Момонга
Как ни хотел юный некромант помочь своему приятелю, чисто прагматические соображения в этот раз взяли верх, и несколько неожиданно для Вуся будущий владыка мёртвых взял да направился своей дорогой, благо до места было не то чтобы совсем далеко. В общем-то, ему повезло - мать как раз собиралась куда-то по делам, так что, промедли парень ещё, вполне мог и не застать дома. А вот с отцом вышло не так хорошо - когда Момонга начал свои осторожные расспросы, по удивлённой реакции стало сразу понятно, что следующего визита бывшего главы семейства женщина ждёт ещё не скоро. Ещё более неожиданной стала вдруг поднятая ей тема.

Николь де Гоун: Слушай, ты же знаком с младшим де Поттэ? Говорят, наглая чернь жестоко избила его чуть ли не прямо на рынке. Ужас какой-то, достойному человеку даже по улице не пройти спокойно. И куда смотрит Совет?
Рассказ её был краток, но в то же время наводил на размышления. Нападавших было пятеро, и, судя по тому, что  виделись они утром, произошло это совсем недавно, уже после того, как парни расстались. Так или иначе, Фирс определённо выбыл, а вот Момонге стоило поскорей переводить разговор на собственного отца. Ведь, если здесь он появляться пока не собирается, нужно успеть ещё и на кладбище, а собственный маг пустоты, подобно ему самому, сейчас ходит где-то по своим делам.

Вусь
Пока Момонга занимался семейными делами, оставшиеся двое магов покинули лавку и направились на поиски тех самых "дворняг", причём девушка - ещё и с явным таким облегчением на лице. Что ни говори, Шив не особенно умела скрывать свои эмоции - а ведь о магии Смерти она не знала, так что самое интересное было впереди! Впрочем, вифрэйка была неглупа и не могла не понимать, что для столь сложной и щекотливой миссии, что они взвалили на себя, потребуются самые разные союзники. Может, имеет смысл сразу предупредить события и серьёзно поговорить с ней, благо сам некромант был пока где-то в другом месте?
Найти бандюков оказалось неожиданно сложнее, чем предполагалось изначально. Полное впечатление, попрятались все - наверно, уже знают о судьбе Шакала и его подручных? Парочка уже всерьёз подумывала перейти к опросу соплеменников, что только попадутся по дороге, как чуткое вифрэйское ухо ухватило один необычный разговор, сразу вызвавший в памяти сказанное старым мастером.
Все звери дрожат в своих норах, но мы, волки, никогда не боимся схватки!
Их было трое, причём они действительно выглядели этакой гротескной стаей, хотя и больше походили на бродячих собак, чем грозных серых хищников. Причём если двое были вполне себе собаками, то говоривший, пусть и был одет побогаче, отчего-то смотрелся форменным пуделем - или как там дед их называл? Зато гонору ему было не занимать. - Волки живут по своим правилам, и никто им не указ!

Момонга

Николь де Гоун: Ох, Момо, ты стал совсем взрослым! Жду не дождусь, когда наконец смогу понянчить внуков. Я уже и девушку присмотрела - немного старше тебя, зато из приличной семьи. И в магии хороша - так, что просто диву даёшься. - мать замолчала, потом, видимо поняв, что перевести разговор на интересующую её тему вряд ли получится, вернулась к обсуждению семейных тайн. Однако начало оказалось несколько неожиданным. - У Аинза вышло бы лучше, но так и быть, постараюсь рассказать тебе всё. Только начну всё же с вопросов. Милый Момо, как думаешь - кто вообще такие мы, де Гоуны? Откуда мы такие взялись, почему столь явно тяготеем к магии Смерти? Почему я не хотела, чтобы Аинз учил тебя, и куда уходят те, кто слишком хорошо продвинулся в этом тёмном искусстве? Почему мы так и застряли в Торговой лиге, и как некроманты вообще связаны с продажей ковров?
Все, как один, вопросы были интересными, Момонга и сам не раз обо всём этом задумывался. Впрочем, будучи молодым парнем, он смотрел больше в будущее, да и занятия магией оставляли не так много свободного времени, чтобы всерьёз копаться в семейных делах. Кроме того, будущий владыка мёртвых прожил с этой женщиной под одной крышей двадцать лет и прекрасно понимал - всё это были риторические вопросы, отвечать на них ни к чему. Чуть подожди, и мать сама расскажет то, что у неё так и вертится на языке. Так оно, в общем-то, и получилось чуть погодя. Выдержав многозначительную паузу, женщина продолжила.
Николь де Гоун: Видишь ли, Момо - де Гоуны не сами по себе. Мы - часть куда более старого и могущественного семейства, что обитает в глубине пустынь, по ту сторону границы. Оно слишком известно, чтобы называть его вслух, даже здесь - в Торговой лиге и стены имеют уши. Впрочем, уверена - ты быстро всё поймёшь, когда я покажу.
Взяв в руки небольшую колбу - мать считалась неплохим алхимиком и за сим занятием частенько забывала обо всём другом, так что на это добро в доме можно было наткнуться едва ли не везде - она нарисовала на ней символ. Это были три округлых лепестка, что выходили из одного корня. Какое-то время Момонга непонимающе смотрел на них - совсем не потому, что эмблема не была ему знакома, просто это сложно вот так сразу уместить в голове.

Ан-Муталасси. Слывшие потомками чернокнижников, изгнанных из Мистерийской империи, они веками наводили страх на обычных людей и были известны далеко за пределами Шедима. Символом их издавна считалась колба с тремя лепестками, что появилась, разумеется, не на пустом месте - Ан-Муталасси были алхимиками, что монополизировали производство некоего красителя, и саму территорию, где произрастало редкое и очень ядовитое растение, из которого он производился. Впрочем, куда страшней и одновременно интересней для Момонги были слухи об их особенностях, некоторые из которых он, вполне возможно, в будущем и сам собирался перенять - разумеется, тайно, чтобы не узнали другие. Ан-Муталасси слыли сильными некромантами, и для любого раба не было страшнее участи, чем быть проданным в их страшный Оазис - где ему точно придётся работать на хозяев до самой своей смерти, и даже после оной. Пожалуй, неудивительно, что такое родство предпочитали держать в секрете - выплыви вдруг такое, никто не захочет иметь дело с де Гоунами, кроме самых жадных и беспринципных работорговцев! Тогда, чтобы спокойно работать, наверняка придётся искать обходные пути, каких-то посредников с не столь откровенно тёмной репутацией - не так ли мыслили сами Ан-Муталасси, создавая "скупщиков ковров" в Торговой Лиге? Впрочем, это была лишь верхушка айсберга, часть проблемы.
Николь де Гоун: Как ты можешь догадаться, де Гоуны целиком и полностью зависимы от старших родственников, всё наше благосостояние зиждется на красителе, который они поставляют - мы не просто скупаем ковры, мы их ещё и красим, что существенно поднимает цену. И, как старшие, время от времени они требуют плату. К двадцати годам, когда магические предпочтения молодых становятся очевидны - их забирают. Конечно, так бывает не всегда, и кто-то всё равно остаётся, просто для того, чтобы продолжить семейное дело. При всех своих очевидных способностях, Аинзу долго удавалось избегать этой судьбы - думаю, потому, что тогда были относительно спокойные времена, и они не боялись случайно потерять сильного мага. Потом - ну, если немного подумаешь, ты сам всё вспомнишь.
И в самом деле, если припомнить то время, кое-что становится понятно даже без всей этой свалившейся на его голову информации. Июнь 17084. Невесть откуда взявшийся некромант Марагор со своей огромной немёртвой армией вторгся в Мистерийскую империю, что лежит на западе, за Восточным роковым хребтом, и к тому времени захватил добрую половину её территории. Да, не всем в Торговой лиге по нраву мистерийцы с их глупыми законами, однако и враг твоего врага - не всегда твой друг. Тогда, в те страшные годы, никто не знал, насколько далеко Марагор зайдёт на восток, и даже де Гоуны всерьёз обсуждали покупку недвижимости где-нибудь на соседнем материке, Каталии, пусть и перебраться туда означало потерю семейного дела. Именно тогда отец вдруг взял и исчез, словно решил спасаться один - но тогда почему он не вернулся потом, когда всё успокоилось? И Момонга услышал не самый обычный ответ.
Николь де Гоун: Аинз... Ты можешь быть обижен на него, но для такого поведения у него действительно были причины. Ты уже взрослый и не хуже меня понимаешь - семейная жизнь это не только родство душ и интересов, но и нормальная, плотская любовь мужчины и женщины. Видишь ли, Аинз изменился, он больше не человек в обычном, обывательском понимании. Ему больше не нужно наше ложе, тепло моего тела - как и питьё и еда. И потому само его присутствие опасно для всех нас - мало ли что может прийти в голову людям, если они узнают правду?
Мать устало прислонилась к стене - видно было, что этот разговор её вымотал. Сумела ли она дать своему сыну те ответы, что были ему так нужны, или эта пытка воспоминаниями продолжится ещё? Или, быть может, Николь сама хочет выложить всё, что годами держала в себе? Вот и поди пойми этих женщин, пусть даже перед тобой собственная мать.

Момонга

Николь де Гоун: Когда тот, кого ты близко знал, приходит к тебе, но сердце его уже не бьётся, он не дышит и избегает пользоваться изделиями из серебра - сам как думаешь, кем он мог стать? - вряд ли мать ожидала, что её обычно сдержанный Момонга вот так прям бросится на шею и начнёт утешать, но холодного тона она явно не оценила. В конце концов, даже если муж и был в чём-то виноват перед парнем, то она-то всё это время была тут, никуда не пропадала! Впрочем, сына больше интересовала игра в загадки, и женщина не стала ему отказывать. Выслушав Момонгу, она заметила. - Если так подумать, это что угодно может быть. Место, где мы с ним впервые познакомились, где зачали тебя. Старый, самый первый дом де Гоунов, возможно даже, тот самый зловещий Оазис, что послужил причиной всего. Но, зная Аинза, скорей всего он назначил такое место встречи, о котором знаете только вы двое. Кладбище или нет - тут уже сам думай.
Пожалуй, если она права, дом всё-таки отпадал, оставалось только то самое кладбище. Мысленно прикинув расстояние, Момонга пришёл к выводу, что если он выйдет сейчас, то даже неторопливым, прогулочным шагом вполне успеет на встречу, возможно даже останется немного времени на осмотреться. Если же немного пробежаться, вполне можно ещё немного пообщаться. Или не рисковать? Мать, надо полагать, никуда не денется, а мало ли что может случиться по дороге?

Момонга
Сложно сказать, поверила ли мать в разыгранную юным некромантом сцену любви - в конце концов, своего сына она знала не первый год - однако, когда Момонга уходил, женщина уже не выглядела столь недовольной. Да и, по большому счёту, что есть семья, как не своего рода спектакль, где роли каждого определены годами жизни под одной крышей и потому хорошо известны. Немного тревожило только то, что до его прихода мать, кажется, собиралась куда-то уходить - но Момонга уже шагал по городским улицам, причём бодро и довольно быстро. Не хватало ещё ненароком опоздать на встречу с отцом, вторую за несколько лет! Вскоре Бледный даже смог порадоваться собственной предусмотрительности - по пути ему попалось несколько патрулей, ловивших какого-то некроманта. Подозрительным он им не показался, поэтому после недолгого общения вновь мог идти по своим делам. Наконец, миновав городские ворота - в Торговой Лиге были предусмотрительны и предпочитали оставлять места упокоения за высокими каменными стенами - Момонга добрался до того самого кладбища.

Прибыв на оговоренное место встречи, будущий владыка смог лишний раз оценить предусмотрительность собственного отца. Сейчас, когда наступил полдень и солнце превращало округу в самое настоящее пекло, здесь было не слишком комфортно находиться даже ему самому - что говорить о проведении похоронных церемоний и особенно разлагающихся на жаре трупах усопших. Вряд ли кто-то захочет сюда заявиться в это время - куда бы ещё деть этот проклятый пот, которым тело отзывалось на высокую температуру? Зато именно потому, что Момонга не надеялся увидеть здесь кого-то другого, он  без труда нашёл здесь именно того, за кем пришёл. Впрочем, отец не особенно и прятался, разве что предусмотрительно выбрал ту скамью, где была хоть какая-то тень. Вряд ли его немёртвое тело испытывало дискомфорт от температуры как таковой, а вот день нежить, как знал некромант, не особенно любила, и даже Аинз едва ли был здесь каким-то исключением.

Аинз де Гоун: Ты пришёл.
Констатировав очевидное, дальше он молчал, просто разглядывая Момонгу своими холодными и какими-то усталыми глазами. Сколько Момонга помнил отца, тот и прежде обладал бледной кожей и обманчивой болезненностью, как, впрочем, и он сам. Интересней было то, что Аинз как будто нисколько и не изменился за эти несколько лет, и юный некромант уже знал причину. Зато оставалась только та самая загадка - и, конечно, вопросы, за ответами на которые Момонга явился сюда.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2022-01-15 22:44:21)

Момонга

Аинз де Гоун: Сбежал? Ну да - ты, Момонга, вполне мог так подумать, ведь я даже не успел ничего объяснить, да и встретился с тобой только сейчас. Только тебе не приходило в голову, что мир чуть сложней, чем выглядит в пятнадцать лет? - он покривил губами, потом неохотно произнёс. - Я "сбежал" для того, чтобы защитить вас и этот жалкий, прогнивший мирок - но, говоря откровенно, это сложно назвать моим собственным решением.
Пусть даже вопрос сына был вполне предсказуемым, Аинз не выглядел подготовленным, разговор был не слишком приятен даже ему, опытному и циничному некроманту, что сам же и организовал эту встречу. Впрочем, если припомнить, отец вообще не отличался каким-то особенным красноречием и куда больше интересовался магическими искусствами, чем людьми - что не мешало ему как-то держаться на плаву и даже дать Момонге пару полезных советов. Наверно поэтому, стоило некроманту молодому вновь раскрыть рот, на бледном лице его собеседника на мгновение как будто отразилась радость - во всяком случае, часть про старших родственников уже можно пропустить и сразу перейти к тем вопросам, которые Николь могла и не знать.
Аинз де Гоун: Что ж, раз ты уже знаешь большую часть, воспринять остальное тебе будет проще. Видишь ли, когда ты молод и кровь горяча, нелегко держать язык за зубами - а если в дело вступает ещё и алкоголь, то и вовсе невероятно сложно. Мы не были полностью уверены в тебе, кем ты в конце концов станешь - и, главное, как это знание повлияет на тебя. Мы всё-таки хотели вырастить именно де Гоуна, а не какого-то там сам знаешь кого из Шедимских пустынь. Что же до меня - наши необычные родственники, как и мы, мыслят как собственники. Когда им требуется что-то из своих запасов - неважно что, деньги, ресурсы, люди - они приходят и берут это. Тогда дело шло к войне, и они посчитали, что требуется больше магов нашего профиля. Я просто не мог им отказать. Строго говоря, я и поныне работаю на них, так что сейчас должен заниматься делом, а не беседовать здесь, с тобой. - он позволил себе слабую улыбку. - Впрочем, полагаю, длины моей цепи достаточно, чтобы позволить себе хоть иногда побыть с семьёй, так что об этом точно не стоит беспокоиться. Можешь считать, что я нисколько не тороплюсь и, как уже сказал при прошлой встрече, готов к долгому разговору.

Момонга

Аинз де Гоун: Ха-ха, забрать тебя, тогда? Война ещё не началась, даже они не стали брать тебя, пятнадцатилетнего мальчишку - хотя как знать, как бы всё обернулось, продвинься Марагор дальше. Как никто не режет курицу, несущую золотые яйца, так и они едва ли станут трогать перспективного продолжателя рода, по крайней мере, пока твои способности их действительно не заинтересуют. Если заинтересуют - они и впрямь могут утащить тебя туда, убедят продолжить род с кем-нибудь из тамошних одарённых - тех, кто так и не приглянулся им самим. Но, получив своё, они уже никогда тебя не отпустят. То место уже нельзя покинуть, будучи живым. Это привилегия для очень немногих, и список этих немногих определяется чуть ли не с самого рождения, в любом случае это исконные обитатели, прожившие всю жизнь там и считающие тамошние порядки единственно верными.
Он замолчал, видно и сам понял, что отклоняется слегка не туда, а у Момонги есть множество других вопросов, на которые тот ещё не получил ответов. Поэтому продолжение было несколько иным, хоть и перекликающимся со сказанным только что.
Аинз де Гоун: Возвращаясь к контролю - дело не в одной только силе, скорее уж вековом коварстве и способности использовать эту силу максимально эффективно. Слышал пословицу - кровь не водица? Они воспринимают и используют это буквально. Главной гарантией повиновения считается кровь, и эта кровавая жатва собирается ещё в детстве, когда ты ничего не понимаешь и не можешь воспротивиться. Уж не знаю, где и как они всё это хранят, но, обладая лишь каплей, сильный маг Крови может наложить на жертву проклятье на любом расстоянии. У них есть и твоя кровь, Момонга.
Некромант вновь замолчал, потом снова раскрыл рот. Было видно, как ему не хочется говорить, но после такого начала просто нельзя было не продолжить - если только Аинз не собирался просто запугать сына, а это вряд ли было его целью.
Аинз де Гоун: Всё это работает, пока ты живой, в ином состоянии кровавая магия перестаёт действовать, к тому же они стараются выжать всё из своих солдат, в том числе и магов. Мне предложили простой выбор - или я сам провожу ритуал и со временем получаю соответствующее могущество, или меня возвращают, и выходит то же самое, только перспектив будет меньше. Перейдя в новое состояние, получаешь больше свободы - да, тебя всё ещё можно подчинить при помощи нитей, но это не рационально и их требуется слишком много. Только это обманчивая свобода. У таких, как я, нет большей части прежних потребностей, их больше не ждут в обычном человеческом мире, а то и вовсе пытаются уничтожить. Остаётся только работать на них, и надеяться когда-нибудь подняться выше в их вековой организации. Это не хорошо и не плохо, но я надеюсь, что ты не разделишь эту судьбу, Момонга. Уж точно не сейчас, когда ты молод и должен посмотреть мир, какой он есть, сделать выводы, и уже потом самостоятельно решить свою судьбу.

Момонга
Вопрос и правда оказался неожиданным, отец даже замолчал, словно не знал, что сказать. И в самом деле, тут про безжалостных старших рассказываешь и личную трагедию, что легко может стать судьбой и его собеседника, а тот только об особых заклинаниях думает. Впрочем, оба были не кем-нибудь, а некромантами, всецело поглощёнными лишь собственной магией и привыкшими воспринимать других как своего рода орудия, инструменты собственных тёмных дел. Кокос от пальмы недалеко падает, да и большую часть жизни учил Момонгу именно он, Аинз. Так что удивляться тут было решительно нечему, оставалось только пенять на себя и ответить на вопрос сына.

Аинз де Гоун: Как я уже говорил, мы, де Гоуны, исторически не в лучшем положении - мало-мальски способных, заинтересовавших старших, они забирают, так что вряд ли мы можем уверенно похвастать чем-то этаким. Сходу даже близко не могу припомнить ничего подобного, но, если располагаешь временем, загляни в мой старый кабинет. Там много околомагической литературы, что мы собирали веками, должны быть и дневники наших самых сильных представителей. Посмотри при случае, может и найдёшь чего для себя. - звучало, откровенно говоря, не слишком обнадёживающе, но, как выяснилось, это было ещё не всё. - Другое дело - заклинания самих старших, но мне потребуется время, чтобы до них добраться. Ну и, разумеется, это риск, а я пока не уверен, что ты, даже узнав всё это, понимаешь его в полной мере. - он сделал паузу, после чего вдруг изменил направление беседы. - Вернёмся к нашей загадке. Ты уже распознал смысл, который я в неё вкладывал, Момонга? Расскажи, к каким выводам ты пришёл.

Момонга
Ответ сына Аинз выслушал со всем вниманием - даже, полное впечатление, всерьёз попробовал на язык, словно пытался найти в предложенном толковании какой-то ещё потаённый, скрытый смысл. Потом совершенно неожиданно расхохотался. Момонга не так часто слышал, чтобы отец смеялся так искренне, а ведь тот за время своего отсутствия даже успел перестать быть живым человеком! К добру ли такая реакция или к худу, юный некромант не знал, во всяком случае, пока собеседник не соизволит продолжить беседу - впрочем, смеялся тот недолго, и вскоре вновь принялся говорить.

Аинз де Гоун: Значит, ты полагаешь, что я бросил все дела и принёс в дом это только затем, чтобы сказать "скрываясь под маской, ты можешь творить что угодно"? Твой ум стал воистину изворотлив, Момонга, везде и во всём ты способен найти свой смысл и свою выгоду, что внушает уважение. Только видишь ли, выгода тоже бывает мнимой, понадеявшись на неё, легко можно обмануться, а то и вовсе потерять всё. Причина моего появления и сего дара была, можно сказать, совершенно обратной. - он сделал многозначительную паузу, потом объяснил. - Я принёс тебе маску Лиса только потому, что ты и есть Лис. Возможно, не ты один, но другие это другие, их судьба меня меня совершенно не интересует.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2022-01-22 22:26:42)

Момонга
Реакции сына некромант, сразу видно, ждал с нетерпением - хоть и старался сохранять свой обычный вид, Момонга прямо-таки чувствовал на себе его внимательный взгляд. Впрочем, такого ответа и, главное, невозмутимости собеседника он точно не ожидал. Даже замер ненадолго, потом пояснил.

Аинз де Гоун: Ты молод и слишком буквально всё воспринимаешь. Не лучшее качество для таких, как мы - впрочем, надеюсь, это пройдёт со временем. Я вовсе не про тотемное животное. Таинственный Лис Пустыни, что, как в той старой сказке, борется с разбойниками неизвестно зачем. На первый взгляд, выглядит как глупая байка, придуманная базарными торговками. Каково же было моё удивление, когда слух этот оказался правдой, а Лис - никто иной, как мой собственный сын. Я ведь прав, Момонга?
Вопрос был риторическим, ведь лицо юного некроманта говорило обо всём лучше всяких слов - не настолько хорошо будущий владыка мёртвых владел собой, чтобы скрыть потрясение от внезапно настигшей его правды. Отец тем временем продолжал.
Аинз де Гоун: Видишь ли, сын мой. Всё в этом мире взаимосвязано, и даже смерть столь ничтожных существ, как бандиты, всё равно бьёт по чьим-то интересам. Признаться, я сначала не поверил в Лиса, но когда те, кто всегда прячется в тени, организовали на этот мираж самую настоящую охоту, решил проверить правильность слухов. Но даже я не ожидал найти этого Лиса в своём собственном доме. - он замолчал, видимо по старой человеческой привычке переводя дух. Сейчас особой нужды поддерживать дыхание, конечно, не было, но от иных привычке сложно отказаться, даже если причины для них исчезли. Впрочем, волновало старого некроманта явно не это. - Охотой занялись серьёзные люди, и они уже не отступятся так просто. Ты же понимаешь, что произойдёт, если они докопаются до истины? Или если тобой заинтересуются наши старшие? Твоя нынешняя жизнь может просто закончиться, а следующая начнётся уже не по твоей воле, если вообще начнётся. И что же ты собираешься со всем этим делать, Момонга?
Немёртвый замолчал, очевидно, ожидая ответа от своего сына. В этот момент казалось, что именно от него, ответа, зависело всё. Момонга словно стоял на развилке, перекрёстке множества дорог. Какую изберёт он, каким путём дальше пойдёт, добьётся ли там успеха - зависело только от юного некроманта, ну и, конечно, сложностей, что подстерегали его на этом пути. И в этом путешествии он был не один, ведь о своём отце Момонга выяснил достаточно и понимал - что бы не случилось, он постарается помочь, поддержать, даже спасти. Оставалось только определиться с дальнейшим и как-то окончить разговор.

Момонга, выполнен вызов-пролог: Грехи отцов.
Момонга: +2 уровня;
получен навык Актер - новичок;
получен навык Добродушие - новичок;
получен навык Литература - новичок.

Момонга

Аинз де Гоун: Да, определённая логика в этом есть. - в голосе некроманта послышалось что-то, похожее на удовлетворение. Видно, прежде чем рассказывать всё это, он уже давно всё продумал и рассчитывал, что Момонга придёт к примерно таким выводам, о чём свидетельствовали и дальнейшие слова. - Вряд ли ловцы знают сильно больше меня, а знакомого некроманта со шпагой у них наверняка нет - всё-таки не самое обычное сочетание. Потому и устраивают все эти трюки с самозванцами, пытаются как-то выманить Лиса из норы. Если Лис просто исчезнет - они никогда не смогут его поймать, а там всё постепенно вернётся на круги своя, заниматься этим больше не будет нужды. Вопрос только в том, чем дальше займёшься ты сам - но всё лучше, чем растрачивать свою жизнь на всяких пустынных шакалов. - вряд ли отец так уж и знал лично того Шакала, с которым недавно столкнулся Момонга, но, как говорится, чем Войлар не шутит? Впрочем, дальше он заговорил уже на другую тему. - Что ж, если это всё, и ты пойдёшь домой - у меня к тебе маленькая просьба, Момонга. Я так и не успел поговорить с Николь обо всём, о чём хотел. Не мог бы ты передать ей кое-что от меня?
Бледная рука исчезла в кармане тёмного плаща, чтобы вынырнуть наружу - нет, не с письмом, а небольшим камнем овальной формы, переливавшимся фиолетовыми и синими цветами. Момонга сразу узнал его - это был так называемый камень памяти, которым частенько пользовались богатые торговцы Лиги, чтобы передавать важную информацию. Камень записывал воспоминания и передавал их другому - пожалуй, штука полезная, особенно если оставить его себе. Впрочем, была ещё мать, которой камень следовало отдать - ну, не откажет же она собственному сыну в такой малости!