Руны разглядеть - дело очень уж хитрое. Только Громобой себе позволял наносить символы с таким размахом, что умещалось всего одна-две на всю площадь его щитков для голени, остальные точно могли не переживать на счёт вопросов по этой теме. По другому моменту - а что требуется сказать и вручить? - высказались трое. Нииртир, в своё время немало бузивший на "свободных" аренах, напомнил о славной традиции обмена оружием с "достойным противником". Обычно это был эпизод вызова на бой "до крови", после чего противники, обнявшись, уходили в таверну до утра. Сам мечник был готов без жалости расстаться с своим ятаганом, потому как для него всё оружие было едино, лишь бы резало. Моргораш, в свою очередь, попросил дать ему слово "если затянут песнь Смерти". Пояснить точнее он этого не мог, всё ещё скованный клятвами Смертострелами, но стрелок предполагал, что Алые Копья ещё не до конца отошли от своих заигрываний с этим Путём, а потому ему было, что сказать. Последней внесла своё веское слово Шаара, предположив самое простое, но в то же время важное - пища и припасы. Алые Копья долгое время находились вне какого-либо обмена с кланами Орды или свободными, вследствие Проклятия и отчуждения. Следовательно, добывали своё они охотой или набегами, а это никак не назвать достаточным для целого клана. Так что было бы неплохо им показать, что в Грим'Харгт им будет и кров, и еда. Как вариант, танец Духам Охоты покажет Копьям, что пришедшие к ним воины сыты и полны сил, и что не менее важно - уважают общие для всех орков традиции.
Достичь лагеря Копий удалось всего-то за две-три минуты. Как и предвещали, это была совершенно открытая всем ветрам площадка, не имеющая иной защиты кроме воинов её охраняющих. Стоит признать, ребята знали толк в обороне, и ещё до того, как отряд Кхана достиг рубежа первых палаток, его уже встречала десятка крепких орков. По знаку их командира, плотный строй разошёлся в стороны без лишних слов. Лагерь, стоило признать, вмешал порядка двухсот орков-мужей с их семействами, и был очень даже внушителен по размерам. Но, как и предполагала Шаара, с имуществом у Алых всё было на столько плохо, что некоторые палатки держались только честным словом.
Доехать до центра лагеря не удалось, потому как на подъезде к внутреннему кругу, в который входили дом вождя и некое капище, преградил матёрый орк с штандартом Алых в руках. Ростом чуть выше Громобоя, по ширине плеч воин был примерно наравне с Кханом, и выглядел словно бы бочка с чистой яростью внутри. В его глазах клокотало столь искреннее желание убивать или быть убитым, что в этот момент грех было не вспомнить нечисть в стенах Иридиума. Тем не менее, этот "мертвец" всё же пошёл на диалог.
Орк: Я Мун'Ракар, вестник Алых Копий, кернат вождя Агнара "Алое копьё". Вы пришли на наши земли с чуждым флагом, но он окрашен в белый, и мы выслушаем Вестника Иных, - воин поставил свой штандарт рядом с собой, после чего снял с пояса топор и кинул его себе под ноги, демонстрируя нежелание брать оружие в руки на момент переговоров.
Орк-старец: Обмажутся своей побелкой, и лезут в жопы, - раздался лающий голос со стороны. Обнаружить источник возмущений не составило никакого труда - это был белоголовый уже орк, с почти что выцветшими от прожитых лет глазами. Если его поставить даже рядом с Рек-Каротом - не самым высоким орком - то даже на его фоне старикан будет подземным бородачом. Впрочем, это не мешало белоголовому носить с собой такие топоры, которые впору было бы отдать огру, а их с собой у него было два, - ещё ведь... Конечно, - прорычал старик, присматриваясь к Громобою, - я тебя помню, сукец, - однозначно заявил вояка, не без труда складывая руки-корни в локтях.
Отредактировано Нейтральный персонаж (2022-09-06 11:28:34)
