Полуденное солнце палило нещадно, превращая гладь озера в ослепительное зеркало. Траст сидел в мелководье, его мощные ноги по щиколотку погружены в прохладную воду, а пальцы босых ступней утопали в мягком иле, будто корни древнего дуба. Перед ним на поверхности воды плавали куски арбузной мякоти, медленно растворяясь, окрашивая воду в нежный розовый оттенок – как священное вино в кубке во время ритуала. Он наблюдал за этим процессом с непривычным для воина созерцательным спокойствием. Всего несколько месяцев назад он стоял бы здесь в полной боевой готовности, сжимая рукоять топора. Но теперь – сидел босиком, без доспехов, позволяя себе эту редкую уязвимость.

Мысли его, как всегда, крутились вокруг стратегии кампании, выстраивая возможные ходы и контрходы. Но странное дело – сегодня эти мысли приходили не через привычный анализ, а скорее через какое-то внутреннее озарение, как будто сама земля под ним шептала ответы. Траст закрыл глаза, погружаясь в ту самую медитативную практику, которой научил его Грэвор ещё во времена долгого освоения «земляной» оружейной техники. Дыхание замедлилось, стало глубоким и размеренным. Он ощущал, как солнечный свет буквально впитывается его кожей, наполняя тело теплой энергией. А под ногами – твердая, незыблемая уверенность земли, та самая, что давала ему силу в бою.

За эти месяцы он научился чувствовать эту энергию, эту невидимую связь между небом и землей, проходящую через него. Его дух, некогда дикий и необузданный, уже не вмещался в смертное тело и теперь простирался вокруг, как лучи солнца, касаясь всего в радиусе нескольких шагов. Он ощущал каждую рябь на воде, каждое движение рыбы в глубине, каждый легкий ветерок, шевелящий камыши. Или же так ему казалось. Открыв глаза, Траст увидел, как солнечные блики играют на золотых узорах его татуировок – священных символов, вплавленных в кожу. На правом предплечье мерцала надпись: «Сила – в единстве света и земли». Всего полгода назад эти слова были бы для него просто красивой фразой. Теперь – стали частью его существа.

– Хранитель озера! – его очередной зов прозвучал не как приказ, а как приглашение к диалогу равных, голосом полуангела, познавшего ценность как силы, так и мудрости. Терпения.

Он снова погрузился в медитативное состояние, ожидая ответа. Арбузные куски продолжали таять в воде, как его прежние сомнения – медленно, но необратимо. Каждая капля розоватой воды была словно каплей новых знаний, впитываемых им за эти месяцы. Словно каплей железа в кузнечном горне, превращающиеся в чистую сталь. Эта картина невольно возвращала архона мыслями к тем неделям, проведенным в пещерных недрах Полулунного рифа, где он, склонившись над древними фолиантами и исписанными мистическими стенами в Божественных Залах древней библиотеки, вёл долгие беседы с исследователями и колдунами, но большую часть тех дней он проводил в Зале Хахрама, искал сведения о «горэтах», потомках титанов, в компании одного из таких «Отмеченных Хахрамом». Дугрин, Лавовый Творец – так звали серобородого кузнеца с руками, покрытыми рисунками и шрамами от искр, и историей жизни в обособленном анклаве подгорного народа, спрятанного в одном из измерений того странного места.

«Меч, выкованный с пороком, погубит воина. Но и воин, не отточивший дух, погубит меч», – говорил Дугрин, учивший его, что любое дело – это такой же честный труд, как и работа у наковальни, если подчиняется строгой этике, служит защите, а не агрессии, и требует не только навыков, но и нравственного выбора.

Тогда Траст ясно осознал глубину параллели между их путями. Как кузнец отвечает за качество клинка, так и воин отвечает за свое мастерство. Как руда очищается в горниле, так и солдат закаляется в испытаниях. В Эдене как и во всей Священной Империи профессиональное военное дело сакрализовано, требует от легионеров стремления к идеалу, но в то же время признает, что истинный «идеал» – это мир, где оно не нужно. Как писал один известный мыслитель: «Великий воин побеждает, не сражаясь» – и в этом высшее мастерство ремесла. Великий полководец же побеждает не битвами, а стратегией, превращая войну в искусство предрешенного исхода. И Трасту определённо ещё есть к чему стремиться.

Вода вокруг Траста внезапно забурлила, и из глубины поднялся знакомый исполинский силуэт. Дух-рыба медленно всплыл на поверхность, его чешуя переливалась всеми оттенками бирюзы и серебра в полуденном свете.

– Чистой воды и тебе, Хранитель, – пробормотал Траст, поднявшись на ноги и слегка наклонив голову. Он был удовлетворён тем, что сумел призвать это существо без посторонней помощи, но терпением и смекалкой, потому в его голосе не было привычной командирской резкости – только странная, почти непривычная теплота, словно он обращался не к огромному духу, а к старому товарищу по оружию.

Он усмехнулся, и в этот момент его лицо, обычно суровое и непроницаемое, на мгновение стало почти ангельским.

– Я наплавался вчера, перед твоим появлением, – признался он искренне и без тени смущения, ибо был уже далеко не юнцом, чтобы реагировать на подобное как-то иначе.
Указав рукой в сторону джунглей, он продолжил:
– Лия Лелетея отправилась вверх по реке – туда, где воды «запевшей» Реки прерываются зарослями. Мы хотим изучить и «понять» Реку. Надеюсь, ты уже сообщил лесным духам, что отныне мы на одной стороне?
Центурион решил напомнить Хранителю озера ещё об одной их договорённости, после чего заговорил о нагах. Дух-рыба ответил, и архон внимательно слушал, скрестив руки на груди. Его пальцы тихо постукивали по татуировке на плече – силуэту архангела, вплавленному в кожу золотыми чернилами.

– Значит, они просто наблюдают? – его губы искривились в полуулыбке, но в глазах оставалась стальная твердость. – Хорошо. Пусть смотрят. Но если решат нарушить границы – напомни им, что мы тоже умеем наблюдать. И кусаться.
Траст сделал паузу, затем его голос стал официальнее, но в нем по-прежнему звучало уважение:
– Поблагодари своих подопечных. «Малыши» славно потрудились. Если они вновь заглянут в те края и встретят людей-змей – пусть предупредят их и вот о чём: если увидят корабль из кровавого мертвого дерева – пусть дадут знать. Через тебя или других духов, если угодно, – центурион развернулся и указал рукой вдоль реки на север, где виднелся мост и где на деревьях были смотровые посты вифрэев Миды Мо. – Посланника будут с миром ждать у того деревянного моста, соединяющего два берега.

Он сделал еще одну паузу, собирая мысли. Полуденное солнце стояло в зените, и теперь сверкающая зеркальная поверхность озера приобрела новый смысл. Траст и дух-хранитель – два защитника разных миров – смотрели друг на друга, разделенные лишь тонкой границей между стихиями. Арбузные кусочки, теперь почти полностью растворившиеся, оставили лишь розоватый след на воде – как символ хрупкого союза между людьми и духами. Где-то вдали кричала птица, и этот звук смешивался с тихим плеском волн – природная литургия, в которой уже не было противостояния, а только странное, новое равновесие.

– Эта «акула» – наш общий враг. Людей света, людей-с-хвостами, людей-змей. И твой тоже, Хранитель. Если мы объединимся – спасем не только эти воды, но и другие, куда еще может дотянуться его тень.

В глубине души Траст не понимал страха наг перед наступлением «мира» и «покоя» в их водах. Разве не к этому стремится каждый народ? Или же внешне благостное воздействие аномалии имеет скрытые изъяны? Однако сейчас важнее было не понимать, а принимать – и действовать осторожно. Если Река так пугает наг, то стоит подготовиться, узнать хоть что-то о Реке, прежде чем устраивать личную встречу с нагами.
Без козырей в рукаве дипломатия – это лишь отсрочка перед дракой, – подумал он, вспоминая слова одного из своих прежних командиров.

Тень скользнула по лицу Траста, когда он повернулся к Мериру. Солнце, пробиваясь сквозь листву редких деревьев у берега, рисовало на его бритой голове причудливый узор из света и теней – словно рунические письмена, еще не нанесенные на кожу. Он сделал резкий, отточенный жест – два пальца, согнутые к себе. Жест командира, но без привычной повелительности. Мерир приблизился, и Траст положил тяжелую ладонь ему на плечо, ощущая под пальцами грубую ткань рясы.
– Это Мерир Аскайллон, наш мудрец, – представил он, и в голосе его прозвучала нота уважения к знаниям сородича. Пальцы непроизвольно сжали плечо капеллана чуть сильнее, когда он добавил: – Но сейчас важно не то, что Мерир гораздо мудрее меня, а то, что он прежде уже слышал об этой «акуле». Мы намереваемся выследить её.
Губы Траста дрогнули в почти незаметной улыбке. Его взгляд скользнул к духу-рыбе, затем вернулся к Мериру – центуриону было любопытно, вёл ли капеллан прежде столь необычные беседы и был ли он готов к подобному теперь.
– Капеллан, – голос его стал ниже, напоминая скрежет точильного камня о сталь. – Теперь твоя очередь. Расскажи нашему другу об этом корабле всё, что знаешь. И тогда сам сможешь задать ему вопросы.
Траст отступил на шаг и добавил, вновь скрестив на груди руки:
– Где он? Когда появлялся в последний раз?
Если «запели» все ближайшие воды, включая и этот приток, то осмеливалась ли «акула» приближаться к западному берегу озера?
Пауза. Губы сжались в тонкую полоску. Затем:
– И есть ли у него... вкусовые предпочтения?
Последние слова он произнес с ледяной усмешкой, но в глазах горел не привычный прежде огонь ярости, а холодное, расчетливое пламя охотника. Дух-рыба мог не понимать смертной ненависти. Но он точно должен был понять одно – для Траста эта охота стала чем-то большим, чем просто военной операцией. Центурион не просто хотел разбить врага – он хотел изучить его. Разобрать на части сначала в фигуральном смысле. Тем не менее сейчас он слегка наклонил голову, как бы давая понять, что теперь очередь говорить за другим. Его поза сохраняла военную выправку, но в ней появилась новая, непривычная гибкость – готовность слушать и учиться.

Переход из Джунгли. Побережье. >>>

Сора задумчиво почесал подбородок, ощущая лишь легкую усталость в мышцах после долгого дня на веслах — в отличие от своих спутников, он явно сохранил больше сил. Озерный ветерок играл его чёрными ушами, принося соблазнительные ароматы: хрустящую жареную рыбу, пряные охеийские специи с цитрусовыми нотками... Он резко встряхнул головой, отгоняя гастрономические фантазии. Его взгляд, обычно острый как наконечник стрелы, сейчас был слегка прищурен, что создавало иллюзию проницательности - будто он пытался заглянуть в самую душу Орбо. Но легкая улыбка смягчала это впечатление, так что его собеседник мог не беспокоиться чересчур сильно.
- Пожалуй, я пока осмотрюсь, - ответил он, переводя взгляд на вереницу домиков, выстроившихся вдоль набережной. Где-то там должна быть та таверна... - Я понимаю, так что можете спокойно идти. - Да уж, сразу к лидеру — это слишком. Да и этот 'проводник' наверняка будет докладывать о каждом моём шаге, - пронеслось в голове с легкой горечью. Всё таки слова Орбо о том, что их "лидер" украдкой попробует понаблюдать за ним теперь не давали покоя. - Эх, тяжело конечно всё это. Но надо просто немного подождать и лишнего не говорить.
- Ну есть желающие показать мне местную кухню? - повернувшись к оставшейся тройке из этой группы, он вопросительно приподнял бровь. - Но давайте без экстремальных возлияний - если завтра предстоит встреча с вашим боссом, хотелось бы сохранить способность не только связно говорить, но и понимать, где нахожусь. А не мычать, как лины в брачный сезон, простите за сравнение. - сказал он, немного посмеявшись. Видимо всё таки компания среди своих сородичей немного успокоила его, а близость чего-то вкусного предательски отдавалась урчанием живота. Когда желающий его сопровождать вызвался, Сора согласно кивнул, но внутренне напрягся. Эта "экскурсия" до таверны и в ней будет настоящей проверкой - нужно оставаться достаточно трезвым, чтобы отвечать на неожиданные вопросы, но при этом не выглядеть подозрительно сдержанным. Непростая задача, особенно среди сородичей, чьи острые уши улавливали малейшие нотки фальши, по мнению юного вифрея. Особенно если появятся куда более трезвые собратья от их главы, что решат присматривать за ними. - Но ведь меч режет в обе стороны. - подумал Сора, прикидывая свои будущие слова. Если они действительно будут пытаться выведать о нём чересчур много, то и он сам будет изворачивать их вопросы против них самих - между тостами, в непринуждённых беседах и под шум веселящейся таверны. Всё таки лишняя информация никогда не бывает лишней. Хвост за спиной подёргивался из стороны в сторону, когда ранее учуянный приятный запах рыбы и специй постепенно приближался.

Отредактировано Сора (2025-05-27 21:26:22)

Следуя за Джау, Сора не переставал оглядывать строения Охеи и редких прохожих-вифрэев. Пожалуй, самая обычная деревня, коих на Каталии было в достатке. Вопрос о еде заставил задуматься: чего бы ему в действительности сейчас хотелось? Хоть запах рыбы и был заманчив, от тушёных овощей с местными травами он бы точно не отказался. Однако не стоило забывать, что его всё-таки пригласили за этот стол, а значит, скромность не помешает.
- Знаешь, я бы съел что угодно. Раз уж вы угощаете - не буду наглеть. Давай лучше закажи то, что посчитаешь нужным, - ответил Сора, намеренно упустив вопрос о ночлеге, оставив его на усмотрение Джау. Устроившись на указанном месте, он размял затекшие плечи, пока его чуткие уши ловили обрывки разговоров. В основном - обычные таверные темы: обсуждение улова, семейные сплетни, пересуды о последних новостях. Ничего полезного. Сора перестал вслушиваться и принялся изучать заведение. Интерьер оказался простым: грубоватые деревянные столы, стены, парочка каких-то украшений. В общем то ничего примечательного - типичная вифрэйская таверна. Вот только в воздухе витал густой аромат жареного мяса, пряностей и сладковатого оттенка - возможно, от местной медовухи. Это слегка напомнило ему родную деревню, хотя там он бывал редко в тавернах, лишь по особым праздникам.
- Никто не подходил, - ответил он Джау, когда тот устроился рядом. - Хотя парочка любопытствующих глаз явно заинтересовалась новым лицом. - Сора ехидно кивнул в сторону группы молодых вифрэев у стойки, которые поспешно отвернулись, делая вид, что увлечены своими кружками. Осталось дождаться остальных из группы Орбо и, конечно же, долгожданной еды. Сора потянулся, ловя боковым зрением движения Джау, а после лениво обвёл взглядом зал, где вифрэи мирно потягивали эль, перебрасывались шутками и вели свои нехитрые беседы. Его пальцы постукивали по деревянной столешнице и сейчас требовалось прервать эту небольшую паузу в диалоге.
- Вижу, даже с нависшими проблемами деревня продолжает жить своей обыденной жизнью, - начал он не слишком громко, намеренно делая паузу, давая Счастливчику вникнуть в суть разговора - Или, может, они и сами не догадываются о надвигающейся беде? - Его уши едва заметно подрагивали, улавливая реакцию Джау.