-Убивать красоту?- Возмущенно вставила Джесс не способная понять, что Гурон вполне способен это осуществить. Мужчина продолжил, притормозив своей речью сгусток злостных слов, которые уже скопились у Эллис на языке и готовы были вырваться наружу. "Что за черт?" Хмурила брови Джессика, ослабив хватку и отпрянув от северянина на шаг, но держа его под прицелом своих потемневших от гнева глаз. Не забывая про осторожность, кудрявая все же пару раз оторвала свой сверлящий взгляд, чтоб окинуть обстановку на улице с одной стороны и в глубине переулка с другой. Ничего, кроме пробежавшей крысы, Джессика не приметила и коротко выдохнув теперь могла сосредоточиться на происходящем и осмыслить наконец минувшую сцену. Гурон вполне, как показалось Джесс, откровенно поведал ей о сложившейся ситуации и даже свою речь закончил извинением, однако Эллис все равно отвесила ему пощечину. Смачную, хлесткую, болючую, которая выражала всю ее обиду на него. В груди у разведчицы все сжалось и сперло дыхание, она хотела кричать и браниться, но вместо этого она лишь яростно выдохнула носом воздух, аки разъяренный бык, кольнула Гурона взглядом и рывком отвернулась от него, скрещивая руки на груди. Лицо сыщика помрачнело, брови насупились, а в голове начался глубокий мыслительный процесс, настолько глубокий, что Эллис сейчас было по барабану на телохранителей-монахов и на то, что она подставила свой тыл преступнику. Молодая она еще, горячая, быть может через несколько лет эмоции уступят здравому смыслу, но пока что, наш сыщик импульсивна и не сдержанна.
"Что же это получается? Никто уже меня не во что не ставит, не смотря на то, что я пять лет отдала этой чертовой столице, ее жителям, недосыпая ночами, решая чужие проблемы за гроши! Даже зеленые стражники себя чувствуют привольнее чем я, какие то мелкие сошки, которые наверное и дела то достойного не отведали еще. А меня! Меня за какую то пособницу?!" Джессика очень любила свою персону и искренне возмущалась тому факту, что новые стражи закона по каким то причинам не знают о том, кто она такая и что занимается она работой, совершенно от их не отличающейся. И конечно же, самым возмутительным для нее оказался факт, что ее приняли за преступницу. Как так? Ведь она едва грудью не полегла на правоохранительном поприще, представляя интересы закона, а ее, заслуженного сыщика, ученицу и преемницу такого уважаемого при жизни человека, как Эдмунд, за какую то жалкую пособницу. Ну наглость же, да и только!
Навозмущавшись про себя за подобную несправедливость, отметив жутчайшую некомпетентность нынешней стражи и успев мельком подумать о том, что быть может, она отдает свою жизнь не тому делу, Джессика переключилась на Гурона, у которого сейчас наверняка пылала щека, сохранив отпечаток девичьей ладони. "Супостат!" первое, что пришло ей в голову, ну а дальше уже понеслось. "Сразу я почувствовала неладное, повелась дура на умильные речи да на харчи дармовые. Что делать то теперь? Уйти с гордым видом? Змия оставлю, который бесчинства свободно творить надумает здесь." Джессика на секунду рассердилась на себя, что не смотря на свою незначительность в обществе, как показал случай, продолжает думать не о себе любимой, хотя положено, а о государстве, которому нет до нее дела. "А может и хрен с ним? Пусть вон стражники шибко умные разбираются! Это вообще дело не мое, мне за это не платят!"
Девушка гулко прорычала про себя и снова резко выдохнула стоя к Гурону спиной и всем видом выражая сомнение.

Покуда Гурон вел разговор со своим подчиненным, Джессика притихла и с опаской покосилась на них через плечо, внимательно слушая. Когда речь зашла по ее душу, голова сыщика сама собой вжалась в плечи, а носки девичьих ботинок развернулись к улице, на которую выходил переулок, откуда они собственно и пришли. «Уж лучше меня поймает стража и я несколько дней посижу в темнице, до выяснения обстоятельств, чем кончю здесь, в зловонном переулке и стану крысиным пиром.» Однако, слова северянина успокоили Джесс и она распрямилась, смекнув, что ей ничего не грозит, вот только...
-Ты что, ума лишился?!- забыв об осторожности прошипела девушка Проклятому. Она еще не успела остыть от минувшей сцены с признанием Гурона своей вины, как следом на нее свалилась весть о том, что ради нее этот душегуб своим прихвостням велит загубить целый отряд городской стражи.
-Белиар меня подери!- Эллис резко развернулась, от чего кудри на голове взъерошено подпрыгнули, придавая разведчице непоседливый вид, и не смотря на всю ее серьезность и гневный взор, она сейчас могла вызвать не испуг, а лишь умиленную улыбку.
-Вы что, совсем поехали? Нельзя же так!- покрутила она пальцем у виска и попыталась схватить уходящего телохранителя за локоть, чтоб удержать на месте и не дать ему уйти. Серые глаза Джессики округленно и суетливо бегали по лицам преступников, а язык принялся тараторить.
-Не-ет, это конечно благородно, лишать жизни целый отряд стражников, чтоб избавить меня от навязанных Вами проблем. Но я не собираюсь жить с грузом вины всю оставшуюся жизнь! А надеюсь жить мне еще долго.- Девушка с укором зыркнула на предводителя шайки. -Не смейте никого из них трогать! Остановите ваших дружков!- Джессика поймала себя на том, что слишком повысила голос и осеклась.
-Не нужно лишней крови-, уже тихо закончила она, приподнимая брови и голос стал вкрадчивым.
-Я могу вывести Вас в безопасное место без лишних проблем.- Эллис отвела взгляд.
«Давай-давай! Помогай. Так хотя бы обвинение в пособничестве оправдаешь. Нет, а что? Пусть они завалят стражников и я буду жить как ни в чем не бывало? Я так не могу, не по людски ведь. Надо выбрать меньшее зло из двух. Лучше уведу этих и сохраню тем остолопам жизнь, сама то уж наверняка отделаюсь. Будто мне впервой!»
Решив не легкий мысленный спор с собой, Джессика легонько улыбнулась мыслям и спешно направилась по переулку вниз, туда, куда ушел второй «монах», с надеждой его перехватить.
-Идемте!- поманила она ладонью за собой обоих мужчин.
-Отзови своего второго пса-, строго велела Джесс Гурону. В ее голосе слышались такие нотки, будто у нее есть план, как всем выйти сухими из воды.

Эллис вела головорезов по улице и сокрушалась о том, какая она неудачница, что только такая круженная овечка вроде нее, может попасть в столь нелепую ситуацию. «С ума сойти!» сокрушалась мысленно Джессика под звук быстрых шагов их компании, «Я — добропорядочный, ни в чем не повинный, законопослушный гражданин великой столицы! И я-а-а, сейчас помогаю мерзким душегубам выйти сухими из воды, и меня же разыскивает стража! Не выходной, а просто пекло! Все с ног на голову!»
-Немыслимо-, тихо буркнула под нос Джесс и глянула на Гурона, -Туда, где у тебя и твоих прихвостней не будет желаний и возможности кого нибудь убить, и туда, куда не сунуться эти недостражники-, последнее слово Эллис выговорила четко и резко. Ее задевал их не профессионализм и то, что она то в свои годы работы у констебля ну конечно была умнее и лучше прочих, а сейчас ее приписали к жалкой шестерке какого то убивца.
День давно перевалил на свою вторую половину, послеобеденное солнечное зарево спускалось к закату и прохладный ветерок намекнул о том, что принес с собой вечер, неспешно укрывающий Иридиум. Вскоре, в окошках жилых домов все чаще стали видны огоньки, лавки и мастерские одна за другой потихоньку закрывались. Уличные фонари просыпались после дневного сна, разглядывая улицы и проулки ярким светом своих желтых глаз.
Разведчица, в силу своей оставленной профессии помощницы констебля, столицу знала от и до, каждый ее закуток и вела Гурона с его телохранителями изощренными путями. Такими переулками и проходами, о существовании которых даже не догадываешься, когда чинно шагаешь по главным мостовым. Чего только они не увидели за эту не длинную дорогу. Свору беспризорных детишек, что считали дневной заработок и испугано попрятались, когда компания во главе с кудрявой появились рядом с ними. Пьяную шлюху, с разодранным подолом, которая не то жива, не то мертва лежала на каком то тряпичном тюке подле крыльца дома, чья дверь была забита. Куча других сомнительных и смурных личностей попадались им на пути и Джессика благоразумно накинула на голову капюшон, чтоб не привлекать внимания к своей кудрявой персоне. Если бы Гурон был местный, он бы давно смекнул, что девушка завела их в преступный (назовем его так) квартал, в самые трущобы, куда сливались все отбросы общества и куда стража являлась очень редко. А лицо спрятала потому, что ее наглая морда тут многим знакома и многим она насолила своей законной деятельностью в былые времена, насобирав обещаний на свою голову о том, что ее утопят, продадут в рабство, просто выпотрошат и прочее, прочее. Джесс сюда бы не сунулась, если бы не необходимость. В прочем, Гурон и его верзилы сделали свое дело внушительным видом, благодаря чему неприятностей по пути они не сыскали.
Тук-тук-тук. Постучала разведчица в узкую дверцу дома, в не менее узком переулке, вход в который зарос колючим кустарником. Она то через него легко проскочила,а как уж там Проклятый со своими бугаями, их проблемы.
В двери почти сразу приоткрылось окошко, в которое на Джессику и ее спутников любопытно уставились пара суженных, чернющих, как ночь, глаз.
-Где б укрыться от дождя?- неожиданно спросила Джессика неизвестного за дверью Это могло показаться странным Гурону, потому что стояла такая теплынь, что о непогоде и речи быть не могло. Однако не логичный вопрос разведчицы сработал странным образом выгодно и дверь тут же распахнулась впуская путников внутрь. Открывший двери мужчина ни слова им так и не сказал, а лишь захлопнул за ними дверцу и быстро по семенил в глубь темного коридора, Джессика двинулась за ним. Как можно было догадаться по звукам исходящим из многочисленных дверей, хохоту, голосам и музыке, доносящейся с верхних этажей — это был бордель, а точнее его тыльная часть. Мужчина отвел Эллис и ее спутников в пустую комнату, и Джесс коротко сообщив Гурону о том, что сейчас вернется, скрылась из виду, оставляя его и телохранителей в богатом убранстве — две широкие кровати с балдахинами, гобелены на стенах, очаг с погасшим недавно огнем, овальный стол с яствами и вином, вокруг него табуреты обтянутые шелком, на полу богатый ковер, на котором, если приглядеться, можно увидеть пятнышки давно засохшей крови, и все это роскошное великолепие в свете множества свечей на подвешенной к потолку люстре.
Джессика не солгала и вернулась минут через двадцать, немного растрепанная и странно улыбающаяся. Она подхватила штоф с вином со стола и отпив немного, прошла и плюхнулась на кровать. Глубоко вздохнув, прикрывая на секунду глаза Эллис тряхнула головой и вновь стала серьезной.
-Здесь и вы, и я в безопасности-, она немного помолчала заглядевшись в окно, -До утра по-крайней мере точно-, серый взор вдумчиво уставилас на Гурона. -И лучше вам уйти из города по добру по здорову с рассветом, ни мне проблем, не вам. И вообще, раз уж мы с вами до утра, может тогда ты расскажешь мне о своих богомерзких делах?- вопрос естественно предназначался Проклятому.

Покуда Проклятый откровенничал с Джессикой, она слушала его, но не совсем слышала. Информация поступала в ее бестолковую головку, но пока не усваивалась, отложив процесс переваривания сказанного на минуту другую. Сама же сыщик тем временем рассуждала про себя на счет ее таких вот спонтанных знакомых, которым не то глотки надо перерезать, лишь только они сомкнут очи для сна, не то самой рвать когти, покуда цела. К счастью, вся дневная суматоха сокрылась вечерними сумерками и боле не тревожила девичье сердце, которое, однако, все еще не вернуло свой ровный ход. Нет, нет, вовсе не из за минувшего происшествия. Виной беспокойства, от которого в груди Джессики все еще ютилось тепло-щекочащее чувство, а уголки губ нет-нет да едва заметно вздергивались в странноватой улыбке, хозяин сего заведения - Хуан, мужчина хоть и в летах, но жутко импозантный. Пылкий южанин пару лет назад познакомился с Эллис и уж вышло так (видно харизмою взял, шельмец), тогда еще помощница констебля, подсобила управцу дома плотских наслаждений в оформлении документов на деятельность, после чего и задружились они по принципу «ты мне, я тебе». Было дело, Хуан даже сватался к Джесс, но она то знала, сколь любвеобилен этот ухарь, однако, в маленьких удовольствиях в лице его общества, себе не отказывала порой. Как например и сегодня, когда Эллис явилась к нему в кабинет с нестандартной просьбой. Владелец борделя с радостью предоставил Эллис и ее гостям кров, только вот отпускать Джесс хотя бы без пары пылких поцелуев был не готов и как она не увиливала, как не ухищралась, а устам ее досталось, да так, что до сих пор румянец по щекам гулял.
Гурон закончил свою речь вопросом об уборной и Эллис растерянно встрепенулась.
-А? Уборная?- захлопала глазами Джессика, возвращаясь в реальность и спешно махнула рукою на дверцу с позолоченными узорами в правой стене, -Не отходя от ложа, сходи-ка ты в отхожее-, хохотнула она и завязала на блузке завязочку, лишь теперь вникая в то, что говорил ей Гурон, пока она витала в облаках.
Джессика конечно посматривала на телохранителей проклятого с опаской, но смекнув, что без воли хозяина его псы и пальцем не шевельнут, а посему расслабилась, поставив единственную не сложную задачу – вести себя просто и не принужденно, и не вызывать лишних раздражений у их босса, ушедшего по малой нужде. Ну а что? Приехали фанатики с севера, сбежали от стражи – Эллис то здесь не при чем? Ее руки чисты, совесть практически тоже, помощь приезжим в поиске ночлега не в счет – банальное гостеприимство. К тому же, неистовой агрессии все эта компания не проявляла, всего лишь пара обманных маневров, чтоб улизнуть от стражов порядка. Джесс было невдомек, что пред нею основатель жуткой и кровавой организации. Ей Гурон вообще показался простодушным малым с маленьким сдвигом по фазе, только "монахи" его задавали намек на серьезность этого северного пришельца.
Сидела Джессика, сидела и поняла, что запуталась окончательно. «Нич-че не понимаю! Вроде злодеи, вроде угроза обществу, так а я чего тут делаю?! Ну допустим, выбрала меньшее из зол и сократила до нуля возможные жертвы, которые могли бы произойти, если б эти бугаи самолично бежали б из столицы. Ну, себя быть может упасла от беды, сохранив нейтралитет с этими ряженными и сейчас могу спокойно покачивать ножкой в их присутствии, не боясь, что меня разукрасят сталью. В прочем..»
Взгляд сыщика скользнул по внушительной фигуре одно из гуроновских телохранителей, останавливаясь на его ручищах, «с такими то кувалдами ему и сталь не понадобиться, чтоб расправится со мной», девушка нервно сглотнула и встала с кровати. «А чего мне переживать, Хуаша меня в обиду не даст, его ребята вступятся, ежели чего. И вообще, утро вечера мудренее, нечго себе голову забивать ерундой!» С этой мыслью Эллис плавно подхватила со стола штоф с вином и припала к нему губами, блаженно прикрывая глаза. Коль скоро по горлу растеклось приятное тепло, разведчица поняла на сколько она устала за сегодня, как набегалась, сколького натерпелась и тяжко вздохнула, ставя вино обратно на стол.
-Лживых храмов ты говоришь? А в кого же ты веруешь?- повышенным голосом, чтоб Проклятый расслышал ее слова из уборной, поинтересовалась Джесс, влезая обратно на кровать. Она стянула сапоги, сбросив их на пол и принялась разминать ступни руками, стараясь думать о том, что данный фарс закончиться мирными проводами иноземцев и никто никого не покалечит, а Джессика с утра отправится в свою уютную опочивальню и засядет читать новый эпос.

"Не ваше дело" - этого хватило, чтоб Джессика отвлеклась от своего занятия и коротко взглянула на Проклятого, пытливо сузив глаза. Очень мало нужно для того, чтоб разбудить любопытство Эллис - достаточно просто сказать "нельзя". Несомненно, речи Гурона казались Джесс забавными, она то всегда смотрела на религию с недоверием, хотя и росла в монастыре, а северянин, не смотря на его опасность, виделся ей чудным со своими рассуждениями и любознательность требовала выведать у него его секреты.
Телохранители вырубились, словно по сигналу, видно военная выдержка или просто усталость. Хотя эти бугаи выглядели так, что слово "усталость" к ним ну ни с какого бока не прилепишь. Религиозный фанатик уселся по-простецки на полу, вызывая у Эллис мысли вроде "Зачем тереть пол, когда можно тереть кровать", ой, нет, не так, "Зачем пренебрегать комфортом, когда он тебе доступен". Вот Джессика например нисколь не чуралась ни общества, ни места пребывания, а посему уже через минуту вальяжно развалилась на пирине, подперев щеку рукой, чтоб видеть собеседника. У нее то в коморке лежанка не такая богатая и уютная, а здесь все равно, что покои Дивы. Нелепо конечно сравнивать бордельную койку, пусть и с мягким матрасом, да шелковыми простынями с покоями столь высокой персоны. Но воображение Джесс рисовало примерно такую опочивальню, отчего разведчица пуще распласталась на кровати, потягивая ножки.
-Я живу в гостинице, подрабатываю сыщиком, перебиваюсь мелкими заказами, чья суть найти, разузнать, вынюхать и все в этом духе-, девушка картинно вздохнула, накручивая на палец кудрю, -Хожу на базар, веду хозяйство, воспитываю детей, молюсь в храме по воскресеньям, стреляю из арбалета. Ничего необычного, серые будни простой столичной мирянки- Джесс умолкла и взглянула на Гурона.
-Ваша жизнь всяко краше моей наверняка? Не хотите ли и мою приукрасить красками своего рассказа о Вашем Боге?- и взгляд ее сразу же преобразился лукавым прищуром.