Некромантка поблагодарила Арруку после того, как все заклинания были завершены, и возможно было продолжать путь.
- Спасибо. Надеюсь, что мы ещё встретимся, - эти слова были сказаны скорее с намёком на то, что Ровена надеялась выбраться из этих пещер живой и желала подобного Арруке. На данный момент говорить им более было не о чем, и потому они попрощались с немёртвой, продолжив свой путь немедленно. По пути сюда им не встретилось опасностей, однако на развилке воскресительница планировала остановиться, взглянуть на карту и приблизительно оценить, сколько времени займёт дорога к сердцу вулкана. Однако, чтобы переместиться обратно к развилке, шаманка собиралась воспользоваться порталом для того, чтобы не терять времени на обратный путь. Также она решила отправить Харона вперёд на разведку ситуации: некроконструкт был быстрым, ловким и маленьким, так что, если где-то впереди он сможет заметить нечто опасное - к примеру, новых элементалей - он сможет вернуться к Ровене и дать ей об этом знать. Таким образом встреча с новыми противниками не будет совершенно неожиданной, и у магов останется некоторое время на подготовку к новой битве. Когда перемещение было совершено, воскресительница достала карту: она не была профессиональным картографом, но попыталась примерно прикинуть, сколько минут им еще потребуется, чтобы добраться до места назначения. Был ли смысл совершать сейчас призывы, которые не длятся более часа? Изучая карту, тем не менее, Ровена не могла сдержаться от комментариев, касающихся только что полученной информации о её семье.
- Совсем не этого я ожидала, когда начинала искать их, - начала она, вздохнув, как будто собираясь, подбирая правильные слова. – Агрессивный старик, занимающийся переселением душ, фанатичный молчаливый призрак, не интересующийся ничем, кроме себя. Интересно знать, что станет из меня однажды… с такой родословной. Уже представляю, как мои дальние потомки находят мою потрёпанную филактерию, а я пытаюсь поработить их разум, - Ровена рассмеялась своей собственной достаточно неуместной шутке, однако искренности в этом смехе не было. Обида. Разочарование. – Может быть, я ничем не лучше их. Их всех. Известно мне лишь о Рэймеле, а о тех, кто был до него, я не знаю ровным счётом ничего. И даже если я однажды решусь найти собственных родителей, не думаю, что эта встреча завершится чем-то хорошим, - некромантка всё ещё невольно цеплялась за эту идею. За мысль о том, что, быть может, кто-то ещё жил на этом свете, кто носил её фамилию и принял бы её. Что, если её отец или мать также являются носителями дара? Вероятность этого была крайне мала, но эта глупая вера не желала отпускать Ровену. Что, если у неё были братья или сёстры? Они в таком случае наверняка обладали тем же, что и она. Зачем? Зачем мне это нужно?
- Чувствую себя предательницей несмотря на всё то, что сделал Рэймел. Возможно, не зря меня так однажды назвали в Торговой Лиге, - она вспомнила о своём оскорбительном прозвище, данном ей одним из других магов. – Я понимаю, что это правильное решение, но… в этом была вся моя жизнь. Изменения нелегко принимать.
Ровена отчаянно охотилась за любой информацией, которая касалась её семьи. Почему? Ответить на этот вопрос она и сама не могла. Почему ей так важно было знать, что у неё есть семья? Почему мечтала встретиться с Рэймелом всю свою жизнь? Почему хранила его портрет, как самое большое сокровище в мире, несмотря на то, что никогда не знала его? Почему помчалась в Нордторг, едва только услышав о том, что там знали о женщине, носившей её фамилию? Почему ей это было необходимо? Почему иногда называла Арона Хвади родным отцом? Почему была так горда тем, что раньше, тогда, у своего старого покровителя, с уверенностью могла сказать, что у неё есть семья – пусть и не по крови? Почему? Зацикленность Ровены на вопросе семьи объяснить было сложно. Пожалуй, ей не хотелось ощущать себя одним из обыкновенных, отрешённых и одиноких адептов Смерти, которыми являлось большинство из последователей её стихии. Ощущение того, что она что-то значит для кого-то, всегда придавало Ровене сил и веры в себя. Ощущение того, что она окружена людьми, которые понимают её, было для неё слишком ценным, и в своём прошлом воскресительница стремилась отыскать тех, кто станет для неё настоящей семьёй и останется навсегда. Однако этого не произошло. Теперь, когда поиски завершились, шаманка ощущала себя лишь ещё более одинокой: она потеряла свою веру в собственную фамилию, потеряла Хвади. Весь её мир и всяческое принятие ограничивалось её возлюбленным, и кроме него у воскресительницы ничего не осталось. Ровена полностью погрузилась в размышления о том, что по большому счёту семьи у неё никогда не было, нет и не будет. Её предки – Рэймел и её родители – были не теми людьми, кто нуждался в ней в том же смысле, что и она в них. Тем не менее, несмотря на всё сказанное, на это необъяснимое чувство вины, разумом Ровена понимала, что теперь время пришло. Так больше продолжаться не могло.

В своих размышлениях чародей был безусловно прав, но что-то было в Ровене, что мешало ей освободиться от прошлого окончательно. Быть может, этим чем-то и являлось то самое кольцо, которое она несла с собой, чтобы уничтожить? Возможно, только тогда ей удастся избавиться от гнетущего груза воспоминаний и чужих ошибок... ведь именно за этим некромантка сюда и пришла. За свободой.
- Ты прав, - ответила она, выдавив и из себя с трудом улыбку. - Это будет мучать меня до тех пор, пока это проклятое кольцо не сгорит в адском пламени вместе со всеми воспоминаниями. А потом... потом всё будет так, как и должно было быть всегда, - последние слова воскресительницы прозвучали уже более уверенно, а затем Харон вернулся из своей небольшой разведки. Ровена нахмурилась, но перед тем, как двигаться дальше, решила призвать птицу войны и птицу голода - первая из них была призвана ранее, а появляться эти существа могли только в определённом порядке. Эффект молитвы для обоих магов также не оказался бы лишним, и помимо этого шаманка решила наложить на себя заклинание озарение, чтобы в случае необходимости ощутить приближение опасности. На чакрамы было наложено Оружие Вестника. Птицам было указано лететь вперёд, чтобы при использовании чёрной цепи Ровена могла оценить дальнейшую ситуацию собственными глазами, не рискуя при этом своей жизнью. Вся остальная нежить также должна была двигаться впереди, и только после того, как все эти приготовления были завершены, некромантка была готова и сама продолжить путь, и вскоре взгляду её представились сияющие огоньки.
- Кажутся безобидными... - обратилась она к Филиппу. - Но мне кажется, что впереди нас поджидает что-то похуже.

Ландшафт выглядел совершенно недружелюбным, и потому, когда Ровена ощутила магическое истощение, она приняла эликсир маны, чтобы несколько восполнить свои запасы энергии. Некромантка несколько сомневалась, но в конце концов решила последовать примеру Филиппа и наложить на себя больше магических щитов: щит тьмы, который возможно было сотворить, использовав свиток, и собственный щит чумы. Щиты магии Света действовали недостаточно долго, и потому на данном этапе не было никакого смысла истрачивать их. Далее же следовало проявлять ещё большую осторожность, чем прежде: птицы уже были посланы на разведку: огненная птица не представляла из себя такой важности, как та, что владела заклятием магии Пустоты, и потому именно птице войны предстояло отправиться далеко вперёд, в то время как второе создание не должно было улетать от воскресительницы слишком далеко. Через определённые, не слишком долгие интервалы времени, шаманка намеревалась использовать Чёрную Цепь, чтобы собственными глазами видеть местность, которую исследовал посланный вперёд призрак. Ровена также внимательно прислушивалась к ощущениям магии Разума, не желая попасть в какую-либо неожиданную неприятность. О её последующем решении, впрочем, посудить было сложно. Бесмысленная затрата или разумный ход для предотвращения опасности? Шаманка решила в очередной раз призвать Орнеллу. В боевой ситуации Ровена ещё никогда этого не делала, ограничиваясь лишь попытками безуспешно говорить с призраком о прошлом, находясь в безопасном положении и не будучи окруженной неизвестными препятствиями и противниками. Тем не менее... некромантка решилась. Она была под её контролем. И даже если говорить она не желала, то приказ иного рода была исполнить должна. Воскресительница испытывала волнение, концентрируясь на своём призыве, и когда призрак возник рядом с ней, словно её собственная тень, чёрное отражение, Ровена не смогла найти в себе силы взглянуть на неё, посмотреть в глаза. Её слова прозвучали сухо и холодно, но шаманка старалась избежать приказного тона, не желая напоминать немёртвой Рэймела - она не была такой, как он.
- Тебе эти препятствия нипочём. Пройди настолько далеко вперёд, насколько сможешь за это короткое время. Используй бегство в Астрал для более быстрого перемещения. Если встретишь опасность - устрани. Только не переусердствуй. Мы всё ещё рядом.

Как и ожидалось, вскоре на поверхности показались очередные элементали. Возможно, отряд Ровены попросту привлёк слишком много внимания и этого возможно было бы избежать, однако теперь необходимо было разобраться с новой проблемой. Орнелла молча выполнила указание, не ответив Ровене совершенно ничего, да и стоит признать, что для этого сейчас не было времени. Когда элементали появились, воскресительница приказала птице голода выстрелить в одного из них стягивающей стрелой, а затем, вместе со второй птицей, атаковать противников сверху, стараясь при этом по возможности избегать их ударов. Скелеты оставались рядом, некроконструкт был отправлен вперёд, однако пока что без магического щита: если в этом возникнет необходимость, шаманка наложит на него радужный барьер (в случае, если атаки элементалей начнут повреждать его слишком сильно). Выглядеть это, разумеется, будет несколько нелепо, но иных быстродействующих магических щитов в распоряжении некромантки больше не было. Орнелле было указано воспользоваться находящимися в распоряжении магов костями и сотворить костяное копьё, также направив его в одного из четырёх элементалей. Что-то подсказывало Ровене, что это было далеко не последним сюрпризом в этой пещере, и потому Харон был настороже, наблюдая, откуда могла бы появиться новая угроза. Сама Ровена пока что никаких атакующих заклинаний не применяла, понадеявшись на свою нежить и не желая истрачивать энергию до тех пор, пока для этого не было острой необходимости. Разве что духовным призывом следовало воспользоваться для того, чтобы чакрамами атаковать врагов.

Блуждающие огоньки казались маленькими и достаточно безобидными существами, тем не менее игнорировать полностью их не стоило. Орнелле следовало выпустить волну порчи, чтобы избавиться от всех окружавших её огоньков разом, однако при этом учитывать расстояние, отделявшее её от живых союзников (при необходимости немного увеличить его) - союзной нежити заклятие вреда не должно было нанести. Ровена пыталась контролировать этот процесс, наблюдая за призраком, однако её активное вмешательство требовалось здесь, рядом с элементалями. Полностью уничтожить удалось лишь одного из них, и воскресительница не знала, что принесёт уничтожение остальных блуждающих огоньков - быть может, совсем скоро здесь появится ещё больше элементалей, и потому времени терять не стоило. Чакрамы, некроконструкт и птицы продолжали атаковать их, но шаманка также сконцентрировалась на костяном копье, выбирая того из противников, на котором не концентрировался Филипп, целясь элементалю в голову, однако прежде всего стараясь не промазать. Она помнила, что теперь её выстрелы должны были нести в себе дополнительную силу магии Льда, и потому костяное копьё должно было произвести значительный эффект. Радужный барьер для некроконструкта был завершён сразу же после того, как Ровена дала Орнелле указание использовать волну порчи - некромантка всё же не стала дожидаться, когда её создание атакуют. Совсем рядом с ними ещё была лава и, возможно, нового нападения ожидать следовало именно оттуда. Скелетам было на всякий случай приказано сбросить с себя снаряжение, которое они несли с собой, чтобы не подвергать его риску уничтожения: если совсем рядом действительно появятся новые элементали, мертвецы направятся к ним.

Опасения Ровены в очередной раз подтвердились, и на поле боя появился гораздо более серьёзный противник, от которого следовало избавиться как можно быстрее. Как только озаритель показался, указание, отданное Орнелле, было тотчас же изменено: прервать создание волны порчи, скрыться под землёй и уже там начать концентрацию на волне смерти. За это время переместиться под землёй ближе к огненному озарителю - выйти на поверхность лишь в самый необходимый момент и, паря над лавой, сократить расстояние к нему настолько, чтобы заклятие наверняка возымело эффект на него. Сама же воскресительница сотворила жало некроманта, надеясь попасть в нового противника до того, как тот успеет создать какой-либо магический щит - шаманка надеялась не промазать, полагаясь на заранее наложенное благословение магии Света. После выстрела Ровена поспешила сконцентрироваться на проклятии межмирья для озарителя - даже если её собственный выстрел и не будет усилен этим проклятием, все последующие атаки некромантов будут значительно усилены. Если воскресительница завершит заклятие в подходящий момент, то, быть может, волна смерти Орнеллы уже будет сотворена под воздействием этой магии. Орнелле, в свою очередь, необходимо следить за действиями озарителя перед тем, как выпустить заклинание окончательно - если тот создаст для себя щит лавы, атаковать с той стороны, с которой он будет не защищён, однако и не медлить слишком сильно, дожидаясь, когда элементаль атакует её. На всё прочее у Ровены попросту не оставалось времени: у некроконструкта больше не было никакой защиты, но ему было указано атаковать самого ослабевшего из всех элементалей, чтобы гарантированно уничтожить хотя бы раненых существ. Птица, как и чакрамы, должна была также отвлекать внимание элементалей, атакуя их и не позволяя концентрировать все свои атаки на некроконструкте.

Огненный озаритель скрылся в лаве, и Ровена поняла, что простой тактикой, какая действовала в большинстве других боев, этого противника не победить. Нужно было пойти на хитрость и попытаться уйти от озарителя из вида. Поскольку жало некроманта уже было подготовлено, отменять заклятие восресительница не стала, и выпустила его в оставшегося элементаля сразу же.
- Передай Орнелле несколько нитей контроля. Отступим как можно дальше назад и пропадём из зоны его видимости - выиграем время. Можешь потушить огонь? - обратилась она к Филиппу. От пламени, охватившего некроконструкта, необходимо было избавиться, и сделать это можно было как при помощи новой некромантии, так и при помощи управления огнём - во всяком случае, Ровена надеялась на то, что чародею удастся справиться с этим достаточно быстро. Загробный лик отправится в некроконструкта, чтобы исцелить, и позже перекинуться на остальных немёртвых (Орнелле было необходимо несколько приблизиться к некроконструкту, чтобы этот эффект коснулся и её). Наложить на некроконструкта солнечный щит, чтобы защитить его хотя бы от магических атак. После этого Ровене, Филиппу и Харону следовало очень быстро отступать назад по тоннелю, из которого они пришли, чтобы огненный озаритель при своём возвращении более не имел представления о том, где находятся маги, а от поисков его отвлечёт Орнелла с подконтрольными призраками. Скелетам следовало также отступить назад на небольшое расстояние, чтобы с одной стороны скрыться от возможной огненной атаки, но с другой иметь возможность вновь появиться на месте боя достаточно быстро. Летающие огоньки всё ещё преследовали Орнеллу, однако назгулу не следовало растрачивать волну смерти на этих существ, натравив на них одного или двух призраков. Заклятие следовало выпустить лишь тогда, когда на поверхности снова появится озаритель - нанося урон как ему, так и оказавшимся рядом огонькам. Призракам, которые окажутся под контролем Орнеллы, та должна будет приказать скрыться перед тем, как наносить урон волной, а от некроконструкта ей и вовсе следует держаться вне зоны досягаемости заклинания. Под контролем самой Ровены оставался лишь некроконструкт, птицы и скелеты, а благодаря чёрной цепи она намеревалась наблюдать за происходящим их глазами во время отступления, если возникнет такая необходимость. Последнего из элементалей мертвецам следовало добить как можно быстрее, если жала некроманта оказалось недостаточно для того, чтобы уничтожить его. Уже отступив назад и оставив огненных созданий на попечение Орнеллы, возможно было примерно рассчитать, сколько времени теперь было в запасе у Ровены и Филиппа. Если этого времени было достаточно - уже в пути начать концентрацию на стражах смерти, выбрав целью заклинания двух скелетов и некроконструкта. Цель Орнеллы в это время - сдерживать натиск элементаля и озарителя, по возможности разрушить его магическую защиту, если таковая будет у него. При наличии щита лавы просто нанести удар волной с открытой стороны, при наличии другого щита - попытаться для начала развеять его иссушением эфира, и лишь затем повторно сконцентрироваться на волне смерти и применить её. Ровене же, перед тем,  как приступить к погружению в транс, следовало предупредить Филиппа о том, что после применения заклинания сама шаманка двигаться не сможет. Возможно, Филиппу было целесообразно вернуться к озарителю несколько раньше, если это потребуется, однако это предстояло решать ему. Всё это, разумеется, при условии удавшегося отступления и достаточного количества времени. Если же что-то пойдёт не так - придётся формировать другой план.

Ровена начала осуществлять план своего отступления, уже готовясь к тому, что бой определённо затянется: планы, однако, строились быстрее, чем ситуация того требовала. Оставив огненного озарителя наедине с призванной Орнеллой, шаманка была готова приступить к творению более эффективной магии, но... в этом не было нужды. Некромантка даже не успела сконцентрироваться на создании стражей смерти: глазами своих птиц она видела, как призрак разрешает казавшуюся огромной проблемой самостоятельно, и потому в тот момент, когда озаритель был уничтожен, на лице воскресительницы отразилось искреннее удивление.
- Что? - вопрос, заданный самой себе, прозвучал с явной долей растерянности. Кажется, шаманка несколько недооценила способности Орнеллы, но факт оставался фактом - сильный противник был уничтожен в кратчайшие сроки. В пещеру можно было возвращаться, и об этом Ровена уведомила своего спутника. - Мы можем возвращаться. Похоже, что проблема решена. В этот раз без нашего участия, - некромантка улыбнулась с ещё никуда не успевшей подеваться растерянностью, развернулась и направилась к пещере, которую покинула несколько секунд назад.
- Едва я только успеваю приступить к своим заклинаниям, как ты уже разрешаешь всё за меня в считанные секунды, - воскресительница обратилась к Орнелле, глядя прямо на неё. Никогда прежде призрак не говорил с ней, не отвечал на её вопросы, и шаманка понимала, что и этот момент не обязан стать исключением. Тем не менее, промолчать Ровена не могла. - Мы не намеревались оставлять тебя одну, однако, насколько я вижу, ты не нуждаешься в нашей помощи. Я впечатлена.
Ровена глядела на свою названную сестру с нескрываевым интересом. Элементалей в пещере больше не было, и некромантка решила пока что не тратить магические эликсиры на восстановление своей энергии.

Замечание Филиппа было весьма разумным, тем не менее, Ровена ещё не привыкла к тому, что её проблемы буквально растворялись в воздухе практически без её участия, и потому это казалось ей необычным. Когда призрак в очередной раз полностью проигнорировал реплику воскресительницы, она отчего-то ощутила себя... пустым местом? Ребёнком, не заслуживающим никакого внимания? Несколько секунд Ровена едва ли не прожигала безразличную сестру взглядом, ожидая какого-либо ответа, но ничего не последовало. В этот момент шаманка выглядела растерянно, ощущала определённую неловкость, хотя со стороны и казалось, что на то не должно было быть никакой причины.
- Ладно... - тихо прокомментировала некромантка, уже стараясь не обращать излишнего внимания на Орнеллу. В конце концов, совсем скоро призрак должен был исчезнуть, и сопровождать свою названную сестру весь путь до самого сердца вулкана он не сможет. - Наверное, нам стоит продолжить путь. Мне всё это уже так надоело.
Без некроконструкта, сослужившего, впрочем, хорошую работу, предстоящая дорога будет определённо сложнее. Ровена всё-таки решилась принять ещё один эликсир маны, чтобы восстановить силы, и тогда можно было в действительности двигаться дальше. Харон, как и оставшаяся птица, был отправлен вперёд, чтобы в случае необходимости вновь возвратиться и вновь дать знать о том, что творилось впереди; Орнелла же и скелеты должны были оставаться рядом с некромантами. Становилось так жарко, что по пути пришлось остановиться, чтобы попить воды; в надежде на то, что от этого станет хотя бы несколько легче. Также у воскресительницы с собой было несколько свитков с заклинанием роса, один из которых она и применила на себя. Если её спутник также нуждался в этом или же в каком-либо ином из доступных Ровене свитков и зелий, некромантка, разумеется, была готова поделиться всем, чем угодно. Она словила себя на мысли, что сожалеет о том, что не обладает даром к магии Воды - быть может, тогда бы путь прямо в пекло возможно было сделать менее мучительным? Чем дальше они шли, тем страшнее становилось Ровене. Навязчивые картины из собственных снов возвращались к ней. Особенно ярко вспоминался тот кошмар, который преследовал её в самом начале, ещё тогда, когда Ровена жила в поместье Хвади.
Ты будешь гореть. Ты будешь гореть со мной.
Голос Рэймела будто прорывался в сознание Ровены без её воли. Воспоминания о том кошмаре были настолько яркими, что шаманке казалось, будто она слышит его слова почти наяву, в своей голове. И действительно, с уверенностью она не могла сказать, что уничтожение филактерии Рэймела закончится для неё самой без каких-либо последствий. Неужели тому сну суждено будет сбыться? Неужели она заплатит жизнью за то, что посмела ослушаться его? Ровена гнала все эти мысли, сжав зубы, сжав кулаки, стараясь дышать медленно и размеренно, но горячий воздух лишь заставлял её думать об огне. В свою последнюю встречу с родным дедом воскресительница оказалась достаточно сильна, чтобы противостоять ему и не позволить ему забрать ни собственную жизнь, ни жизнь её возлюбленного. Но справится ли она в этот раз? Сможет ли противостоять неизбежному?

Это было похоже на пробуждение, ведь в какой-то момент воскресительница отметила, что теряет связь с реальностью, сосредоточившись на голосе, на воспоминаниях, на огне. Так было всегда: когда Ровена слышала голос чародея, она возвращалась туда, где и должна была находиться - в действительность. Казалось, что не существовало такой силы, которая была бы способна спасти шаманку от её снов, видений и мыслей, однако Филиппу это удавалось. Всегда, без исключений. Быть может потому, что он был единственным, что ещё позволяло некромантке оставаться человеком и не лишиться собственного разума, погрязнув в пучину отчаяния и безумия? Как Орнелла. Как Рэймел. Как все те члены её семьи, которых Ровена не знала? Она определённо не хотела быть такой, как они, ведь ни судьба её деда, ни названой сестры, ни в коей мере не казалась шаманке завидной. Безусловно, Рэймела она ненавидела и презирала с того самого дня, как он попытался причинить ей вред, она боялась его. Но было и нечто другое, что испытывала Ровена по отношению к своему предку. Жалость.
- Он говорил, что я буду гореть вместе с ним. Быть может, это не случайные слова. Я слишком близко к огню. Я знаю, что он хочет забрать меня с собой, - объятия подействовали на Ровену отрезвляюще, и воскресительница сразу же почувствовала себя лучше, так как голос призрака в голове утих, исчез. Слова некроманта словно магическим образом действовали на Ровену успокаивающе, охлаждали её обожжённый разум, грозящий вот-вот сорваться в пропасть, в сердце того самого вулкана, о котором они говорили, воспламениться и взорваться, оставляя от своей обладательницы один пепел. Тем не менее, чем дольше некромантка оставалась рядом с возлюбленным, тем более спокойно она себя ощущала. Он был прав в том, что он говорил. Как шаманка могла не поверить в это?
- Я верю, - её ответ прозвучал тихо, на несколько секунд воцарилась полная тишина. - Без тебя я бы и половины этого пути не прошла. Я бы даже не вернулась из той экспедиции. Ниоткуда бы не вернулась. Я люблю тебя. И всегда буду. Даже если... - она резко замолчала, вновь подавляя очередную мысль, которую сама себе не позволяла выразить в слух. Если я умру. Ни в каких других словах, которые когда-либо произносила воскресительница, не было столько правды, как в этих, и они придали ей сил, чтобы продолжить путь не в обжигающем сумасшествии, но с верой в то, что всё примет благополучный исход. В конце концов, вера была одним из путеводных чувств Ровены, и в этот час она нуждалась в ней как никогда прежде.

- Ты делаешь забавные сравнения, - Ровена невольно рассмеялась, когда чародей заговорил о Хароне. Смех всё ещё был несколько нервным, но некромантка ощущала себя значительно лучше, значительно более близко к реальности, чем буквально несколько секунд назад. Безумие оставило её несмотря на то, что в этот миг шаманка была близка к нему как никогда раньше. Её спутник был пусть и единственным препятствием на пути ужаса и сумасшествия, которые, как казалось воскресительнице, готовы были настигнуть её на финальном пути к собственному освобождению, однако достаточно сильным для того, чтобы прогнать их за считанные мгновения. Она ответила на его поцелуй, лишь на долю секунды допустив мысль о том, что он может оказаться последним. Впрочем, мысль эта была столь мимолётной, что растворилась в воздухе прежде, чем Ровена успела погрузиться в неё хотя бы немного. - Да. Идём. В этот раз без остановок.
По приказу некромантки нежить должна была следить за появлением возможных препятствий и опасностей, однако шаманка и сама осторожничала, прислушиваясь к собственным ощущениям, ступая осторожно и внимательно следя за дорогой. О новых магических щитах и усиливающих чарах необходимо было позаботиться своевременно, чтобы в самый решающий момент не остаться без защиты. Вероятнее всего, когда точка назначения будет уже совсем близко, магам всё же придётся остановиться ещё раз, чтобы подготовиться. У Ровены не было никакого желания лезть в самое пекло без должных мер предосторожности, а уж если в этом пекле их ожидал Рэймел, то излишняя осмотрительность не помешает ни в коем случае.

Весь оставшийся путь мысли Ровены вновь кружили вокруг Рэймела, однако думала она уже не о том, какой печальный исход мог поджидать её и её спутника в конце, а о том, каким способом одержать над безумным предком победу. Самые различные варианты развития событий приходили некромантке на ум, и каждый из них она тщательно обдумывала, пытаясь учесть самые невероятные нюансы и детали. Она вспоминала свою жизнь в доме Хвади, вспоминала наставников, которые долгие годы подготавливали её лишь к одному - к битве с другим некромантом из несуществующей легенды.
Твоя судьба - сразиться с Ним. Нам неизвестно его имя, но однажды этот день настанет. И даже если суждено произойти чему-то иному, ты всё поймёшь, когда придёт время...   
Слова бывшего наставника звучали в мыслях воскресительницы так чётко, будто он стоял прямо перед ней. Когда стала известна правда о пророчестве Хвади, они потеряли свой смысл, однако в эту секунду Ровена в действительности всё поняла. Битва с Рэймелом была её предназначением. Победа над ним была её предназначением. Всю свою жизнь она готовилась к этому моменту. К схватке с собственной судьбой.
- Я тоже... - ответила она отвлечённо, тихо, в начале совсем не разобрав, что Филипп говорил о Сердце Вулкана. Шаманка чувствовала нечто совсем иное, однако не менее ужасающее и могущественное; она чувствовала, что совсем скоро, буквально через несколько минут, лицом к лицу столкнётся с тем, чьё имя стало её проклятием с самого детства. С тем, кого ей предстояло либо уничтожить, либо же быть уничтоженной самой. Навсегда, безвозвратно.
Когда маги остановились, чтобы подготовиться, некромантка озвучила некоторые свои мысли касательно предстоящей встречи. Она не могла быть уверенной в правильности своих суждений, однако все знания, которыми воскресительница располагала, она собрала по крупицам, пытаясь прийти к наилучшему решению из возможных.
- Он сильнее нас обоих вместе взятых. Единственное преимущество, которым мы располагаем - действовать на опережение. Он этого сделать не может. До тех пор, пока я ему не позволю.
В действительности у Ровены уже появился некоторый план действий, однако он не имел права на провал, а шаманка не имела права допустить ошибку. Никакую, ни при каких обстоятельствах. Перед тем, как продолжить путь, воскресительница сконцентрировалась на медитации для применения сияния добра. На высоких порядках владения магией Света это заклятие позволяло заглядывать в недалёкое будущее, чем и собиралась воспользоваться некромантка. Она хотела знать, к какому результату приведёт то, о чём она думала. А думала Ровена о следующем: призвав последнюю из птиц, птицу смерти, для начала отдать своё внимание защитным чарам и усилениям. Щит тьмы, прочитанный со свитка, а также щит чумы должны были окружить Ровену. Ужасная Броня всё ещё действовала, и следовало также положиться на её защиту. После этого в очередной раз воспользоваться эффектом молитвы как для себя, так и для Филиппа; на себя дополнительно наложить благословение и светлый покров. Затем - восстановить затраченную энергию при помощи чародейского отвара. После завершения всех этих приготовлений приступить к основной части плана, который казался некромантке одним из вероятных успешных решений. Перед тем, как ступить в Сердце Вулкана, начать концентрацию на создании меча света, завершив заклятие лишь в самый последний момент. Ровена предполагала, что Рэймел покажется лишь тогда, когда его филактерия окажется в непосредственной опасности - в тот момент, когда кольцо будет брошено в пекло. Выбросить кольцо в жерло вулкана должна будет одна из призванных птиц, чтобы шаманка могла полностью сконцентрироваться на своей магии и завершить сотворение меча ровно в тот момент, в который, как думала всокресительница, должен будет появиться Рэймел. Разумеется, прежде чем приступить к осуществлению этого весьма непростого плана, следовало при помощи заранее применённого сияния добра убедиться в том, что никакой из задуманных Ровеной шагов не приведёт к роковой ошибке. Иначе же - подумать о более разумной тактике.

В этот момент Ровена была благодарна собственному магическому дару за то, что имела возможность хоть и смутно, однако предвидеть и понимать результаты собственных действий. Здравый смысл, безусловно, является незаменимой вещью, однако в моменты, когда всё должно быть сделано абсолютно идеально, без единой ошибки, одного лишь здравого смысла бывает недостаточно. Некромантка уже готова была поднести склянку с магическим зельем к губам, однако вовремя опомнилась, подумав о том, что до этого уже применяла достаточно много зелий, и что дальнейшее использовании алхимии может привести к интоксикации. Склянку пришлось вновь закрыть и убрать. Более того, пришлось отменить свой изначальный план и сосредоточиться на обдумывании более выигрышной тактики. В первую очередь, тем не менее, чтобы хоть как-то восстановить свои силы, воскресительница совершила тёмный ритуал с птицей голода. Такая жертва была необходима, чтобы в достаточной мере восполнить магическую энергию. 
Слишком часто шаманка спрашивала себя о том, почему Свет пришёл к ней, почему выбрал её. Слишком часто этим вопросом задавались другие. Ровена прекрасно помнила, каким событием тогда стало проявление её дара, прекрасно помнила, как это восприняли окружающие, знакомые, наставники. И если в пределах дома Хвади к этому относились исключительно как к преимуществу, то за пределами поместья некромантка нередко встречалась с неприязнью со стороны других адептов Смерти, с непониманием. Каждый день она спрашивала себя, почему, но не была в состоянии найти единственный верный, чёткий ответ. И сейчас, в эту секунду, окружая себя всеми возможными защитными чарами магии Света, воскресительница ощущала нечто, чего не ощущала прежде. Она сконцентрировалась на сотворении длани света, целиком и полностью погрузившись в стихию. Ответ словно лежал на ладони, на её собственной ладони, охваченной этим ослепительным сиянием... взять власть над Смертью, так, как этого не делал ещё никто иной? Принести собственному имени заслуженную славу, не такую, какой желал Рэймел? Сделать из имени нечто большее, чем просто имя?.. Голос из ниоткуда, не принадлежащий никому и ничему. Голос, который всегда был с ней, но никогда не говорил...

Причина...
...по которой...
...я есть!
Ровена вздрогнула. Играло ли это её воображение? Услышала ли она это в действительности? Шаманка замерла, не в состоянии понять, что в это короткое мгновенье произошло с ней, но быстро пришла в себя. Ответ, данный её собственным подсознанием, казался Ровене настолько правильным, как ничто иное прежде в её жизни. Ответ, который воскресительница получила после долгих лет ожидания и сомнения, придал ей силы. Некромантка достала кольцо Рэймела, крепко сжав его в окутанной светом руке. Более она ничего не могла сделать; пришло время идти дальше.
- Идём? - Ровена вопросительно взглянула на возлюбленного, желая убедиться в том, что Филипп также закончил свои приготовления и был готов к завершению их пути. Если этому ничего более не препятствовало, быстрым шагом шаманка направится вперёд, чтобы даром не растрачивать время действия длани света. Оказавшись на месте, перед самым Сердцем вулкана, попытаться, если того позволит ситуация, сотворить пентаграмму святости, в радиусе действия которой оба мага и должны будут оставаться. Далее воскресительница передаст кольцо одной из подконтрольных птиц (не охваченной дланью света рукой, чтобы не нанести урон) и в тот момент, когда птица выбросит кольцо в жерло, будет готова либо сразу атаковать, либо позаботиться об одном из щитов магии Света. Птица смерти должна будет оставаться начеку, чтобы в любой момент быть готовой изгнать ненавистного призрака. Но всё ли было настолько просто, как планировала Ровена? Сердце билось, готовое буквально вырваться из груди. Один, два, три...

Ровена чувствовала, как внутри неё разгорается пламя. Пламя, будто исходящее из самой души, пламя, которое спасло её тогда, полтора года назад, когда она впервые встретилась с Рэймелом лицом к лицу в его забытом убежище. Две едва ли не противоположные стихии переплетались в единое целое, образуя нечто, что в этот момент было готово разорвать воскресительницу изнутри, выходя на поверхность и уничтожая всё, что представляло для неё угрозу. Всё, что представляло угрозу для той, кто хранила в себе столь редкое сочетание элементов, кто ни при каких обстоятельствах не была готова расстаться с одним из них.

Я здесь. Я здесь... ты слышишь меня? ...слышишь меня?

Никогда прежде некромантка не видела Рэймела в том облике, в котором он предстал сейчас перед ней. Ещё более сильный, ещё более устрашающий, но в тот момент, когда в его ядовито-зелёных глазах словно отразилось пламя, все страхи, даже самые тайные, отступили прочь. Это были её глаза. Перед Ровеной стояло нечто, что являлось самым тёмным воплощением её самой, и шаманка жаждала одержать над этим  победу, чтобы освободиться, избавиться от гнёта судьбы и чужих ожиданий, которые сопровождали её всю жизнь. Она была собой, не им! Её звали Ровена, а не Рэймел. Почему окружающие то и дело забывали об этом? Почему об этом столько лет не помнила она сама? Почему для того, чтобы осознать, ей приходилось рисковать всем тем, что было дорого для неё? Своими личными планами на жизнь, своими целями и мечтами, своей любовью, своей человечностью, своим, в конце концов, временем? Пламя играло и в её глазах; Cвет отражался в них, как в зеркальной глади, Свет исходил из каждой её мысли, уничтожая страх, разрывая его на клочки, как ненужный мусор. Она была Светом, но Рэймел не видел этого. Он видел лишь то, что она позволяла ему увидеть. Он называл Свет ложью, и Ровена лгала. Четыре, пять, шесть...
- Нет нужды, - заявила воскресительница невозмутимо, глядя предку прямо в глаза, не отводя взора. Не боясь. На губах проскользнула усмешка. - Во снах поговорить с тобой не представляется возможным. Ты не позволяешь мне говорить. Приходится искать тебя вот так... и, мне кажется, мне есть что предложить тебе.
Птице смерти было приказано заготовить новое изгнание, однако в этот раз предназначалось оно не для Рэймела, а для птицы войны, державшей кольцо. Действие это не должно было привлекать внимание Рэймела: высоту следовало набрать соответствующую, чтобы уйти из зоны его видимости. Ровена же тем временем предпринимала свои лучшие попытки на несколько секунд привести призрака в заблуждение; сыграть на его жадности, на том, что его интересовало, чтобы обвести вокруг пальца...
- Ты не получишь меня. Но я могу предложить тебе другого представителя нашей крови. Скажем... скажем, моего ребёнка. Как ты смотришь на это? - продолжала воскресительница задумчиво, в спокойном и размеренном тоне, прикрыв глаза, словно погружаясь в собственные мысли и обдумывая свои следующие слова. Однако эта короткая пауза была необходима ей для того, чтобы начать концентрацию на изгнании. Две секунды. Мгновение. Единственное магическое слово, требующееся шаманке для применения этого заклинания, она прошептала, оканчивая своё последнее предложение. Рука резко поднялась в воздух, совершая указывающий магический жест в направление Рэймела. В эту же секунду птица смерти должна была завершить и своё заклятие... избранное Ровеной заклинание было способно преодолеть ничтожное расстояние между ней и призраком за долю секунды, изгоняя его на некоторое время и позволяя шаманке завершить начатое. Призраков, банши и прочих существ, призванных ранее Малыми вратами межмирья, в идеале следовало отозвать: Рэймел перехватывал нити контроля с пугающей лёгкостью, однако сейчас все эти создания были под контролем Филиппа, занятого очередным заклинанием. Им было остро необходимо нечто, над чем старый некромант не смог бы отобрать контроль. Нечто, что пронесло бы проклятую филактерию к самому жерлу, в то время как маги будут отвлекать внимание Рэймела... Харон? Насколько можно было надеяться на то, что благодаря отвлекающему трюку Ровены маленькое создание сможет незаметно проскользнуть вперёд, когда птица войны будет уничтожена и кольцо упадёт на землю? Сможет ли он вовремя и незаметно перехватить филактерию, чтобы отнести её туда, где ей и было место - в пекло? Бегать существо могло быстро. Чтобы добраться до жерла, ему понадобится немного времени. Однако переживёт ли он это? Ровене было, безусловно, жаль отправлять питомца на верное уничтожение, но сейчас не было времени для сентиментальностей. Необходимо было испробовать всевозможные способы, ибо добраться до жерла самостоятельно ни Ровена, ни Филипп сейчас не смогут.
Жажда свободы отзывалась в воскресительнице яростью, мстительной и бушующей как шторм. Не отдам. Никогда. Ни за что. Жажда защитить то, благодаря чему её существования обретало смысл, благодаря чему она оставалась той, кем являлась на самом деле.

Никогда. Никогда... никогда!