Добродушный тон архона располагал к беседе, но это не значило, что его слова для Ругх’Нуа были приятны. Когда ты – наследница среднего по величине, но древнего рода, сравнение с простой торговкой кажется оскорбительным. Однако такими были эти существа, и ей приходилось играть по их правилам. Знакомые лица в лагере архонов оказались весьма кстати, поэтому Ругх’Нуа ухватилась за этот щедрый подарок судьбы и напомнила Трасту о том случае, где она сама предстала в невыгодном свете. Ну, спасибо и на том, что он сам не стал напоминать о разорванном корсете, затянутом в тот день слишком туго.

Однако, помимо этого, в памяти всплыли и более забавные моменты. Запах яблок, которыми ее пытались привести в чувство, их вязкость и резкая кислота, от которой защекотало в носу. Сверток в руках блондинки, что Ругх’Нуа приняла за младенца этой странной пары, и который внезапно подал голос, обозначив свое присутствие задорным лаем… Возможно, переговоры пройдут легче, чем предполагала нур.

Пока Траст представлял Лию, эти мысли проносились в ее голове. Ни от архона, ни от ведьмы не исходило угрозы. Ругх’Нуа улыбнулась молодой женщине, гладя, как она присела в реверансе.

– Приятно видеть вас в добром здравии, – взгляд Ругх’Нуа снова скользнул по локонам Лии. Нет сомнений, что в прошлый раз они были другого цвета. Решила сменить образ или не желает быть узнанной кем-то? Было бы неплохо выяснить, чтобы понимать, есть ли враги у потенциальных союзников.

Однако в следующие мгновения зарождающееся расположение к этой парочке сменилось бессильным раздражением. Служанка и телохранитель, преданно следующие за ней практически всегда, были оставлены в лагере на попечение другим архонам. Еле заметным движением головы Ругх’Нуа остановила порыв Керена последовать за хозяйкой. Постоять за себя она могла и сама, а на угощения без Шанни просто не собиралась соглашаться, сославшись на разницу во вкусовых предпочтениях нур и архонов. Но без этих двоих нур казалось, что она словно теряла обрывок собственной тени.

Ругх’Нуа кивнула Шанни и Керену и перевела взгляд на Траста:
– Не сомневаюсь, что мои слуги смогут оценить по достоинству гостеприимство здешних обитателей.

***

Аскетичная обстановка шатра, на взгляд Ругх’Нуа, была под стать ее владельцу. Никаких излишеств, простота и функциональность. Согласившись присесть, эльфийка задумчиво оглядывала предложенный стакан с водой, выслушивая вопросы Траста.

– Поймите меня правильно, я не воин, как вы, командование армией – не моя стезя. К тому же, я вижу, что у вас хватает тех, кто готов использовать свою силу против захватчиков. Что касается бумаг, они со мной, – рука Ругх’Нуа нырнула между складок плаща и выудила свиток, на нижней части которого красовалась печать фамильного герба. – В целях безопасности карту я покажу после заключения союза, если оно состоится. Надеюсь на ваше понимание.

Анализируя требования Траста, Ругх’Нуа задумалась – среди них было лишь одно, которое могло существенно повлиять на интересы ее семьи:

– Я понимаю, что ваша раса не любит заклинателей Тьмы, однако не могу утверждать, что при серьезной опасности моей жизни я не буду ее использовать. Это часть моей природы, как для вас – свет. Можно отрубить себе правую руку, но насколько такой чародей будет эффективен в бою? Но будьте спокойны: по-настоящему запретные техники мне нет нужды ни практиковать, ни использовать при архонах. Что касается чужих шахт, я готова оказать посильную помощь, – Ругх’Нуа нравилось, что в монологе Траста есть структура, логика и расчет – все вещи, которые так ценны при заключении сделок. Однако… – Я говорю от лица членов моей семьи и понимаю, что изменение числа владельцев даже одной шахты на представителя другой расы может повлечь не только финансовые, но и репутационные риски. Но эту проблему можно решить очень просто: мы дадим шахту гномам в аренду на 100 лет при условии, что 30 процентов всего дохода будет идти нам.

Раньше Ругх’Нуа никогда не сидела за столом переговоров с архоном. Их союз был странным как ни посмотри, но они все еще могли прийти к общему знаменателю. Начинался процесс, который ее отец больше всего любил в переговорах – стороны озвучили свои условия и теперь должны понять, какими из них они могут пожертвовать ради собственной выгоды.

Ведя разговор, Ругх’Нуа боковым зрением следила за Лией. Та порхала по шатру так, что можно было предположить, будто расположение предметов в нем хорошо ей знакомо. Ведьма была поглощена работой, результатом которой стала странная жижа в кружках нур и архона. Выпить это, минуя этап, когда Шанни пробует напиток на наличие яда? Сомнительное предложение, но не такое уж редкое при заключении важных сделок.

– Я выпью исключительно чтобы показать свое расположение к вам и желание сотрудничества, – с этими словами Ругх’Нуа подняла кружку, словно говоря тост, обвела взглядом присутствующих, а затем осушила содержимое залпом. Легкое покалывание в горле сменилось теплом, других изменений в теле нур не почувствовала, решив, что ведьма говорила правду.

Требования Лелетеи были не из числа тех, которых Ругх’Нуа опасалась. Назвать род своих занятий, умолчав о деталях, и пропустить мимо ушей шутливую колкость представлялось минимумом, на что нур могла пойти под действием сыворотки правды.
– Я не из семьи базарных лавочников, это вы верно подметили. Масштабы нашей деятельности куда крупнее. В основном это торговля драгоценными металлами и оружием. Мы поставляем свои товары всему континенту, – последнюю фразу Ругх’Нуа произнесла с гордостью и самодовольной улыбкой. – Моя же роль как раз и состоит в заключении новых союзов, которые приведут к процветанию и благополучию семьи. Новые торговые партнеры, контроль исполнения работ, минимизация издержек. Устранение возникших трудностей, как например, в случае с шахтами. Посвящение вас в детали моей работы может показаться утомительным, поэтому если говорить вкратце, я дипломат, который появляется там, где нужно решить вопросы, связанные с делами Нур’Гаах. Следующий вопрос.

Отредактировано Ругх’Нуа (2025-03-09 15:27:34)

Траст, сидя за столом, следил за движениями Лии с лёгкой улыбкой на лице. Его голубые глаза, обычно такие строгие, смягчились, когда она начала смешивать травы и жидкости, её пальцы двигались с привычной ловкостью, словно танцуя над столом. Он не задавал вопросов, не перебивал – он доверял ей. Когда лесная ведьма поставила перед ним кружку с мутной жидкостью, центурион лишь кивнул, его губы дрогнули в лёгкой усмешке.
– Благодарю, Лелетея, – произнёс он спокойно, назвав её Цветочком на своём родном языке. Голос архона звучал тёпло и искренне. – Ты, как всегда, мудра.
Он первым взял кружку, не задумываясь, и парой глотков осушил её до дна. Вкус был терпким, с лёгкой кислинкой, но Траст даже не поморщился. Поставив кружку на стол, он посмотрел на эльфийку, его пристальный взгляд был осознанным вызовом.
– У нас принято считать, что честность помогает найти настоящих друзей и настоящих врагов, – недвусмысленно заявил полуангел, слегка наклонив голову в её сторону. И Ругх'Нуа приняла вызов, испив из своей кружки.

Это часть моей природы, как для вас – свет…
Выслушивая возражения тёмной эльфийки, Криптал слегка нахмурился. Его пальцы медленно постукивали по краю стола, ритмично, как метроном. Он понимал, что Ругх'Нуа – всего лишь переговорщик, и за её спиной не стояло армии или ресурсов, пригодных для ведения военных действий. Её карта была ценна, но этого явно недостаточно для полноценного союза. Когда она заговорила о своей магии тьмы, Траст поднял руку, прерывая её.
– Нет, – сказал он твёрдо, слегка наклонившись вперёд. Его голос прозвучал как удар гонга. – На поверхности, в джунглях, любое проявление тёмной магии будет воспринято как враждебное, потому как именно такой приказ я отдам своим подчинённым, несмотря на ваше возможное участие в этом деле. Мои легионеры не станут разбираться, друг вы или враг, если увидят проявление чёрных чар. И дело тут не только в любви или нелюбви: промедление в бою может стоить моим архонам жизни, а я не позволю им гибнуть из-за сомнений.
Центурион сделал паузу, его взгляд стал холодным, как сталь.
– В пещерах – другое дело. Истребительные отряды, состоящие из архонов и вифрэев, поэтапно обеспечат вам проход ко всем шахтам, но не станут спускаться под землю, если вы сами не попросите об этом их командиров, оценив на месте степень угрозы. В шахтах вы вольны использовать свои способности, если гномы согласятся. На такую уступку я готов пойти. Но в присутствии полуангелов – никакой магии тьмы. Это не обсуждается. Если не согласны, то оставайтесь в Охее и ждите завершения военной кампании.
Траст вновь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, его лицо оставалось спокойным, но в глазах всё ещё читалась твёрдость.
– Я принимаю вас здесь, в своём шатре, хотя ощущаю вашу чёрную ауру. Я иду вам навстречу, хотя отношения наших народов далеки от дружеских, – продолжал центурион, его голос звучал ровно, но с лёгким намёком на строгость. – Хахрам поощряет неуступчивость, но Люммин учит нас быть милосердными, и я даю вам шанс доказать, что ваши слова – не пустой звук. Я верю, что до этого не дойдёт, однако если вы всё же нарушите наши договорённости… особенно в части тёмного колдовства, то проявите неуважение не только ко мне, но и к моим легионерам.
Он сделал паузу, его взгляд стал пронзительным.
– И в таком случае, никакие документы не спасут вас. Вы понимаете, о чём я говорю?

...может повлечь не только финансовые, но и репутационные риски... – Ругх'Нуа заговорила о рисках, имея в виду в первую очередь звон потерянных монет, и губы Траста вновь дрогнули в лёгкой усмешке.
– Аренда на сто лет? – произнёс он не без толики иронии в голосе. – Для эльфов это миг, для людей – целая эпоха. Как долго способны прожить гномы? Слово «аренда» звучит как нечто временное, а я говорил о куда более равноправном и выгодном для обеих сторон соглашении – о совместном владении. Гномы славятся обидчивостью.
Он задумался, ибо не желал превращать обсуждение в то, что не любил, в чём слабо разбирался – в торг. Его пальцы снова начали мерно постукивать, но теперь по предплечьям. Несмотря на внешнюю уверенность центуриона, переговоры не были для него простыми.
– Но я не стану торговаться. Я знаю, что в этом вы меня переиграете. Предлагаю следующее: мы остановимся на том, что договор вступит в силу только после того, как Феррус Джинводрин поставит свою подпись рядом с вашей. Вы с гномами обсудите детали, а я стану посредником и гарантом. После этого наш союз станет официальным. Карта нужна мне уже сегодня, поэтому постараюсь устроить вашу встречу как можно скорее.
Полуангел улыбнулся, его взгляд стал чуть мягче. Сбросив с себя ответственность, связанную с обсуждением шахт, торговли и экономики – всего, что непосредственно не связано с военным делом, исключая логистику, – он небезосновательно полагал, что лишил Ругх'Нуа возможности использовать эту часть сделки в качестве уступки именно ему, Трасту Крипталу. Таким образом, тёмная эльфийка будет иметь взаимные обязательства как перед ним, так и перед гномами, которых ей предстоят нанять на службу.
– Это честно, не так ли?

Траст поднялся из-за стола, его движения были плавными, но уверенными. Он прошёл к своему походному сундуку, стоящему у ширмы, слегка приоткрыв его и начав рыться внутри. В то же время архон слушал, как Ругх'Нуа рассказывает о себе и своей семье Лие, которой было поручено написать расписки. Оказалось, что эльфийка всё же была торговкой, пусть и в широком смысле, что не могло не заставить мужчину с немым весельем вспомнить о событиях в Кардосе, когда Лия одарила одну торговку мёдом долгим поцелуем жизни. Однако торговая деятельность не интересовала архона, поэтому большее из сказанного он пропускал мимо ушей, обдумывая все подводные камни взаимодействия с тёмными эльфами. Тем не менее, самое главное всё же зацепило слух Криптала – Ругх'Нуа из семьи Нур’Гаах оказалась ко всему прочему и обученным дипломатом.
Из сундука центурион прихватил несколько исписанных листов бумаги, свою печать, свечу, кусок алого сургуча и небольшую ёмкость для его нагрева. Вернувшись к столу, он аккуратно разложил всё перед собой и поднял взгляд на эльфийку, его голос прозвучал спокойно, но с лёгкой ноткой интереса.
– Скажите, Ругх'Нуа, – начал он, – Вы владеете языками? Я предполагаю, что для дипломата это важный навык. В частности, языком наг. Они тоже эльфы, как я слышал, – Траст вновь улыбался уголками губ, казался заинтересованным во взаимовыгодном сотрудничестве, несмотря на сказанное им прежде. Он не намеревался оскорбить тёмную эльфийку, однако понимал, что сравнение с представителями морского народа может задеть гордость аристократки. Понимал, что может таким способом прощупать степень её хладнокровия.
– Мне в скором времени могут предстоять переговоры с этим племенем, по какой-то причине забредшим на берега этого острова. И переводчик мне бы не помешал.

Лия не умела лгать.
Разве что самой себе. Временами устраивать забег на короткой дистанции от себя, от проблем, от сложностей. Быть не взрослой и ответственной женщиной, а взбалмошной старухой или капризной маленькой девочкой Лилией. Это роль, всего лишь очередной персонаж на сцене, чью кожу Алый Цветок примеряла на себя осознанно или не очень. Но разве можно считать ложью невинное умалчивание? Слова сами собой выстраивались в стройную последовательность, виноградной лозой огибая неудобную истину как оконную раму. Обрамление, ничего точного, лишь невинная абстракция. Воображение собеседников самостоятельно порождало образ, который навивался лёгким ароматом цветов, прямой осанкой, нежной кожей на руках, обдуманной речью. Или же платьем не по размеру с неаккуратными заплатками по рукавам, сшитым из грубой ткани, молчаливостью, глупостью, скромностью, что граничит с запуганностью. Люди видели в Лие то, что сами хотели ей нарисовать. Вложить в её призму своего восприятия. Они были сыщиками, выискивали мельчайшие подтверждения своих догадок и радовались, докопавшись, казалось бы, до самого ядра их предположения. А ведьма порой и сама не отрицала. Вот как этим утром.

Слова Траста резали, серьёзный центурион, который умел лавировать между обезоруживающей добротой и холодным расчётом командующего, на чьей совести слишком много потерь для стороннего мирного наблюдателя. Любое промедление означало риск для многих жизней его полка. Мурашки гусиными клювами пощипывали спину Лелетеи. Было в этом собрании нечто пугающее, пробирающее до костей. Вероятно, это больше было похоже на сделку с джинном из старых шедимских сказок, которые всегда заканчивались плохо. Ругх'Нуа могла бы не воевать плечом к плечу с архонами, не предлагать свою помощь, просто тихо посидеть в стороне и в безопасности... Как этого делала сама Лелетея. Лесная ведьма почувствовала тонкую длинную иглу, холодным уколом с лёгкостью проникающей в сердце. "Зайчишка... Так бы не смогла."
Лия не хотела принимать бой.
Даже с собственным страхами. Здесь она была как писарь, что должен был зафиксировать договор, её мнение, опасения, переживания остались за шатром. По крайней мере девушка того хотела. Она побледнела и сжала губы, сверив обеспокоенным взглядом центуриона. Сейчас, обсуждая договорённости и не давая никаких гарантий безопасности гостьи, Лия не могла даже поддержать его. Но обеспокоенность и сочувствие, вероятно, последнее, что ему требовалась: то, что резало сердце ей, для военных было неприятной обыденностью.

- Мы дадим шахту гномам в аренду на 100 лет при условии, что 30 процентов всего дохода будет идти нам,
По лицу шаманки было всё понятно. Она подняла взгляд и уставилась на тёмную эльфийку, которая так щедро была готова поделиться благами своей семьи. Демонстрация своих добрых намерений? Только спустя пару мгновений девушка заставила себя закрыть рот. 
– Предлагаю следующее: мы остановимся на том, что договор вступит в силу только после того, как Феррус Джинводрин поставит свою подпись рядом с вашей... После этого наш союз станет официальным... Это честно, не так ли? - Траст был уверен в своих словах.
- А если не станет? - Лия задумчиво нахмурилась, перед ней был белый лист, ни одной кляксы, ни одной помарки. Было бы жалко его испортить, пока не обсуждены детали. Она спохватилась, испугавшись оброненных слов, положила перо на стол и переплела свои пальцы. Бросать на сильного центуриона во время его переговоров тень сомнения Лелетея бы не посмела. Но стоило ли останавливаться? Если она не понимала, вероятно, такие же вопросы могли возникнуть и у тёмной эльфийки, что протянула им ладонь. Девушка перевела спокойный взгляд на собеседников, наконец совладав со своими эмоциями. - Правильно ли я понимаю, будет ли помогать Ругх'Нуа центурии, а также будет ли помогать центурия в защите шахт или нет зависит от того, подпишет ли Феррус Джинводрин договор об аренде?
Что-то звучало неправильно. Криво. Алый Цветок любила красивые формулировки, но смысл она не могла уловить, как бы ни старалась. Шахты, вероятно, самому Трасту не были нужны, он ими не очень интересовался. Феррус же, наоборот: помощь союзнику? Было ли у этого предложения тайные долгосрочные перспективы?
- Получается... Феррус Джинводрин подпишет договор аренды и должен будет отправиться освобождать шахты, но тогда члены экспедиции не должны будут ему собирать семена и ягоды, так как непосредственного его участия там не будет? Или это жест доброй воли - отдать шахту третьему лицу после помощи со сбором гномов? Но тогда почему от его согласия зависит помощь Ругх'Нуа? Она не может наëмников позвать?
Честность… Но всё же что-то ускользало. И Лия не могла это поймать.
Она открыто посмотрела в глаза Трасту, пытаясь понять, что он думал в этот момент. Угадать его мысли, чувства. Но ничего не получалось. Феррус встал между ними, и Алый Цветок не могла даже догадаться об их договорённости, потому тайный мотив ускользал, заглушаемый невнятным жужжанием.
- Подытожу: госпожа Ругх'Нуа будет помогать центурии, сражаться рядом с архонами, покажет карту своих владений, отдаст свои шахты в аренду на сотню лет. Ничего не упустила? За это Эденская центурия очистит земли от захватчиков: нежити, разбойников и прочих злых сущностей. Какую роль в этом плане играет господин Джинводрин, который будет в этот момент на исследовательской миссии, конечно, кроме изначального сбора гномов?..
Пару мгновений была тишина. Женская интуиция заставляла Лию копаться дальше, лезть в самые дебри этой ситуации. “Честно” - вот, что было неправильным! Она хлопнула в ладоши, назойливое жужжание мыслей прекратилось столь же внезапно. Это было не честно. Трасту и так нужно было защищать с центурией земли, Ругх'Нуа в этом деле лишь проиграет. И плата соответствующая заслугам. Ну разве нужно было гному заниматься шахтами, поиском рабочих и перевозкой гномов аж из Мал-Фероса? Это звучало не как подарок судьбы, а как очередное усложнение нелёгкой доли. Что же на самом деле важно гному?
- Знаете, господин Джинводрин очень хотел растения из Нур'Цурага. У него большой список, который сводится к двум категориям: культурные и сорные растения, пригодные для скрещивания с культурными, обладающие способностью расти без лучей Верны. Иными словами: то, что растёт под землёй и можно использовать. Это условие он поставил нам за участие в экспедиции, но, если господину Крипталу важна поддержка этого союза гномами, дайте господину Джинводрину то, что он искренне хочет! Тогда и подпись появится рядом с Вашей, союз будет заключен. Мне кажется, это ему понравится больше, чем обременение шахтами. Тем более, насколько я знаю, вход в Нур'Цураг без приглашения заказан - это хорошая возможность. Или заключить договор аренды с сообществом гномов, а не с одним. Тогда это тоже честно звучит! Но условия союза должны быть иными. Привести союзников для очистки шахт? Прошу прощения, я не сильна в договорах.
Вот она - медвежья услуга. Лия лучезарно улыбнулась, довольная своим предложением. Это было её понимания “честности”. Каждый получил бы то, что заслуживает: Траст - карту и союзника, который не предаст во время этой битвы из-за своих личных интересов, Ругх'Нуа - архонское войско, что готово помочь в борьбе против общей напасти, а Феррус - растения, ради которых всё и затевалось.

Всё же лесная ведьма выдохнула. От неё требовалось лишь замарать бумагу договором, который будет обсуждаться, переписываться, согласовываться. Конечно, после её блестящей идеи этот контракт не имел никакого смысла, но дополнительные инструменты для тёмной эльфийки могли пригодиться. Лелетея читала устав академии и кодекс Мистерийской империи, выучила практически наизусть свои документы - первые, в которых появилась её новая фамилия. Но составлять контракт было в новинку. Она осторожно взяла перо-самописец и двумя пальцами согнула кончик. Правой рукой подняла обычное перо и обмакнула в чернила. Диктовать придётся долго.

Все слова, произнесённые тёмной эльфийкой, Лелетея старательно переписывала и проговаривала следом, порой меняя исходную формулировку. И когда последняя точка была поставлена, два листа с одинаково витиеватым почерком с блестящими линиями чернилами покоились на столе. Девушка опустила перо, обхватила запястье правой руки левой и начала разминать уставшие мышцы. Она старательно выискивала ошибки как написания слов, так и логические, но они не попадались на глаза. Беззвучно приговаривала каждое слово, лишь губы шевелились от усердия.

- И переводчик мне бы не помешал.
Это вновь возвращало к тому пугающему "если", о котором волновалась Лия. Исхудалое слово, что стоит у кабака и сжимает дырявую шляпу, которую уже и носить стыдно. Тревожащее своей непредвиденностью. Он не должен заходить, но в один момент готов сорвать двери с петель ради дурманящего эликсира. "Если не заключат договор". Жутко было представить, что случится. Но, не давая Рукх'Нуа подобрать правильную формулировку к ответу (возможно, даже не дав разразиться межкультурному скандалу о сравнении великолепных тёмных эльфов и каких-то наг), лесная ведьма подняла левую руку, демонстрируя чистую ладонь без следов чернил.
- Позвольте, у меня есть кое-что особенное для такого случая, - девушка в очередной раз обратилась к сумке.
Множество склянок с разноцветными алхимическими жидкостями и мазями начали неровной шеренгой вставать на деревянном плоском поле. Лия была бы плохим воеводой, но как ведьма она очень даже ничего. Пусть для тех, кто не знаком с содержимым, это были странные вещества, но для Алого Цветка каждый пузырёк был изучен... Кроме одного. Выбивался из общей массы один эликсир с  фиолетовой жидкостью, обёрнутый в чистый платок - кажется, это был эксперимент с парфюмом по рекомендации профессора Хочкесс. Следом ведьма достала изящный серебряный венец, придерживая его подушечками пальцев, словно это была настоящая драгоценность. И почему на кудрях её была фибула, а не это искусство, вопрос хороший и закономерный. Но такой же нелепый для влюблённой женщины, как и то, светит ли Верна днём.
- Это - венец полиглота. С ним любые языки становятся доступными.
Умолчала о том, как венец оказался у неё, осознанно. Был ли он чьим-то подарком? Вероятно, но нашла шаманка его случайно в своей закрытой комнате, когда вернулась после тяжёлого дня. Мистика, не иначе. Впрочем, объяснять историю каждого предмета шаманка и не собиралась.
- Я одолжу его Вам, Ругх'Нуа. Если это сможет помочь Вам и Трасту договориться с нагами без кровопролития, я бы хотела, чтобы венец был у Вас, - Уважительное "Вы", спокойная уверенность в голосе граничила со слепой надеждой. Лия чуть склонила голову в поклоне, протягивая обеими руками венец тёмной эльфийке, словно приносила в дар. Она бы хотела встать, подойти к Ругх'Нуа, короновать её, трепеща от волнения. Не каждый день удаётся короновать утончённых особ! Но ведьма расценила, что подойти со спины к нур было слишком опасно в этой ситуации: гостья могла доверять словам, но не действиям.

- И вот ещё. У меня есть немного зелий. Я не рассчитывала на то, что здесь будет происходить сражение, но, если вам что-нибудь будет нужно, возьмите, - девушка развела руками, показывая своих стеклянных бойцов.

Взгляд её заскользил по нур: её тонкому стану, длинным волосам, острым ушам, взглянула в янтарные глаза. Одним движением с тихим скрежетом ведьма придвинула к той тот самый фиолетовый флакон, обёрнутый платком.

- Я бы хотела подарить это Вам. Парфюм, ничего особенного, но, мне кажется, он хорошо раскроется на вашей коже. Считайте, это моя интуиция, то самое шестое чувство. Смочите платок и промокните шею. Вы удивитесь, какое очарование запах может придать разговору, - ведьма беззаботно хихикнула, неожиданно даже для себя. Её щёки покрылись лёгким румянцем, но, вместо того, чтобы стыдливо опустить взгляд, она гордо вскинула голову. Одной Малаас ведомо, какие воспоминания проникли в её кудрявую голову, ведь широкая улыбка не сходила с лица.
Жидкости во флаконе было не очень много где-то на 10 применений, но это же подарок от той, кто старалась быть честной к обоим сторонам. Вероятно, можно было рискнуть и попробовать?

Лесная ведьма знала много рецептов и старалась совмещать свои обязанности с совершенствованиями в алхимии. Что-то у неё выходило лучше, что-то хуже. Придумывала свои рецепты, меняла старые, использовала подручные средства. Всё, что находила, пускала в дело и следила за результатом. Но кое-что у неё так и не стало получаться. Бесконечные долгие попытки подбора ингредиентов, заигрывания с температурой, способами фильтрации. Всё было зря. Лия так и не смогла создать сыворотку правды.

Отредактировано Лия (Вчера 23:10:54)

Мэтт наконец-то пришёл в лагерь и он смог осмотреться, место было хорошим однако...
Пока ещё не все члены экспедиции пришли, да и Лиссена нету тут. Куда он подевался?
Однако его размышления внезапно прервало существо, которое он увидел на дерева. Любой другой подумал бы что это просто очень экзотическая белка местных земель. Однако... Только сам Мэтт знал что это за зверёк и что он скорее всего единственный представитель своего вида. Стальной титан заметил, что зверёк смотрит на него и он подошёл к дереву и стал говорить прямо на животное:
- Я сам не до конца знаю насколько ты действительно умён или просто сообразителен. Но я всё же попробую сказать, Проглот, я очень сильно испугался за тебя когда ты убежал и я себе места не находил, боялся, что ты потерялся где-то или же вовсе с тобой случилось что-то ужасное... Поэтому Проглот, пожалуйста, оставайся со мной и я обещаю пока ты со мной я всегда смогу тебя защитить вне зависимости от того кто это будет.
Мэтт говорил спокойным и отчасти тихим голосом, однако он говорил это с улыбкой на лице и говоря последние слова он протянул руку к животному, а после немного усмехнувшись сказал:
- Обещаю, что за весь пережитый здесь стресс я угощу по возвращению домой тебя чем-нибудь сладким. Уж это ты точно поймёшь. Только по обещай больше в тихую не воровать еду из мешочка и не убегать от меня.