Добродушный тон архона располагал к беседе, но это не значило, что его слова для Ругх’Нуа были приятны. Когда ты – наследница среднего по величине, но древнего рода, сравнение с простой торговкой кажется оскорбительным. Однако такими были эти существа, и ей приходилось играть по их правилам. Знакомые лица в лагере архонов оказались весьма кстати, поэтому Ругх’Нуа ухватилась за этот щедрый подарок судьбы и напомнила Трасту о том случае, где она сама предстала в невыгодном свете. Ну, спасибо и на том, что он сам не стал напоминать о разорванном корсете, затянутом в тот день слишком туго.

Однако, помимо этого, в памяти всплыли и более забавные моменты. Запах яблок, которыми ее пытались привести в чувство, их вязкость и резкая кислота, от которой защекотало в носу. Сверток в руках блондинки, что Ругх’Нуа приняла за младенца этой странной пары, и который внезапно подал голос, обозначив свое присутствие задорным лаем… Возможно, переговоры пройдут легче, чем предполагала нур.

Пока Траст представлял Лию, эти мысли проносились в ее голове. Ни от архона, ни от ведьмы не исходило угрозы. Ругх’Нуа улыбнулась молодой женщине, гладя, как она присела в реверансе.

– Приятно видеть вас в добром здравии, – взгляд Ругх’Нуа снова скользнул по локонам Лии. Нет сомнений, что в прошлый раз они были другого цвета. Решила сменить образ или не желает быть узнанной кем-то? Было бы неплохо выяснить, чтобы понимать, есть ли враги у потенциальных союзников.

Однако в следующие мгновения зарождающееся расположение к этой парочке сменилось бессильным раздражением. Служанка и телохранитель, преданно следующие за ней практически всегда, были оставлены в лагере на попечение другим архонам. Еле заметным движением головы Ругх’Нуа остановила порыв Керена последовать за хозяйкой. Постоять за себя она могла и сама, а на угощения без Шанни просто не собиралась соглашаться, сославшись на разницу во вкусовых предпочтениях нур и архонов. Но без этих двоих нур казалось, что она словно теряла обрывок собственной тени.

Ругх’Нуа кивнула Шанни и Керену и перевела взгляд на Траста:
– Не сомневаюсь, что мои слуги смогут оценить по достоинству гостеприимство здешних обитателей.

***

Аскетичная обстановка шатра, на взгляд Ругх’Нуа, была под стать ее владельцу. Никаких излишеств, простота и функциональность. Согласившись присесть, эльфийка задумчиво оглядывала предложенный стакан с водой, выслушивая вопросы Траста.

– Поймите меня правильно, я не воин, как вы, командование армией – не моя стезя. К тому же, я вижу, что у вас хватает тех, кто готов использовать свою силу против захватчиков. Что касается бумаг, они со мной, – рука Ругх’Нуа нырнула между складок плаща и выудила свиток, на нижней части которого красовалась печать фамильного герба. – В целях безопасности карту я покажу после заключения союза, если оно состоится. Надеюсь на ваше понимание.

Анализируя требования Траста, Ругх’Нуа задумалась – среди них было лишь одно, которое могло существенно повлиять на интересы ее семьи:

– Я понимаю, что ваша раса не любит заклинателей Тьмы, однако не могу утверждать, что при серьезной опасности моей жизни я не буду ее использовать. Это часть моей природы, как для вас – свет. Можно отрубить себе правую руку, но насколько такой чародей будет эффективен в бою? Но будьте спокойны: по-настоящему запретные техники мне нет нужды ни практиковать, ни использовать при архонах. Что касается чужих шахт, я готова оказать посильную помощь, – Ругх’Нуа нравилось, что в монологе Траста есть структура, логика и расчет – все вещи, которые так ценны при заключении сделок. Однако… – Я говорю от лица членов моей семьи и понимаю, что изменение числа владельцев даже одной шахты на представителя другой расы может повлечь не только финансовые, но и репутационные риски. Но эту проблему можно решить очень просто: мы дадим шахту гномам в аренду на 100 лет при условии, что 30 процентов всего дохода будет идти нам.

Раньше Ругх’Нуа никогда не сидела за столом переговоров с архоном. Их союз был странным как ни посмотри, но они все еще могли прийти к общему знаменателю. Начинался процесс, который ее отец больше всего любил в переговорах – стороны озвучили свои условия и теперь должны понять, какими из них они могут пожертвовать ради собственной выгоды.

Ведя разговор, Ругх’Нуа боковым зрением следила за Лией. Та порхала по шатру так, что можно было предположить, будто расположение предметов в нем хорошо ей знакомо. Ведьма была поглощена работой, результатом которой стала странная жижа в кружках нур и архона. Выпить это, минуя этап, когда Шанни пробует напиток на наличие яда? Сомнительное предложение, но не такое уж редкое при заключении важных сделок.

– Я выпью исключительно чтобы показать свое расположение к вам и желание сотрудничества, – с этими словами Ругх’Нуа подняла кружку, словно говоря тост, обвела взглядом присутствующих, а затем осушила содержимое залпом. Легкое покалывание в горле сменилось теплом, других изменений в теле нур не почувствовала, решив, что ведьма говорила правду.

Требования Лелетеи были не из числа тех, которых Ругх’Нуа опасалась. Назвать род своих занятий, умолчав о деталях, и пропустить мимо ушей шутливую колкость представлялось минимумом, на что нур могла пойти под действием сыворотки правды.
– Я не из семьи базарных лавочников, это вы верно подметили. Масштабы нашей деятельности куда крупнее. В основном это торговля драгоценными металлами и оружием. Мы поставляем свои товары всему континенту, – последнюю фразу Ругх’Нуа произнесла с гордостью и самодовольной улыбкой. – Моя же роль как раз и состоит в заключении новых союзов, которые приведут к процветанию и благополучию семьи. Новые торговые партнеры, контроль исполнения работ, минимизация издержек. Устранение возникших трудностей, как например, в случае с шахтами. Посвящение вас в детали моей работы может показаться утомительным, поэтому если говорить вкратце, я дипломат, который появляется там, где нужно решить вопросы, связанные с делами Нур’Гаах. Следующий вопрос.

Отредактировано Ругх’Нуа (2025-03-09 15:27:34)

Траст, сидя за столом, следил за движениями Лии с лёгкой улыбкой на лице. Его голубые глаза, обычно такие строгие, смягчились, когда она начала смешивать травы и жидкости, её пальцы двигались с привычной ловкостью, словно танцуя над столом. Он не задавал вопросов, не перебивал – он доверял ей. Когда лесная ведьма поставила перед ним кружку с мутной жидкостью, центурион лишь кивнул, его губы дрогнули в лёгкой усмешке.
– Благодарю, Лелетея, – произнёс он спокойно, назвав её Цветочком на своём родном языке. Голос архона звучал тёпло и искренне. – Ты, как всегда, мудра.
Он первым взял кружку, не задумываясь, и парой глотков осушил её до дна. Вкус был терпким, с лёгкой кислинкой, но Траст даже не поморщился. Поставив кружку на стол, он посмотрел на эльфийку, его пристальный взгляд был осознанным вызовом.
– У нас принято считать, что честность помогает найти настоящих друзей и настоящих врагов, – недвусмысленно заявил полуангел, слегка наклонив голову в её сторону. И Ругх'Нуа приняла вызов, испив из своей кружки.

Это часть моей природы, как для вас – свет…
Выслушивая возражения тёмной эльфийки, Криптал слегка нахмурился. Его пальцы медленно постукивали по краю стола, ритмично, как метроном. Он понимал, что Ругх'Нуа – всего лишь переговорщик, и за её спиной не стояло армии или ресурсов, пригодных для ведения военных действий. Её карта была ценна, но этого явно недостаточно для полноценного союза. Когда она заговорила о своей магии тьмы, Траст поднял руку, прерывая её.
– Нет, – сказал он твёрдо, слегка наклонившись вперёд. Его голос прозвучал как удар гонга. – На поверхности, в джунглях, любое проявление тёмной магии будет воспринято как враждебное, потому как именно такой приказ я отдам своим подчинённым, несмотря на ваше возможное участие в этом деле. Мои легионеры не станут разбираться, друг вы или враг, если увидят проявление чёрных чар. И дело тут не только в любви или нелюбви: промедление в бою может стоить моим архонам жизни, а я не позволю им гибнуть из-за сомнений.
Центурион сделал паузу, его взгляд стал холодным, как сталь.
– В пещерах – другое дело. Истребительные отряды, состоящие из архонов и вифрэев, поэтапно обеспечат вам проход ко всем шахтам, но не станут спускаться под землю, если вы сами не попросите об этом их командиров, оценив на месте степень угрозы. В шахтах вы вольны использовать свои способности, если гномы согласятся. На такую уступку я готов пойти. Но в присутствии полуангелов – никакой магии тьмы. Это не обсуждается. Если не согласны, то оставайтесь в Охее и ждите завершения военной кампании.
Траст вновь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, его лицо оставалось спокойным, но в глазах всё ещё читалась твёрдость.
– Я принимаю вас здесь, в своём шатре, хотя ощущаю вашу чёрную ауру. Я иду вам навстречу, хотя отношения наших народов далеки от дружеских, – продолжал центурион, его голос звучал ровно, но с лёгким намёком на строгость. – Хахрам поощряет неуступчивость, но Люммин учит нас быть милосердными, и я даю вам шанс доказать, что ваши слова – не пустой звук. Я верю, что до этого не дойдёт, однако если вы всё же нарушите наши договорённости… особенно в части тёмного колдовства, то проявите неуважение не только ко мне, но и к моим легионерам.
Он сделал паузу, его взгляд стал пронзительным.
– И в таком случае, никакие документы не спасут вас. Вы понимаете, о чём я говорю?

...может повлечь не только финансовые, но и репутационные риски... – Ругх'Нуа заговорила о рисках, имея в виду в первую очередь звон потерянных монет, и губы Траста вновь дрогнули в лёгкой усмешке.
– Аренда на сто лет? – произнёс он не без толики иронии в голосе. – Для эльфов это миг, для людей – целая эпоха. Как долго способны прожить гномы? Слово «аренда» звучит как нечто временное, а я говорил о куда более равноправном и выгодном для обеих сторон соглашении – о совместном владении. Гномы славятся обидчивостью.
Он задумался, ибо не желал превращать обсуждение в то, что не любил, в чём слабо разбирался – в торг. Его пальцы снова начали мерно постукивать, но теперь по предплечьям. Несмотря на внешнюю уверенность центуриона, переговоры не были для него простыми.
– Но я не стану торговаться. Я знаю, что в этом вы меня переиграете. Предлагаю следующее: мы остановимся на том, что договор вступит в силу только после того, как Феррус Джинводрин поставит свою подпись рядом с вашей. Вы с гномами обсудите детали, а я стану посредником и гарантом. После этого наш союз станет официальным. Карта нужна мне уже сегодня, поэтому постараюсь устроить вашу встречу как можно скорее.
Полуангел улыбнулся, его взгляд стал чуть мягче. Сбросив с себя ответственность, связанную с обсуждением шахт, торговли и экономики – всего, что непосредственно не связано с военным делом, исключая логистику, – он небезосновательно полагал, что лишил Ругх'Нуа возможности использовать эту часть сделки в качестве уступки именно ему, Трасту Крипталу. Таким образом, тёмная эльфийка будет иметь взаимные обязательства как перед ним, так и перед гномами, которых ей предстоят нанять на службу.
– Это честно, не так ли?

Траст поднялся из-за стола, его движения были плавными, но уверенными. Он прошёл к своему походному сундуку, стоящему у ширмы, слегка приоткрыв его и начав рыться внутри. В то же время архон слушал, как Ругх'Нуа рассказывает о себе и своей семье Лие, которой было поручено написать расписки. Оказалось, что эльфийка всё же была торговкой, пусть и в широком смысле, что не могло не заставить мужчину с немым весельем вспомнить о событиях в Кардосе, когда Лия одарила одну торговку мёдом долгим поцелуем жизни. Однако торговая деятельность не интересовала архона, поэтому большее из сказанного он пропускал мимо ушей, обдумывая все подводные камни взаимодействия с тёмными эльфами. Тем не менее, самое главное всё же зацепило слух Криптала – Ругх'Нуа из семьи Нур’Гаах оказалась ко всему прочему и обученным дипломатом.
Из сундука центурион прихватил несколько исписанных листов бумаги, книгу, свою печать, свечу, кусок алого сургуча и небольшую ёмкость для его нагрева. Вернувшись к столу, он аккуратно разложил всё перед собой и поднял взгляд на эльфийку, его голос прозвучал спокойно, но с лёгкой ноткой интереса.
– Скажите, Ругх'Нуа, – начал он, – Вы владеете языками? Я предполагаю, что для дипломата это важный навык. В частности, языком наг. Они тоже эльфы, как я слышал, – Траст вновь улыбался уголками губ, казался заинтересованным во взаимовыгодном сотрудничестве, несмотря на сказанное им прежде. Он не намеревался оскорбить тёмную эльфийку, однако понимал, что сравнение с представителями морского народа может задеть гордость аристократки. Понимал, что может таким способом прощупать степень её хладнокровия.
– Мне в скором времени могут предстоять переговоры с этим племенем, по какой-то причине забредшим на берега этого острова. И переводчик мне бы не помешал.

Отредактировано Траст Криптал (2025-03-20 22:41:11)

Лия не умела лгать.
Разве что самой себе. Временами устраивать забег на короткой дистанции от себя, от проблем, от сложностей. Быть не взрослой и ответственной женщиной, а взбалмошной старухой или капризной маленькой девочкой Лилией. Это роль, всего лишь очередной персонаж на сцене, чью кожу Алый Цветок примеряла на себя осознанно или не очень. Но разве можно считать ложью невинное умалчивание? Слова сами собой выстраивались в стройную последовательность, виноградной лозой огибая неудобную истину как оконную раму. Обрамление, ничего точного, лишь невинная абстракция. Воображение собеседников самостоятельно порождало образ, который навивался лёгким ароматом цветов, прямой осанкой, нежной кожей на руках, обдуманной речью. Или же платьем не по размеру с неаккуратными заплатками по рукавам, сшитым из грубой ткани, молчаливостью, глупостью, скромностью, что граничит с запуганностью. Люди видели в Лие то, что сами хотели ей нарисовать. Вложить в её призму своего восприятия. Они были сыщиками, выискивали мельчайшие подтверждения своих догадок и радовались, докопавшись, казалось бы, до самого ядра их предположения. А ведьма порой и сама не отрицала. Вот как этим утром.

Слова Траста резали, серьёзный центурион, который умел лавировать между обезоруживающей добротой и холодным расчётом командующего, на чьей совести слишком много потерь для стороннего мирного наблюдателя. Любое промедление означало риск для многих жизней его полка. Мурашки гусиными клювами пощипывали спину Лелетеи. Было в этом собрании нечто пугающее, пробирающее до костей. Вероятно, это больше было похоже на сделку с джинном из старых шедимских сказок, которые всегда заканчивались плохо. Ругх'Нуа могла бы не воевать плечом к плечу с архонами, не предлагать свою помощь, просто тихо посидеть в стороне и в безопасности... Как этого делала сама Лелетея. Лесная ведьма почувствовала тонкую длинную иглу, холодным уколом с лёгкостью проникающей в сердце. "Зайчишка... Так бы не смогла."
Лия не хотела принимать бой.
Даже с собственным страхами. Здесь она была как писарь, что должен был зафиксировать договор, её мнение, опасения, переживания остались за шатром. По крайней мере девушка того хотела. Она побледнела и сжала губы, сверив обеспокоенным взглядом центуриона. Сейчас, обсуждая договорённости и не давая никаких гарантий безопасности гостьи, Лия не могла даже поддержать его. Но обеспокоенность и сочувствие, вероятно, последнее, что ему требовалась: то, что резало сердце ей, для военных было неприятной обыденностью.

- Мы дадим шахту гномам в аренду на 100 лет при условии, что 30 процентов всего дохода будет идти нам,
По лицу шаманки было всё понятно. Она подняла взгляд и уставилась на тёмную эльфийку, которая так щедро была готова поделиться благами своей семьи. Демонстрация своих добрых намерений? Только спустя пару мгновений девушка заставила себя закрыть рот. 
– Предлагаю следующее: мы остановимся на том, что договор вступит в силу только после того, как Феррус Джинводрин поставит свою подпись рядом с вашей... После этого наш союз станет официальным... Это честно, не так ли? - Траст был уверен в своих словах.
- А если не станет? - Лия задумчиво нахмурилась, перед ней был белый лист, ни одной кляксы, ни одной помарки. Было бы жалко его испортить, пока не обсуждены детали. Она спохватилась, испугавшись оброненных слов, положила перо на стол и переплела свои пальцы. Бросать на сильного центуриона во время его переговоров тень сомнения Лелетея бы не посмела. Но стоило ли останавливаться? Если она не понимала, вероятно, такие же вопросы могли возникнуть и у тёмной эльфийки, что протянула им ладонь. Девушка перевела спокойный взгляд на собеседников, наконец совладав со своими эмоциями. Самое главное - Траст ее не осудит за уточнения. - Правильно ли я понимаю, будет ли помогать Ругх'Нуа центурии, а также будет ли помогать центурия в защите шахт или нет зависит от того, подпишет ли Феррус Джинводрин договор об аренде? Такая была формулировка.
Что-то звучало неправильно. Криво. Алый Цветок любила красивые формулировки, но смысл она не могла уловить, как бы ни старалась. Шахты, вероятно, самому Трасту не были нужны, он ими не очень интересовался. Феррус же, наоборот: помощь союзнику? Было ли у этого предложения тайные долгосрочные перспективы?
- Получается... Феррус Джинводрин подпишет договор аренды и должен будет отправиться освобождать шахты, но тогда члены экспедиции не должны будут ему собирать семена и ягоды, так как непосредственного его участия там не будет? Или это жест доброй воли - отдать шахту третьему лицу после помощи со сбором гномов? Но тогда почему от его согласия зависит помощь Ругх'Нуа? Она не может наëмников позвать?
Честность… Но всё же что-то ускользало. И Лия не могла это поймать.
Она открыто посмотрела в глаза Трасту, пытаясь понять, что он думал в этот момент. Угадать его мысли, чувства. Но ничего не получалось. Феррус встал между ними, и Алый Цветок не могла даже догадаться об их договорённости, потому тайный мотив ускользал, заглушаемый невнятным жужжанием.
- Подытожу: госпожа Ругх'Нуа будет помогать центурии, сражаться рядом с архонами, покажет карту своих владений, отдаст свои шахты в аренду на сотню лет. Ничего не упустила? За это Эденская центурия очистит земли от захватчиков: нежити, разбойников и прочих злых сущностей. Какую роль в этом плане играет господин Джинводрин, который будет в этот момент на исследовательской миссии, конечно, кроме изначального сбора гномов?.. 
Пару мгновений была тишина. Женская интуиция заставляла Лию копаться дальше, лезть в самые дебри этой ситуации. “Честно” - вот, что было неправильным! Она хлопнула в ладоши, назойливое жужжание мыслей прекратилось столь же внезапно. Это было не честно. Трасту и так нужно было защищать с центурией земли, Ругх'Нуа в этом деле лишь проиграет. И плата соответствующая заслугам. Ну разве нужно было гному заниматься шахтами, поиском рабочих и перевозкой гномов аж из Мал-Фероса? Это звучало не как подарок судьбы, а как очередное усложнение нелёгкой доли. Что же на самом деле важно гному?
- Знаете, господин Джинводрин очень хотел растения из Нур'Цурага. У него большой список, который сводится к двум категориям: культурные и сорные растения, пригодные для скрещивания с культурными, обладающие способностью расти без лучей Верны. Иными словами: то, что растёт под землёй и можно использовать. Это условие он поставил нам за участие в экспедиции, но, если господину Крипталу важна поддержка этого союза гномами, дайте господину Джинводрину то, что он искренне хочет! Тогда и подпись появится рядом с Вашей, союз будет заключен. Мне кажется, это ему понравится больше, чем обременение шахтами. Тем более, насколько я знаю, вход в Нур'Цураг без приглашения заказан - это хорошая возможность. Или заключить договор аренды с сообществом гномов, а не с одним. Тогда это тоже честно звучит! Но условия союза должны быть иными. Привести союзников для очистки шахт? Прошу прощения, я не сильна в договорах. Вероятно, центурион Криптал имел в виду: "Договор вступит в силу, когда на документе будут подписи группы гномов, готовых отбивать шахту от захватчиков".
Вот она - медвежья услуга. Лия лучезарно улыбнулась, довольная своим предложением. Это было её понимания “честности”. Каждый получил бы то, что заслуживает: Траст - карту и союзника, который не предаст во время этой битвы из-за своих личных интересов, Ругх'Нуа - архонское войско, что готово помочь в борьбе против общей напасти, а Феррус - растения, ради которых всё и затевалось.

Всё же лесная ведьма выдохнула. От неё требовалось лишь замарать бумагу договором, который будет обсуждаться, переписываться, согласовываться. Конечно, после её блестящей идеи этот контракт не имел никакого смысла, но дополнительные инструменты для тёмной эльфийки могли пригодиться. Лелетея читала устав академии и кодекс Мистерийской империи, выучила практически наизусть свои документы - первые, в которых появилась её новая фамилия. Но составлять контракт было в новинку. Она осторожно взяла перо-самописец и двумя пальцами согнула кончик. Правой рукой подняла обычное перо и обмакнула в чернила. Диктовать придётся долго.

Все слова, произнесённые тёмной эльфийкой, Лелетея старательно переписывала и проговаривала следом, порой меняя исходную формулировку. И когда последняя точка была поставлена, два листа с одинаково витиеватым почерком с блестящими линиями чернилами покоились на столе. Девушка опустила перо, обхватила запястье правой руки левой и начала разминать уставшие мышцы. Она старательно выискивала ошибки как написания слов, так и логические, но они не попадались на глаза. Беззвучно приговаривала каждое слово, лишь губы шевелились от усердия.

- И переводчик мне бы не помешал.
Это вновь возвращало к тому пугающему "если", о котором волновалась Лия. Исхудалое слово, что стоит у кабака и сжимает дырявую шляпу, которую уже и носить стыдно. Тревожащее своей непредвиденностью. Он не должен заходить, но в один момент готов сорвать двери с петель ради дурманящего эликсира. "Если не заключат договор". Жутко было представить, что случится. Но, не давая Рукх'Нуа подобрать правильную формулировку к ответу (возможно, даже не дав разразиться межкультурному скандалу о сравнении великолепных тёмных эльфов и каких-то наг), лесная ведьма подняла левую руку, демонстрируя чистую ладонь без следов чернил.
- Позвольте, у меня есть кое-что особенное для такого случая, - девушка в очередной раз обратилась к сумке.
Множество склянок с разноцветными алхимическими жидкостями и мазями начали неровной шеренгой вставать на деревянном плоском поле. Лия была бы плохим воеводой, но как ведьма она очень даже ничего. Пусть для тех, кто не знаком с содержимым, это были странные вещества, но для Алого Цветка каждый пузырёк был изучен... Кроме одного. Выбивался из общей массы один эликсир с  фиолетовой жидкостью, обёрнутый в чистый платок - кажется, это был эксперимент с парфюмом по рекомендации профессора Хочкесс. Следом ведьма достала изящный серебряный венец, придерживая его подушечками пальцев, словно это была настоящая драгоценность. И почему на кудрях её была фибула, а не это искусство, вопрос хороший и закономерный. Но такой же нелепый для влюблённой женщины, как и то, светит ли Верна днём.
- Это - венец полиглота. С ним любые языки становятся доступными.
Умолчала о том, как венец оказался у неё, осознанно. Был ли он чьим-то подарком? Вероятно, но нашла шаманка его случайно в своей закрытой комнате, когда вернулась после тяжёлого дня. Мистика, не иначе. Впрочем, объяснять историю каждого предмета шаманка и не собиралась.
- Я одолжу его Вам, Ругх'Нуа. Если это сможет помочь Вам и Трасту договориться с нагами без кровопролития, я бы хотела, чтобы венец был у Вас, - Уважительное "Вы", спокойная уверенность в голосе граничила со слепой надеждой. Лия чуть склонила голову в поклоне, протягивая обеими руками венец тёмной эльфийке, словно приносила в дар. Она бы хотела встать, подойти к Ругх'Нуа, короновать её, трепеща от волнения. Не каждый день удаётся короновать утончённых особ! Но ведьма расценила, что подойти со спины к нур было слишком опасно в этой ситуации: гостья могла доверять словам, но не действиям.

- И вот ещё. У меня есть немного зелий. Я не рассчитывала на то, что здесь будет происходить сражение, но, если вам что-нибудь будет нужно, возьмите, - девушка развела руками, показывая своих стеклянных бойцов.

Взгляд её заскользил по нур: её тонкому стану, длинным волосам, острым ушам, взглянула в янтарные глаза. Одним движением с тихим скрежетом ведьма придвинула к той тот самый фиолетовый флакон, обёрнутый платком.

- Я бы хотела подарить это Вам. Парфюм, ничего особенного, но, мне кажется, он хорошо раскроется на вашей коже. Считайте, это моя интуиция, то самое шестое чувство. Смочите платок и промокните шею. Вы удивитесь, какое очарование запах может придать разговору, - ведьма беззаботно хихикнула, неожиданно даже для себя. Её щёки покрылись лёгким румянцем, но, вместо того, чтобы стыдливо опустить взгляд, она гордо вскинула голову. Одной Малаас ведомо, какие воспоминания проникли в её кудрявую голову, ведь широкая улыбка не сходила с лица.
Жидкости во флаконе было не очень много где-то на 10 применений, но это же подарок от той, кто старалась быть честной к обоим сторонам. Вероятно, можно было рискнуть и попробовать?

Лесная ведьма знала много рецептов и старалась совмещать свои обязанности с совершенствованиями в алхимии. Что-то у неё выходило лучше, что-то хуже. Придумывала свои рецепты, меняла старые, использовала подручные средства. Всё, что находила, пускала в дело и следила за результатом. Но кое-что у неё так и не стало получаться. Бесконечные долгие попытки подбора ингредиентов, заигрывания с температурой, способами фильтрации. Всё было зря. Лия так и не смогла создать сыворотку правды.

Отредактировано Лия (2025-03-18 15:52:48)

Мэтт наконец-то пришёл в лагерь и он смог осмотреться, место было хорошим однако...
Пока ещё не все члены экспедиции пришли, да и Лиссена нету тут. Куда он подевался?
Однако его размышления внезапно прервало существо, которое он увидел на дерева. Любой другой подумал бы что это просто очень экзотическая белка местных земель. Однако... Только сам Мэтт знал что это за зверёк и что он скорее всего единственный представитель своего вида. Стальной титан заметил, что зверёк смотрит на него и он подошёл к дереву и стал говорить прямо на животное:
- Я сам не до конца знаю насколько ты действительно умён или просто сообразителен. Но я всё же попробую сказать, Проглот, я очень сильно испугался за тебя когда ты убежал и я себе места не находил, боялся, что ты потерялся где-то или же вовсе с тобой случилось что-то ужасное... Поэтому Проглот, пожалуйста, оставайся со мной и я обещаю пока ты со мной я всегда смогу тебя защитить вне зависимости от того кто это будет.
Мэтт говорил спокойным и отчасти тихим голосом, однако он говорил это с улыбкой на лице и говоря последние слова он протянул руку к животному, а после немного усмехнувшись сказал:
- Обещаю, что за весь пережитый здесь стресс я угощу по возвращению домой тебя чем-нибудь сладким. Уж это ты точно поймёшь. Только по обещай больше в тихую не воровать еду из мешочка и не убегать от меня.

Солнце светит ярче, трава зеленее, небо голубее, а каждая тварь или гад затаившийся в густых, непролазных зарослях кажется добрее и даже вот этот огромный питон поймавший капибару хрустит её костями сжимая могучие кольца как-то благожелательно что-ли. И всё это происходит лишь потому, что арбалетный болт не застрял в довольно гибком теле невкусного. На темном лице расплывалась предательская, раскрывающая настроение улыбка, когда разведчик настиг пару барышень у самого лагеря архонов. Форт нависал грозным частоколом, царапал колючими взглядами охранников, контрастировал упорядоченностью и монументальной неподвижностью с вечно шевелящимися и извивающимися джунглями.
- А вот и наш богатенький заказчик!
Абдель сделал неуклюжий реверанс, снимая невидимую шляпу и часто кланяясь, затем скинул походный рюкзак и уселся на него подперев рукой подбородок, локоть же разместил на скрещенных коленях. Сгорбленная спина и вмиг изменившееся с откровенно радостного на печально задумчивое лицо выражали горести всех мудрецов Мистериума.
С другой стороны, а что ещё я должна была сделать? До самой ночи тут торчать? Внутрь не пускают, ничего не объясняют, тебя искать не хотят. Только ей отдать, но с Лорой вы тоже могли разминуться. А я же не лгунья какая. Как потом в глаза смотреть?
- Я устал! Немного, но устал. И это ещё даже протоптанные пути не закончились. Благо кто-то оставлял метки дорогой, видимо ходили сюда не однократно. Кстати, Лора, на будущее, я оставляю вырезанную пятиконечную звезду, если где вдруг придётся разминутся. И воду всю попил - вчера хорошо посидели.
Невкусный вдруг вскочил как ужаленный, с улыбкой до ушей схватил Ахару под мышки и кружанулся на месте, благо силы хватало, а вифрейка не отличалась большой массой. Кружанулся и поставил на место ловко отпрыгнув, чтобы не получить затрещину.
- Ну ты ж рыжая умница! Правильно, что дождалась меня! Мне кажется, всё что попадает за эти застенки, оттуда не возвращается. Абдель многозначительно начал указывать большим пальцем на частокол. -Ахах, шучу конечно, давай сюда карту....... Я мимоходом ранним утром заходил к тебе в гости, там целый девичник у вас образовался, весело было, ага. Вы там, видимо, хорошо проводили время: общались, выпивали, в игры разные играли, рисовали.
Разведчик поймал взгляд симпатичной рыжей вифрейки и не отпускал чтобы заметить любые мелочи при развернутом ответе или молчании, молчание тоже может о многом сказать если уметь его слушать.
В любом случае Абдель был доволен стечением обстоятельств: впрямую врать о карте вифрейка точно не могла - слишком много народу видело и знает о ней, причём добрая половина состояла в экспедиции. Лора, видимо, тоже имела представление с кем заключаются договора и не стала предупреждать о непорядочности, а уж она-то здесь давно и должна знать местных как облупленных.

Пальцы обеих рук Траста сложились в замок, а глаза загорелись искрой интереса. Свет от магического светильника, висящего на центральном столбе шатра, мягко озарял его бритый череп, подчёркивая тени под скулами и лёгкое утомление в глазах, вызванное, вероятно, нарастающим чувством голода. Быть может, ведение деловых переговоров на плечах уходящей ночи – одна из хитростей дипломатии тёмных эльфов, однако, и сам полуангел не касался пищи на столе, не желая показаться невежливым. Он внимательно слушал Ругх'Нуа, его взгляд был сосредоточен на её лице, словно пытался прочитать между строк её слов, но время от времени глаза мужчины скользили и к Лие, которая сидела чуть поодаль, склонившись над листами бумаги. Её пальцы быстро двигались в такт с танцем зачарованного пера, записывая каждое слово, и Криптал не мог не заметить, как серьёзно она отнеслась к своей новой роли.

– …я могу обеспечить им свободный проход в тыл врага через другую шахту. Тайные подземные тропы охраняются государством Нур’Цураг, но со мной путь по ним станет возможным. И абсолютно безопасным." – Когда Ругх'Нуа закончила, центурион медленно кивнул, его губы дрогнули в лёгкой улыбке.
– Использование подземных ходов для переброски отрядов, минуя пересечённую местность – это полезно, – произнёс он, его голос звучал задумчиво, но с ноткой одобрения. Полуангел сделал паузу, мысленно прокручивая возможные сценарии. – Если мне удастся выделить на это направление достаточно сил, находящихся в моём распоряжении, то часть из них сможет совершить такой «подземный» манёвр. Я отдам соответствующие приказы своим десятникам – именно им предстоит принимать решение на местах, исходя из сложившейся ситуации. С вашей помощью, разумеется.

Услышав замечания Лии, Траст слегка нахмурился, его брови сдвинулись, а губы сжались в тонкую линию. Он не сразу понял, о чём она говорит, и потому позволил домыслам двух женщин уйти слишком далеко. В конце концов, в его глазах мелькнула искра раздражения, вызванная нотками неприкрытого ехидства в речах Ругх'Нуа, пытающейся разыграть, как ей казалось, появившееся у неё преимущество. Архон почувствовал ненавязчивый гнев, который начал подниматься из глубин его сознания, как тёмная приливная волна, а мысли на миг вернулись к кошмару, который он видел перед пробуждением. Топор в его руке, зверь в клетке, глаза, горящие ярко-зелёным светом... Траст ощутил, как капли холодного пота стекают по его спине под нательной туникой и гамбезоном, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, однако он тут же отогнал эти воспоминания и быстро взял себя в руки, понимая, что слова эльфийки не имеют никакого значения. Блажь. Гнев не был оправдан, не был уместен, и очередные слова Лии окончательно вернули центуриона к реальности.
– Вероятно, центурион Криптал имел в виду: "Договор вступит в силу, когда на документе будут подписи группы гномов, готовых отбивать шахту от захватчиков". – Лелетея лучезарно улыбнулась, довольная своим предложением…
– Лия, – начал он, его голос звучал спокойно, без лишнего нажима. Траст вежливо поднял руку, не прерывая никого, и его лицо постепенно смягчилось, хотя и не сразу. – Твоей внимательности можно только позавидовать. Вероятно, я и правда недостаточно ясно выразился. Речь шла не о Феррусе как таковом, а об общине гномов, проживающих и работающих в Охее, о чём я и обмолвился несколько минут назад. От одного гнома проку будет мало. Феррус Джинводрин, по моим наблюдениям, пользуется уважением у своих сородичей и может стать их представителем, но это не обязательно. Гномы могут выбрать кого-то другого, или же откажется сам Феррус, если решит, что исследовательская экспедиция важнее похода в шахты. И подписей будет либо несколько, либо одна – как договорятся с Ругх'Нуа сами гномы.
Полуангел сделал паузу, его взгляд скользнул по обеим женщинам, словно он пытался убедиться, что его слова поняты правильно.
– Феррус действительно хотел заполучить растения из Нур'Цурага, я припоминаю тот разговор. И обещание предоставить гномам семена может сбить цену. – Глаза центуриона сверкнули воспоминанием. Он кивнул, подтверждая слова Лии. – А что касается прочих наёмников… – Архон вновь наклонился вперёд и тихо забарабанил пальцами руки по краю стола, принявшись рассуждать вслух:
– Во-первых, вифрэев Охеи, имеющих боевые навыки, либо уже созвали в ополчение, либо сделают это в ближайшем будущем. Любой из иноземцев же может оказаться соглядатаем тех, с кем нам предстоит скрестить топоры – охотников до наживы, не говоря уже о разной масти культистов. Риски в данном случае перевешивают теоретическую пользу. Во-вторых, ориентирование под землёй с целью кого-нибудь убить и не быть при этом убитым самому – навык достаточно специфический, и не мне об этом напоминать тёмному эльфу. Шахтёры без боевого опыта не годятся. И потому оптимальным решением, к которому я пришёл, является формирование отряда из сородичей Ругх'Нуа и гномов из местной общины. Из этих соображений я и исхожу. Вы не согласны? – Траст пожал плечами и остановил взгляд на Ругх'Нуа, удержавшись от повторения вопроса о наличии войска тёмных эльфов за её спиной. Торг – не его стезя, как верно она подметила. Стезя центуриона – стратегия, война в любом её обличии.

– …в случае недостижения соглашения спор передается на рассмотрение Совета Чернокнижников… – один из пунктов договора, который составляла Лия, попутно произнося его содержание вслух для зачарованного пера. Криптал вновь нахмурился и не преминул вставить слово:
– Все споры и разногласия также должен решать старейшина Охеи, – произнёс полуангел, его голос звучал уверенно, но с лёгкой ноткой строгости. – Архоны рано или поздно покинут эти края, поэтому именно старейшина поселения станет одним из гарантов договорённостей между гномами и эльфами, если таковые будут заключены. И у него будет храниться второй экземпляр договора до выполнения всех условий обеими сторонами, – сообщил он, ожидая внесения правок в документ. Тем не менее, Лелетея справилась с возложенной на неё задачей лучше, чем мог ожидать Траст, так что нельзя было не заметить благодарность и признание в его голубых глазах.

Увидев, как Лия раскладывает на столе свои склянки и колбочки, мужчина не смог сдержать улыбки.
– Ты как запасливая белка или лисица, – пошутил он, его голос звучал тепло и игриво. – И этот венец... я прежде его не видел. Он прекрасен. Ты скромна, раз носишь такое украшение не на голове, а в сумке. Это достойно похвалы.
Траст подмигнул ей, его взгляд стал чуть мягче. Пожалуй, количество комплиментов, полученных Лией в эти минуты, могло бы вызвать подозрения у любого, мало-мальски понимающего в отношениях между мужчиной и женщиной, однако сам центурион не замечал этого.
– А не могла бы ты наварить котелок зелья, способного отгонять насекомых в джунглях? Моим легионерам придётся воевать ещё и на этом «фронте», – архон озвучил внезапно пришедшую ему в голову идею, считая её весьма удачной. Джунгли сами по себе – опасный противник. Затем, впрочем, Криптал вновь стал более серьёзным и обратился к Ругх'Нуа:
– Если вам удастся собрать отряд для зачистки шахт, было бы разумно посетить алхимические лавки Охеи и прикупить составы для подрыва руды. На пути вам могут встречаться завалы или же возникнет нужда в проделывании нового прохода. Местные алхимики годами сотрудничают с шахтёрами, так что вряд ли с этим возникнут проблемы, – рассудил он, не исключая, впрочем, и варианта, при котором гномы окажутся не менее запасливыми, чем Лия, и возьмут в поход собственные припасы.

– …я должна спросить, что вы предлагаете в обмен на помощь с нагами? – прозвучал вполне напрашивающийся вопрос из уст Ругх'Нуа, и Траст добродушно улыбнулся ей своей самой широкой улыбкой, которая всё же была искренней лишь отчасти.
– Ничего, – ответил он, его голос звучал легко и беззаботно, – Если мне не придётся враждовать с нагами, то я смогу сосредоточить больше сил и средств на прочёсывании джунглей и зачистке пещер. А это в ваших же интересах. Конечно, захват шахт кем-либо весьма вероятен, но это лишь одна из многих проблем, с которыми столкнулась Охея, и далеко не самая важная с моей точки зрения. Таким образом, Ругх'Нуа, вы, как несомненной талантливый переговорщик, можете составить мне компанию в ещё одном дипломатическом акте и тем самым помочь себе. – Полуангел слегка усмехнулся, его взгляд стал чуть хитрее. Из хода беседы и манер Криптала эльфийка могла уже понять, что предстоящая встреча архонов с нагами вполне может закончиться дракой, а не заключением каких-то договорённостей, однако, нельзя было с уверенностью сказать, какой из вариантов развития событий предпочтителен для самого центуриона. Давненько он не расчехлял свои топоры!
– Впрочем, венец мог бы пригодиться вам и в переговорах с гномами. Они наверняка отнесутся к вам более благосклонно, если услышат родную речь. Но если вы откажетесь, то венец окажется на голове одной из архонок моей центурии, которой суждено будет стать переводчиком и посредником в переговорах. – Он взглянул на Лию, словно пытаясь передать ей что-то важное без слов, надеясь на её поддержку, как минимум потому, что венец был её собственностью.

Между делом Траст дождался окончания работы Лии над составлением документов и после попросил у неё оба экземпляра. Не перечитывая содержимое, он аккуратно свернул их в один конверт, согнув углы листов к центру, нагрел над свечой палочку сургуча в крохотном котелке и вылил получившуюся алую субстанцию на стык углов конверта, тем самым скрепляя края вместе. Уверенным движением архон прижал перстень-печатку к сургучу, оставляя на нём оттиск своих инициалов, должности, номера центурии и легиона. Придвинув к себе перо с чернилами, центурион написал на конверте несколько строк на языке гномов, пусть наверняка и с ошибками, после чего прочитал написанное вслух для самой Ругх’Нуа, переводя на «общий» человеческий язык:
– Траст Криптал, центурион X Центурии IV Легиона, ручаюсь за благие намерения Ругх'Нуа из семьи Нур’Гаах в заключении сего договора и выступаю посредником вместе со старейшиной Охеи. Да будет так, под взором Хахрама и Люммина, – произнёс он с выражением и протянул конверт эльфийке, прося вручить его лично Феррусу Джинводрину или любому другому гному, с которым ей предстоит вести беседу.

Не тратя время попосту, Траст окликнул часового, стоящего у входа в шатёр, и попросил отыскать в лагере гнома с характерной чёрной бородой с проседью. На что часовой с заминкой ответил, что такой гном действительно искал центуриона четвертью часа назад и оставил следующее послание: «Если гномы понадобятся, то найти их можно будет в одной из кузниц Охеи, известной тем, что принадлежит гномам». И всё. Не трудно было догадаться, что эльфийка может заплутать в густонаселенном поселении, не имеющем централизованного обозначения улиц и домов, поэтому Криптал не преминул отправить всё того же архона, стоящего «на часах», на поиски какого-нибудь вифрэя, прибывшего в их лагерь или к его стенам по той или иной причине. С целью нанять во временные сопровождающие Ругх'Нуа и её свиты, разумеется.

***
Ругх'Нуа покинула шатёр, оставив за собой лёгкий шорох ткани, и на несколько мгновений ветерок ворвался внутрь через раскрывшуюся полу. Помещение, залитое тёплым светом магического светильника, казалось уютным и тихим, несмотря на то, что за его пределами уже начиналось утро. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ткань стен, становились всё ярче, окрашивая воздух внутри в тёплые золотистые тона. То самое зачарованное перо, подхваченное дуновением ветра, завертелось и начало медленно парить вниз маятниковыми движениями на разложенный поверх земли лапник. Траст обернулся к Лие и вздохнул, его плечи слегка опустились, словно он сбросил с себя часть напряжения.

– Ну, что ж, – начал он не без иронии в голосе, – никогда бы не подумал, что вновь встречу ту самую эльфийку с имперской ярмарки, которая тогда так эффектно лишилась чувств при виде меня. Помнишь, как мне пришлось рвать её корсет? Вышло не очень ловко, если честно. Думаю, она до сих пор краснеет, вспоминая тот момент. – Мужчина искренне рассмеялся, не сдержав желание пошутить, дабы выпустить пар.

– Ты хорошо справилась. Спасибо за поддержку. – Произнёс он уже заметно тише, слова его звучали мягко, но с лёгкой ноткой усталости. Центурион смотрел на женщину с прежней благодарностью, однако мысли его уже витали в прошедшей ночи, которую они провели вместе. То был прекрасный сон, хоть оба они и осознавали, что всё происходило в действительности. Но теперь рассудок Траста был более-менее ясным. Он понимал, что чувства не важны, когда есть долг, и потому его поступок… не мог быть правильным. Полуангел почувствовал, как в груди сжалось что-то тяжёлое, словно камень, который он не был в состоянии сбросить. Его жена, верная и преданная, ждала его дома, а он... он позволил себе увлечься другой. И теперь обе женщины были ему дороги, каждая по-своему. Его сердце разрывалось между долгом и чувствами, между верностью и страстью. Разрывалась его душа. Траст хотел обнять Лию, спросить, как она себя чувствует, о чём думает, но слова застряли у него в горле. Вместо этого он лишь слегка наклонил голову, его пальцы нервно постукивали по столу. Снова. И тут раздался звук лагерного горна, громкий и пронзительный, возвещавший об утренней побудке. Центурион вздрогнул, его глаза на мгновение сузились, словно он пытался отогнать нахлынувшие мысли. У него были важные дела, и он не мог позволить себе отвлекаться.

– Лия, – начал он снова, его голос стал чуть более собранным, но всё ещё мягким. – Что ты думаешь об аномалиях, расползшихся по всему миру из-за ритуала Саманты Лионхарт? О том, о чём я говорил вчера тебе и озёрному духу.
Траст сделал паузу, его взгляд стал пристальным, но не строгим. Ладонь правой руки мужчины легла на обложку небольшой книги, которую он достал из сундука минутами ранее.
– Это важно. И, похоже, мне нужна твоя помощь.

Отредактировано Траст Криптал (2025-03-21 20:54:17)

– Этот гном, которому вы так щедро обещаете мое имущество, не будет даже присутствовать в нашем походе?
Примерно это Лия и сказала, но внезапная вспышка гнева от нур заставила смущённо опустить взгляд. Формулировка! Вся соль, конечно же, в правильном подборе слов. И надо было найти нить выводящую из лабиринта словоблудия. Провокации союзников никому не нужны, это могло привести не только к потере сил поддержки для центурии, но и к новым врагам. Лесная ведьма исподтишка взглянула на архона. Незнакомое выражение лица исказило гримасой его мраморные черты. Резко проступили сжатые скулы, Траст стал как будто выше, его кожа словно покрылась неосязаемой прозрачной корой стального гиганта. И Лия забыла, как сделать вдох.
"Это моя вина!"
Мгновение, и видение растаяло. Траст повернулся к шаманке, его взгляд стал спокойнее. Обжигающее ощущение пропало столь внезапно, что в шатре обдало холодом.
- Лия.
Ведьма вздрогнула и неосознанно сжала свой левый локоть, намертво вцепившись в него ногтями. Но незнакомец исчез полностью, вернув знакомый ласковый образ.
– Твоей внимательности можно только позавидовать.
Лелетея не могла не улыбаться ему, пусть и мимолётнно. И сейчас особенно. Нежно, радостно, с искрами во взгляде, говорящими ясно и гордо то, что девушка хотела сохранить лишь в тайне. Это был тот взгляд, который, вероятно, Ругх'Нуа практически никогда не видела в Нур'Цураге, но известный имперским юным девицам и молодым кошкам особенно по весне. Не слишком долгий, украдкой, стараясь скрыть его.

Щелчок. В полутьме горящего фонаря в шатре зажёгся ещё один источник света - фитиль свечи на столе. Оранжевое пламя - чистое, спокойное, слегка дрожавшее. Лия служила в Аклории месяц как дежурный маг, она старалась не привлекать лишнего внимания, но что-то слышала и слушала. Например, что адепт ценнее тем, как хорошо он контролирует пламя свечи. И ведьма взглянула на огонь так, как смотрят в бездну - завороженно, ожидая увидеть в покачиваниях тонкого стана пламени образы ужасающих монстров из неминуемого будущего. Но огонь безмолвствовал, его танец не таил в себе огненный смерч, он спокойно освещал лист перед Лией.
- Эффектно! - восхищённо отозвалась она, с мнимым знанием дела кивая тёмной эльфийке. - А какие ещё стихии Вам подвластны?

Правки внесённые в документ:

– И этот венец... я прежде его не видел. Он прекрасен. Ты скромна, раз носишь такое украшение не на голове, а в сумке. Это достойно похвалы, - похвала Траста ощущалась как прочтение оды о боях избранных Люммином с обязательной моралью. Как тост на пиру за длинным столом, где ты сидишь на пьедестале "Короля-дуба". И его взгляд обращён был только на того, кому комплимент предназначался. Уши Алого Цветка зарделись, но не могла шаманка кривить душой. Она сделала свой выпад-реверанс не столь поэтичный, но такой не смог бы не польстить.
- Что ты! Эта заколка для меня драгоценнее даже короны Её Величества, - кошачий прищур. И правда - лисица! В кудрях шаманки на затылке красовалась простая фибула с розой и бирюзовым камнем. Не ровень чудесному венцу ни по изящности, ни по статусу. - У моих вещей есть память, и чем важнее воспоминание, тем более я дорожу этой вещью.
– Впрочем, венец мог бы пригодиться вам и в переговорах с гномами. Они наверняка отнесутся к вам более благосклонно, если услышат родную речь. Но если вы откажетесь, то венец окажется на голове одной из архонок моей центурии, которой суждено будет стать переводчиком и посредником в переговорах.
И тут архон взглянул на Лию. Многозначительно. Лелетея - лесная ведьма, писарь, сторонний наблюдатель. И сейчас она училась ещё и мысли читать. А ведь для неё было явно, что нужно сделать. Предложить выгоду!
- Ругх'Нуа, позвольте я сделаю Вам предложение. Я хочу протянуть вам руку. Мне хотелось бы, чтобы Вы помогли в переговорах с нагами. И не буду лукавить, я ничего не могу предложить вам взамен. Но эта диадема - она сможет помочь не столь получить преимущество с гномами, начав разговор на языке Мал-Фероса, но и, если правильно применить, узнать их обсуждения. Какая бы ни была у Вас стратегия эта диадема - красивый гарант, что вас не обманут, если захотят вставить пару непонятных слов.
Надо было говорить о красоте украшения? Лелетея рассудила, что не это важно для партламентёра, который заключает сделки. Не изящество изделия и не то, как диадема будет смотреться на чёрных волосах тёмной эльфийки. А прибыль, которую диадема может принести. Также при помощи диадемы можно было заверить нур в расположенности лесной ведьмы. Карты, которые были у Лии, уже лежали на столе: Ругх'Нуа могла их отбросить или взять себе, но шаманка из игры уже вышла.
- Коль будет богиня милосердна, мы ещё свидимся, - Алый Цветок поднялась из-за стола, тепло прощаясь с тёмной эльфийкой.

***
И ушла Ругх'Нуа под шелеста крыльев, что на деле было тихим звуком ткани шатра. Лия ещё смотрела ей вслед, когда она услышала голос Траста.

– Никогда бы не подумал, что вновь встречу ту самую эльфийку с имперской ярмарки, которая тогда так эффектно лишилась чувств при виде меня. Помнишь, как мне пришлось рвать её корсет?
Девушка повернула голову, внимательно рассматривая центуриона. Наконец они остались одни. Он пытался отшутиться, но в свете, отбрасываемом свечой, мужчина казался на много лет старше, чем был. Словно его должность была непосильным бременем. И он отшутился, рассмеялся, снимая с себя остатки переживаний от столь сложного договора с новыми союзниками. Всё было в руках эльфийки, и Лия теперь это понимала. Но переживал ли он об этом или о том, что в шатре больше никого не было?
- Я удивлена, почему она сейчас не была ослеплена от твоей лыс... Небесной красоты, - лесная ведьма подмигнула, не решаясь, стоит ли изображать душевные муки собственничества или это уже лишнее, и взяла яблоко со стола. Она облокотилась на стол бедром, не желая садиться обратно. Беззлобно хмыкнула, представив куда более весёлую картину: - Но корсеты рвать каждой встречной не стоит, это пагубная привычка.
С хрустом сладкий плод был безжалостно укушен. Левой рукой, девушка пододвинула миску поближе к мужчине, без слов предлагая ему уже наконец позавтракать. Хороший аппетит Траста должен быть байкой среди солдат, в этом Лия была уверена.
– Ты хорошо справилась.
Снова этот уставший голос. Напряжённый стук пальцев по столу - он не мог расслабиться наедине. Лелетея смиренно опустила глаза в пол - это честно. Она сама была согласна разделять этого мужчину, занимать только часть его мыслей, но всё сердце целиком. После того, как были раскрыты все тайны, сказаны все слова, после самого ритуала... Уже слишком поздно было возвращаться. Лия поставила яблоко на стол и медленно, плавной походкой зашла за спину Трасту. Указательным пальцем она провела от плеча до шеи, едва касаясь его кожи под тканью. Рог протрубил о пробуждении слишком рано! Слишком неожиданно! Но то, как архон себя держал, чуткая девушка не могла не заметить. Она провела рукой по его шее, согревая напряжённые мышцы. Разговор был серьёзный, но отпускать центуриона в виде запутанного комка переживаний ведьма не могла.
- Что я думаю об аномалиях... - её голос был спокойным, Голос Леса старалась быть как шёпот листьев, встречающих утренний ветерок. Приносить умиротворение и гармонию в сердце. Пусть её слова звучали мягко, пусть пальцы сжимали одеревеневшие мышцы, Лия была невероятно серьёзна. - Я считаю, что это брешь в вратах, что пропускают магические аномалии в мир. И быть такого не должно, - ладони постепенно перешли на плечи, с лёгким нажимом разминая их. - Мне искреннее жаль Её Величество. Мне кажется, она следует на поводу у своего страха или советчиков, жаждущих её падения. Но я не могу судить коронованную особу, - девушка усмехнулась, но звучало это как чуть более шумный выдох. - И, если она попала к Духам после попытки освободить Хаотичного, вероятно, у них был резон это делать. А может она сама исчезла, затаилась и ждёт нужного момента - мало ли, о чём люди толкуют...
И лишь когда мышцы мужчины расслабятся, девушка проведёт пальцами по его левой руке, желая вызвать волну мурашек подобно тому, как по одному взмаху заставляет цветы раскрывать бутоны. Нежностью нельзя выиграть войну, но захватить в плен чей-то разум возможно. Лия стояла чуть сбоку от Траста, глядя ему в глаза, а в руках была его раскрытая ладонь. Большим пальцем Лия провела по длинной линии, словно читала судьбу.
- Я уже говорила тебе, мы связаны. Куда ты смотришь, туда буду смотреть и я, - девушка выдохнула, собираясь с мыслями. А ведь всего-то надо было закрыть глаза и... Шаманка обнаружила себя сидящей на коленях серьёзного центуриона. Одной рукой она обхватила того за шею, а второй провела большим пальцем по щеке. В её лазурных глазах появилось недоумение, что сразу же потонуло в ласке, а на губах лишь лёгкий след улыбки. Вот уж точно шутки провидения! Ведьмы часто славятся своей взбалмошностью, но чтоб не контролировать себя настолько! Лелетея решила, раз уж это то, что она хотела, глупо вскакивать как в попу ужаленной! - Если для тебя нужен котёл средства отпугивающего насекомых, я дам рецепт, чтобы в центурии это использовалось и без меня. Если ты скажешь мне нарисовать на груди "яблочко", я стану мишенью, - "Но ты не сделаешь этого," - не договорила она. "Не сделаешь, потому что ты тот, кого я люблю." - Но если я закрою глаза и скажу, что хочу сделать я - мне хочется прекратить это хаотичное буйство. Закрыть печати, выдохнуть с облегчением. Ардения никогда не была безопасным местом, а сейчас всё стало в разы хуже. И я не знаю, где будут новые аномалии, как их прекратить. Провести ритуал, запечатать врата - это надо изучать.
Не давая Трасту ответить, Лия двумя пальцами не глядя взяла ягоду винограда из миски и коснулась ими губ центуриона. Не было сказано самое важное.
- И я помогу тебе. Не только потому что это ты, но и потому что это моё желание.
Казалось бы, что в этом такого? Но Лелетея гордо подняла свой подбородок: в её улыбке на секунду промелькнуло самодовольство, исчезнув в всепоглощающей нежности. И ведь это ведьма! Весь шатёр для неё перестал существовать: лишь Траст и миска с фруктами.
Сердцевина откушенного яблока потерявшая кожуру, уже покрылась лёгким налётом, а Лия, обнажившая свою душу, как будто стала смелее.

Отредактировано Лия (2025-03-24 21:30:28)

– Кажется, прошлой ночью ты не жаловалась.
шаманка прикусила себе язык. Центурион только начал расслабляться, улыбнулся и сбросил это серьёзное выражение со своего лица. Поддался мгновению. Колкая фраза "Там было слишком темно" - так и не сорвалась с губ. Лишь на выдохе едва слышное неизменное слово над ухом - "оболтус" и заливистый звонкий смех. Обидное прозвище, которым Траста наградила его мать при Лии, возвращалось ему лаковым отголоском общего прошлого.

Грубая рука легла на талию, притягивая женское тело ближе, стирая расстояние между ними. На мгновение ведьма закрыла глаза: она одна, единственная. По крайней мере ей хотелось ощущать именно этого, все мысли сосредоточились на этом мгновении.
– Как я слышал, в Шедиме, где ты выросла, многожёнство – дело обычное, - Алый Цветок открыла глаза и нахмурилась. Её тело напряглось, плечи слегка осунулись. Многожёнство, тот ритуал, настоящая жена. Снова всё перемешалось, но окончание фразы вызвало лёгкую усмешку.
- Как ты розу не назовёшь, она останется розой, - и вновь недомолвки. Лия хотела повторять из раза в раз одно и то же, но держала себя в руках. Траст - солдат, сладкие речи могут вызвать скрежет зубов. Будет слишком много думать об отвлечённом на поле боя, вспоминать это утро. Нет, надо ощущать меру. Но легко казать тем. кто не был влюблён!
- Особенно тебя. Для начала я намерен отправить с экспедицией одну из своих полудецент, под твоим командованием. Если ты доверишься мне.
Девушка нехотя перевела взгляд на книгу, скрывая смущённую улыбку. Хрустящие страницы, исписанные разными почерками. Язык Эдена Лия только училась понимать, она не успевала прочитать ни одно имя, ни единое слово не входило в категорию "Знакомые", но зоркий взгляд зацепился на две даты - и ничем хорошим это не выглядело. Пришёл служить в армию и ушёл со службы? Разве можно было уйти лишь по своему желанию? Это могло означать и смерть.
- Я не шутил, когда говорил о том, что хочу сделать тебя иммуном центурии, магом при центурионе.
Голос мужчины успокаивал. Его прикосновения не позволяли сразу вскочить и убежать. Сбежать. В очередной раз. Стоило появиться опасности, так Лия сразу пряталась, закрывала глаза. Она делала это всегда. Она делала это каждый раз, когда не могла ничем помочь. Сделать вид, что не услышала этого. Рассмеяться, глупо пошутить. Траст не будет в обиде, он знал Лию много лет.
- Частью… моей большой семьи. Одним из моих советников.
Мудрая. Отважная. Сильный медиум, способный не только заговаривать малых духов, но и запечатать Хаотичного бога обратно.
- Хотя бы на следующие несколько месяцев.
Голос совсем тихий. Лелетея чувствовала, что не может не довериться ему. Она обещала умереть по его указу, а сейчас... Это он и был? Одна рука переместилась на кисть центуриона, сжимая её чуть сильнее. Хваталась, чтобы не потерять точку опоры. Траст был чем-то стабильным в её жизни, на него можно было положиться. И Лия в нём не сомневалась. Медленно она вновь обернулась к мужчине, не позволяя сбиться с мыли. Его речь казалась гладкой, идущей от самого сердца, и Лия чувствовала искренность. А может ей хотелось, чтобы так было.
– Ты справишься. Я знаю.
Заботливый жест, нежный поцелуй в лоб - целомудренный. Как учили в гареме, такой поцелуй дарился по-настоящему опасной сопернице - той, у кого есть с господином эмоциональная связь, с кем он чувствует умиротворение. Подобно незаметно умирающей звезде среди тысяч сестёр на небосклоне, её обеспокоенность померкла. Траст видел в лесной ведьме не Зайчишку, он видел чуть больше, чем её слова. Противоречия чувств и действий - в ней все краски перемешались.
Когда Траст открыл текст обета, Лия  радостью обнаружила перевод на имперском. Не нужно было стараться выучить ещё неизвестные слова за несколько минут до важного события. Она шёпотом читала обет, избегая неудобных моментов - чья дочь, указы префектов... Указательный палец опустился на страницу рядом с шестым пунктом.
- Этот пункт. Ты говорил, что иммуны освобождались от опасной и тяжёлой деятельности. Это те, кто могут помочь армии своими навыками, - Траст мог почувствовать, как у ведьмы пробежали мурашки по телу. Не нужно было стараться угадать её мысли, она представила, как Таинственный Префект разделяет их и отправляет Лию в самый опасный участок. Смотреть, как Смерть заправляет балом в ужасающем танце мечей и магии. - Я, - она запнулась.
Восточный Цветок ощущала свободу, когда танцевала в рабстве. На свободе простой лекарь была связана обязанностью перед людьми. Лия ушла из мирной гильдии творцов, стоило тем ввязаться в войну. А сейчас она певчей птицей садится в клетку армии, надеясь на мир. Сама жизнь была противоречива, а Лелетея лишь следовала правилам. Странным, необычным, но с чем боги только не шутили. Сейчас попутный ветер направлял её в центурию, им всё же по пути.
- Я буду обязана повиноваться. Но я дрогну, если не смогу остановить кровопролитие. Я буду не я, если не попытаюсь спасать жизни. Свет или тьма, но для меня жизнь есть жизнь, - Лия сделала глубокий вдох. С архоном она могла быть откровенной. - Используй мои способности, центурион Криптал, но не забывай о моих слабостях. Не позволяй мне помешать вам сражаться. Если вы будете видеть перед собой противников, я увижу мужей, отцов и сыновей, которые не выбирали, под каким знаменем родиться. Я не выдержу смертей поблизости.
Она снова вернулась к книге - запомнить текст за короткий промежуток времени было нелегко, придётся потрудиться. Но нет ничего невозможного для бывшего члена Солнечного Полумесяца! Снова начала повторять шёпотом, запоминая необычные формулировки. Как вдруг книга начала удаляться. Ведьма оказалась в сильных руках. Но всего на пару мгновений, и она вновь стояла на ногах. А счастье длилось так мало! Послушно ведьма села, с интересом наблюдая за копошением мужчины. Очень скоро тот вернулся и опустился на одно колено. "Мне нужно встать?" Первая мысль была быстрее всего. Гобелены с прекрасными дамами  в расшитых золотом и каменьями платьях, с венками и диадемами на волосах - вспоминались ей. Неизменно перед женщинами коленопреклонно стоял рыцарь - её кавалер, сердечный друг или преданный союзник. Женщина протягивала свою руку, платок - символ вечного расположения, что должен отвести удар меча. Или наоборот - мужчины протягивали перстни, розы и другие символы "вечной любви". И каково же было удивление, когда Траст стал надевать поверх её браслета короткие чулки! Осторожно, аккуратно, в каждом его движении чувствовалось, как он не хотел причинить Лие боль и оставить на теле синяки, не рассчитав силы. Объяснения про Фина, когда Траст даже не смотрел на неё. И Алый Цветок не могла сдержать звонкий смех.
- Я думала, что ты... - она осеклась, но вновь хихикнула, подбирая иные слова. "Хотел вновь сказать, как любишь меня" - не то, что подходило случаю. Ну и глупо же ведьма выглядела бы!
– Мы и правда связаны, Цветочек, - вот оно - кольца. В империи так принято - брачный обряд людей - обмен клятвами и кольцами. Объяснения как весенние лучики - согревали сердце ведьмы и заставляли широко улыбаться с довольным прищуром. Только Траст так мог, шуточно пожурить, но оставить после себя приятное впечатление.
Тихий свист и резкое движение топора - лесная ведьма с ужасом отшатнулась, не различая, что так стремительно прилетело. Всего лишь... Летающий топор? Шаманка с удивлением взглянула на оружие, после перевела взгляд на центуриона. Его оружие, не могло быть сомнений.
- Мне порой кажется, что ты куда больший волшебник, - сердце трепетало, скрывать блеск в глазах Лия не пыталась.
Но к топору притронуться она не решалась. Протянула руку, но лезвие сулило неприятную боль. Поэтому Алый Цветок распустила свои волосы, вынув лезвие фибулы. Причинить себе боль было страшно, но то было необходимо. Один точный укол в подушечку пальца, не больнее, чем иголкой, и багряная бусина крови окрасила камень на кольце. Лия поднялась со стула и взяла руку Траста в свою. Она также аккуратно надела ему кольцо на палец и, не выпуская ладонь из рук, ласково поглаживая его, заметила.
- Каждый месяц я писала тебе письма. Но теперь... Я же смогу прийти к тебе, если случится беда. Это ценный подарок. Я буду его беречь, - губы Лелетеи коснулись своего кольца, что едва пульсировало в унисон сердцебиению Траста. Его же кольцо стучало учащённо. - А теперь, центурион Криптал, я надеюсь, что Вы будете подсказывать мне слова, если я вдруг их забуду.
Лия протянула свои руки к мужчине, касаясь его ушей. Легонько потянула на себя, чтобы Траст опустил голову, лишь после этого поцеловала его в макушку. "Благословение от ведьмы", - так она прошептала, предупреждая вопросы от архона. Ларец противоречий пополнился новыми безделушками. Кольца, неразрывно связывающие двух людей в империи перед ликом Божьим, давали возможность им уйти друг от друга, но быть спокойным за жизнь и здоровье возлюбленного. Сапоги же, созданные, чтобы преодолеть много миль в странствиях, были тяжелее привычных девушке, так и не позволяли сдвинуть ее с места, если та этого не пожелает. Но Лия сама была соткана из противоречий: характер, выбор, путь, возлюбленный. Каждая деталь обретала иную форму, стоило немного приглядеться.
Вернула она фибулу на место всего парой движений - сразу видно, что носила часто заколку. Шаманка усмехнулась свой выходке и направилась на выход из шатра, большим пальцем переворачивая камень кольца в сторону ладони. Они не были парными, нет-нет, мало ли, просто колечко. Сущая безделица! Мало ли, мистерийка с кольцом - эка невидаль! Так и должно быть видно со стороны. У выхода она обернулась и подмигнула Трасту, позволив себе последнюю шалость:
- Знаешь, а усы тебе бы пошли, - и выскочила наружу, сдерживая ехидный смех. Что поделать - ведьма и её странное чувство юмора!

Отредактировано Лия (2025-03-30 01:06:21)

– Верно, – улыбнулся Траст, выслушав закономерные переживания Лии, которая всё так и сидела на его коленях как на эмоциональных качелях и навесу болтала своими ножками взад-вперёд, – иммуны освобождаются от патрулирования и рытья окопов и помогают армии в первую очередь своими небоевыми навыками. В основном это колдуны, инженеры, учёные из числа людей, светлых эльфов или гномов – кто-то заключает контракт из идейных соображений, кого-то прельщает высокое жалование, кто-то обоснованно рассчитывает на становление гражданином Эдена, прослужив в легионах или во флоте не менее пяти лет. В иммуны берут далеко не каждого, и ни один командир не станет рисковать их жизнями понапрасну, однако это не освобождает их от соблюдения остальных положений устава, – поведав о сути легионного наёмничества так подробно, как только позволяло время, центурион вдруг беззлобно рассмеялся: – и нет, приказ «атаковать» даже для иммуна не означает «обнять противника», – он не преминул озвучить пришедшую ему в голову шутку, так как знал, что Лелетея не станет за это на него обижаться, однако, даже шутками нельзя было скрыть всю серьезность темы их беседы.
– Твои опасения мне понятны, – заговорил он вновь, искренне намереваясь заверить Лию в обдуманности своего решения. – Даю тебе слово, что ни я, ни мои опционы не станут использовать тебя в открытом сражении на протяжении всего трёхмесячного контракта, если ты сама того не пожелаешь. Я не дам тебе стать тем, кем ты не являешься. А других командиров у тебя не будет. Более того, дав обет, ты сохранишь свободу действий, передвижения, изысканий, потому как твоя специальность – исследовательская, а не боевая. К тому же роль советника центуриона позволит тебе влиять на многие мои решения, уравновешивая мою тягу к разрушению. – На последнем слове Траст подмигнул ей полушутливо, потому как оба они знали, что он никогда не был жестоким. – В крайнем случае, если ты захочешь и если не будут проводиться активные боевые действия, то ты сможет расторгнуть контракт раньше срока – на такое исключение для тебя я готов пойти. Если это и клетка, то с открытой дверцей.

Подарки были вручены, все важные слова были сказаны. Поцелуй в бритую макушку заставил Траста непроизвольно зажмуриться. Его веки дрогнули, а губы сложились в едва уловимую гримасу – не от неприязни, а от неожиданности этого нежного жеста. Когда он открыл глаза, в них читалось странное сочетание смущения и теплоты.
– Кхм, – хмыкнул он, проводя ладонью по голове, словно проверяя, не осталось ли следов от поцелуя. Его пальцы на мгновение задержались на том самом месте, где губы Лии коснулись его кожи. Центурион выпрямился во весь свой внушительный рост, и в этот момент луч утреннего солнца, пробившийся сквозь полог шатра, осветил его лицо, подчеркнув резкие черты и шрамы, полученные в бесчисленных сражениях.
– Во время церемонии я буду рядом, – произнёс Траст, его голос внезапно стал мягче, почти отеческим. – Я назову твоё имя, подзову тебя и передам тебе книгу, открытую на нужной странице. Тебе нужно будет лишь положить руку на изображение на знамени и произнести клятву от чистого сердца. Если забудешь слова обета, то сможешь прочесть их – никто тебя не осудит. Однако, последние строки клятвы постарайся проговорить именно на языке полуангелов. Это часть ритуала. – Просьба должна быть понятна лесной ведьме, уважающей ритуальность во многих её проявлениях. Повернувшись к столу, мужчина резко задул свечу, и тонкая струйка дыма поднялась в воздух, смешиваясь с запахом хвойного лапника и утренней прохлады. В полумраке шатра его фигура казалась еще более массивной, когда он натягивал синий плащ поверх гамбезона. Ткань с шумом захлопнулась, как крылья большой птицы. Центурион уложил книгу в один из подсумков на поясе и последовал к выходу вслед за Лией, с немым ворчанием оставив без ответа шутку про усы, надеясь на то, что часовой у полы шатры её не расслышал. Легионеры любят подобные байки – особенно, если они хоть как-то связаны с их командирами.
***
Траст распахнул полог шатра, и тёплые лучи восходящего солнца ударили ему в лицо. Лагерь просыпался. Солнце, ещё не поднявшееся высоко, золотило вершины палаток, а над кострами вился лёгкий пар. Центурион на мгновение зажмурился, привыкая к свету, затем твёрдым шагом направился к центру лагеря. Его плащ развевался за спиной, а металлический обух топора на поясе отбрасывал холодные блики.
– Не волнуйся, Цветочек, – сказал он Лие, не замедляя шага. Его голос был тихим, но чётким, как удар меча о щит, а взгляд был обращён на восток – на слепящий диск утренней Верны, – Люммин смотрит на тебя.
Вместе они подошли к месту построения, где уже выстроились в одну шеренгу два десятка полуангелов: пара «истребительных» троек, прибывших с ним в Охею, и пара децент ветеранов панцирной пехоты вместе с десятниками, одна из которых была неполной – караульные оставались на своих постах, ожидая смены. Воздух дрожал от напряжения – присутствие центуриона мгновенно преобразило атмосферу. Даже ветер, казалось, затих в ожидании. Траст остановился перед строем, его поза стала ещё более прямой, если это было возможно. Он медленно обвёл взглядом подчинённых – Ревнители Света из боевого крыла инквизиции в лёгких доспехах и полулатах, легионеры в тяжёлых доспехах. Его глаза, холодные как сталь, отмечали каждую деталь: потёртый ремень, нечищеный шлем, малейший намёк на небрежность.
– Легионер Кассий, – его голос прозвучал как удар хлыста. – твой щит выглядит так, будто им выгребали пепел из костра.
В строю кто-то сдержанно крякнул, но тут же замолк под взглядом командира. Центурион прошёлся вдоль шеренги, его тяжёлые сапоги оставляли чёткие отпечатки на утоптанной земле. Он поправил застёжку плаща у одного легионера, одобрительно кивнул другому, после чего сделал шаг назад, окидывая взглядом весь строй. В позе Криптала читалась непоколебимая уверенность, словно он был не просто архоном, а воплощением самой воинской дисциплины. Солнце, поднимаясь выше, играло бликами на его бритой голове, создавая впечатление, будто он излучает собственный свет.
– Легионеры IV Эденского! – Голос Траста прокатился по лагерю, как гром среди ясного неба. – Сегодня начинается вторая фаза «Охейской» кампании!
Он стоял неподвижно, словно изваяние, лишь плащ слегка колыхался на утреннем ветру.
– Наш брат Грэвор Брант уже ведет разведку вдоль реки на севере, где были замечены следы умертвий. И скоро его вести достигнут нас! Где бы наши враги не находились, мы начнём на них охоту во взаимодействиями с союзниками – вифрэями и местными духами. – Центурион оглядел строй, ловя взгляды своих полуангелов и давая словам проникнуть в их сердца. – Да, вы не ослышались. Мы сумели заручиться лояльностью духов этих земель, и те пообещали оказывать нам посильную помощь как в джунглях, так и на воде. Они станут отмечать или прямо указывать на так называемые «искажённые» участки леса и побережья, на которых было замечено присутствие незваных гостей или влияние противоестественного хаоса. Сами джунгли окажут нам поддержку, и мы в ответ будем относиться к духам и природе с возможным уважением.
Траст подошел ближе к строю, его голос стал тише, но от этого не менее мощным.
– Другой наш нежданный, но ценный союзник – экспедиция исследователей, что отважились отправиться в джунгли в эти непростые времена с миссией изучить древние руины и возникшие здесь аномалии. Мы поможем им добраться до нужного места, защитим их. Одна из ключевых участников этой экспедиции – Лия Лелетея. Человек, могущественный шаман и лесная ведьма. Именно она поспособствовала заключению договора с местными духами. – Он нашёл взглядом Лию и сделал широкий жест в её сторону. – У нас общая цель – борьба с последствиями предательства бывшей императрицы людей, – и потому Лия решила стать иммуном нашего легиона! Стать одной из нас, чтобы её мирные изыскания были применены именно там, где Мистериум сегодня нуждается в них более всего.
Центурион кивнул знаменосцу Асторату Карлаену, и тот вышел из строя, едва заметно ухмыляясь. Золотой бык на знамени вспыхнул в лучах солнца – символ несокрушимой силы легиона.
– Лия Лелетея! Готова ли ты произнести священную клятву? – Архон обратился уже к самой Лие, приглашая подойти ближе. Он достал книгу и протянул её лесной ведьме с обнажённым на форзаце текстом обета. Его движения были точными и торжественными. И когда Лелетея произнесла последние слова клятвы, Криптал гордо поднял голову и обернулся к строю:
– Центурия! Примите нового иммуна! – Прорычал он, и лагерь взорвался грохотом – легионеры били кулаками по доспехам, мечами по щитам. Принимая её. Траст позволил улыбке тронуть свои губы на мгновение, прежде чем снова стать командиром.
– Отлично, – прошептал он, обняв Лию – коротко, по-военному. – А теперь, прошу, расскажи им о духах. Чтобы знали, с кем предстоит иметь дело. Объясни, как духи могут выглядеть, какие имеют повадки, как именно стоит себя вести при встрече с ними. Немного теории никому не повредит. – Первый приказ, ненавязчивый, простой, но способный помочь Лие наладить коммуникацию с легионерами на понятном ей языке.

Когда объяснения закончились, центурион, наконец, отпустил легионеров, дабы те могли привести себя в порядок и совершить молитву перед общим завтраком. Кто-то должен готовиться к выполнению уже полученных приказов, кто-то готовится к заступлению в караул, а кого-то после завтрака ждёт тренировка. Сам Криптал после утреннего осмотра был намерен провести краткий совет с десятниками, Лией, Лорой, Флоей и Мидой Мо, когда трое последних окажутся в его лагере, о чём они договаривались накануне.
***
Траст резким движением откинул полог шатра, пропуская участников совещания внутрь. В тесном пространстве сразу стало душно от скопления архонов, людей и нелюдей. Центурион сбросил плащ на походную кровать, и теперь в одном лишь гамбезоне выглядел менее официально, но не менее внушительно.
– Флоя, – начал он без предисловий, упирая ладони в края разложенной на столе карты. – Приношу извинения, если задерживаю выдвижение экспедиционной группы, но у нас ещё имеются оговоренные дела. В скором времени из форта должна прибыть Кибела Квинт – штатный маг разума моей центурии, – дабы вы смогли наладить между собой ментальную связь для последующей координации. Это важно. – Слова Криптала с делом не расходились: как только Кибела отправит командиру ментальный доклад о прошедших за ночь важных событиях в форту и за его пределами, ответным посланием ей будет приказано незамедлительно явиться в их лагерь.
Центурион повернулся к Лоре, и в его взгляде появилась деловая острота.
– А теперь обсудим маршрут движения экспедиции. Русло реки, уходящее в западном направлении, местонахождение самих руин, другие примечательные ориентиры на местности – без этой информации я не смогу строить свои дальнейшие планы, не буду знать точно, где вас искать и как планировать вашу эвакуацию при самом скверном развитии событий. – Он пальцами руки придвинул ближе к Лоре свою карту, а также перо и чернила, ожидая содействия. И пока женщина склонялась над картой, Траст сделал знак ближайшему десятнику – тому самому Асторату Карлаену:
– Как я и говорил вчера, ты и твоя децента после завтрака передислоцируетесь в форт вифрэев для усиления гарнизона. В ответ к нам должна прибыть дюжина вифрэйских разведчиков для создания «смешанных» истребительных отрядов – Грэвор Брант уже испытывает эту тактику на практике. Возможно, в боевых условиях. – Сообщил он, не стесняясь присутствия в шатре посторонних – их эта информация также касалась. – Один из таких отрядов отправляется вместе с экспедицией. А также пара архонок из твоей десятки – приведи сюда Ксантиппу и Пифиаду. Сейчас. – Его голос не оставлял места для вопросов.
Когда две архонки вошли в шатер, Траст выпрямился во весь рост.
– С этой минуты и до завершения военной кампании, – по интонации произнесённых слов было понятно, что решение это отнюдь не было спонтанным, – ваша жизнь принадлежит иммуну Лие Лелетее. Вы умрете, но не допустите, чтобы хоть волос упал с ее головы. Можете считать себя её личной гвардией, если хотите. – Центурион перевёл взгляд на Лию. – Они пойдут с тобой. Всего пятеро наших и три вифрэя – Ксантиппа и Пифиада останутся при тебе, а истребительный отряд сопроводит экспедицию до руин, закрепится и будет ждать дальнейших распоряжений от меня или от тебя, в зависимости от обстановки на месте.
Траст обвел взглядом собравшихся, и вдруг его черты смягчились.
– Теперь – завтрак. И провиант на дорогу. – Уголки его глаз слегка прищурились. – Я не хочу слышать, что кто-то упал в обморок от голода посреди джунглей.

Когда шатер опустел, Криптал задержал Лию лёгким касанием к её руке.
– Подожди. – Полуангел снял со столба фонарь, вновь активируя его руны, и странный свет заплясал на стенах шатра. – Возьми, – протянул он его Лелетее, и в его обычно твердом голосе прозвучала нехарактерная нота. – Этот волшебный фонарь поможет тебе сдерживать тьму вокруг, даже если собственных сил у тебя не останется. – Эхо недавно прозвучавшей клятвы. Его последний подарок перед прощанием. – Пусть его свет напоминает, что ты не одна.

После, если не возникнут непредвиденные обстоятельства, Траст займётся делами непосредственно центурии – в первую очередь, необходимо будет выяснить, что случилось с отрядом Грэвора Бранта, неприбытие которого до рассвета было на текущий момент главной неожиданностью. И решить, что с этим делать.