Серость, уныние, скука. Такими словами можно было описать открывающийся за окном пейзаж. Поля низкой, выгоревшей на солнце травы, простиралась по обе стороны от немощёной дороги, изрезанной колёсными колеями. Их карета явно была не первой проехавшей здесь, а потому её нещадно трясло, когда она наезжала на чужие, застывшие в грязи следы. Благо, за всё время поездки пассажиры уже успели к этому привыкнуть. Иногда за окном мелькали небольшие деревца, а в отдалении можно было заметить чьи-то фермерские хозяйства, да стога сена. Один раз на глаза даже попалось пасущееся стадо коров.
В самой карете тем временем действительно разгорелся весьма оживлённый диалог между Танарионом и госпожой Клэренс, затрагивающий самое разнообразное множество тем. Начиналось всё с выявления достойного жизнеобустройства и досуга для юных девушек примерного возраста Ивейн, но с этой темы разговор благополучно съехал, благодаря стараниям отца. Поэтому всю оставшуюся часть пути студентка могла провести в относительном спокойствии, избавленная от необходимости слушать неприятные, колкие для неё обсуждения. Девушка не могла точно сказать, как много времени провела за своими раздумьями, в какой-то момент она просто поняла, что карета остановилась. Они приехали.

Ивейн. Кардос: Кладбище за городом.
17085 год. 20 Апреля. Около 10 часов утра.

Разговор между взрослыми прервался как раз в этот момент, словно бы только его они все и ждали. Кивнув собеседнице, отец первым поднялся на ноги, и отворил дверь. Спрыгнув на землю, он обернулся, чтобы подать руку пожилой даме. Не похоже, что ей действительно требовалась помощь, однако же она с удовольствием ей воспользовалась, нахваливая галантность мужчины в процессе всего этого действа. Было похоже даже, что она намеренно его затягивает, лишь бы за ней подольше поухаживали. Сама Ивейн могла не дожидаться, а попросту выйти через другую дверь.
Карета остановилась у самой кладбищенской ограды, недалеко от распахнутых настежь ворот. Они, как и сама ограда, были выполнены из металлических прутьев, в два человеческих роста в высоту, и увенчанные фигурными шипами.
Кучер же так и остался сидеть на своём месте. Всем своим видом он демонстрировал нежелание делать более решительно ничего, даже трубку из-за пазухи выудил, да принялся набивать её табаком. Это, впрочем, не мешало ему кидать сердитые взгляды в спину госпоже Клэренс, которая, благополучно выбравшись из кареты, продолжила о чём-то говорить с отцом. Рискнул бы он кидать такие же взгляды, но уже ей в лицо?
Как бы то ни было, но вскоре и отец и женщина поравнялись с Ивейн. Не удивительно, но именно Клэренс возглавила их дальнейшее шествие, при этом не преминув высказаться о том, что им всем следует поторопиться, если они не хотят опоздать. Оставив карету, которая здесь, кстати, была не единственной, дожидаться их возвращения, троица прошла на территорию кладбища.
Они успешно миновали небольшой домик кладбищенского смотрителя, расположенный у самого выхода, и направились прямо по центральной дорожке, игнорируя множество её разветвлений. Везде, куда ни глянь, высились надгробия, некоторые из которых были каменными, а некоторые деревянными. Деревянных было достаточно много у самого выхода, здесь могилы лежали относительно ровными рядами, и даже не отделялись оградой одна от другой. Лишь символическим свободным пространством. Впрочем, чем дальше они шли, тем больше становилось более приличных мест захоронения. Каменные надгробия, ограды, вдалеке виднелись даже небольшие склепы. А вдоль основной тропинки стали появляться ухоженные кусты и лавочки, укрытые под сенью раскидистых деревьев.

На месте их уже ждали. Место... После всего, оно хотя бы выглядело прилично. Жалкое утешение.
Могила Эйши Валкорион находилась недалеко от центральной тропинки, в тени большого, ветвистого дерева. Она была окружена оградой из стальных прутьев, похожей на ту, что стояла вокруг самого кладбища, разве что высотой изрядно поменьше. Поблизости от могилы матери, однако, находилось ещё несколько, что выглядели чуть более старыми. А ещё здесь располагалась небольшая беседка из камня.
Людей пришло много, они с трудом помещались на ограждённой территории. Стоило троице появится неподалёку, как все взгляды тут же были прикованы к ним. Взгляды, выражающие соболезнование, взгляды строгие и печальные, поддерживающие или ищущие поддержки. Мужчины и женщины, взрослые, старые, молодые. Преимущественно все они были людьми, хотя Ивейн и показалась, что в толпе она видела одного эльфа или полуэльфа. А ещё здесь присутствовал священник. Одет он был ярче, чем остальные, его роба сочетала в себе оттенки красного и оранжевого, тогда как одежда остальных гостей, в том числе и отца, обладала серыми, пасмурными цветами. Но не чёрными, ведь чёрный считался цветом злых богов. Впрочем, по-настоящему щепетильно к этому относились только во время подобных религиозных или духовных обрядов.
Кажется, всё уже было готово. Отец здоровался с окружающими одним лишь взглядом, они отвечали ему тем же. Кого-либо, кто был бы знаком самой Ивейн, она приметить не могла. Молчание не нарушалось, ведь как только священник заметил их приближение, он тут же приступил к обряду. Читая молитву Инносу, он принялся доставать из своей сумки свечи, и одну за другой выкладывать их в заранее приготовленные чаши, размещённые вокруг вырытой могилы. Становясь в чаши, свечи загорались как будто сами собой.
Гроб, в котором лежала её мать, был закрытым. Он всё ещё находился на виду, лежал на специальном настиле, неподалёку от ямы. К этому настилу были привязаны верёвки, с помощью которых несколько человек, стоящих по обе стороны могилы, могли бы осторожно опустить гроб вниз. Эти люди, стояли здесь же, немного поодаль. Они не походили на гостей, хотя одежда их была не менее, и даже более сера и блекла. Лица же оставались скрыты за глубокими капюшонами, да и других открытых участков на теле оставлено не было, даже руки были забинтованы.

Госпожа Клэренс: - Ишь ты, ишь ты, смотри, как отстреляться спешит. Не нравиться ему, видишь ли, хоронить человека иной веры... - негромко начала пожилая дама, в адрес исключительно студентки и её отца, своим приглушённым, язвительным шёпотом, - Ведь не может его церковь просто не совать нос туда, где и без неё бы управились... Ну, отдувайся, отдувайся, мо́лодец!..
Действительно, церковь главенствующей официальной религии редко оставляла без своего участия духовные аспекты жизни горожан. Даже если сами горожане в этом самом участии не нуждались. Недовольство же священника заключалось скорее всего в том, что умершая перед захоронением не была кремирована, как это было принято среди последователей Инноса. Тем не менее, даже при таком раскладе этот человек всё равно умудрился найти для этого случая какой-то особенный ритуал с огнём.
Между тем, Ивейн заметила, что с другой стороны толпы на неё поглядывает незнакомый молодой человек, с волосами удивительно чистого белого цвета. Поглядывал он явно заинтересованно, хотя и старался не подавать вида.
Закончив разжигать свечи, священник отошёл в сторону и бросил призывный взгляд в толпу, одновременно с этим скупым жестом приглашая людей подойти. Настало время прощания. Людские взгляды практически одновременно обратились к Танариону, но тот, заметив их, остался невозмутим и холоден. Он двинулся к могиле только тогда, когда люди в капюшонах установили настил, с лежащим на нём гробом, прямо над ямой, удерживая его на поверхности лишь при помощи натянутых верёвок. Они были готовы опустить его вниз, как только все желающие закончат прощаться.
Сейчас девушка могла заметить, что перед толпой начинает выстраиваться некое подобие очереди, первой в которой, разумеется, намеревалась быть госпожа Клэренс. Быть может, дочери погибшей тоже стоило выйти вперёд и заявить о себе? С другой стороны, она снова заметила того беловолосого парня. Он, в отличии от других, остался стоять немного в стороне, и, кажется, собирался с духом, чтобы подойти к ней, к Ивейн.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-12-08 22:44:57)

Их взгляды пересекались уже несколько раз, парень явно замечал ответное внимание со стороны объекта своего интереса, однако же храбрости для того, чтобы начать совершать какие-то подвижки, Ивейн набралась раньше него. Парень стоял в самых задних рядах, а потому, чем ближе к нему подбиралась девушка, тем труднее становилось не упускать из вида происходящую церемонию. Церемонию прощания с её матерью.
Всё, что Ивейн запомнила - это как отец становиться у края ямы на одно колено и склоняет голову. Она не слышала, что он говорил, да и не уверена была, что говорил хоть что-то. Вскоре уже столпотворение очереди и вовсе перекрыло обзор.
Тем временем беловолосый незнакомец тоже пришёл в движение, он двинулся навстречу Ивейн, поначалу неуверенно, но всё более решительно, по мере того, как разделяющее их расстояние уменьшалось. Он был молод, высок и худощав. Одет в тёмно-серый камзол изящного кроя, с высоким воротом и длинными рукавами. К камзолу были удачно подобраны штаны того же цвета, и лишь перчатки, сапоги и шарф - чёрные. Лицо незнакомца сохраняло серьёзное выражение, а взгляд серых глаз следил за движениями Ивейн с лёгким любопытством. Вдобавок ко всему, он был довольно симпатичен.

Незнакомец: - Вы, должно быть, Ивейн... - начал он голосом мягким и спокойным, - Керри Файтерсон, - представляясь, совершил учтивый, неглубокий поклон, - Я был знаком с вашей матерью. Лучший учитель из тех, что я встречал за всю свою жизнь... - лёгкие печальные нотки коснулись его голоса, а сам он сдержанно покачал головой, - Вы не боитесь пропустить церемонию? - осторожно поинтересовался он напоследок, тогда как во взгляде его ненароком промелькнула опаска. То ли из-за того, что собеседница действительно всё пропустит, то ли из-за того, что решит воспользоваться напоминанием и покинет его общество.

Керри Файтерсон: - Лишь то, насколько притягателен ваш взгляд, - со сдержанной улыбкой, негромко ответил парень, поборов секундное смущение, вызванное резкостью последней фразы Ивейн. Всё это время он был с ней вежлив, и его интерес к её персоне уж точно не проявлялся в столь откровенной, вульгарной форме, чтобы послужить причиной для оскорбления. Вдобавок он, кажется, замечал, что собеседница находится не в духе. Взгляд его наполнился пониманием и тоскливо прошёлся по толпе, которая всё более и более смещалась по направлению к могиле, продолжая формировать своеобразную очередь. Часть людей, что уже успели отстреляться, либо возвращались на свои прежние места, либо с чувством выполненного долга двигались к выходу с кладбища. Эти не были заинтересованы ни в чём, кроме соблюдения многочисленных ритуалов, пустого церемониала, из которого вся их жизнь и состояла. Единственное, ради чего они действительно пришли сюда, так это ради сохранения своего статуса в глазах общественности.
Но вдруг до слуха Ивейн донёсся странно-взволнованный возглас, казалось бы, совершенно неуместный на такого рода церемонии.

Странная женщина: - Ооу! Боги, Карл! Ты только взгляни, как же она... - возглас принадлежал женщине средних лет, которую вёл по направлению к выходу с кладбища, предположительно, супруг. Лысоватый человек, намного ниже и старше своей спутницы, он незамедлительно шикнул на неё и принялся затравленно озираться по сторонам, опасаясь не иначе как всеобщего внимания. Наткнувшись на взгляд Ивейн, либо чей-то ещё, он натянул глуповатую извиняющуюся улыбку и совсем уж настойчиво и торопливо начал тянуть свою спутницу прочь. Впрочем, женщине это нисколько не помешало шокировано глядеть на Ивейн во все глаза, и продолжать говорить срываясь уже на какой-то совсем нездоровый, судорожный шёпот.
Странная женщина: - О боги, так... Так похожа на свою покойную мать, Карл...

Несмотря на то, что инцидент со странной особой должен был исчерпаться также споро, как и начался, Ивейн приметила, что после такого эффектного оповещения окружающие стали поглядывать в её сторону и перешёптываться. Того и гляди ещё кто-нибудь решит высказаться.
Став невольным свидетелем всей этой сцены буквально в первых рядах, Керри недовольно поморщился и покачал головой. Взгляд его опустился к земле, но затем украдкой вернулся обратно к девичьему лицу.

Керри Файтерсон: - Быть может... Вы хотели бы немного прогуляться? - осторожно, с некоторыми нотками сочувствия, предложил он, стараясь говорить тихо, не привлекая зрительского внимания.

Её порыв оказался для парня неожиданным, на лице его только успело проступить удивление, а Ивейн уже тянула его прочь с мероприятия, при этом подхватив под руку. Тем не менее, со своим удивлением он справился довольно быстро, даже улыбнулся своей спутнице, прежде чем ответить.

Керри Файтерсон: - Я знаю, насколько тягостными порою могут быть обязательства. Но вам, Ивейн, нечего стыдиться. Всем этим людям вы не должны ничего... - спешное бегство тем временем увенчалось успехом, пара смогла беспрепятственно выйти за ограду и ступить на центральную тропинку-аллею, вдоль которой они вдвоём и направились прогулочным шагом, минуя склепы, надгробия, места чужой памяти... Церемония осталась за спиной, но Ивейн прекрасно видела всё это сборище людей, достаточно было лишь обернуться. Единственное, что своего отца, равно как и госпожу Клэренс, она среди толпы не замечала.
Совсем скоро девушка почувствовала, что теперь уже её спутник пытается мягко, но настойчиво переменить роль ведомого на роль ведущего в их прогулке, подстраивая скорость и направление движения под свой вкус.
Керри Файтерсон: - Моё имя, верно, вам ни о чём не говорит. Но я был одним из выпускников той школы, где преподавала ваша мать. Она была лучшей и самой любимой учительницей не только для меня, но и для многих моих знакомых... - со спины послышались голоса, кажется, церемонию покидала ещё одна пара гостей, которые не намерены были оставаться после официальной части. Керри чуть притормозил, чтобы пропустить их мимо, и продолжил говорить лишь после того, как они прошли.
Керри Файтерсон: - Вы... Только что вы спросили меня о том, что случилось? Правильно ли я понимаю? В любом случае, довольно странно слышать от... - тон его голоса был заметно снижен, а взгляд косился за спину, где всё ещё находилась парочка, спешно удаляющаяся прочь с кладбища, - Простите. Но неужели ваш отец ничего вам не рассказал? Ведь это... Это так ужасно... - наконец, его взгляд снова был приковал к лицу собеседницы, её губам, затем глазам. Взгляд его серых глаз был на удивление притягателен, он был достаточно открыт, но в то же время создавал ощущение какой-то таинственности, будто его обладатель знает некую тайну, доступную лишь ему одному, делающую его самым уникальным существом в этом мире, наделяющую его силой, уверенностью. А ещё во взгляде его начало пробуждаться понимание и даже лёгкое огорчение, которое, впрочем, довольно быстро сменилось поддержкой по отношению к собеседнице.

Определённо, если и бывают максимально неудачные попытки познакомиться с девушкой, то данная ситуация как нельзя лучше под это описание подходила. Последние действия и слова Ивейн заставили парня окончательно сникнуть и смутиться, и вот уже от его очарования и след простыл. Да, сейчас он представал перед девушкой совершенно обычным юношей, загнавшим себя в неловкое положение, при этом прекрасно это всё осознающим. И всё же... Всё же он не оставлял попыток заинтересовать её. Пусть не собой. Но той информацией, которой располагал.

Керри Файтерсон: - Я... Я понимаю, Ивейн, - ответил он тогда, когда переборол неловкость, - Всё хорошо... Я действительно могу вам помочь, - его блуждающий взгляд вновь встретился с ярко-сапфировыми глазами, а голос стал твёрже, словно бы в попытке вернуть сданные позиции, - Гибель вашей матери не прошла бесследно для многих людей. Среди них есть и такие, кто не собирается оставлять всё как есть и сидеть сложа руки. Я лично знаю таких. Простите мне то, что я сейчас скажу, Ивейн... Но мне жаль, что ваш отец не относится к числу таких людей.
Словно бы запоздало прочувствовал всю неловкость последней фразы, парень осёкся,слегка прикусив губу. В этот момент Ивейн как раз оглянулась и совершенно внезапно столкнулась взглядом со своим отцом. Тот как раз выбирался из толпы, которая ещё оставалась там, за оградой, на месте проведения церемонии. От этого самого места Ивейн, вместе со своим спутником, успели отдалиться метров на шестьдесят. Сейчас они находилась на центральной кладбищенской аллее, и до карет, оставшихся у выхода, пришлось бы идти ещё минут пять. Тем не менее, в конце этой аллеи были видны как ворота, так и сами кареты за ними.
Но сейчас девушку занимало другое. Ей показалось, что на лице отца она увидела беспокойство. Сильное. Заметив её, он сперва остановился как вкопанный, а затем порывисто двинулся в её сторону, грубо отталкивая мешающихся на пути людей.
Керри Файтерсон: - Простите, это было некрасиво с моей стороны... - лёгкие нотки стыда прокрались в его голос, а мягкий серый взгляд не сходил с лица собеседницы, - Но я знаю, как мне искупить эту вину. Я познакомлю вас с людьми, которые расскажут вам правду о гибели вашей матери. Идёмте со мной, Ивейн. До города мы сможем добраться на моей карете... - девушке была тактично предложена рука, а сама она отметила, что взгляд юноши вновь зажёгся. Надеждой? А ведь Ивейн уже могла догадаться о том, что этот парень испытывает к ней симпатию...

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-12-29 20:44:20)

Отец: - Ивейн! - крикнул он, проталкиваясь через людей, в надежде привлечь к себе внимание дочери. Выбравшись, наконец, из толпы, мужчина сразу же бросился бежать к девушке и её спутнику. Всё ещё не представлялось возможным понять, что же именно его так встревожило, однако факт оставался фактом. Что-то в буквальном смысле выбило Танариона из колеи. Ивейн попросту не узнавала своего отца, и чем больше он приближался, тем отчётливее она видела в его глазах... Ярость?

Керри Файтерсон: - Ох, ваш отец... - парень тоже обратил внимание на бегущего в их сторону мужчину, и на лице его мгновенно отразилось разочарование и досада, - Боюсь, что он не позволит вам отправиться со мной, Ивейн... Скорее всего он попытается отвести вас обратно на церемонию, - его взгляд искал встречи с её глазами. Смотреть же на разгневанного родителя парень явно избегал. Вот только было уже слишком поздно. Ведь избежать встречи с отцом теперь было нельзя.

Танарион достиг парочки довольно быстро, он остановился метрах в полутора от них и смерил дочь холодным, суровым взглядом. Этот же самый взгляд, перейдя к Керри, сменился самой настоящей злобой, клокочущей и сжигающей подобно лютому холоду из самого дна ледяной бездны. Внешне мужчина оставался спокоен, но этот взгляд выдавал его с головой.

Отец: - Немедленно, - голос не дрогнул, он был твёрд и холоден как кобальт, - Отойди от него.
Ожесточённый взгляд безотрывно был направлен на юношу, однако обращался отец, безусловно, к Ивейн. Вернее, это было даже не обращение. Это был приказ.

Тем временем, Керри заметно умерил пыл. Было похоже, что даже он не ожидал настолько суровой реакции со стороны отца Ивейн. Неуверенно кашлянув, он попытался отшутиться.

Керри Файтерсон: - Прошу прощения, господин Валкорион, мне не следовало красть вашу дочь. Вы ведь не собираетесь убивать меня за это на месте?.. - кривовато усмехнулся он, что вышло у него слишком уж натянуто и неестественно. Танарион на его слова внимания не обратил ровным счётом никакого. Он ждал, когда Ивейн выполнит его указание, и больше ничего. Девушка чувствовала это. А ещё она чувствовала, что у отца кончается терпение, и это... Это просто выходило из ряда вон. Это шло вразрез со всем, что она о нём знала.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-12-30 05:03:51)

Отец: - Ивейн, не спорь! - его слова хлестнули резко, будто пощёчина, - Этот человек опасен!
Взгляд мужчины перескочил на свою дочь, впился в неё безжалостно, требовательно, но в то же время с некоторой долей неуверенности? Стал бы отец объясняться, если бы в его силах действительно было просто взять и увести свою дочь?

Керри Файтерсон: - Опасен? - изумлённо вопросил парень, в его интонациях стало проступать негодование, - Посмотрите на себя, Танарион! Единственный здесь, кто действительно представляет угрозу - это вы! - взгляд отца на этих словах немедленно переключился обратно на юношу, и наполнился при этом самой настоящей яростью, - Ивейн, прошу вас! Он пытается вас контролировать! Идёмте со мной сейчас, для вас это единственный шанс узнать, что на самом деле произошло с вашей матерью! - юноша обернулся к девушке, во взгляде и голосе его появилась мольба.

Отец: - Подонок! Ни слова больше! - рявкнул мужчина не своим голосом, а пространство вокруг него сделалось заметно холоднее, - Клянусь богами, я не посмотрю ни на что... - угроза ощущалось настолько явственно, что ему даже не требовалось продолжать, - Ивейн! - выкрикнул он после мгновения паузы, ожидая от дочери немедленных действий. Кажется, ситуация совершенно не располагала к выяснению отношений. Девушке необходимо было решать, и решать быстро, покуда конфликт не обострился окончательно. Тем временем за спинами троицы раздался шумный гул. Кажется, это были люди, что присутствовали на церемонии. Разворачивающаяся сцена привлекла их внимание, и теперь общественность следила за ними практически безотрывно. Кто-то даже начал организовываться в особо любопытствующую делегацию, чтобы направиться прямиком к ним.

Слова Ивейн, кажется, смогли достучаться до отца и даже охладить его пыл. Как ведро ледяной воды, выплеснутое прямо в лицо. Во всяком случае, именно такое выражение на нём сейчас было у Танариона. Был ли он шокирован её словами? Возможно. Почувствовал ли свою вину? Без сомнения. Ведая того или нет, но девушка нанесла удар в самую болезненную для него точку.

Отец: - Не надо Иви... - тяжко выдохнул он, оправившись от недолгого ступора, - Не говори так, - словно бы позабыв о том, что буквально мгновение назад был готов рвать и метать, позабыв о том, что совсем рядом находится ненавистный ему молодой человек, мужчина успокоился, образ его наполнился грустью, а взгляд, наполненный сожалением, остановился на дочери. Кулаки разжались, отец опустился на одно колено и мягко попытался перехватить руку дочери. Что-то в её глазах заставило его горько усмехнуться.
Отец: - Я любил твою мать больше, чем ты можешь себе представить. Так же сильно я люблю и тебя, Ивейн. Так же сильно она любила тебя. Больше всего на свете Эйша хотела бы, чтобы не пострадала ты. Чтобы ты была в безопасности... - ему трудно было подбирать слова, к этому разговору он был явно не готов. И всё же, он должен был попытаться объясниться. Должен был, ведь на кону стояло слишком многое.

Госпожа Клэренс: - Танарион, Ивейн! Как же вы! Церемония ведь даже не закончилась!.. - бесцеремонно вмешался в их диалог зычный оклик пожилой дамы, что был полон возмущения и едва ли не праведного гнева. Госпожа Клэренс явно выбилась в лидеры процессии, и сейчас уверенно вела её по направлению к троице. Находились они ещё довольно далеко, но сомневаться не приходилось, так просто от них теперь не отстанут.
Отец поморщился, заслышав женский оклик, он явно сбил его с мысли. Возникла короткая пауза, но после неё отец снова поднял глаза на свою дочь и продолжил, чуть более торопливо на этот раз.

Отец: - Я ведь обещал тебе, Иви. Мы обязательно обо всём поговорим, когда вернёмся домой. Прошу тебя, верь мне. Этот человек... - во взгляде его вновь промелькнула холодная острота, он бросил его за плечо Ивейн, - Он связан... Он связан со всем эти больше, чем ты думаешь. И гораздо хуже... - взгляд вернулся к дочери, но слова отец подбирал с трудом. Ему явно не хотелось говорить обо всём этом в такой обстановке, тем более тогда, когда за спиной развернулось преследование в лице госпожи Клэренс и ей сочувствующих.

Госпожа Клэренс: - ТАНАРИОН! - делегация двигалась уверенно и целеустремлённо, поэтому на этот раз оклик прозвучал уже гораздо ближе, и сам был настолько строг и наполнен требовательностью, что отец невольно вздрогнул. Он замешкался и, кажется, собирался было что-то крикнуть в ответ... Однако потом случилось то, чего не ожидал никто.
По мере того, как Танарион говорил, Керри становился всё более и более недоволен, а брови его хмурились всё сильнее. Наконец, услышав последние, весьма провокационные слова, он окончательно потерял терпение. Воспользовавшись тем, что мужчина отвлёкся, Керри мигом подпрыгнул к Ивейн, обхватил её талию рукой, привлёк ближе к себе и... исчез. Исчез, чтобы появиться в совершенно другом месте, но также вместе с девушкой, которую по прежнему обнимал.
Ивейн даже не успела осознать, что произошло. Перемещение вызвало у неё лёгкое головокружение, но оглядевшись по сторонам она смогла понять, что всё ещё находится на том же самом кладбище. Вот только уже не на главной аллее, а метрах в семидесяти по диагонали от неё, на одной из боковых тропинок. От толпы зевак и отца их отделяли теперь многочисленные надгробия, ограды и высаженные вдоль дорожек деревья.

Керри Файтерсон: - Я не могу смотреть на то, как он вами манипулирует! - в сердцах высказался парень, выпустив девушку из объятий. Слетающие с его уст слова наполнились жаром, а взгляд лихорадочно горел. Сейчас молодой человек отчаянно всматривался в лицо Ивейн, пытаясь по нему определить, на чьей она стороне. Во взгляде этом была заметна надежда.
Керри Файтерсон: - Слова этого человека пропитаны ложью и лицемерием, он будет говорить всё что угодно, чтобы удержать вас рядом! Вы не можете ему верить, Ивейн, он никогда не раскроет вам правды! Прошу вас, мы должны бежать сейчас! Это единственный шанс для вас и для нас, всех тех, кто не остался безразличен!.. Единственный шанс узнать правду, добиться справедливости, сделать хоть что-то! Вы должны нам помочь!.. - бесцветные глаза взволнованно бегали по лицу девушки, в надежде встретить понимание, одобрение. То, что времени у них оставалось мало, должен был понимать каждый.
Откуда-то позади раздался не то отчаянный, не то яростный возглас отца. Без сомнения, он ринется сюда со всей доступной ему скоростью.

- Не оскорбляй моего отца, - эти слова заставили юношу осечься и с щелчком захлопнуть рот. Брови его сдвинулись ещё сильнее, а выражение лица стало совсем пасмурным. Очевидно, что вовсе не это он хотел услышать от своей собеседницы, когда вся ситуация принимала такой критичный оборот.
Секунды промедления тянулись мучительно долго. В наступившей тишине отчётливо было слышно, как среди толпы людей, которую они оставили позади, начинается испуганный гул и роптание. И не менее отчётливо было слышно, как рычит от гнева отец девушки, бегущий в их сторону со скоростью набравшего хороший такой разгон бычка. Не обращая внимания на препятствия, мужчина на полном ходу продирался через заросли, а одну из кладбищенских оград и вовсе перепрыгнул, не желая тратить времени на обход. Он пёр буквально напролом.
Керри, судя по всему, видел это гораздо более отчётливо, чем его собеседница, стоявшая в ту сторону спиной, и он уж точно поболее неё, гораздо, гораздо поболее желал очутиться отсюда как можно дальше, когда Танарион, наконец, до них доберётся. Наверное, именно это желание и заставило его несколько форсировать происходящие события.
Ивейн так и не успела сказать ничего больше. Керри подскочил к ней быстрее, чем та успела что-то добавить или среагировать, резко развернул её к себе спиной и вновь схватил, на этот раз уже куда более грубо и без церемоний. Ивейн тут же обнаружила, что в его захвате практически не может ни пошевелиться, ни извернуться. А уже буквально через мгновение её лицо и нос заткнула тряпка, которую юноша успел мимоходом извлечь из внутреннего кармана камзола, извлечь движением ловким и неуловимым. От этой тряпки исходил очень резкий алхимический запах.

Керри Файтерсон: - Надоело тебя, дуру, упрашивать!.. - раздался его охрипший голос над самым её ухом, голос, который внезапно для девушки стал очень проникновенным и злым. Ожидала ли она такого поворота событий? Осознавала ли вообще, что происходит? С уверенностью судить можно было только об одном. Девушка упустила свою возможность сделать выбор, и теперь выбор делали за неё.

Отец: - ИВЕЕЕЙН!!! - закричал он изо всех своих сил, сотрясая пространство отчаянной, столь же яростной, сколь и пустой, попыткой исправить хоть что-нибудь. Но было уже слишком поздно. Он не успевал. В этот момент Ивейн отчётливо видела весь тот ужас, отражающийся в синих отцовских глазах. Их разделяли десятки метров, несколько могильных участков с их оградами и густым кустарником по периметру. Могла ли она предпринять хоть что-то?..

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-18 21:18:41)

Если бы только могла Ивейн отделаться во всей этой переделке всего-лишь малость уязвлённой гордостью. О нет, ей предстояло пережить нечто куда большее, чем одно только возмущение, бурно вздымающееся от самых потаённых глубин её невинного естества...
Тем не менее, надо отметить, что оплошность Керри действительно сыграла ей на руку. Замешкавшись, он не сумел вовремя перекрыть ей рот, в результате чего девушка имела те немногие жалкие мгновения для того, чтобы что-то предпринять. Хотя сориентироваться при этом ей было отнюдь не просто, всё же опыта в таких экстремальных ситуациях у Ивейн было не много. Пришлось стремительно преодолевать своё шоковое состояние и собирать в кулак всю свою волю. Однако в результате она всё же сумела справиться с оцепенением и сотворить столь необходимое заклинание, благо что концентрация для него была практически не нужна.
Обернувшись россыпью снежинок, девушка оставила после себя один лишь свой силуэт, сотканный из чистейшего льда. Ветер тут же понёс её прочь от происходящего, тогда как Керри, не успев осознать факт подмены, мгновенно покрылся коркой льда и намертво примёрз к её ледяной копии.
Вот только замороженным он оставался очень и очень недолго.

Керри Файтерсон: - НЕЕЕТ! - закричал он в ярости, и этим своим криком как будто бы напрочь разбил все чары адептки. Во всяком случае, именно такое создавалось ощущение, когда ледяная корка попросту опала с фигуры парня, а сам он встрепенулся, не испытывая ни малейшего ощущения дискомфорта после своей полной заморозки. Пританцовывая на двух ногах, он начал рыскать взглядом по сторонам, пока не вонзился им в вихрь снежинок, которым обернулась его жертва.
Керри Файтерсон: - Во-от ты где, маленькая шлюшка!.. - выдавил он едким, крайне озлобленным голосом, - Слишком бойкая, для тупорылой адепточки, а? - на этих словах он замер на месте и словно бы принялся на чём-то концентрироваться, не спуская при этом глаз со снежного вихря.

Стоило Ивейн вновь обернуться в свою привычную форму, как в то же самое мгновение Керри вновь настиг её, непостижимым уму образом оказавшись прямо рядом с ней вот уже в который раз! У неё не было ни мгновения на то, чтобы опомниться, всё происходило слишком быстро, буквально с нечеловеческой скоростью. Парень немедленно обхватил её, одной рукой плотно прижимая её собственные руки по швам, а локтем другой перехватывая горло, начиная душить. И в то же самое мгновение они вновь сместились, сместились на то же самое место, откуда она пыталась сбежать! Даже её ледяная копия до сих пор стояла рядом...
Многочисленные перемещения обескураживали студентку... Как жаль, что того же отнюдь нельзя было сказать и про её оппонента.
Не дожидаясь, пока жертва придёт в себя, Керри грубо швырнул её на землю, и тут же угостил мощным пинком с ноги в живот. Удар был настолько силён, что из девушки едва не вышибло дух, а от болезненных спазмов, что схватили её внутренности, хотелось выть! Нет, кричать, кричать так громко, как она только могла! Да только вот незадача, воздуха в лёгких для этого уже не было...
Всего один удар вывел Ивейн из дееспособности практически подчистую, однако на этом юноша не остановился. Его лицо исказилось гримасой ненависти, а взгляд был подобен взгляду голодного волка. Не колеблясь ни секунды, он решительно поднял студентку за грудки, и от души врезал ей кулаком по лицу. Удар пришёлся по правой глазнице и скуле, и отозвался новой вспышкой ярчайшей боли, подарившей Ивейн ещё одну толику необычных, новых ощущений. Внутри головы всё аж загудело, а сознание неумолимо начало расплываться, грозясь в скором времени и вовсе покинуть свою обладательницу.

Удовлетворившись, Керри отступил на шаг назад, будто бы любуясь проделанной работой. В руке его вновь появилась злосчастная тряпочка, пропитанная какой-то дрянью, а в сознании у Ивейн абсолютно внезапно промелькнула мысль о том, что с большой вероятностью это мог быть именно усыпляющий состав. Больно характерные нотки они сумела различить в запахе, от которого так и не сумела полностью себя уберечь... По всему выходило, что её собирались похитить?

Керри Файтерсон: - Уух, ты сраная, маленькая... - натянув садистскую улыбку, он начал надвигаться прямо на неё, вне всяких сомнений намереваясь закончить начатое. Однако уже в следующий же миг замер, устремив взор куда-то в сторону. Ещё через мгновение оттуда на высокой скорости прилетел целый залп ледяных стрел, смертельным вихрем пронзая то пространство, где только что стоял Керри.
Всё верно. Сам юноша снова сбежал, сместившись на несколько метров в сторону.
Керри Файтерсон: - Дерьмо! Проклятье! - окончательно взбесился он, уже бегом бросаясь к Ивейн. Ясно было, что запас своего времени он уже практически исчерпал.

Отец: - Прочь от неё! Иве-ейн! - в горячке прокричал знакомый голос где-то неподалёку, где-то уже совсем близко...
Именно этот голос позволил угасающему сознанию девушки зацепиться за реальность, и сохранить в себе хотя бы крохи сил для того, чтобы что-то предпринять.

Для того чтобы оклематься, у девушки были лишь считанные мгновения. Мгновения, которые выиграл ей отец, вынудив юношу на краткий миг перейти в оборону. Но было ли этого достаточно?
Концентрироваться на заклинании, которое в обычных условиях не занимало и нескольких секунд, теперь казалось для Ивейн настоящим испытанием. Ноющее от боли тело упрямо перетягивало внимание на себя, и лишь похвальная способность удерживать концентрацию на действительно важных вещах, позволила девушке завершить плетение. Последние слова слетели с предательски заплетающегося языка, и тело Ивейн распалось на мириады снежинок, брошенных по ветру, прочь, прочь отсюда!.. Но куда именно? Ответ на этот вопрос не смогла бы дать и сама студентка. В столь экстремальной и быстро разворачивающейся ситуации, у неё совершенно не осталось времени на то, чтобы просчитать направление. Направление, точное представление о котором было одним из самых главных условий для заклинаний движения, таких, как форма бурана.
Сноп снежинок, бросился было в воздух, но только лишь затем, чтобы так же порывисто ринуться вниз, разметаться по земле, на расстоянии всего-лишь метра от изначальной позиции Ивейн.
Самочувствие девушки было ужасно. Её состояние не позволило совершить плетение без ошибок... Но она обязана была попытаться, не так ли? Пусть это и был её самый последний, отчаянный раз...
Перемешавшись с грязью, хрупкие, изящные снежинки, которыми обернулась Ивейн, начали неумолимо таять... Ей пришлось выйти из формы, промедление грозило смертью. Но итак она успела потерять слишком много... Та часть бурана, что оказалась уничтожена, теперь растекалась грязевым месивом под её телом. В форме она не пробыла и нескольких секунд.

Озлобленность на лице юноши быстро сменилась злорадным торжеством, когда он увидел, что чуть было снова не улизнувшая жертва, в этот раз бессильно падает на землю. Ему хватило не многим больше секунды, чтобы настигнуть её. Ивейн уже не могла сопротивляться, она с трудом удерживала себя в сознании. Неудачное перемещение напрочь лишило её физических сил. Свирепый крик раздался совсем близко...
Не сбавляя скорости ни на мгновение, Танарион перемахнул через последнюю ограду, что отделяла его от той аллеи, на которой находились двое молодых людей. Он уже доделывал очередное заклинание, на одних лишь жестах, и рядом с ним, повинуясь движениям руки, формировался настоящий ураган из десятков бритвенно-острых, будто стеклянных лезвий, вращающихся с такой дикой скоростью, что даже просто смотреть на них было страшно...
В этот момент полный гнева взгляд мужчины встретился с белёсым взглядом юноши. Последний не испытывал страха. Сейчас он был на удивление спокойнее своего противника - мага воды... Губы Керри прорезала мерзкая улыбка, но в следующий же миг к нему устремился целый вихрь смертоносных лезвий, намереваясь попросту изрубить на куски.
Не хватило буквально мгновения... Мгновения, за которое парень успел исчезнуть, забирая беспомощное тело Ивейн вместе с собой. Сражаться с ним было всё равно, что сражаться с самой пустотой... Бессмысленно.
Сладковатый, дурманящий запах и грубая хватка... Отчаянный вскрик где-то в отдалении... А потом девушка окунулась в милосердное беспамятство.

Ивейн.
Время и место неизвестны.

Первым, что она ощутила, была боль. Её лицо, куда пришёлся удар юноши, опухло и болело теперь куда сильнее. Адреналин больше не помогал справляться... Болела также её голова. Внутри. Это было похоже на досаждающую и непрекращающуюся мигрень... А ещё очень сильно затекли руки. Грубая верёвка, сухая и волокнистая, связывала её запястья вместе, болезненно врезаясь в кожу, и фиксируя конечности в поднятом высоко над головой положении... Ивейн была привязана к решётке.

<Изображение временно недоступно>

Острое осознание заставило сердце биться быстрее, в себя Ивейн пришла практически моментально. Что произошло? Где она находилась? Вопросы она могла адресовать лишь темноте, что подступала к её клетке со всех сторон.
Это был подвал, или нечто на него похожее. Зрение постепенно привыкало, позволяя выхватить из окружения всё новые и новые детали. Грязный каменный пол, какая-то мебель или бочки у стен...
Пространство было довольно обширным, даже клеток здесь, помимо её собственной, было несколько. От одной из них, той, что находилась в отдалении, веяло сладковатым запахом разложения. Но Ивейн не могла разглядеть того, что там находилось, лишь сами прутья решёток, выглядывающие изо мрака.
Царившую здесь темноту разгоняли всего несколько свечей, расположенных в настенных подсвечниках. Но находились они слишком далеко, у лестницы ведущий наверх, и они не могли осветить всё это большое пространство перед собой.
Зато свет был в камере у Ивейн. Немного в стороне и над её головой был установлен застеклённый масляный светильник, который отличным образом освещал всё происходящее внутри её камеры. Но он же слепил и мешал девушке сосредоточиться на том, что находилось вовне.
Именно поэтому она далеко не сразу поняла, что всё это время в темноте перед её решёткой сидел некто, кто наблюдал за ней всё это время.
Голос из темноты: - Ивейн Валкорион... - сдержанный, низкий и глубокий, этот голос мог принадлежать только мужчине, - Или мне лучше называть тебя Ивейн Вай? - небольшое риторическое отступление выглядело довольно сухо и не подразумевало возможности полемики, - Талантливая ученица Аклории, высшей магической академии... - ни похвалы, ни ехидства, лишь голая констатация фактов, - Сильный маг воды, с неплохим потенциалом... - небольшая пауза и скрип досок, неизвестный подался вперёд, - Юная девушка с симпатичным личиком... - его собственного лица по-прежнему не было видно, а судя по звуку, он после этих слов отклонился обратно, - Дочь известных, в некоторых кругах, волшебников...
После этих слов наступила полная тишина. Наступила также внезапно, как и была нарушена. Ирреальность всего происходящего растягивала секунды на минуты, мешала отделить то, что происходило взаправду, от галлюцинаций и ощущений, порождённых зашедшимся в лихорадке сознанием... Самочувствие Ивейн и вправду оставляло желать лучшего. Оно было очень скверным, но дело здесь не в изнурении или ранах. Её словно бы бросало в жар, было трудно мыслить, трудно удерживать концентрацию...
Голос из темноты: - Тот юноша. Он обошёлся с тобой грубо, не так ли? - злорадства в голосе не было, напротив, он звучал покровительственно, и даже внушал доверие...
В темноте послышался шорох одежды, как если бы незнакомец начал шарить по своим карманам.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-23 16:48:36)

Чем больше Ивейн пыталась сконцентрироваться на реальности, тем хуже ей становилось. Она ощутила, что ныть начинает уже всё её тело, слишком много времени проведшее в неудобной для себя позе. Да и как можно было принять удобную позу, когда связанные над головой руки мешают даже подняться с колен? Любые попытки встать отзывались острой болью, выворачиваемых суставов. Кто бы её ни связал, но это был настоящий профессионал своего дела... Ноги были крепко связаны между собой, также как и руки, но лежали свободно на полу, и ими даже можно были двигать в рамках доступного.
Попытки концентрироваться на заклинании не привели ни к какому результату. Ивейн бросало в жар, а мысли путались, и чем больше она пыталась на чём-либо сконцентрироваться, тем хуже ей становилось. В какой-то момент она просто поняла, что её хватает лишь на то, чтобы лежать в полусидячем положении и слушать, что ей говорят. Собраться для того, чтобы задать столь необходимые вопросы - это стоило ей многих сил.
- А не... по вашему ли... приказу. Он так... поступил? - собственный голос казался девушке чужим, слишком слабым, слишком глухим и безжизненным. Она почувствовала, как ссохлись её губы, каким неуклюжим и сухим был язык у неё во рту... Сколько она уже провалялась вот так? Ей нужно было приложить много сил, чтобы её голос звучал твёрдо. Возможно, больше, чем у неё было сейчас...
Её вопрос заставил незнакомца прерваться. Он хмыкнул. Но эмоции в его голосе не угадывались даже сейчас.
Голос из темноты: - Моему, - спокойствию этого мужчины можно было позавидовать, он с лёгкостью констатировал столь щекотливый факт, и тон его голоса даже не дрогнул, - И всё же он проявил инициативу. Увлёкся. Ему не следовало действовать так... Неаккуратно, - можно было заметить лёгкое раздражение в этой его фразе, лёгкую небрежность в интонациях.
Прервавшись, он, наконец, извлёк из кармана то, что собирался. Сразу после этого в его ладони родился небольшой всполох пламени, пламени, осветившего его лицо. Самое обычное мужское лицо: широкая челюсть, нос, грубо высеченные скулы. В темноте волосы казались абсолютно чёрными. Растрёпанные, они спускались до плеч, но ниспадали лишь с одной стороны лица, тогда как с другой были полностью выбриты. Волос на лице также не было.
- Это вы убили мою мать? - собравшись с силами, девушка смогла сказать это так, чтобы голос не опадал бессильной плетью.
Лицо мужчины не отражало никаких эмоций, и было абсолютно спокойно. Он прикуривал самокрутку, и когда закончил, погасил пламя в своей ладони. Стало темнее. Но тлеющий уголёк самокрутки всё ещё выхватывал черты его лица из мрака, и Ивейн обратила внимание на то, что зрачки его глаз были переведены на неё.

- Нет, - ответил он с той же простотой, что и раньше, в глазах его отражался рыжий огонёк, - Но я отдал такой приказ.
После его слов в подземелье воцарилась тишина. Тишина, нарушаемая лишь гулким стуком девичьего сердца. Неужели, это было оно? Тот ответ, который она хотела услышать? То, к чему она стремилась всё это время?
Как бы то ни было, но только сейчас Ивейн начала понимать одну вещь... Её теперешнее состояние... Это было очень похоже на алхимическую интоксикацию.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-23 20:09:05)

Незнакомец продолжал смотреть на Ивейн. Задумчиво, но... безразлично. Мысли его, вероятно, если и касались персоны самой девушки, то касались весьма опосредованно. Поэтому он никуда и не торопился. Поэтому не торопил и её.
Находясь здесь и сейчас, в этом грязном, тёмном подвале, наполненном запахами сырости, плесени и... чего-то ещё, девушка могла в полной мере проанализировать те предшествующие события, которые все вместе её сюда и привели. Тем более, что других занятий у неё всё равно не оставалось... Разве что, не на все ещё вопросы она успела услышать ответы?
- За что? - шёпот её голоса глухим эхом разнёсся по темноте подвала. Тлеющий огонёк за решёткой на мгновение разгорелся чуть ярче, мужчина делал затяжку. Запах выдыхаемого табачного дыма был даже в чём-то приятен... Он перебивал собой остальной букет ароматов, царивший в этом подземном помещении. Но рассеивался слишком быстро.

- Твой отец вынудил пойти на это, - ни толики сожаления ни в голосе, ни во взгляде, что все ещё ловил на себе рыжие отблески тлеющих угольков, - Странно, что спрашиваешь ты об этом меня... - в голосе появились задумчивые интонации, но прежде чем отвечать дальше, мужчина выслушал остальные слова Ивейн.
- Хочешь знать, что будет дальше? - продолжил он после небольшой паузы, смерив пленницу оценивающим, но незаинтересованным взглядом, - Дальше мы будем говорить. Ты ведь тоже хочешь этого, не так ли?.. - прервался на мгновение, вглядываясь в её лицо, словно изучая, пытаясь понять, какова же на самом деле истинная сущность его собеседницы, - Я задам тебе пару вопросов. Ответишь на них, и я дам тебе выпить, - сухая констатация факта в конце. Принимать или не принимать правила - Ивейн могла решить сама. Сам же мужчина поднялся с бочки, на которой всё это время сидел, и расправил плечи, похрустывая занемевшей спиной. Как жаль, что его пленница не могла так же...
- Должно быть, ты недостаточно хорошо понимаешь ситуацию... - начал он, сделав ещё одну затяжку, - Я объясню тебе её со своей стороны, если хочешь, - теперь, когда он неторопливо прохаживался вдоль её клетки, Ивейн могла рассмотреть его получше. Высокий, широкоплечий. Он был не стар, но уже и не молод. Возможно, ровесник её отца?
Между тем его взгляд стал чуть более живым, ожидая ответа, он мельком бросал его на девушку. Длинные полы плаща колыхались в такт каждому новому шагу. Мужчина не торопился. И обещанных вопросов Ивейн пока так и не услышала.

Состояние девушки едва ли улучшилось. Однако те эмоции, что наполняли её, и то непреклонное желание добиться ответов, вместе они позволяли быть ей достаточно сильной хотя бы для того, чтобы услышать правду. Нет, не просто услышать! Добиться правды! Здесь и сейчас!

Мужчина хмыкнул и взял паузу. Достаточную, чтобы успеть сделать несколько затяжек. Под конец он перестал расхаживать и опёрся спиной на прутья клетки Ивейн. Он стоял к ней спиной, но дотянуться до него было ей не под силу.
- Я хорошо знаю твоего отца. Он умеет создать впечатление человека, которому можно доверять... - начал он, обернув лицо в профиль к собеседнице, - К сожалению для меня, раз за разом моё доверие оборачивалось разочарованием... - взгляд, направленный на девушку, словно бы сверкнул во мраке. Просто блик освещения?
- Я помню, с каким энтузиазмом он рассказывал об одной находке, которую совершил в море... Находке, на которой можно было сделать очень много денег, - свободной рукой он зачесал непослушные волосы назад, самокрутку в это время отнял от губ и опустил вниз, после чего продолжил, сухо усмехнувшись, - Хм. И только одна небольшая загвоздка портила эту картину - у него не хватало денег, чтобы нанять корабль, купить необходимое снаряжение и обеспечить экспедицию. Эти деньги дал ему я. Большие деньги, как ты можешь представить.
В повествовании наступила пауза. Пауза столь невыносимая, что напряжение пронзало наступившую тишину, как натянута до предела струна. Неужели картина начинает складываться? Или это игра воспалённого сознания? Воображение? Домыслы? Незнакомец сделал затяжку.

- Когда твой отец вернулся ни с чем, я оказался в трудной ситуации. Я верил ему. Но он подвёл меня. И тогда у меня начались проблемы... - взгляд, доселе блуждавший по темноте, вновь был устремлён на девушку и обострился, - А я не люблю, когда у меня начинаются проблемы, - голос похолодел, в нём больше не чувствовалось покровительственных ноток, а сам мужчина отошёл от решётки и вновь принялся расхаживать взад-вперёд, - Я пытался донести до него, дать ему понять, насколько серьёзно моё положение... Но он, увы, моим словам не внял. Пришлось разговаривать.... На более простом, более понятном языке.
Окончание его фразы закончилось хлёстко, гулким эхом отразилось от стен, раз за разом давая возможность уцепиться за столь неприятное осознание... Мужчина остановился, встал напротив Ивейн и указал тлеющей самокруткой в её сторону.
- Поверь, я не стал бы так поступать, если бы у меня был выбор, - короткая пауза, поле которой самокрутка вновь отправилась в уголок рта, - После того, как твоей матери не стало, он сделался чуть более сговорчив. Он проникся всей серьёзностью ситуации. И он вновь заставил меня довериться ему... - мужчина, который уже возобновил было свою прогулку, после этих последних слов снова остановился и усмехнулся, но уже куда более откровенно, - Ха!.. Но затем, что бы ты думала? Из столицы внезапно возвращается его дочь, якобы на похороны... И первое, что она делает по прибытию, разумеется, после разговора с отцом - отправляется в городскую стражу! - картинным жестом мужчина развёл руки в стороны, и воззрился на Ивейн странным торжествующим взглядом, - И всё это несмотря на то, что я ясно дал ему понять, что шумиха вокруг нашей истории лишь усугубит дело... - он опустил руки и сделал очередную затяжку, вместе с этим опускаясь на одно колено перед клеткой девушки, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Облако табачного дыма, тонкими струйками вырываясь из его носа, проникло за решётку к Ивейн. Его глаза... Сейчас она точно могла сказать, что поблёскивают они вовсе не из-за того, что ловят отражения света, в них словно бы плескался свой собственный, внутренний огонь, который разгорался всё ярче и ярче с каждой секундой.

- Так ответь же мне, Ивейн. Как я могу доверять человеку, который раз за разом обманывает меня? - в его голосе было что-то новенькое для неё... Быть может, гнев? Даже если так, мужчина смотрел на неё без злобы, спокойно ожидая ответа, который она даст на первый из его вопросов.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-25 19:03:03)