Обучение в Замке продлилось 3,5 года. Джи не только был в замке, но и много выбирался за его пределы вместе с учителем. В один прекрасный день мятежных дух вифрэя взбунтовался и парень понял, что его снова зовёт дорога. Джи`Ар покинул замок вместе с бродячим цирком, показывавшим представление в Элберли, примкнув к ним в качестве дрессировщика с экзотическим, невиданным волколисом.

Обучение в Замке продлилось 4 года. Джи не только был в замке, но и много выбирался за его пределы вместе с учителем. В один прекрасный день мятежных дух вифрэя взбунтовался и парень понял, что его снова зовёт дорога. Джи`Ар покинул замок вместе с бродячим цирком, показывавшим представление в Элберли, примкнув к ним в качестве дрессировщика с экзотическим, невиданным волколисом.
Спустя 1 год он всё-таки вернулся к учителю, чтобы доучиться, но долго в четырёх стенах продержаться было выше его сил и лис вновь покинул Замок, примкнув к той же труппе.

1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть): Эрилимия Асор’рэ (ударение в имени на последний слог)

2. Классификация игрока: Свободный персонаж

3. Деятельность: Собиратель знаний, вольный исследователь

4. Раса и религия: Как и всякий тёмный эльф, Эрилимия почитает Малласу, однако почтение это далеко стоит от несвойственного её характеру фанатизма. Тёмная в богиню не верит, а знает, что она есть, и знание это подобно скалистому утёсу – спокойно и непоколебимо. К другим божествам и верованиям относится нейтрально и без особого интереса.

5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам: Родилась 30 июля в 17004 году Эры Раскаяния. По меркам эльфийского народа Эрилимия едва вступила на порог юности – ей 91 год. На вид 17 человеческих

6. Характер: отсутствует. Во всяком случае, к такому выводу можно прийти, впервые повстречавшись с этой эльфийкой. С виду она отстранена, и, как правило, проявляет крайне мало вовлечённости в мелкие проблемы окружающей действительности. Неразговорчивая и нелюдимая, она старается избегать пустых и бесполезных бесед. Однако, когда ей это бывает нужным, тёмная способна быть прекрасным слушателем, благодаря своему острому уму подмечая даже малое и запоминая крайне многое. Не покупаясь ни на репутацию, ни на внешность, со всеми соблюдает одинаковую осторожность, которую, впрочем, никогда не демонстрирует напоказ.
Эрилимия не честолюбива. Она высоко ценит собственную жизнь и не станет попусту рисковать, прельстившись зыбкой славой. Однако, диктует ей эту позицию отнюдь не трусость, а ясное осознание того, что мёртвой, во всяком случае, окончательно, сделать она уже точно ничего не сможет.
Один из её главных талантов, это, пожалуй, умение быть удобной. Гибкая, как ивовая ветвь, она не ломаясь способна прогнуться под такие обстоятельства и таких людей, после которых, вероятно, лишь щебень может остаться от твёрдого камня.  Спокойная, размеренная учтивость, осторожность, умение промолчать или вовсе быть незаметной для гневного взора, стали следствием совокупности как крайне низкого происхождения девушки, так и её врождённых особенностей психики. Другим следствием этой совокупности стало, порой даже неосознанное, стремление к контролю. Но не через привычную многим властность и силовое воздействие, а через утончённую внимательность к любым изменениям, способности предугадывать грядущее и подстраиваться под сложившиеся обстоятельства. Однако, здесь стоит заметить, что обусловлено это отнюдь не жертвенным смирением или страхом перед наказанием, а лишь осознанным приспособленчеством. Многие выбирают умереть стоя, но Эрилимия предпочтёт не умирать вовсе... и при должных обстоятельствах, если те сложатся в её пользу, обидчикам такого выбора уже не дать. Из осторожности.
Тёмная умеет правильно оценивать чужие возможности и всегда "знает своё место" в той или иной ситуации. В том смысле что не посягнёт на более сильного и не станет стелиться перед более слабым - она обладает адекватной самооценкой.
Разумеется, при таком раскладе она старается получить в своё распоряжение как можно больше возможностей, и благодаря этому, потребность в познании, получении как можно больших пластов информации и опыта, стала одной из ключевых для Эрилимии. Весьма опасный аспект, учитывая, что сама девушка совершенно не склонна к излишнему морализированию и делению мира на «хорошую» и «плохую» части. То, что она ещё не попыталась коснуться запрещённых аспектов магического искусства, является следствием их активного преследования, а не каких-либо её идеалистических суждений.
Эрилимия довольно юна и многие её черты, несмотря на кажущуюся незыблемость, всё ещё находятся на стадии формирования.

7. Внешность:
Эрилимия обладает довольно типичной внешностью для своего народа. Кожа её бела как мел, а волосы, что чернее воронова крыла, прямые и послушные, ниспадают до поясницы. Как и большинство эльфов, она невероятно красива, однако внешняя отстранённость и крайне небогатая мимика делают эту красоту слишком неживой и холодной, чуждой глазу большинства наземных народов.
Лицом изящна и аккуратна. Будучи совсем молодой по меркам своего народа, она всё ещё сохраняет в своём облике нежные черты едва расцветшей юности, и это создаёт ещё больший диссонанс с её заиндевевшей, прохладной отстранённостью, спокойной линией губ и прямым, как правило, не слишком многое выражающим взглядом.
Глаза её миндалевидной формы, светло-серые, выразительные лишь благодаря цветовому контрасту с угольной чернотой волос и ресниц. Действительно бесцветные, такие, словно бы пустой серой краской по глазам мазнули. Без единого янтарного или обсидианового проблеска. Без малейшего отражения болотной зелени. Никакие.
Это, тем не менее, не отменяет того, что она крайне качественно умеет их прятать под тенью густых ресниц, умело изображая скромность или покладистость.
Телом Эриль стройна, и, как любая представительница эльфийского рода, не обладает выраженными женскими формами. На вид может показаться даже хрупкой, однако немощной её назвать нельзя – Эриль умеет грамотно использовать ресурсы своего физического тела. Зная свои сильные и слабые стороны, она обладает прекрасной маневренностью и координацией, а при желании может очень быстро бегать.
Руки Эриль особенно сильно выдают в ней приверженца магических искусств - тонкие запястья и подвижные длинные пальцы прекрасно чувствуют колебания  и форму магических сплетений. На её левой руке ногти полностью срезаны, на правой же присутствуют небольшие коготки.
В одежде более всего ценит гармоничное сочетание удобства и изящности. Избегает вычурности и всего того, что может привлечь к ней излишнее внимание. Предпочитает тёмные, спокойные расцветки, но больше внимания уделяет фасону.

Кратко:

Рост:  160см
Вес: 43 кг
Тип телосложения:  стройная
Цвет глаз:  светло-серый
Цвет волос:  чёрный
Цвет кожи:  белый
Особые приметы:  нет
Наиболее частая одежда:  удобная, но изящная одежда тёмных расцветок
Украшения (если имеются):  как правило, не носит

8. Биография:
Родилась 30 июля в 17004 году в подземном городе Саур-Сил, расположенном лишь в паре километров от самого сердца Нур’Цурага – Кераг’Нара. Безродные, выходцы из самого низшего сословия, её родители пережили немало трудных времён. Мать её Ло’арилей, ткачиха, а отец  Амброн– старатель, которому в своё время приходилось , многим рискуя, исследовать множество нехоженых подземных троп в поисках драгоценных камней и месторождений. Есть у Эрилимии и старший брат Тшантис, промышляющий охотой как в пещерах, так и на куда более опасных наземных просторах Южных земель Нойра.
С самого детства Эриль понимала, что не всё в жизни случается так, как хочется и многое, пожалуй, даже слишком многое в Нур’Цураге решает именно происхождение. На примере своей матери – сладкоголосой красавицы, вынужденной ещё в юности оставить мечты об изящных искусствах, она это уяснила особенно крепко.
Сама же Эрилимия росла тихим, исключительно послушным ребёнком не склонным к бунтарству и, возможно, даже и не помыслила бы никогда о лучшей доле, если бы не рано пробудившийся дар.
Он настиг её быстро и внезапно. Толчком к этому послужило краткое эмоциональное потрясение во время родительской ссоры. Её тихое, упорядоченное миропонимание пошатнулось и заполнилось новыми переживаниями. Чувством того, что внешний мир ей неподвластен. Эрилимия не могла заставить их прекратить лишь тем, что она чувствовала дискомфорт и боль. Детские чувства слишком часто остаются не услышанными, кажутся слишком незначительными, чтобы с ними считаться. Однако, как правило, они обладали огромной интенсивностью. Взять под контроль происходящее, было единственным способом избежать несоизмеримых с детской психикой переживаний. Она просила, впервые в своей жизни повысив голос, она настойчиво требовала остановиться в попытке вернуть её детскому миру привычные очертания, привычных, спокойных родителей. И как это часто бывает, детский голос был услышан лишь тогда, когда на свет показалось то, на что уже нельзя было так просто закрыть глаза. Пробудившаяся в Эрилимии стихия Воздуха была сильна и трудноуправляема, готова была бесконтрольно проявлять себя при любых эмоциональных сдвигах. Чтобы обуздать проявившийся дар Эриль пришлось учиться брать под контроль свой ум и это, в свою очередь вынудило её слишком рано повзрослеть.
Ветер, как впрочем, и вода – стихии приспособленцев. Без воздействия из вне они холодны и неподвижны, но подчиняясь быстро меняющимся условиям жизни могут обретать и скорость и силу. Это было вполне в характере Эрилимии. Подобно застывшему пещерному воздуху она начала свой путь.
Однако через полгода после того, как она познакомилась со своим даром, произошло кое-что ещё.
Играющую на складе маленькую эльфийку случайно заперли в одном из металлических ящиков для перевозки минералов. Несколько долгих часов она провела взаперти в попытках выбраться и без возможности позвать на помощь. Она, конечно же, не могла не испугаться, оказавшись в такой ситуации, обуреваемая детскими фантазиями о том, что за ней никогда не придут, не хватятся и даже о том, что ей придётся умереть в этом месте. Она могла бы сдаться, поддаться отчаянию и забившись в угол провести это время в слезах, но вместо этого эльфийка не оставляла попыток выбраться. В последствии Эрилимия не раз вспоминала то странное чувство, охватившее её в тот момент. Желание жить, но не отчаянное, а твёрдое, непоколебимое, заставляющее её раз за разом не оставлять попыток. Смерть, окончание было той границей, за которой детский ум уже не видел себя, а без себя не видел и продолжения мира. И хотя на тот момент она не могла распознать весь спектр подобного переживания, любой, однажды подошедший к такой черте, реально ли, или лишь по заблуждению внутри своего разума, чётко для себя уясняет, насколько приоритетным для него является бытие. Не преклонившись перед обстоятельствами и мнимой нерушимостью своей темницы она боролась, пробуя её на прочность своей ещё неокрепшим и неумелым колдовством. Потому что позади, в представлении девочки, её ожидало лишь небытие. На помощь пришёл дар. Эрилимия деформировала ящик, сумев выбраться наружу сквозь образовавшуюся щель. И хотя среди тёмных эльфов дар к нескольким стихиям не был редкостью, проснувшаяся в девочке магия Металла заставила родителей всерьёз задуматься о будущем своей дочери и семьи в целом.
Приглашённый маг выявил у девочки действительно большой потенциал. Она была как проводник, как открытая дверь, с небывалой лёгкостью пропуская сквозь себя и транслируя вовне силу стихий. К тому же у неё нашли предрасположенность к стихии Разума, которую та могла бы освоить дальнейшем, при желании.
Теперь эльфийке следовало учиться куда больше для того, чтобы приручить доступные ей силы. Дисциплина разума и контроль стали отныне её постоянными спутниками.
Однако, помимо новых забот это был ещё и шанс. Шанс, который сама Эрилимия в столь малом возрасте не осознавала до конца, но который прекрасно видели её родители. Шанс подняться с низов, обрести большую значимость и возможно, когда-нибудь, отринуть унизительное положение безродных.  Вот так, помимо ответственности за собственную силу, на Эриль легла ответственность за будущее всей семьи. Родители, несомненно, гордились своей одарённой дочерью, но и никогда не давали ей забыть о том, что от её старания теперь зависела судьба всего рода.
Эрилимия старалась. Без капризов приняв на себя ещё не до конца осознаваемое бремя, послушная как всегда, она училась, готовясь к попытке поступления в самую лучшую академию Нур’Цурага – Сан-Моран.
Несмотря на небольшой достаток, родители постарались обеспечить дочери лучшее базовое образование, которое они только могли себе позволить. В изучении таких дисциплин как грамматика, математика, история, литература, география и мистика прошли долгие годы детства Эрилимии, прежде чем ей предстояло узнать, способна ли сила её дара закрыть всем глаза на её происхождение.
Конечно, нельзя сказать, что получение базового образования было единственным, что наполняло детскую жизнь Эриль. В самые ранние годы она любила много времени проводить с матерью, наблюдать за её работой и слушать, как та пела. Происхождение и необходимость покориться суровым законам подземного государства не отняли у Ло’Арилей ни красоты, ни чудесного голоса, который, во многом, унаследовала и её дочь. Мать, разумеется, учила дочь всему, что знала сама, полагая, что чем больше та будет уметь, тем проще будет ей выжить в дальнейшем. «Сегодня ты не можешь знать, что именно поможет тебе завтра» не раз говорила она, опираясь на собственный опыт, и заставляла маленькую эльфийку стирать пальцы о железные струны своей старой лютни. Игра и пение давались ей хорошо, и даже нравились Эрилимии, но только до тех пор, пока никого не было рядом. И если с возрастом это сгладилось и стало поддаваться контролю, то в раннем детстве внимание к своему исполнению могло запросто выбить её из колеи.
Когда Эриль подросла, то больше времени стала проводить с отцом и старшим братом, хотя и не рисковала при этом пропускать обязательные наставления матери. Впрочем, и сама Ло’Арилей не была против того, чтобы её дочь была развита как можно более  всестороннее - тщеславие не выбирает в чьём сердце селиться, в простом или благородном.
Амброн  довольно часто забирал дочь с собой, показывая той подземные тропы и рассказывая истории, которые якобы ему поведали камни. Правдивые или нет, она не знала, тем более что сама никогда не слышала голоса камней, как и не питала в те годы особого интереса к стихии Земли, которая в некоторой степени была подвластна Амброну. Помимо этого от отца Эрилимия узнавала многое о том, как ориентироваться в извилистой сети ходов и пещер, как карабкаться по скалам, выбирая самые безопасные тропы и ловко цепляться за выступы, узнала о том, каким разным бывает эхо и как различать тончайшие колебания застоявшегося подземного воздуха. В те времена ей всегда казалось, что даже воздух этот вокруг неё состоит из камня, настолько тяжелым он был, будучи скованным тьмой и недвижимыми лапами слишком узких расщелин. Узнала она и о драгоценных камнях, минералах и рудах, об их свойствах, происхождении и о том, где и какие из них можно обнаружить. Увлекательное занятие, которое могло увлечь любого ребёнка, и Эрилимия не была исключением.
Тшантис когда-то тоже в её возрасте ходил с отцом по тем же самым тропам, также учился распознавать опасные места и слушать пещеры. Тшантису было уготовано стать охотником, однако Эрилимию ожидала совсем другая судьба.
Брат никогда не завидовал сильно проявленному дару сестры, принимая свою и её роли со спокойствием, достойным любого тёмного эльфа. Во многом похожий на неё, он не отличался ни тщеславием, ни буйным нравом. 
Несколько раз Тшантис брал Эриль с собой на охоту, однако, только тогда, когда точно знал, что сестре ничего не будет угрожать – слишком многое теперь от неё завесило, чтобы вот так просто рисковать её жизнью. Он же научил её довольно сносно управляться с кинжалом, полагая, что в отличие от лука и арбалета, которыми он сам конечно владел куда лучше, это оружие не помешает ей пользоваться магией и в целом станет ей неплохим подспорьем. В целом они неплохо ладили между собой. Как могут неплохо ладить две заиндевевшие статуи, волей случая расположенные в одном зале – они были похожи, и их вполне устраивало общество друг друга.
По велению судьбы, удачей или же волею самой Малласы, но в Сан-Моране решили,  что Эрилимия может стать одной из тех немногих безродных счастливчиков, что удостоились чести оказаться в стенах академии. Для неё это оборачивалось одновременно как шансами на лучшую долю, так и длительной разлукой с семьёй. И хотя эльфийка благодаря своему дару распрощалась с детством много раньше большинства своих сверстников, это был первый раз, когда ей пришлось оказаться в столь непривычной обстановке, в другом городе, в отдалении от дома. Перед отъездом она получила от брата дорогой подарок – лёгкий мифрильный кинжал. Не самая дешёвая вещица для такой как она, но семья в тот момент переживала относительный финансовый подъём и они смогли позволить себе немного роскоши.
В Сан-Моран поначалу ей пришлось нелегко. Даже холодной душе, с раннего возраста привыкшей держать под контролем метания разума, может быть не просто перенести перемены. Ещё более непросто бывает тогда, когда перемены эти облачены в вычурные наряды презрения. Знать об опасности и быть к ней готовым – не всегда одно и то же, и по прибытии в академию Сан-Моран Эрилимия познала эту истину в полной мере. Выдержав первые удары, она ещё больше укрепила свой ум, и в дальнейшем научилась спокойно высвобождать в работе весь свой потенциал даже тогда, когда окружающие её благородные змеи, не скупились на укусы и шипение.
Стигма безродной сделала своё дело – несмотря на одарённость и успехи в учёбе, Эрилимия так и не завела ни с кем  приятельских отношений. Впрочем, она и не стремилась к общению, всё своё свободное время посвящая учёбе. Спокойно принимая своё незавидное положение, девушка просто брала максимум того, что ей могло предложить обучение в Сан-Моран. А предложить элитная академия могла не мало.
Открыв для себя новые грани дарованных ей стихий, Эрилимия с первого же года стала изучать сложные хитросплетения безликой магии Разума. Раскрывая свою предрасположенность, она всё больше и больше погружалась в тонкости воздействия на чужой ум и обретения контроля над собственным. И это, пожалуй, увлекло ей больше всего, даже больше чем то, что было даровано ей от рождения.
Лишь теоретически коснувшись печатей кинеза, девушка пошла иным путём - тропой, ведущей в самые потаённые глубины сознания, туда, где прячутся страхи и иллюзии, где шелестят мысли и под гнётом разочарований скрываются надежды.
Эрилимия старалась охватить как можно более широкий пласт знаний во всех преподаваемых дисциплинах, а благодаря вынужденному одиночеству и обширной библиотеке ей это удавалось вполне успешно. Уже к пятому курсу благодаря усердной вовлечённости в процесс познания и успешной сдачи первых переходных экзаменов она стала полноценной волшебницей. На этом достижении её жажда знаний не угасла и девушка всё дальше и дальше продолжала погружаться в изучение магических дисциплин. Особое внимание она уделяла наукам, прямо или косвенно касающимся её излюбленного дара -  мистике, эфирологии и даже психологии, позволяющей ей ещё глубже заглянуть в хитросплетения чужого ума. Она всё глубже и дальше погружалась в познание свойств энергии, и много практиковалась для того, чтобы лучше ей управлять.
Помимо огромного пласта магических предметов и всевозможных теоретических знаний, академия предоставляла множество возможностей для их практического применения – из стен Сан-Морана выходили отнюдь не книжные черви, а полностью подготовленные к жизни в суровых условиях подземелья Чернокнижники. Боевая практика была обязательной частью подготовки студентов академии, многие из которых, к тому же не брезговали овладевать навыками обращения и с обычным оружием, способным, стать подспорьем к их основной силе – магическому дару. Эриль была в их числе, продолжая оттачивать своё умение обращения с кинжалом. Там же она поняла, насколько сильно ей помогают навыки, полученные ещё в детстве, в походах с отцом в пещеры, где так важна была координация и умение сохранять равновесие даже на шатких и узких переходах. Благодаря умелым наставникам и своему гибкому лёгкому телосложению, она далеко продвинулась в умении грамотно пользоваться своим физическим ресурсом. И это не считая того, что даже в повседневности Эрилимии всегда приходилось быть начеку в ожидании ударов от тех, кто жаждал указать безродной на её место. До действительно серьёзных стычек доходило редко – жесткая дисциплина в Сан-Моран не позволяла перешагивать определённых границ, да и сама девушка своё место прекрасно знала и старалась привлекать к себе как можно меньше внимания. Порой ей даже приходилось прятаться от излишне назойливых студентов в попытке избежать их не самого приятного внимания. Также умение правдоподобно врать и говорить то, что другие хотят услышать стало её вторым оружием.
Эриль это хорошо удавалось в течении одиннадцати лет, пока однажды этот ледяной покров треснул, перечеркнув всё, на что так надеялась её семья. Всего лишь кратковременная потеря контроля, единый миг слабости, но этого оказалось достаточно.
Не стерпев унизительного обращения с собой и комментариев о своей семье, безродная оскорбила преподавателя, по иронии судьбы являвшемся представителем одного из самых благородных и могущественных родов в Кераг’Наре. Понимая, что гордое семейство не простит ей подобной дерзости, Эрилимия бежала из подземелья, пообещав себе впредь уделять самоконтролю ещё больше внимания, чем прежде. С семьёй она так и не повидалась, опасаясь одновременно и навлечь на них гнев благородного дома, так и увидеть разочарование в их глазах. Насилу заперев в себе чувство вины за разрушение чужих надежд, тёмная покинула родину в поисках лучшей жизни и новых знаний.
На корабле, вышедшем из Катон Ора, она миновала Тёплые Воды и высадилась в портовом городе Кардос. Понимая, что ей предстоит довольно длинное путешествие, Эрилимия рискнула приобрести лошадь. Она никогда прежде не ездила верхом и остановила свой выбор на довольно смирной и послушной кобыле - невысокой беспородной вороной семилетке, способной вытерпеть даже такого неумелого всадника как она. Там же тёмная нанялась в охрану торгового каравана, идущего на север, в сторону Блекмора через Иридиум. Ей было по пути, ведь Эрилимия размышляла о том, чтобы продолжить своё обучение, на этот раз в Аклории, хотя и не была уверена в том, что людская академия могла предложить ей достаточный уровень знаний, тем более после одиннадцати лет обучения в Сан-Моран. Впрочем, это было лучше, чем совсем ничего, да и было бы неплохо получить доступ к академической библиотеке. 
С караванщиками и другими наёмными охранниками по дороге она не особо общалась, предпочитая проводить время за наблюдением. Это позволило ей увидеть представителей других рас в естественной среде, понять принципы их взаимоотношения друг с другом и образ их мысли. Для Эрилимии, выросшей в обществе исключительно своих собратьев, это была полезная информация, впоследствии способная помочь ей куда более эффективно влиять на их разум при необходимости.
Долгий путь дал ей возможность немного освоиться в седле, а разбойничья шайка, покусившаяся на товар, предоставила практику в иных боевых условиях, чем те, к которым  привыкла эльфийка. Хотя бы потому, что ей ещё никогда до этого не приходилось сражаться на столь ярком свету. И хотя она уже не была практически ослеплена, как в первые дни её путешествия по морю, глаза Эриль всё ещё болели и слезились. Это был непростой опыт, но Эрилимия как всегда быстро подстраивалась под сложившиеся обстоятельства.
В Иридиуме она получила причитающуюся ей плату и оставила караван, путь которого лежал дальше, севернее, в Блекмор. Однако, скорое нападение на город спутало её планы и не желающая участвовать в чужой войне, Эрилимия спешно покинула будущее поле сражения.

• Место рождения: город Саур-Сил, Нур’Цураг.

1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть): Эрилимия Асор’рэ. Имеет множество подставных имён, своим же представляется крайне редко. Фамилию же не использует вовсе.

2. Классификация игрока: Свободный персонаж

3. Деятельность: Эфиролог, инженер, мастер рунного дела. Учёный - исследователь

4. Раса и религия: Как и всякий тёмный эльф, Эрилимия почитает Малласу, однако почтение это далеко стоит от несвойственного её характеру фанатизма. Тёмная в богиню не верит, а знает, что она есть, и знание это подобно скалистому утёсу – спокойно и непоколебимо. К другим божествам и верованиям относится нейтрально и без особого интереса.

5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам: Родилась 30 июля в 16994 году Эры Раскаяния под знаком Хаотичного. По меркам эльфийского народа Эрилимия едва вступила на порог юности – ей 93 года. На вид 17 человеческих (далее актуальный возраст смотреть в дневнике)

6. Характер: отсутствует. Во всяком случае, к такому выводу можно прийти, впервые повстречавшись с Эрилимией. С чужаками неразговорчива, отстранена и старается избегать пустых и бесполезных бесед.
Не честолюбива. Высоко ценит собственную жизнь и не станет попусту рисковать, прельстившись зыбкой славой. Однако, диктует ей эту позицию отнюдь не трусость, а ясное осознание того, что мёртвой сделать она уже точно ничего не сможет. При этом её нельзя назвать слишком целеустремлённой - цель в её случае не всегда оправдывает средства.
За многие годы проведённые в обществе высокородных сверстников научилась быть незаметной, удобной и правильной, но как любое умение, оно совершенно не обозначает любви и стремления. Этот диссонанс, между способностью что-то делать и нежеланием это делать, является одним из основополагающих столпов характера Эриль, сложившегося уже во время её добровольного изгнания за пределами Нур'Цураг.
С одной стороны она способна стойко вытерпеть даже самое гнусное отношение в свой адрес, сохраняя при этом размеренную учтивость и осторожность. Следствием подобной выдержки стала совокупность крайне низкого происхождения, жесткой дисциплины Разума и многих лет обучения в элитной академии Сан-Моран. Именно там, среди горделивой и избалованной знати она приучила себя подстраиваться под сложившиеся обстоятельства вне зависимости от их тяжести. Это никогда не было следствием жертвенного смирения или страха перед наказанием. Это было лишь осознанным приспособленчеством и чётким понимаем того, что один неверный шаг мог полностью перечеркнуть ей шанс на дальнейшее обучение и как следствие — шанс на нормальную жизнь. Так, впрочем, оно и случилось.
С другой стороны ношение подобной маски как тогда, так и сейчас, забирает у неё слишком много сил. Эта выученная черта не является естественной составляющей её личности, хотя и занимает значительную её часть. Более того, Эрилимии это неприятно и она всеми силами старается избежать повторения прошлого. Именно поэтому Нур старается как можно лучше оградить себя от нежелательных социальных связей, предпочитая избегать чужаков и не ввязываться в социальные игрища различных обществ. Избегает аристократии любых народов. Презирает высокомерных гордецов, так сильно напоминающих ей о тяжелых годах проведённых в стенах Академии. Предпочитает общество тех, с кем не нужно играть и тщательно подбирать слова. Отчасти симпатизирует вифреям.
В сущности своей крайне неманипулятивна. Предпочитает называть вещи своими именами и не заключает сделок с совестью по причине её отсутствия. Порой может воспринять сказанное слишком буквально. Не склонна к морализированию и делению мира на «хорошую» и «плохую» части. Зато прекрасно делит его на "свою" и "чужую". Умеет расставлять приоритеты и не возводит ничего в абсолют. Не сентиментальна. Может показаться в какой-то степени даже бесчеловечной, но на самом же деле, Эрилимия не из тех, кто будет наслаждаться чужими страданиями - просто с рождения несколько ограниченная в эмпатии, она может не чувствовать ценности чужих жизней.
Как и большинство Нур — не нарушает своего слова, а потому слово даёт крайне редко.
Хорошо вписывается в концепцию фразы «в тихом омуте черти водятся» - подвержена несколько нездоровому влиянию потаённой, однажды почти полностью утраченной части собственной психики, которая из-за вечного отвержения в юности переродилось в нечто, что сама Нур именует Тенью. 
Представляет из себя прекрасную иллюстрацию влияния стихий на характер мага:
Разум — не врождённая, выученная концентрация. Стабильность, сосредоточенность и рационализм. То единственное, что держит в узде иные составляющие личности. Мёртвая и бесчувственная, в ней сосредоточены вся её внимательность, способность, пусть и шаблонно, но читать других и стремление к контролю над происходящим. Так же как именно эта стихия является основной для Эрилимии, так и эти части её характера чаще всего можно наблюдать в её проявлениях.
Металл — прямолинейность и прочность характера, в которых сосредоточено всё её умение переживать напасти и выдерживать удары судьбы. Буквальность, некоторая косность и не богатое воображение. Металл прочен, но одновременно гибок и способен принимать различные формы — это не тот материал, который легко сломать.
Воздух — самая первая стихия проснувшаяся в Эрилимии и именно в ней и скрывается её Тень. Исток, начало, которое, однако, в последствии было задавлено иными аспектами и поначалу получало крайне мало внимания. Большую часть жизни эти аспекты её личности были почти заброшены, также как и сама стихия Воздуха, едва доведённая до ничтожно малого порядка. В этой стихии таится способность к решительности, порыву. Стихийная, плохо поддающаяся контролю сила. Беспокойность, мания, безумие, жажда и стремление. Подавленная Разумом большую часть времени дремлет, однако в моменты пробуждения может быть по-настоящему разрушительной.

Эрилимия довольно юна и многие её черты, несмотря на кажущуюся незыблемость, всё ещё находятся на стадии формирования.

7. Внешность:
Эрилимия обладает довольно типичной внешностью для своего народа. Кожа её бела как мел, а волосы, что чернее воронова крыла, прямые и послушные, ниспадают до поясницы. Пошедшая в мать она невероятно красива, однако внешняя отстранённость и крайне небогатая мимика делают эту красоту слишком неживой и холодной, чуждой глазу большинства наземных народов. 
Лицом изящна и аккуратна. Будучи совсем молодой по меркам своего народа, она всё ещё сохраняет в своём облике нежные черты едва расцветшей юности, и это создаёт ещё больший диссонанс с прохладной отстранённостью, спокойной линией губ и прямым, отнюдь не наивным, взглядом.
При этом, несмотря на внешнюю юность её крайне сложно назвать милым созданием. Ещё сложнее её перепутать с представительницей Левианского рода. Нурские, подземнические черты сильны в ней даже несмотря на возраст несколько сглаживающий некоторые, характерные моменты. Лишенная пигмента кожа тонка и полупрозрачна, довольно жутковато выделяя сеточку просвечивающих сосудов. Уши несколько ломанной формы, расставленные чуть шире, чем было бы идеально с точки зрения людей и светлых сородичей, довольно сильно выделяются и делают Эрилимию чем-то похожей на летучую мышь.
Глаза миндалевидной формы, светло-серые, выразительные лишь благодаря цветовому контрасту с угольной чернотой волос и ресниц. Действительно бесцветные, такие, словно бы пустой серой краской по глазам мазнули. Без единого янтарного или обсидианового проблеска. Без малейшего отражения болотной зелени. Никакие. В темноте, за счёт крайней светлости кажутся серебристыми и чуть светящимися.
Телом стройна, и не обладает выраженными женскими формами. На вид может показаться даже хрупкой, однако немощной её назвать нельзя – Эриль умеет грамотно использовать ресурсы своего физического тела. Зная свои сильные и слабые стороны, она обладает прекрасной маневренностью и координацией.
Руки Нур особенно сильно выдают в ней приверженца магических искусств - тонкие запястья и подвижные длинные пальцы прекрасно чувствуют колебания  и форму магических сплетений. На её левой руке ногти полностью срезаны, на правой же присутствуют небольшие коготки. 
В одежде более всего ценит гармоничное сочетание удобства и изящности. Избегает вычурности и всего того, что может привлечь к ней излишнее внимание. Предпочитает чёрный цвет, склонна к эклектике. 

Кратко:

Рост: 160см
Вес: 43 кг
Тип телосложения:  стройная
Цвет глаз:  светло-серый
Цвет волос:  чёрный
Цвет кожи:  белый
Особые приметы: нет
Наиболее частая одежда: удобная, закрытая одежда чёрного цвета, плащ с глубоким капюшоном
Украшения (если имеются): не склонна к бессмысленному украшательству.

8. Биография:
Родилась 30 июля в 16994 году под знаком Хаотичного в подземном городе Саур-Сил, расположенном лишь в паре километров от самого сердца Нур’Цурага – Кераг’Нара. Безродные, выходцы из самого низшего сословия, её родители пережили немало трудных времён. Мать её Ло’арилей, ткачиха, а отец  Амброн– старатель, которому в своё время приходилось , многим рискуя, исследовать множество нехоженых подземных троп в поисках драгоценных камней и месторождений. Есть у Эрилимии и старший брат Тшантис, промышляющий охотой как в пещерах, так и на куда более опасных наземных просторах Южных земель Нойра. 
С самого детства Эриль могла понимать, что не всё в жизни случается так, как хочется и многое, пожалуй, даже слишком многое в Нур’Цураге решает именно происхождение. Это было хорошо видно на примере её матери – сладкоголосой красавицы, вынужденной ещё в юности оставить мечты об изящных искусствах. 
Сама же Эрилимия росла тихим, исключительно послушным ребёнком не склонным к бунтарству. С самого начала было понятно, что её ментальное состояние оставляет желать лучшего, пусть это и выражалось в такой, тихой, почти незаметной форме. Неразговорчивая, она никогда не искала внимания ни родителей, ни родного брата, не любила прикосновений и почти всё время пребывая в своём внутренним мире. Отрешённая и остро замкнутая на собственных незначительных идеях, она была словно оторвана от происходящей вокруг реальности. Зацикленная на мелких деталях она плохо улавливала картину целиком, а её эмпатия, даже несмотря на привитие социальных норм, не выходила за пределы зачаточного уровня. В ранние годы она отличалась особенно скудным, но навязчивым воображением и не самой лучшей способностью к концентрации. Как безродную её ждала тяжелая и безрадостная судьба, но возможно, та и не помыслила бы никогда о лучшей доле, если бы не рано пробудившийся дар.
Он настиг её быстро и внезапно. Толчком к этому послужило краткое эмоциональное потрясение во время родительской ссоры. Её тихое, замкнутое на самом себе, упорядоченное миропонимание пошатнулось и заполнилось новыми переживаниями. Чувством того, что внешний мир существует и он ей неподвластен. Эрилимия не могла заставить это прекратиться лишь тем, что она чувствовала смятение. Вырванные из замкнутой тишины чувства обладали огромной интенсивностью и выплёскиваясь во вне стихийным порождением гнева и решительности. Впервые в своей жизни повысив голос, она настойчиво требовала вернуть миру его привычные очертания. И как это часто бывает, детский голос был услышан лишь тогда, когда на свет показалось то, на что уже нельзя было так просто закрыть глаза. Пробудившаяся в Эрилимии стихия Воздуха была сильна и трудноуправляема, она готова была бесконтрольно проявлять себя при любых эмоциональных сдвигах.
Тем не менее, дар не избавлял её от бесперспективной судьбы безродного. Одарённость среди иных народов — редкая удача способная поднять талантливого мага даже из самых низов. Среди Нур — скорее распространённая особенность. Всё начало меняться лишь тогда, когда через полгода после этих событий, у Эриль проснулась стихия Металла.
Не имея друзей, она часто бывала одна, играя в местах, не слишком сильно приспособленных для детского пребывания. Так и случилось, что однажды её случайно заперли в одном из металлических ящиков для перевозки минералов. Несколько долгих часов она провела взаперти в попытках выбраться и без возможности позвать на помощь. Эрилимия могла бы сдаться и поддаться отчаянию, но вместо этого она не оставляла попыток выбраться. Страх не имеет смысла, ведь он ещё никого не спасал — это была одна из тех истин, которые Нур пронесёт во взрослую жизнь, но родилась она именно в тот момент. Второй такой истиной стало понимание, что если хочешь спастись — то сделай это сама. Не отчаяние стало её спутником, а желание жить, твёрдое, непоколебимое, заставляющее её раз за разом не оставлять попыток. Не преклонившись перед обстоятельствами и мнимой нерушимостью своей темницы она боролась, пробуя её на прочность своим ещё неокрепшим колдовством. В итоге Эрилимия деформировала ящик, сумев выбраться наружу сквозь образовавшуюся щель. И хотя среди тёмных эльфов дар к нескольким стихиям не был огромной редкостью, проснувшаяся в девочке магия Металла заставила родителей всерьёз задуматься о будущем своей дочери и семьи в целом.
Приглашённый маг выявил у неё действительно большой потенциал. Она была как проводник, как открытая дверь, с небывалой лёгкостью пропуская сквозь себя и транслируя вовне силу стихий - зарывать в землю такую одарённость было непростительно даже среди безродных. Проблема заключалась лишь во врождённых ментальных пороках, делающих дальнейшее обучение её крайне затруднительным - несмотря на послушание в обычном смысле этого слова, её разум не желал покидать свою привычную обитель, она с трудом шла на контакт, отвлекалась, часто уходила в себя.
Решено было подключить мага Разума.
Приглашённый мастер и по совместительству первый учитель Эрилими, в прямом смысле этого слова вправил ей мозги. Насколько это, конечно вообще было возможно не повредив её личности. Несколько прочных якорей, привязывающих её внимание к окружающей реальности, наконец вырвали её разум из той мутной паутины, в котором он пребывал до этого момента. Но стороннего вмешательства было недостаточно — Эрилимии предстояло самой овладеть этой стихией дабы держать свой разум в приемлемом состоянии. Теперь эльфийке следовало учиться куда больше для того, чтобы приручить доступные ей силы. Дисциплина разума и контроль стали отныне её постоянными спутниками. Вынужденной держать под постоянным контролем не только ранее пробудившиеся стихии, но и саму себя, ей пришлось рано повзрослеть.
Однако, помимо новых забот это был ещё и шанс. Шанс, который сама Эрилимия в столь малом возрасте не осознавала до конца, но который прекрасно видели её родители. Шанс подняться с низов, обрести большую значимость и возможно, когда-нибудь, отринуть унизительное положение безродных. Вот так, помимо ответственности за собственную силу, на Эриль легла ответственность за будущее всей семьи. Родители, несомненно, гордились своей одарённой дочерью, но и никогда не давали ей забыть о том, что от её старания теперь зависела судьба всего рода. 
Эрилимия старалась. Без капризов приняв на себя ещё не до конца осознаваемое бремя, послушная как всегда, она училась, готовясь к попытке поступления в самую лучшую академию Нур’Цурага – Сан-Моран. В её случае, в случае безродной, такая удача могла бы быть соразмерна с чудом.
Несмотря на не слишком большой достаток, родители постарались обеспечить дочери лучшее базовое образование, которое они только могли себе позволить. В изучении таких дисциплин как грамматика, математика, история, литература, география и мистика прошли долгие годы детства Эрилимии, прежде чем ей предстояло узнать, способна ли сила её дара закрыть всем глаза на её происхождение.
Конечно, нельзя сказать, что получение базового образования было единственным, что наполняло детскую жизнь Эриль. В самые ранние годы она много времени проводила с матерью, наблюдая за её работой и слушая, как та пела. Происхождение и необходимость покориться суровым законам подземного государства не отняли у Ло’Арилей ни красоты, ни чудесного голоса, который, во многом, унаследовала и её дочь. Мать, разумеется, учила дочь всему, что знала сама, полагая, что чем больше та будет уметь, тем проще будет ей выжить в дальнейшем. «Сегодня ты не можешь знать, что именно поможет тебе завтра» не раз говорила она, опираясь на собственный опыт, и заставляла Эрилимию стирать пальцы о железные струны своей старой лютни. Игра и пение давались ей хорошо, и даже нравились Эрилимии, но только до тех пор, пока никого не было рядом. И если с возрастом это сгладилось и стало поддаваться контролю, не без помощи магии Разума, то в раннем детстве внимание к своему исполнению стопорило и выбивало её из колеи.
Когда Эриль подросла, то больше времени стала проводить с отцом и старшим братом, хотя и не рисковала при этом пропускать обязательные наставления матери. Впрочем, и сама Ло’Арилей не была против того, чтобы её дочь была развита как можно более  всестороннее - тщеславие не выбирает в чьём сердце селиться, в простом или благородном.
Амброн  довольно часто забирал дочь с собой, показывая той подземные тропы и рассказывая истории, которые якобы ему поведали камни. Правдивые или нет, она не знала, тем более что сама никогда не слышала голоса камней, как и не питала в те годы особого интереса к стихии Земли, которая в некоторой степени была подвластна Амброну. Помимо этого от отца Эрилимия узнавала многое о том, как ориентироваться в извилистой сети ходов и пещер, как карабкаться по скалам, выбирая самые безопасные тропы и ловко цепляться за выступы, узнала о том, каким разным бывает эхо и как различать тончайшие колебания застоявшегося подземного воздуха. В те времена ей всегда казалось, что даже воздух этот вокруг неё состоит из камня, настолько тяжелым он был, будучи скованным тьмой и недвижимыми лапами слишком узких расщелин. Узнала она и о драгоценных камнях, минералах и рудах, об их свойствах, происхождении и о том, где и какие из них можно обнаружить. Увлекательное занятие, которое могло увлечь любого ребёнка, и Эрилимия, даже несмотря на некоторые проблемы с вниманием, не была исключением.
Тшантис когда-то тоже в её возрасте ходил с отцом по тем же самым тропам, также учился распознавать опасные места и слушать пещеры. Тшантису было уготовано стать охотником, однако Эрилимию ожидала совсем другая судьба. 
Несколько раз Тшантис брал Эриль с собой на охоту, однако, только тогда, когда точно знал, что сестре ничего не будет угрожать – слишком многое теперь от неё завесило, чтобы вот так просто рисковать её жизнью. Он же научил её довольно сносно управляться с кинжалом, полагая, что в отличие от лука и арбалета, которыми он сам конечно владел куда лучше, это оружие не помешает ей пользоваться магией и в целом станет ей неплохим подспорьем.
По велению судьбы, удачей или же волею самой Малласы, но в Сан-Моране решили,  что Эрилимия может стать одной из тех немногих безродных счастливчиков, что удостоились чести оказаться в стенах академии - на своём курсе она была единственной. Для неё это оборачивалось одновременно как шансами на лучшую долю, так и длительной разлукой с семьёй. И хотя Эриль благодаря своему дару распрощалась с детством много раньше большинства своих сверстников, это был первый раз, когда ей пришлось оказаться в столь непривычной обстановке, в другом городе, в отдалении от дома. Перед отъездом она получила от брата дорогой подарок – лёгкий мифрильный кинжал. Не самая дешёвая вещица для такой как она, но семья в тот момент переживала относительный финансовый подъём и они смогли позволить себе немного роскоши. 
В Сан-Моран ей пришлось нелегко. Даже ей, с раннего возраста привыкшей держать под контролем метания разума, было не просто перенести перемены. Ещё более непросто бывает тогда, когда перемены эти облачены в вычурные наряды презрения. Знать об опасности и быть к ней готовым – не всегда одно и то же, и по прибытии в академию Сан-Моран Эрилимия познала эту истину в полной мере. Выдержав первые удары, она ещё больше укрепила свой ум, и в дальнейшем научилась спокойно высвобождать в работе весь свой потенциал даже тогда, когда окружающие её благородные змеи, не скупились на укусы и шипение.
Стигма безродной сделала своё дело – несмотря на одарённость и успехи в учёбе, Эрилимия так и не завела ни с кем приятельских отношений. Более того, частенько ей приходилось терпеть в отношении себя крайне жестокое обращение, не имея при том ни права, ни возможности пресечь подобные выходки со стороны недоброжелателей. Сама она не стремилась к общению, всё своё свободное время посвящая учёбе. Спокойно принимая своё незавидное положение, девушка просто брала максимум того, что ей могло предложить обучение в Сан-Моран. А предложить элитная академия могла не мало.
Раскрывая свои стихии, она всё больше и больше погружалась в тонкости воздействия на чужой ум и обретения контроля над собственным. И это, пожалуй, увлекло ей больше всего.
Лишь теоретически коснувшись печатей кинеза, девушка пошла иным путём - тропой, ведущей в самые потаённые глубины сознания, туда, где прячутся страхи и иллюзии, где шелестят мысли и под гнётом разочарований скрываются надежды. Уже тогда было решено — она станет Месмером.
Эрилимия старалась охватить как можно более широкий пласт знаний во всех преподаваемых дисциплинах, а благодаря вынужденному одиночеству и обширной библиотеке ей это удавалось вполне успешно. Уже к пятому курсу благодаря усердной вовлечённости в процесс познания и успешной сдачи первых переходных экзаменов она стала полноценной волшебницей. На этом достижении её жажда знаний не угасла и девушка всё дальше и дальше продолжала погружаться в изучение магических дисциплин. Особое внимание она уделяла наукам, прямо или косвенно касающимся её излюбленного дара -  мистике, эфирологии и даже психологии, позволяющей ей ещё глубже заглянуть в хитросплетения чужого ума. Она всё глубже и дальше погружалась в познание свойств энергии, и много практиковалась для того, чтобы лучше ей управлять. 
Помимо огромного пласта магических предметов и всевозможных теоретических знаний, академия предоставляла множество возможностей для их практического применения – из стен Сан-Морана выходили отнюдь не книжные черви, а полностью подготовленные к жизни в суровых условиях подземелья маги. Боевая практика была обязательной частью подготовки студентов академии, многие из которых, к тому же не брезговали овладевать навыками обращения и с обычным оружием, способным, стать подспорьем к их основной силе – магическому дару. Эриль была в их числе, продолжая оттачивать своё умение обращения с кинжалом. Там же она поняла, насколько сильно ей помогают навыки, полученные ещё в детстве, в походах с отцом в пещеры, где так важна была координация и умение сохранять равновесие даже на шатких и узких переходах. Благодаря умелым наставникам и своему гибкому лёгкому телосложению, она далеко продвинулась в умении грамотно пользоваться своим физическим ресурсом. И это не считая того, что даже в повседневности Эрилимии всегда приходилось быть начеку в ожидании ударов от тех, кто жаждал указать безродной на её место. До действительно серьёзных стычек доходило редко – жесткая дисциплина в Сан-Моран не позволяла перешагивать определённых границ, да и сама девушка своё место прекрасно знала и старалась привлекать к себе как можно меньше внимания. И всё же, несмотря на то, что жизни её ничего не угрожало, судьба в те годы часто оставляла на ней заметные следы, часто — в прямом смысле, украшая белую кожу синяками и ссадинами. Порой ей даже приходилось прятаться от излишне назойливых студентов в попытке избежать их не самого приятного внимания. Также умение правдоподобно врать и говорить то, что другие хотят услышать стало её вторым оружием. 
Эриль это хорошо удавалось в течении более чем одиннадцати лет, пока однажды, буквально накануне выпуска этот ледяной покров не треснул, перечеркнув всё, на что так надеялась её семья. На памяти Эрилимии это было первое серьёзное пробуждение того, что она называла «Тень» - некогда свободная, но отвергнутая часть её психики, погребённая под толщей из контроля и отвержения, наконец подняла свою голову. Всего лишь кратковременная потеря контроля, единый миг слабости, но этого оказалось достаточно.
Единожды не стерпев унизительного обращения с собой, безродная не только оскорбила преподавателя, по иронии судьбы являвшемся представителем одного из самых благородных и могущественных родов в Кераг’Наре, но и ответила силой на поползновения его племянника — одного из самых ненавистных из своих преследователей. Понимая, что гордое семейство не простит ей подобной дерзости, Эрилимия бежала из подземелья, пообещав себе впредь уделять самоконтролю ещё больше внимания, чем прежде. С семьёй она так и не повидалась, опасаясь одновременно и навлечь на них гнев благородного дома, так и увидеть разочарование в их глазах.
На корабле, вышедшем из Катон Ора, она миновала Тёплые Воды и высадилась в портовом городе Кардос. Понимая, что ей предстоит довольно длинное путешествие, Эрилимия рискнула приобрести лошадь. Она никогда прежде не ездила верхом и остановила свой выбор на довольно смирной и послушной кобыле - невысокой беспородной вороной семилетке, способной вытерпеть даже такого неумелого всадника как она. Там же тёмная нанялась в охрану торгового каравана, идущего на север, в сторону Блекмора через Иридиум. Ей было по пути, ведь Эрилимия размышляла о том, чтобы остановиться в людской столице.
С караванщиками и другими наёмными охранниками по дороге она не особо общалась, предпочитая проводить время за наблюдением. Это позволило ей увидеть представителей других рас в естественной среде, начать понимать принципы их взаимоотношения друг с другом и образ их мысли. Для Эрилимии, выросшей в обществе исключительно своих собратьев, это была полезная информация, впоследствии способная помочь ей куда более эффективно влиять на их разум при необходимости. 
Долгий путь дал ей возможность немного освоиться в седле, а разбойничья шайка, покусившаяся на товар, предоставила практику в иных боевых условиях, чем те, к которым  привыкла эльфийка. Хотя бы потому, что ей ещё никогда до этого не приходилось сражаться на столь ярком свету. Это был непростой опыт, но Эрилимия как всегда быстро подстраивалась под сложившиеся обстоятельства.
В Иридиуме она оставила караван, путь которого лежал дальше, севернее, в Блекмор. Однако, скорое нападение на город спутало её планы и не желающая участвовать в чужой войне, Эрилимия спешно покинула будущее поле сражения.
Дальнейшая история представлена в хронике.

• Место рождения: город Саур-Сил, Нур’Цураг.

Отец - Танарион Валкорион (мертв)
Мать – Эйша Валкорион (мертва)

Отец Танарион Валкорион Мертв (предположительно) (местоположение тела неизвестно, предположительно сгорело дотла вместе с семейным домом)	Мать Эйша Валкорион Мертва (похоронена на городском кладбище Кардоса)

Долго девочка кричала и плакала от боли, корчась на песке. Долго пыталась сконцентрироваться и сделать хоть что-то, но никакие дыхательные гимнастики не помогали, боль туманила рассудок и сводила с ума. Только когда осколок исчез, и из открывшейся раны потекла кровь, осознание, что она может здесь умереть помогло сосредоточиться. Далеко не с первого раза, но ей все же удалось с помощью дыхания мороза закрыть рану. Лучше обморожение, чем потеря крови, решила она. Кто знает, чем бы все кончилось, но это были окрестности крупнейшего рыбного порта, и лодки были везде. Очевидно, ее крики услышал ближайший рыбак, он отвез девочку в город. Ногу ей почти полностью вылечили, но с тех пор она прихрамывает и гораздо серьезней относится к комбинации заклинаний и учету особенностей окружения.

Долго девочка кричала и плакала от боли, корчась на песке. Долго пыталась сконцентрироваться и сделать хоть что-то, но никакие дыхательные гимнастики не помогали, боль туманила рассудок и сводила с ума. Только когда осколок исчез, и из открывшейся раны потекла кровь, осознание, что она может здесь умереть помогло сосредоточиться и кое-как перетянуть ногу рубашкой. Кто знает, чем бы все кончилось, но это были окрестности крупнейшего рыбного порта, и лодки были везде. Очевидно, ее крики услышал ближайший рыбак, он отвез девочку в город. Ногу ей почти полностью вылечили, но с тех пор она прихрамывает и гораздо серьезней относится к комбинации заклинаний и учету особенностей окружения.

В год совершеннолетия его ждала западня – война с нежитью. Расстаться с родственниками пришлось в первые дни этой ужасной бойни. Сидя в повозке вместе с другими людьми, которым тоже не повезло, он видел, как постепенно исчезают в шумной толпе фигуры его матери, отца и его младшей сестры. Он едет в осаждённую столицу – Иридиум.

В год 17083-й его ждала западня - война с нежитью. Расстаться с родственниками пришлось сразу после того, как весть о войне дошла до Каменки. Сидя в повозке вместе с другими людьми, которым тоже не повезло, он видел, как постепенно исчезают в шумной толпе фигуры его матери, отца и его младшей сестры. Он едет на западные границы империи, которые уже осаждала нежить.

«История пути темного мага к свободе»

Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):
Ллойд Кроуфорд.
«Тёмный» или оскорбительный вариант «Выродок Тьмы» в период детства и во время обучения в академии «Аклория».
«Пёс Императрицы» во время службы в гвардии «Львиный клык», однако подобное прозвище нельзя назвать личным, ибо определённые личности в тех или иных случаях именуют им любого гвардейца.
«Воплощение Марагора» в узком кругу лиц, знающих о проведённом ритуале воскрешения Магистров.
Об иных прозвищах, гуляющих в народе, не ведает.

Классификация игрока:
Свободный персонаж.

Деятельность:
Бывший член магической гильдии «Сияние Ориона», специального отряда «Звёздный щит» находящегося в прямом подчинении главы. Ныне гильдия расформирована после окончания войны с нежитью.
Член гвардии «Львиный клык», находящейся в прямом подчинении императрицы Саманты Лионхарт.
Рунных дел мастер семьи потомственных зачарователей города Иридиум и его округа, однако ввиду вступления в гвардию на это занятие времени более нет.

Раса и религия:
Человек.
Собственными глазами видел Безымянного и вследствие этого точно знает о существовании иных богов, однако не почитает ни одного из них.

Дата рождения и возраст.
На сколько выглядит по человеческим меркам:
Родился 21 мая 17063 года под созвездием Сатира или же, во втором варианте значения, Хаотичного. 24 года.
Выглядит на 20 лет.

Характер:
Голем. Бездушная машина. Именно такое первое впечатление Ллойд вызывает у людей, которым довелось столкнуться с отчуждением его окружающим. Внешнее неизмеримое спокойствие, практически полное отсутствие эмоций, прослеживающееся не только в речи, но и в мимике, жестах, во всех движениях и действиях, делая его таким похожим на шарнирную куклу. Кажется если коснуться его почувствуешь холод металла, нежели тепло обычного живого человеческого тела. Ярче дополняет картину ход его мыслей и рассуждений, строящийся исключительно на эффективности, логике, с подсчётом выгод и убытков, пользы и жертв, при необходимости исключая любого рода гуманность по отношению к любым существам. В достижении своих целей он может пожертвовать кем и чем угодно, совершенно не считаясь с чувствами и желаниями окружающих. Только семья является исключением из этого правила, находясь в категории того, чем он дорожит в своей жизни, но даже при них он не ведёт себя иначе. Однако это не значит, что он не знает, чем являются эмоции и каким инструментом служат в социуме, напротив, разбираясь в этом, при общении с другими людьми, если это будет ему выгодно или иметь какой-либо смысл, он будет их имитировать, на время облекая себя в образ обычного живого существа, но это не будет являться чем то большим чем простой игрой.
Однако, если узнать его получше, что обычно не представляется возможным любому здравомыслящему человеку, можно понять, что всё это является не более чем маской, плотно вросшей в его лицо, игрой, за которую он отчаянно цепляется. Попросту считая слабостью любые эмоции и привязанности, чувства и их проявления он непогрешимо верит и убеждает себя в их отсутствии в его личности, контролируя свой разум, делая его похожим на часовой механизм. Но даже он периодически даёт сбои во время редких, насыщенных эмоциональных моментов из за которых маска слетает с его лица, раскрывая окружающим его настоящего. Чаще всего это связано с дорогими людьми в его жизни. Семьёй, погибшим братом или исчезнувшими во время «Черного понедельника» друзьями, и именно из за подобных «Проявлений слабости» он старается избегать появления новых связей, каждую из которых считает уязвимостью. На деле же, в те исключительные моменты, когда не подавляет самого себя, он такой же обычный человек как и все окружающие. Со своими переживаниями, проблемами, интересами и пристрастиями, наибольшую часть которых занимает магия. Прошедший жизнь с самого рождения рука об руку с даром он попросту привык к нему, сроднился с ним. Любое применение магии для него подобно движению руки или ноги, дыханию и сердцебиению, и, как в случае с этими процессами, он не может представить свою жизнь без неё. Так же и любые плотские желания ему не чужды как и всем другим. Он не чурается возможности иногда промочить горло парой бокалов благородного вина в моменты своей моральной или физической усталости, или на каком-либо приёме, встрече, испытывает и определённые симпатии к противоположному полу, пускай и старается избегать подобных желаний ввиду страха привязаться к кому либо и в последствии стать уязвимым.
Корень всех проблем его характера исходит из неукоснительного стремления к силе, словно одержимый ради которой он может сделать что угодно, если это не будет противоречить иным целям, желаниям, или нести в себе убыток, перевешивающий выгоду. Ради силы он развивает свои навыки, тренируется как проклятый практически в любой момент свободного времени, занимается исследованием магии и разработкой её воплощений в реальность. Ради неё он избавляется от любых форм слабости в себе, в список которых и входит «Человеческая» натура. Но сила в его жизни не является заключительной целью, лишь путём, следуя которому он желает добиться иного. Свободы. Настоящей, не скованной рамками общества, государства, или какой-либо иной системы контроля. Он осознает, что те, кто сильнее него, так или иначе будут диктовать ему свои правила, даже если и несущественные, незримые с точки зрения обывателя, и именно ради свободы от чужих законов он стремится приумножить свою личную мощь, а так же задумывается над путями достижения какой-либо власти. Однако благодаря этому же он совершенно не понимает, что чем дольше следует выбранному пути, тем больше теряет свою человечность.

Внешность:
Стройное тело, фигура на грани высокого роста, с характерными сравнительно узкими плечами, небольшим корпусом и длинными конечностями эктоморфа. Не имеет ярко выраженных бугров мышц, подобно иным типам телосложения, посвящающим длительное время физическим тренировкам, однако, при детальном рассмотрении, можно заметить крепкую, развитую мускулатуру, свидетельствующую об упорной работе над телом, а так же намечающиеся очертания рельефа по причине низкого уровня подкожного жира. Светлая, но слегка бледная кожа тела покрыта множеством мелких шрамов. От повреждений холодным оружием различного типа, до разнообразных магических ожогов и колотых ран характерных практически всем видам атакующих заклятий большей части стихий. Лишь одна из всего списка отметин наиболее бросается в глаза - массивный шрам от глубокого повреждения рубящего удара одноручным мечом, перечеркнувший торс по диагонали от правого плеча до левой части поясницы. Лицо же, напротив, лишено дефектов и боевых отметин,  больше по причине удачи своего обладателя, нежели попыток его сохранить. Наполненное правильными чертами, привлекательными на взгляд большинства людей, его, однако, не так просто назвать лицом человека. Большую часть времени оно практически лишено эмоций и мимики, отчего более напоминает фарфоровую маску, красивую, но холодную и безжизненную. Взгляд пепельного цвета глаз так же отражает отсутствие эмоций или безразличие, в обычном состоянии, однако во время контакта с каким-либо живым и разумным существом его наполняет ощутимый холод и отчуждение. Голова увенчана короткими, но не слишком, послушными пепельными волосами, с пробором на левую сторону, удлинённой челкой, которая в растрёпанном состоянии способна скрыть его глаза. Весь его образ, как бы он сам того не хотел, весьма вероятно будет привлекать внимание, выделяться в любой толпе обычных человеческих городов даже без роскошных одежд и иных средств привлечения внимания. В мирное время одет в штаны чёрного цвета, сделанные из качественных и дорогих материалов, однако без излишней внешней роскоши, неотличимые от штанов рядового горожанина, так же и с рубашками с длинными рукавами, однако в них уже достигается большее разнообразие в цвете. Белый, серый и черный. Иных в его гардеробе найти невозможно.

Кратко:

Рост: 177 см. Вес: 71 кг. Тип телосложения: Эктоморф. Цвет глаз: Пепельный. Цвет волос: Пепельный. Цвет кожи: Светлый, слегка бледный. Особые приметы: Шрам от рубящего удара мечом, перечеркнувший торс по диагонали. Наиболее частая одежда: Разнообразные рубашки серых, белых и черных оттенков, штаны черных цветов. Украшения (если имеются): Латунное кольцо с золотым напылением, инкрустированное аметистовым камнем, в глубине которого с трудом можно разглядеть магическую рунопись.

Биография:
• Место рождения: Иридиум.

Родственники:

Отец. Генрих Кроуфорд.	Мать. Кассандра Силенсиа.
Брат. Эдрик Кроуфорд.	Троюродный брат по матери. Мертв. Инуэн Локуэр.
Дед по отцу. Мертв. Мартин Кроуфорд.	Двоюродный дед по матери. Оливер Силенсиа.
Двоюродная тётя. Тиара Силенсиа.

Бег. Не прекращающийся тёмный коридор с десятками запертых дверей по обеим сторонам. Крики боли, раздающиеся где-то впереди за гранью видимости. Эдрик уже не помнил, зачем он бежал, но никак не мог остановиться, подгоняемый предчувствием того, что, если он прекратит, свершится что-то поистине ужасное. Этот бег на грани жизни и смерти длился невыносимо долго, пока впереди не появился свет, и крики боли, мучившие его весь путь, не стихли. Последний рывок, и вот мальчишка врывается в комнату, падая на пол, не в силах больше стоять на ногах. Переведя дыхание, он поднял свой взор, дабы снова опустить его ослеплённым. Секунда, другая, и вот глаза привыкли к перепаду, позволяя осмотреться. Всюду была видна кровь, а на кровати лежало тело женщины с разорванным животом, над которой склонилась высокая фигура, будто сотканная из теней. Представшая картина настолько потрясла Эдрика, что он застыл не в силах сдвинуться с места, даже закричать, пока фигура не повернулась в его сторону, обратив взгляд горящих алым глазниц на перепуганного мальчишку. В тот же момент в голове юнца раздался голос, напоминающий хор сотен терзаемых душ.
-Ну, здравствуй, братец.-
Темнота и боль от падения с кровати. Произошедшее не сразу дошло до Эдрика, но разом отмело охвативший его ужас, вырвавшись шёпотом:
-Сон. Всего лишь сон.-
И тут раздался крик, прерывая тишь ночного поместья, тот самый крик, заставив мальчика сорваться с места и побежать, но в этот раз он уже знал, куда. Не давая себе передышки, он мчался, а перед его глазами лишь мельтешил силуэт мёртвой матери, пока чья-то железная хватка не остановила его прямо перед дверью, из под которой лился яркий свет. И в тот же момент женский крик прекратился, заставив юнца опустится на колени, с ужасам осознавая лишь одно. Не успел. Но спустя мгновения раздался новый, доселе неизвестный для него звук. Громкий детский плач, заставивший все ближайшие тени всколыхнуться подобно воде из за брошенного в неё камня, и только маленький напуганный мальчишка обратил на это внимание.
Из рассказа шестилетнего Эдрика Кроуфорда.

Родился Ллойд от союза двух магов - Генриха Кроуфорда, чей род из поколения в поколение промышлял руническим ремеслом в Иридиуме, и Кассандры Силенсиа, семейство которой корнями уходит в Талькос. От рождения мальчик был бедой для своих родителей, и огромной проблемой для брата, который по старшинству должен был приглядывать за младшим, ведь Ллойд никогда не мог усидеть на одном месте, норовя куда-нибудь уползти, а с течением времени уйти, или даже сбежать. Порой, находясь с ним в одной комнате стоило лишь отвести свой взгляд - он пропадал, и никто не мог понять, как, но предположения сводились к использованию потайных лазов, коих в поместье было предостаточно. Единственное, что могло утихомирить сорванца - обучение под руководством деда. Мартин взялся обучать непоседливого ребёнка грамоте и счёту, весьма успешно, ведь мальчик схватывал всё на лету, а это покрывало его прогулы и побеги с уроков. И тогда произошло событие, перевернувшее жизнь ребёнка, - он решил довериться своему деду и рассказал, как ему удавалось столь просто скрываться. Ему всегда дорогу подсказывали окружающие поместье тени. Где находится потайной люк, куда он ведёт, как его открыть, а апогеем стало то, что тени показали ему дорогу через свой мир, это он и продемонстрировал Мартину. На раскрытие дара тьмы нельзя было закрывать глаза, а уж столь сильное его проявление требовало решительных и незамедлительных действий. Узнав о произошедшем Генрих поднял все свои связи в Министерстве магии и нашёл сыну подходящего учителя. Прибывший маг скрыл свои имя и фамилию, назвавшись Альтером, и незамедлительно взялся за обучение юного дарования. Продолжение занятий грамотой, математикой, к тому времени к которым прибавился ввод в историю и географию по наставлениям Мартина, да общее магическое развитие под руководством нового учителя. По мнению самого мальчика, у него осталось слишком мало свободного времени, и если с уроков деда он продолжал периодически сбегать, то обучение с Альтером он никогда не пропускал, и не из за интереса к магии. Хоть внешне учитель и предстал весьма добрым и отзывчивым человеком, было в нём что-то такое, из за чего Ллойд боялся пропустить даже минуту урока. И не зря. С момента начала практических занятий многое поменялось. Во время практик наставник менял свой подход к обучению, становясь, словно оживший механизм, неподвластным эмоциям и чувствам, чего так же требовал и от юнца. Так он развивал в нём жёсткость, контроль во владении тьмой, дабы не поддаваться её влиянию, попутно приводя множество поддавшихся тёмных магов в качестве примеров. Давление на юнца выросло многократно, и единственной его отдушиной стали побеги в город. Его походы не ограничились одним только верхним кольцом города. Единожды спустившись в нижнее, он встретил группу мальчишек различных возрастов, которые и стали его первыми друзьями. Правда, оказались они весьма сомнительной компанией, позволяющей себе подворовывать в лавках, опустошать чужие кошельки, и множество других мелких нарушений закона, чем они быстро увлекли самого адепта. Их шалости бы долго продолжались, но в очередной из забегов от разъярённой стражи мальчишки просто бросили Ллойда как приманку, чем пошатнули его доверие не только к себе, но и к людям в целом. Именно тогда он почувствовал отчуждённость, то самое путеводное чувство стихии, которой он одарён с рождения, что сказалось и на его дальнейшем обучении. Мальчик стал больше внимания уделять учёбе, погружаться в неё, тем самым закрываясь от окружающего мира, и видя это, дед решил расширить кругозор юнца, добавляя новые предметы несколько раньше намеченного срока. Ими оказались картография и литература. И если первая была слишком сложна и скучна, хоть и постижима, то вторая просто поглотила ребёнка. Всё своё свободное время он посвящал чтению любой литературы, что попадалась под руку в домашней библиотеке. Поощряя такую страсть, Мартин начал сам составлять стопку книг для прочтения, которые могли оказаться наиболее интересны для Ллойда, да и Альтер отметился, подкидывая произведения так или иначе связанные с магией. Именно тогда мальчик столкнулся в книгах с религией и начал задавать вопросы о невидимых всемогущих существах, находящихся где-то там. Мартину пришлось потратить слишком много времени на рассказы о всех возможных богах и их особенностях. Среди них самыми интересными адепт посчитал Войлара и Амуниса, не требующих практически ничего для своего поклонения, тогда как наиболее распространённые верования он невзлюбил после столкновения в книгах с особо "ярыми" почитателями.

Когда мальчику стукнуло одиннадцать лет, случилось непоправимое, его дедушка Мартин скончался естественной смертью. Если раньше Ллойд слышал разговоры о ценности жизни и смертности всего, то только после трагедии он смог их осознать. В своём скорбном состоянии он отринул всю учёбу, все свои занятия, неделями просиживая в своей комнате. Да и вся семья была не в лучшем расположении после произошедшего, от того было принято решение выбраться на отдых. Родители завершили свои дела, и всей семьёй они выдвинулись на природу. Уединённое местечко на берегу озера давало простор для всевозможных семейных занятий. Совместные рыбалка, заплывы, походы в лес, всё это благотворно сказалось на состоянии детей, позволяя вернуться в поместье свободными от тягостных мыслей. По возвращению за заботу о развитии ребёнка взялась уже мать. Кассандра не была столь искусна в обучении, как Мартин, но легко пресекала все попытки нарушения дисциплины, чем значительно ускорила развитие Ллойда. Даже выкроила время для, по её мнению, самых важных умений в современном обществе. Первым она начала преподавать этикет, от которого Ллойда просто тошнило, но он не осмеливался оспорить учения своей матери. Следом пошли законы, с ними всё было просто, ибо большинство основывалось на стандартной морали, а оставшиеся приходилось лишь заучивать. Последние учения же оказались самыми интересными, правда, они совершенно не были похожи на стандартные уроки, требуя нечто большее, чем просто заучивание, понимание. Женщина старалась заставить ребёнка оценивать поступки людей, понимать, что движет их действиями, как и на что они отреагируют. Суть была даже не в том, что бы ребёнок запомнил огромное количество информации, нет, просто необходимо было вложить в его голову стремление анализировать, что в конечном итоге будет развиваться им в течении всей жизни. И напоследок мать решила научить ребёнка ещё одному умению, что стоит на той же основе понимания. Умению врать, столь неотъемлемому в социальной жизни. Сказать, что эти учения переплюнули занятия магией - значит ничего не сказать. Чуть позже стало понятно, к чему столь поспешные уроки. Кассанда решила подготовить своего ребёнка к его первому выходу в большой свет - к поездке в Талькос, где жила вся её семья. Целый месяц Ллойд торчал в фамильном поместье, загибаясь от скуки. Да, он много времени проводил за общением со своими родственниками, которых он видел пару раз в детстве, но интереса они не вызывали. Виной всему было отсутствие доверия со стороны мальчика, а ведь без него все слова собеседника превращаются в ничего не значащий звук. Единственный, с кем Ллойд мог общаться, был его дальний брат - Инуэн. Причиной была небольшая разница в возрасте, делающая их общение несколько свободным, что свойственно детям. Правда, юный Локуэр не проявлял к новоявленному родственнику симпатий, ровно как и антипатий, сохраняя нейтралитет. Итоговым плюсом всей поезди для ребёнка оказалось лишь знакомство с братом, тогда как количество минусов просто зашкаливало, что по возвращению он непременно высказал матери, получив за это небольшую взбучку.

Время шло, ребёнок рос, и к четырнадцати годам настало время посвящения в семейное ремесло. Имя Генриха Кроуфорда было на слуху во всём Иридиуме, ведь он создавал невероятные плетения на предметах, непосильные многим мастерам. Очередь заказов была расписана на многие месяцы вперёд, да и не обладая большим количеством золота невозможно было купить его услуги. Всё дело в наследии, потомки семьи Кроуфорд всегда отличались талантом в руническом ремесле, а прилагающиеся знания передавались из поколения в поколение. Вот и отец взялся за обучение сына, что должен был перенять семейное дело. Начертание рун, собирание энергии в кристаллы для напитки рун, всё это давалось Ллойду на удивление легко, будто само сознание подсказывало, что и как надо делать, от того на теоретическую часть уходило довольно мало времени, позволяя больше практиковаться. Но лишь на семейном ремесле Генрих не собирался останавливаться. Уж очень ему не нравилось слабое физическое состояние сына, что-что, а мужчина должен уметь постоять за себя. Так начались вечерние тренировки, вбирающие в себя всестороннее развитие, после которых сил хватало лишь на то, что бы дойти до койки и рухнуть, забывшись блаженным сном. И стоило только привыкнуть к нагрузкам, как отец тут же их увеличивал, постоянно держа в напряжении ребёнка. Стоило только Ллойду достаточно окрепнуть, как отец вложил в его руки меч, тем самым окончательно закрыв всё свободное время сына. Обучение сражению на мечах, не тому дуэльному фехтованию, что используется больше для показухи, а настоящий бой, где для победы все средства хороши. И каждая тренировка теперь заканчивалась дуэлью, в которой Генрих никогда не поддавался, допуская даже небольшие ранения, ведь использовали они настоящие мечи, что сильно способствовало прогрессу. Спустя долгие месяцы тренировок юнец смог в первый раз одолеть своего отца. Триумф опьянил Ллойда, заставив переоценивать свои силы, что в скором вышло ему боком. При очередном сражении он совершил ошибку новичка, решив потягаться с отцом в мастерстве и скорости, намереваясь перевести парирование в контрудар. Серьёзная рана от сведённого себе же в грудь удара заставила на долгое время забыть о любых физических тренировках, а затянувшись, осталась шрамом на груди - напоминанием собственной небрежности. Немного времени спустя и Альтер закончил своё обучение с подростком, направив его в Министерство магии на получение необходимой для дальнейшей жизни бумаги - лицензии на магию тьмы, ведь без неё ближайшее будущее представало в мрачном свете. Всё оказалось не так страшно, как ожидалось, в основном являясь обычной бумажной волокитой. Потребовалось лишь поручительство отца, рекомендации учителя, да прохождение теста на психологическую стабильность, и вот столь важная бумажка оказалась в кармане. Перед расставанием со своим учеником, Альтер сделал подарок, что должен был символизировать весь курс обучения - кулон с обсидиановым камнем, оплетённым серебряной спиралью. С уходом учителя у юнца появилось много свободного времени, которое он мог тратить в своё удовольствие. Целый год прошёл в таком свободном графике, слегка расслабив юношу перед предстоящим.

Летом, после своего шестнадцатилетия, Ллойд был направлен на обучение в Аклорию. После сдачи экзамена и непременного попадания на бесплатное обучение, родители буквально отправили его жить в общежитие, решив, что жизнь в отлучке от семьи, в совершенно ином обществе должна пойти их ребёнку на пользу. Обучение шло легко, ведь большую часть материала, преподаваемого на первом курсе, юнец уже знал, что обеспечивало ему отдых даже на уроках, когда не обязательно было даже слушать учителя, главное, ответить по теме, если он вдруг спросит. Обилие свободного времени он тратил на саморазвитие, постоянно одалживая из библиотеки кипы книг. И если первое время всё шло хорошо как в учёбе, так и в коллективе, то впоследствии стоило лишь ученикам узнать о Тьме Ллойда, как большинство тут же от него отстранилось. Нет, он и не претендовал на роль любимчика толпы, но становление чуть ли не изгоем слегка выбило из колеи. Благо, было несколько человек, которым было плевать на происходящее, правда, знакомится они так же не спешили. Со временем среди них юнец всё же завёл двух замечательных друзей, первым оказалась вифрейка Лира, вторым архон Люциран, которого все звали просто Люц. И если общение с вифрейкой не вызывало никаких вопросов, то дружба с архоном просто переворачивала представление о них с ног на голову. Первый год обучения прошёл незаметно, трудностей он не представлял никаких, да не было и запоминающихся событий. Ллойд начал думать, что всё обучение в этой академии будет столь простым и скучным, но на втором году обучения появился новый преподаватель, что перевернул всё обучение. Им оказался парень на вид лет двадцати двух с удивительно седыми волосами и несколько отталкивающим взглядом. Все думали, что новый преподаватель, будучи столь молодым, будет вести достаточно весёлые и простые уроки, но всё оказалось несколько иначе. Грейсон драл с учеников три шкуры, заставляя зазубривать весь материал, да мало того, он давал и множество знаний вне образовательного курса, чем сильно нагружал своих учеников. А уж говорить, что он устраивал на всевозможных тестах и экзаменах вообще не стоило. Большинство учеников просто ненавидело Зика, даже Ллойд медленно закипал, хоть и справлялся с такой нагрузкой, пока единожды не увидел Седого на тренировочной площадке. Учитель сражался с "тенью", совмещая атаки глейвом и магией. Похожую смесь ближнего и магического боя практиковал и сам юнец, но её невозможно было сравнить со столь отточенным искусством. После увиденного Кроуфорд вдохновился образом своего учителя, дабы тренироваться в выбранном направлении ещё упорнее. Мало того, это зародило в юноше идею в выведении собственного комплекса заклятий, которые будут идеально дополняться ближним боем. Правда, отношение к столь вредному преподавателю это не изменило.

Жизнь шла своим чередом, подошёл к концу второй курс, третий, нагрузка на учащихся с каждым лишь возрастала, отметая многих, неспособных угнаться за программой, но Ллойд, с детства приученный к обучению, легко держался на плаву, даже умудрялся быть одним из лучших учеников, что окончательно довершало неприязнь окружающих к его персоне. Эти года не отличались важными событиям в его жизни, если не брать во внимание дуэли. Им не было счёта, ибо каждый завистник считал своим долгом поставить на место "Выродка тьмы", но всегда такие битвы заканчивались одним результатом - победой Ллойда. И дело было даже не в его отточенном мастерстве, просто все завистники были на порядок слабее, а более умелым было просто плевать на него. Череда столь весёлых и беззаботных лет была нарушена событием, изменившим судьбу всего мира. В январе восемьдесят третьего года на Иридиум было совершено нападение семерых личей под предводительством Марагора, по предположениям, являющимся тем самым магистром из древних хроник. В тот день город устоял благодаря множеству пожертвовавших собой защитников город, вмешательству Святой девы, да просто огромной удаче, но назвать это победой было нельзя. Город лежал в руинах, а погибшим не было конца. И, если никто из семьи Кроуфорд не пострадал, хоть поместье так же было разрушено, то оба его друга, Лира и Люциран, бесследно исчезли, предположительно, погибли в рядах защитников. Окрещённый "Чёрным понедельником" этот день навсегда остался в памяти многих, как начало войны, охватившей весь мир.

Вот и настал момент расставания с Академией, в которой маг провёл почти треть своей жизни. Хоть эти годы и не были счастливыми, оставлять позади место, ставшее вторым домом, было не просто В честь этого знаменательного события отец с поздравлениями вручил своему сыну меч собственной работы, лучшего качества, на какое только был способен Генрих, а то, что оружие было создано под навыки Ллойда, делало его просто неоценимым. Осталось лишь найти своё место, то, чем бы парень хотел заниматься всю свою жизнь. Конечно, у него было семейное ремесло, в котором он преуспел, но Ллойд не чувствовал в нём своё призвание, не хотел остаться обычным ремесленником до конца своих дней, считая это занятие слишком рутинным и скучным. Молодость бурлила в крови, зовя в дорогу к приключениям, свершениям, хоть в армию записывайся и иди на фронт, благо, разум отказался от этой идеи. И тогда, словно провидение, в поместье пришло письмо из Талькоса, написанное его дальним братом, Инуэном. В нём Локуэр приглашал наведаться в Талькос, в родовое имение, дабы обсудить перспективы возможного вступления в гильдию "Сияние Ориона". От такого приглашения нельзя было отказываться, и вот в кратчайшие сроки Ллойд уже прибыл к родственнику. По предложению брата, Тёмный должен был стать частью "Звёздного щита", а в ближайшем будущем членом отряда, выполняющего особые поручения, ведь его навыки подходили не сколько больше для сражений, а для индивидуальных задач. Гильдия смогла развить его навыки магии с пугающей скоростью, ведь всего лишь спустя пол года парень стал способен плести сильнейшие в своём роде заклинания запретной стихии, что стало причиной пристального "взора" Министерства, а если быть точным - вызова в столицу на пересмотр лицензии. В этот раз требования были куда выше, а проверки сложнее, но теперь и к списку поручителей добавилось имя основателя гильдии, что позволило и дальше Ллойду практиковать магию тьмы в рамках закона, хоть и под пристальным вниманием.

Мирные умения:

Навыки:

Грамотность
Математика
География
История
Мистика
Эфирология
Концентрация внимания
Ловкость рук
Маскировка в городе
Картография
Литература
Религия
Рыбак
Плавание
Ориентирование в лесу
Этикет
Законы
Психология
Актер
Блеф
Собиратель энергии
Руническое дело
Акробатика
Легкая атлетика
Тяжелая атлетика

Боевые способности персонажа:
Владение одноручным мечом.
Рукопашный бой.
Магия тьмы.
Магия разума.
Ллойд в своём роде является элитой среди магов. Пойдя по пути Стеллара он научился совмещать две совершенно различных ветви развития магического искусства, смешивая жёсткий контроль эфира Мистика и тонкое манипулирование Заклинателя. Из за этого в бою от него можно ожидать практически чего угодно. Он будет методично ослаблять своих врагов продолжительными проклятиями и разнообразными эффектами, усиливать собственное тело благословениями, а в довершении наносить усиленные удары атакующими заклятиями. Помимо этого, из за первоначального направления Мистика и обучения владению оружием ближнего боя при необходимости он так же может наносить удары в ближнем бою наполненные разрушительным эфиром. Таким образом против иных магов он имеет физическое превосходство и с некоторой вероятностью будет сокращать дистанцию, в то же время против воинов умело её разрывая. Особенно хорошо его умения проявляют себя против единичных противников, в дуэлях, но это не означает что он плох против групп врагов. Для них у него так же найдётся подходящая обстоятельствам управа, хоть подобный бой для него и будет несколько сложнее.

Тип распределения опыта:
Вручную.

Ваше состояние:
Расписано в соответствующем разделе дневника.

Анкета игрока:
1. Имя: Константин.
2. Возраст: 22 года.
3. Пол: Мужской.
4. Связь с вами: Skype - DarkArthes. В настоящий момент пользуюсь им крайне редко. Discord - Metamorph#0115. Наиболее активен в этом средстве связи.
5. Как часто будете приходить? Минимум раз в неделю.
6. Оцените ваш опыт в ролевых мирах. d10\10.
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? "С правилами ознакомлен(а), исполнять обязуюсь".
8. Каким образом вы вышли на форум? Уже тут нахожусь некоторое количество лет.

Во время учебы в школе она познакомилась с Диарой, которая впоследствии стала ей неплохим другом, а также заимела недоброжелателя, который постоянно докучал ей.

Код:

Код:

[align=center][img]http://sa.uploads.ru/t/gL9Tz.gif[/img][/align]

Длина тела в среднем достигает 65 см, размах крыльев – 130-150 см.

Во время учебы в школе она познакомилась с Диарой, которая впоследствии стала ей неплохим другом, а также заимела недоброжелателя в лице Торна, который постоянно докучал ей.

Код:

Код:

[align=center][img]http://s3.uploads.ru/t/h2ose.png[/img][/align]

Длина тела в среднем достигает 60 см, размах крыльев – 110-120 см.

1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть): Александр фон Дермент, Лекс Делеври

2. Классификация игрока: Член организации

3. Деятельность: Глава и ныне последний член баронского дома фон Дерментов, находящийся на службе в Министерстве магии, в подразделении Lex Preoria.

4. Раса и религия: Человек. Как и подавляющее число мистерийцев, верит в Инноса, огнепоклонник. Четко отделает религию от веры и не слишком уважает первое, хотя и не отказывает себе в выказывании почтения святилищам Инноса, даже самым мелким и невзрачным, будь то походный алтарь или величественный собор в столице. Когда-то переживал период духовного раскола, склоняясь даже к поклонению Белиару, но сейчас вспоминает этот период жизни не без горькой усмешки.

5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам: 17061, 5 мая (Дракон). 26 лет, выглядит на 24.

6. Характер: Истинная сущность фон Дермента, вне сомнений, зло. Нет, не то зло из страшных сказок для непослушных детей, где страшные тролли нападают на деревни, спустившись с гор, просто потому, что дети были непослушными – нет. Лекс – это то зло, которое является необходимой реакцией на иное зло, зло, запертое в рамки собственного воспитания, странного морального кодекса, обычаев. Ударили по одной щеке? Ударь в ответ! Ударь так, чтобы ударивший тебя уже не поднялся! Жестокость – пусть порождает еще большую жестокость, столь сильную, что после неё не должно оставаться выживших! Отдан приказ уничтожить сотню, чтобы спасти тысячу? Сжечь всё дотла! Детей, стариков, женщин, мужчин – без разбору, это – просто сотня, кости которой лягут в основу выживания тысячи. Нужно сжечь тысячу? Что же… Значит, выживут сотни тысяч! Цель оправдывает средства. Ложь, подтасовка фактов, преувеличение и преуменьшение, сокрытие части правды – все пути открыты. Казалось бы.

Однако, вместе с тем, преступать границы нельзя – даже у зла есть стандарты. Нельзя бить в спину, нельзя убивать и причинять страдания без веской на то причины, нельзя ставить под угрозу жизни обывателей – по возможности, конечно, пока это не становится проблемой на пути к цели, нельзя нарушать данное слово, раз уж ты его дал. Нельзя – даже если придётся бороться с сильнейшим искушением. Всё это – истинная сущность Александра фон Дермента, его личный факел в сумраке презираемого им «мира». Точно такой же, как и его спокойствие и мрачная целеустремленность, сдерживающие жажду впасть в огненное безумие, диктующее необходимость ввергнуть всё в огненный хаос, всегда остающееся где-то на задворках сознания. Лекс легко впадает в ярость, выучившись поддерживать её в себе - фактически, эта черта характера присуща всем огненным магам, но вот ярость Лекса может быть поистине чудовищна, столь же ужасна, как и обуявший сухой лес пожар.

Заключите с Лексом договор – и можете быть уверены в том, что он как выполнит свою его часть, так и отомстит вам за предательство. Однако не надейтесь особо на снисхождение, если в прошлом вели с этим человеком дела, а в настоящем встали ему поперек дороги – прошлое для Александра просто прошлое, вряд ли достойное ссылок на него в настоящем, и он не станет делать поблажки по случаю старого знакомства.

Барон, возможно, несколько замкнут и молчалив, нелюдим даже – но это не от того, что ему трудно общаться с людьми, вовсе нет, при наличии желания он пойдет на контакт легко и может даже показаться «душой компании», но подобные моменты случаются лишь в тех случаях, когда кому-нибудь удастся задеть его за живое, затронуть тему, к которой неравнодушен сам Дермент. Во всех остальных случаях Лекс предпочитает компанию собственных мыслей – вычисления, прогнозы, обдумывание тех или иных идей и принципов, анализ информации, по этой же причине он очень ценит тишину. Верный способ вывести барона из себя – это постоянно её нарушать бессмысленными звуками, рассказывая ему, как ярко светит солнышко и какая вчера была вкусная еда в таверне, в которой вы остановились.

Александра сложно испугать, угрозы вообще имею на него очень слабое действие, поскольку барон из того типа людей, который тем сильнее и яростнее сопротивляется, чем сильнее на него давишь. Худшая из ошибок, которую может совершить плохо знающий Лекса человек, пытаясь обрести над ним какую-либо власть – это пытаться его шантажировать. В этом случае, скорее всего, Дермент может пожертвовать даже собственной репутацией, но шантажиста он изведёт подчистую. Так, что потом его можно будет сложить в горшочек с пеплом.

Есть несколько вещей, которые Лекс ненавидит особенно сильно – это архоны, маги Хаоса и Инферно, и слабость. Архонов он терпеть не может за их непроходимую идеологическую фанатичность, граничащую с тупостью барана. Адептов столь ужасных стихий Александр ненавидит просто за то, что они не убили себя в детстве – по его мнению, такой урон Вселенной в целом заслуживает только скорейшего избавления Вселенной от оных людей (или нелюдей) и не важно, хотели ли они обладать столь опасной магией или судьба зло посмеялась над ними. Что же до слабости… Слабость – это вовсе не слабость тела или разума, в понятии Лекса, это неспособность рискнуть в нужный момент, отбросить все сомнения,  это слабость духа и воли, которая попросту омерзительна. Люди, не желающие бороться за свою жизнь, за жизнь своих близких, свои убеждения, в глазах барона ниже животных, потому что, по факту, такие люди и не живут вовсе, удовлетворяя свои низменные потребности да и всё.

В общем и целом, Лекс – «тёмный герой», считающий, что мир давно прогнил, а живущие в нём редко стоят внимания, не говоря уже о доверии, однако, видя чужие страдания и боль. Всё еще неспособный игнорировать их так просто. Тем, кто хочет, чтобы ему помогли, или желающий разорвать замкнутый круг несчастий своей жизни, тем, кто осознает свою слабость и истово желает силы – Лекс протянет руку помощи, возможно даже бескорыстно.

7. Внешность:

Кратко

Рост: 185
Вес: 70
Тип телосложения: астеник
Цвет глаз: темно-синие, левый чуть светлее правого, сощурен из-за шрама
Цвет волос: белый, цвет седины; волосы длинные, носятся в хвосте, в косе или пд заколку, в зависимости от ситуации
Цвет кожи: нормальный, возможно, чуть смуглый
Особые приметы: длинный, косой зарубцевавшийся шрам, от линии волос, через середину лба, левую бровь, левое веко, щеку, скулу, заканчивается на шее, рядом с челюстью; также множество шрамов по всему телу, в основном, на груди и руках, ближе к локтям, на предплечьях, спине и бедрах - грубые рубцы, свидетельство полевой хирургии и недостатка магических целителей на Ипподроме, напоминание об обороне Иридиума
Наиболее частая одежда: обычно это брюки, сапоги, рубашка и дублет, перчатки - дорогие, качественные вещи, удобные, пошитые на заказ и со вкусом, в разных вариациях соотношений цветов красного, черного и серебристого. Алая мантия Ордена или алый же плащ с символами Ордена, прямо заявляющие о принадлежности к Министерству магии и Lex. Кроме того, зачастую могут наличествовать те или иные элементы доспехов - от частей, например, наручей, фигурных нагрудников, или вовсе полный комплект боевого снаряжения, который можно обнаружить под мантией или плащом.
Украшения (если имеются): тяжелый серебряный перстень с гранатом на правой руке, доставшийся от матери, колечко с черным янтарем, серьги, отделанные аметистами, маска

Александр – высокий мужчина, стройный, подтянутый, несколько худощавый, но явно жилистый, его тело сформировано пропорционально и без отклонений. Одного взгляда достаточно, чтобы заметить его дворянское происхождение – оно угадывается в его общем облике точно так же, как в чертах лица, заостренных, хищных, но всё же неуловимо правильных, пусть и слегка жестких в изгибах и резковатых. Глаза - тёмно-синие, через левый протягивается уродливый шрам, который, кажется, портит барону лицо, но в целом это не так. У Лекса тяжелый, пронизывающий насквозь взгляд, в котором одновременно плещется лёгкая усталость и одновременно кипит неугасающая ярость, кажется, будто в синих радужках время от времени проявляются желтоватые искры. Выдержать этот взгляд – прямой, немигающий – задача, которая под силу не каждому человеку, даже если он не робкого десятка, кажется, будто бы этим взглядом фон Дермент медленно разделывает человека, на которого смотрит, на кусочки и составляющие, это взгляд вивисектора, вскрывающего очередную тварь на анатомическом столе. Губы – слегка бледные и тонкие, редко когда покидает лёгкая усмешка-маска, а когда покидает – это в основном означает, что на лице Лекса застыл жутковатый хищный оскал, демонстрирующий, кажется, чуть более острые, чем нужно, зубы. Это иллюзия, конечно, но приятного мало. Это всё касается «плохого» настроения, в котором барон пребывает большую часть времени – если же кому-либо повезёт застать его в «хорошем», он, скорее всего, отметит, что Лекс – просто человек, которого сильно потрепала жизнь. У Дермента длинные волосы, аккуратно стянутые в высокий хвост на затылке или заплетенные в тугую косу – в волосах часто можно увидеть мелкие украшения, вроде бусин, невесомых серебряных цепочек или заколок, но в целом прическа обычно выглядит довольно просто. Нередко пара прядей, падающих на лицо, закрывает поврежденную сторону лица, если её не скрывает маска.

+ изображение

8. Биография:

• Место рождения: Иридиум

Родственники

Ален фон Дермент, баронесса, мать - мертва
Эллен фон Дермент, дипломат, отец - мертв
Валлен фон Дермент, барон, офицер в отставке - мертв
Ликанда де Ашэри, баронесса, кузина - жива

Род фон Дерментов или, лучше сказать, дворянский дом, несомненно, достаточно древний, чтобы его можно было назвать почтенным. Титул был пожалован Дерментам очень давно, быть может, пять или шесть поколений назад – при каком-то из прежних Императоров, который вёл какую-то известную лишь историкам войну, в которой тогда еще «клан Багровых Углей» предложил Императору свою помощь.

Выходцы из диких ледяных пустошей с той стороны Северного Рокового Хребта лишь недавно пересекли жестокие горы и их число было катастрофически мало – чуть больше десятка человек – но среди людей клана не было тех, кто не обладал бы даром, без которого в ледяной стуже чуждых человеку земель крайнего Севера было не выжить. «Багровые Угли» принесли с собой жестокое пламя магии, которая мало чем походила на магию-науку, но в первом же бою показала свою истинную сущность. Голод разрушения.

Так или иначе, у них появилось новое имя, земли и обязанности – в первую очередь, обязанности. Дерменты были безгранично благодарны за то, что им было позволено обосноваться в Мистерийской Империи, а оттого беззаветно преданы – их усердие во множестве вопросов, касающихся долга дворянина, стало в некотором роде притчей во языцех. По крайней мере, до тех пор, пока Дерменты активно усваивали культуру нового общества, интегрируясь него. Уже через поколение они почти ничем не отличались от имперцев. 

Впрочем, отличие было – и довольно заметное. Род изучил науку нового государства, освоил научный подход к магии и принял этот метод, как основной, но сделал это слишком… Фанатично. Результатом усилий Дерментов-старейшен на свет родился «Игния Доминат», свод правил, которым обязаны были следовать как живущие при его создании, так и все последующие поколения баронства Данжер. Его суть сводилась к четырем непререкаемым истинам.

Первая - тот, кто не открыл в себе дар Огня до совершеннолетия, не имеет прав наследника или вообще дворянского имени, исключается из рода и лишается всех прав. Вторая - каждый член рода должен стремиться к глубинному пониманию сути магии Огня и развитию мастерства в ней. Третья - род заключает и одобряет браки только с сильными магами Огня и стремится к поддержанию максимального показателя склонности к этой магии внутри себя. Четвертая – изучение иных стихий, кроме стихии Земли и Воздуха, допускается лишь в теории и лишь с целью открытия новых способов применения магии Огня.
Эти четыре постулата сформировали, если бы фон Дерменты владели этим термином иномирян, своеобразную «евгеническую программу», направленную на рождение в лоне рода всё более и более талантливых магов Огня, чья мощь с каждым поколением бы только росла и под чутким надзором и идеологическим воспитанием была бы направлена на охрану Империи. Однако, следование программе привело и к отрицательным результатам.

Быть может, это произошло в третьем поколении, возможно, в четвертом – но факт остается фактом, однажды фон Дерментов поразило огненное безумие. Странное психическое заболевание, «скорбь разума», сделавшее их склонными к припадкам ярости, подарившее им навязчивое желание сжигать ради самого факта сожжения. Пиромания, жестокость, постоянный поиск новых форм разрушения, которые можно было бы воплотить при помощи огненного эфира, в конце концов стали проклятием. Старейшины рода попытались свернуть свой долгосрочный эксперимент, самым безжалостным и одновременно практичным способом. Они пошли на уничтожение целой ветви особенно одарённых магов из числа Дерментов – почти десяток взрослых и семь человек детей исчезли… Погибли от заболеваний, сложили головы на дорогах в нападениях разбойников и так далее и тому подобное. На самом деле – все за одну ночь.

Казалось, Дерменты излечились – два поколения родились без признаков предыдущей ветви, не было больше комбинации «белые волосы и голубые глаза», свидетельствующей о наличии недуга, но, как выяснится позже, кто-то где-то допустил ошибку, изучая родословные, прослеживая линии связей и определяя чистоту дара. Кто-то ошибся. И много позже родится девочка – Аллен фон Дермент. И волосы у неё будут белыми, глаза ярко-синими, а в глубине зрачков будут плясать злые искры тлеющих углей.

К моменту рождения матери Александра род уже ослаб. Дерменты не были ориентированы на политическую борьбу и справлялись с ней с трудом, в основном, прибегая к услугам развитой сети не слишком честных на руку информаторов, убийц и прочих людей, чьи услуги бывали полезны в сражении за влияние в дипломатическом секторе Империи. И, возможно, Дерменты теряли влияние потому, что им попросту не особо была нужна власть – куда больше баронов занимали научные изыскания, создание магических теорий и эксперименты, результатом которых явилось создание множества магических стилей школы Огня. Среди Дерментов было множество Мастеров Огня, Пиромантов и даже несколько Лордов Огня – и каждый имел собственный стиль, который от поколения к поколению лишь улучшался, опираясь на опыт предшественников и гигантские архивы Дерментов, в которые скурпулезно вносились все полученные результаты научных изысканий.

Так или иначе, родилась Аллен – проклятие огненного безумия снова нависло над родом, но некоторое послабление законов рода, вызванное течением времени, позволило Ирвику и Виктории фон Дерментам, родителям девочки, рискнуть. Они дали ей превосходное образование. Они были с ней честны, упреждая её в опасности её дара, открывшегося очень рано – Огонь начал служить Аллен с семи лет. И они, наконец, уделили ей пристальное внимание и окружили чуткой заботой – в результате чего Аллен вышла не так дурна характером, как её предки, от которых требовали скорее не быть человеком, а быть сосудом для Пламени. Так было доказано, что каким бы ни было ужасным проклятие жажды сожжения и огненное безумие – его можно сдержать, контролировать и направлять. Дерменты овладели своим недугом, превратив его в достоинство. Тогда же они отказались от обязательной пары «маг Огня – маг Огня», позволив впервые дочери рода выбирать жениха самостоятельно.

Так на свет появился Александр – от союза верхушки развития всех чаяний целого рода и человека, которого Аллен выбрала сама. Эллен фон Хегель, имперский дипломат, обладал острым умом и теми чертами, которые Аллен ценила как женщина, да и, к тому же, два рода были в хороших отношениях. Александр полностью унаследовал наследие своей матери – белые волосы, глаза синего цвета, но теперь это не вызывало прежних опасений. Дерменты знали, что смогут совладать со спящим в мальчике недугом, если обучат его правильно и воспитают в строгости и любви.

Нельзя сказать, что Александр родился с серебряной ложкой во рту – да, он был бароном, да, его с рождения окружали слуги, няньки, гувернантки и учителя, да, он мало в чем знал отказ. Но слуги помогали ему лишь в том, в чем должны были помогать слуги господину (и никаких приставок «юный» или «молодой»), няньки выполняли свой долг без излишнего усердия, а учителя делали то, что должны – учили. Не будет стыдом сказать, что пару раз Дермент-младший получал розгами.  И, между прочим, не жаловался.

Жил мальчик, в основном, по расписанию, составленному его матерью – день барона начинался в шесть утра вне зависимости от его самочувствия и протекал в круговороте из утренней зарядки, обучения под надзором приглашенных учителей и упражнениям вместе с дедом по отцовской линии, Валленом. Оный, после заключения брака сына, тоже был приглашен в род и тоже теперь носил фамилию фон Дерментов, иллюстрируя редкий случай взаимного доверия между двумя дворянскими родами. Валлен был человеком армейской закалки, жестким, требовательным, обязательным и исполнительным, но тем не менее не оказался лишен юмора и жизнелюбия, даже, фактически, поучаствовав в молодости в Войне Крика, он не отступился от своей натуры и не был сломлен тяжестями конфликта. Именно он учил Александра тому, как управляться со шпагой, ездить на лошади, как отстаивать свои интересы и почему так важна сила воли. Именно Валлен стал для Александра самым близким другом из числа родственником – и между дедом и внуком установились прочные родственные узы.

Мать же, напротив, видела в сыне лишь инструмент. Точнее, она заставляла себя видеть в мальчике инструмент – Аллен знала, что род слабеет, но ни она, ни Эллен, её муж, небыли способны в полной мере овладеть искусством политической борьбы. Они должны были, обязаны использовать Александра, чтобы восстановить позиции. И именно это стало основной целью его обучения – в характер мальчика закладывали многое из того, что вообще-то считалось порицаемым, а его прямое обучение, как мага Огня по методикам, разработанным родом Дерментов, откладывалось, хотя Александр всё равно изучал магическую теорию под надзором, просто без родовой специализации. Подобное отношение и постоянное давление долга, который с каждым годом на плечах Александра становился всё тяжелее, однажды вынудили его создать себе «маску».

Сложно назвать это «второй личностью», «раздвоением личности» или иным образом разделением сознания, скорее – это была личина, которую Александр сам в себе развил. Кто-то, кто подходил для выполнения всех этих бесчисленных условий и указаний, кто-то, способный, как и сам Александр, лгать, веря в ложь, быть ложью, обольщать, угрожать, выпытывать, быть, по заветам отца, «могущий играть множество ролей, злодея и благодетеля, льстеца, лжеца и обольстителя, змеи, источающей яд». У него, этого «осколка», этой «маски», очень долго не было имени. Пока, однажды, оно ему не было дано.

Произошло то, что произошло, без прикрас. В шестнадцатый день рождения родовое имение фон Дерментов обуяло пламя – пожар был такой силы, что практически испепелил трехэтажный особняк. Огонь не пощадил почти никого – начавшийся на втором этаже пожар унёс жизни большинства слуг, матери, отца, деда по матери и бабушку, некоторых друзей. Александр пришел в себя на улице, в дымящейся одежде и с опалёнными волосами. Со слабым огоньком магического пламени на ладонях.. Огонь покорился ему или, быть может, наоборот, защитил. Но с того дня Дермент будет задаваться вопросом – не он ли причина того пожара, не его ли вина в том, что погибли родные и люди, за которых он отвечал, как хозяин, слуги? Ответа на этот вопрос он не получит никогда. Но иногда будет видеть в кошмарах худший из вариантов.

Фактически, это оказался экономический крах фон Дерментов. У Александра не было средств на восстановление поместья, поэтому он прислушался к голосу разума… Голос, кстати, теперь был голосом Лекса Делеври – искаженную аллюзию на самого Александра, его воплотившаяся «маска» - и он посоветовал выплатить пошлины на годы вперед, вернув землю государству и казне. Александр – теперь уже Лекс – так и поступил. А затем отправился к деду – в имение Валлена. На север. Там он провел некоторое время, восстанавливая душевное здоровье – пять долгих лет, в течение которых Валлен терпеливо ждал, чем всё закончится, будет ли его внук окончательно сломлен трагедией или же сможет победить длительную депрессию без посторонней помощи. Это оказалось тяжелейшим испытанием, но лекс не подвёл деда. Однажды он встретил его с охоты – и Валлен сразу понял, что захватившая его внука апатия отступила. Лекс попросил – впервые за годы он что-то попросил напрямую – помощи в поступлении в имперскую академию магии. В Аклорию.

Архивы фон Дерментов были уничтожены в пожаре и множество техник было утрачено, магические стили остались лишь в смутных воспоминаниях некоторых имевших дело с баронами магами, и Лекс чувствовал вину, пусть и фантомную, за растрату бесценного знания. К тому же, он осознавал, что не был должным образом обучен контролировать свою стихию – и наверняка представлял опасность для окружающих. Поэтому он вернулся обратно в столицу, выдержал экзамены и занялся учебой. Лекс не будет представляться своим дворянским именем, фактически, отрекшись от него для самого себя – и хоть некоторые будут безошибочно видеть в нём аристократическое происхождение, догадки их останутся неподтверждёнными почти во всех случаях. Его не интересовали ни новые знакомства, ни развлечения – барон отдавал учебе все свое свободное время, все больше заостряя свое внимание на развитии своей магии Огня, приобретая над ней всё больший контроль и постоянно практикуясь. Фактически, полигон академии стал вторым домом Лекса и там он зачастую проводил все выходные, предпочитая общество сгорающих мишеней общению со сверстниками, простые развлечения вроде вечерних прогулок и прочих посиделок были ему неинтересны и признавались тратой времени.

Преподаватели пророчили ему становление отличным боевым магом благодаря нестандартному подходу к ведению боя – Делеври, предпочитал перемещаться по полю боя от укрытия к укрытию, не атакуя до последнего момента, провоцируя противника на атаки и выматывая его, изучая его стиль боя и выискивая слабые места. В большинстве случаев, к тому моменту, когда Делеври наконец позволял себе атаковать, его оппоненты уже уставали, теряли концентрацию, поддаваясь эмоциям или просто становились жертвой внезапной, хорошо рассчитанной атаки в уязвимое место. Подобное поведение в бою сам молодой человек объяснял своим учителям просто – дед был командиром специального, «летучего» отряда и многое поведал внуку о том, как вынудить противника совершать ошибки, измотать его эмоционально и анализировать его поведение в боевой ситуации. Если бы Делеври поступил на военную кафедру Бьюргон, из него наверняка вышел бы превосходный тактик, но по какой-то причине военная служба слабо привлекала Лекса, как и ведение боя стандартными, книжными шаблонами. А еще его мастерство стремительно росло – вторым порядком заклятий школы Огня Лекс овладел едва ли не за первый курс. Совместимость фон Дермента со стихией оказалась впечатляющей – впервые в нём проявились усилия по проведению древней евгенической программы фон Дерментов.

Пожалуй, именно это позволило Дерменту пережить Черный Понедельник. И не просто выжить, забившись в угол, а выстоять, будучи прямым участником этого чудовищного события – Лекс был там, на горящих улицах, когда этот кошмар захлестывал столицу Империи. Возможно, поначалу ему и было страшно, возможно, он не был полностью уверен в себе – но очень скоро, после первого же сожженного дотла несколькими примененными подряд заклятиями живого трупа, Дермент поддался путеводному чувству стихии. Ярость этого маленького человека окажется достаточно сильной, чтобы заставить дезертиров и числа стражи повиноваться, её будет достаточно, чтобы подпитывать его разрушительную магию, она будет заразительна и станет воодушевлять тех, кто позже вместе с Лексом будет оборонять собор Инноса. Тогда, именно тогда Александр продемонстрирует себя, как специалиста по сражениям насмерть, по сражениям на истощение, когда отступать некуда, а враги повсюду, когда не остаётся ничего, кроме самоубийственных атак, в которых Лекс и его люди будут ставить на кон всё раз за разом, считая, что они уже умерли и им нечего бояться. Именно тогда Лекс впервые поверит в свой Огонь достаточно сильно, чтобы перестать ненавидеть его и перестать считать его чем-то чужеродным и опасным – и Огонь позволит ему выжить, позволит ему стать кирпичиком в стене, о которую разобьются армии нежити.

Черный Понедельник снова нанёс ему травму – тяжелую, незаживающую рану, которая станет истязать Лекса всё то время, которое Империя будет вести затяжную войну. Он всё еще оставался студентом – но теперь отдал на изучение магии еще больше сил и средств, еще больше отдалившись от простых людей. Лекс знал, чувствовал, что Иридиум однажды снова будет осаждён – он так и скажет однажды в разговоре с сокурсницей, «Марагор вернётся еще раз». И окажется прав. Оборона Иридиума сделает мировоззрение Александра еще более мрачным, а его ненависть к силам Зла, каким бы оно ни было, и вообще всему, что угрожает простым жителям Мистерийской Империи, еще более рьяной. Никто не узнает, что именно произошло с Лексом в катакомбах под академиях, в которых, как считалось, он сгинул во время бойни, захлестнувшей город, но когда много позже Лекс придёт себя в полевом лазарете на Ипподроме, тяжело раненый, в его глазах будет мрачная решимость человека, готового зубами прогрызть себе путь через гранит, если, чтобы помешать ему в достижении цели, его похоронят в каменном гробу.

Не лучшим образом скажется на бароне и гибель Валлена – вышедший в отставку командующий был призван Империей в трудный час и сложил голову за неё на поле битвы. Дермент остался один – во всяком случае, именно так он думал, разыскивая ту тварь, которая отдала приказ о мобилизации деда, но добраться до виновника гибели Валлена ему будет не суждено – намного раньше Александр получит уведомление о том, что наследство может отойти вовсе не ему… Фактически, впервые узнав о существовании у себя кузины, Ликанды де Ашэри, Лекс не особенно обрадовался, потому что на тот момент ему требовались ресурсы, а не противник в борьбе за наследство, но позднее, когда две семьи заключили сделку, от которой выиграли все, барон решил, что всё же рад… Что он не один.

С сотрудничества с кузиной – точнее, при её содействии – Лекс и начал следующий этап становления в обществе, окончив Аклорию и поступив на службу в Министерство Магии. В этой организации он во многом разочаровался – некоторые её цели и методы Александр считает не совсем верными, но признает их эффективность, а его недовольство во многом вызвано курсом, которые выбрало местное отделение Министерства. Однако, Лекс понимает, что подобного количества информации не сможет предоставить ему ни дна из магических гильдий, и вынужден многое принимать… И надеяться, что, двигаясь по карьерной лестнице вверх, он сможет поставить Орден, в рядах ученых которого он находится, нося алые одеяния Lex Preoria, на службу сначала себе, а затем и Мистерийской Империи, заставив Министерство направить свои усилия и на улучшение уровня жизни простых граждан не только посредством охраны тайн магии. И сейчас, пересекая холодные горы Северного Рокового Хребта и, сам того не зная, возвращаясь на землю древних предков, Лекс преследует ту же цель – простые люди должны быть защищены от ужасов, пришедших из холодной пустоши Севера, даже если это означает не только порвать дорогие одеяния, но и пролить собственную кровь.

9. Мирные умения:

Навыки

Грамотность
Математика
Мистика
Ботаника
Баланс
Литература
География
Анатомия
Верховая езда
Ораторство
Управляющий
Лидерство
Тактика
Блеф
Запугивание
Концентрация внимания
Этикет
Плавание

10. Боевые способности персонажа:
Магия Огня. Лекс - маг, придающий огромное значение атаке, его доктрина боя укладывается в одну цитату - «К чему мне утруждать себя защитой, если враг обратится в пепел?», исходяиз чего можно сделать вывод, что барон предпочитает агрессивные методы ведения боя, если не уничтожая противника первой атакой, то как минимум заставляя его понести тяжелые потери или увечья, после чего фон Дермент легко отступит, чтобы вернуться и ударить еще раз. Для него нормально предпринимать рискованные шаги, на которые большинство бы попросту не решилось.

11. Тип распределения опыта: Вручную

12. Ваше состояние: Указано в дневнике персонажа

Анкета игрока

1. Имя: Станислав
2. Возраст: 23
3. Пол: Мужской
4. Связь с вами: Дискорд - @Лекс из Р'лайха#7338
5. Как часто будете приходить? Караулю мастера с ружьём каждый день
6. Оцените ваш опыт в ролевых мирах: На 6\10, пожалуй.
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? "С правилами ознакомлен(а), исполнять обязуюсь"
8. Каким образом вы вышли на форум? http://top.roleplay.ru