Покой для "тяжелых" пациентов состоял из трех довольно обширных залов, соединенных между собой узкими коридорами, каждый из которых блокировался дверями с двух сторон. Операционная в дальнем от входа помещении, алхимическая лаборатория в следующем и палата послеоперационного ухода. До полноценного госпиталя, конечно, лазарет Аклории не дотягивал, но после событий двухлетней давности, когда лазарет оказался переполнен ранеными во время осады Иридиума, вполне закономерно, что его расширением всё же озаботились.
Темно, сухо и тихо - сразу было видно, что покоем почти не пользуются, ибо большинство травм, "популярных" среди учеников носили легкий характер и в разобраться с ними зачастую проще было прямо в приемной. Тишину, впрочем, быстро нарушил вошедший следом за Баэлиром Хедшинг, уже принявшийся возиться со следующими по счету дверьми, за которыми находилась лаборатория, вскрывая замок.
- Видишь ли, в чем дело... - Три поворота ключа, щелчок, скрежет извлекаемого из замочной скважины ключа. Скрип петель под весом плотно подогнанных друг к другу дубовых створок. Взмах руки, приглашающий эльфа идти следом. - Пару дней назад, с последней партией зелий, мы получили, мягко скажем, не совсем то, что могли ожидать увидеть в обычном ящике с зельями регенерации. Уж не знаю, из какого места растут руки у того клерка почтовой службы, но оторвать их ему было бы, воистину, не слишком жестоким наказанием за подобную оплошность.
Хедшинг вошел в лабораторию и первым делом поднял шторы с вытянутых окон, позволяя солнечному свету ворваться в помещение и заиграть на многочисленных ретортах, полированном металле инструментов, стекле сосудов, жидкостях реагентов, заполняющих их. Всё здесь было по-старому и знакомо Баэлиру... Кроме одного-единственного предмета, который ну никак не вписывался в обстановку - стоящего на центральном в лаборатории столе сундучка, выкрашенного в красный цвет и окованного железом. Сундучок был не слишком большой и какой-то весь неприметный, но одного взгляда на него хватило ар Доренну, чтобы почувствовать себя как-то не совсем уютно. Всё дело в замках, пожалуй - их было целых шесть штук и каждый, судя по форме замочных скважин, открывался своим ключом с уникальным сечением штыря, что и было продемонстрировано Эном, в данный момент вытащившим из внутреннего кармана халата связку ключей странного вида. Замки сундучка щелкнули один за другим - и Хедшинг подозвал коллегу, приоткрывая крышку и отступая в сторону.
- Я понятия не имею, что это за дрянь, но могу сказать совершенно точно одно - если содержимое этой штуки хоть немного напоминает то, с чем мне однажды приходилось иметь дело во время поисков лекарства от одной очень мерзкой болезни, у нас проблемы. Большие поскольку избавиться от этой штуки мы не сможем так просто, как бы не хотелось Милане. Я ей еще не сказал, но... Смотри сам. Вот почему. - В сундучке, изнутри обитом алым бархатом, на странного вида металлической подставке, чем-то напоминающей козлы для распила дров и подсвечник, положенный набок, покоилась большая, сантиметров тридцать в длину и десять в диаметре, овальная колба из толстого стекла, вытянутая, запаянная наглухо так, что единственным способом извлечь её содержимое теперь было разбить колбу или высверлить в ней отверстие. Внутри колбы плескалась, на уровне пары сантиметров, отвратительного вида жидкость, грязно-желтого цвета, напоминающая гной, а в жидкости плавал полусгнивший, или, вернее сказать, оплавившийся, разложившийся труп - мыши или, что ближе к правде, крысы. Колба же была покрыта сеткой из трещин - видимо, механизм, удерживающий её, был устроен так, что при неправильной последовательности открытия замков попросту сдавливал сосуд до тех пор, пока не проламывал её, а затем... затем - что? Какой эффект могло оказать вещество внутри колбы на тех, кто вдохнет его пары? И, что важнее, откуда на стекле вплавленное в него клеймо - Пламенеющее Солнце, говорящее о принадлежности предмета к Ордену ученых Министерства Магии?
