- Мы не будем рабами, - коротко ответил Омегону Владыка, крепко сжав его плечо и, наконец, отпустив... Сейчас он покинет Длинный дом, созывая рыцарей и приказывая построение неофитам, жизнь в Оплоте встрепенется, как в логове спящего дракона. Что Альфарий имел ввиду, говоря о рабстве? Много трактовок, но в этом была часть искусства оратора. Он дал другу то, что тот хотел услышать - даже если это не была четко обозначенная фраза, она наведет в его разуме порядок, придаст сил и укрепит дух. И все же, они оба не сомневались - отдавшийся демонам всецело будет убит руками брата. Иного выхода нет и, должно быть, в этом роковой просчет самого Владыки... Пускай он сам так и не считал. Он верил, что воля и дух Человека гораздо сильнее любых влияний инфернальных тварей и собирался это доказать на собственном примере, уже переступив грань и вернуться обратно. Ведь в этом и был главный смысл всех этих фантазий и утопий, сама вера в человечество, ради чего Альфарий пошел на бесконечную войну и бросил все, что имел и мог бы получить, оставшись в Империи. Вечное Инферно с его манящей силой, с смертельной угрозой и коварством, есть инструмент, что отсеет слабых и даст сильным оружием, способным защитить их свободу и открыть путь к ранее неизведанным вершинам. Владыка видел этот путь так же ясно, как пустую кружку на столе среди множества бумаг и книг, и только одна загвоздка не давала ему мыслить так же четко - пока выходило, что он сам слаб и источал наибольшую угрозу для них всех. В этом был главный страх Омегона и Магнус осознавал это сильнее, чем можно представить. Поэтому он так сильно жаждал поскорее покончить с Ингром...
Вернувшись на трон, Альфарий сел, прихватив с собой Золотую и Серебряную маски. Вычищенные, отполированные, он держал их в руке как две карты, вглядываясь в пустые глазницы. Он знал, что делать, он был готов и план давно составлен... Осталось лишь начать, сделать первый шаг, выманить Ингра и... В раздумьях, Владыка нервно заерзал на волчьих шкурах, недоумевающей оглянувшись. "Где же Эрика, мать её?.." Грубо ругнулся про себя мужчина, ощущая странную тревогу и чуть приставая, как вдруг в Длинный дом ворвался неофит. Демонолог не знал его имени, заслуг и даже когда тот очутился в Ордене, хотя, должно быть, небольшого напряжения ума и он тут же все вспомнил. Но сейчас явно было не до этого, потому что слуга нес в руках окровавленные вещи и Берсерк ощутил, как мрачные тучи в ясный день сгущаются над его головой...
- Прошу простить, Владыка, - неофит глухо залепетал, протягивая вещи и выкладывая их на стол, - - меня послал Мастер Омегон. Эти вещи были найдены в западной части Оплота, в снегу... местами он был окрашен в алый...
Ни слова больше, жалкий смерд. Больше ни слова! Заткнись!" В голове забились полу панические мысли, не свойственные могучему воителю, но и никак не отражающиеся на его окаменевшем, суровом лице... Неофит даже не думал замолкать. Их учили быть смелыми, до безумия храбрыми и дерзкими даже перед лицом самой страшной смерти, и сейчас, должно быть, полностью осознавая тяжесть той информации, что он нес, мужчина продолжил, вбивая последние раскаленный гвозди в мозг Владыки.
- Самой Эрики нигде нет. Мастера и их отряды сейчас прочесывают окрестности...
На секунду замерев, Альфарий осторожно оставил маски и крепко сжал подлокотник. Ему потребовалась пара мгновений, чтобы осознать все сказанное, как из глубин трона стал доноситься тихий рокочущий звук... "Разрушение... Смерть... Вот чего вы ждете от меня. Вы все жаждете Огня Вечного Инферно... Страдания и боли! Вы их получите, грязные вонючие ублюдки! ВЫ ВСЕ ПОЛУЧИТЕ ЧТО ЖАЖДЕТЕ! УНИЧТОЖУ!" Ярость нарастала в Берсерке каскадами, словно лавина, ниспадающая с одного склона на другой и ухватывая все новые и новые куски воспоминаний, подавленной боли и горькой обиды. Перед глазами Альфария стали пролетать картинки из прошлого, радостного лицо Пэла, испуганный Маат, прекрасная Ивейн, безумно красивая Дилана, ангельская троица, жрица Инноса и ещё многое, многое, многое, пульсируя в такт разбушевавшегося сердца, заволакивая глаза кровавыми жилами пелены злобы. Должно быть, сам воздух начал искриться от той энергии злобы, что источал Владыка, скрипя зубами и скалясь, как бешеный медведь. Он подался торсом вперед, нависая над неофитом и сам того не замечая со скрипом вырывая толстую дубовую доску из трона! То, что некогда было подлокотником, со свистом полетело через весь Длинный дом, ударяясь о двустворчатые ворота и падая на пол в абсолютной тишине...
- Отозвать! Собрать войска в Оплоте! - пелена ярости слегка спала с глаз Магнуса и он широкими шагами приблизился к мужчине, хватая его за воротник, - Теперь ты мой оруженосец! Подготовь мои латы! И БЫСТРО, ГОРИ ОНО ВСЕ В ВЕЧНОМ ИНФЕРНО!
Продолжая держать бедолагу в кулаке, Берсерк собирался поднять его над землей и швырнуть в сторону трона, туда, где он мог доковылять до его личных покоев, а после мрачной тучей последует за ним следом... Он собирался следовать плану. Продолжать следовать ему, скрипя зубами и ещё больше утверждаясь в мысли о Проклятии Старого Мира. Он сожжет его... Он прекратит страдания и ЧЕЛОВЕК будет жить свободно! Он отомстит...
Но прежде, Магнус облачиться в титановые латы, закрепляя боевой протез и натягивая на голову золотую маску вместо коронованного шлема - серебряная займет свое место на бандельере, а Клык Каада заменит нож-боуи в ножнах на сапоге. И будучи готовым, в сопровождении новоявленного оруженосца, выйдет к ожидающим его неофитам... Ведь никто не посмел пойти против приказа Владыки?!
Отредактировано Альфарий (2018-11-29 22:12:36)
