Небеса продолжали щедро осыпать головы всех земных обитателей прохладной влагой, размягчая почву по ногами, превращая её в перенасыщенную водой грязевую жижу. Эффект конечно несколько смягчали корни растений, образовывая некое подобие каркаса для грунта, не допуская полного раскисания земли под ногами. Оставалось надеяться, что дождь вскоре исчерпает себя и на небосводе, вновь засияет солнце. Впрочем над причудами изменчивой погоды сейчас едва ли кто-то думал, по крайней мере тропический дождь для защитников крепости был наименьшей из насущных проблем. Волшебница продолжала собирать вокруг себя мелкие частички эфира, хитроумно сплетая их вместе, производя нужные ей заклинания и не обращая внимание на сырость и прохладу. Все сработало так как ей было и нужно, орк помчался к раненной виверне, и вскоре его дикая ярость обрушилась на голову барахтающейся рептилии. Колдунья направила энергию своей ауры на зеленокожего, это конечно не решило проблему слизи на коже, но все же теперь Барзуг получил дополнительные силы для сопротивления оной. Покончив с этим, Аладора была вынуждена развернуться, чтобы сконцентрировать свою магию на тех кто находился на передовой. Это было очень неудобно, при кажущейся простоте действия было сложно выполнять их быстро, время в пылу боя ускорялось и его катастрофическая нехватка сейчас ощущалась как никогда. Однако выручила Химари, её удар оттеснил врагов, дав прекрасную возможность завершить колдовство. Воссиявший солнечный щит, даже на какое-то мгновение заставил улыбнуться Аладору, она почувствовала легкое умиротворение, видя свой успех. Передняя линия сейчас могла вполне справиться с угрозой и дать ей время укрепить тыл.
Обернувшись к орку девушка заметила что чувства которые обуяли этого могучего воина, отхлынули прочь, уступив место трезвому рассудку. Его кожа "горела", его тело активно сопротивлялось кислоте, что причиняло ему невероятную боль, но он держался и не подавал виду. По его фигуре и осанке было нетрудно догадаться, что воин измотан, однако все ещё очень опасен для врагов. Поверженная виверна, лежащая у его ног, лишь укрепляла его веру в своих силах - это читалось в его взгляде. Само по себе это вдохновило и саму волшебницу, вид несгибаемого духа только добавил ей уверенности в себе. Её губы продолжали шептать магические слова, помогая собирать во едино энергию в её собственной ауре. Звериное дыхание готово было вот-вот вернуть в тело Барзуга былую удаль и силу.
Сейчас девушка не стремилась разить врагов, для неё было важнее защищать и усилить своих союзников, тем самым облегчив им жизнь. После завершения заклинания у девушки как-раз оставалось ещё немного времени, чтобы создать пентаграмму прозрения в сочетании с заторможенным, после травы, врагом она должна была дать всем защитникам у ворот высокие шансы на успех. Командование теперь можно было снова отдать на откуп орку, он судя по всему был уже в состоянии принимать взвешенные решения.

Барзуг

Ноги, повинуясь воле хозяина набирали ход, разгоняя массивное тело воителя. Инерция и масса его мускулистого туловища слились со скоростью воедино, чтобы нанести один единственный и сокрушительный удар по врагу. Ноздри орка были раздуты, они жадно засасывали воздух, прогоняя его через легкие и давая мощь его мышцам, пар неистово вырывался из его рта носа и быстро растворялся в окружающей среде. Все его тело источало гнев, он выходил через каждую мельчайшую пору на его коже, буквально прорываясь наружу подобно маленькому гейзеру. Глаза налились кровью, буйство воителя, граничащее с безумием рвалось на поверхность. Орку необходимо было сейчас найти себе жертву, чтобы выплеснуть эту неудержимую, дикую энергию и по несчастью для раненной виверны он её нашел. За какие-то мгновения зеленокожий подскочил в подранку и хорошо оттолкнувшись от земли подпрыгнул в воздух, издав воинственный рык. Его полет продлился недолго, собранная во время разгона сила сконцентрировалась в лезвии боевого топора и молниеносно обрушилась на неприятеля. Успела ли что-то понять виверна? Может быть, но так или иначе орк не оставил ей никаких шансов. Ярость нашедшая выход частично покинула тело, уступая место чувству какой-то внутренней удовлетворенности. Орк ощутил, как какое-то приятно тепло согревает его тело и даже боль уже не так сильно его беспокоит, хотя он и понимал, что так оставлять конечно было нельзя. Он обернулся к Мисте, тот был рядом и позаботился о том, чтобы ни одна из виверн больше не представляла угрозы;
- Бегом к воротам! Эти мертвы! - коротко произнес он, чуть сдвинув брови. Многословностью Барзуг никогда не отличался, да собственно и сейчас некогда было разводить долгие беседы по душам. Зеленокожий громила зачерпнул огромной рукой комок жидкой грязи, обильно смоченной водой и быстро набросил её на те места куда попала едкая слизь из глотки виверны. За тем упал на землю и несколько раз перекатился через себя, стараясь делать так, чтобы грязь максимально покрыла его тело. Таким образом воитель рассчитывал свети на нет действие той слизи, которая была не нем, а по возможности даже смыть какую-то её часть. Для грязевых ванн, он выбрал место неподалеку от мертвых рептилий, там куда ещё не успела попасть их отравленная кровь.

Джеймс

Незримый порыв воздуха внезапно окатил левую щеку Джеймса, пауки при этом отлетели назад. Кто бы мог подумать, что все это проделала маленькая, с виду хрупкая, вифрейка. Её воинская техника сработала так как и должна была, как-раз позволив наемнику полностью подготовиться к встрече с врагом. Мысленно поаплодировав умению своей боевой подруги, спиритуал застыл в выбранной позе, в готовности встретить противника. Ждать долго не пришлось, арахнид-рабочий выполз из магической травы и устремился к наемнику. Холодная сталь, описывая большой полукруг в воздухе, разрубая десятки капелек дождя упредила атаку арахнида. Кромка лезвия без труда прошлась по ногам паука лишив его опоры, арахнид завопил от боли, но его мучения продлились не долго, острие безжалостной стали, замаячившее перед его глазами, очень быстро довершило дело. Клинок вошел промеж глазниц и сразу же достиг нервного центра существа, тело восьминого вздрогнуло, обмякло и растянулось на земле:
- Что!? Съел!? Урод безмозглый! - ликующе съязвил Толд. Успех добавил ему азарта и он уже с нетерпением ждал следующего паука, чтобы расправиться и с ним. Правда новый враг был несколько крупнее предшественника и судя по прошлому опыту намного сильнее, так что спиритуал решил тут действовать несколько хитрее. Его тело уже по привычке встало в положение средней стойки, он чаще всего использовал именно её, так как она идеально подходила против большинства противников. Мужчина внимательно следил за приближающимся пауком, он намеревался дождаться начала атаки твари, после чего используя отвод и уходя с линии атаки в левую сторону нанес бы размашистый рубящий удар вдоль левой части арахнида. При такой близости контакта и самой анатомии паука, его выпад уж никак не мог бы миновать цели, спиритуал и не сомневался, что его обшарная атака уж наверняка лишит минимум двух правых конечностей оппонента, а то и вовсе обездвижит, если ему удаться дотянуться до брюха. Для этого удара он уж точно не будет стесняться и вложит в свое оружие побольше физических сил. Магический щит, который внезапно окружил мужчину давал неплохое тактическое преимущество и паук едва ли бы смог как следует прицелиться, так что для него все передвижения и действия наемника оставались бы незримы и это был превосходный шанс чтобы разделаться с ним. Финальный, колющий удар уже наверняка бы поспособствовала окончательному умерщвлению восьминогой тварюги.

Отредактировано Аладора (2015-07-30 14:04:06)

Полукровка недовольно цокнул языком, глядя на вырвавшееся из его ладоней пламя. Два огненных луча выглядели совершенно жалко по сравнению с теми, кои был способен выпускать огненный маг. Эта отвратительная погода сильно ослабляла огненную магию, практически сводя на нет всю ее разрушительную эффективность. Благо, сей провальный ход не оказался шибко значимым, так как виверн все равно удалось убить, пусть уже и другим. Стальной шар, выпущенный с особой яростью помог сделать это. Лишь покончив теперь можно было обратить взор к происходящему у стен их крепости. Но стоило отвести свой взор от полумертвых виверн, как взгляд зацепился за соблазнительную, полуобнаженную фигурку полуэльфийки. Замешкавшийся полуэльф не сразу сумел перевести свое внимание на подступающе воинство насекомоподобных тварей и чудовищ. А тварей было уже немернно на подступах к стенам их крепости. На ум так и шло вновь прибегнуть к взрывной магии огня, но сколь эффективным мог оказаться этот ход при таких погодных условиях? Сильно раздражало то, насколько он сейчас был зависим от погодных условий, насколько сильно они влияли на его Силу! Но с этим полуэльф ничего не мог поделать, разве что выплеснуть всю свою злость на прущих к крепости монстров. Увы, но другого, более масштабного, заклятья маг не имел в своем распоряжении и все же решил понадеятся на физическую составляющую своего разрушитеьнейшего огненного заклинания, намереваясь взорвать как можно больше насекомообразных и облегчить тем самым работу бьющимся внизу воинам.

Виверна, несмотря на полученные раны, продолжала бороться за жизнь, но защитники уже взялись за неё всерьёз. Развернув оскаленную пасть к приближающемуся орку, монстр подставился под удар булавы его союзника, а через секунду топор Барзуга довершил дело. Второй виверне повезло больше - снайперский выстрел Кирин-Тора подарил ей мгновенную смерть. Осаждённые сражались за своё разрушенное пристанище не впервые, и до сих пор успех был на их стороне. Земля перед стенами щедро напиталась кровью десятков поверженных врагов. Сознание собственной силы кружило голову.
-Бегом к воротам! Эти мертвы! Кинув взгляд на обезображенную голову чудовища, воин убедился, что угроза действительно устранена, и уже собирался выполнить приказ командира, когда ситуация снова изменилась. Артемис, явно не удовлетворившись результатом предыдущего заклинания, решил не сдерживать сил и вложил в новый удар всю доступную мощь. Освобождённая магия вырвалась на волю, разрывая и разбрасывая в стороны искалеченные тела, которые ещё в полёте вспыхивали жарким огнём; казалось, сам дождь воспламенился, уступая могуществу древней стихии. Неровный строй наступающих пауков исчез в раскрывшемся огненном аду, оставив на виду единственного успевшего прорваться за первую линию обороны врага. Со стороны стены донеслись крики, и маг с арбалетчиком один за другим рухнули вниз. Повалилась на землю лисица. Частокол, который бородатые работяги в поте лица полночи строили под проливным дождём, был пробит и теперь впускал внутрь новую волну монстров. Оборона крепости, только что казавшаяся такой надёжной, за какие-то секунды оказалась практически сметена.
-Не в этот раз! Миста прямо задохнулся, видя, с какой наглостью пауки прут в пролом, словно они тут главные.
-Не в этот раз, ублюдки поганые! - повторил он, отводя руку с оружием назад, чтобы с разгону нанести восходящий удар. Своей целью воин выбрал самого здорового арахнида, возглавлявшего пробившуюся через частокол группу. Сразу после первого удара он намеревался сменить позицию, прикрываясь щитом, и атаковать двойным взмахом одного из пауков поменьше. Согревающее заклинание, применённое перед боем, позволяло довольно сносно переносить дождь, а проглоченные накануне насекомые - по крайней мере, про себя Миста решил называть их так - продолжали заниматься своим никому не понятным делом. Алхимик чувствовал себя полным сил и совершенно не собирался погибать. Ради такой поддержки можно было немного потерпеть седину и повышенную тягу к сладкому. Ничего - утешал себя мужчина. Зато теперь, может, уважать начнут... и десертом делиться. Ну да, конечно, дождёшься от этой молодёжи... Эх! Воин резко остановился, привычно посылая накопленный импульс движения в одну точку, и тяжёлая стальная булава взметнулась для удара.

Артемис был готов разразиться обилием всех известных ему матерных слов и выражений, но приложился о землю так сильно, что из легких выбило весь воздух и удалось лишь издать какой-то нечленноразделный, но пропитанный ненавистью звук. Вокруг были эхинопсы, что жаждали вкусить живой плоти. Что же, этого полукровка позволять им не собирался. Освобождая меч из ножен, парень собирался атаковать треклятые ожившие растения, пытаясь поскорее от них избавиться. Где-то неподалеку мог оказаться маг, призвавший этих эхинопсов, а потому следовало поскорее покрошить это плотоядное растение и поскорее заняться обнаружением более опасного противника. Маг был уверен, что быстро разбереться с противником, после чего собирался быстро сотворить щит металла и внимательно оглядеться, надеясь, что враг хоть как-нибудь выдаст свое присутствие.

Перезаряжая арбалет и поглядывая из-за стены, Ал'акир не заметил как его ногу обвило что-то, больно впившись. Не успев произнести ни слова, курсант упал на землю, хорошо приложившись лицом о свой арбалет. Действия давались с трудом, а голова раскалывалась от удара. - Проклятье - Выругался парень, вот только это было больше похоже на шипение. Сознание било тревогу, заставляя сердце быстрее разгонять кровь по телу. Точком перевернувшись, Ал заметил недалеко от себя кого-то похожего на Артемиса, но стоило разглядеть парочку эхинопсов, как он сразу же попытался достать заряженный арбалет ,в надежде что тот еще хоть на что-то способен. Выстрелив бы в ближайшее к себе растение, Ал попытался бы освободить ногу. А если бы по каким-то причинам выстрел не удался, то оставалась единственная надежда - отбиваться им от растения, не давая им отведать его плоти. В крайней ситуации арбалет отправился бы в пасть хищнику.

Ничто не помешало Мисте нанести удар, и всё же своей цели он не достиг. Паук отшатнулся, вынуждая человека продолжить атаку. Миста ударил снова, и опять безрезультатно. Противник оказался крепким орешком. Барзуг подоспел очень вовремя, вдвоём у них были все шансы справиться с восьминогим, но эта схватка занимала всё внимание воинов, чем и воспользовались его младшие сородичи, чтобы беспрепятственно проникнуть в крепость. Положение защитников, и без того весьма тяжёлое, становилось в результате практически безнадёжным. Соваться в сердце поражённых скверной джунглей без какого-либо плана и возможности вернуться обратно было на редкость неудачной затеей, а теперь ещё отряд лишился своих лучших целителей. Миста вынужден был признаться себе, что этот бой в грязи под проливным дождём, скорее всего, станет для него последним. Но отступать им было некуда, и сдаваться на милость победителей алхимик не собирался. Размахнувшись, он со всей силы обрушил булаву на спину арахнида, пользуясь тем, что тот как раз в этот момент пытался цапнуть орка и открылся для удара... Нечто впилось ему в шею, разрывая кожу. Воин не видел, кто его атаковал, но тут же скользкий зелёный стебель обхватил его корпус и дёрнул так, что алхимик едва устоял на ногах. За время, проведённое в лагере, Миста уже успел возненавидеть проклятые сорняки, но такой прыти от них никак не ожидал. У Барзуга, судя по всему, дела шли не лучше. Зашипев от боли, человек выронил булаву на землю и схватился рукой за обвивший его стебель. Тот сжимал свою жертву с силой голодного питона, но Миста не был кроликом и собирался подпалить настырное растение факелом. Задача осложнялась тем, что в то же время он старался оказаться подальше от расползающихся по двору арахнидов, сохранив при этом щит и все части геройского тела.

И ведь не зря говорят, что успех от краха отделяют лишь ничтожные мгновения, которые либо вознесут тебя на вершину мира, либо бросят в пучину бесславной неизвестности. Вот и сейчас все начало рушиться прямо на глазах волшебницы. Пауки внезапно прорвавшиеся в образовавшуюся брешь, подобно течи на корабле, стали быстро заполнять собой пространство за воротами. Барзуг, в котором взыграли инстинкты воина, проигнорировал призыв Аладоры и пробежал мимо Артемиса и Ал'акира, хотя как виделось самой колдунье, он был там нужнее всего. Ко всем прочему появившийся маг осложнил и без того не простое положение. Бедолаги у стены, явно не видели его и не могли толком ему противостоять и поэтому были очень уязвимы. Поукровка, с болью в сердце смотрела, как несчастный юноша корчатся и кричит от боли и где-то в глубине души понимала, что больше не увидит его милой улыбки и не услышит его голос. Сердце рвалось на части требуя немедленно бежать к нему и попытаться хоть как-то облегчить его участь, если уж не поучится его спасти, однако разум понимал что этого делать нельзя. Поддавшись чувствам сейчас, она загубит еще больше жизней и лишит их последних шансов на спасение. Отстранившись от этих мыслей, колдунья сосредоточила свой гневный взгляд на ненавистном маге, она готова была разорвать его на куски голыми руками, будь у неё такая возможность, но вместо этого она сжав зубы начала колдовать. Звуковая волна, пропитанная ненавистью волшебницы, устремилась к вражескому магу - это должно было на время заставить перестать его колдовать. Дальше, понимая что она теперь очень уязвима для атак, Аладора создала вокруг себя щит травника:
- Мориэл, спрячься за мной! - крикнула она соратнику, в надежде что то самостоятельно сможет улучить момент и добраться до неё. Очухавшись немного, огненный маг наверняка смог бы разделаться с врагом, а она могла в это время пока заняться неизвестным огоньком, который медленно приближался к ним. Для него полукровка заготовила пыль антимагии....

Джейм Толд

Битва с пауком продолжалась. Эта была дуэль достойных соперников, не зря этих громадных тварей называли воинами. Этот например экземпляр не просто так ломился в бой на пролом, а пытался как-то перехитрить человека, чтобы победить. Сеть сковавшая Толда была совсем ни к стати, липкая дрянь укутала его вроде покрывала и это раздражало. Прижатый к пламени арахнид явно желал поскорее вырваться и расквитаться с человеком и судя по его позе уже был готов прыгнуть на наемника. Перспектива оказаться под громадной хитиновой тушой паука совершенно не вписывалась в планы наемника. Уж если ему и суждено будет здесь, сегодня сложить голову, то это уж точно будет не так. Кроме того, надо было ещё помочь лисице, а мертвым это ему было бы сделать затруднительно. Джеймс согнул колени посильнее готовясь очень быстр отскочить в сторону с линии атаки арахнида и по возможности пройтись по его ногам подрубом, используя разворот всего тела для большей силы удара. Он надеялся что пламя не успеет добраться до Химари быстрее чем он покончит с врагом, а быть может ей удастся так же отшвырнуть от себя мертвого паука так же как она сделала это буквально несколько минут назад.

Барзуг

Резкая боль от укуса, еще больше взбесила орка, он буквально начал уже взрываться от ярости. Какое-то мерзкое растение пыталось его сожрать! Растение!? Сожрать!? Орка?!! Взревев от приступа гнева Барзуг схватил стебель, ближе к основанию корня и изо всех сил дернул его на себя. Его лицо сморщилось от того чувство безумной ненависти которую он испытывал с самого начала атаки, ему хотелось врать и метать, он уже даже позабыл об остальном. Сейчас он хотел просто крушить всех врагов которых он бы сейчас встретил, благо таких тут было в достатке. Покончив с растениями зеленокожий бы переключился на арахнидом, окружающих их двоих с Мистой. Пользуясь щитом, как тараном он бы просто налетал на оппонента и наносил удар с верху по голове неприятеля.

Отредактировано Аладора (2015-09-01 15:17:25)

Уловив краем глаза поток света, остановивший на мгновение поток дождя, что щедро бил тяжелыми каплями по лицу курсанта пока тот сражался с растением. Что это? Только и успел подумать Ал'акир перед тем как его тело объяло пламя. Удивление сменилось шоком, а спустя долю секунды страхом и отчаянием. Огонь, жадно поедающий доспехи еще не успел добраться до органов, но незащищенные части рук и ног буквально превращались в пепел. Но самое ужасная было то, что пламя охватило его лицо. Боль. Адская боль сожжения живьем. Он попытался закрыть лицо руками, лишь оттягивая неминуемую участь. - Аааааргх - В крике, пронзившем окрестности парень не узнал своего голоса. Вскоре огонь добрался и до горла с гландами, обрывая крик отчаяния. Он уже ничего не видел, попросту ослепнув и не понимая того что глаза лопнули от огня, оставляя на своем прежнем месте пустые глазницы, жадно поедаемые пламенем. Тело содрогалось в страшных конвульсиях, изгибаясь от неописуемой боли. Не имея никакой возможности кричать или сопротивляться, он уже надеялся лишь на то, что его душа после смерти обретет покой, а не станет частью скверны, поразившей это место. В последние секунды боль отступила, либо же уже то, что могло её чувствовать сгорело. На краю пучины забвения, глубоко в сознании возник расплывчатый образ девушки, которую от когда-то знал... Скоро увидимся...

Назвать положение безвыходным пока еще было нельзя, но все вот-вот было готово сорваться и оправить всех защитников в пучину небытия. Враги неумолимо напирали и казалось только чудо сейчас могло бы остановить все это безумие. Вражеские маги, которые непонятно откуда взялись окружили их и пожалуй это было сейчас самой главной проблемой. Призванные ими эхинопсы только подливали масла в огонь:
- Артемис! Прячься за меня! Жги их! Жги их всех! - с неприкрытой ненавистью в голосе прокричала волшебница, обращаясь к магу огня. Сейчас только боевой маг мог хоть как-то повлиять на эту ситуацию.
Аладора решил стать для него защитой, чтобы её магический щит принимал на себя все атаки предназначенные ему. Колдунья не теряя больше времени на разговоры продолжила колдовать. Воззвав к магии природы она призвала на помощь осиный рой и сразу же отправила его в сторону мага, который был слева. Убить они его бы наверно не убили, но по крайней мере ему будет не до колдовства. В того же мага который был прямо перед ней и дальше всего от неё она рассчитывала ослепить. Она не была уверена, что сможет уже повторить это заклинание света, так что решила в противном случае зачаровать артемиса колючим доспехом леса...

Его застали врасплох, скинули со стены и заставили в безумной спешке творить заклятья защиты и побега. Его поставили в весьма невыгодную позицию, всю их группу окружили со всех сторон и, казалось бы, ситуация в целом была просто хуже некуда. Оба мага жизни группы шляются хрен знает где, Ал'акир умудрился помереть и еще неизвестно, кто еще успеет умереть. Артемис понимал, что его силы далеки от того, чтобы одной лишь волей испепелить неугодных врагов. В общем-то, поводов, чтобы злобно зыркать на осквернителей и кидаться во все, что движется огнем и металлом, было предостаточно. Странно, как еще из носа пар не идет от полыхающей в огненном маге ярости. Что-что, а задевать гордость сына темной эльфийки - штука не самая разумная, в особенности, если этот самый сын - неплохой маг Огня, совершенно не чурающийся немножко переусердствовать с разрушениями. В прочем, как бы то ни было, но у вражеских сил определенно было большое преимущество. «Первым - того, что огонь пустил.» Вообще-то, учитывая то положение, в котором был Мориэл и при каких обстоятельствах спасся, вряд ли полукровка имел возможность определить, кто именно из врагов создал то фиолетовое пламя, однако это и не было важно. Первым делом маг собирался создать обжигающее облако там, где находились осквернитель и его эхинопсы, что были ближе других к складу. Это должно будет создать определенные неудобства в виде прожигающих плоть искр. Заклятье делается быстро, а потому много времени не займет и можно вскоре перейти к следующему заклинанию. Вторыми в ход пойдут адские стрелы, причем тремя залпами подряд и все это - осквернителю и его эхинопсам, что находились поближе. Артемис рассчитывал, что эта атака уничтожит одного из осквернителей, а если окажется, что одного или двух залпов для уничтожения цели достаточно, то оставшиеся Мориэл собирался успеть выпустить в находившегося рядом осквернителя. При этом, естественно, полуэльф собирался выглянуть из-за Аладоры, прикрывавшей его собой и своим магическим щитом. Не медля, юноша собирался заняться третьим осквернителем, находившемся ближе всех и которому собирался устроить прекрасным загар потоком пламени.

Положение защитников казалось безнадёжным, один за другим они гибли, но выжившие продолжали сражаться с решимостью обречённых. Миста налетел на паучьего вожака, осыпая его градом ударов, и тот отступил, не выдержав такого напора. Впрочем, ясно было, что замешательство это временное, и арахнид в любую секунду может сделать собственный выпад. Тело орка объяло пламя, испепелившее его практически мгновенно, но всё же нельзя было сказать, что старания человека пропали даром, ведь не попытайся он спасти товарища, сейчас наверняка жарился бы сам. На смерть Барзуга алхимик никак не отреагировал — перед лицом своей собственной отвлекаться на панихиду было бы не лучшей тратой времени.
-Пошли прочь! — рявкнул он практически в набитую морду чудовища, в очередной раз раздвигая пределы понятия человеческой наглости. Атака с голым энтузиазмом наперевес достигла своей цели, повергнув монстра в шок, но теперь требовалось сменить тактику, и очень быстро, пока тот не успел сделать правильные выводы. Вместо того, чтобы отступать назад или в сторону, воин переместился вниз. Присев, он собирался поднырнуть под брюхо арахнида, чтобы, распрямившись там, толчком опрокинуть его на спину.

Почему же все так приключилось, почему все именно так? - лисице совершенно не хотелось верить в происходящее, ситуация была отвратительная, а она даже ничего не могла с этим поделать, да и быть она при полных силах, и в лучших условиях, что могла бы сотворить маленькая лисичка в таком хаосе? В неё кинули заклинание, лисица инстинктивно заблокировала удар насколько смогла, боль пронзила руку и лисица взвизгнула, а любимый щит рухнул на траву, оставшись лежать там, не было времени подбирать его, лисица утаскивалась мужчиной, ведь больше была ни на что не способна. В конечном итоге, Химари свалилась позади волшебницы, кое-как приняв сидячее положение, из глаз лисички скатились первые бусинки слез. Слишком устала, слишком больно, хотелось уснуть чтобы все это оказалось просто сном, и проснуться там где ничего этого нет, чтобы все это было иллюзией. Сейчас лисица думала о том, что было бы если бы Йирт и Регрет их не покинули, быть может никто бы не умер, быть может они сейчас были бы гораздо целее и отразили бы давно атаку, но думать о том что могло быть слишком поздно, ведь все обстояло совсем плохо.

Огонь продолжал рождаться в убийственных заклинаниях, несущих смерть врагам мага, но сила его таяла. Каждое новое заклинание было все слабее и слабее, силы таяли так стремительно, что близок уже был момент, когда Мориэл полностью истощит все свои силы, лишиться всех своей магической энергии, а ведь враги все еще окружали их, пусть их и стало меньше, пусть большую часть они и убили, а некоторые по каким-то совершенно непонятным причинам решили свалить, но еще не все были убиты и падать без сил никак нельзя было. У Артемиса был один козырь в рукаве, еще не продемонстрированный, способный значительно изменить положение дел, но не было смысла использовать его сейчас, кроме того слишком уж опасно это было - не желал прибегать к этой способности лишний раз. Еще два мага, кучка огоньков и арахнид-воин, а против них изрядно потрепанные воины, полуголая волшебница и практически полностью лишившийся сил маг огня - что ни говори, а ситуация была "чудной". Сдаваться так просто было нельзя. Магические силы иссякли, осталось максимум энергии на высокую затрату, возможно, даже меньше. Что же, значит следовало распорядиться остатками сил разумно, насколько вообще разумно было при подобных обстоятельствах растрачивать последние остатки магических сил. Но отступить не мог, не мог позволить себе спрятаться за спиной других, когда еще мог выдавить из себя заклинание-другое, когда еще мог прикончить парочку врагов или хотя бы попытаться сделать это. Прислушиваясь к стихии, Артемис собирался ударить по обожженному колдуну стальными иглами, целясь в область головы, надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы закончить с этим Осквернителем. Если заклятье еще не было готово к использованию, придется поступить иначе и прибегнуть к выстрелами стальными шарами. В первую очередь расправиться с тем, что вылез из обжигающего облака, а уже после взяться за того, который стал целью для стайки магических ос. Если хватит сил и не рухнет раньше и если сможет добить хотя бы первого. Крупиц энергии должно было хватить хотя бы на среднюю затрату, так что, возможно, парочку заклинаний сотворить и удастся. А после... а после как уж карта ляжет, отступать Артемис уж точно не собирался.

Хоть возможность отправить арахнида жевать землю и выглядела очень заманчивой, воспользоваться ей алхимику не удалось. Уже не впервые он сам совершил короткий полёт, сбитый с ног бронированной тушей паука. Жизнь воина и прежде висела на волоске, а теперь этот волосок чуть ли не звенел от напряжения, готовый порваться в любой момент. А враг, в свою очередь, изо всех сил старался этот момент приблизить. Где-то совсем рядом бушевало пламя, звучали заклятия и разносились крики раненых, но для Мисты всё важное, что только можно найти в мире, сосредоточилось в тот момент в одном предмете, который он теперь крепко сжимал в руке. Орочий топор, наточенный гномьими мастерами, подвернулся ему как нельзя кстати. Правда, положение для удара было совсем уж неудачным, а времени сориентироваться человек не имел вовсе. Всё, что он мог успеть сделать — рубануть наотмашь по уже занесённой над ним лапе, надеясь хотя бы отвести её в сторону, тем самым ещё немного повысив свои шансы дожить до конца сражения. Струи никак не стихавшего дождя били прямо в лицо, земля превратилась в сплошную грязную жижу, в воздухе стоял гадкий запах палёной плоти, но посреди всего этого безобразия Мисте пока что удавалось остаться невредимым, и сил должно было хватить на то, чтобы сразу после совершения задуманного хорошенько лягнуть арахнида по глазастой башке.