Компания…раздражала. Пэл был единственным спутником, кто вёл себя соответствующе: напряжённо, но в меру, без пассивной агрессии. Возможно, юноша ещё не успел на столько озлобиться на окружающий мир, да и присутствие Альфария рядом положительно влияло на его настроение. Братья, как можно догадаться, чувствовали себя значительно хуже.

- Чёртовы ублюдки, - прорычал сквозь зубы Аварон, поудобнее перехватываясь за свой тоненький щит, на что более спокойный Хигрун резонно ему возразил, - они нас боятся. Пусть так и остаётся, – однако, не смотря на характер сказанного,  в голосе у него слышалось всё нарастающее раздражение. Арбалет не зря считался среди высокородных достаточно «подлым» оружием, когда из этого достаточно простого устройства даже сиволапый крестьянин может отправить на тот свет вооружённого до зубов умелого рыцаря. А уж тут, когда рядом кружилось не менее десятка таких недосягаемых личностей… Было над чем подумать в плане демонстрации характера.

Тропа, в итоге, привела компанию ко покосившимся воротам, что берегли покой болотной деревушки. Было видно, что это не более чем фикция, которую снесёт случайный порыв ветра, и основную опасность представляли множественные бойницы в этой конструкции, из которых на гостей поглядывали весьма недовольные взгляды. По приблизительной оценке, кроме гулящих по болотам отрядов, «стену» берегло не меньше десятка человек, что позволяло прикинуть боевую численность хвостовцев в 20-30 бойцов. И это только те, которых удалось увидеть.

Оповещение у Беспризорных было налажено неплохо, так что у покосившихся ворот Альфария уже ожидал местный лидер – Хвост. Ни имени, ни чего-либо иного про этого человека не было слышно, кто-то вообще считал его мифической личностью, сборкой из множества других бандитов. Однако, как мог убедиться демонолог, создание перед ним всё же из плоти и крови, и его сложно было спутать с кем-то другим. Причины?

Всего их две, и первая заключалась в его полной инертности касательно статуса присутствующих. Как мог убедиться аристократ, большинство представителей низкого сословия не в силах полностью вытравить из себя поклонения перед власть имеющими. Даже изгнанный, разорившийся высокородный всё ещё мог рассчитывать на уважение со стороны крестьян и равных им. Так вот, этого тут не было и капли. Чувствовалась только некая злость, раздражение, но то была эмоция другого типа, нежели гипертрофированная зависть бедняка.

Вторым отличительным признаком была «аура», которую можно отметить у любого лидера. Мужчина, будучи на две головы ниже Магнуса, держался напротив него с небрежной уверённостью хозяина этого селения, напрочь игнорируя его физическое превосходство.

Хвост: Так вот ты какой. Рад, очень рад, что ответил на моё «приглашение», - из-под густых навесистых бровей на Альфария смотрели умные, чуть слезящиеся, глаза, в которых не было и тени озвученной эмоции, - признаться, думал уж придётся самому сотворённый вашей ватагой бардак разгребать, но коль уж у тебя такие здоровяки есть, то всё лучше. Бледные только что-то, да на дарённом мече ржавчину не ищут, – на губах мелькнула едва заметная улыбка, после которой лицо вновь приняло свой изначальный недовольный вид, - по делу: в двух часах от нашей деревни разбили бивуак фанатики от этого, Горящего Бога, что припёрлись по твою душу. Одного из моих поймали, всё вопросы задавали: «не видели тут некого еретика, не знали ли Магнуса». Парня мы выдернули, рвение ребят я одёрнул, чтобы бардака не творили, да только вот слушать эти мудни умеют чуть лучше, чем никак, и остались они сидеть как орлы на яйцах. И вот сейчас я хочу, чтобы эти самые шары ты им и оторвал. Всё, что найдёшь в лагере - твоё, они туда уже две лодочки припасов сволокли. От меня, если ещё раз увижу рядом с селением, получишь только болт в лоб, демонолог, – последнее слово Хвост процедил с особой ненавистью, и Альфарий мог недвусмысленно понять – мужчина ни капли не врал на счёт своих намерений, и только озвученные далее рассуждения удерживали его от этого действия, - всего там с десяток бойцов, и за лагерем они наблюдают как последние слюнтяи – ни толкового дежурства, ни патрулей. Часть и по виду сопляки, всего пара опытных рыцарей и один маг. Клянусь моим духом, я был бы очень рад тому, чтобы они поймали твою ватагу да сожгли на радость своему безбашенному Богу, да только вот потом они за меня примутся. Бодаться с церковью или с соседом по болотам? Выбор, сам понимаешь, очевидный, – что же, честность могла показаться подкупающей, если только не додумать вариант «и неплохо бы накрыть вас обоих одним ударом после боя». К счастью, Хвост не особо любил конфликты, потому сидел и не высовывался из «своей» части болот. Собственно, только так он и смог успешно пережить этап становления своей «деревни», после чего продолжал существовать на зло нарастающему раздражению недоброжелателей.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-30 18:50:59)

Из всех присутствующих самым унизительным происходящее показалось Аварону. Испуская гортанный рык, словно предчувствующий добычу зверь, мужчина уже был готов сорваться вперёд и втоптать в родную для Хвоста болотную грязь его самого и всех присутствующих тут сиволапых вояк, которые имели смелость угрожать и диктовать свои условия. Достаточно скромная реакция Альфария ввела его в ступор, вослед которому появилось недоверие и недовольное ворчание. Пэл, признаться, тоже не до конца понимал, что себе этот Хвост позволяет, но светлая вера в далеко идущие планы Владыки как-то притупила негативные реакции ещё до их появления.

Хвост без колебаний сблизился с Альфарием, давая тому прочувствовать котёл его ярости вблизи. Страх ли был причиной, или чистая ненависть почти любого живого человека пред демонической сущностью? Наверняка сказать было сложно, потому как за одним взглядом на карту последовало лёгкое движение пальца, зафиксировавшее в памяти Магнуса-старшего небольшую завод выше по течению, в которой, судя по всему, и расположились неудобные для местного поселения гости, после чего, буквально пятках, Хвост тут же отвернулся от компании и устремился обратно, по пути давая знак рукой присутствующим стрелкам. Те, едва получили "добро", тут же расползались с глаз вон, так что обратный путь компания Альфария совершила в гордом одиночестве. Подобное отсутствие внимание несколько успокоило горящий дух северянина, так что он не стал задавать опрометчивых вопросов.

Пэл: Будем охотиться на святош, командир? - Юношу, похоже, не смущал факт необходимости кого-то убивать, особенно если этот "кто-то" умудрился заляпаться верой в Инноса. Подобное настроение полностью разделял младший брат, с довольной усмешкой на кривой роже подмигивая своему старшему родственнику. Последний не стал падать в гряз лицом и кивнул в ответ на подобный призыв, в то же время не забывая о гласе сверху - их Владыке.

Хигрун: Десяток против четырёх - не лучший размен, но только так Духи проверяют прочность воинов, - дав довольно пространственный совет, северянин поступил достаточно мудро: предостерёг с одной стороны и высказал свою поддержку за нападение с другой. Впрочем, конечное решение об исполнении просьбы Хвоста, а также возможные варианты штурма остаётся разрешить Альфарию лично.

Дополнительные цели: обновлены!

Лицо Аварона расплылось в довольной улыбке, что ни капли не добавило бы к нему расположения любого иного смотрящего - оскал он и есть оскал. Однако наличие некой задумки, которая позволит отомстить зарвавшимся болотникам, подняло настроение всего отряда в целом, так что лодку снарядили даже быстрее обычного, словно и не было за плечами долгого пути. Нетерпеливый юноша даже извлёк из ножен свой острый изящный меч, размещая его на коленях. Этот жест у него был некоторым символом того, что и оружие, и он сам жаждут крови, и она будет пролита в любом случае. Напоминание о том, что не стоит упоминать Орден, пришлось к месту: северяне нередко использовали его как клич, распугивая наиболее восприимчивых противников. Тем не менее, были и проблемы...

Первой из них оказался голодный червь, который заворочался где-то в глубинах утробы. Текущее состояние было лишь предвестником дальнейшего пробуждения аппетита, тут важнее сам факт напоминания о своём присутствии. Всё же Т'Мир уже предупреждал о том, что дух тьмы воспринимает паразита с той же точностью, что и мага, а значит любой заклинатель света может заметить приближение Альфария за километры. В некотором роде, это может повлиять на решение о нападении, может потребуется пересмотреть тактику, пусть и монастырь Огня славится больше одноимённой стихией.

Следующий вопрос стоял в пресловутом Хвосте. Он явно бы не поверил демонологам на слово, а значит где-то могли присутствовать его незримые наблюдатели. Не смотря на их отставание от лесных эльфов, местные жители всё же довольно сносно могли ориентироваться и скрываться в болотах, так что нельзя было совсем списать со счетов вариант кары за излишнее рвение или фантазию. Впрочем, не за всем же им уследить, верно?

~~~

Речной путь до выбранного места вышел быстрее сухопутного, так что вместо заявленного Хвостом времени отряд Альфария затратил где-то около часа, оставив себе ещё десять минут на путь через болота. Пэл, чтобы не сверкать понапрасну, убрал свой меч обратной в ножны, при этом умудрившись неловким движением руки разбередить рану. Покрепче сжав зубы, юноша только перетянул наплечник с тканевой повязкой поудобнее, да и забыл об этой неприятности. Северяне, тем временем, немного закидали лодку полусгнившими ветвями и придали ей, в целом, весьма потрёпанный вид, чтобы случайный путник  - а из таких тут встречаются только беглецы да дроу - не возжелали плавательного средства. Также Хигрун покрыл болотной грязью металлические вставки щита, ибо солнце на небесах рассыпалось об них мириардами маленьких зайчиков, щедро демонстрируя позицию копейщика. Остальным подобных мероприятий не требовалось, так что можно было выдвигаться в путь и определить возможные сценарии и маршруты нападения. Одна пока была беда - места уж совсем заброшенные, и троп было маловато, и двигаться приходилось буквально след в след. Это было необходимостью ещё и по той причине, что Магнус-старший в текущей компании оказался единственным смыслящим в ориентировании на болотах. Пэлагель, увы, только постигал это дело, а братья большую часть жизни провели в горах.

Осторожность была первоочередной задачей любого из Обсидиановых Сердец, потому как каждый союзник был на счету. Это понимал даже обезбашенный Аварон, так что использование "подлого" средства в виде отравляющего зелья не вызвало с его стороны каких-либо возмущений. Дальнейший путь они с братом о чём-то переговаривали вполголоса между собой, так что до ведущего долетали только обрывки фраз: "...поживимся..." и "этот хрен поплатится...". Пэл, не смотря на обычную разговорчивость, был деловито-собран, словно бы шёл не в самоубийственный бой, а так, прогуляться по грибы.

Распределение ролей также не было неожиданностью для отряда - уже практиковались ситуации, когда Омегон "подменял" Альфария, если требовалось создать видимость большей численности или привлечь внимание к какому-либо месту. Аварон только уточнил: Мне об этом сразу заявить им, Владыка? - Ибо воинственный вопль для воина был сродни ритуала, от которого он отказывался только в редких ситуациях. Если судить по дикости облика главы болотного поселения, в таком поведении был смысл, однако его действия там, у ворот, говорило об обратном. В любом случае, это повлияет только на первую минуту схватки - от жара боя, от запаха крови, северянин может окончательно сорваться, так что о какой-либо осмысленной игре уже речи не пойдёт. 

Постепенно пробираясь через болота, отряда оказался перед крупным разливом зыбкой трясины, за которой располагалось искомая цель. И защитники лагеря были... Мягко сказать, никакие. Из трёх возможных точек для обороны была выбрана одна, и огорожена небрежно сваленными гнилыми брёвнами. Наблюдающих было всего двое, и оба смотрела на один единственный путь, так что будет просто чудо если они смогут заметить нападение в момент его подготовки. С другой стороны, это компенсировалось грамотно выбранным местом для лагеря, потому как удобных подходов было всего двое, и оба шли через очищенную от зарослей зону длиной в десять-пятнадцать метров. Был ещё один путь, только вот кроме Альфария туда идти некому - слишком велик риск того, что идущий упадёт в трясину или провалится в обманчиво-прозрачный омут.

Сторонники Инноса, тем временем, разгружали очередную лодку с припасами, так что практически все были на виду. В плане их количества Хвост если не соврал, то несколько преуменьшил  - без двух наблюдателей и тех трёх, что находились в лодке, с ящиками шуровало не менее двенадцати человек, то и дело оттаскивая припасы под небольшой навес поодаль от воды. Ещё одного живого противника можно было смело закидывать в палатку, которая была местным "командным" центром. Выделить среди присутствующих рыцаря или мага возможности не предоставилось, снаряжение уже видимых противников было примерно одинаковым. Возможно, что "начальство" не стало утруждать себя грязной работой и проводило время за сверкой карт или иными, офицерскими, делами.

Аварона подобный ответ устраивал как никого другого, так что, вживаясь в роль, он вполголоса указал своему брату становится на позицию. Последний, выслушав Альфарий, согласно усмехнулся и направился на позицию, не спеша зазря высовываться из зелени. Пэл, тем временем, с готовностью пошёл вослед командиру, старательно припоминая уроки ориентирования и повторяя движения мужчины. Импульсивно, почти неосознанно, юноша старательно повторял за Альфарием его действия, как губка болотной плоти впитывая в себя необходимые для выживания знания. Когда все вышли на стартовые точки, демонолог выступил вперёд, на свой путь.

И едва лишь стопа коснулась выбранной тропы, как Альфарий понял причину отсутствия ловушек - почва под ногой, словно слизень в пальцах, стала расползаться от лёгкого надавливания. Болота были и без того опасны за счёт подобной обманчивой почвы, а близость реки окончательно превратило дно в склизкую кашу, пройти через которую было очень непросто. К счастью, выбранный спутник отличался не толь малым весом, в сравнении с Владыкой, но и большей ловкостью, так что он порой делал шаги даже чуть удачнее ведущего, счастливо минуя возможности остаться тут навсегда. Лишь ближе к завершению пути, когда нога предательски скользнула в одну из ям, пришлось срочно выдёргивать юнца из объятий смерти, на что тот покраснел, досадуя на неудачный шаг.

На берегу уже удалось уточнить количество противников и их примерные возможности - большинство солдат было вооружено короткими копьями или топорами, в малом количестве присутствовали луки и арбалеты. Заодно взору открылся и один из руководителей имеющегося безобразия - старый рыцарь, который орлом надзирал за копошащимися солдатами.

Вооружённый двуручным мечом, он даже не подозревал наличия противников на его территории - на столько велика была уверенность последователя Инноса в своём всесилии, в праве на эту землю. К слову, разгрузка проводилась с целью дальнейшего укрепления лагеря, потому как с лодки, которая отличалась внушительными размерами, то и дело вытаскивали палеты из досок и корзины со съестным. Ничего похожего на оружие там, увы, не было. "Склад", представляющий собой натянутый на четырёх опорах тент, был также забит подобным материалом. Похоже что Хвост не зря так щедро распорядился с возможной добычей, но пока ещё нет известий о том, что именно сокрыто в палатке.

Право первого удара всё ещё было за демонологом, ибо увлечённые погрузкой солдаты не спешили смотреть по сторонам, желая справиться с своими делами побыстрее. Тем не менее, время словно бы остановилось, ожидая начала побоища...

Секунда капала за секундой. Невозмутимый до сего момента Пэл нервно глотнул, когда пришлось сблизится с врагом ещё немного - всё же горячка боя постепенно захватывала и его, настраивая на ритм горячей схватки. Тем временем, безразличные солдаты умудрились проглядеть фигуру в два метра ростом, которая метнула склянку на склад. Лучник, к несчастью, успел передать свой короб и направиться к лодке, но к его месту направился один из солдат. Тихо звянкнула склянка...

Рыцарь: Опять поджог!? - Рыкнул командир, заметив сгущающиеся в воздухе клубы чёрного дыма. Это "опять" смутило солдат, потому как никакими открытыми носителями огня и не пахло, в то время как двое успехи вдохнуть пары "Гордыни". Их существо было слишком слабое, чтобы вытерпеть воздействие этого разрушающего зелья, и они тут же рухнули как снопы сена, а их товарищи поделились на две группы - трусы и спасатели, в благоразумных остался только рыцарь. Первые рванули прочь от расползающейся заразы, вторые хотели помочь и падали рядом. Ещё до начала боя треть состава противников оказалась недееспособна, включая и вновь прибывших - люди на лодке, заметив угрозу, стали старательно отходить от берега. Пока это у них удавалось вяло, но шансы были, если их не остановить.

Лучник у палатки успел дойти до оной прежде, чем ему была назначена встреча с болтом. Снаряд угодил ему прямо под лопатку, отправляя в страну вечных снов. Поднятый шум отвлёк солдат-наблюдателей, так что они развернулись к реке. Последняя ошибка в их жизни, потому как со стороны болот, силой игнорируя сопротивление грязи, рванули вперёд братья-северяне. Копьё Хигруна пробило шею противника под шлемом, его брат, издав горловой вопль-рык - ГОНИ УБЛЮДКОВ С БОЛОТА! - с видимым удовольствием вогнал свой топор в голову противника. Ещё одна жертва, ещё один шаг к победе.

Первым действительно хорошим действием со стороны святош была организация защитного строя рыцарем. Криками и руганью он сумел внушить своим солдатом необходимость противостоять угрозе, и те, мал-помалу, отвлеклись от предсмертного хрипа отравленных товарищей для подготовки хоть какого-то ответа. Лучники, дрожащими руками, заготавливали выстрелы из открытых стоек, солдаты снимали со спины щиты и поднимали с пояса топоры да дубинки - мечей у них не было, на столько печальная, видимо, была их воинская подготовка. Дезертиров на лодке у себя за спиной рыцарь пока не наблюдал, во все глаза изучая замеченных Альфария и Хигруна. Его тело словно бы загорелось огнём изнутри, постепенно достигая мерного алого свечения Что будет дальше?

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-06-18 17:23:05)

Хигрун со своим братом устремились вперёд. Пэл, почувствовав удар по плечу, кивнул не глядя и одним рывком преодолел расстояние до склада, щедрым шестом скидывая неустойчивые шпатели на противника. К сожалению, тот оказался достаточно догадлив, чтобы не попасться под удар, но препятствие задержало его ещё на несколько мгновений, в то время как его собственное тело выступило надёжным щитом от лучников для юноши. Впрочем, он и не был приоритетной целью, потому как рыцаря больше взволновало другое.

Рыцарь: Бей копейщика! - Хигрун, пусть и лишённый духовной техникой, обладал достаточной духовной силой для принятия угрозы лицом к лицу. Занимая оборонительную стойку, мужчина смог поймать два выстрела на щит, но последний, не иначе как пущенный выше из-за волнения, касательно ударил по шлему, что дезориентировало северянина. Аварон на это действие презрительно засмеялся, и с криком, - и всё, что можете!? ВЫ ВСЕ ПОДОХНИТЕ, ПСЫ! - ещё сильнее сблизился с врагами. За угрозами, к счастью, он не забылся окончательно, так что пока не рискнул ворваться в тёмное смертельное облако, что собрало знатную жатву в этот день. Ветерок не менялся, однако стал затихать.

Тем временем, Альфарий завершил перезарядку арбалета, и точный выстрел должен был поразить единственного стоящего противника в этом лагере. Рыцарь, к слову, сперва занёс меч над головой, но одумался, и, перехватившись на двуручный хват, принял замысловатую защитную позицию. Гарда, а потом и лезвие, покрыло едва заметное издали бурое пламя. Тихо щелкнул арбалет, и столь же молчаливо рыцарь просто отбил его в сторону, словно бы это был кожаный мячик детворы, а не смертельно опасный снаряд. Лучники воспользовались затишьем и дали второй залп из стрел, столь же успешный как и первый - даже безумный брат смог закрыться за щитом, что уж говориться про очнувшегося Кракха-старшего. ТОЧНЕЕ! - Рыкнул рыцарь, и вновь вскинул оружие над собой. Иди сюда. Смелее. Смерть очистит тебя, грешник, - шептали губы воина. ВПЕРЁД, ВОИНЫ, РУБИ ИХ В ПЕСИ! - Вторил Аварон.

Из горячки боя всё ещё пытались скрыться те, что были на лодке, и они достигли определённых успехов - удалось оттолкнуться от берега и занять позиции на вёслах. Всплески воды привлекли внимания других солдат, и те постарались вразумить дезертиров криками и угрозами потопить лично в случае побега. Но одного это вроде подействовало, так что судёнышко задержало свой скорый бег.

Солдат, едва справился с ящикам, обрёл две новых проблемы - Пэл не стал миндальничать с ним и ловким движением порезал в районе бедра, после чего мощный удар Альфария откинул мужчину вглубь склада. Пока было неясно, выживет ли он, но определённые шансы были. Это действие, как и пустой взмах, вызвали пристальное внимание рыцаря, для него весь остальной мир словно бы перестал существовать. Его воинам, напротив, пришлось готовиться к нападению братьев-северян, так что строй немного поменялся. Только вот лучник, ожидая укрыться за спинами товарищей, не стал пошевеливаться, что стоило ему жизни.

Удар гладиуса был такой силы, что сталь прорезала доспехи и плоть воина словно раскалённый нож масло, оставляя вместо целого человека искалеченные останки. В них ещё теплилась жизнь, но с каждый мгновением она уходила из тела с кровью, орошая землю вокруг. Его собрат, трусливо вскрикнув, попытался отступить... А если сказать честно, то он просто попятился назад в панике, выкинув свободную руку в попытке защититься, с скрюченными в религиозном жесте пальцами.

Его спасение пришло в лице рыцаря, а не глухих к мольбе труса Богов. Проявив неожиданную для своего возраста прыть, мужчина рванул вперёд и обрушил свой меч на Альфария. Неуловимое движение рукой позволило сделать так, что удар пришёлся по цепи кистеня, сохраняя изначальную силу замаха. Перехлестнувший, два моргенштерна бессильно опали, а вот третья хлестнула лучника по выставленному предплечью, тотчас обращая её в кашицу из обнажённой плоти и сломанных костей. Ор, болезненный и беспомощный, не коснулся слуха Владыки, ибо настоящий враг не давал покоя - не успел ещё меч опуститься ниже уровня груди, как рыцарь перехватился и с шагом "выстрелил" остриём в район сердца. Если судить по первому удару фанатика, то никакой блок не поможет избежать такого нападения полностью - враг обладал не меньшей, чем Альфарий, силой и стремлением, а владение двуручным мечом его было столь виртуозно, что меч словно бы плясал в его руках. Будет сложно предугадать следующий шаг рыцаря, если действовать столь же поспешно.

Оставшейся троице воинов из Сердец было проще: пусть против них и выходило по паре противников, уровень подготовки сводил на нет численное преимущество. Пока не было времени обернуться и оценить ситуацию, но отсутствие болезненных криков и наличие яростных воплей Аварона намекало на достаточно успешный ход боя. В конце концов, союзники были усилены рогом пробуждения, чтобы текущие проблемы стали бы для них фатальными.

Лодка, тем временем, смогла отойти от берега и попасть в необходимое течение. Её пассажиры поспешно спасали свои шкуры, действуя без всякий понуканий - лучник, вместо нападения из удобной позиции, скидывал оставшийся груз, а двое других воинов работали вёслами словно рабы под ударами надсмотрщика. Частично задуманный ранее план можно было считать реализованным, потому как эта группа могла достичь Югоса ещё до завершения боя, продолжи они свою работу в прежнем темпе.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-06-25 15:20:46)

Рыцарь был настоящим мастером. Вместо того, чтобы всем телом податься вослед своему мечу, он выставил ногу вперёд и продолжил движение за счёт поворота тела, удерживая меч одной рукой. Моргенштерн, охватив клинок словно змея, уже немного изменил траекторию движения удара, смещая его чуть ниже. Но это, конечно, была меньшая беда фанатика...

Удар Эха боли в мгновение ока пронзил старое тело. Гримаса боли исказила разъярённое лицо, но настоящее осознание было заметно во взгляде - поклонник Инноса не мог не увидеть пламенный вспышки, охватившей его оружие, и не мог не узнать этот верный след инферно. Заблокировать удар растерявшегося воина не составило особого труда, и его меч бессильно соскользнул по нагруднику вниз и вправо. Попытка отшагнуть от встречной атаки была неудачной, так что всё, что смог сделать рыцарь - подставить под удар прочный наплечник, чем продемонстрировал неплохое понимание техники владения мечом и понимание этого удара непосредственно. После этого, из неудобной позиции, он словно бы хлестнул своим мечом по ноге Альфария - удар вышел слабее из-за боли после эха и последствия полученного удара по плечу, так что демонолог даже не пошатнулся. Только вот этот удар был лишь первой ступенькой, и следом его сопроводил выпад окованным железом кулаком в лицо. На сей раз силы хватило на то, чтобы мир на какую-то секунду обернулся для Альфария водоворотом красок и железным привкусом крови, и рыцарь воспользовался этим мгновением для отступления назад, разрывая близкую дистанцию.

Их вновь разделяли полметра, рядом с той же надрывной нелогичностью орал раненый стрелок. Фанатик перекинул меч в левую руку, но не стал поднимать его выше - лезвие описывало восьмёрку на высоте 20-30 сантиметров от земли. Покрасневшее лицо, горящие в ярости глаза - мужчина понял, кто противостоит ему, и собирался вести бой насмерть. Его губы что-то зашептали, повреждённая ладонь, даже сквозь тремор боли, стала изгибаться в странных жестах. Что он задумал?

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-06-27 18:25:39)

Словно бы желая скопировать движение противника, рыцарь нарезал восьмёрку остриём своего меча, так и не отрывая его от земли. Столь же пристальным, неотрывным, был и его взгляд, который пытался поймать каждое движение противника, прочитать его мысли действия. Заклинание, если оно и готовилось, тут же было отброшено в сторону, потому как бой не желает медлить! Гремящий, словно цепи мучеников ада, моргенштейн устремился на противника. Уже знакомый с тем, как лезвие попадает в ловушку, фанатик сам решился на хитрость - снизу слева клинок пошёл по широкой дуге, когда его владелец стал отступать назад. В его планах было воспользоваться длиной своего оружия и поразить кисть Альфария. Только вот в тот момент, когда холодная сталь лишь коснулась сжатого кулака, оружие было выпущено из рук, а демонолог продолжил движение по дуге. В глазах рыцаря вспыхнула ненависть - его обманули!

Шаг. Замах. Двуручный меч был взят в две руки. Клинок, словно гильотина, продолжает своё неумолимое движение вместе с телом рыцаря в его отчаянной попытке защититься. Увы, не хватило времени для полноценного отвода и сил повреждённой прежним ударом руки. Да, рыцарь смог перенаправить удар ниже, в район плеча, но звонкий звук ломаемой под ударом гладиуса кости намекал на плачевные для фанатика последствия. В то же время, он довёл свою агрессивную защиту до конца и, вновь отступая, нанёс рубящий удар по открытому предплечью. Против воли оружие выпало из рук Владыки - сухожилия, словно изорванные струны, торчали наружу, и сама кисть лишь чудом не было отрублена до конца. Встречный джеб позволил сбросить боль через ярость, и удар кулака едва ли не вдавил кольчужный капюшон в череп рыцаря. Взревев, фанатик словно бы отмахнулся от этой атаки, но суть его движения была в другом - кровь Альфария вмиг обратилась в множество огненных шаров, и словно дикие звери они вгрызлись в его измученную плоть. Боль и пламя! Сколько это будет преследовать его?

Пламя веры словно бы источалось через жилы фанатика, и его рассечённый ударом череп постепенно перестал кровоточить, оставляя на лице уродующие бороздки крови. Это уже был не тот чистый в своём стремлении воин, с которым началась схватка, о нет. Тот же зверь, тот же оскал, то же безумие. И в своей ярости рыцарь распорол и без того висящую плетью руку в районе локтя. Меч в мгновение ока превратился в бурлящий столб пламени.

С этой позиции, к слову, было видно и союзников. Судя по всему, дела у тех шли прекрасно - из пострадавших был только Аварон, щеголяя с стрелой в ключице. Судя по его агрессивной манере действий, боль не сильно-то и мешала ему теснить противника. Хигрун и Пэл уже расправились с одним солдатом, и его место занял лучник. Жить тому оставалось уже недолго, потому как юркий юноша ловко теснил своего врага, изматывая его уколами.

Фанатик был растерян. Ни одно живое существо не могло вынести столько повреждений от его меча, и при этом остаться на ногах. Сломанная рука отзывалась болью при движении, в глазах стояла пелена после прямого удара по черепу… И вместе с этим, весь облик воина горел праведным огнём ярости. Инфернальный монстр, что стоял перед ним в этом бою, должен умереть, сколько бы внутреннего огня не пришлось на это затратить! Описав полукруг пылающим мечом, рыцарь вскинул его перед собой да отступил на пару шагов назад, словно бы давая противнику достать очередное оружие. Была ли это благородная глупость или показная слабость – неизвестно, но рыцарь продолжил отступать шаг за шагом… Чтобы сорваться в рывке на противника!

Организм Альфария мог вынести испытания много более серьёзные испытания, чем ещё один порыв на врага, и все ресурсы его воли и духа были готовы к этому мигу, но рыцарь смог напасть первым, так что демонологу оставалось только провести встречную атаку против натиска противника. Служитель Инноса, в принципе, рассчитал свои шансы верно – широкое лезвие мачете никогда бы не пробило его брони, так что действовать можно было смелее, открытие, полностью отдаться порывистому стремлению разрубить ненавистного демонолога размашистым рубящим движением. Удар, страшный пылающий удар чуть не разрушил вовремя подставленный мачете да опалил сжимающую рукоять ладонь. Кроме этого, лезвие двуручного меча смогло коснуться мякоти правого плеча Альфария, прорезая зажиту и тут же прижигая рану пламенем, но это был предел успеха для рыцаря, потому как его меч удалось заблокировать буквально у самой крестовины, делая попытки давления совершенно неудобными для старца. В это же время, усиленный кровопролитием Альфарий явственно чувствовал, что ослабевший противник больше не ровня ему ни по силе, ни по скорости атак, и сейчас, скованный, он наиболее уязвим. Взгляд фанатика постепенно разгорался отчаянной злостью проигравшего, пустым желанием сжечь противника одной только силой воли. Пора заканчивать с ним…

Тихий скрип стали был подобен шагу часов Рока, отмеряющие последние мгновения жизни. Рыцарь уже понял, что он умрёт, когда очередная попытка продавить оказалась совершенно безуспешной. Что ему говорил демонолог, зачем? Кровавый туман застлил глаза, лишь одна мысль билась в голове: «продай жизнь дороже!» Стремление отомстить, естественное желание не дать победителю уйти позволило старцу удержать меч в руке и после удара в голову, и после падения, так что стремительного натиска мачете он отгородился крестовиной. Не без жертв…

С сочным хрустом сломались пальцы фанатика. Взревев, как загнанный медведь, он в злобном отчаянье ткнул Альфария под рёбра. Опрометчиво, естественно, потому как второго удара кольчужные перчатки не выдержали, и от пятёрни отлетели два отрубленных пальца. Словно упившиеся кровью пиявки, даже на земле они шевелились в бессильной злобе, сохраняя настроение владельца. Новый удар! Сквозь боль и застилающий глаза туман рыцарь попытался прикрыться правой рукой, так что вместо отсеченной головы получил усечённый подбородок и повреждение кисти. В это же время, уличил момент, рыцарь поддал коленом по хребту Альфария, вынуждая того податься вперёд, после чего вцепился остатками уцелевшей левой ладони в лицо. Истекающая из обрубков кровь, словно жидкое пламя, буквально плавило лицо, а старец, преодолевая страх смерти и агонию, прохрипел, - Охотник…придёт!

Лёгким движением Владыка отбросил ослабевшую руку. Замах, решающий удар… Последнее, что мог увидеть в своей жизни фанатик – опалённое, искажённое гневом лицо ненавистного демонолога. Мгновение – и вот уже седая голова была вскинута на всеобщее обозрение. Кровь и пламя, две основы жизни рыцаря, постепенно угасали, истекая из мёртвого тела.

Союзники также расправились с своими проблемами. Хигрун уже неспешно ковылял к своему брату, чтобы помочь ему с полученными ранениями, среди которых, кроме пробитого стрелой плеча, добавился порез вдоль живота. Пэл в это время удерживал ещё одного уцелевшего фанатика с помощью меча у горла да негромкой речи, и, судя по нарастающей бледности поверженного противника, ничего воодушевляющего юный представитель Сердец не говорил. Заприметив победившего Альфария, парень не скрыл своей радости, и, обращаясь к Аварону, крикнул, - командир, бой окончен! – На что северянин, устало рассмеявшись, крикнул, - и где ваш Бог теперь, ублюдки!? – За чем последовал новый взрыв безумного хохота. Совокупность из крика и сочной картины из множество трупов так повлияло на вылезающего со склада солдата, что он предпочёл без промедления сдаться на милость победителей, откидывая оружие в сторону словно гадкую змею. На что он рассчитывает? Выжить, уцелеть? Или думает, что сможет умереть до жутких ритуалов и пыток? Выбор, от которого зависит жизнь, никогда не был простым.

Впрочем, перед Владыкой стоял не менее сложная дилемма. Плоть, истерзанная огнём и железом, с животным эгоизмом требовала пищи. Паразит внутри, словно бы в насмешку, подпевал этому желанию своим беспокойством внутри утробы. За этим хором было сложно разобрать происходящее, и поверженный противник предстал уже знакомой по вкусу добычей! Лишь тонкий голосок разума из глубин сознания предупреждал, что этот порыв необходимо сдержать, иначе… Иначе безумие сожрёт самого Альфария.

Аварон, разгорячённый чуть меньше лидера, не сразу понял перемену в происходящем, когда его брат догадался о завершении игры на зрителей. Хлопнув Кракха-младшего по плечу, Хигрун едва успел поймать кинутый бутылёк да направился к оставленной лодке. Судя по некоторым затруднениям в достаточно простом действии, северянина всё же контузило тем выстрелом, но от магического лечения он отказался в пользу своего брата.

Пэлагель, едва получил приказ, крепким ударом рукояти меча по темечку отправил пленника в длительный беззаботный сон, затем юноша устремился к другому. Увидеть повторение действий своего воина Альфарий не успел, ибо подобно вихрю Владыка устремился в палатку, по праву победителя намереваясь её разграбить. Пища! Вода! Всё естество горело как в ядовитых испарениях Каада, требуя необходимой ему корма. Зелье регенерации, как казалось, только ухудшало ситуацию, затрачивая и без того ограниченные ресурсы организма на восстановление повреждений. Как на зло, палатка была полна неплохой одежды и даже набором для нанесения рун, который издевательски лежал на самом виду. ЕДА, ГДЕ ОНА?! – Рычало что-то внутри, игнорируя остальные, не менее ценные, предметы.

К счастью, обнаружить её удалось опрокинув всего пару столов – небольшой котелок с походным варевом показался самым изысканным блюдом, которое только могло встретиться в этот день. Судя по температуре кушанья, рыцарь рассчитывал им воспользоваться вот-вот, едва закончится погрузка. Хе, отныне его голова сама послужит пищей для болотной птицы, но не более того.

Пэлагель: Это и есть цена могущества, да? За ту…силу, что дают демоны? – Голос юноши прозвучал на удивление чётко, словно бы звучал откуда-то изнутри. И нет, это была не магия разума – просто очищенный безумным порывом мозг был необычно восприимчив ко всему происходящему. Особенно сейчас, когда голод постепенно отступал, на пару с болью скрываясь до очередного часа. Пэл, к слову, в палатку заглянул не ради утоления праздного любопытства, но для упаковки более ценного снаряжения вперёд остального. Если вспомнить его исполнительность, пленники в настоящий момент прочно связаны и готовы к транспортировке.

Кроме этого, освежённый разум заметил интересную деталь, которую упускал ранее – у юноши, в районе затылка, сверкала знакомая печать щита Харамидана. Грубая, но донельзя эффективная зашита души от демонов, выпади когда у тела контакт с инфернальной энергией. Только вот откуда она у Пэла, и знает ли он об её существовании? Щит выглядел донельзя бледным, и с каждым мгновением угасал всё сильнее. Похоже что причиной его «пробуждения» было использование Альфарием демонической техники.

Юноша самозабвенно выслушал наставление Владыки, и в этом ему ни сколько не помешал воистину дикий вид говорящего с его варварским способом насыщения. Постепенно упаковывая найденные – то есть добытые с боем – материалы и инструменты, юноша не спешил с ответом, обдумывая услышанное. Набор для рунных дел был первым в этой очереди на сохранение, так что напоминать об этом даже и не потребовалось. Чудо ли, что он уцелел после яростного порыва или неизвестный мастер заранее обеспокоился о сохранности своего инструмента? Скорее всего, второе, потому как короб из чёрного дерева и мягкая войлочная обивка могла бы спасти и от более серьёзного повреждения, чем от простого падения. Это же позволяло надеяться на лучший исход в плане иных добытых материалов и снаряжения. Тем временем, откопав ещё и коробок с кристаллами, Пэл направился к выходу, задержавшись лишь для одной фразы

Пэлагель: Они выбрали смерть ради других, и я не посмею винить их в этом, – юноша нервно облизнул губы, после чего на лице возникла довольная хищная ухмылка, - при условии что и другие так же воспользуются своей свободой, - и на этой фразе он окончательно оставил Альфария одного, в то время как щит на его шее окончательно угас. Что это было? Сентиментальная попытка защитить или осознанный, сложный эксперимент, возможно с неясными последствиями для юноши? Была ли эта печать одна, и знал ли сам Пэл о существовании таких подарков? Вопросов было много, но самый главный среди них обращался к прошлому: зачем Маграт делал это? Будучи более ловким, чем Альберт, он умудрился избежать костра, и до сих пор, скорее всего, был жив. Неужели такой изворотливый дворянин, бывший градоуправленец и признанный Церковью еретик, стал бы размениваться на достаточно серьёзные затраты сил и времени в виде ритуалов?

Холодная вода реки остудила бунтующий разум, очищая тело от запёкшейся крови. Зелье регенерации, вместе с червём, отлично справлялись с полученными ранами, так что перерезанная кисть худо-бедно шевелилась, а горящие ожоги на теле уже не так волновали демонолога. Обращение к списку позволило структурировать поиски, в ходе которых удалось отыскать корзинку с местными травами - увы, неизвестных обоим - а также походную аптечку с обмоточной ветошью и ароматной мазью. Эти два средства отлично помогли справиться с затягивающимися ранами, ещё больше увеличивая эффективность лечения. С такой обработкой удалось помочь Пэлу с сбором остальных трофеев.

Самыми ценными были, естественно, кристаллы маны и набор для нанесения рун. На втором месте оказались доспехи старца - они были малы высокорослому Альфарию, но зато в плечах ничуть не уже, а остальное подгонит кузнец. С качественной сталью, правда, придётся повозиться, но это мелочи. Также ценным был его меч - двуручный, отлично сбалансированный и обладающий прекрасной заточкой. Рун на снаряжении, увы, не было - видимо старец предпочитал надеяться на свою технику. Из приказов и иных ценных документов был всего один свиток на теле рыцаря, подписанный "Галамит" и скреплённый печатью Отца Церкви. Суть сводилась к необходимости создать плацдарм для отгрузки ресурсов и последующего расширения. Что же, планам не суждено сбыться.

Братья вернулись на лодке к тому моменту, как все собранные ресурсы были сложены в одном месте в удобной для погрузки форме. Пленники так и остались в блаженном неведении касательно своей судьбы, не спеша возвращаться к сознанию.

Хигрун: Эти с нами? - Уточнил копейщик, кивая в сторону захваченных. До сего момента все враги Ордена чаще всего оказывались мёртвыми, потому что содержать пленных было совершенно не выгодно.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-07-10 19:25:45)