И вновь Бесхвостый смог чего-то добиться! Мысль была сладкой и приятной. Но именно поэтому Бесхвостый оборвал сам себя, кроме того еще  обругав - на всякий случай. Удачу нельзя было спугнуть. Он мысленно же извинился перед высшими силами, которые, несомненно, читали его мысли, и постарался переформулировать пришедшее в голову. Порченный возрадовался что обстоятельства сложились таким образом, что вверенные ему жизни остались сохранены. В отличие от тех, что принадлежали чудовищам. Кровавое копье, созданное вампиршей повергло Порченного в лёгкий шок - он лишь предполагал, что с помощью текущей по венам живительной влаги можно нанести столь существенные повреждения. А волка, ставшего жертвой, всё равно было жалко, пусть он и был магической копией реального животного...
Торчащий из песка плавник остановленной парализацией тела акулы вызывал вопросы. И все они касались способа умервщления чудовища. Странный хотел было предложить отпустить монстра на волю, но, пройдясь взглядом по окружающим не нашел в них ни капли сочувствия подземной твари. Бесхвостый тяжело вздохнул. Во время своих приключений он пришел к неприятному выводу, за который, вспоминая, каждый раз извинялся перед Этерией. Жизнь - это не столько помощь всем встречным поперечным, каковой её некоторое время предпочитал считать Порченный, сколько бессердечная к отдельным индивидуумам штука, в которой существовало множество откровенно не честных, а то и подлых вещей, вроде необходимости пожирать более слабых, чтобы продлевать свое существование. И сейчас акуле просто не повезло попасться. Сложись обстоятельства по другому, вполне возможно, Бесхвостый и сам бы стал очередной жертвой монстра. Но здесь и сейчас, пока он мог, нужно было действовать. Жить. Выживать.
Вифрэй еще раз вздохнул. На этот раз, решительно.
- Так. Как бы нам не не хотелось, мы...мы должны убить это существо иначе оно съесть кого-нибудь из нас. - произнес он грустно и начал концентрироваться на кровавый пот, чтобы использовать его на торчащем из песка гребне. Бесхвостый не знал как заклинание подействует на чудовище, но если у него была кровь, или хотя бы её подобие, то она сейчас должна была начать прорываться сквозь шкуру, образовывая множество крохотных повреждений. И Бесхвостый собирался этим воспользоваться, чтобы затем, с помощью открытия ран расширить их, буквально вынуждая кожный покров сползти с кровоточащей плоти.
- Лучше я тебя, чем ты меня. - тихо сказал он и совершил задуманное.
В случае необходимости он использовал бы на акуле парализацию тела повторно, сохраняя её невредимой столько времени, сколько было нужно. И затем оставалось лишь продолжить добивать акулу кровавыми ударами до тех пор, пока огонёк жизни в ней не угаснет окончательно.

Отредактировано Йирт С’Апть (2017-12-01 17:49:03)

Действия вокруг были столь захватывающими, что хотелось приземлиться поудобнее на песчаный диванчик, закинуть ногу на ногу и, изящно накручивая волосы на пальчик следить за происходящим. Наблюдать за всем этим можно было открыв рот. Всё вокруг взрывалось, пролетало, сверкало и плевалось чем-то ядовитым. Кто-то умирал, кто-то пытался вновь ожить. Да дуйте же, дуйте на него! Хотела было закричать Лана, но промолчала, поджав губы. Пока дуешь на одну сдохшую птицу, то вторая потом заставит дуть остальных на хладный труп Сороки. Или не очень хладный, скорее, уже совсем горячий. Или нет, она же будет уже остывшим пеплом? Ой, я запуталась.
Любимая шпага сиротливо торчала в одной из песчаных тварей, Берне грустно бросила на неё взгляд и вновь принялась творить своё кровавое копьё. Быстро, и, как говорится, недорого. Предыдущее копьё сорвалось прямо в червяка, который утащил одного призванного защитника. Ди оскорбилась и возжелала пнуть червя и достать своё оружие, но только после того, как они разберутся хотя бы с ближайшими тварями. Тем более, раз песчаная акула замерла на месте в неком подобии оцепенения, то мишень была достаточно простой. А даже если и дёрнется, то магия разъест плавник, а потом можно добраться и до внутренностей. Вампирша прикинула, если в акуле будет столь обширная дыра, то вполне можно будет применить и открытие ран, чтобы сделать дыру ещё больше, плюнуть туда, а потом радостно насс.... В общем, сначала делаем дыру сверху, а затем - расширяем отверстие. Конечно, если только эта зараза не придумает чего хитрее, уйдя внезапно под песок ещё глубже. Ну, или кто-нибудь опять не появится.
И как только с акулой будет покончено, настанет хоть минутное спокойствие, мёртвая эльфийка сразу же ринется за шпагой, чтобы вытащить родимую и любовно протереть от всякой пакости, чем наверняка пропитана та тварь.

Возможно, плохой идеей было кричать слишком длинную фразу, но кого это волнует, когда дело сделано и виновные, даже если и не виноваты, будут наказаны. Друид отправил в полёт прекрасную в своей причудливости природной магии зелёную сферу, которая вот-вот должна была уничтожить второго феникса. Увы, но первого друид задеть не успел, он, почему-то (вифрэй не смог заметить стрелу, потому терялся в догадках) умер. Как говорится, всякое случается. Оставалось надеяться на успех текущего предприятия и удачное стечение обстоятельств в лице уничтожения кислотой пепла павшего феникса. Джи на это очень надеялся, не зная, поможет ли это в действительности.
Тем временем ещё одна акула, отвлекаемая вкусным и сочным, казалось бы, но совершенно несъедобным на самом деле единорогом внезапно остановилась. Плавник просто перестал двигаться. Наткнулась на подпесочный камень? Устала? Оказалась парализована? Друид не знал, но он приказал единорогу топтать, кусать и протыкать торчащую часть тела. А сам, решив вспомнить уроки юности, снял пращу с пояса, достал гадкий камушек из кармана и, встав в Открытую стойку совершил Концентрированный бросок в плавник или более полезную часть тела, если тварь решит вылезти.

У всего, что имеет начало, имеется и соответствующий конец. Для фениксов, правда, завершение этого дня вышло весьма неважнецкое, ведь вместо жизни, полной горячего огня и пламени чувств, пришлось остаться на песке кучкой уже мёртвого пепла. В этом была своя трагическая несправедливость, откровенное несовершенство мира вкупе с чертовской неудачей. Возможно, шпион даже посочувствовал собственным целям, ведь его закидывают в такие вот гулянки далеко не каждый день, и ранее, как правило, удавалось выживать. Собственно, на этой радостной ноте и остановимся, ведь птицы могли вполне себе опровергнуть тезис "один раз живём", если этому не помешать.

Соответственно, пора было дунуть, ведь как говорил великий маг из семейства Акопаэнэнян - если не дунуть, то магия получится без вашего желания. Сталкиваться с двумя птенцами ещё раз, которые после возрождения явно не подобреют, Уриэль не желал ни капли, так что пришлось плюнуть на собственные заморочки да побежать вперёд, ко входу в пещеру, где уже всё заканчивалось и без нас.

- Мираэль! Пепел! Разметай его в стороны! - Остроухий был уверен, что этот-то зычный крик эльфийка точно услышит, в отличие от прошлых речений Диланы. Тогда Сороку пытались малость сьесть, зажарить, забодать и заломать... В общем-то, скучный вечер вторника, но что-либо воспринимать в таком случае было действительно сложно. Так что повториться вроде и не грех. Как не будет лишним подбежать самому да помочь, ведь мало ли что может ещё случиться.

Например, верещун что-нибудь выкинет. В его адрес, почти с кинжальной дистанции, лучник запланировал обычный выстрел из открытой стойки - элементарно, что побыстрее да в меру в точное, чтобы иглотеропия наконец-то закончила это выступление пустынного акына. Воистину, пусть и говорят, что петь столь же легко как лгать, но червь пока упрямо игнорировал подобное сходство. Может быть, он и врать-то не особо умел? Даже жаль, что этот постулат уже не проверить.

В любом случае, бренные останки огненных птиц - наивысший приоритет и задача. Найти и раздуть. Либо раскидать, как уж эффективнее.

Отредактировано Фориуэль (2017-12-04 11:54:40)

Каким образом процесс умирания мог бы оказаться еще более отталкивающим? Только будучи растянутым во времени, позволяя невольному убийце во всех подробностях рассмотреть все особенности этого процесса. Порченному и без того было не по себе принимать участие в этом пагубном процессе. Как бы он себя не уговаривал, упирая на ключевые особенностей жизненного цикла, Йирт все еще не был способен хладнокровно наблюдать смерть. Конечно, он бывал в передрягах, где поблизости гасли вызывающие почти ощутимую боль сожаления солярные искры, но тогда лекарь каждый раз находил себе занятие, что позволяло ему отвлечься от происходящего, сосредоточить внимание на другом, попросту отворачиваясь от факта наступления конца существования множества живых существ. Прошли те времена, когда его мучили угрызения совести о том что он не смог помочь и спасти всех. Неизвестно было ли тому виной знаменитое вифрэйское простодушие, или же выработанная со временем защищающая рассудок отстранённость...Но даже всего этого оказалось недостаточно чтобы хладнокровно убить песчаную акулу. Без помощи куда более привычной в отнятии чужих жизней вампирши ему пришлось бы куда хуже.
Бой был закончен. Поблизости солярных откликов не было видно ни одним из доступных Бесхвостому чувств жизни. Те что всё еще теплились - находились на порядочном расстоянии. Обеспокоенно воскликнув, Йирт бросился туда, где помимо знакомого жизненного блика брутальной Мираэль присутствовал и другой, принадлежащий, скорее всего, какому-то недобитому чудовищу. Спотыкаясь и падая Странный устремился туда чтобы оказать посильную помощь - точечным лечением ли, очищенной кровью ли, или же и вовсе пленением хвори.

Мираэль уж было потянулась за засапожным ножом, чтобы прикончить полумертвую, замученную и обездвиженную тварь, как до её ушей донесся крик Фориуэля и эльфийка, моментально забыв про связанного червя, быстрым прыжком бросаясь в сторону останков зловредных фенксов, приземляясь на колени и прокатываясь на них вперед прямо по пеплу, раскидывая тот в стороны и помогая себе руками, для верности швырнув пару горстей в направлении озерца воды. Кислота жгла кожу, и, хоть Сорока и обладала недюжинной выдержкой, многократно усиленной поддерживающими заклинаниями, даже её силам был предел, и она прекрасно понимала, что если не закончить этот бой как можно скорее и не приложить или выпить чего лечебного, в обширной и богатой коллекции шрамов на теле эльфийки будет пополнение, а сама она может и рухнуть в позорный и довольно вредный для имиджа, особенно - перед её давней персоной интереса с луком и ехидной рожей, обморок от болевого шока.