На высокой орбите начало разрастаться небольшое дымное облако, рассекаемое зеленоватыми всполохами ионизированных вспышек. В краткий миг облако раздулось и, словно созревший фурункул, лопнуло, выворачиваясь наизнанку лиловым нутром и одновременно выплевывая из имматериума небольшой космический корабль.
Соран Ларг залпом осушил чашу и резким взмахом стряхнул из неё последние ядовитые капли на ржавый пол, покрытый коростами и россыпью оцепеневшего гнуса. Убирая ритуальный сосуд, вместо привычных клятв боевых братьев, он придирчиво всматривался в адептов Нургла, что скопились в противоположной части отсека и почтительно склонили головы, из тех, кто на это ещё был физически способен. Космодесантник Хаоса почувствовал выход в реальное пространство и пожелал лично убедиться, что всё идет по намеченному плану. Он грузно развернулся шкрябая о стенку хитиновым покровом брюха личинки, что заменяло ему когда-то давным-давно утраченные ноги.
Пилот, в буквальном смысле сросшийся с креслом, повернул голову, словно дожидался появления Сорана, и за разбитым стеклом его маски поочередно перемигнулись три белесых глазка. Большего ответа не требовалось, да и он более не мог ничего произнести, а лишь повернул голову вперед и уцелевшей рукой повернул штурвал, разворачивая корабль для перехода на более низкую орбиту. Переплетённые щупальца, что извивались начиная от левого плеча пилота, проскользили по приборной панели, меняя положения тумблеров и рычагов. Вспугнутый гнус взметнулся в воздух и начал собираться в рой, предвкушая приближение поверхности планеты.
- Превосходно. - Не смотря на слабость сиплого голоса Сорана, он заполнил всё пространство, а нурглики, копошившиеся у иллюминатора, что сохранил достаточную прозрачность, бодро подхватили слово чумного хирурга и, словно вспугнутые птицы, звонко попискивая разбежались по отсекам, передавая дальше последнюю новость.
За пожелтевшим замыленным бронестеклом иллюминатора виднелась поверхность планеты, на которую планировалась высадка небольшого отряда адептов под руководством Сорана. Надо было разведать подходящее место, но пока пары и тройки глаз пристально вглядывались в цель мимо корабля пронеслось несколько голубых всполохов. Пилот то ли зная их природу, то ли догадываясь, что они несут в себе какое-то предостережение, выкрутил штурвал в другую сторону и переместил до упора вверх самый большой рычаг на приборной панели.
- Ксеносы. - Булькающим голосом произнес штурман. Его тело почти полностью приросло к приборной панели целой россыпью корней-щупальцев и, поглядывая единственным крупным глазом со множеством бурых сосудистых прожилок, он проговаривал слова одновременно двумя ртами, один из которых сполз набок, а второй прорезался на животе.
Всполохи голубого огня засверкали вновь и в какой-то момент слились в голубое марево, что озарило иллюминаторы. Корабль ощутимо содрогнулся и застонал обшивкой, словно раненый кит.
- Садись. - Просипел Соран, резонно полагая, что на орбите они представляют отличную мишень, а на поверхности есть все шансы затеряться среди рельефа.
Новых всполохов Соран уже не увидел, потому что покидал кабину, когда корабль снова тряхнуло и ковер из гнуса взметнулся вверх, сметаемый потоком воздуха, что вырывался через пробоину в борту.
Корабль закружило, но он, даже входя в лихой штопор, продолжал снижаться. Космодесантника хаоса прижало к стене при первых рывках, а что приходилось испытывать адептам он мог вполне достоверно предположить. Разгерметизация их не убьёт, по крайней мере сразу, а когда корабль достигнет более плотных слоев атмосферы, проблема отпадет сама собой. Только бы дойти. Долетят они в любом случае, но в каком качестве? Они прибыли на поле битв собрать свою законную жатву, никто не предполагал, что ксеносы организуют блокаду планеты. Адепты хаоса всегда пылали ненавистью к синекожим, которые были глухи к шёпотам Варпа, а последователи Нургла пылали ненавистью в двойне, потому что этих ксеносов не брала ни одна зараза, а гнус тут же погибал, едва испробовав их крови.
Корабль был слабо вооружен и мог бы отпугнуть не слишком ретивых пиратов или потягаться с орками, что стремятся взять судно на абордаж, вот только дальнобойным орудиям Тау нечего было противопоставить, ни мощного оружия, ни толстой брони. Оставалось уповать на маневренность и благосклонность Нургла.
Пилот начал вытягивать корабль из штопора. Ещё довольно разреженный дым затягивало через пробоину внутрь, а значит внешнее давление атмосферы начинало неуклонно расти. Космодесантник сделал рывок вперед, но переборка на уровень выше выгнулась вниз и лопнула. Сорана отбросило назад взрывной волной и одновременно с этим под скрежещий вой обшивки корабли разломило пополам.
Высоко в небе выросло большое черное облако из которого вывалилось несколько крупных кусков корабля, что почти без огня оставляли за собой пушистые черные хвосты, слишком плотные, чтобы быстро рассеяться пол напором слабого ветра. Соран был внутри одного из этих обломков, поэтому не мог оценить всех масштабов произошедшего. Вторую половину коридора заволокло дымом и он не сразу разглядел, что там уже нет переходов в другие отсеки. Лишь небо чужого мира.
Кажется, он остался один в этой части корабля. Все адепты были в дальних отсеках, а былая команда, что сейчас была полноправной частью корабля, умирала вместе с ним. Ни мучений или стенаний, а лишь полубредовая тихая радость от выполнений части своей миссии. Будь они людьми, то боролись бы до последнего вздоха, а не созерцали молчаливо выжидая последнего аккорда.
Сорана подобный расклад не устраивал, но и сам он мог только вернуться в кабину управления, дабы убедится, что приземление неминуемо и неуправляемо более никем, кроме ветра.
Соран, скорее движимый наитием чем оформившимися выводами, пополз обратно, опираясь толстым брюхом и помогая руками до тех пор, пока удар не швырнул его назад, а потом встречный поток воды не вышвырнул его назад.
В былые времена из него бы вытряхнуло сознание ещё на первом вираже, а теперь у него не было такой роскоши. Он полноценно испытал на себе все  прелести круговерти через которую его пропустило. Но вот ещё секунда и упругая вода поглотила остатки инерции и Сорана медленно потянуло вниз, ко дну скрытому толщей воды, что изрядно приправило тёмно-серым илом со дна неизвестного водоёма. Этот факт, неизвестности, настораживал более остальных. Теперь его единственный шанс - это пешком по дну выбираться до ближайшего берега. Ещё бы знать где он находится, этот берег.
Спуск, который космодесантник окрестил "заплаво-полетом", длился ещё несколько секунд. Сегментированное брюхо-хвост, что заменяло ему ноги, уткнулось в мягкую и вязкую подстилку ила. Он словно был создан для подобной среды, где пара ног проигрывает по сравнению с массивным и от того более устойчивым брюхом. Чумной хирург сделал несколько расширяющихся, казалось, кругов. В царившей темноте и вязкой мути то ли грязной воды, то ли водянистой грязи, было крайне сложно сориентироваться. Соран насчитал возможный уклон дна и пополз вверх, постоянно петляя, чтобы убедиться, в верности избранного направления.
Путь оказался не близким. Прошло не меньше часа, прежде чем он разглядел первые проблески света. Может виной была ночь, но чутье подсказывало, что здесь день уже перевалил за половину и уверенно движется к закату. Ещё спустя пол часа он разглядел толщу льда, что создавал эффект пасмурного неба через которое пробиваются редкие длинные солнечные лучи.
Без остановки Соран продолжал упорно двигаться вперед. Теперь его вела неширокая полоса прозрачного льда, что заполнил неширокую но длинную трещину во льдах. Прошло ещё изрядное количество времени, прежде чем он смог дотянутся до льда рукой. Он поскреб его, пробуя на прочность, а потом несколько раз ударил, только покачав головой, не удовлетворившись результатом.
Наверху мелькнула тень, видимо привлеченная стараниями космодесантника. Маленькая тень покружила вглядываясь в прозрачный, но не слишком ровный лед, а потом запрыгала и упала плашмя, если это можно сказать о круглом тельце нурглика. Он уцепился за ледяную поверхность коготками и начал лизал лед, не придумав ничего лучше.