Задуманная атака с треском провалилось. Воин еле успел совершить маневр уворота, уклоняясь от резко выброшенных назад задних копыт. Как знал, что так и будет, но ничего с этим не смог сделать. Барзуг не видел охотника, но чувствовал, как смерть подбирается к нему, а страх, что пронзил Исо, можно было почти увидеть. Как только воитель снова пришел в себя после удара, он снова вступил в схватку. Снова атаковать сзади было опасно и опрометчиво. Зеленокожий, чувствуя боль в правом плече, отвёл руку с топором назад, а левую вперед готовясь к броску. Расстояние было всего ничего, и орк даже выбрал цель, куда его топор должен был попасть. Еще секунда, все силы собрались в руке, мускулы напряглись, и со всей мощью своего тела, правильно сдвинув верхнюю часть туловища,  Барзуг метнул топор так, что он даже не сделает одного круга, прежде, чем воткнется в позвоночник или ребра зверя. Зеленокожий конечно ожидал поразить именно позвонки, ибо опыт прошлых боёв подсказывал ему, что это может быстро закончить их борьбу.
Но рассчитывать на благоприятные исход воин не мог, достаточно было попадания, и заставить рогатня отвлечься от Исо. Следующим действием орк начал приближаться с левого бока монстра, в руках остался только прямой охотничий нож. План зеленокожего был просто - если рогатень попытается сбить его передней рукой, орк за счет своей реакцией попробует перехватить его лапу за запястье или локоть, нанести колющий удар в области локтевого сустава, чтобы повредить не только его, но и сухожилия. В случае, если монстр окажется медленнее, и не успеет отмахнуться своей когтистой лапой, Барзуг был готов приблизиться вплотную, поднырнув под ветвистые рога и цепляясь за них рукой, с яростью нанести удар в области шеи, подмышки, не прекращая наносить колотые удары. В целом орк хотел всеми силами удержаться, как можно ближе в монстру, словно лесной клещ, цепляясь своими крепкими руками, чтобы иметь возможность без остановки наносить колотые удары в разные области тела.

Все произошло слишком быстро, чтобы орк мог сознательно отреагировать на атаку рогатня. Все слилось в какофонию звуков, резкие движения, обмен ударами, несколько резких перекатов, чтобы избежать смертельных атак. Барзуг действовал на интуиции, на пределе своей реакции, но ему казалось, что он может сделать еще больше. Быть хоть на чуточку быстрее и сильнее. И снова орк и монстр оказались лицом к лицу. Непозволительная в таком бою усмешка исказила его лицо, обнажая пасть полную зубов, с выпирающими клыками. Неизвестно, кто из них еще мог показаться настоящим монстром в этом бою, ведь единственными зрителями здесь были вифреи. Ноздри носа ритмично расширялись в такт дыхания орка -  он восстанавливал силы, готовясь к еще одному рывку,  погружаясь в бой с головой. В левой руке чувствовалось покалывание, как будто угодил в куст с крапивой, вместе с тем была легкая боль, чувство чего-то теплого и влажного - порванная в рукаве рубаха, быстро впитывала в себя кровь, меняя свой цвет.
Шкура противника оказалась куда толще, чем зеленокожий мог себе предположить. Возможных решение было слишком мало. Барзуг был готов рискнуть еще больше, чтобы нанести первым смертельный удар. Тряхнув левой рукой в сторону рогатня, окропляя того своей кровью, воин пришел вновь в движение. Его цель была проста - так как у рогатня плохо с фронтальным зрением, орк ожидал, что тот попытается атаковать рогами или передними лапами, а увернуться и отойти в сторону будет довольно сложно, поэтому орк пошел в лобовую атаку, чтобы в определенный момент, сделать, что-то вроде подката. Барзуг рассчитывал, что с использованием такого приёма его будет тяжелее зацепить, а вес его тела - почти центнер, может позволить сбить с ног монстра и не попасть попасть под вес падающего тела. В случае успеха, орк снова вступить в контактный бой, точно целясь только в уязвимые места зверя. Орк считал, что такими у противника являются - глаза, шея, и область предплечья, так же и не забывал про калечащий удары, чтобы повредить сухожилия врага. В случае неудачи...об эту мысль орк отринул в сторону, даже не думая о ней. Все силы были брошены на атаку, чтобы сцепиться в контактном бою со зверем, и нанести ему, как можно больше кровоточащих ударов ножом, так и простых рукопашных ударов, нацеленных в глаза, уши, нос, пах, коленные и локтевые суставы. И чем больше орк чувствовал боли, тем больше зверел, сражаясь насмерть.

Орк подумал, что так всё бесславно и закончиться, когда он остался оглушенный без оружия, а рогатень был полный ярости и жажды крови поднять его на рога. Но Исо во время опомнился и надо отдать должное его охотничьим навыкам, стрелял он довольно точно, но не настолько, чтобы смертельно ранить зверя. Монстр заметался между двумя противниками, и борьба ему давалась всё тяжелее. Но рогатень не сдавался, и Барзуг отдал должное свирепости и духу этого зверя.
Но не в коем случае не стоило противнику поворачиваться к воителю спиной. Конечно, Барзуга можно было считать безоружным, но у него всё еще были мощные руки и он еще мог кое-что продемонстрировать. Глубокий вдох, и зелёная тушка пришла в движение, заходя со спины рогатня. Выдернуть нож из крестца, орк даже не пытался, на это нужно было время и зверь обязательно заметит его в этом случае, и может вновь нанести удар задними ногами. Воитель пошёл на рискованный шаг - насколько это было возможно взял разбег, что прыгнуть на спину противника, а руками зацепиться за ветвистые рога зверя, чтобы первой время удержаться. На этот раз рога могут наоборот помочь зеленокожему, ибо из-за них, рогатень не сможет достать его через плечо, только если ухватиться за ногу. Стрела, что торчала из спины монстра, была опасна для самого орка при таком маневре, поэтому орку пришлось взять чуть в сторону, чтобы древко максимум, что могло сделать это пройти вскользь и оставить царапину. Не дожидаясь, пока рогатень попытается ухватить за ногу и яростно сбросить с себя, Барзуг просунул правую руку под горлом противника, чтобы обхватить его - в итоге должно получиться, что вроде якоря, который не даст просто так скинуть его. В то же время такой захват должен вызвать удушающий эффект, но сколько монстр продержится, орк попросту не мог знать, да и рога все равно оставались опасными - Барзуг не знал, какова степень свободы этих роговых отростков и боялся, что он ими даже может почесать спину, а вместе с тем соскоблить зеленокожего. Левая рука продолжала кровоточить, Барзуг чувствовал эту зудящую боль, но ослабления из-за кровопотери еще не чувствовал. Но и сила была еще в левой руке. Воин потянулся левую рукой к горлу, в пространство на правой рукой и вцепился пальцам в него. Неровные грязные ногти с силой впились вплоть в рогатня, сжимая дыхательную трубку, задевая находящиеся рядом кровопотоки, постепенно углубляясь вплоть. Орк сжал на пределе сил свои руки, из рта его послышалось шипение, а затем рёв, в такт последнему рывку: КАГР! МУДУХА! Ввергнутый снова в кровавую ярость, орк вцепился зубами в шею рогатня, не для того чтобы испить крови, а чтобы нанести еще больше кровоточащих ран, вырывая куски кожи и плоти.

Воитель еще продолжал давить уже мёртвое существо, кровь и шерсть заполнила его рот, белки глаз покраснели от напряжения, а на мышцах выступили вены. Голос вифрея не сразу, но привёл его в чувство, вернул из кровавого забытья. Еще миг подержав, орк полностью уверился, что это подобие оленя умерло. Только в конце боя, в сознании орка проснулась ассоциация с северными оленями, и как он только не сообразил. К Белиару мысли! Барзуг выплюнул кусок шерсти, оставляя немного крови во рту, пытаясь распробовать этот свежий и новый для него вкус. - Аргх! - Орк разошёлся на хриплый смех, наконец-то выбираясь из под туши убитого зверя, излучая радость победы. - На вкус не очень, но с травами пойдёт! - Орк был жив, здоров и полон желания продолжить путь. Но сначала он должен был решить ряд возникших вопросов и проблем. - Тушку попробуем отволочить в деревню. Мясо едите? Пойдет на еду, кости и шкура тоже сгодятся в быту.  - Орк жестом показал вифрею на охотничий нож, торчащий в крестце зверя, после чего начал ходить кругами в поисках своего драгоценного топорика, который еще сгодиться ему в будущем. На этом его действия не остановились - начал искать рюкзак Исо. После боя Барзуга мучила жажда, да и рану надо промыть чистой водой. Он на ходу содрал остатки своей рубахи с тела, разрывая её на чистые лоскуты, отбрасывая грязные обрывки прямо на землю. Орк не беспокоился об оставленной крови - они и итак наследили, что любой хищник взяв след, точно не собьется. Когда вода была найдена, орк обильно промыл рану на левой руке, и другие раны, который смог обнаружить на своём теле. Береженого, духи берегут, как говорили шаманы когда-то юном орку и теперь он не гнушался такого примитивного очищения ран. Немного времени на перевязку и вот воин был как новенький - можно было встретиться с еще одним рогатнем. Зверя, как сразу разделывать будешь или дотерпит до деревни? Воитель интересовался у охотника, как поступить правильно с тушкой дальше, тем не менее, с найденным топором начал сооружать, что-то вроде примитивной волокуши, ибо понимал, что так всё равно придётся по земле волочить тушу, поэтому процесс нужно сделать более удобным, чтобы сохранить силы. Ум орка все больше охватывало желание разумно разделить и использовать всё, что даровал им этот дикий зверь. Исо, у этого рогатня шкура довольно прочная, можно обработать и пошить крепкую одежду. Или броню. Броню лучше. За разговорами окр продолжал обрабатывать деревья, превращая постепенно в более гладкий реки, связывая их в некоторых местах между собой оставшимися грязными лоскутами от рубахи. Про детей орк даже и не  вспоминал, и не вспомнит еще некоторое время, пока они сами не появятся в поле видимости во главе с командармом.
Избыток энтузиазма после убийства монстра можно было свалить на то, что для орка такая дичь была слишком диковина. Очень необычное и непонятное существо. Да и тот факт, что он оказался на грани смерти, сыграло  на его приподнятом эмоциональном состоянии, заставляя его действовать и мыслить быстрее. Думать, как поступить с такой диковинной добычей.