Альфарий ощутил мощный толчок в грудь и только после этого осознал, что произошло - длинное копье пробило его кирасу, как бумагу, упершись в ставшую тверже титана кожу! И быстрее, чем Берсерк осознал остаточных страх и слегка выступивший на спине пот, он дернулся корпусом влево, увлекая застрявшее копье и его владельца,с раскруткой выбрасывая вперед наотмашь боевую часть кистеня, целя по коленной чашечке.
- Иди ко мне! - с дикой ухмылкой, Берсерк быстро вырвется из хватки копья и наброситься в яростный клинч, нанося множество беспорядочных ударов боевым кистенем и резкие выпады Белым Когтем, выцеливая сочленения в доспехах. Сближаясь, Магнус нещадно давил, провоцируя врага на ошибку для исполнения сложного приема - удав.

Можно было порадоваться, что потери несли вражеские ряды, а не их собственные. Еще можно было порадоваться, что сама она не принимала такого уж активного участия в их сокращении, мысль об убийстве была логически обоснованной и оправданной с точки зрения выживания, но все равно неприятной. Казалось бы, что мешало министерским бросить артефакт и убраться из подземелья после потери командира? Что именно его убило полукровка не поняла, в окружающем хаосе одними только магическими чувствами следить за этим было сложно. Ничто не мешало ей закончить проклятие сна и направить его на иную цель, но... вместо этого целительница сконцентрировалась на ощущениях неправильности и чужой боли. Ее дело забота о союзниках, а не уничтожение противников, и вот этим-то ей и пора было заняться. Да только все, кого она ощущала, были в относительном порядке, не считая легких ранений Винсента и Солы. Падальщика она не видела, но его боли она не ощутила бы в любом случае и не смогла бы помочь... даже если бы захотела.
Оставалось рискнуть и выйти из боя, надеясь, что пока целительница будет разбираться в себе никого из ее союзников не убьют. Элизабет хотела воспользоваться довольно долгим заклинанием предчувствия, чтобы точнее определить источник чужой боли и отвращения. Были предположения, что связаны они были либо с собратом по магии, оказавшемся на другой стороне под ударами заклинаний, либо с загадочным артефактом, с которого сталось бы показать им подобие сознания и собственной воли. Но хотелось все же быть уверенной в источнике смутных ощущений. И своих дальнейших действиях. Нельзя же будет потом попытаться «вылечить» куб, избавив тот от боли, еще неизвестно, во что он превратит солярную магию. Стоит ли ей вообще вмешиваться с помощью неизвестно кому и чему или наоборот защищать своих от эфирной аномалии?

Атака на Големозаводчика оказалась успешней вдвойне, потому что организовали её сразу два персонажа, пускай и не сговариваясь между собой. Теперь же Главнюк оказался убит насмерть. Вот только лишь торжество Падальщика было омрачено чем-то трансцендентальным, что мигом обрушилось на его плечи и придавило к земле тяжким осознанием собственного расплющивания. К счастью, адамантовые кости не пострадали от подобных поползновений, ибо были довольно-таки крепки. Будучи счастливым обладателем абсолютно мёртвого тела, Падальщик мог игнорировать многое и пренебрегать любыми нагрузками, которые приходились на его усопшие члены. В общем, ему всё было ни по чём.

Именно поэтому Падальщик сгруппировался со всей доступной себе ловкостью и вскочил обратно на ноги, примерно в это же время ощущая на себе воздействие враждебного заклинания магии жизни. Собственно, дружественных заклинаний этой стихии для мертвеца не было предусмотрено вовсе. Именно поэтому Падальщик постарался сбить прицел охотнику (О2), посредством запуска загробного лика ему прямо в "головогрудь". Разрыв пределов должен компенсировать потери времени от всплеска магии, поэтому Падальщик несомненно использует его. Но на один лишь загробный лик реведант не стал полагаться, он хоть и имел шансы нанести близкие к смертельным повреждения, но был рассчитан скорее на отвлечение и нарушение концентрации. И уже в следующее мгновение, выиграв для себя необходимое время, и отчасти понадеявшись на зеркальный щит, который, вроде бы, ещё на нём висел, Падальщик попытался бы максимально быстро подскочить к охотнику с магией жизни (О2) и насадить его на свой клинок. Желательно насмерть. Что-то вроде подскока с ударом из навыков рукопашного боя, только вместо удара кулаком - пробивной удар полуторным мечом аккурат в сердце.
Однако же если окажется так, что загробный лик будет требовать слишком много секунд концентрации (больше одной), даже несмотря на использование разрыва пределов, то Падальщик не станет тратить на него время, а сразу атакует мечом.

Покончив с очередной целью, Падальщик взял пару мгновений на то, чтобы выдернуть из грудной клетки засевшие там ледяные колья, и немного осмотреться. К этому моменту пламенные зомби успешно справились с уничтожением младших членов министерства, поэтому Падальщик отдал им следующий приказ: подкрасться к рыцарю-копейщику и качественно облапать его сзади, чтобы Альфарию было удобнее спереди. Следовало хватать копейщика за руки и за ноги, или даже ещё лучше, за его могучее древко. Имеется в виду, разумеется, древко копья. Таким образом, рыцарь будет хоть немножко обездвижен, отвлечён, возможно, напуган или даже ещё лучше - подожжён. Всё это должно дать Альфарию некоторые преимущества в бою.
В то же время сам Падальщик уже сорвался на бег, по направлению к последнему охотнику министерства (О1). Максимально быстро сократить дистанцию, и покончить с врагом при помощи множественных рубящих и пробивных ударов полуторным мечом. Вряд ли охотник успеет за столь короткий срок нанести Падальщику достаточно повреждений, чтобы этот план потерпел крах. Тем более что совсем скоро, исходя из наблюдений Падальщика, охотника должны были обездвижить чьи-то корни. Так даже лучше! Открытые участки и конечности мертвец попытается отрубить, а остальное тело пронзить насквозь, пусть даже и вместе с корневым коконом.

Рыцарь попытался остановить рывок Альфария, но разве у него был хоть один шанс против Берсерка?! Превозмогая собственный пределы сил, одержимый всем телом навалился на рукоять кистеня, нещадно давя, пытаясь перетянуть на массе и пределе человеческих возможностей. Будучи легендарным воителем, Альфарий не сомневался в своем успехе - все больше и больше концентрируясь и внутреннее собираясь в этом чудовищном порыве, он глупо смотрел вперед... Внутри него собиралась духовная сила для совершения чудовищного Рывка, унося рыцаря за собой, подобно тому, как в древние времена пораженных героев прокатывали на колесницах, вычесывая доспехи и плоть о грубые ласки земли. И чем больше рыцарь будет сопротивляться, тем сильнее будет злоба Берсерка, теряя контроль над собой и срываясь на бесконечные, нескончаемые удары, возможно, ценой своей жизни забирая жизнь министерского... Удары кистенем и выпады боевым протезом этому должны будут подсобить.