Высокое существо поднялось из бурлящих штормовых вод и послушно отправилось куда-то, скрывшись за пеленой дождя. Пока матросы добывали верёвку, Ивейн успела закончить со щитами, а затем - привязать себя к мачте. Теперь, вылететь за борт ей, вроде бы, не грозило: правда, и свобода передвижения была теперь ограничена четырьмя метрами вокруг мачты. После этого ведьма имела возможность приступить к созданию слоя льда вокруг корабля: вероятно, у менее опытного волшебника эта затея изначально была бы обречена на провал, однако магический лёд Ивейн выдерживал борьбу со стихией - по крайней мере, пока. На качке это сказалось мало: крепящийся к корпусу судна лёд теперь сотрясало волнами вместе с самим кораблём.
Лишняя верёвка нашлась и для Лекса: закончив с плетью и заклятьем теплоты, барон без промедления использовал её по назначению - теперь оставалось лишь надеяться, что во время абордажа она действительно спасёт ему жизнь.
Стоило Августу воспарить, как жестокий ветер, до этого игравший с "Жемчужиной", едва не унёс парня за борт - к счастью, этому помешал достаточно высокий фальшборт корабля: однако перемещение по палубе теперь, учитывая погодные условия, было весьма опасным занятием. А вот для Латифа с Кассандрой, глубже понимавших воздушную стихию, шквальный ветер почти не причинял неудобств. Хотя буря и норовила забрать де Бержерака с собой, под прикрытием фальшборта молодому человеку удалось сконцентрироваться и вскоре теплота разлилась по всему телу.

Элементаль воздуха отправился куда-то вслед за своим сотканным из воды коллегой, а Латиф начал готовиться к бою. Не считая верёвки, Кассандре удалось добыть старый железный кинжал и даже мыло - теперь, при желании, она могла использовать их так, как считала нужным.
К сожалению, возможности почувствовать приближение пиратского корабля заранее не представилось. Всё произошло именно так, как до этого представлялось Лексу: вдруг за стеной дождя вокруг появился силуэт судна, которое через секунду с грохотом врезался в борт "Кардосской жемчужины"; один из матросов, оказавшийся ближе всех к месту столкновения, не сумел удержаться на палубе и с воплем ужаса исчез где-то среди волн. Не вышло сохранить равновесие также Ивейн и Лексу: к счастью, в море их не выбросило, они всего лишь оказались сбиты с ног. Пират шёл полным ветром, проламываясь вначале сквозь магический лёд, а затем - сквозь борт жертвы. Вражеский корабль был небольшим: раза в два, а то и в три меньше того, на который он осмелился напасть. Сразу после столкновения на "Жемчужину" посыпались зажигательные стрелы и факелы - хотя они и были малоэффективны в такую погоду, мачта рядом с Лексом, похоже, начинала разгораться. Два элементаля безмолвно следовали за целью своего наблюдения, в точности исполняя команды своих хозяев. К несчастью, передать им информацию о месторасположении судна раньше они не могли, так как попросту не умели этого делать.
На пиратском корабле видно было всего лишь шесть силуэтов: где же скрывалась остальная сотня чудовищных рыболюдей? В любом случае, лишь двое абордажников сейчас перебирались на корабль-жертву. Трое оставшихся были стрелками, а один вообще не носил оружия - похоже, что он был магом.
Буквально спустя пару мгновений после столкновения противники преподнесли защитникам ещё один сюрприз.
Голос: -Пленных не брать! - прогремел незнакомый голос откуда-то из трюма, а спустя мгновение на палубе появились ещё четверо: двое с нижней палубы, ещё двое возникли ближе к корме, оттуда, где располагались комнаты пассажиров и офицеров корабля. Толком рассмотреть их пока не представлялось возможным - видно было лишь, что один из них был вооружен шпагой, двое саблями, а четвёртый - луком. Боец со шпагой явно выделялся ростом и телосложением: неужели это был сам легендарный Ракко Буревестник?

События развивались стремительно: первый после столкновения залп лучников с пиратского судна, возможно, заставил тех пассажиров и членов экипажа "Кардосской жемчужины", что не были защищены магическими щитами, понервничать, однако летели стрелы довольно неточно - пока; хотя попадание огненных наконечников в любую часть корабля грозило серьёзными последствиями в будущем. Фигура Ракко Буревестника тем временем целиком выросла на палубе. Пиратский капитан не терял ни секунды - тут же бросился к ближайшему и показавшемуся ему слабейшим в данной ситуации противнику: к только поднимающемуся на ноги Лексу. Второй же поднявшийся из трюма пират принялся за несчастного матроса, вставшего у него на пути.
В следующее мгновение один из перелезающих через борт абордажников (тот, что и так уже был ближе) наконец преодолел фальшборт "Жемчужины" и тут же насадил ближайшего моряка на свою саблю, после чего, не особо соображая, что делает, просто ломанулся вперёд: в сторону Кассандры.
Далее водяной элементаль попытался отвлечь внимание вражеского мага своим гейзером, однако тот просто остановил враждебное заклинание: похоже, это был маг воды, причём очень сильный - управлял водой он мастерски. В тот же миг второй лезущий через борт абордажник попытался ловко перепрыгнуть на палубу, однако мощный поток воды, сотворённый Ивейн просто выбросил его за борт. Что-то подсказывало волшебнице, что этого человека она видела в своей жизни в последний раз. Пират, ранее вылезший из трюма с Ракко, уже прикончил матроса и, увидев лежащую справа Ивейн, двинулся к ней.
Ещё спустя пол секунды Латиф, Кассандра и Август произнесли последние слова своих заклинаний и почувствовали, как их движения ускорились. Лекс, мгновением ранее развязавший узел на своей верёвке и сейчас намеревающийся потушить мачту, вынужден был отложить дальнейшее колдовство и взяться за огненную плеть: пиратский капитан мчался прямо на него, видимо, рассчитывая покончить с молодым человеком одним росчерком клинка. Тем не менее, барон готов был вступить в ближний бой и пока ему удавалось держаться: тем более, его оружие, похоже, смутило пирата: с другой стороны, последний был настоящим мастером боя и великолепным фехтовальщиком, специализирующимся именно на подобных абордажных схватках - долго ли против него мог продержаться талантливый в магии, но не привычный к подобным сражениям адепт?
Едва Латиф успел достать свою шпагу, как на него набросился один из пиратов с кормы, до этого выбравший нуарца своей целью. Хотя пират был опытнее во владении своей саблей, Латиф тоже был справным бойцом, да ещё и имеющим значительное преимущество в скорости: сейчас двое фехтовали почти на равных, однако это был лишь вопрос времени - Латифу лишь требовалось найти уязвимость в обороне соперника. В это же самое время лучники с пиратского корабля сделали следующий залп: правда, лишь двое - поток воды элементаля выбил лук из ладоней одного из них. Август завершил щит ветра и приготовился обрушить на ближнего пирата-лучника, как раз выпустившего в Латифа стрелу - к счастью для последнего, лишь оставившую трещину на молекулярном щите, - ярость ветра.
Ивейн и Кассандра, как и Лекс, оказались связаны боем: первую спасали загодя наложенные щиты, вторая пока отражала удары наручами; концентрация, необходимая для создания вихря, конечно, была нарушена.
А вот Ивейн оставалось лишь произнести два магических слова - что она и сделала, после чего напавший на неё пират унёсся куда-то ввысь вместе с потоком горячей воды. На палубу бедолага так и не приземлился - видимо, его отнесло куда-то ветром. Почти одновременно с этим пират-лучник с кормы тоже поднялся ввысь, а затем с силой ударился об палубу: больше морской разбойник не вставал, лишь корчился на земле. Не исключено, что заклинание Августа сломало ему спину.
Молодой человек на корме же, не теряя времени, отправил сгусток огня в пирата, с которым схватился Латиф: резкая и неожиданная боль от ожога заставила бандита дёрнуться всем телом - именно этого и ждал Латиф, одним точным ударом лишивший соперника жизни. Элементаль лигийца тем временем попытался достать пиратского мага молнией - щит последнего поглотил заклинание. Чем был занят сам маг, пока оставалось неясным.

Очередной сгусток огня Августа поджёг лишь недавно приземлившегося пирата: пока запылала лишь одежда, однако сбить огонь лишившийся возможности двигаться морской разбойник никак не мог, а потому уже спустя короткое время (примерно тридцать пять-сорок секунд) он должен был превратиться в живой факел, до какого же состояния он мог обгореть в конечном итоге оставалось только догадываться.
Сразу после этого лучники с вражеского корабля, на этот раз снова все трое, выпустили ещё один залп стрел: в этот раз они целились конкретно в Латифа, который на их глазах пронзил их товарища: видимо они сочли, что этого грозного фехтовальщика стоит пригвоздить к палубе до того, как он до них доберётся. Щит выдержал. Удивительно, насколько пираты точно стреляли по ветру! Казалось бы, во время этого сильного, порывистого ветра попасть было невозможно: и как только пиратам удалось достичь такого мастерства? И способен ли вообще был человек на такую стрельбу, или такие превосходный глазомер, позволяющие совершать даже самые точные выстрелы без дополнительной пристрелки, умение стрелять на качающейся палубе и чувство оружия, позволяющее на таком небольшом расстоянии, которое разделяло стрелков и Латифа, совершать выстрелы с максимальной силой, были доступны лишь богам стрельбы во плоти? Неужели пиратские отродья, от навыков и снаряжения которых каждый день напрямую зависело их выживание, могли додуматься использовать хорошие луки с сильным натяжением тетивы и тяжёлые стрелы, позволившие бы точно попасть в цель при таких внешних условиях даже на бОльшей дистанции? Вряд ли. Дело принимало опасный оборот... Кем же были эти люди?! И люди ли?!
Ивейн тем временем успешно разрезала верёвку и принялась за подготовку следующего заклинания. Её элементаль как мог досаждал пиратскому магу, однако тому оставалось лишь прочитать несколько магических слов и сделать три жеста, после чего воздушного помощника Латифа буквально развоплотил ужасающий град ледяных колий. Следом за этим маг явно собирался заняться вторым досаждающим ему существом.
Лекс героически держался против пиратского капитана уже целых несколько секунд, однако в конце концов схватке подошёл конец: к сожалению, разница в боевом мастерстве, владении шпагой да и просто общей физической подготовке сражающийся была колоссальной. Ракко Буревестник мастерским движением заблокировал очередной укол барона, а ответным ударом пронзил шею противника.
Латиф, уже заканчивающий заклинание, встретил ещё один град стрел - щит выдержал снова, однако многочисленные трещины говорили о том, что следующее попадание может стать для нуарца последним. То, что по щиту Латифа пошли трещины, безусловно, вызвало бы удивление у человека, нисколько не разбирающегося в магии, особенно в магии воздуха: стрелы не отлетали, а оставляли на щите трещины! Тем не менее, молекулярный щит всегда работал в точности именно так. Зато замысел самого молодого человека сработал - частично. Яростный ветер унёс пиратского мага ввысь, упал же враг уже где-то среди морских волн. Правда, интуиция подсказывала лигийцу, что искусному магу воды, с которым отряд, судя по всему, столкнулся, даже бушующее море могло быть по колено. Пока, правда, колдуна было не видно.
Ракко Буревестник отирал клинок об одежду убитого врага и озирался в поисках следующей жертвы, когда вспышка молнии на мгновение озарила палубу. Разряд заставил вожака разбойников содрогнуться всем телом и пошатнуться: тем не менее, он был ещё в состоянии эффективно действовать. Реакция врага была достойна того заклинания, которое в него мгновение назад отправил Август: Ракко хватило доли секунды на то, чтобы сориентироваться в пространстве и рвануться в сторону - как раз вовремя, чтобы избежать встречи с отправившимся вслед за молнией огненным шаром. Затем капитан бросился к шлюпке и укрылся за ней от второго сгустка пламени: укрытие было не самым надёжным, но так он выиграл по крайней мере пару секунд на передышку.
Латиф закончил прыжок и в следующее мгновение готов был отправиться на вражеское судно - если пожелал бы того. Ивейн оставалось ещё чуть больше секунды на то, чтобы закончить её колдовство: в этот раз ей никто не мешал, и она могла спокойно сосредоточиться, правда затем, когда пришло время для слов и жестов, корабль ощутимо тряхнуло, и лежащая на палубе ведьма покатилась куда-то, теряя чувство ориентации. В целом, это не мешало ей закончить заклинание, но стоило быть крайне осторожной с выбором цели. Также волшебница полагала, что форма бурана и ледяные копии представляли для неё опасность в такую погоду, однако она могла бы использовать их, если действовала бы крайне осторожно: нахождение в форме снежинок больше, чем на пару секунд, наверняка оказалось бы фатальным. Кроме того, даже при ограниченном использовании, часть снежинок наверняка оказалась бы развеянной и уничтоженной, что привело бы к небольшой потере физических сил.
Всё это время Кассандра боролась со своим противником: он был весьма хорошим бойцом, однако девушку спасали руны, нанесённые на наручи: при первом же попадании по ним пират оказался шокирован ударом молнии и отшатнулся назад. Нижний удар Кассандры заставил его охнуть от боли: адептка раздробила ему левый коленный сустав. Девушка тут же начала приближаться, чтобы захватить руку противника и провести бросок. В этот же момент пират, больше не способный стоять на обеих ногах, начал падать на одно колено - тем самым понижая свой центр тяжести. Кассандра начала проходить под противника для проведения броска, однако к тому моменту он уже приземлился одним коленом на палубу, так что провести "мельницу" ей не удалось. Кроме того, пират, который и так весил килограмм на тридцать тяжелее девушки, когда та резко дернула его за руку и начала борьбу, ещё и напрягся всем телом, как это часто бывает с людьми, не умеющими ни бороться, ни падать. Поэтому, выбросить его за борт другим образом было бы очень тяжело. Сам же морской волк, когда присевшая для броска и захватившая его своей левой за правую руку и своей правой рукой за заднюю часть правой голени девушка оказалась с ним на одном уровне сделал единственное, что пришло ему в голову: навалился на неё сверху, да вдобавок обхватил свободной левой рукой. В борьбе пират явно мало разбирался, однако он был гораздо сильнее, ловчее и тяжелее, а потому Касандре пока никак не удавалось скинуть соперника.
Огонь продолжал распространяться по "Кардосской жемчужине": в основном это касалось мачт, а именно - полотнища спущенных парусов, в которое до этого попали несколько стрел. Стрелы, вонзившиеся в борта, ещё продолжали гореть, хотя дальше огонь всё же не шёл: дождь и волны предотвращали риск сгорания корабля. Тем не менее, видимо, используемая пиратами смесь обладала поистине адским составом, не даром они применяли именно её в этом сражении во время шторма, к которому они наверняка готовились заранее (не зря капитан говорил, что абсолютно все корабли, на которые они нападали до этого, были сожжены?), - тем более, что прозванный "Буревестником" капитан этих пиратов, наверное, был назван так не просто так: быть может, излюбленные им рейды во время бурь и были причиной такому прозвищу? Как бы там ни было, даже этого было не достаточно сейчас, чтобы надёжно поджечь борта корабля. А вот магический огонь был более устойчив к погоде. Поэтому сейчас горели: стрела ближе к носу корабля; полотнища парусов мачты, к которой была привязана Кассандра; две стрелы, воткнувшиеся в правый борт "Кардосской жемчужины"; стрела, воткнувшаяся в правый борт ближе к корме; полотна парусов грот-мачты и стрела, воткнувшаяся в саму грот-мачту; труп Лекса, которые поджёг огненным шаром Август, когда целил в Ракко Буревестника, но тот успешно уклонился; волосы на трупе пирата, убитого Латифом, подожжённые отвлекшим его огненным шаром Августа; пират со сломанной спиной, подожжённый огненным шаром Августа несколько секунд назад; шлюпка, за которой сейчас прятался Ракко Буревестник, подожжённая огненным шаром Августа. При том следовало отметить, что шлюпка горела не целиком: конечно, магических сил Августа не хватило бы на то, чтобы поджечь её целиком так быстро, ведь он был лишь магом огня пятого порядка. Загорелась только небольшая часть борта, однако дождь оказывал совсем небольшое воздействие на это магическое пламя.

Лекс: вы погибли.

Отредактировано Мистическая Арена (2018-09-24 16:54:39)

Закончив заклинание щита, Кассандра начала смещаться и готовить следующее заклятье. Пиратский маг, тем временем, тоже оценив обстановку, скрылся за мачтой - с другой стороны от Латифа. Ивейн заканчивала создание своих смертоносных стрел и двигалась к правому борту, однако она понимала, что попасть будет трудно не только из-за головокружения и качки, но и в связи с тем, что противник занял укрытие.
Латиф, желая покончить по крайней мере с одним из противников, сорвался с места и ошарашил лучника очередной молнией: враг ещё был жив, но удар электричества шокировал его и лишил возможности действовать - на какое-то время он был парализован.
Кассандра заняла избранную позицию, которая, к сожалению, не давала необходимого обзора, а через мгновение и Ивейн добралась до правого борта, однако и отсюда она не могла точно прицелиться в пиратского мага, который, видимо помня о том, что практически все его товарищи были уничтожены колдунами с "Жемчужины" чуть менее, чем за последние двадцать секунд, вжался в мачту, будто бы стараясь совершенно слиться с ней. Таким образом, обе девушки, уже подготовив свои заклинания, могли использовать их в любой момент, но не видя противника вообще, в случае Кассандры, или видя лишь крайне малую часть его тела, в случае Ивейн, и понимая, что их выстрелы будут неэффективны, пока не посылали заклятья в противника.
Сам же пиратский маг, как видел Латиф, мчащийся  сейчас вдоль борта, тоже не терял времени даром, и уже концентрировался на каком-то колдовстве. Возможно, он избрал бы целью нуарца, как ближайшего врага, да вдобавок единственного, находящегося в его зоне видимости, но не мог этого сделать: прямо перед ним вырос водный элементаль, причём куда бы пират не посмотрел, тот смещался так, чтобы блокировать ему обзор. Поэтому десяток ледяных стрел отправился именно в элементаля, а не в адепта. Похоже, разбойный колдун был настоящим мастером своей стихии - его стрелы не оставили элементалю и шанса, даже учитывая внушительную сопротивляемость к магии воды и некоторую защиту от физических повреждений последнего. Спустя же долю секунды с небес прямо в пирата ударила молния - однако его барьер поглотил враждебную магию.
Август тем временем был занят гашением пламени: процесс это был небыстрый - по крайней мере для обычного адепта, владеющего магией огня на среднем уровне, коим и являлся юноша, но он определённо мог рассчитывать на то, что через минуту-другую от того огня, что полыхал на палубе после его борьбы с Ракко Буревестником, не останется и следа, а потом можно было заняться и остальными источниками пламени.