Ивейн
17089 год - Эра Раскаяния
14 сентября, среда. Вторая половина дня

Коридор >>>

Фойе, в котором располагался кабинет заместителя директора, встретило Ивэйн звенящей тишиной. Сюда не доносились голоса студентов, а сами они предпочитали бывать тут как можно реже, несмотря на удобное расположение - сразу три коридора пересекаются. Очевидно, виной тому хозяйка кабинета, который был в этом фойе единственным. Мало кому из учеников хочется лишний раз беспокоить профессора Хочкесс.
Не успела Ивэйн постучаться, как дверь кабинета распахнулась сама собой, приглашая гостью войти. Валкорион доводилось бывать тут во времена учебы, но сейчас помещение все же претерпело некоторые изменения. Во-первых, в глаза бросалась большая пустая зона в левой части зала. Безусловно привлекал внимание зеленый уголок с кофейным столиком вдалеке и террариум с саламандрой. А вот центральное расположение рабочего стола осталось прежним. Его видишь сразу, как входишь в кабинет - посреди большого зала. Беатрис восседала на положенном ей месте, за этим самым столом, на котором царил идеальный порядок. Все письменные и канцелярские принадлежности знают свое место, повсюду чистота. У самой же Хочкесс был до боли привычный вид - извечное закрытое черное платье, минимум украшений (превалирует серебро), практически полное отсутствие макияжа на лице. И само собой этот знаменитый взгляд, который, казалось, видит собеседника насквозь. Впрочем, сейчас в нем почти отсутствовала привычная для Ивэйн строгость, ведь девушка больше не являлась ученицей Беатрис, а пришла, скорее, как старая знакомая.

Беатрис Хочкесс: Ивэйн Валкорион, - мелькнула на мгновение улыбка на губах учительницы. Она узнала вошедшую с первого взгляда, и это даже не удивляло. Помнится, в Аклории вечно ходили слухи, что Хочкесс никогда и ничего не забывает и откуда-то вечно знает обо всем, что творится в академии. Сейчас у Ивэйн почему-то была абсолютная уверенность в том, что слухи эти не беспочвенны. - Рада снова видеть тебя в стенах этой академии, - сделала приветственный жест, предлагая занять любой из трех стульев перед столом. Дверь в кабинет при этом сама собой закрылась позади Ивэйн. Беатрис же, сотворив неуловимый жест в своем привычном стиле, заставила металлический поднос с кофейного столика перекочевать на стол рабочий. Красивый чайник явно уже был заварен, судя по исходящему от него ароматному пару. Тот самый знаменитый послабляющий чай на кукурузных рыльцах! - Угощайся, - предложила женщина. На подносе уже стояло две чашки, а также сахарница, плошка с нарезанным лимоном и листьями мяты. Можно было взять себе по вкусу.


Беатрис Хочкесс: Я слышала о твоих успехах в Хрустальном Пике. Поздравляю. Отдел спектрологии, верно? - на этих словах взгляд Беатрис скользнул прямиком на Лаэ, задержался лишь на мгновение в той точке и снова вернулся к Ивэйн. Она ее видела? Возможно. Взгляд Беатрис, кстати, так же скользнул и по браслету-вирлене. Можно было даже не сомневаться: женщина отлично чувствовала, что от него исходит магия. Не факт, что поняла, какая именно, но такой специалист в колдовстве, как Хочкесс, подобные вещи подмечает сразу. - Ты упоминала, что у тебя возникли некоторые трудности с магией, и тебе нужна помощь, - перешла к делу Хочкесс, наливая чаю и себе. - Я тебя внимательно слушаю, - прозвучала ее коронная фраза, которую опасались все поголовно без исключения, даже педагоги. Просто потому что обычно она звучала в такие моменты, когда вообще не знаешь, что говорить, и что от тебя ожидает услышать Беатрис. Сейчас же, хвала богам, все было предельно ясно, ибо тема беседы была очевидна.

Беатрис не торопила гостью. С терпеливым спокойствием наблюдала, как та наливает ароматный чай и греет руки о чашку. Ну, как греет? Это ей давно уже не требовалось. Сдержанно выразила соболезнования относительно гибели Брайта. Ивэйн, кстати, отметила, что Хочкесс назвала его имя сама. Знала его лично? Трудно сказать, но Ивэйн бы не удивилась. В конце концов крупные магические гильдии конкурируют между собой за перспективных выпускников Аклории, и то, что они объединились в единый союз, ровным счетом ничего не поменяло в этом плане. Хочкесс, как заместитель директора, наверняка периодически контактирует с руководством крупных гильдий, так что вполне вероятно, что и с Брайтом встречаться доводилось. Впрочем, Ивэйн не о нем сюда говорить пришла, так что вскоре, собравшись с мыслями, девушка неспешно повела свой рассказ. А Беатрис внимательно слушала. В ее привычной манере: не перебивала, демонстрировала заинтересованность, в то же время никак не проявляя каких-либо эмоций, что исключало любую возможность понять, о чем она вообще в тот или иной момент думает. Лишь когда Ивэйн закончила, Хочкесс многозначительно хмыкнула. Так, как это умеет делать, наверное, только она. В кабинете ненадолго повисла тишина, разбавляемая лишь тихим постукиванием пальцев по столешнице. Беатрис размышляла.

Беатрис Хочкесс: Ведьмовство какое-то. Кракен пойми, откуда берущееся, - наконец обронила она с едва мелькнувшей на губах улыбкой. Немного непривычно было слышать от нее подобное выражение. Обычно она их себе не позволяет, но наверное можно было списать на то, что эти слова все-таки произнесла Ивэйн, а Беатрис их просто повторила. - Пожалуй, это самое точное из того, что ты сказала. Все, что ты сейчас мне описала - необычные и довольно редкие явления. Будь каждое из них по отдельности, и я бы рекомендовала тебе пройти осмотр у профессора Эккель. Болезни магического характера могут проявляться совершенно по-разному, и это не всегда будет проклятье или какое-то иное воздействие, которое легко обнаружить. Но это все равно не твой случай. То, что с тобой происходит - не болезнь и не проклятье. А особый дар, который спал в тебе все это время и неосознанно подавлялся. Возможно под влиянием общества или личных каких-то установок - не суть важно. Куда больше интересно другое - ты описала сразу много особенностей, которые должны бы проявляться постепенно. В какой-то мере уже даже быть ожидаемыми, но... - вздохнув, женщина покачала головой. - Полагаю, что самые первые "звоночки" были даны тебе уже давным-давно, но ты просто посчитала их незначительными. Наверняка вечно находилось что-то поважнее, верно? - кажется, это был не вопрос. Вряд ли Хочкесс так уж хорошо знала Ивэйн, но все же определенные ее особенности и таланты во время обучения наверняка подметила. - Я практически уверена, что у тебя проявился особый природный талант к взаимодействию с миром магии, доступный только женщинам, как бы странно это не звучало. Причем давно. И постепенно развивался даже без твоего прямого участия, - и пусть само слово Хочкесс пока не произнесла, но Ивэйн уже поняла, куда она клонит и кого имеет ввиду. Ведьмы. Разумеется, Валкорион о них знала, одна и вовсе сидела прямо перед ней. Но разве могла предположить, что и сама окажется на той же дорожке?! - Прежде чем рассказать тебе об этом подробнее, я предлагаю провести маленький эксперимент, - слегка улыбнувшись, Беатрис сделала несколько неуловимых жестов, после которых пространство в пустой части зала преобразилось - в стене образовалась ниша, а оттуда выехало несколько деревянных манекенов. Это, кстати заставило от неожиданности подпрыгнуть Лаэ и слегка вздыбить шерсть. А затем с любопытством так проскользнуть между манекенами, присматриваясь к ним. Хочкесс же как будто бы этого не замечала, ходя взглядом за "кошкой" проследила. - Я хочу, чтобы ты применила пару простеньких заклинаний - что-нибудь из магии воды, на твое усмотрение, но с одним условием. Не используй заученные формулы, попробуй иначе - прислушайся к себе и сделай так, как подскажет тебе нутро, - проинструктировала Беатрис. - Если все пройдет так, как я предполагаю, то мы закрепим результат еще одной проверкой. Сваришь самое простое зелье, лечебное, но не по рецепту, - усмехнулась Беатрис. - А пока оно варится, мне будет, что тебе рассказать, - также добавила она.

Ивэйн согласилась на предложение Хочкесс и, поставив на место чашку, поднялась со стула, дабы направиться к манекенам. Лаэ тут же поспешно отошла с импровизированной площадки. Применить заклинания не так, как привыкла, да? Странная задача. Еще недавно, будучи обычной аклорийской студенткой, Валкорион и вовсе бы посчитала это невозможным. Но это самое "недавно" казалось таким далеким... с тех пор много воды утекло, как говорится. А Ивэйн весьма изменилась. Сейчас предложение Беатрис не казалось ей чем-то невозможным. Скорее наоборот. Она знала, что способна это сделать. Откуда? Да бездна его знает! Просто знала и всё!
Выбор девушки пал на ледяную стелу и хрустальные лезвия. Первое заклинание максимально простое - база, в которой сложно ошибиться. Именно такие заклинания лучше всего отражают возможные негативные отклонения, если они у мага имеются. Второе заклятье куда более мудреное, но как раз-таки для чистоты эксперимента самое то. Небольшая заминка была перед началом колдовства - Ивэйн настраивалась, прислушиваясь к внутренним ощущениям. "Проклятое нутро" было на удивление отзывчивым сегодня. Девушке было необычно легко представить это ледяную сосульку, а непривычное слуху слово, которое Ивйэн использовала в качестве волшебного, вырвалось чуть ли не само собой. Короткий ледяной росчерк - и вот уже первый манекен успешно поражен заклинанием, ослабленным разумеется, как того хотела сама девушка. Следующее же заклятье шаманка подготавливала чуть дольше, но и тут ситуация с точностью повторилась. Разве что пришедшие на ум слова почему-то захотелось произнести нараспев. Хм... именно поэтому звук рассыпающегося о второй манекен "хрусталя" показался таким мелодичным?

Беатрис Хочкесс: Образцовая "ледяна стрела". Весьма оригинальные получились "хрустальные лезвия", - привычным немного нудным тоном прокомментировала Беатрис, словно экзамен принимала. - Как это может работать? Я тебя удивлю, но порой ответы на такие вопросы лежат на поверхности. История магии под редакцией Дерека Лоуленса - учебник для третьего курса, глава девять, - флегматично продекларировала Хочкесс. История магии не то чтобы была в свои годы так уж интересна Ивэйн. Само собой она даже не вспомнила, что там в этой девятой главе - это же когда было-то?! - Там рассказывается о прогрессе и эволюции колдовства и магических заклинаний. Конкретно в этой главе в качестве примеров альтернативной магии приводятся ведьминские чары, - вот когда Беатрис сделала это уточнение, Ивэйн начала частично что-то припоминать, но это все равно не давало ей ответов на вопросы. Причем тут вообще история? - Идем, я объясню тебе за работой, - Беатрис встала из-за стола и направилась к расположенной на другой стороне пустой части зала винтовой лестнице, ведущей на маленький балкончик. - Зелье, - напомнила женщина о второй проверке. - А ты, пожалуйста, подожди здесь, только не беспокой саламандр, - также прозвучала занятная фраза, брошенная через плечо. Кому она адресована, сомнений больше не оставалось - духу Ивэйн. Лаэ, очевидно, это тоже поняла, ибо следовать за ведьмами не стала. Тихо муркнула, да неспешно пошла изучать кабинет.
Второе помещение, в котором Ивэйн во время обучения в Аклории бывать не доводилось, оказалось небольшой комнаткой, которую Хочкесс оборудовала под свои нужды. Алхимические нужды - это Валкорион поняла с первого взгляда. Здесь было не так много оборудования, но самое основное на рабочем столе в дальнем конце комнаты Ивэйн сразу подметила. Профессиональный взгляд оценил и виднеющееся добро за стеклами стоящих вдоль стен шкафов - различные травы, порошки, коробочки с ингредиентами, посуда для варки и последующего разлива зелий. Но больше всего внимания привлекал конечно же презанятный витой треножник в центре комнаты, на котором умещалось сразу три котелка. В одном из них даже что-то варилось - судя по характерному легкому аромату волшебного подорожника, это был один из очищающих составов. Собственно, к нему-то в первую очередь и подошла Беатрис, попутно сняв со стоящей у входа в комнатку вешалки один из фартуков и на ходу надев его.

Беатрис Хочкесс: Проходи, не стесняйся, - пригласила женщина и принялась методично помешивать варящийся состав, - фартук, оборудование, ингредиенты, любой котелок, - поочередно указывала она на свое хозяйство, как бы предлагая Ивэйн воспользоваться необходимым. - А это - рецепт одного простого, но действенного зелья из числа исцеляющих, - выудила из шкафа позади себя пергамент и передала Ивэйн. Названия у рецепта не было. Состав для Валкорион был предельно ясен, и она бы с уверенностью сказала, что это стандартное лечебное зелье, но... здесь были странные пропорции, на некоторых этапах изготовления заменена температура кипения, а периодов помешивания и снятия пены наоборот меньше. И зачем-то добавлялся экстракт листьев Лэнья и очищенный корень мандрагоры. И лист мандрагоры, хотя он, кажется, вообще не используется в алхимии. - Для понимания: я хочу, чтобы ты сварила лечебное зелье, используя этот рецепт в симбиозе с оригинальным, но!  - назидательно подняла указательный палец вверх. - Не забывала прислушиваться к себе. Если пожелаешь отойти от этой рецептуры, заменив одни ингредиенты на аналоги других, делай это, - посоветовала ведьма, а затем вернулась к первоначальному вопросу Ивэйн, который та задала еще в основном зале.
- Что такое магия? Просто формулы? Нет, - покачала она головой. - Если бы для колдовства было достаточно представить желаемое, сделать отточенный жест и произнести заученное слово, это мог бы делать каждый. Однако магия - это все-таки дар. То, что позволяет нам влиять на окружающий нас эфир, подчиняя его своей воле. Через заклинания. Однако... ты никогда не задумывалась, как изучают магию в других странах? Светлые или темные эльфы, архоны, гномы, шедимцы?.. - прозвучал вопрос. - Мы все говорим на разных языках, у нас по-разному звучат волшебные слова, но получаются одни и те же стандартные заклинания. Да, эти слова крайне схожи по-своему звучанию и в целом неразличимы, но... это разные слова. Более того - даже одинаковое слово из уст разных народов будет звучат с разным акцентом. Сама по себе магия - это процесс извлечения имеющейся у нас маны из наших каналов, ее формирование в определенную структуру и воплощение в необходимую нам форму с каким-то заранее известным конечным результатом, - напомнила Хочкесс основы. - Почему мы делаем это при помощи стандартных формул? Все очень просто: магия, которая изучалась веками, со временем приняла простые и понятные магам формы. Рассчитаны волшебные слова, выведены точные жесты, благодаря которым можно с максимальной эффективностью делать одно и то же действие. С минимально необходимым набором удобных для заучивания слов, жестов, но так, чтобы при этом предельно экономно расходовать магическую энергию, а не распылять ее понапрасну, - все это по-прежнему были основы, которые Ивэйн, в общем-то, знала и даже не раз сдавала на контрольных работах. - Однако любое известное нам заклинание, хорошо изученное и описанное, не является истиной в последней инстанции. Это всего лишь наиболее удобная форма, причем на взгляд того, кто ее впервые вывел. И тех, кто потом подтвердил и отработал, но это уже детали, - последнюю фразу чуть ли не скороговоркой произнесла, как нечто несущественное. - Это все удобно и практично для подавляющего большинства волшебников, и никакой нужды что-то менять нет. Магия - точная наука, не так ли? Но есть небольшой процент магов, чья связь с магическим искусством гораздо выше, и они способны пойти по более сложному для большинства пути, но более удобному и простому для себя. Именно к этой категории магов принадлежим мы, ведьмы. История возникновения нашей особой связи со стихией уходит настолько далеко в древность, что в наши дни никто уже и не способен объяснить, почему такая связь возникает. Принято списывать все на наш особый эмоциональный фон, ведь ведьмами могут быть только женщины, но... - Беатрис небрежно повела плечом, как бы демонстрируя, что такой подход ее не устраивает. Тем не менее опровергать этот постулат не спешила. - Так или иначе, но наша взаимосвязь с родной стихией крайне крепка. Именно благодаря ей мы способны интуитивно сделать на взгляд многих невозможное, прыгнуть выше головы. Это больше, чем дар - это идет от самой нашей сути. И ни одна из нас не может от этого уйти, рано или поздно дар дает о себе знать, подталкивает нас, помогает и направляет. Это происходит и с тобой. Все, что нужно, чтобы научиться с этим жить - разложить по полочкам. Как ты любишь, да? - легкая усмешка. - Я примерно уже поняла, насколько развилась твоя связь. И это, хочу тебе сказать, особый случай - редкая ведьма умудряется так долго игнорировать свои особенности, что они достигают таких высот самотеком, - вот даже и не поймешь, это она сейчас так укоряет или наоборот комплимент сделала. - Усиление и контроль магии и собственной энергии, что порой удивляет архимагов; особая работа с аурами, недоступная иным магистрам; взаимодействие с малыми духами, которое не могут себе позволить даже медиумы и элементалисты; зелья, заставляющие кусать локти даже именитых алхимиков... - кивнула на выданный Ивэйн рецепт. - На все это способна и ты, нужно лишь узнать как. Я расскажу, - пообещала Хочкесс. - С чего хочешь начать? - предложила она выбрать бывшей ученице.

Изучая рецепт и рефлекторно прикидывая содержащиеся в ингредиентах компоненты, Ивэйн умом понимала, какие из них всех следовало бы выпарить или рассеять, оставив стандартный набор гидрагена и арайи, чтобы получить оптимальный состав лечебного зелья, однако остающиеся добавочные компоненты как-то перегружали зелье. Эссенции грозы и света, а также эфирная слеза и альбедо - куда столько? Все они так или иначе влияли на повышение эффективности зелья, а также балансировали между собой уровень токсичности, сильно его снижая в итоге, но в целом какого-то значительного усиления целебного эффекта последовать не должно - разве что дополнительно зачаровать состав исцеляющими заклятьями на основе воды и света? Нет, что-то тут было не так. Еще и лист мандрагоры этот, в котором вообще вроде бы отсутствуют какие-либо алхимически полезные вещества. Тогда Ивэйн, попутно слушая Хочкесс, зашла с другой стороны - листья Лэнья и корень мандрагоры давали иные основные компоненты: эфир и ретис. Причем в первом случае можно было избавиться от эфира, оставив подходящую по основному рецепту арайю, но вот во втором основные компоненты полностью были не те, что подходили лечебному зелью. Почему? Зелью нужен эфир? Может быть таким образом оно приобретает эффект излечения в том числе и магических недугов? Но больше всего, пожалуй, смущал ретис - этот компонент усиливает все свойства других компонентов, но в больших дозах считается опасным и может запросто привести к взрыву. Пока вроде бы все шло хорошо, но...
"Багровая плесень! Добавь плесень!" - почувствовала Ивэйн назойливый зуд "нутра", которое словно гадкий чертик подбивало на необдуманные поступки. Ага, да - плесень! А то мало ретиса сунула можно подумать!

Беатрис Хочкесс: Ммм... не то чтобы это теория моя, - тем временем мерно звучал голос Беатрис, реагируя на комментарий Ивэйн, - но да, ты права. Я предпочитаю не списывать все на эмоциональный фон, все-таки помимо наших интуитивных решений имеется и вполне себе научная база наших возможностей. К примеру, связь со стихией крепнет благодаря путеводным чувствам, которые являются доказанным фактом сопряжения мага со своей стихией. В нашем случае путеводные чувства накладываются на природную эмоциональность, которой женщины подвержены больше мужчин. Так уж получается, что даже при тотальном контроле над эмоциями, периодически мы им отдаемся, порой даже сами того не замечая. В общем-то, именно этот сложный симбиоз и окрестили "эмоциональным фоном". Хмык-х, ну конечно - нужно же ученым как-то назвать то, чего они не понимают, - хмыкнула Хочкесс, методично помешивая свой отвар. Ивэйн, кстати, уже с точностью определила варево в котелке учительницы - обновляющее зелье. Идеальное. А действия, которые делает Хочкесс при его варке, прям как слизаны с учебника. Она определенно варила самое обычное зелье сейчас, и наблюдать за ее работой, пожалуй, было приятно. Во всяком случае Ивэйн, способной по достоинству оценить мастерство любого зельевара. В данном случае Валкорион и сама бы сделала все точно так же, как сейчас делала Беатрис. - И все же, несмотря на неоспоримые преимущества наших особенностей, ты верно подметила о возможном подвохе. Дело в том, что укрепив настолько связь со стихией, мы в какой-то мере становимся от этого зависимы. К примеру, возьмем нас с тобой - я уже поняла, что твой путь такой же, через стихию воды, - на всякий случай уточнила Хочкесс. - Так вот. Как ты помнишь, путеводное чувство нашей стихии - спокойствие. Пока мы сохраняем спокойствие и сосредоточенность, наша магия во всех ее проявлениях действительно становится на порядок, а то и на несколько эффективнее. Гораздо эффективнее, чем может себе позволить обычный маг воды. Однако, эта связь работает и в обратную сторону - случись с нами что-то, что грубо говоря "выбьет почву из-под ног", и это скажется на нашей магии уже плачевно, ослабит ее. И далеко не так как у обычных магов воды. Именно поэтому в первую очередь нам, ведьмам воды, стоит постоянно совершенствоваться в самоконтроле. Даже если с виду мы показываем идеальной контроль, внутри может твориться всякое. Себя-то обманывать незачем - нет предела совершенству, - пожала она плечами. Наверное, это можно считать маленьким откровением. Ивэйн не помнила ни одного случая, когда бы Хочкесс потеряла спокойствие - ее можно было сравнить с чем-то фундаментальным, вроде океана, который даже во время сильнейшего шторма останется чем-то незыблемым и непоколебимым. Впрочем, если уж проводить такую аналогию, то после шторма вода может и не изменится, но вот осадок в виде каких-нибудь затонувших кораблей все равно останется. Видимо речь ведьма вела об этом. - Еще один "подвох" - так называемая ведьминская доля. Я отношусь к ней скептически, потому что все эти предрассудки опять же не имеют под собой никакого научного фундамента, - недовольно сказала Хочкесс. И вздохнула: - тем не менее, сложно игнорировать то, что раз за разом повторяется с завидной периодичностью, пусть и не у всех поголовно. Первое - одиночество. Подавляющее большинство ведьм не могут устроить свою личную жизнь по самым разным причинам. Второе - глупый треп о карме и так называемой "обратке". Якобы магия ведьм, несущая негатив другим, рано или поздно возвращается самой ведьме эдаким эффектом бумеранга. Вот оба этих момента многие списывают на ведьминскую долю, но кто бы ни брался изучать этот феномен, неизбежно терпит фиаско. Потому что это никак не подтвердить. Но и сложно опровергнуть, потому что ведьмы, по совпадению какому-то или нет, но с этим все же сталкиваются. Чаще других магов, - развела руками Хочкесс.
"Багровая плесень! Чего ты ждешь?! Больше, больше плесени!" - снова "зов нутра".

Беатрис Хочкесс: Ладно, давай к делу. Алхимия, - оставила скользкую тему профессор, принимая выбор своей ученицы. - Все мы знаем, что это одна из самых точных наук, и чтобы сварить то или иное зелье, требуется точно отмерить пропорции определенных ингредиентов. Соблюсти всю рецептуру, вовремя помешать, процедить, дистиллировать и так далее. Однако, это все отлично работает, когда точные рецепты есть под рукой, а если их нет, что тогда? - прозвучал риторический вопрос. - Ответ на этот вопрос дает нам история алхимии. Ведь когда-то давно все существующие по сей день рецепты кто-то когда вывел опытным путем. Возьмем, например, группу магических составов - когда-то было экспериментальным путем установлено, что для достижения необходимого эффекта зелье должно содержать 20 единиц эфира и 22 единицы арайи. Это основа, которую уже позже дополнили различными добавочными компонентами, чередуя которые удалось вывести несколько наиболее оптимальных рецептов, которые окажут подходящий эффект и при этом будут максимально удобны в приготовлении. Этими рецептами мы и пользуемся. Но это вовсе не значит, что нет других, просто они менее рентабельны, ведь придется перевести больше ценных ингредиентов и потратить больше времени на приготовление. Тем не менее, многие алхимики этим занимаются. Не для варки зелий постоянного пользования, а в попытках вывести какую-то новую формулу или даже изобрести новый состав, - пока что Хочкесс не рассказала ничего нового и явно заходила издалека. - Так вот талант к зельеварению - это то, что у ведьм в крови. Многие из нас в какой-то момент начинают экспериментировать. И когда такие вот эксперименты происходят одновременно с "обострением" эмоциональной связи со стихией, назовем это так, мы по наитию вкладываем в изготавливаемый состав частичку своей энергии. Грубо говоря зачаровываем свой состав. Это не вредит зелью, но позволяет вывести собственный рецепт, которым никто другой воспользоваться не в состоянии. Однако есть один нюанс - в большинстве случаев эти зелья ничего особенного собой не представляют. Но есть несколько составов, которые ведьмы практикуют веками, и кроме нас их никто не может повторить. Всего таких рецептов четыре, но постичь каждый их них удается лишь со временем при определенном уровне мастерства. Занятный факт - для каждой ведьмы рецепты открываются в произвольном порядке. Не знаю, почему. Зелье изменения возраста, сыворотка правды, эликсир мастерства и лекарство от всех болезней, - перечислила Хочкесс и кивнула на котелок Ивэйн: - это одно из них. Как ты уже наверное догадалась, я вывела его на основе лечебного зелья, и эффект соответствующий, но куда более мощный - состав способен излечить практически от всех естественных болезней, нейтрализовать большинство вредоносных зелий и ядов и даже снять многие проклятья. Однако, как я уже сказала, никто не способен повторить зелье ведьмы, даже другая ведьма, - коротко усмехнулась. - Прости, я заранее знала, что ты не сможешь повторить мой рецепт. Именно поэтому я в начале тебе сказала - прислушайся к себе. Мой служит для тебя лишь примером, но вот что у тебя получится в итоге, я и хочу посмотреть. Так или иначе, но твой состав розовеет, а это говорит о том, что он насыщается целебными свойствами, - последнее Ивэйн и сама понимала. Как понимала и то, что добавленные листья Лэнья пора бы вытащить, иначе их экстракт может все испортить. Корень же мандрагоры пока еще разваривался, но что-то подсказывало Валкорион, что его тоже передерживать не стоит, хоть он еще и не отдал все свои полезные компоненты. Под конец варки зелья еще следовало добавить лист мандрагоры согласно рецепту, но Хочкесс только что сказала, что ее рецепт повторить нельзя...
"К Белиару этот лист! Кидай багровую плесень, ну!" - очередное брюзжание "нутра".
"Плохая идея, очень плохая идея" - звучали уже доводы разума, - "взорвется же!".
Профессор Хочкесс же, если и догадывалась о внутренних терзаниях бывшей ученицы, никак этого не показывала, лишь с любопытством поглядывала за варкой зелья. Разве что разок Ивэйн поймала ее мимолетный взгляд, брошенный в сторону шкафа с ингредиентами, словно бы Беатрис намекала, что Ваклорион стоит присмотреться к имеющимся там ингредиентам - а вдруг что-то приглянется? Откровенно говоря кое-что действительно девушка отметила еще раньше, когда доставала из шкафа первоначальные ингредиенты - в некоторых баночках и коробочках имелись крайне странные реагенты, судя по надписям. Во всяком случае Ивэйн с трудом припоминала, могут ли они вообще быть полезны для алхимии. Например, сушеные крылья златоглазок или поджаренные стрекозиные грудки. И да, Беатрис, очевидно, ждала возможных вопросов от ученицы по уже рассказанному и возможно было готова перейти к другим перечисленным ранее аспектам ведьминского колдовства.

Беатрис Хочкесс: К сожалению, сердце не спрашивает о наших стремлениях и планах, - с едва различимой досадой произнесла профессор. Возможно, вспомнила в этот момент о чем-то личном. Мало ли, что могло произойти в ее молодости? О прошлом Хочкесс Ивэйн ничего не знала, как и любой другой студент. После этих слов Беатрис даже о чем-то призадумалась. Может поэтому никак не отреагировала на диковинное слово "тшайлис", хотя скорее всего попросту не услышала, ведь Ивэйн буркнула это себе под нос. - Магия, да... - Хочкесс явно разогнала свои думы, возвращаясь к основной теме. - Ты очень точно сформулировала - проклятья. Их, как ты верно подметила, не так много. Но... это если речь заходит о самых известных. Этот тип заклинаний считается достаточно сложным, поэтому в базовых курсах обучения проклятий мало, а большинство из них относительно безобидны и проходят без последствий. Однако всевозможных заклинаний гораздо больше, и ты сама знаешь почему, - многозначительный взгляд на обернувшуюся "браслетом" Вирлену. Хочкесс явно говорила об уникальных магических разработках, к которым маги рано или поздно приходят на определенном пути своего развития. И в этом случае проклятья не становятся исключением, их и правда может быть весьма немало... - Когда речь заходит о нашей магии, проклятья выходят на принципиально новый уровень. Я знаю, что ты не увлекаешься сказками, а являешься в первую очередь человеком науки. Но ты ведь их определенно слышала. Никогда не задумывалась, почему в сказках, если там упоминается колдовство, зачастую фигурируют живущие на отшибе старухи, поедающие на обед непослушных детей и превращающие людей в лягушек? - пауза. - Сказка ложь, да в ней намек... - процитировала женщина знаменитую фразу. - Существует особый тип проклятий, который может использовать исключительно ведьма. Они называются резистентными. Это такие проклятья, которые невозможно снять обычными методами, а специализированные методы, даже самые могущественные, имеют лишь некоторый шанс возыметь успех. Даже сама ведьма, наложившая это проклятье, не способна гарантированно обратить такое колдовство, хоть и может попытаться. Но тут есть один важный нюанс: каждая неудачная попытка еще больше укореняет наложенное резистентное проклятье в ауре, и в следующий раз шанс на успех избавления от этих чар будет еще ниже. Но даже не это самое страшное, ведь большинство проклятий, как тебе известно, имеют свой срок, и резистентные подчиняются тем же законам, а когда время заклинания выйдет, оно все-таки развеется. Вот только мы, ведьмы, способны наложить особые проклятья, срок которых - вечность. Превратить навсегда человека в лягушку - это для нас не сказки, - ее слова звучали как нечто невозможное, и верилось в существование такого колдовства с большим трудом. Но Хочкесс не шутила и была крайне серьезна. Необратимые проклятья, которые практически невозможно снять... неудивительно, что свидетели такого колдовства говорят о такой магии, как о негативе, который ведьме когда-нибудь аукнется. - Ни один, даже самый одаренный маг, на такое не способен, будь он хоть трижды чернокнижником, специализирующимся на проклятьях. Это можем сделать только мы. Почему? Все из-за той же связи со стихией. Тут мало просто знать формулу заклинания, нужно действительно хотеть это сделать, действуя через путеводное чувство стихии. Во время плетения мы не просто загоняем вредоносный эфир в ауру жертвы, мы буквально вплетаем в нее саму структуру резистентного проклятья так, что оно становится неотъемлемой частью ауры, чем-то неразделимым с ней, - объяснила Беатрис. Ивэйн же тем временем открыла банку с багровой плесенью и замешкалась - добавлять или нет? Логика и разум буквально орали, что не стоит, но интуиция... она словно демон-искуситель так и подначивала кинуть в котелок плесени, да побольше!
- Рецептура этих особых зелий хоть и выводится каждой ведьмой интуитивно, и казалось бы, можно пробовать разные вариации, но вот парадокс - еще никому из нас не удавалось сварить одно и то же зелье по разным рецептам. Только тот самый один-единственный, который однажды привел к успеху, становится тем самым уникальным рецептом, который реализовать способна только ты сама. Бывают, конечно, случаи, когда ведьмы утверждают, будто сварили свое коронное зелье по-другому, но верится в это с трудом. Я во всяком случае за все годы своей практики ни разу не смогла сделать свои зелья иначе. Собственно, почему ты видишь в рецепте лист мандрагоры? - усмехнулась профессор. - Да потому что когда-то давно при варке своего первого удачного "лекарства от всех болезней" я этот лист туда положила. Понятия не имею, зачем - так захотелось! Он не дает ничего, в нем нет полезных для алхимии свойств, но без него мое зелье попросту не получится. А твое, полагаю, не получится без багровой плесени... - ухмыльнулась Хочкесс, наблюдая как ее бывшая ученица прямо сейчас добавляет этот опасный ингредиент вопреки здравому смыслу.
Стоило субстанции оказаться в котле, как реакция последовала незамедлительно: варево сильно закипело, появился довольно густой дым. Где-то внутри сердце опытного алхимика ёкнуло, ведь на лицо были все "симптомы" зарождающегося взрыва! Однако "нутро" было непреклонным - оно требовало добавить еще больше плесени! Как минимум две меры, а лучше три! Самоубийство? Да! Но если это так, то почему же Хочкесс лишь наблюдает и даже не пытается остановить Валкорион? Возможно, будь Ивэйн в собственной лаборатории, она бы все-таки не рискнула, но непоколебимое спокойствие Беатрис сыграло свою роль - ей хотелось довериться. И девушка одним махом отправила в котелок еще три меры Багровой плесени. Поразительно, но дым тут же перестал валить, а кипящее зелье теперь лишь слегка пузырилось, причем необычным образом - вместе множества мелких пузырьков надувался один большой, прямо по периметру котелка и, возвышаясь полукруглой "шапкой", с глухим чпоком лопался. Зелье не взорвалось! С таким количеством ретиса и насыщенным эфиром?! Ивэйн быстренько подсчитала в уме пропорции, и это не укладывалось в голове. По всем подсчетам зелье должно было разнести на осколки котелок, всю комнату, а заодно и двух ведьм, варящих тут свою бурду, но нет - Ивэйн отчетливо наблюдала, как субстанция в котелке подходит к своей завершающей стадии. Еще немного прокипятить, перемешать, а затем можно будет снимать пену и переступать к перегонке. Правда, все еще не покидало ощущение, что чего-то в этом составе не хватает. Чего-нибудь такого... такого...
"Надо особенное, не алхимическое! Как мандрагорский лист, но не лист! Что-то более солярное! То есть, что когда-то было солярным! Как стрекозиные грудки, но не их!" - снова засвербило где-то под лопаткой.

Беатрис Хочкесс: Зачаровать посох и полететь? - тем временем вскинула брови Беатрис, продолжая с нескрываемым любопытством наблюдать, как Ивэйн варит свое зелье. - Нет-нет, ты его не зачаровала. Ты его заговорила, - выделила последнее слово профессор. - Это магия из области взаимодействия с духами. Не мне тебе рассказывать, что духи очень часто питаются эмоциями. А наш эмоциональный фон всегда привлекает множество малых духов. Ведьмы при этом далеко не всегда являются Видящими и в целом не умеют работать с духами так же эффективно. Однако, благодаря тому, что малые духи охотно откликаются на наш зов, мы можем пользоваться их помощью. Для этого мы используем заговоры. Их принцип в чем-то схож с системой заклинаний: заговоры требуют вложения определенного количества магической энергии, и у них есть аналог формулы. Правда, формула эта состоит исключительно из слов. Заговорных слов. Ну и само собой в наличии должны быть требуемые заговариваемые объекты. Три основных заговора - это оживление природной местности, зачарование проклятьем или благословением еды и то, что ты уже как раз делала - заговор полета. Во всех случаях механизм работы одинаковый. При помощи заговора мы заселяем в предмет окружающих малых духов, которые, будучи в этом предмете, начинают им управлять. Есть еще один заговор особого типа, больше напоминающий ритуал - он не использует малых духов, а для его реализации требуется не менее двух ведьм. При помощи этого заговора все ведьмы круга объединяют свою энергию в аурах в единую сеть, что позволяет им некоторое время делить все затраты маны поровну. Когда закончишь с зельем, я скажу тебе слова этих заговоров, запишешь себе, - пообещала Беатрис и дала совет: - Не удивляйся, что эти способности тебе подходят. Все-таки ведьмами не становятся, а рождаются, просто способности до поры до времени спят, - сказала она, а затем поинтересовалась: - А... что ты там говорила про книгу Окилара? - не пропустила мимо ушей однако. К слову, в этот момент зелье Ивэйн окончательно перестало пузыриться. Пришла пора приступать к перегонке, после которой в почти готовое зелье останется добавить последний ингредиент, с которым состав должен будет настаиваться. Ну, так чувствовала Валкорион. Единственное, в чем она никак не могла разобраться - что именно в это чертово зелье кинуть, ибо чуйка упорно твердило про "нечто солярное", а этого добра в шкафу Хочкесс очень даже хватало.

Разглядывая разнообразие необычных ингредиентов, которым у Хочкесс была отведена целая полка, Ивэйн ненадолго замешкалась, пытаясь хоть как-то "переварить" всю эту гадость в баночках и коробочках. Большинство этих с позволения сказать ингредиентов не должны использоваться в алхимии - они попросту ничего не дают, это девушка знала наверняка! Какие грудки, лапки, язычки - чего с них взять-то?! Кто вообще закидывает эти глупости в зелья? Ответ пришел изнутри: ведьмы! И тут Ивэйн почуяла - вот оно, крылья летучей мыши. Это должно подойти. Ну, так казалось. Только не в таком виде, истолочь в порошок надо. И засыпать в отвар после перегонки. Взболтать, дать настояться...

Беатрис Хочкесс: Да, все верно... можешь. На основе магии воды - в лягушку. Другие стихии могут оказать иное воздействие. Кроты, например, или ящерицы, - размеренно так протянула профессор, отвечая на вопрос Ивэйн. Почему-то вспомнились саламандры в террариуме ведьмы... да нет, вряд ли. Наверняка обычные... - Работает, если знать заклинание, конечно же. Есть формулы, тут без неожиданностей... - все же пояснила Беатрис. Немного поразмыслила, а затем вздохнула: - я могла бы тебя научить этим проклятьям, но... ты ведь понимаешь, что это будет лишь теория в рамках пары уроков? - уточнила женщина. Ну, разумеется. Чтобы попытаться применить такое проклятье на практике, нужна жертва. Беатрис определенно не станет использовать живое "пособие" исключительно для обучения, в конце концов это "пособие" потом не превратить из жабы обратно. - Подумай, надо ли оно тебе? Если надумаешь, договоримся о проведении нескольких занятий по вечерам, - предложила профессор. При этом по-прежнему с любопытством наблюдала за тем, как Ивэйн работает со своим зельем. Валкорион уже закончила основной процесс и, сняв пену, готовилась приступить к перегонке. Крылья летучей мыши к тому моменту уже активно перемалывались в порошок.
- Пропала не только книга, исчез и сам вход в Окилар, - тем временем чуть сдвинула брови Хочкесс. - Древний лич на Забытом, говоришь... - нахмурилась сильнее. - И зачем ему эта книга? За ней ведь охотились для магистра Марагора, но ему она больше не нужна. Ну, может у профессора Олдрена будут идеи на этот счет, - пожав плечами, предположила женщина и вернулась к основной теме беседы. - Да, сходу действительно не разберешься. Именно поэтому обычно способности ведьм растут дозированно, и они познают каждый аспект постепенно. А ты вот затянула, и теперь свалилось на голову все разом, - усмехнулась Беатрис. - Ничего, справишься - все не так сложно, как кажется. Просто нужно привыкнуть. Что же до информации... она не то чтобы ограниченная, просто не популяризирована для общего развития. Зачем все это нужно подавляющему большинству магов, если воспользоваться особенностями все равно могут только ведьмы? Кто заинтересуется, всегда найдет информацию либо в чьих-то научных трудах, либо вовсе из первых уст. Ведьмы не так уж и редки - не более редки, чем любые другие маги специализирующихся, в каких-либо областях. А отличить или узнать ведьму... - Хочкесс усмехнулась: - да никак, в общем-то. Мы ничем не отличаемся от других магов, у нас нет на лбу какой-то светящейся таблички, а наши ауры не выдают ничего особенного при сканировании. Чтобы узнать ведьму наверняка, нужно чтобы она сама об этом сказала. Ну или продемонстрировала какие-то свои способности, о которых интересующийся уже знает. Хотя... ты знаешь, какой-нибудь полет на метле не будет каким-то прям доказательством. Может это маг воздуха так развлекается - взлетел, зажав между ног обычную метлу, - хмыкнула профессор. - Однако, кое о чем я предупредить тебя все-таки обязана. Ведьминское сообщество довольно обширно, и многие ведьмы являются частью одного из двух ковенов - это как магические гильдии, но только для ведьм. Их принято называть Белый и Темный ковены, но это не совсем отражает суть, и не стоит их делить на великое добро и абсолютное зло. Такие понятия далеки от реальности, хоть ковены между собой и не ладят. Предупредить же я тебя хочу о Темном ковене. Предостеречь. Его глава, Вальпурга, заинтересована в пополнении своих рядов сильными ведьмами. И если ей удается на такую выйти, она прилагает все усилия, чтобы склонить эту ведьму на свою сторону. И отказов она очень не любит, так что порой методы могут оставлять желать лучшего. Ну и да, важный нюанс в том, что Вальпурга практически во всех случаях завладевает кровью новенькой, а сама она, как ты наверное уже поняла, является ведьмой кровавой. Однажды связавшись с Вальпургой, потом из ее сетей уже не выпутаться. Я предупреждаю тебя, потому что ты можешь запросто оказаться в сфере ее интересов. У тебя большая магическая сила, значимая должность в крупной гильдии, и если она когда-нибудь узнает, что в тебе проснулись способности к ведьмовству, я почти уверена, что она попытается до тебя добраться, чтобы переманить к себе, - рассказала Беатрис.

Беатрис Хочкесс: Как ты быстро надумала, - хмыкнула профессор. - Что ж, хорошо. Если такой вариант тебе подходит, то выделим несколько вечеров для проведения занятий, - пожала она плечами. Скорее всего для освоения теоретический части будет достаточно пары-тройки посещений, а дальше уже Беатрис отпустит новоиспеченную ведьму для самостоятельных тренировок, ибо ее контроль уже не понадобится. Осталось только найти эти вечера в плотном графике и согласовать его с Хочкесс. Не к спеху, можно будет сделать позже. Что же касается книги Окилара, то тут у Ивэйн с Беатрис вопрос был один и тот же - зачем эта книга сдалась Малгуру? И обе ответа не знали. В общем-то, это было не так уж важно наверное. Во всяком случае для Валкорион - у нее с этим личом совсем другие счеты, и здесь Хочкесс вряд ли могла чем-то помочь. Тут бы действительно лучше выйти на архонов. Кажется, они сейчас окопались где-то на Безымянных Землях? Донести бы до них как-нибудь информацию о Малгуре - кто знает, может им будет по пути...
- Если бы от Вальпурги было так просто избавиться, мы бы уже давно это сделали, - с долей сожаления произнесла Беатрис, не уточняя кто такие "мы". Ведьмы - это очевидно, но вот кто именно? - Сложно сказать, насколько верны ей ее сторонницы, ведь отношения в темном ковене строятся не самым доверительным образом. Тем не менее, сообщество существует, и оно весьма велико, а Вальпурге удается стабильно удерживать власть в свих руках. Связываться с ней - гиблое дело. Будет куда лучше и безопаснее, если она узнает о тебе как можно позже, - заметила Хочкесс. - А что до Белого Ковена, то тут совсем другая история. Он весьма многочисленный, и в него открыты двери любой ведьме, которая разделяет основное мировоззрение - стремление к созиданию. Белый Ковен вкладывает в понятие магического дара куда больший смысл, чем принято считать, а появление магов как таковых - это высший замысел Вселенной, которая стремится к бесконечному развитию. Для членства в Белом Ковене не имеет значения, насколько сильна ведьма, главное, чтобы она стремилась к развитию и несла в мир созидательное начало. Именно поэтому ведьмы Белого Ковена есть практически везде, от небольших гильдий до крупных научных сообществ, могут быть в государственном аппарате среди крупных чиновников, а могут и сами быть из аристократической среды. Любая сфера деятельности по-своему созидательна. Можно заниматься любимым делом и делать мир лучше. Белый Ковен стремится сохранять баланс мироздания, а потому старается принимать посильное участие в том, чтобы исправлять различные ошибки, способствующие дисгармонии мира. Наиболее могущественные из этих ведьм занимаются исследованием и исправлением всяких аномалий в мире, изучением и устранением цепных заклинаний и проклятий, а также иных последствий, которые остаются после магических войн. Иные ведьмы изучают другие аспекты влияния на магический фон мира - астрономию и влияние небесных тел, духов и их вклад в поддержание природного баланса и многое другое. Множество сфер лежит в области интересов Белого Ковена. Те же, кто послабее, занимаются вещами попроще, но все равно их дела идут во благо: деревенские целительницы, знахарки, повитухи, путешественницы, помогающие с урожаем или, допустим, заботящиеся о процветании лесов. И конечно же каждая ведьма Белого Ковена, независимо от величины ее вклада в общее дело, будет желанным гостем на общих собраниях, которые периодически происходят. На них ведьмы обмениваются опытом, делятся рассказами о своих деяниях, спрашивают советов у высших ведьм, находят учителей или выходят на новые связи, - рассказала Беатрис. Об этом ведьмиснком сестринстве Хочкесс отзывалась куда лояльнее, чем о Вальпурге и ее Ковене, но это звучало скорее как благосклонность к тому, что эти ведьмы делают, нежели как попытка склонить саму Ивэйн задуматься о том, чтобы к Белому Ковену присоединиться.
- Оу, а ну-ка, - заинтересованно произнесла профессор, когда Ивэйн закончила, наконец, готовить свое зелье. Ведьма подошла к столу, где девушка оставила колбу. Не трогая ее присмотрелась, оценивая цветовую палитру жидкости и слегка поводя носом - принюхивалась. - Полчаса говоришь настоять? Хм... хорошо, подождем, - кивнула она сама себе. - Разумеется, я хотела посмотреть на процесс приготовления. Меня интересовало не то, что зелье могло бы взорваться, выкипеть или, скажем, обратиться отравленной субстанцией, которую уже будет не выровнять. Интерес был в том, как ты это будешь делать. И конечно же я хочу проверить эффект. У профессора Эккель как раз сейчас есть пара пациентов в лазарете. Посмотрим, каков будет эффект, - флегматично произнесла Хочкесс. Кажется ее совершенно не смущал тот факт, что эксперимент будет проведен на одном из студентов. Впрочем, о способностях Миланы Эккель ходили легенды, так что, надо полагать, та в любом случае не допустит каких-либо критических ситуаций. Да и не должно их быть, в своем зелье шаманка была уверена. Как-то слишком уж спокойно было на душе Ивэйн, а "нутро" удовлетворенно помалкивало, словно кошка, объевшаяся сметаны. - Ну, а раз у нас есть еще полчаса, пока твое зелье настаивается, можно заняться заговорами, - предложила Беатрис.

Беатрис Хочкесс: Благодарю, - кивнула профессор, услышав о желании Ивэйн когда-нибудь оказать ответную услугу. Кто знает, может когда-нибудь действительно настанет такой момент, когда Хочкесс понадобится что-то такое, с чем Валкорион будет в силах помочь. А пока же Беатрис лишь предложила гостье вернуться обратно в основной кабинет, а сама залезла в один из шкафов и зашуршала какими-то бумагами, сообщив, что сейчас тоже спустится. Ивэйн не стала задерживаться - лишь критическим взглядом окинула кабинет ведьмы перед уходом, дабы убедиться, что разложила все по своим местам после работы.

Лаэл'ла: Как успехи? - поинтересовалась Лаэ, заметив спускающуюся с лестницы Ивэйн. Дух находился в оранжерейной части кабинета неподалеку от террариума с саламандрами. Держалась от него на почтительном расстоянии, как и просила Хочкесс. Но любопытство явно брало вверх, раз Лаэ решила за этими ящерицами понаблюдать. - Хорррошее тут место. Спокойное, тихое, - дала свою оценку кабинету заместителя директора Лаэ. Да, пожалуй она права. В сравнении с подавляющим большинством помещений Аклории здесь и правда очень тихо. - Ты долго жила тут, да? - вдруг поинтересовалась Лаэл'ла. Очевидно, имела ввиду академию в целом, а не кабинет Беатрис в частности. Или все же его? Тогда вопрос более чем странный, очевидно же, что тут кабинет руководства, а не жилище студента.

Беатрис Хочкесс: Итак, присаживайся, - послышался голос хозяйки кабинета, которая вскоре появилась на пороге балкончика с какими-то бумагами в одной руке и метлой в другой. По лестнице, впрочем, женщина не стала спускаться - переместилась чем-то, похожим на магию пустоты, прямиком к своему рабочему столу, где и сложила свое добро. Ну, кроме метлы - ее просто прислонила. Присаживаясь на стул, бросила мимолетный взгляд в сторону Лаэ, но ничего не сказала. Видимо ее вполне устраивало расстояние между духом и террариумом. - Посмотри эти диаграммы, - протянула Ивйэн те самые бумаги, - это базовые схемы вложения энергии в заговоры. Как видишь, ничего сложного, - действительно. Валкорион хоть и видела эти схемы впервые, но в целом их структура мало чем отличалась от пояснительных диаграмм к заклинаниям. - Тем не менее, даже зная слова заговора, обычному магу привести в действие эти чары не получится - малые духи попросту ну найдут той связи, которая есть у ведьм. Слова заговоров следующие, записывай... - предложила женщина и, дождавшись, пока Ивэйн будет готова писать, начала медленно и четко произносить слова. Не торопила, как это часто бывало на лекциях, позволяя Ивэйн точно все записать и структурировать, так что вскоре у девушки оказалось четыре заговора, изложенных на бумаге. - Метлу я взяла не просто так, - сообщила очевидное Беатрис, когда с записями было покончено. - Ты упоминала, что уже использовала свой посох в качестве летательного средства. Поэтому я предлагаю еще раз испытать именно заговор полета. Возьми эту метлу и попробуй ее заговорить. Для проверки, насколько успешно получилось, будет достаточно просто слегка приподняться на ней к потолку и опуститься обратно, - предложила профессор.

Лаэл'ла: А когда у нас не было пррроблем? - флегматично мурлыкнула Лаэ, подходя к свешенной руке. Легонько потерлась об нее головой, порождая ощущение мягкости и одновременной прохлады. - Тррри года. Кажется, для вас, людей, это большой срррок, - сделала вывод Лаэл'ла. И вновь потерлась о руку. Но уже как-то иначе. Она действительно вряд ли могла понять человеческие "заморочки", а многие из них вовсе посчитала бы несущественными, если ей попытаться их объяснить доступными образами. Зато ей не были чужды эмоции, их она понимала куда лучше. И словно бы почувствовав настрой хозяйки, просто оказывала молчаливую поддержку, как умела - мягким и прохладным касанием.

Беатрис Хочкесс: Ну да, несколько метелок имеется для личного пользования. Разумеется, не пыль мести - для этого есть чистящие чары, - в тон гостье хмыкнула профессор. Когда с письменной работой было покончено, и пришло время к небольшой практике, ведьма уточнила: - Метла достаточно тонкая, и сидеть на ней редко бывает удобно. Разверни немного вот так. Видишь, там на черенке есть искривление? - указала она. Действительно, черенок метлы был не совсем ровный, а в месте искривления даже становился чуть шире и более плоским. - На этом месте сидеть будет практичнее, - заметила Хочкесс.
Да уж, практичность та еще! Конечно, получше, чем на простой тонкой однородной палке, но сильно много комфорта не прибавило. Зато проскочила мысль, отчего в качестве средства полета такая штука точно не подошла бы мужчинам. Эти как бы ни сели, все равно бы потом волшебные слова тоненьким голоском выговаривали. Ивэйн пристроилась на метле и произнесла заговор полёта - действительно ничего сложного, главное слова не перепутать. И вот уже вскоре девушка неспешно поднялась на метле к потолку, ненадолго там зависла и плавно опустилась обратно. Делов-то! Ах да, вдруг поймала себя на мысли, что сидеть на метле было не так уж некомфортно. Но не до конца понимала, в чем причина. Вряд ли в особом черенке метлы. Возможно заселенные в предмет малые духи каким-то образом влияют и на комфорт "седока"?

Беатрис Хочкесс: Что ж, у тебя отлично получилось. Немного практики, и, полагаю, ты легко освоишься и с зельями, и с заговорами, и даже с плетением чар. Хотя последнее все же потребует намного больше усилий, - предупредила Беатрис. - Так... как там твое зелье, идем посмотрим, - предложила ведьма и поднялась обратно в свою каморку. Собственно, оценить, готов ли состав, предлагалось самой Валкорион - она же готовила! И времени это, в общем-то, много не заняло. Она лишь взяла склянку в руки и, что называется, почуяла, что все - зелье полностью настоялось и готово к употреблению. Теперь оставалось лишь проверить. - Девочку зовут Лисанна, ее принесли в лазарет вот буквально незадолго до твоего прихода. У нее случился упадок сил, и скорее всего в себя она еще не пришла. Твое зелье по идее должно ее как минимум пробудить, как максимум поставить на ноги, - сообщила Хочкесс. - Я предупрежу профессора Эккель, что ты зайдешь, а сама догоню тебя чуть позже - надо зайти в учительскую, - добавила ведьма.
О том, что Хочкесс может быть повсюду, слухи ходили еще когда Ивэйн училась в Аклории. Как именно она это делает, никто не знает, но можно предположить магию пустоты. Впрочем, никаких подтверждений тому не было, и чаще всего студенты списывали внезапное появление Хочкесс где-либо на совпадение. Ну, или на особую чуйку заместителя директора, который вечно оказывается там, где произошло какое-то нарушение правил. Так или иначе, но Валкорион как-то даже не сомневалась, что Беатрис появится в лазарете вовремя, несмотря на то, что собирается еще и в учительскую заглянуть.