министерский маг, наконец, не согласился. Торжество разбило оковы льда и Порченный решительно было развернулся, чтобы со всех ног помчаться к далёкому тёплому очагу, но...его пригвоздила к месту фраза плохо остриженной особы. Йирт почувствовал как уныние сковывает его разум так же как холод впивался в не защищенную разодранной одеждой плоть. Он грустно развернулся.
- К-конечно п-пройдусь. Н-но не д-далеко - чтобы мы смогли скрыться если нападут еще т-твари - пробубнил он со вселенской грустью как в голосе, так и в серых, направленных на Ивейн глазах.

Отредактировано Йирт С’Апть (2018-09-10 11:20:35)

0

65

Короткое, как последнее мгновение жизни мухи, попавшееся на глаза голодной лягушке, мгновение до ответа горца оказалось чрезвычайно неожиданно прервано чрезвычайно неожиданным событием: чудаковатый психованный вифрей приписал обращение на свой счет. Факт удивительный, но, если подумать, не лишенный логики - без озвученного обращения, если подумать, слова можно было адресовать любому, а, как известно, если ошибка может быть допущена, она будет допущена непременно, так что по сути ничего из ряда вон выходящего не случилось. - Да не ты, - голосом, в котором отчетливо звучали нотки усталости - от напряженного перехода ли через горы, от схватки, от лиса или от чего-то еще - ответила ведьма, лишь мельком мазнув взглядом по фигуре вифрея и вновь устремив взор в ночь. В желанную тишину, готовую заключить в мягкие объятия, укрыть с головой от шума и гомона людского скопления, отгородить от слишком жаркого пламени и слишком яркого света. Пустота и одиночество - удел шамана, добровольное изгнание человека, променявшего тепло живых на бесплотные тела духов. Полные страсти и жизни голоса - на едва различимый шепот. Пышущий ароматами материальный мир на зыбкий, как туман, спектральный... Она не знала еще, каков он, не умела без костыля черного янтаря даже видеть их, не говоря о том, чтобы говорить, но еще только робко подымающая ростки страсть жаждала знаний - каких только можно, и носитель таковых был здесь, она могла добиться ответов, если бы только захотела. Но желание отступило, не выдержав напора усталости, поднявшейся внезапно, будто спохватившейся, что имеет полные права на это тело и разум, будто вифрей своей нелепой репликой разбудил ее. К кракену. Не сейчас. Эти знания не были ценны настолько, чтобы жертвовать временем, отведенным на необходимый отдых, чтобы задерживать остальных, ведь завтра нужно будет двигаться дальше не север, к границе мира в поисках ответов, откуда пришла за этими людьми Смерть и вернется ли она. Нужно было задавить в себе прошлое, снова, придушить его и запихнуть в угол. Вернуться в таверну, поесть немного, хоть и не хотелось - но завтра понадобятся силы. И упасть в каком-нибудь углу, на который укажет староста - Ив не претендовала на комнату, она могла спокойно спать хоть под столом, лишь бы только лечь, снять уже наконец-то сапоги и доспехи, позволить телу хоть немного подышать. И уснуть. Провалиться в черную бездну, чтобы утром подняться и пойти дальше. Как всегда. Спокойная внешне, пустая внутри...

Отредактировано Ивейн (2018-09-16 09:51:02)

0

66

Когда ему отказали, Бесхвостый ощутил такое облегчение, которое не испытывал, пожалуй, никогда в жизни. Наверное так же ощущает себя человек, не спавший в течении трёх дней к ряду и внезапно понявший что ныне его ничто не держит от осквернения взбитой мягкой поверхности подушки своей головой. Со схожим, донельзя теплым ощущением в душе (учитывая холод, возможно, он эту самую душу себе просто-напросто отморозил) Йирт принял ответ, и заметно повеселев, ринулся прочь настолько быстро, насколько это позволяли его ноги. Но не тут то было - он споткнулся на ровном месте и едва не упав, остановился как вкопанный.
- Я...в поряд-д-дке! - скороговоркой простучал зубами вифрей, чтобы избежать прикосновений помощи от сердобольных и вежливых живых существ, что захотят поддержать его. Порченный отдавал себе отчет что и ведьма, министерский маг, и горец под это определение попадают очень условно (приблизительно так же, как погибшая тварь), но перестраховаться всё же решил, даже несмотря на заявления собственного условно здравого смысла.
Причина резкой остановки заключалась в его Совести, не дающей ему просто так окунуться в тепло таверны. Криво постриженная женщина и тот несчастный (вифрэй мстительно понадеялся что им окажется Министерский маг, но учитывая что тот как ни в чем не бывало направился в здание, ожиданиям Странного так и не суждено было сбыться), кого она призывала прогуляться с ней по северным пустошам, продуваемых ветрами сгущающегося холода, собирались остаться одни на открытой местности. А это делало их идеальными целями для невидимых тварей. Порченный, несмотря на доводы логики, убеждающей что нападавших было не так уж и много (одна штука), до сих пор был уверен что незримых обычному взгляду чудовищ в подлунном мире, имелось несколько. А всё потому что Странный поставил себя на место монстров и составил план их адаптации в местной экосистеме. И на первом месте у него стояло размножение. Так что, пока ему в голову не пришла мысль о том что в этом случае им пришлось бы вырезать всю деревню чтобы пропитать стаю, он не мог бросить людей на съедение "порченным". Странный призадумался.
Он прикинул расстояние от таверны до местоположения двух отморозков (не сейчас, так потом, в процессе прогулки) и, если оно было меньше, чем радиус действия хотя бы одно из его чувств жизни, Йирт радостно бы возобновил маршрут следования чтобы уже из теплого здания наблюдать за окружающим фигурки пространством на предмет наличия "лишних" солярных, а то и кровяных меток. В противном случае ему пришлось бы сделать вид что он уходит, а самому попытаться спрятаться почти на пределе радиуса действия заклинаний обнаружения и бдеть, медленно, но верно обращаясь в кусок льда.

+1

67

Уррур млел. Не слишком трезво, растянуто стрекотал, отвечая на речь Евы на своём собственном, одному ему понятном языке и млел. Его чесали! Что может быть лучше?... Гранста же удалось выловить не сразу, однако он всё же нашел немного времени для того, чтобы уделить его подгорнице и её вопросу, тем более что основной пласт работ по устранению следов недавнего сражения уже был сделан.
http://sd.uploads.ru/9Z6iT.png
Гранст: - Комнат у нас мало, это верно, однако одну-две найти можно, хоть до утра, хоть на неделю - мы перед вами в долгу. А ежели кто теснится не захочет - так на втором этаже гостиная целая и камин. Коль кто пожелает - можно и там постелить...

Горец заглянул в продемонстрированный Александром лист и несколько секунд молчал, с прищуром, внимательно рассматривая изображение.
http://s7.uploads.ru/rxH3j.jpg
Грон: - Да, нечто вроде, - подтвердил он и вид его был хмур - картинка была явно не самой приятной из тех, которые ему доводилось видеть. Что бы это не было, выяснить это им предстояло совсем скоро - завтра. Сейчас же, цепляясь за последние минуты давно ушедшего дня, горец согласился на предложение Ивейн.
Грон: - Эти твари... думаешь, их много? - спросил Грон, когда они остались одни. Несмотря на мрачное содержание, вопрос этот удивительным образом казался практически будничным. Далеко уходить они не стали, благоразумно ограничившись прогулкой вблизи таверны и у Йирта не было резона для того, чтобы превращаться в полуживую, оледеневшую статую. Сейчас, продолжая сканировать местность обоими чувствами жизни и не ощущая ничего подозрительного, он вполне мог позволить себе вернуться в тепло. Там его и Лекса, если министерский маг также пожелал вернуться, встретила удивительная картина - споенный Евой Уррур, нетвёрдо стоя на своих коротких лапах упрямо пытался лезть ей в рукав. Пока безуспешно...

Сообщение:

В первую очередь приношу глубочайшие извинения за тормоза. Во вторую - можем начинать раш. До 21 играем в обычном формате, после чего, в случае неуспевания, спокойно доигрываем в скачке - для каждого участника квеста все возможности использования скачковых тем будут продлены и за это волноваться не стоит.

0

68

Так или иначе, Лекс предпочёл и правда вернуться в таверну, над крыльцом которой теперь болтался, водруженный на какой-то торчащий из опалённой балки над дверью, череп Ясша. Барон его сам туда поместил, выгреб из кучи мокрой золы и осколков костей, повертел в руках и повесил. Обугленный, треснувший, без следа плоти, череп теперь сверлил черную тьму ночи крайнего севера провалами таких же черных глазниц. Хорошее подношение этому месту, неусыпный страж… «Ледяной коготь» впору было переименовывать в «Палёный», кстати говоря.

То, что с местных спало их оцепенение и страхом от них несло куда меньше, искренне порадовало фон Дермента – всё-таки факт того, что нечто, угрожающее привычному укладу жизни, вполне смертно и валяется теперь прахом, и добрая работа всегда ставят людей на ноги куда быстрей, чем любые обещания. Лекс огляделся еще раз с порога, подметил, судя по всему, вдрызг пьяное, существо, бывшее компаньоном вифрэю, отметил про себя, что, если выдастся случай, его, возможно, стоит будет препарировать, отряхнул сапоги и оглядел себя.

- Выгляжу, как дерьмо. – Коротко резюмировал Александр, завершив эту ревизию. Больше всего, конечно, пострадал его теплый плащ, от которого остался только кусок мехового воротника (остальное сгорело), вместе, собственно говоря, с дверью, у которой плащ и висел, и мантия. Дальше по списку порченого шли сапоги, которые точно придётся менять – казалось, кожа от высоких температур просто растрескалась и теперь была готова вот-вот лопнуть. Брюки… Им досталось еще в горах, но держались. Что до кожаного нагрудника, до его легче было выбросить, чем починить, а вот кольчуга пострадала меньше, чем Александр предполагал. На груди осталась прореха – как от удара мечом, не иначе, длинной как раз с ублюдочную лапу, которой барону едва не вынули сердце и душу вместе с ним. Ничего. Поврежденные звенья можно будет выпрямить, взять надежные кольца с рукавов и закрыть ими прореху, а погнутые и отремонтированные – свести в рукава, кольчуга не утратила своей ценности… Ну, разве что рукава будут покороче, с учетом потерянных безвозвратно звеньев. Пусть.

Лекс еще раз погладил дыру в кольчуге, поморщившись, коротко помянул весьма неприглядным, но всё же дружеским словом Стефана, чьё клеймо как раз пряталось на внутренней стороне брони, чтобы ему икнулось и поплелся к прогорающему очагу. Теплота заканчивала своё действие, хотелось восстановить силы и прогреться. Но каждый шаг давался Лексу всё тяжелее – организм его, всё это время работавший на пределе своих возможностей, во время сложного перехода через Роковой, в борьбе с холодом, вышедший за лимиты трат во время боя (кажется, барон потерял три-четыре килограмма живого веса), поняв, что пока что всё закончилось, заявил своё веское «Ну всё!» и последний член клана Багровых Углей, когда-то покинувшего ледяные пустоши, чтобы искать счастья в Мистерии, нашел в себе силы только доплестись до ветхого кресла у камина, рухнуть в него и провалиться в гулкое, черное небытие. Поначалу снов не было…

0

69

Пускай она и решила махнуть рукой на все, что хотела, пока тянулось молчание, согласие горца вынудило все-таки вернуться к изначальному плану. Понимая, что никто не может понять, что творится у нее в голове, если она сама не скажет, Ив, разумеется, решила промолчать. Месиво из прошлого и настоящего, больше походившее на болотный кисель, чем на мерно текущую реку, не касалось никого. Сунув руки в карманы куртки и нахохлившись, как мрачная взлохмаченная ночным ветром сова, ведьма шла вперед, ища в ночной мгле успокоения.
- Не знаю. Но, думаю, тварь — не самая большая проблема, - глухо из-за натянутого на лицо шарфа ответила колдунья. - Есть причина, по которой она тут появилась, и ее придется найти, чтобы решить проблему, - ни пожатия плечами, ни интонаций в голосе — равнодушный, скучный комок невыразительности, как комок глины, в который превратилась фигурка, чтобы стереть черты и вылепить новые. Говорить не хотелось, но профессионализм коротко и четко дал понять: надо. - Тропа Духов. Расскажи мне.

Отредактировано Ивейн (2018-10-07 08:46:57)

0

70

Первым делом Бесхвостый постарался согреться. Для этого он чуть ли не головой нырнул в первый же замеченный им по тем или иным причинам не затушенный источник пламени и простоял в опасной близости от оного до тех пор, пока жар не начал причинять ощутимую боль. После этого, потушив всё что в процессе собственного размораживания успело загореться, Бесхвостый вернулся к действительности и стал вести себя более-менее осмысленно. Так, например, уставшему взору его сначала предстала гнома, которая либо за время нахождения на улице успела превратиться в нежить (из-за пропажи ранее хорошо видимой солярной метки, с сохранением признаков раздражающей подвижности), либо вошла в близкий контакт с Урруром. К счастью для Евы (а, вполне возможно - всё же к счастью для Йирта - ибо последствия противостояния могли быть во истину ужасны в первую очередь для мохноухого лекаря), поблизости пьяный пульм обнаружился до того как подозрительность растормошила достаточно вымотавшегося мага жизни до того состояния, когда он, проверяя свою догадку, начинал бросаться в разные стороны всевозможными заклинаниями. Тяжело поднявшись, по прежнему придерживая весь свой немногочисленный уцелевший в сумке хабар, с трудом удерживаемый одной рукой и одним протезом (к слову, так же для этого приспособленного, как латная броня - для занятия танцами), вифрэй медленно приблизился. Оказавшись рядом с захмелевшим существом (вернее - существами) он смерил их долгим взглядом нищего, наблюдающего пиршество богачей и картинно вздохнул. Он хотел было начать концентрироваться на пленении хворей, чтобы вывести из организма яд выпивки, но, посмотрев на умильную физиономию зверика, передумал.
- Я когда-то тоже шёл дорогой выпивки, не видя в ней ничего плохого. Но потом наступило утро...и я получил... - Порченный запнулся и замолчал, состроив задумчивую физиономию - в голове у него всё звучало хорошо и мудро, а вот в реальности - явно не дотягивало до нужного уровня. Не говоря о том что завершить фразу как хотел - возвышенно и нравоучительно Бесхвостый не смог из-за того что он отвлёкся на посторонние размышления и когда очнулся, обнаружил что пауза длилась достаточно приличный промежуток времени чтобы не только стать не ловкой, но и выветрить из головы Йирта начало его речи. Так что, не найдя подходящих слов Странный выпалил первое что по его мнению было более-менее подходяще - Словом, рыба волку не товарищ! И выпивка - зло!
После этих слов он, согнувшись в три погибели чтобы не растерять всё имеющееся, направился прочь, к дальнему участку куда, желательно, падало не так много света. Там, сложив барахло, он стал озираться по сторонам в поисках материала что можно использовать чтобы: 1) опираясь на свой навык кожевника так или иначе создать какую-никакую сумку 2) залатать порванную броню. Но для начала надо было, пользуясь отсутствием Уррура, воспользоваться феромонами чтобы, в случае необходимости (которая наступала в последнее время как-то уж слишком часто) обратиться таки к окружающим людям в надежде что те ему хоть как-то помогут.
Ну а дальше - поужинав орешками, в более-менее незаметном месте устроиться на ночлег.

0

71

-Ничего страшного,абсолютно. Надеюсь они так же не будут против того,чтобы ненадолго потесниться,все же не думаю что ситуация подходит чтобы привередничать. А если еще и найдется какой-нибудь горячей похлебки,или чего-нибудь для нашей разношерстной компании, то и вовсе, лучшего места будет не сыскать. Чтож...комнаты...
Ева задумчиво стала загибать пальцы считая.
"Лекс,Иви, Грон,Йирт и я, итого пять туш. Вроде не забыла никого.Но,я не думаю что у них на столько большие комнаты чтобы уместить там пятерых,скорее всего они небольшие,потому и количество больше чем две."
-Тогда с вашего позволения, мы воспользуемся сим предложением, и займем две комнаты, если конечно они имеются в наличии.
Узнав расположение комнат, по примерному описанию Гранста, Ева услышала шаги недовольного огненного мага и самоуверенного горца, за ними просеменил странный вифрей а так же молчаливыми шагами прошла иви, вот и все в сборе и в тепле.
Не особенно обращая внимания на попытки странного существа забраться в рукав, гнома продолжала его почесывать, уже направляясь ближе к компании,чтобы сообщить тем радостную новость. Говорила она не громко, но довольно бодрым голосом.
-Ну что, товарищи следопыты. Благодаря моим несравненным талантам дипломата и щедрой душой местного...хм...держателя заведения, нам согласились предоставить две комнаты для отдыха. Предлагаю всем немедленно воспользоваться этой возможностью, так как дело то конечно серьезное, и явно ведь  не ограничивается случайным убийством того нечто. Но всем нам нужен отдых. Некоторым чтобы просто восстановить силы...-Ева задумчиво оглядела Иви, Лекса и Грона.-Ну а некоторым и от шока отойти не помешает-Взгляд Евы скользнул по вифрею,что все еще немножко тлел после "согрева".
-Ну а так как компания у нас весьма разнобокая, предлагаю просто, мальчики в одну комнату, девочки в другую. Надеюсь возражений нет?
Ева снова осмотрела компанию , довольно улыбаясь.
"Нет,ну конечно если они сейчас решат отправиться во тьме на охоту на невидимых чудовищ... Чтож, в итоге в процессе естественного отбора идиоты в итоге все равно когда-нибудь вымрут."
Ева не сразу сообразила, что вифрей разговаривает именно с ней, но выслушав и зацепившись за возможность разговора, Ева последовала за странным магом, совершенно не подозревая что зверь, которого так приятно почесывать, блокирует магию.
-Знаешь,совсем не интересно слушать историю которая на половину обрывается. Что ты там получил на утро? Алкоголь то конечно не хорошо, особенно если им зло-упот-реблять... Однако,чтобы согреться внутри,порою лучше выпить. Да и во всяком случае это лучше, чем пытаться разморозить себя бросившись в огонь.
Осмотрев соратников еще раз, Ева все же решила что она достаточно сегодня устала, и пересадила животинку в руки вифрея.
-Держи своего милашку, и больше не оставляй одного. Что за безалаберность оставлять прирученное тобой существо в опасности и в одиночестве в холоде! Ты посмотри на его шерстку! Он же явно не приспособлен к таким холодам. В общем, если не хочешь чтобы я преследовала тебя с нравоучениями всю жизнь,следи лучше за своим товарищем!
И гордно фыркнув, гнома отправилась в одну из комнат,что были предложены Гранстом, чтобы наконец то снять с себя часть вещей и дать телу и мозгу немного отдыха.

0

72

Губы Грона чуть искривились в намёке на улыбку, когда Ивейн так резво поспешила перейти к интересующим её вопросам. Он неторопливо шел рядом, осматривая застывшее в холоде ночи поселение внимательным взглядом чуть прищуренных глаз. Несмотря на минувшую битву, он казался расслабленным. Несмотря стремление ледяной ведьмы как можно быстрее обрести знания, он не торопился с ответом. Улыбка его казалась немного грустной, словно бы он сожалел о чём-то своём или о чём-то, что видел.
http://s7.uploads.ru/rxH3j.jpg
Грон: - Я слышал, как учат волшбе южных колдунов, - начал он спустя некоторое время, словно бы специально затянув петлю медленно тянущегося времени, - все эти числа, правила. Если ты ждёшь от Дара чего-то подобного, то зря. Ключа нет. Нет ни волшебного слова, ни мысли, что позволила бы узреть Тропу.
Горец глубоко вдохнул остывший воздух и выдохнул облако водяного пара. Нет, он не издевался. Горец был серьёзен.
Грон: - Тропа выбирает идущего, но это не значит, что идущий не может отвергнуть её, - повернулся, поймал взглядом застывшие черты лица и потускневшую синеву глаз, - особого секрета в этой "науке" нет, но ничто так сильно не мешает видящему, как точный расчёт и каменное сердце. Не дай им выжечь твои глаза, южная Тшайлис...
Остановившись он развернулся к ней, внимательно заглядывая ведьме в лицо, словно бы искал в нём проблеск... хоть чего-нибудь, помимо выцветшей, сухой стужи. На его протянутой широкой ладони покоилось небольшое кольцо.
Грон: - И почти, что даже если Тропа однажды ушла из под ног - ты всегда сможешь найти её снова. Найти и её и себя.

Ивейн получено: Кольцо художника

Еве без проблем удалось договорится с Гранстом о ночлеге и вскоре в распоряжении путешественников находилось две небольшие комнаты на две персоны каждая. Каким образом воспользоваться преложенными местами решать оставалось им самим. С едой тоже не возникло заминок - разогретая и сытная пища была подана к столу в ближайшие минуты, разнося насыщенный мясной аромат по всему нижнему залу. Перепало даже вифрею, без лишних помех устроившемуся подальше от суеты и занявшемуся изготовлением мешка и ремонтом снаряжения. Подходящего материала поблизости не оказалось, однако феромоны в купе с приподнятым благодушием местных обитателей быстро обеспечили его всем необходимым. Для него не пожалели большого отреза добротного джута и лоскут тонкой кожи. Одна сердобольная женщина даже предложила бесхвостому подсобить в работе, но тут уж ему оставалось решать жертвовать ли уединением под лестницей или нет. Так или иначе, Йирт многое умел делать сам - сказывался образ жизни. Привычка несколько компенсировала отсутствие одной руки, однако даже так работа шла медленно. Тем не менее она шла и очень скоро в распоряжении лиса был вполне себе крепкий мешок, а броня уже не продувалась всеми ветрами сквозь проделанные в ней отверстия. Неплохо было бы всё же отдать её на полноценный ремонт профессионалу, однако и так уже вполне можно было жить. Чувства жизни показывали всю ту же картину, пьяный вдрызг Уррур возвращённый Евой мохнатой лепёшкой распластался на его коленях и судя по всему никто не собирался выгонять его в другое место. Всё было спокойно...

Тяжелый сон сморивший вымотавшегося за день Александра, оборвался внезапным чувством охватившей его тревоги. Глубокая ночь тишиной сковала уснувшую таверну. Не слышно было ни голосов, ни скрипа деревянных половиц, ни даже ветра за закрытыми досками ставен. Все спали. Только потрескивающие в камине поленья, странно въедливо вторили колотьбе взбесившегося сердца. Что-то было не так. Что-то было не так прямо сейчас. Чувство муторное, смутное, блёклое. Едкой гадостью оно касалось кожи и неприятно покалывало в непривычно холодных пальцах. Он давно не мог припомнить такого, чтобы холод мог исходить не снаружи, а изнутри, словно бы из самого его тела. Словно бы сами руки были совсем не его... как чужие. Он никогда не был источником холодов, наоборот, он был пламенем. 
Или... или же нет?...
Тяжелый, душный воздух камнем лёг на грудь. В помещении стоял странный, едва уловимый запах. Лекс не мог сравнить его ни с чём, что когда-либо касалось его носа, но отчего-то точно мог дать ему определение - скверна, порча, гниль. Искажение. Он был немного сладкий, немного приторный, немного кислый. Терпкий и обволакивающий одновременно. Не бьющий в нос резко, но проникающий так омерзительно глубоко, что казалось даже одного вдоха было достаточно для того, чтобы самому подцепить эту страшную, невидимую заразу.
Ощущение чужого присутствия коснулось затылка, заставляя барона обернуться. Медленно. Слишком медленно. Заторможенно, как в густом, вонючем киселе.
Там его встретили чужие глаза, казавшиеся странно знакомыми. Синие, но блёклые в своей холодной, выцветшей статичности. Не мигая и не двигаясь с места существо стояло посреди утопающей в тени гостиной. У существа была идеально ровная спина, гордая осанка и ледяной, продирающий до самых костей, взгляд. В глаза бросалась аристократическая выправка и правильное выражение лица. Дорогие одежды, безукоризненно выглаженные и сидевшие точно по фигуре скрывали большую часть его тела, но фон Дермент не был уверен, что это хоть как-то помогало смотреть... нет. Он смотрел не потому, что мог... он смотрел потому, что не мог отвернуться. Длинная, изломаннная в набухших суставах рука свисала из прорези рукава и касалась пола длинными, деформированными пальцами. Другая, короткая и сильно раздавшаяся в запястье запросто могла бы заставить рукав камзола трещать по швам... если бы не изящно расстёгнутая манжета, дававшая конечности должную свободу. Тщательно расчёсанные белые волосы его были забраны в аккуратный, высокий хвост. Шрам, рассекающий левую половину лица был всё ещё заметен, но терялся отчасти на фоне бугрящейся, осклизлой кожи цвета серой гнили. Строгий взгляд. Потрескавшиеся, сочившиеся желтоватым соком губы. Наклон головы - по всем правилам этикета. Холодно...
Существо подняло длинную руку, больше походящую на заднюю лапу лягушки и протянуло её к Александру. Выверенный, в меру изящный жест.
Холодно...
Ледяные пальцы не слушались, а холод проникал всё дальше и дальше. Струился по венам, дервенел суставы, а собственное сердце Александра казалась ему раскалённым углём, медленно умирающим под моросью снега. 
- Выпусти... - жесткий, порывистый голос жаром ударил в спину, но не прогнал наваждение. Чуть хрипловатый, грубый, надтреснутый как еловый растоп и сноп мелких, танцующих иск. За спиной у Александра потрескивал камин, - ...меня.
Неровный цокот конских копыт гулко отбивал ритм по деревянному настилу первого этажа. Перестук неторопливо пересёк залу нижнего этажа и со скрипом коснулся лестницы, ведущий наверх. С первого этажа по ступеням лезла лошадь...

0

73

Слова горца крючком подцепили давние воспоминания об обучении, долгие, нудные лекции и сложные расчеты, позволяющие разложить магию на составляющие и измерить чуть ли не каждый ее параметр. Да, все равно остались не просчитываемые переменные, пусть их и было ничто мало. Но магия призывов была не такой — даже общение с призванными существами требовало иных навыков, чем те, к которым привыкали студенты, а уж погружение в спиритологию последних месяцев и вовсе показало, насколько это неточная наука. Не было формулы, позволяющей понять, в чем дело, нужно было подходить к вопросу с воображением и изобретательностью — которыми ведьма не обладала. Глядя куда-то в пустоту ночной мглы, она не видела лица горного жителя, воспринимая лишь голос, сосредотачиваясь на этом единственном звуке, в котором проявлялось настоящее, усиленно отворачиваясь от прошлого, чтобы не видеть отблесков пламени. Пока — ничего нового и ценного, чего бы девушка не знала, лишь пустое сотрясание воздуха… так ли это? Или это важное подтверждение своих мыслей, не оформленных в теорию? Усталость и разворошенное прошлое мешали сосредоточиться, настойчиво пытаясь прорваться за плотину, что сдерживала их два года, сбросить хоть чуть-чуть, хоть немного ослабить давление. Поможет ли это? Разумеется, нет. Бессмысленный шаг. Но ведь намного проще хоть немного приоткрыть душу тому, кого не знаешь, и кто вскоре навсегда исчезнет из жизни, оставив лишь едва различимый след или не оставив его вовсе. Вынужденная остановка заставила все-таки поднять глаза и посмотреть на горца — по-новому, глубже, чем раньше. Коротко пожав плечами, ведьма ответила, глядя куда-то поверх его плеча. Стужа сгустилась, втягивая окружающий их мрак, концентрируя его в меняющий формы вихрь. - Я не могу ее отвергнуть. Кроме духов у меня никого нет. - Факт, с которым она смирилась, приняла его, давно и, казалось, полностью. Увы, с тем, что человек все же социальное существо, поделать ничего нельзя, и желание простого человеческого общения иногда все-таки вылезало наружу. С некоторым трудом сфокусировав взгляд на собеседнике, заметила кольцо. В смазанном желании сгладить откровенность, спокойным, обычным голосом добавила: - Да и не нужны мне живые. Что это?

0

74

Находясь под заклинанием феромонов, отказываться от чужой помощи значило попросту игнорировать самим же устроенный эффект, что было не просто за гранью логики, но вне фундаментальных причинно-следственных связей вселенной, за которые сознание Бесхвостого пока лишь только с интересом поглядывало. Так что Йирт соглашался на всё. Конечно, предварительно ему нужно было обозначить свои проблемы, а вот с этим то и возникли проблемы. Дело было в том что сделать первый шаг вифрэю не позволяли какие-то внутренние шлюзы, которые упорно не поддавались до последнего момента, так что зачастую процесс "запроса" выглядел как преследование того или иного человека в надежде что тот сам догадается что Однорукому что-то от него надо. Дальше дело шло проще - Бесхвостый активно жестикулировал (в том числе и своим крюком-протезом), демонстрируя образы желаемого. К словам, понятное дело, Йирт прибегал в самую последнюю очередь - когда от него пытались скрыться (видимо заподозрив какие-то неприличные, а то и просто кровожадные намерения) или непонимающе на него таращились (благо, психология позволяла считать эмоциональное состояние собеседников).
Порченный еще немного побродил, пытаясь понять есть ли здесь где-нибудь тот, кто сможет нормально починить не только греющую его одежду, но и броню. Потом, завершив свои поиски по времени, или по успеху, устроился под лестницей и, убедившись что все солярные отголоски на своих местах, а за пределами таверны никого нет, закрыл глаза в надежде увидеть какой-нибудь преинтересный сон. Вот только Уррур смешал ему все планы - дыхание пьяного пульма чувствительному к запахам вифрэю переносить было тяжеловато, а потому Странный вновь поднялся и стал бродить туда-сюда в поисках какой-нибудь тряпочки, чтобы прикрыть себе дыхательные пути. Завершив же этот этап подготовки ко сну, Однорукий передвинул свернувшегося клубком пульма подальше от своего раздражённо подёргивающегося носа. И, похоже, ненароком разбудил начавшее было кимарить существо...

0

75

Он очнулся от того, что в его измученное длительным переходом и изматывающим боем со странной тварью сознание проникла тьма. Гулкая, глубокая, черная тьма, в которой не было звуков. Так не бывает, чтобы мир вдруг замолчал без причины – и все, и люди, и гномы, и эльфы, и даже беззаботные вифрэи знают эту простую истину. Мир затихает вокруг лишь тогда, когда над ним нависает тень угрозы, и птицы прячутся в небесах, а рыбы уходят в глубину…

Он очнулся, чтобы увидеть догорающий камин, в котором остались лишь начавшие рассыпаться в золу и пепел уголья от поленьев, и почувствовать холод, сковавший тело. А еще… Запах. Этот запах. Отвратительный запах разложения и гнили, одновременно взбудораживший в нём древние инстинкты, мгновенно призвавшие к тому, чтобы защищать себя, и, как бы ни было противно и стыдно этого признавать, возбудивший в фон Дерменте некое противоестественное влечение непонятно к чему.

А затем барон опёрся о подлокотник кресла, медленно оборачиваясь себе за спину.

Александр долгое время, лет, наверное, уже как десять, полагал себя человеком, неспособным испытывать тот ужас, который испытывают люди, столкнувшись с чем-то совершенно необъяснимым и жутким. Столь же жутким, как изображения исчезнувших божеств, по большей части ложных, существующих лишь в виде сумрачных текстовых описаний на страницах ветхих книг, прикованных тяжелыми цепями к стеллажам тщательно охраняемых хранилищ Министерства. Ужас, сжимающий сердце ледяными крючковатыми пальцами. Ужас, от которого тело становится будто чужим, а паралич не позволяет даже дышать.

О, он узнал эти черты лица и без характерного шрама. Он знал эти глаза и этот взгляд слишком хорошо, видел его множество раз в зеркале и в отражении собственной маски. Ему была знакома эта выправка и прямая, как стержень, осанка. Потому что всё это принадлежало ему… И это изуродованное тело тоже было его телом. Ум фон Дермента пытался оправиться от потрясения и убедить своего хозяина в том, что всё это лишь кошмар, но в кошмарах ведь не бывает запахов… Не бывает же? Или нет? Этот мерзкий, тошнотворный запах, от которого хотелось выблевать остатки пищи с вечера прямо себе на колени…

Барон боролся отчаянно – но всех усилий его воли хватило лишь на то, чтобы прикрыть рукавом опалённой мантии нос. Это, конечно же, не помогло. Всё, на что хватило его «непоколебимой» воли – это бесполезное движение.

Из уголка левого глаза барона скатилась едва заметная слеза – слеза бессилия. Свидетельство полного поражения его веры в себя, беспомощности перед лицом смерти, явившейся к нему, словно бы в насмешку, в его собственном теле, в его собственном облике. И этот нестройный, сбивающийся шаг лошади… Он знал, кто сейчас пытается пробраться на второй этаж. Знал, кто, шатаясь, втискивает своё полуразвалившееся тело в лестничный проем, хрипя и скользя копытами по деревянным ступеням.

Тьма сомкнулась со всех сторон – и глаза Лекса окончательно погасли, сделались безжизненными, тусклыми и мёртвыми. Его тело осталось у почти полностью погасшего камина, сползло из кресла на колени, упало и поникло. А его сознание…

- Что ты делаешь здесь? – Звук чужого голоса ударил Александра раскаленной плетью. Мрак немного расступился и, заглядывая ему в лицо, откуда-то из непроглядной тьмы выступила его мать. В своём обычном вечернем платье ярко-алого цвета, простроченном золотой нитью, в тяжелой накидке с соболиным воротником и с фонарём в руке. Она смотрела на сына удивлённо, в вопросительном жесте приподнимая фонарь, чтобы вглядеться в его лицо получше, а на пальцы другой руки наматывая тугую косу белоснежных волос.

- Тебе еще рано, пожалуй. Хотя, я вижу, ты устал. Смертельно. – Из тени матери выступил дед. В его руке тоже был фонарь. Юмор его, как обычно, желал лучше, но Лекс нашел в себе силы даже чуть изогнуть уголки губ так, чтобы это стало похоже на улыбку. Валлен одет в тяжелый рыцарский доспех и его конь, который вынес его сюда на себе, недовольно фыркает, беспокойно отбивая копытом по обсидиановому «полу» черноты вокруг. Масляный фонарь барона болтается на конце его кавалерийской пики.

- «Красный квартал»… Восьмой дом, третья комната. Ну… Ты и так знаешь. -  Следом из тьмы, похожей на сумрак уже куда больше, показывается отец. За что немедленно получает пощечину от жены, но, судя по звуку, куда больше шутливую, чем всерьез. Его фонарь звякает, начинается семейная перепалка, в которой перебрасывание обвинениями похоже больше на практику ораторского искусства. Дерменты знают толк в том, как развлечь себя язвительными шуточками.

Они идут к нему – с фонарями, факелами, свечами. Родственники, немногочисленные друзья, которых забрала война или бедствия иные, случайные знакомые, торговки, конюхи, «девочки», трактирщики, даже его... враги. Вот плетется ватажка разбойников, озираясь по сторонам. Им здесь точно неуютно, среди всех этих платьев и украшений, но они всё равно пришли.

- Я был… там. На севере. Да. Красиво. И мёд вкусный. – Неуклюже бурчит кто-то из этих вот, кажется, заколотых баронской шпагой в подворотне. Бросает под ноги охапку хвороста, кто-то подносит свечу… Льётся масло из фонарей. Огонь вспыхивает так ярко, что Александр поначалу слепнет.

- ИДИ. – Они все толкают его туда, прямо в пламя, поддерживают под руки, помогают заставить тело двигаться. Слитный хор голосов тех, кто уже погиб, но был ему знаком, оглушает, смывая паралич ужаса. Он напоминает скорее грозный рёв боевого рога, чем слова.

Александр фон Дермент смотрит на своего визави снизу вверх, открыв глаза – синевы в них почти не осталось, радужки почти полностью приобрели тот зловещий оттенок оранжевого, который изредка можно увидеть у огненных магов, ставших едиными со своей стихией настолько, что одного их взгляда уже достаточно, чтобы всё вокруг осыпалось пеплом. Мир снова сухой и ломкий, готовый сгореть в безумном огне всепоглощающего разрушения.

- Выпусти... меня…

Барон делает глубокий вдох – и сердце его, секунду назад едва не разорвавшееся от ужаса, заходится в бешеном ритме, от которого в ушах звенит. Кровь растекается по венам вновь – горячая, настолько, что, кажется, вены горят огнем и вот-вот не выдержат. Безумный гнев захлёстывает фон Дермента с головой – гнев на себя, за минутную слабость, гнев на весь мир, на всех без разбору… Полностью затем сосредоточенный на этой твари перед ним. Сила гнева всех тех, кто остался в памяти Лекса и не умер, всех тех, кто поддерживает его внутреннее пламя, чудовищная сила которого произрастает не только из бешенства и ярости, но и из горькой памяти и жажды отомстить за всех, кто уже пал.

Жуткий рёв, на который не способна человеческая глотка, и росчерк вспыхивающего повсюду пламени, пожирающего дерево и ткань вокруг, освещают яростный рывок вперёд, который совершает тело мужчины. Жуткий животный оскал, ощеренные клыки и выставленные вперёд скрюченные пальцы с раскалившимися стальными когтями на перчатках и последнее, что увидит то, что бы оно там ни было в своём проклятом существовании… Глаза.

Жуткие, объятые безумной ненавистью, испепеляющим гневом, глаза, светящиеся пылающими угольями.

Пепел, гарь и пламя. Пламя повсюду.

0

76

Не спалось... Даже после всех пережитых переживаний Ева то и дело переворачивалась с одного бока на другой.Не спалось. Хотя тело и разум понимали что нужен отдых, Еве совершенно не хотелось спать, даже при попытке зажмуриться и постараться уснуть ничего не получалось и она просто с тяжелым вздохом открывала глаза,уже давно привыкшие к темноте комнаты.
Небольшая подушка уже давно была выброшена на пол,так как совершенно мешала в попытках погрузиться в негу сна. Сколько часов? А может и всего-лишь минут она ворочалась уже? Было очень тихо. Ни голосов, хотя казалось бы место такое,где тихо бывает крайне редко. Ни звука ветра, который возможно заглушался толстыми стенами здания. Ни даже соседки по комнате, в присутствии которой Ева даже уверена не была,так как пришла сюда раньше нее.
"Нет... Так я точно не усну..."
Сев с тихим вздохом, натянув ботинки и носки на ноги, укутавшись в плащ и захватив свою небольшую сумку,не желая в ней рыться, Ева вышла из комнаты и тихо пошла к лестнице ведущей вниз. Проходя по небольшому коридору она слышала лишь звук собственных шагов, казалось что она находится одна в этом здании. Проходя мимо второй из предложенных комнат, Ева на мгновение остановилась и прислушалась, может она надеялась услышать что не спиться сегодня не только ей? Но нет... Было все так же тихо, поэтому гном спустилась в зал. Освещения сейчас не было, а те, кто не так давно наполняли этот зал отсутствовали, скорее всего они устроились спать так, чтобы ни один из бродящих ночью не заметил их,а может разошлись по своим домам,решив что угрозы больше нет. Так или иначе, ева села за пустой стол и подперев руками голову, задумчиво уставилась на запертую входную дверь.
"значит все-таки поспала... И судя по тому,как уже тихо несколько часов...Ну может час... Значит выспалась?"-Расстегнув сумку, и выудив оттуда флягу, откупорила ее и принюхалась."Я уже и забыла, кажется морс дали да?странно что не допитый еще,ну да ладно...За тех, кто не с нами.."
Сделав глоток, гнома снова уставилась на дверь, смотря словно сквозь нее, она упорно старалась отбиваться от мыслей о тех, кто погиб из за этой твари, о тех, кто потерял своих родных...И о том,что эта тварь тут не просто так.
"Какого черта вообще происходит в этой деревне... Невидимая тварь,что жрет...Кстати вопрос.... Она вообще видела нас? Или же она слепая...Может быть ли что она ориентировалась на запахи или на звуки? И тот парень...Пробраться сквозь горы,в одиночку...Хотя уходил он возможно не один. Хм -Гнома задумчиво почесала затылок, окончательно выбивая пряди волос из когда то тугих кос.
" Если он прибежал сюда сразу после того,как начали пропадать люди, значит ли это, что тварь эта пришла сюда совсем недавно. Будь она тут давно, разве местные жители не решили бы что лучше уйти из этого места чем ждать пока всех сожрут? И Гранст сказал что то про то что у них маг ушел. Его дом та мы наверняка осмотрим...Я так хочу это сделать как только солнце взойдет на небо. А если тот маг,действительно является тем парнем что добрался до Ельника...Тогда это может быть немного логично,он мог использовать магию чтобы не замерзнуть и добрался прежде чем силы окончательно покинули его,но не значит ли это,что он сам стал источником появления этой твари?"
Ева потерла устало виски пальцами.
"Как все сложно то...В любом случае утром посмотрим... Одна я туда точно не пойду... Я не Лекс, я собой других поджигать не умею...мистер жаркие объятия...хех..."

0

77

Ивейн. Возле таверны. Ночь с 25 по 26 июня

Кривоватая, надтреснутая улыбка горца обрела чуть больше силы в том момент, когда тусклая синева ведьминых глаз на мгновение вспыхнула чем-то то большим. Чем-то чуть более ярким.
http://s7.uploads.ru/rxH3j.jpg
Грон: - И всё же у тебя есть кое-кто ещё... - с некоторым сожалением в голосе сказал мужчина, не скрывая от Ивейн проявления собственных эмоций. Не жалость, но понимание. Дань скорби, - И этот кто-то - ты сама. Со всем, что лежит на плечах, с кровью и болью. Со всеми теми, кто жив здесь и здесь...
Горец протянул руку, коснувшись сначала области её сердца, а затем виска. Было довольно необычно видеть, как кто-то настолько сильный так  легко и непринуждённо оперирует своим телом далеко за пределами таких вещей как грубость и демонстрация мощи. В этом просто не было нужды...
Грон: - Со всеми шрамами - летописью дороги жизни... - смуглая, обветренная рука мужчины легко соскользнула вниз и отодвинув шарф, коснулась изрезанных губ. Ему было далеко до строгих великосветских манер - немного порывистый, бесцеремонный, легко вторгающийся в личное пространство. Но искренний. В тёмных глазах дикаря не было ни брезгливости, ни отвращения, ничего. Он смотрел так, словно бы ведьма прятала от него ни рубцы, а простую россыпь веснушек или выцветшую от времени седую прядь. Лишь укол злости был различим далеко, в самой черноте - на тех, кто вообще посмел поднять руку.
Грон: - Это важно для Видящего. Больше чем может показаться. Чтобы заглянуть за грань - сначала надо заглянуть в себя. А потом - вокруг себя, - и если Ивейн нашла в себе смелости не отстраняться, то на этих словах рука горца скользнула ещё ниже и мягко подцепив её подбородок, приподняла её лицо к чёрному, глубокому небу. А там, среди невообразимо ярких звёздных скоплений, танцевали зелёные всполохи северного сияния. Кольцо перекочевало её в руку так по-ребячески настырно, что избавится от него она могла бы разве что лишь стряхнув с себя прямо в снег.
Грон: - Дотронься до камня и пожелай сохранить в памяти всё что видишь. Тогда ты всегда сможешь вернуться сюда и снова увидеть всё как есть. Не нужно бояться возвращаться - позади мы всегда оставляем части самих себя и собирая их, принимая обратно - становимся сильнее...

Возвращаться...

0

78

Слова и жесты неотесанного, необразованного варвара столь разительно отличались от поведения обычных людей. Как правило, никто не осмеливался на подобное, или, вернее, всем было просто плевать – неудивительно, девушка приложила достаточно усилий, чтобы повернуть свою жизнь в такое русло. Никому не хочется лезть с расспросами к нелюдимой личности, спокойной до, как некоторым казалось, полного равнодушия ко всему происходящему. В памяти мелькнул образ белобрысого мага Света. Почти никому. Но горец то ли не замечал этого, то ли маску покорежило от холода, то ли еще что, кто их знает, этих горных жителей, их мышление слишком не похоже на мышление южан. Ведьма с жесткой настороженностью следила за ним, не отстраняясь, терпеливо снося вторжение в личное пространство, ожидая, когда это кончится. Прикосновения не облегчали понимание, наоборот, но приходилось напоминать себе, что это придется простить, слишком много открытой искренности было в этом человеке. Он говорил о довольно очевидных вещах – Ив знала, что однажды ей придется вернуться, готовилась к этому, морально и физически, знала, что ей придется успокоить свою душу, чтобы полностью покорить Воду, но это день всегда был не сегодня. Она не хотела оборачиваться, не хотела видеть язычки пламени, пляшущие на стенах темницы, не хотела чувствовать сталь в горле и выкрученные в суставах руки. Не снова. Понимала, что это нужно пережить. Но не сегодня.

Мгла расступилась, как занавес, и дрожащее, мерцающее зеленое полотно перечеркнуло поле зрения, как трепещущий на ветру шарф из тончайшей ткани, неуловимый для жаждущего внимания кавалера. Почему считалось, что ночное небо черное? Это ведь не так. Все оттенки синего, серого, зеленого и голубого, подсвеченные откуда-то издалека огромными, такими огромными звездами, что почтительно смотрели со стороны, не смея занять эту сцену. Смотрят ли они на этот мир, наблюдают ли за переплетением людских судеб? За живыми осколками, единицам из которых под силу сиять, как настоящая Звезда…

Так ли было необходимо раздвинуть завесы и взглянуть на свое сердце, как говорил горец? Да. Но ведь… не сегодня. Нужно отдохнуть, набраться сил, чтобы встретить не демонов своей души, но реальную опасностью, с настоящими когтями и клыками – или магией, или мечом, или чем-то еще. Демоны уютно устроились в душе, научив пусть хрупкому, но балансу, чтобы ужиться с ними, и то, что заняло два года, нельзя было перечеркнуть пятиминутной медитацией, а на большее сейчас не было времени. Сжав кольцо и активировав руну визуальной памяти, ведьма выдохнула – облако пара на миг затуманило взор, скрыв зеленоватый шлейф, будто отгородив его мутным стеклом. Опустила глаза – несколько более мягкие, чем минутой ранее, но все еще слишком далекие от мудрых глаза шамана, - и чуть-чуть, почти незаметно, отстранилась, только чтобы разорвать физический контакт, если горец сам не отвел руку ранее.

- Я запомню твои слова. Спасибо, - прикусила губы, привычно языком почувствовав неровности. – Нужно отдохнуть до завтра, пойдем назад, - Ивейн сделала шаг в сторону таверны, но замерла, внезапно задумавшись. Обернулась. – Какое тебе дело? Почему тебе не все равно? – Простой и грубоватый в своих манерах горец производил впечатление того, кто не обидится на подобный простой и грубоватый вопрос, ведь подобные люди встречались слишком редко, чтобы не попытаться понять их. Колдунья действительно искренне не понимала причин такого поведения, имея лишь один вариант – ему скучно и нечем заняться, а люди с таким количеством мусора в голове, да еще и интересующиеся духами, встречаются нечасто. Лишь немного подсвеченный любопытством взгляд уперся в Грона.

Нет, два.

Спонсоры этого поста

0

79

Как Ивейн и могла предполагать, Грон ничуть не смутился поставленного ею вопроса. Кажется, что даже наоборот, лишь подстегнул и раззадорил. Он улыбнулся шире и с готовностью дал ей свой ответ. Не менее прямой и однозначный.
http://s7.uploads.ru/rxH3j.jpg
Грон: - Ты мне нравишься, - сказал он глядя девушке в глаза ничуть не пасуя перед сутью сказанного и взгляд его был под стать - открытый и немного смеющийся, - поэтому мне не всё равно. Да, это конечно не Великий Смысл Великого Предназначения, но для меня это важно...
Грон хохотнул, в последней своей фразе явно насмешливо передразнивая то ли кого-то конкретного, то ли сам факт некоторой предрасположенности южан к возведению в абсолют масштабного и уничижению простого и малого. Человеческого.
Несмотря на собственную дикарскую вольность, мужчина не препятствовал движениям и жестам Ивейн - она была вольна отстраниться тогда, когда посчитала бы нужным и отчего то была совершенно спокойна относительно того, что горец не примет это на свой счёт и не разразится гневом. В своём признании он лишь ознакомил Ивейн с фактом и не ждал непременного ответа с её стороны - в этом он всё таки очень сильно отличался от большинства южных мужчин.
Грон: - Пойдём?... - как ни в чём не бывало спросил Грон улыбнувшись и протянул её свою руку ладонью вверх.

***

Пьяный Уррур - горе в семье. В эту ночь Йирт воистину всецело осознал этот неоспоримый факт. Пульм просыпался и начинал буянить, после чего снова засыпал в самых неприглядных позах и местах. Окрылённые победой большинство людей наконец разошлись по домам, другие заняли свободные комнаты и благо все эти шевеления не доставили никому сильных неудобств. Только вифрею, вынужденному то и дело просыпаться и успокаивать своего верного пушистого товарища, перебравшего с алкоголем. К середине ночи последний всё же окончательно угомонился и наконец то дал лису поспать, и пусть подлестничные удобства и нельзя было сравнить даже с простецкой койкой в замшелой комнатушке, Йирт выспался как никогда за последние эти несколько дней. Здесь, в протопленном помещении, вдали от таявшего от тепла тела снега и пронзительного ветра, спать было куда комфортнее.
Ева же, несмотря на куда лучшие условия, смогла выхватить лишь несколько часов сна перед рассветом. Растревоженная дурными мыслями и в ожидании неизвестности нового дня, найти покой было совсем непросто.

***

Пламя повсюду. Жар окатил сначала спину, затем перекинулся на руки и лицо, стремительным потоком направляясь вперёд, к цели. Он проник в тело, мигом оживляя густую, словно бы вымороженную кровь. Она вскипела мгновенно, словно бы только и ожидала отмашки и бросила тело Лекса вперёд. Ярость. Чувства были обострены до предела. Он не мог припомнить чтобы хоть раз в жизни чувствовал настолько острую, настолько пронзительную ярость. А уж в ярости фон Дермент разбирался прекрасно...
Всепоглощающая и бесконтрольная, она жидким пламенем захлёстывала его с головой, побуждая только лишь к одному единственному действию - рвать. На части, руками, когтями. Забыв о магии и осторожности. До красной пелены перед глазами.
Существо искривило губы в презрительном, надменном жесте и отклонилось в сторону, оставляя за собой шлейф застывшего, непрогретого воздуха и вони. Раскалённые добела когти легко вонзились в мягкую, податливую плоть чудовища, заставляя ту шипеть как на сковороде и брызгать гнилостно желтыми каплями едкой влаги. Зараза. Осознание это заполняло разум чётко и непоколебимо. Как непреложный факт, не требующий анализа и подтверждений. Александр просто знал.
- Выжги эту дрянь... - злой шёпот раздался над самым ухом, но Лекс не мог обернуться, всё ещё захваченный собственными обнажившимися чувствами, - смотри... смотри...
Пламя ревело, а существо, словно бы не ведая ни страха ни боли перехватило руки мага своими ужасными, деформированными конечностями. Противостояние стало тесным. Каждое движение существа - демонстративно элегантный, совершенный жест. Каждое его прикосновение - обжигающий, лишающий дыхания мороз. Холоднее снега на пиках Северного Хребта, холоднее заклятий водяной колдуньи Ивейн. Таким холодом мёрзнет душа и каменеет сердце. С таким холодом оставляет жизнь и наступает посмертие.
- Он тебя убивает, - выплюнул голос, сочащийся хлёстким гневом и жгучей скорбью, - все ВЫ себя убивали. Ты сам себя убиваешь...
Но было не страшно. Страх давно заменила ярость и в этой огненной пелене он находил и защиту и силу. Скрюченные пальцы существа плавились от одного только прикосновения к телу Александра, а сам он впивался когтями в ответ, снимая плоть и сминая хрупкие, словно бы хрустальные кости. А пламя вокруг множилось, разрасталось. Сначала на миг остановленное стылым присутствием искажённой твари, а потом вспыхнувшее вновь, с новой силой. Зараза подобралась близко... слишком близко, но у него была сила для того, чтобы сопротивляться. Сила для того, чтобы не пустить её дальше. Принять на себя и изничтожить.
- Всё верно.... верно...
И... он выжигал. Выжигал холодную, бугристую плоть и пропитанную едкой отравой кровь. Выжигал надменный, холодный взгляд и он оплавляясь стекал вниз, по деформированным скулам. Выжигал всё ещё кривившиеся губы и пальцы. Выжигал осанку и стать. Выжигал и слышал хриплый смех над ухом и ощущал на своих плечах чьи-то тёплые прикосновения...

Александр открыл глаза и всё, что слышал первые мгновения, так это стук собственного, бешено колотящего сердца. Затем сквозь него просочился тихие голоса с первого этажа и звон чугунных котлов с кухни. В одной из комнат кто-то самозабвенно предавался храпу. Едва забрезживший рассвет протягивал тонкие лучики света сквозь щели ставен и бросал их на нетронутый гниением деревянный пол. Пахло... гарью? Взбесившееся в камине пламя больше было похоже на запертый в клетке неудержимый пожар, вот вот готовый выбраться из неё на волю - несколько язычков пламени уже шмыгнули вниз, на деревянный настил, суля обернуть ночной кошмар в настоящее, реальное бедствие. Под пальцами дымилась и тлена тканевая обивка кресла...
Сон. Это был всего лишь сон... ведь правда?...

0

80

Раньше ему снились кошмары, в которых сгорал его дом.
Теперь ему снятся кошмары, в которых сгорает его собственная душа.

Чтобы прийти в себя, фон Дерменту понадобилось еще несколько минут, в течение которых он просто смотрел в беснующийся напротив огонь. Дрова давно выгорели, остались лишь угли, но его подсознательно высвобожденная ярость поддерживала это пламя как сбывшийся факт, так называемое «чудо Инноса». Огонь, горящий там, где гореть уже нечему, да?... Лекс протянул руку, заставил себя сосредоточиться, заставил пламя напротив уняться. Угли в камине медленно осыпались, а он был занят лишь тем, чтобы заставить своё сердце биться медленнее. Нормально.

На лицо легла маска – холодное прикосновение серебра, мягкие прикосновения заключенной в рунической вязи магии, всё это отрезвляло и понемногу унимало объятый пылающим безумием разум хозяина. Этот сон… Просто сон. Всего лишь сон. Всего лишь сон, отражающий, насколько опасен путь, выбранный бароном – ведь желание его обладать всё большей силой, чтобы уничтожать всё большее зло, граничит с опасностью превратиться… Во что? Он знал, во что. В то чудовище, явившееся ему во снах. Зараженное, искаженное, изуродованное Губительными силами. Искажающее прикосновение Хаоса и Огонь Демонов. О таких вещах за пределами Министерства запрещалось даже думать, но из памяти уже не вытравишь те документы и те книги, которые так или иначе прошли через его руки.

«Имя внутри Коллегии Мудрецов – Пламя Бури». Ты выбрал себе ироничное имя, не правда ли? Под маской не было видно (да и не было кому видеть), как кривится болезненно Лекс. Через несколько минут он всё же заставил себя подняться из кресла, стащить с рук перчатки, которые с каждым их применением подобным образом становились всё менее удобными в носке (кожа их грубела от высоких температур, иссыхала и трескалась), засунуть их за пояс, а маску запихнуть в одно из отделений его, и поплестись вниз. Сон не принёс разуму облегчения, под глазами Лекса виднелись едва заметные, но всё же темные круги, а в глотке было так же сухо, как в песках Шедима. Единственное, что могло спасти смертельно умирающего его – это глоток грога, за которым барон и поплёлся вниз, раздраженно скребя щетину, отросшую за все эти дни в экспедиции, рассчитывая, что выглядит достаточно жалко, чтобы ему его предложили бесплатно, потому что денег у Лекса осталось всего на оплату услуг Грона. Ну или хотя бы надеясь, что не будет пугать своим присутствием местных обитателей, для этого даже постаравшись придать себе менее человеконенавистнический вид.

На самом деле, он просто делал всё, чтобы не думать о том, что оно сказало ему. Ведь оно было право… Дерменты убивали себя, чтобы Огонь горел. Убивали себя почти шестьсот лет. Поколение за поколением обращались в прах. Оставалось лишь вериться, что на этот пепелище однажды вырастет что-то, в чем не будет признаков заразы. Иначе...

0

81

Удобно, когда кто-то ведет себя так, как ты от него ждешь. Ублюдок – ублюдочно, простак – простецки, горец – открыто. Разумеется, ведьма не знала, врет он или нет, но считала, что права в своих суждениях касательно того, что это ему просто не нужно. Такие люди могут себе позволить говорить правду, какой бы она ни была. Ивейн кивнула со всей серьезностью, отмечая получение информации, не понимая причины веселья собеседника – не было ни желания, ни сил, чтобы попытаться разобраться. Волшебница не испытала ничего, похожего на радость - лишь некоторое удивление от того, насколько специфичны вкусны горца. Хотя, вероятно, все было проще – живя среди скал и снегов, он видал и помрачнее, и понелюдимее, и поневежливее. Кивнув снова и направившись обратно к таверне, Ив погрузилась в вялые раздумья. Протянутой руки она не взяла.

Нужно было задать правильные вопросы, чтобы узнать хоть что-то, воспользоваться моментом и пролить свет на малоизвестные верования горных народов, на то, что известно им о духах, пускай и лишь о тех, что живут среди скал. Но даже на простую коммуникацию не было сил. Прошлое, растревоженное настоящим, подкосило колдунью сильнее, чем она сама изначально думала, подкрепленное только что случившимся разговором, выгрызая запас сил, как моральных, так и физических, оставляя лишь желание поскорей забыться сном, провалившись в чернильную бездну. Ничем не напоминающую это невозможно прекрасное небо… Перед тем, как войти в ярко освещенное помещение, колдунья коснулась плеча горца – короткий жест благодарности, чтобы не казаться совсем уж бесчувственной. Это было меньшее, чем стоило ответить, и большее, на что Ив сейчас была способна.

В таверне, собрав свои вещи, ведьма спросила у старосты, где можно лечь – у нее было все необходимое, так что можно было устроиться хоть на полу, это не имело значения, хотя в комнате за закрытой дверью будет несколько комфортнее. Также девушке попросила какую-нибудь пустую миску или небольшой тазик – страшно хотелось хоть немного умыться.

0

82

Тишина. Тишина сковывающая все твое естество опустилось на это заведение, было совершенно тихо, словно вокруг не было ничего живого, и лишь Ева, она не спала, она смотрела на эту треклятую дверь, которая с какого-то момента начала казаться слишком большой, неестественно большой и толстой, такой, что чтобы ее отворить потребовалась бы не одна дюжина силачей. И эта дверь с легкостью распахнулась пропуская в трактир, вместе с холодным ветром фигуру в плаще. Его лица не было видно, а холодный ветер что проник в это место вместе с незнакомцем совершенно не собирался стихать, он размеренно кружил по помещению, то и дело заставляя Еву вздрагивать от леденящего ужаса.
"Нужно было одеться, а не выходить в одном плаще сюда..."-Пронеслась мысль у  Евы, пока она наблюдала за тем, как незнакомец ест,и морщилась, ведь брызги супа попадали прямо на гному.
"Почему он не воспользуется ложкой? Этими руками совершенно не удобно есть, пальцы худый как ветки,да и руки больше похожи на руки скелета,нет мертвеца который давно иссох..."
Скалящийся незнакомец  продолжал неряшливо есть когда раздался гром, что то с грохотом падало на верху,там определенно что-то происходило, а затем раздались крики, ужасные крики были слышны лишь минуту, а затем стихли.
Испуганная гнома лишь перевела взгляд на дверь, что вела в "Ледяной коготь". Было холодно, она кажется не могла даже пошевелиться, а так хотелось протянуть руку и открыть эту чертову дверь и выпустить немного тепла наружу,испугать тех безликих тварей, что притаились в снегах.

Стук посуды заставил гному вздрогнуть и проснуться, потирая глаза.
"Черт, кажется я все таки задремала тут...Как неловко получилось"
Широко зевая и потягиваясь, Ева вылезла из-за стола и немного подвигалась, так как за время сидения в столь неудобной позе, тело отчасти затекло. В любом случае, гнома поспешила в комнату где оставила свои вещи и вообще должна была спать и быстро одевшись, а так же собрав свои вещи, не забыв при этом проверить, не оставила ли она чего, гнома во всеготовности спустилась вниз. Желание лечь спать никуда не делось,  да и желание покидать помещение тоже не было, однако оставаться на месте тоже было нельзя,потому подойдя к местному держателю, Ева громко поприветствовала его, возможно даже кого-то разбудив.
-Доброго вам утра хозяева! Спасибо за ночлег, и за ужин вчерашний тоже большое спасибо! У, кстати, раз уж уже утро,и чтобы больше никого не будить.-Ева стала говорить немного потише.-Вы кажется говорили про дом мага кажется?Который делся куда-то перед тем как это все началось? Может скажите где этот дом находится? Может хозяина дома на месте застану, да спрошу у него, а ежели нет, так может там следы какие остались. Я все атки очень любопытная, да и не хочу мешать вам, сейчас ведь забот у вас куча будет,люди просыпаться начнут,вместе с деревней. Ну так что?Скажите?
Улыбаясь, Ева от нетерпения сжала руками рукоять молота.

0

83

26 июня. Утро.

Как бы ни закончился их вчерашний день, утро сегодняшнего дня встретило их почти одинаково - рассветными лучами, пробивающимися сквозь щели ставен и кухонными звуками, раздающимися с первого этажа. Спустившийся вниз Лекс обнаружил почти пустой обеденный зал, в котором за единственным занятым угловым столом разместились несколько мужчин тихо о чём-то переговаривающихся между собой. Они казались уставшими и не слишком трезвыми - кто-то после вчерашнего так и не смог заснуть. Суетившаяся между кухней и стойкой хозяйка при виде помятого барона всплеснула полными руками и распорядилась чтобы кухонные помощники принесли герою вчерашней битвы всего, что тот пожелает. Выбор, впрочем, с утра пораньше был небольшим - разогретые остатки вчерашнего жаркого, соленья и свежее молоко. Для того, чтобы отведать чего посущественнее надо было подождать.
Спустившаяся вниз Ева обнаружила ту же самую картину, в которой, увы, напрочь отсутствовал такой элемент как староста Гранст. Допытываться пришлось хозяйку, которая во всю эту чертовщину не лезла, суеверно опасаясь того, чего нельзя было увидеть глазами. Про какого именно пропавшего мага говорила Ева, женщина так и не поняла, однако охотно сообщила, что с момента появления твари у них в Нальдерме пропал маг не один, а целых три - во время противостояния с угрозой всех их и  сожрали. Так что подгорнице оставалось только уточнить, какой именно их интересует.
Ивейн, вчера расставшаяся с Гроном на довольно дружеских нотах имела все возможности для того, чтобы спокойно провести ночь. В комнате она была одна и если не считать плотно заколоченных ставен, из-за чего воздух был немного спёртым, отдохнула волшебница весьма сносно. Вот только всю их мирную, утреннюю обстановку внезапно разрушил натужный скрип и грохот, распахнувшейся во всю шить "двери", а точнее её подобия, которую соорудили вчера на месте предыдущей. Вместе с порывом холодного воздуха в помещение таверны ворвался запыхавшийся, бледный малец.
http://sd.uploads.ru/CwoIV.png
Парнишка: - Там... - мальчишка тяжело опёрся ладонями о колени и тяжело выдавливал из себя каждое слово. Видно было, что бежал сюда изо всех сил, - Данка... там...

0

84

Ночь пролетела быстро. Девушка заперлась в комнате, испытывая почти что радость от возможности наконец-то остаться в одиночестве. Расстегнула крепления и с отвращением стащила бригантину, почти что уронив ее на пол, сверху бросив поддоспешник - наконец-то, Аданос, наконец-то можно вздохнуть! Ходить в броне нужно уметь, нужно быть привычным к этому, и волшебница - не была. Мифрил сдавливал грудную клетку, доставляя неудобство одним своим существованием человеку, не привыкшему носить его так долго. Жаль, сейчас нельзя было искупаться, но это она могла потерпеть. Хватило наколдовать себе воды и умыться, очистив лицо от пыли, а руки – от вифрейской крови. Удовлетворившись подобной заменой банным процедурам, ведьма завалилась спать, наслаждаясь отсутствием одежды.

К завтраку она спустилась вновь в броне, хотя без куртки. С сумкой, но без рюкзака – решила, что таскать все с собой нет необходимости, по крайней мере пока. Разве что посох прислонила в углу, чтобы был под рукой. Увы, завтрак обещал затянуться – если вообще не оставить группу голодной. Ив отметила тот факт, что, очевидно, малец прибежал один – неужели жителям уже настолько не страшно? Зная, что здесь есть минимум два живых существа, готовых устроить ребенку допрос с пристрастием, отличаясь лишь методами, Ив не спешила открывать рот. И лишь если по какой-то причине никто не задаст вопросов, ей придется из озвучить: Кто такой Данка? Где «там»? Что конкретно случилось?

0

85

Йирту было...нормально. Порченный вообще относился к тем существам, которые пугающе не привередливы к условиям существования (так же как и любые другие, мало уделяющие внимания банальным вещам вроде собственного комфорта создания вроде сумасшедших учёных, личей, изобретателей, личей-сумасшедших ученых-изобретателей...). Нет, конечно, различия между пещерой с полом из лавы, пронзительно ледяным гротом и залом гостиницы он понимал (этому способствовали ощущения тела, которому приходилось долгое время пребывать в тех или иных условиях) просто...если судьба давала Бесхвостому лимоны, он обычно не пытался обложить ими комнату.
Обычно процесс пробуждения Бесхвостого проходил в несколько этапов. Первый - проснуться. Обычно оковы сна спадали с сознания вифрэя когда он ощущал что-то подозрительное (на самом деле тут вполне уместен вопрос - что первично - подозрение или завершение сна. И, понятное дело, ответ будет меняться в зависимости от условий, побудивших Йирта вынырнуть из объятий дрёмы. Пусть он и подозревал всех и во всём, но вот исключительной бдительностью Йирт не отличался). Далее - не открывая глаз, попытаться по звукам, запахам и чувству жизни понять где он находится. Этот процесс обычно сопровождался разве что напряжённым сопением - если Уррур был слишком близко, из-за чего приходилось полагаться на дарованные ему природой ощущения, к которым вифрэй обычно очень аккуратно подключал и зрение, совсем немного приоткрывая один глаз. И, наконец, приведение себя в вертикальное положение. Самый простой с виду пункт на самом деле является и наиболее противоречивым, поскольку Бесхвостый в скором времени (сразу по пробуждению если никого поблизости не обнаруживалось) вновь вернёт своему телу горизонтальное положение - для занятия одним из нескольких оздоровительных упражнений. В планах утренней, как называла приучившая к этому делу Йирта Эйза (да-да, та самая некромантка, в которую Порченный когда-то имел счастье-несчастье влюбиться), "зарядки", помимо "отжиманий" имелись и такие издевательства над только что очнувшимся организмом как "бег трусцой" и "подтягивания" - необходимый минимум для того чтобы "не быть как зомби". Но даже так, избегать этого определения удавалось не всегда - когда из-за требовательного урчания желудка, когда из-за банальной лени, а когда из-за не терпящих отлагательств обстоятельств, которые предстали в виде влетевшего в здание юношу. Впрочем, к моменту его появления Бесхвостый, обычно просыпающийся еще затемно, уже мог не только закончить свой утренний моцион и даже что-то поесть, но и прочитать Урруру лекцию о вреде алкоголя, лишить его кинжала, излечить его от головной боли пленением хвори, вернуть кинжал и еще раз прочитать ему лекцию. Но...чем боги не шутят...
Порченный уставился на мальца как баран на новые ворота. И одной из причин этого взгляда было то, что вбежавшего тщательно осматривали чувством жизни сначала на магии жизни, а потом чувством жизни на магии крови. Выждав необходимые 5 секунд концентрации, взгляде его лишь мазнул по мальчику и перекинулся на окрестности.
- Где? - просипел севшим после сна голосом Бесхвостый. Прокашлялся. Хотел было повелеть мальчику вести его к цели, но тут его взор устремился на Уррура, генерирующего вокруг себя антимагическое поле. Порченный нахмурился и закусил губу. - Мы не знаем природу этих тварей. Поэтому, Уррур, ты с нами. Но постарайся держаться в стороне - как мы учили.
Бесхвостый, после возвращения Уррура, периодически проводил со зверьком тренировки - чтобы сила носимого им кинжала как минимум не мешала, а как максимум - приносила пользу. И, похоже, скоро им предстояло узнать насколько хорошо пульм запомнил необходимость тех или иных действий.
- Веди! - срывающимся от героических интонаций голосом заявил вифрэй - Остальное расскажешь по дороге!

0

86

Пока остальные члены группы медленно подтягивались, барон уже примостился напротив входа в компании миски с остатками вчерашней медвежатины. Вчера у него не было на это времени, но сегодня он вспомнил, на что способны медведи и как тяжело добыть их мясо. И как тяжело убить обезумевшее от боли животное, бродившее несколько суток по лесу, круша всё на своём пути из-за незаживающих ран, боль в которых питает неугасающую ярость, в конце концов уничтожающую животный рассудок.

Когда «дверь» с протяжным скрипом отворилась, он уже понял каким-то отличным от логического восприятия действительности – что-то случилось. Только вот что? Судя по виду ребенка, он нёсся сюда со всех ног. Но почему в таверну, почему не к своим? Знал о том, что здесь произошло? А ведь группа могла уйти еще засветло, реши они спать поменьше…

Эти твари очень быстрые и невероятно агрессивны. Они наверняка продолжают убивать, даже когда жрут предыдущую жертву, искусственные хищники. Будь это не так – вчерашний визитёр предпочел бы конину вифрэю… И ребёнок не смог бы сбежать, если бы на него и еще кого-то поблизости напали. Стал случайным свидетелем? Возможно. И, скорее всего, человек, о котором он лепечет, уже мертв, если дело снова в тех существах. Гибель одной из них спровоцировала дневное нападение? Должны ли мы выдвигаться? Потеряем вчерашний след, потеряем… - Лекс, как всегда, был прагматичен до отвращения и считал, что вифрэй поторопился с решением куда-то нестись сломя голову. Впрочем, на тело у них были равные права, и сейчас Александр вытягивал из поясной сумки одно из целительных зелий, легко бросая его магу жизни. Еще, конечно, крикнул Грона, потому что не застал его с остальными и не дождался его прихода. Он был нужен.

- В случае необходимости неотложной помощи. Иди с ним. Мы следом. – Не смотря на то, что они не сошлись во мнении относительно общего плана действий, Делеври смирился с тем, что в Дерменте возобладал гуманизм. Впрочем, это означало еще одну – возможно! – схватку не на жизнь, а насмерть, и просто так сунуть голову в петлю было бы глупо. Вариант «сунуть голову в петлю и удушить палача веревкой» смотрелся привлекательнее – и без Огненной оболочки и Щита огня, воздвигнутых равномерно, а так же Щита лавы, сфокусированного и сжатого по фронту спереди, и Мечты о небесах барон попросту не пожелал выступать, занявшись плетением заклинаний. Скорости Мечты должно было хватить, чтобы компенсировать тот факт, что Лекс отстанет, а возможность перемещаться по крышам в подобии полёта, гарантировала, что обзор у Делеври будет достаточным, чтобы выйти на цель без особых проблем и сразу же вступить в бой, если это потребуется. Скорее всего потребуется. Еще его мозг лихорадочно пытался выстроить активационную последовательность для перехода в элементальную форму, но пока что чего-то не хватало. Отклик эфира был достаточно слабым… Холодный старт.

Отредактировано Leks Delevry (2018-10-17 16:05:50)

+1

87

Непонимание трактирщицы о чем вела речь гнома, было принято с совершенным недопониманием, ведь как она могла не знать то, о чем говорит Ева? Собственно, язык у гномы чаще бежал впереди мысли.
-Ну как же, вчера же рассказывал,этот ваш...О Хахрам дай мне доброй памяти в мои то года... Вот, Гранст его звали, он рассказывал про старца,который первым пропал....Слепец,что зачем то в одиночку отправился за соломой...Хм...Я почему то решила что он знахарь...А где знахарство там и магия быть может... Значит,говорите что магов пожрали твари?Что ж...Спасибо за информацию...И если что-нибудь вспомните, что могло бы показаться странным если об этом задуматься но что обычно не бросается в глаза...Вы расскажите обязательно,а то у нас ведь кроме пепла невидимой твари больше и нет ничего...Спасибо одному горячему парню....
"Который сейчас ест рагу с таким лицом,словно тот, кто в нем плавает лично нанес ему какое то страшное оскорбление....Бррр...Может ему несолено?"-Про себя добавила Ева, иногда посматривая на огненного мага.
В общем, сейчас вся компания постепенно собиралась внизу,и в зале стало сразу как то людно и обыденно для таверны.Однако, вбежавший в таверну мальчуган, тут же разрушил эту маленькую идиллию, возвращая всех в мир реальности...Ну немного расслабившуюся Еву уж точно.
Ева только успела слезть со стула, на который так удачно забралась, и хотела уже сказать "Веди!",но ее опередили сразу два мага из компании, Йирт и Лекс как то неожиданно быстро среагировали, поэтому Еве осталось лишь молча наложить на себя Каменную кожу, и выбежать следом из трактира, вспоминая о своем "белом шуме" и концентрируясь на нем.Прислушиваясь к Чувству земли, честно надеясь на то, что если она тварь не увидит, то хотя бы почувствует ее на поверхности земли, если та окажется в зоне воздействия. Все же, судя по всему весил этот хищник не мало.

0

88

В ответ на реплику Евы трактирщица в удивлении приподняла брови и зашлась раскатистым смехом. Отвеселившись та благодушно пояснила, что Ярин не то что никогда магом не был, так ещё и кожемякой был весьма посредственным... до того как окончательно ослеп к старости. А дальше... дальше всё завертелось. Мальчонка, повскакивающие со своих мест местные мужики и вмиг потерявшая цвет лица полная хозяйка таверны.
Парнишка быстро смекнул кто здесь герои - слава о вчерашнем видимо быстро разлетелась по северному поселению и кивнув поманил их следовать за собой, явно снова готовясь припустить со всех ног. Последовать за ним сразу или сначала подготовится - решать было им, однако ожидающим нападения принёсший дурные вести мальчуган не выглядел и был легко шагнуть обратно на улицу. Испуганным, бледным, но не настороженным. Ещё и обернулся выжидающе, мол, "идёте?". Грона внизу тоже не оказалось, однако поднявшийся в таверне переполох и окрикнувший непосредственного его Александр своё дело сделали - уже очень скоро горец слетел со второго этажа. Всклокоченный, явно только что после сна, но при оружии и в полной боевой готовности.
http://s7.uploads.ru/rxH3j.jpg
Грон: - Что за рхана здесь происходит? - бросил он едва только спустившись, а бледный мальчонка таки отдышавшись, выдавил из себя:
http://sd.uploads.ru/CwoIV.png
Парнишка: - Для вас... - застыв в дверях он сглотнул и стал выглядеть так, словно его вот-вот стошнит, - кажется оно оставило это для вас...

0

89

Затормозив так же резко как и собравшись бежать следом за ребенком, Ева посмотрела на ребенка,или скорее уже подростка? А черт его знает, в любом случаю Ева не слишком была рада задержке, там вроде как спасать кого-то надо,а этот мальчишка внезапно решил вспомнить о том,что и поговорить можно.
-Давайте разбираться кто,что и для кого оставил на месте?-Несколько раздраженно проговорила гнома.
-Вот только понятие " Там, Данка там"  весьма размытое.
Вспомнив о том, что вчера было их противником, Ева все меньше хотела туда идти,но еще меньше хотела оставаться тут и медлить.
"Оставило...Оно разумное? У них есть тот,кто ими командует, или это ко вчерашнему вообще не имеет отношение!?Да чтоб вас всех..."
Напряжение все нарастало и нарастало, гнома готова уже была взорваться и наорать на мальчишку за то, что он сейчас совершенно не помогает,лишь больше запутывает,ведь об этом сказать можно было и на месте. Сжав кулаки, Ева напряглась как струна, а после выдохнула, словно стараясь привести себя в нормальное состояние.
-Давайте все расспросы потом, мы что сейчас будем болтать тут, или пойдем туда, и посмотрим что случилось и обсудим все на месте!?
Гнома снова начала заводиться.

0

90

Лекс положил гноме ладонь на плечо. Он прервал подготовку заклинаний, ограничившись только Теплотой. И при всей его не самой внушительной комплекции жест оказался вдруг достатояно тяжёлым. Будто бы это прикосновение на мгновение придавило к полу.

- Оставь гнев для настоящего противника. Не трать понапрасну. - На Еву будто бы поглядело одновременно два человека - такой странный у барона был взгляд. Он, впрочем, моргнул - и иллюзия мгновенно пропала, тем более, направившись за мальчиком на выход из таверны, фон Дермент уложил на лицо маску и теперь вообще решительно невозможно было понять, в каком он находится расположении духа. У порога Лекс обернулся, как раз, когда в поле зрения появился Грон. - Наши милые плотоядные друзья. Из больше, чем одна единица. Идём.

От него, пожалуй, было наименее вероятно услышать совет на тему управления собственным гневом, но в общем и целом Лекс знал об этом аспекте человеческой психологии достаточно, чтобы распознать его сразу. Гнев, который пробуждается, чтобы подавить страх. Хорошая комбинация. Правильная. Показывает волю к жизни.

- Веди. - Коротко ткнул словесно подростка Лекс, давая тому понять, что он может не утруждать себя попытками идти в комфортном для них темпе. Если что - все они проберутся и от них не убудет.

0


Вы здесь » FRPG Мистериум - Схватка с судьбой » Ледяная Пустошь » Деревня Нальдерм. Таверна “Ледяной коготь”.


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно