Процесс ворожбы поглощал без остатка, чарующее ощущение от управления своей магической силой захватывало без остатка. Вот и очередное заклятье слетело с дланей волшебника, очередной разбойник был омертвлен. Разбойник, заслуживал ли он смерти, достоин ли был того, чтобы вот так вот умереть от магии студента? Желал ли сам Винсент убивать его? Михаэлис был бы рад, если бы нужды убивать людей не было бы, если все люди и представители иных рас могли бы жить вместе в мире и согласии, но ведь это все мечты, далекие от реальности. Но заслуживал ли разбойник смерти? Винсент не был богом или еще каким высшим существом, которое имеет право выносить приговоры, решать кому жить, а кому нет. Но он всегда старался поступать по справедливости, по честному. Они бились с бандитами, негодяями, каждый из которых навряд ли бы проявил милосердие ему самому, окажись он сейчас на земле израненный, не способный к защите. Так с чего же вдруг адепт обязан проявлять милосердие, прекрасно зная, что сам его не дождется? Конечно, он мог остановить и перестать бить, но мог ли юноша быть уверен, что оставив этого человека позади, не получить ножом в спину и бельтом в череп? Нет, не мог. Другое дело, если бы он был уверен, что противник выведен из строя, но ведь уверенности в этом не было. Не было и слов о сдаче. Милосердие - это хорошо, но всегда стоит оценивать ситуацию и правильно решать, достоин ли ее противник и разумно ли проявлять его сейчас, в данный конкретный момент. В данной ситуации Михаэлис даже не задумывался об этом, ведь оно казалось само собой разумеющимся.
- Сдаемся! - а вот это уже было другим делом. Капитуляция, добровольная. В прочем, не стоит давать сразу себя убедить в ней - враг мог и обмануть. Юноша был готов продолжить творение сгустков природы в том случае, если бандиты не послушаются Аладору, но все же надеялся, что они не станут глупить. «Надеюсь, они бросят оружие. Этим они лишь спасут себе жизни и не заставят нас добивать и их... Ох, и сколько же людей нам прошлось сегодня убить? Сколько людей убил я сам, собственной магией! Почему... почему именно так?» Теперь, когда была возможность отвлечься немного от магии и осознать все произошедшее, становилось не по себе. Поле битвы было усеяно трупами людей. Среди бандитов были отъявленные негодяи, убийцы и головорезы, насильники и просто садисты, но ведь были и те, кто попал на этот скользкий путь из-за отчаяния и нужды. Было неприятно осознавать, что среди убитых могли быть такие вот люди, вынужденные стать бандитами просто потому, что иначе выжить они не могли. Как сироты, оставшиеся без родителей и вынужденные воровать продукты на рынке, так и здесь могли оказаться подобные личности и от этого становилось не по себе. «Надеюсь мне больше не придется применять магию сегодня против людей... Надеюсь... надеюсь они прислушаются в голосу разума и уйдут прочь, уйдут и не станут провоцировать.»