Нижнее кольцо. «Жёлтый обормот».
Третий час пополуночи.
…все ВЫ себя убивали. Ты сам себя убиваешь...
Лекс открыл глаза, резко вернувшись из мира снов в мир живых, воняющий алкоголем, потом, кровью, гарью и подгоревшей пищей, духами и еще Иннос знает чем. Глаза у барона были ярко-жёлтого цвета и тускло светились уже угасающими искорками, медленно возвращая себе нормальный оттенок. Как угли в очаге выстуженного холодной зимней ночью дома.
Потребовалось несколько секунд, чтобы он смог заставить себя отклеиться от стола, вывернувшись из окружения пустых или полупустых бутылок. Это было личным маленьким кошмаром Делеври – пьянел он крайне медленно и даже когда хотел, достигал состояния алкогольной эйфории с трудом, а уж если что-нибудь происходило эдакое, из разряда «ну всё», организм выбрасывал его из неё со скоростью арбалетного болта. Голова гудела. От щеки отклеился кусочек керамики – стоило только потрясти головой чуть сильнее. Чтобы заодно с остатками хмеля вытрясти и проклятый сон, прокручивающий ему эту экспедицию уже какой день подряд.
Лекс сначала поглядел в окно – но вместо улицы увидел только своё отражение. Взъерошенная седая голова смотрела на него, обрамлённая, словно нимбом, светом свечей и факелов в трактире. Ну да, уже как ночь. Наверное, второй или даже третий час после полуночи – поэтому и голова его в стекле, вместо кривой улочки Нижнего кольца. Отражение в темноте.
Сложно сказать, почему фон Дермент всё еще периодически навещал это, с позволения сказать, «заведение» - финансы давно позволяли ему заниматься тем же самым видом досуга в более безопасном месте, но, наверное, в какой-то момент, быть может, даже несколько лет назад, его фигура превратилась в обыденную данность. Сидит себе в углу, за одним из «особых» столиков, пьёт и ест, складывая в себя содержимое тарелок, кружек и бутылок, иногда курит. Если тронуть – обижается. Те, на кого обижается, заканчивают, в основном, с ожогами, которые не вдруг залечишь. Так что «местные» Делеври уже не пытались даже проверить на наличие лишних монет. Ну, после того, как он сплавил одному любопытному пальцы вместе серебром – уже не пытались. Пришлось, правда, выплатить нечто вроде «неустойки», но то ладно.
Лекс откинулся на спинку стула – та скрипнула под его весом – сунул руку под лёгкую летнюю накидку невразумительного серо-стального цвета, нашарил на поясе сумку, из которой вытряхнул гребень и кисет с табаком. Затем несколько минут приводил в порядок свои волосы – ну, чтобы хоть немного приличнее выглядели. Потом, убрав гребень, из левого рукава вытянул тонкую трубку с изогнутым мундштуком и, поднявшись на ноги, принялся заталкивать в чашку табак. Приглядываясь попутно к обстановке. Было куда… Более шумно, чем обычно, в такое время. И Лекс хотел найти причину… Быть может, опять кто-то с кем-то не поделил выигрыш в карты и сейчас начнётся драка? Хороший способ вытрясти немного денег, заключив с кем-нибудь пари…
