Сон выдался не из приятных. Уже второй раз стараясь уснуть на этом безымянном острове, Живко сталкивается с тем, что ему снятся кошмары. Возможно это была просто всего лишь защитная реакция вызванная тем, что юноша оказался в экстремальной для себя ситуации, или же, что было бы очень страшно и печально, то, что этот остров был заколдован. Концом кошмара стало пробуждение от боли. Ворочаясь в своём импровизированном гамаке, паренёк случайно задел раненный палец. В целом, раз уж он ещё болел, значит он ещё не был потерян, что не могло не радовать. С небольшими проблемами выкарабкавшись из парусины служившей робинзону гамаком, Живко слез со своей "кровати", в этом ему в очередной раз помогла выученная когда-то техника, и принялся оглядываться по сторонам. А оглядеться стоило. Его костёр, который он с таким усердием поддерживал пол дня опять решил потухнуть. Теперь, вместо шалаша из брёвен и палок, была вытянутая пепельная гряда. Лишь на самом концу, ещё оставался едва-едва тлеющий уголёк. Нужно было срочно спасать огонь, добытый вчера при помощи тяжёлого труда. Как воспоминания о вчерашних трудностях, тут же заболела шея и часть плеч, что довольно сильно обгорели на солнце. В следующий раз, было необходимо быть аккуратней. Пока Оулич спасал огонь, подкидывая щепки и сухие пальмовые листья, он успел оглядеть и свой лагерь. Оставленные на земле вещи так или иначе оказались немного сдвинутыми. Ночью тут явно кто-то шастал, пока юноша ничего не подозревая спал. Вот только, раз уж его никто не потревожил, возможно этот кто-то был не так уж и опасен. Естественно, после кошмарного сна, Живко всё ещё хотелось спать. В добавок ко всему, было желание поесть и попить. Особенно попить. В горле буквально пересохло.
Пока Живко наводил порядок, он осознал две вещи. Во первых, сегодня было куда прохладнее, чем вчера. Возможно из-за того, что солнца было не так много, ведь небо заволокло облаками, которые сулили довольно облачный день. Да и ветер усилился. Во вторых, растения монстры, с которыми юноша воевал вчера вечером, по прежнему были где-то поблизости. Такой вывод Живко смог сделать, когда заметил своего вчерашнего врага. Ходячий кустарник, притопал к нему в лагерь и остановился примерно в пяти-шести метрах от разведённого огня. Этот Куст, был Живко уже знаком. Именно ему, юноша вчера отрубил все пасти, а потому сейчас, данный сорняк переросток не представлял существенной угрозы. Вот только ходить рядом с кустами у воды, явно следовало осторожней. Из наблюдений, который Живко смог сделать за ту короткую встречу, эти кусачие монстры, вели засадную охоту, прячась в кустах у водопоя и хватая своими пастями птичек и мелких животных. Скорее всего, их вчерашнее нападение на Живко, было попыткой изучить его и по возможности перекусить. Вот только в какой-то момент, эта попытка обернулась настоящей войной, в ходе которой сорняки-переростки пытались друг-друга защитить и отбиться от противника всей своей "семьёй". В любом случае, существа пока не нападали, и дали немного поспать. Возможно стоило бы посмотреть, что происходит на другой стороне острова?

Живко, получен квест-вызов: «Другая сторона»

Аккуратная вылазка за водой оказалось вполне себе удачной. Особенно, если обходить густые кустарники и брать во внимание то, что среди них могут прятаться сорняки переростки. Припомнив примерную длину, на которую вытягиваются пасти гигантских мухоловок, Живко предпочёл обходить кусты за метр-полтора. Это его вполне смогло уберечь от неожиданных нападений со стороны монстров-растений. К слову о них. В одном из кустов, Оулич как раз обнаружил такую штуку. Ну как обнаружил, она сама себя выдала громко щёлкнув челюстью. Создание схватило какую-то птичку, что опустилась к воде дабы напиться живительной перстной водицы. В этот раз, монстры решили не покидать укромных укрытий и продолжили дальше подкарауливать своих небольших жертв, что были бы для них на один укус. Там же он смог промыть рану. Со вчерашнего дня, палец посинел и опух. В паре мест образовались гнойные нарывы, которые стиснув зубы, юный выживальщик аккуратно промыл.
Набрав воды из пресного озера и вернувшись в лагерь, Живко без каких-либо хлопот зажарил остатки побеждённого вчера краба-монстра. Напившись водицы и слегка набив желудок, Живко вновь оказался в ситуации, когда оказался полностью предоставлен себе. Что ему делать дальше, было решать только ему. Со вчерашнего дня он обзавёлся более или мене безопасным лагерем, укрытым от солнца и источником пресной воды. Вот только с едой, были большие проблемы, ибо запасы еды подошли к концу. Из вариантов, что делать дальше, была возможность отправиться обратно на пляж и посмотреть, не прибило ли волнами что-нибудь ещё кроме паруса и Живко. Вот только там была всё та же возможность повстречаться с крабами-переростками, с которыми у Живко сложились не лучшие взаимоотношения. Зато там можно было попробовать ещё порыбачить. Ведь теперь у Живко была острога. А ещё можно было до конца изучить остров. Он ещё не был на той стороне острова и на вершине скалы. С неё наверняка можно было бы увидеть что-нибудь интересное, например большую землю или хотя бы другой остров, побольше чем этот.

Обрезанный кустарник, красноречиво и со всем уважением промолчал и никак не ответил Живко. Однако не смотря на внешнюю отрешённость, он наверняка отнёсся к возложенным на него обязанностям очень серьёзно. Путь дорога по уже не единожды пройденному маршруту составил чуть меньше времени чем обычно. Ну или Живко так показалось. Как бы то не было, юный Оулич вновь очутился на берегу на котором проснулся только вчера. Захваченный по пути широкий и длинный плотный лист, служил не плохим укрытием от солнца. Почти что самый настоящий зонт. Разве что он был узким. Зато даже этого хватало, чтобы прикрыть обожжённые солнцем шею и плечи, что не могло не радовать. Со вчерашнего вечера, пляж немного изменился. Во первых, Живко заметил, что тут прибавилось воды. Похоже постепенно начинался прилив и теперь окружающая остров вода прибывала. Во вторых, что следовало из первого, увеличились и сами волны. В третьих, к берегу кажется прибило несколько сломанных досок. В четвёртых, своё местоположение вновь изменил панцирь, оставшийся от краба-монстра, которого съел Живко. Сейчас он оказался перевёрнут и как будто бы стоял боком. Причиной тому было то, что его часть оказалась присыпана песком, которые намывали волны. По пляжу, с момента пропажи отсюда Живко, вновь забегали миниатюрные крабики в поисках чего-нибудь съедобного. Если не получится поймать рыбу, то вполне можно попробовать половить их. Если конечно они не разбегутся при первом же приближении юноши.

Собрав прибитые волнами моря-океана к берегу доски в одну небольшую отдельную кучку возле своего старого лагеря, Живко притащил туда и остатки панциря крабовидного монстра. После того как со сбором мусора на пляже было покончено, храбрый робинзон решил в очередной раз попытать счастье в рыбалке. В этот раз ему должна была помочь рогатина, которую смастерили ловкие руки Оулича. Вооружившись копьём и листом от солнца, юноша смело шагнул в воду. Ноги тонули в песке, который намывали волны. А рыбы рядом не было. Зато она была там, где воды было примерно по грудь юному выживальщику. Вот только поймать что-то, оказалось той ещё задачей. Волны были такие сильные и высокие, что зачастую попросту сбивали юношу с ног. Да и не приятно было, когда раненный палец придавливало песком. В добавок ещё и солёная вода начинала разъедать края раны вызывая неприятное жжение раненого пальца.
В итоге, провозившись какое-то время, рыбу выловить вновь так и не получилось. Там где была рыба, было глубоко и тыкать её рогатиной было неудобно. А там где можно было тыкать рогатиной, рыбы не было, а если и была, то Живко постоянно сбивали приливные волны. Зато Живко обнаружил в песчаном береге кое-что интересное. Там под песком, когда нахлынывает волна, образовывались странные небольшие лоханки, из которых шли пузырьки. Приглядевшись к береговой линии по лучше, Живко заметил и нескольких небольших птичек, что бегали туда сюда вдоль берега. Когда волна возвращалась в море, птички бросались что-то искать в песке, а когда подходила следующая волна, мигом, быстро семеня своими маленькими ножками убегали туда, где вода их не достанет. Естественно, птички боялись Живко, а потому старались играть в догонялки с волнами на внушительном расстоянии от двуногого. Что же касается крабов-монстров, то пока их видно не было. Видимо прячутся или подстерегают свою добычу, как делают это зубастые растения.

По началу, Живко думал попытаться поймать маленьких птичек, что играли с волнами и пытались что-то наколупать в песке, но довольно быстро передумал. Мало того, что он вряд ли бы попал импровизированным копьём в столь малую цель, так если бы и в правду попробовал подбить какую-нибудь птичку ножом, самый главный инструмент Живко, мог быть смыт в море. Отказавшись от неоправданного риска в обмен на немного мяса, Живко решил проверить, а что же там такого ищут птички. Прогнав ближайших птичек и подковырнув лоханку своей острогой, Живко выкопал из песка небольшой продолговатый тёмный камушек. Он едва ли отличался от какой-нибудь особенно хорошо отполированной овальной гальки. Вот только края у этого камешка были довольно острыми и форма явно кое-что напоминала. Получше всмотревшись в свою добычу, Живко осенило. Это был не камушек. Это было нечто куда более невероятное и как раз то, что ему могло сейчас помочь. Это была мидия. Не совсем та, которую можно было выкопать в илистом береге реке, но уж точно это была мидия. Если можно было есть речных раковинных моллюсков, то наверняка можно было съесть и их морских собратьев. Если на минуту предположить, что их можно есть, то для Живко открывался большой потенциал их приготовления. Их можно и пожарить на огне, и суп с ними сварить. Оставалось только набрать их вдоволь, а потом отварить их или пожарить. Хотя было ещё несколько препятствий, но это уже было хоть что-то. Да и собрать их было довольно просто. В добавок, что пожалуй было одним из самых главных их плюсов, в отличие от каких-нибудь крабов переростков, они не старались тебя убить. Потратив примерно двадцать минут, Живко удалось выковырять из песка с десяток целых и живых моллюсков, на зависть всяких там птичек. В теории можно было бы поискать ещё, но у Живко тогда не хватит рук, чтобы удержать раковины с мяском, а оставлять их на берегу, было опасно. На них сто процентов позарятся голодные птички, крабы и не дай Инос ещё кто-нибудь. В целом, из того, что было у Живко можно было сварить бульон, а самих моллюсков съесть.

Воспользовавшись панцирем монстра как своеобразной корзиной, Живко довольно быстро добрался до своего лагеря. Нести выкопанные на берегу мидии так было реально удобней. Вернувшись в лагерь, Оулич заметил, что всё на своих местах. Даже костёр ещё не начал затухать. Монстр-растение, видимо отлично справлялся с возложенной на него ролью главного в лагере, и даже не дал своим сородичам в нём пакостить или затаиться для атаки. Вот только сам, безголовый растительный друг, куда-то пропал. В очередной раз сходив к озеру и набрав в панцирь с мидиями воды, Живко принялся варить своеобразный суп из морепродуктов. Для этого пришлось поставить большую часть панциря в костёр. Оставив панцирь над огнём костра, Живко смог убедиться, что его вполне можно использовать как котелок. По крайней мере в этот раз была такая возможность. Вряд ли хитин сможет выдержать постоянные остывания и охлаждения. В ходе готовки панцирь закоптился, стал темнее, но всё же смог вскипятить хранящуюся в себе воду. Продержав миди в кипящей воде в течении десяти минут, юноша чуть не обжёгшись, отодвинул свой "Котелок" с огня. Технически, еда была готова. Осталось только дождаться когда вода остынет. В целом, наверное не стоило пить воду, в которой варились мидии, мало-ли какая дрянь смогла налипнуть на моллюсков или поселиться на поверхности панциря краба-монстра, но вот съесть самих мидий, можно было вполне.
Набив свой живот, Оулич решил таки продолжить своё исследование острова. Первым делом, юноша заинтересовался довольно большой скалой, которая всё это время, как молчаливый гигант возвышалась над озером, лагерем и самим Живко. В очередной раз прокравшись мимо расставленных у озера кустов, парень смог обнаружить подбитого вчера соперника. Его выдавала лежащая на траве возле кустарника уже повядшая пасть, которую Живко рассёк поперёк. Обойдя этот самый куст, юноша без приключений добрался до скалы и стал изучать поверхность скалы. Это был твёрдый серовато-коричневый камень. Его поверхность была довольно шероховатая, усеянная небольшими трещинами и неровностями. Воспользовавшись одним приёмом своей воинской техники, которая уже не раз выручала Живко в сложившейся ситуации, он мог спокойно забраться по этой скале до того момента, когда скала начнёт накреняться над поверхностью озера. В теории, если поискать место, где бы скала была строго вертикальной, то можно было забраться на самую верхушку и оглядеть весь остров, ведь как казалось, эта скала была самой возвышенно точкой этого острова. Возможно оттуда будет видно и другие острова. Подъём в эту небольшую гору, сулил Живко просто множество чудных открытий.

Скала была местами довольно гладкой. Если бы не техника, то Живко вряд ли бы смог забраться хоть на какую-то высоту, даже несмотря на все неровности, шероховатости впадины и небольшие выступы. Однако благодаря изученной когда-то технике, Живко без особых проблем поднимался по скале. Даже пораненным мизинцем не ударялся. Всё выше и выше. Его мастерству карабканья вполне могли бы позавидовать пауки. Карабканье удавалось настолько хорошо, словно на пальцах и ногах отрасли маленькие цепкие волоски или появились присоски как у некоторых ящерок. Вот только, как бы ловко и удачно Живко не преодолевал гору, духовная техника потребляла силы, и юноша уже начал ощущать небольшую усталость. В скором времени, к усталости присоединилось и препятствие в виде небольшого уклона и что-то, что вполне можно было бы назвать потолком. Долго не думая, Оулич решил проползти в сторону, и поискать окончание уклона и потолка. Сменив своё направление с вертикального на горизонтальное, юноша бочком стал оползать скалу в надежде, обойти препятствие. Ползти в сторону было не сложнее, чем ползти вверх. Разве что удобства было немного меньше, так как приходилось пятиться боком, словно Живко какой-то краб. А вот изгибы скалы на повороте, вызывали уже каике-никакие проблемы. В основном потому, что паренёк не видел, куда он ползёт. Затратив ещё немного сил, юный скалолаз обнаружил отличное место для подъёма наверх. Сразу появилась мысль "А почему я не обошёл скалу по земле и не нашёл это место сразу же?". Ещё немного усилий и вот, Живко оказался на вершине скалы. Здесь, как и на скале, негде было укрыться от солнца, а потому обожжённые солнцем плечи и шею неприятно жгло. Это было почти ровное, каменистое плато, с кучей птица и принадлежавшим их гнёздам. При виде неожиданного вторженца, белые птицы тут же заверещали, поднялись в воздух и начали кружить вокруг, опасаясь за свои гнёзда. Отсюда было отлично видно весь остров. Вот макушки джунглей, вон пальмы, вот берег на который выбросило Живко. Отсюда даже было видно "его" пальму, возле которой валялись собранные обломки от корабля. Было видно и ту каменную насыпь с булыжниками, где Живко пролил свою кровь в борьбе с прибрежными обитателями. Но это всё было с изведанной стороны острова. А ведь у острова была ещё другая сторона. Пройдя вдоль края глядя к подножию скалы, юноша понял, что при небольших неудобствах он вполне мог бы пройти и по берегу. В отличие от песчаного пляжа, здесь был узкий, скалистый, каменистый берег. Возможно когда вода прибудет с приливом, здесь будет не пройти. Постепенно, Живко начал замечать и ещё кое-что. Чем дальше парнишка проходил на ту сторону скалы, тем чаще ему попадались сломанные доски, поломанные бочки и ящики, верёвки и прочие морские снасти. Это значило только одно. И это одно, в скором времени было найдено. На другой стороне острова, на каменистом берегу среди скал, стояла разбившаяся, перевёрнутая и покорёженная "Дикая утка"! Нет конечно, в теории это мог быть любой другой корабль, но скорее всего это был именно тот корабль, на котором плыл Живко. Стоило его рассмотреть получше. Вот только для этого, требовалось спуститься как-то вниз. Оглядевшись по сторонам, Оулич обнаружил более или менее пологий склон. Местами этот склон прерывался превращаясь в многоуровневые возвышенности. В такое подобие ступенек для великана. Спуститься по ним не составило бы труда. А вот как подняться обратно, это уже был другой вопрос.

Спускаться было относительно удобно разве что иногда немного больно. Пару раз, спускаясь с высоты в три-четыре метра, Живко чуть не отбивал себе ноги. А один раз, спуск на "ступеньку" ниже, чуть не закончился потрясающим падением. Камень, на котором очутился при спуске Живко, оказался не таким устойчивым как думал парнишка, и шурша каменистой породой, камень проскользил с обрыва. Хорошо, что это длилось не долго и камень не перевернулся во время своего движения. Переведя дух и убедившись, что камень не хочет продолжать свой спуск вниз, Живко слез с опасной каменистой породы и продолжил путь уже на своих двоих.
Пока юноша спускался, он так же обнаружил ещё одно интересное местечко, которое в дальнейшем можно было бы попытаться посетить. Этим местечком была тёмная, прохладная и влажная пещера, уходящая куда-то вглубь скалы почти под вертикальным уклоном.
Оказавшись у подножия скалы, Живко довольно сильно измотался. Было бы неплохо хотя бы немного передохнуть. А пока что, юноша смог рассмотреть Дикую Утку с неожиданного для себя ракурса. Корабль, был разбит об скалу примерно пополам. Остатки его борта завалились набок и упирались в скользкий каменистый берег. Мачты были поломаны и помогали остаткам корабля не перевернуться вверх днищем. Тут и там валялись изломанные доски. Несколько досок подхватываемые волнами то отплывали в море, то на оборот выплывали на берег. Тут и там валялись разбитые коробки и бочки с грузом. В общем говоря, разбитое судно походило на выпотрошенную утку, валяющуюся на берегу с внутренностями наружу. Ещё больше к такому сравнению подталкивали несколько лежащих рядом уже частично обглоданных и уже начинающих пованивать человеческих туш. Большинство мертвецов уже облепили местные санитары-падальщики в виде крабиков, насекомых и птиц. Пока Оулич рассматривал последствия кораблекрушения, он заметил, что в задней части перевёрнутого корабле, там где была каюта капитана, горит какой-то мягкий беловато-синий свет. Неужели кто-то ещё выжил после той катастрофы, кроме Живко?

Отредактировано Нейтральный персонаж (2024-06-14 09:54:15)

Аккуратно ступая по каменистому берегу, внимательно оглядывая лежащие тела недавних друзей, на которых во всю пировали падальщики, Живко постепенно приближался к разбитой "Утке". Крабики разбегались под ногами паренька, а птицы, как какие-то стервятники, оккупировавшие тела членов экипажа недовольно кричали и шипели на проходящего мимо Оулича. Чем ближе подходил юноша, к кораблю, тем тревожней становилось. В том месте, откуда лился бледный свет, не было слышно ни звука. Неужели там всё таки никого нет. Однако для того, чтобы это узнать, надо заглянуть в внутренности разбитого корабля. Ещё несколько тихих шагов, под аккомпанемент морского прибоя, завывания прибрежного ветра и криков птиц, и вот юноша очутился у самого корабля. Палуба, что сейчас приняла почти вертикальное положение, была всё ещё мокрой. Видимо не успела просохнуть до конца. Местами виднелись вмятины и царапины. А свет продолжал литься из каюты капитана. Свисающая на петлях дверь, болталась на ветру, чем-то напоминая вытащенный из рта язык. Оказавшись в паре метрах от заваленной набок каюты, Живко смог разглядеть в дверном проёме ярко белую точку, от которой по всей видимости и шёл свет. Мебели внутри капитанской каюты видно не было, как и кого-то внутри. Возможно вся мебель просто завалилось набок вместе с кораблём. Но чтобы узнать точнее, нужно было заглянуть непосредственно в сам дверной проём. Вот только способа добраться до этой самой двери, ещё надо поискать. Конечно, можно было в любой момент воспользоваться воинской техникой, но подъём на скалу и спуск с неё и так уже изрядно вымотали Юношу. Или можно пока повременить с тем чтобы забраться в каюту капитана и пробраться сквозь дыру в корме, дабы заглянуть непосредственно в трюм корабля. Там было довольно темно, искорёженные поломанные доски чем-то напоминали разинутую зловещую пасть.

Темнота трюма казалась была непроглядной. Но стоило туда заглянуть и немного всмотреться в темноту, как глаза тут же попривыкнув к мраку стали выцеплять из темноты определённые очертания. А стоило Живко задействовать духовную технику, как внутри стало светло как днём.
Убранство трюма сильно поменялось с того момента, как Живко видел его в последний раз. Тут было примерно по щиколотку воды. Царил погром. Всё оказалось завалено набок и большая часть коробок с припасами и грузами оказались либо биты, либо исчезли вовсе. По стене, что сейчас была полом, ползали знакомые Живко маленькие крабы. Тут их было не так много, как на пляже, но и сюда они уже успели забраться. В основном, крабики ковырялись среди разбитых бочек с припасами, видимо подъедая оказавшуюся на полу еду. Приглядевшись ещё чуть-чуть, Оулич заметил, что и тут встречается несколько мёртвых членов экипажа. Одного вон скорее всего задушил гамак на котором он повис как висельник. А другого, судя по одеяниям - кока, убило тем, что ему раскроило голову одним из ящиков. Видимо удар об скалу во время шторма был настолько сильным. В который раз юноша мог убедиться что то, что он выжил во время этого кораблекрушения, было воистину чудом. Была ли это защита Иноса, или подарок от Войлара, оставалось только гадать. Тем не менее, пробравшись внутрь и обследовав ещё сохранившиеся бочонки, Живко обнаружил несколько коробов с вымокшими сухарями, пару мешков картошки, уцелевшую бочку с сохранившейся квашенной капустой, чудом уцелевшее во всём этом хаосе ведро и несколько мокрых от морской воды канатов, что ему явно пригодятся позже. Проследовав в другую часть разломанного корабля, возле камбуза, на кухне, так же нашлась большая кастрюля, сковорода, половник несколько деревянных мисок, куча вымокших дров, разбухшее от влаги вяленное мясо, большой кусок сала и здоровенный мешок гречихи, который чудом не промок. Даже не смотря на то, что большая часть продовольствия была потеряна за бортом или в скором времени пропадёт отсырев, этот корабль был настоящим кладезем продовольствия и ресурсов. Вот бы только всё это каким-то образом вытащить отсюда, высушить и защитить от местных обитателей.