Раздор. Бескрайние барханы пустыни Нуар. Неизвестный оазис.
17085 год. 20 Апреля. За полночь.

Наваждение исчезло так же внезапно, как и в прошлый раз, только теперь Раздор обнаружил себя не посреди белого ничто, а в более привычных материальных декорациях. Насколько вообще слово "привычных" было применимо к существу, которое к материальному миру могло относиться лишь условно. Впрочем, сейчас было не время для лирики. Назгул помнил, почему оказался здесь и помнил, что ему необходимо было сделать. Насколько он мог судить, вокруг царила всё та же ночь, и если в неведомом измерении и текло вообще время, то текло не с критичной для него скоростью. Сейчас Раздор находился посреди того самого оазиса, который увидел в сфере. Здесь же перед самым его взором предстал родник, у которого утолял жажду полуэльф, являющийся тем вором, за которым и послали убийцу. Вот только его самого поблизости видно не было. Зато было видно кровавые, ещё дымящиеся ошмётки, которые, судя по их виду, а так же остаткам снаряжения и одежды, явно принадлежали существу двуногому и, скорее всего, разумному. Кому именно, определить теперь было невозможно, но что-то подсказывало, что точно не самому полуэльфу. Увы, в этот момент от любых возможных раздумий Раздора отвлёк его дух, внезапно решивший подать голос.

Тенебрис: - Дершшжу пари, ты облашшжаешьсся. Точно облашшжаешшьсся, да, боссс... - злобно проскрежетал он, едва не заглушив своей репликой звуки боя и звон мечей, доносившиеся из зарослей кустов, метрах эдак в пятидесяти отсюда.

Инстинкт убийцы подсказал своему хозяину расположение всех живых существ поблизости. Мелкой живности рядом почти не было, а потому ничто не создавало убийце помех в поиске приоритетных целей. Так он почувствовал, что совсем близко, в той стороне, откуда слышались звуки боя, находится гуманоид. Интересен был тот факт, что он был там единственным живым существом, что порождало вопрос о том, с кем же он в таком случае сражался. Дальше, на самой границе ощущений, находилось ещё несколько крупных существ. Ещё один гуманоид, один крупный хищник, наподобие льва, а также нечто невообразимо большое, опознать которое не представлялось возможным в принципе. Все трое довольно быстро удалялись от места сражения и вот-вот должны были покинуть пределы ощущения духовной техникой.

Тенебрис: - Ушшже ли ты даёшшь мне выбор, боссс? Как великодушшно!.. - ответил дух с некоторой озлобленностью, однако после этого действительно замолчал и позволил своему хозяину сконцентрироваться на происходящем. Пожалуй, не приходилось и говорить о том, что Тенебрис достаточно сильно зависел от Раздора, о чём последний не забывал ему постоянно напоминать. Хотя дух и пререкался с ним довольно часто, но всегда это заканчивалось тем, что он отступал и признавал власть спиритуала. Но как бы всё складывалось, если бы у него действительно была свобода выбора?

Тем временем Раздор достиг места схватки. Прячась за густой растительностью, он имел хороший обзор на поляну, где двухметровый каменный элементаль, представляющий из себя груду соединённых вместе камней, образующих форму сходную с гуманоидной, пытался пришибить мужчину-шедимца. Тот был одет в лёгкие шаровары и не менее лёгкую, просторную рубаху. Поверх неё располагался крепкий кожаный нагрудник, который, не считая защиты конечностей, был единственным сколько-нибудь серьёзным элементом брони. Само лицо мужчины было скрыто за тагельмустом, украшенным ювелирными изделиями. Некоторое количество украшений присутствовало и на других элементах одеяния. Вооружён он был двумя катарами с длинным клинком. Именно ими он заканчивал наносить серию ударов по элементалю, в тщетной попытке нащупать уязвимую зону. Вовремя отпрыгнув от ответного размашистого удара, мужчина замер, принимая стойку и закрывая глаза. Неизвестно, к чему он готовился, но его противник тут же использовал эту возможность для атаки, ринувшись к человеку с завидной для своих габаритов скоростью. Раздор же в это время оставался незамеченным и мог свободно решать, как ему действовать дальше.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-09-24 07:25:24)

Несмотря на то, что Раздор не стал утруждаться какими-либо премудростями и произвёл самый бесхитростный выстрел, даже не выцеливая особо, куда попасть, ему всё равно с лёгкостью удалось поразить элементаля. Мощное натяжение дало стреле импульс достаточный для того, чтобы с лёгкостью прошить латную кирасу, однако от каменной спины-булыжника снаряд отскочил с довольно-таки жалким звяком. Видимых повреждений вообще обнаружить не удалось, да и не стоило, наверное, рассчитывать, техника должна была поразить элементаля. На самом деле, в радиусе неизвестно вообще скольких сотнях тысяч километров он, скорее всего, был единственной именно что анимированной материей. Тем не менее, среди дерущихся возникло небольшое замешательство. Элементаль чуть притормозил и грозно повернул голову в ту сторону, откуда стрела прилетела. Туда же посмотрел мужчина, после того, как совершил свой приём: стремительно рассёк воздух перед собой двумя катарами поочерёдно, и ловко отпрыгнул назад. Удивительно, но росчерки от ударов так и остались висеть в воздухе, наливаясь тёмным зеленоватым светом, они были подобны ранам в самой ткани мироздания. Ранам, из которых болезненными, пульсирующими толчками выходил густой зелёный дым. Сложно было сказать, какие мыслительные процессы протекали в каменной башке элементаля, однако тот, видимо, считал шедимца более приоритетной целью, так как спустя всего жалкое мгновение, снова ринулся на него. Неизвестно наверняка, успел ли мужчина заметить Раздора, который весьма неплохо был замаскирован за кустами, но теперь всё его внимание вернулось к бою. Разве что маневрировать он стал так, чтобы элементаль находился между ним и неизвестным стрелком, тем самым прикрывая от последнего своей спиной. За считанные мгновения дым образовал плотную пелену тумана вокруг шедимца. В этой пелене скрылись оба противника, после чего раздалось ещё два удара металла о камень, а затем назгул услышал такой чудовищный хруст, будто собственными ногами стоял на утёсе, который раскалывается на две части, норовя пасть в изголодавшуюся морскую пучину.

Тенебрис: - Так ушшж нравитссся напоминать о моей бессспомощщноссти, боссс? - раздался немного озлобленный голос духа, - Рассзумеетсся, я не могу сссделать такое с объектами мирссского плана!
Что ж, если Раздор хотел ещё сильнее разозлить своего спутника, то у него это получилось. Если бы Тенебрис мог взять и задушить кого хотел, то неужели бы он не попытался провернуть такой фокус кое с кем пораньше? Чего-чего, а мстительности и злобы ему занимать было не нужно. Но всё, что он реально мог сделать - это вкладывать свои в руки спиритуала, который и проявил бы их в мир. При большом желании дух мог, конечно, напрямую управлять процессами, свойственными его стихии, но проявлялось это весьма ограниченно и было чревато осложнениями.

Тем временем, бой закончился. Из дымки зелёного тумана выкатился булыжник, прежде являющийся головой элементаля. Какие бы фокусы не использовал шедимец, но он с лёгкостью сделал то, что не удалось назгулу, профессиональному убийце. Единственное, что благодаря знанию фокусов было понятно сразу - это была не магия. Нечто иное.

Неизвестный: - Ajjin esemrasa che lajat! - облако зелёного тумана полностью окутывало силуэт шедимца, однако его слова, хлёсткие и суровые, донеслись до слуха Раздора весьма чётко. В них было какое-то требование, однако смысл, не зная языка, понять было невозможно. А Раздор его не знал.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-11 01:50:07)

Сколь бы густой ни была дымовая завеса, окружившая незнакомца, но она не могла скрыть того от пристального взора Раздора. Око душегуба с лёгкостью пробилось сквозь зеленоватый туман, делая его практически прозрачным для взгляда своего обладателя. Раздор увидел незнакомца как на ладони, тот стоял в боевой стойке, лицом прямо к нему, и держал катары наготове. Но видел ли он назгула?
- Говори на общшшшшшшем, - эта шипящая фраза заставила мужчину еле заметно довернуть корпус, ровно по направлению к говорившему. Спустя уже мгновение Раздор ощутил на себе его взгляд.
Тем временем зеленоватый туман продолжал распространяться вокруг шедимца, в общей сложности размер завесы достигал уже диаметра в пять метров. На этой отметке распространение прекратилось.
После последней фразы назгула воцарилась тишина. В короткий промежуток времени последний перебрал в своей памяти все известные ему техники, однако не сумел припомнить ничего, что было бы похоже на ту, что он видел сейчас. Она выглядела слишком необычной, да и оружием незнакомец пользовался довольно экзотическим.

Неизвестный: - Я знаю где ты. Выходи, чтобы видеть. Говорить кто ты есть, - раздался хриплый голос, незнакомца, когда Раздор уже почти был уверен, что тот проигнорировал его слова. Говорил незнакомец с сильным восточным акцентом, из-за которого речь казалась жёсткой, отрывистой и недружелюбной. Впрочем, тон действительно не лучился добродушием, он был явно требовательным.
Что касается Тенебриса, то он адресованную ему фразу оставил без ответа.

Мгновенное исчезновение Раздора заставило мужчину встрепенуться и начать озираться по сторонам.
Может быть чутьё, а может и предчувствие, но обернулся он буквально в тот же самый миг, как Раздор вновь появился уже за его спиной. Поэтому говорить назгулу пришлось глядя шедимцу прямо в глаза. Тот, похоже, начал догадываться, что дымный покров его нисколько не защищает, а потому вышел из стойки и принял более расслабленную позу, из которой было бы сподручнее уклоняться.

Неизвестный: - Мёртвый. Чужак, - отрывисто и с явным презрением выплёвывал шедимец, - Ему не иметь мою жизнь, чтобы решать.
Ни в словах, ни в поведении неизвестного не было ни толики страха. Более того, походило на то, что слова Раздора он воспринял как вызов. Вызов, перед которым не собирался пасовать. Следовало ли вообще рассчитывать на иной исход? Хороший вопрос, чтобы задуматься на досуге. Сейчас же можно было с уверенностью сказать, что разговор не заладился. И хотя агрессивных действий по отношению к мертвецу мужчина пока ещё не проявлял, глупо было рассчитывать, что тот пойдёт на сотрудничество. Только не после угроз в свой адрес.

Тенебрис: - ВУААААААИИИИИАаааииииААаааААаааАХХХхх!! - внезапно заверещал дух таким дурным голосом, что мог бы принадлежать лишь перепуганной до смерти барышне голубых кровей, по чудовищной случайности перепутавшей мужскую и женскую бани, - Хххаааххссхаха! Проверка! Провеееркххаа... - явно забавляясь, начал успокаивать дух своего спиритуала, - Сссерьёссзно. Тебе ли не ссзнать, что внутри этой штуковины я практичессски глухх и сссслеп...

За то время, что Раздор говорил, он не только успел полностью восстановиться после прыжка в межмирье, так ещё и дождался того, что облако зеленоватого тумана вокруг шедимца начало испаряться в воздухе! К слову, всё это время последний демонстрировал выдержку и смотрел на своего немёртвого собеседника молча. Во взгляде карих глаз читалось неудовольствие, и чем дальше говорил Раздор, тем более явным оно становилось.
- Ты шшшшшшшшшше не хочешшшшшшшшь, чтобы я вечно пресссссследовал тебя? - на этих секундах мужчина начал изгибаться подобное ядовитой змее, балансируя на самых носках обвуви, он начал отклоняться назад всем телом, как будто намереваясь броситься, или плюнуть ядом. И как только удерживал баланс в таком положении? Тем не менее, его катары приняли боевое положение.
- Поверь я не упущщщщщщщу шанссссссса всссссадить в твою глотку ношшшшшш во сне, - как раз после этих слов шедимец резко разогнулся обратно, и совершил поистине невероятный прыжок! Его тело действительно совершило бросок, на манер змеиного, и теперь он на высокой скорости летел прямо в назгула! Летел параллельно земле, закручиваясь вихрем и выставив катары перед собой!
К счастью, реакция Раздора позволила ему своевременно среагировать на угрозу и скрыться в межмирье прежде, чем шедимец настиг его. Да и к тому же, назгул наверняка ожидал, что именно к этому всё и шло?

Тенебрис: - Ооо! Невероятно, боссс! Кашшжетссся, он не очень то и любит угроссзы! - разразился дух вне себя от язвительности, и даже сухо посмеиваться начал чему-то одному себе ведомому.

У Раздора тем временем было  достаточно возможностей для дальнейших действий. Его противник активно крутил головой по сторонам, но сам замер в оборонительной стойке. Находясь в межмирье, назгул мог ощущать своё полное превосходство над жалким смертным, который даже не имел возможности видеть своего врага.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-01-23 22:02:00)

Раздор в мгновение ока оказался на избранной им позиции, где и покинул безопасные недра межмирья, заблаговременно окутав себя сокрывающей техникой. Он сразу же принялся заготавливать свой самый идеальный выстрел, уже выцеливая часть тела, которую собирался изувечить. Шедимец всё ещё стоял на месте, всё в той же оборонительной стойке, а взгляд его стремительно рыскал по сторонам. Смертный не мог увидеть затаившуюся опасность... Или это только казалось так?
Буквально на последней секунде, ярый взгляд карих глаз скользнул по тому месту, где скрывался Раздор. Но не просто проскользнул мимо, а зацепился за фигуру назгула, укрывшуюся за широкими листьями! Выстрел. Он должен был угодить прямо в шедимца, и пригвоздить его ногу к земле, лишая любой возможности шевелиться. Не так то просто шевелиться со сломанной костью и изодранными в мясо мышцами... Однако в тот же самый миг, как стрела уже должна была в него угодить, силуэт шедимца расплылся чёрной дымкой, а сам он стремительно отпрыгнул в сторону от траектории выстрела. Техника.
Теперь инициатива перешла к жителю пустыни. Не теряя ни секунды, он немедленно ринулся в сторону противника, развивая максимальную скорость за рекордно низкий срок. Но и это было не всё! Показав невероятное мастерство акробатики, он совершил отточенный, профессиональный прыжок вперёд, вставая на руки, отталкиваясь от земли, и устремляясь в полёт, придавая своему телу при этом совершенно немыслимые изгибы, и даже вращение! Этот кульбит был настолько невероятен, что наводил на мысли о том, что этот мужчина владел не одной, а сразу двумя техниками...
Реакция Раздора позволяла встретить шедимца встречным выстрелом ещё в полёте. Либо попытаться отпрыгнуть подальше... В любом случае, на принятие решения у него были считанные мгновения, потому как противник уже заканчивал свой невероятный прыжок-кувырок, намереваясь с воздуха обрушиться прямо на Раздора.

Тенебрис: - СКХРРИИИИИИХРРРИИИИИИССХХ! - чудовищный стрекот, переходящий на ультразвук и изобилующий призрачным насекомым акцентом, раздался ровно в тот момент, в который и предполагалось. Удивляться было некогда, но даже такое убойное соло в исполнении духа порчи не сумело остановить шедимца, или хоть как-то помешать ему исполнить свой трюк. Уверенность окончательно укоренилась в сознании Раздора, этот прыжок-кувырок был ничем иным, как техникой! И он, кажется, слышал что-то о пронырливых ловкачах, способных на подобное... Прирождённые воры, акробаты, они специализировались на скрытности и уклонении...
Как жаль, что пришло это осознание всего на долю секунды позднее, чем назгул выпустил свою стрелу. Тело противника, как будто предугадывая выстрел, заранее начало изгибаться, сдвинулось всего на десяток сантиметров, пропуская снаряд очень близко от себя. Но пропуская! Раздору не удалось поразить обитателя пустыни, а на новый выстрел уже не хватало времени.
В следующие мгновения шедимец уже приземлялся, намереваясь нанести по Раздору мощнейший колющий удар катаром в прыжке. И он нанёс бы, если бы Раздор в последний момент не успел инстинктивно отпрянуть в сторону, позволяя острому лезвию оцарапать покров призрачных одежд, но не позволяя нанести себе рану. Даже если рана та была бы вовсе не страшна для полуматериального тела...
Противнику удалось сблизиться и совершить атаку. Ничто не мешало ему немедленно перейти в ураганное наступление, однако этого он почему-то не сделал. Перейдя в оборонительную стойку, он прикрылся катарами, и тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Страха или неуверенности в его поведении заметно не было. Но оглушительный стрекот явно не прошёл для смертного бесследно... У Раздора появилась возможность перехватить инициативу.
Итак, что же получалось теперь? Получалось, что противник владел как минимум двумя техниками, его боевое мастерство было не хуже, чем у Раздора, и даже в ловкости он ему почти не уступал... Очевидно, что чтобы достать такого, необходимо было проявить чуть больше тактики и гибкости.

Тенебрис: - Ссстолько веков терпел, а теперь решшил вссзять и  иссзбавитьссся, а, боссс? - ответил ему дух порчи, с неслышимой ни для кого иного иронией и издёвкой. Со стороны могло показаться, что назгул уже считает исход боя предрешённым. Он расслабился, позволил себе отвлечься. А между тем, счёт продолжал идти, и идти даже не на секунды. Мгновения.
Вступив в разглагольствование со своим духом, Раздор потерял слишком много драгоценного времени. Времени, которое его противник использовал с большей пользой.
К тому моменту, как Раздор натягивал тетиву, шедимец успел окончательно отряхнуться от оглушения, и подготовить новую технику. Момент атаки произошёл стремительно. Каждый мускул смертного тела был напряжён подобно пружине, и когда Раздор совершил свой выстрел, его противник подобно дикой кошке метнулся в сторону, уходя прочь с траектории. Но последовал второй! В своём прыжке шедимец достиг ствола пальмы, от которого оттолкнулся с невероятной лёгкостью и грацией, уже в полёте изворачиваясь так, что и вторая стрела следопыта прошла мимо. Совершая своё невероятное сальто, мужчина долетел до другой пальмы, по стволу которой пробежал метра два вверх, развернулся на 180 градусов, и вцепился в дерево всеми четырьмя конечностями, удерживаясь вниз головой, и глядя на назгула взглядом хищника. Третья стрела была пущена ему прямо в голову, но и она прошла мимо! В мгновение ока шедимец крутанулся вокруг ствола пальмы, удерживаясь за него неизвестно чем, и оттолкнулся прямо в Раздора, намереваясь в полёте срубить ему голову одним из катаров.
Единственное, что мог в данной ситуации сделать Раздор - это отпрыгнуть в сторону, что он и сделал, в очередной раз успевая уклониться в самый последний момент, отделываясь лишь лёгкой царапиной на своём призрачном теле. Ни боли, ни страха.
Не сбавляя оборотов, шедимец тут же ринулся на него, и можно было не сомневаться, на этот раз он точно перейдёт в ураганное наступление.
Прыжок в межмирье требовал ещё несколько секунд на восстановление. Но этих секунд у назгула не было, события разворачивались слишком стремительно.

Времени у назгула было как раз только на то, чтобы отбросить свой верный лук в сторону, и вооружиться не менее верным кинжалом.
Сорвавшись с места, шедимец моментально настиг своего противника, доставая его метким прямым ударом. Выпад этот оказался настолько точен и выверен, что Раздор попросту не сумел эффективно его отвести. Катар глубоко вонзился в полуматериальное тело призрака, но не доставил тому слишком много неудобств.
Раздор отпрянул рефлекторно, однако житель пустыни, не собирался давать ему ни мгновения продыха. Сразу же за этим последовали ещё два одновременных удара, правое лезвие устремилась к Раздору в рубящем диагональном ударе, а левое подло устремилось прямо в живот, почти без замаха. Один из этих ударов с горем пополам назгул сумел отвести, однако второй его достал, оставляя после себя широкую колотую рану. Шедимец явно доворачивал катары во время нанесения уколов, из-за чего даже такие его удары, если пропустить их слишком много, могли значительно повредить общую структуру тела Раздора, оставляя после себя настоящие рваные дыры. Вывод напрашивался сам собой - не пропускать удары. Понимая, что блоки у него выходят не слишком эффективно, Раздор полностью перешёл на уклонение, отскакивая в последние моменты, изгибая своё тело под невероятными углами. Он мог себе это позволить, ведь ноги для устойчивости, в принципе, парящему призраку были не нужны.
Проявляя настоящее мастерство и изобретательность в комбинациях, шедимец обрушивал на своего противника целый ураган ударов, заходя с разных сторон, кружась вокруг назгула подобно бешеному смерчу, и постоянно используя его слепую зону. Пожалуй, если бы Раздор всё ещё был жив, то ему пришлось бы несладко. Пожалуй, если бы Раздор всё ещё был жив, то он бы уже был мёртв. Однако же для его нынешнего тела большинство ударов из тех, которые он пропускал, не несли большого ущерба. От наиболее опасных ему удавалось уклоняться.

Неизвестный: - Ahra khewo!.. - шипел мужчина в ярости, с каждым новым ударом распаляя себя всё сильнее и сильнее, усиливая свой натиск, - Athdrivar! ATHDRIVAR!!!
Безумный танец лезвий продолжался на поистине запредельных для обычного человека скоростях. Продолжался до того самого момента, пока Раздор не почувствовал, что может снова скрыться в межмирье. Теперь он мог улизнуть из столь неприятной для него ситуации, и вновь попробовать переиграть оппонента на дистанции. Проблема заключалась лишь в том, что лук лежал в некотором отдалении, и его ещё нужно было как-то вернуть.
Имея большой боевой опыт и неплохую реакцию, Раздор сумел за время их схватки прикинуть общую тактику и стиль боя шедимца. Тот выкладывался по полной, каждым своим ударом рассчитывая нанести ему если не смертельную, то очень похожую на это рану. Вложить всё своё мастерство, все свои силы в единственный безудержный натиск... Это могло стать его роковой ошибкой. Ведь сражался он с нежитью, а нежить, как известно, усталости не чувствовала. Стоило сыграть на этом, измотать обитателя пустыни, и тогда он перестанет представлять для Раздора хоть какую бы то ни было опасность. Вопрос лишь в том, насколько хватит выносливости у этого мужчины?

Мёртвое тело совершенно не чувствовало усталости, благодаря чему в поединке его обладатель легко мог потерять счёт времени, полностью растворяясь в горячке боя, беззастенчиво забывая о важнейших потребностях, свойственных любому живому существу. Ему не нужно было дышать, не нужно было испытывать страх. Ему не нужен был отдых, он не замедлялся и не делал пауз, в каждый миг своего стремительного танца демонстрируя максимально возможный результат.
Но того же нельзя было сказать о противнике Раздора. Раз за разом пытаясь настигнуть назгула, шедимец тратил свои силы, иногда успешно, но чаще всего просто впустую. Мужчина больше не разговаривал. Его лёгкие были заняты одним лишь дыханием, которое постепенно становилось глубже и тяжелее. Теперь Раздор уже не сомневался, что сможет измотать обитателя пустынь, это было лишь вопросом времени. Времени, которое ему нужно продержаться, примеряясь к одной из самых подлых атак в своём арсенале.
И вот, в конце концов, долгожданный момент настал! Совершая очередную серию атак, шедимец ощутимо сбился с ритма, пошатываясь, он вынужден был отступить на шаг назад и перейти в оборонительную стойку. Испарина покрыла смуглое лицо, а нагрудник вздымался от учащённого дыхания.
К этому моменту назгулу тоже неплохо досталось. Минимум четверть его призрачного тела теперь напоминала изодранную мешковину, колышущуюся на ветру, и тщетно пытающуюся вернуть себе былую форму. Но руки и голова, тем не менее, были целы, а значит ничто не мешало ему осуществить задуманное!
Раскрыв ладонь, шедимец откинул лезвие одного из катаров, чтобы оно легло на внешнюю часть предплечья. Зафиксировав рукоять в таком положении, он освободил пальцы и полез в поясную сумку, в которой прямо на глазах у назгула начал что-то искать. Вот только Раздор не собирался дожидаться и проявлять неуместное любопытство, оставаясь сторонним наблюдателем этой картины.
Перейдя в наступление, назгул сделал вид, что совершает удар, вынуждая противника среагировать. Понимая, что сил состязаться в скорости у него больше нет, шедимец не стал рисковать и ушёл с помощью техники - обернулся облаком чёрного дыма и отскочил метра на три в сторону. Вот только Раздора это не остановило. Продолжая свою атаку, он мгновенно скрылся в межмирье, и практически мгновенно же вышел из него уже за спиной обитателя пустыни, завершая свою атаку коварным, жестоким ударом в спину. Инстинктивно, мужчина ещё попытался увернуться, но силы покинули его, и он попросту не успел.

Тенебрис: - УМХРИИИи!! - торжествующе застрекотал дух порчи, и в тот же момент Раздор почувствовал, что кинжал как будто бы начал жить своей жизнью, многократно усиливая импульс удара, продолжая движение в ране и буквально перерубая позвоночник напополам, нанося без сомнений смертоносное ранение, вопреки воле самого спиритуала. Кровожадность его духа в этот раз сыграла ему совсем не на руку.

Не издав ни звука, шедимский убийца обмяк, его колени подогнулись, и он рухнул лицом в остывший песок. Он был мёртв, а ликование Тенебриса было уже не унять.

Тенебрис: - Ничщтошшжество! Ххотел тягятьсся с-со мной?! Хха! Пошшжри пес-ска! - бесился он в своей желчи, искренне считая победу над шедимцем своей заслугой. И надо было отметить, Раздор действительно не чувствовал удовлетворения от ознаменованной победы. Не столько из-за слов своего духа, сколько из-за осознания того, как много времени на было потрачено ради её достижения. Выслеживание, наблюдение, разговор и затем изматывающий поединок... Сколько в действительности это заняло? Пять минут? Пятнадцать?
Нехорошее предчувствие нарастало, Раздор немедленно двинулся в ту сторону, где его инстинкт убийцы в последний раз чувствовал другую жизнь. Было ли удивительным то, что он там никого не обнаружил? Не обнаружил нигде в радиусе охвата своей техники. Единственная зацепка, которая у него оставалась - это следы. Странное шестилапое существо, явно крупное и хищное, оставило на песке нечёткие рытвины, следующие в направлении бескрайних песчаных барханов.
Отправившись в межмирье, назгул многократно повысил скорость своего движения, и очень быстро настиг того места, где следы существа обрывались. Это было не так уж далеко от оазиса, тот всё ещё виднелся вдалеке. Возможностей определить, что произошло на этом месте, попросту не было. Шестилапое существо как будто исчезло, растворившись в воздухе или под землёй. Впрочем, учитывая, что беглец был шаманом - загадочное исчезновение объяснялось без труда. Магией. Не считая новоявленного вывода, никаких следов, или реальных зацепок у Раздора больше не было.
Не имея более никаких идей, назгул вернулся в оазис. Последняя его надежда - обыск недвижного тела шедимца. Но обыск не принёс положительного результата. При мужчине не было никаких бумаг, никакой информации. Лишь снаряжение, которое он носил при жизни, оружие, и злополучное зелье, которым он так и не успел воспользоваться.
Теперь уже даже Тенебрис понимал, что ситуация обернулась для них самым настоящим провалом. Впрочем, почему для них? Себя дух порчи к проигравшим явно не относил.

Тенебрис: - Ах-ха-а... - протянул он, начиная свой язвительный многолог, - А я говорил, что ты облашшжаешьсся, боссс! Не с-следовало тратить времени на с-смертного... - небольшая пауза предшествовала дальнейшим лирическим рассуждениям, во время которых дух веселился всё больше и больше, - Интересссно, как отнесссётссся госссподин в чёрной башшшне к твоему внессзапному исссчессзновению? Вряд ли убратьссся иссз этой пусссстошши получитссся ссстоль шшже просссто... Х-ха-а... Воссзмошшжно, лучшше тебе и вовсссе большше не появлятьссся ему на глассза!
Закончив свою речь на откровенно насмешливой ноте, Тенебрис замолчал, оставляя Раздора наедине со своими собственными мыслями. Паршивыми мыслями.
Пав жертвой обстоятельств, Раздор тем не менее согласился на предложение странного существа, затащившего его в своё карманное измерение. Именно из-за этого своего согласия он и оказался в этой богами забытой пустыне, вместо того, чтобы присутствовать в тронном зале башни Тёмного магистра в тот час, когда его там ожидали. Простят ли ему столь своевольное пренебрежение по отношению к верхушке ордена и самому Тёмному владыке?
Вдобавок ко всему, он не справился с возложенной на него миссией. А значит и благосклонность Эмиссара для него будет утрачена. Надежда на то, что он сумеет выбраться из этой пустыни так же легко, как он попал сюда, была слишком наивна. Теперь лишь бескрайние пески Нуар распахивали перед ним свои жестокие объятия. Столь же бесплодные и безжизненные, как и он сам.

Вызов провален: Испытание отречением
Получено: 2 золотые монеты, 26 серебряных монет, 41 медная монета, Поступь Войлара (тонкое стекло), парные титановые катары, инкрустированные янтарём (каждый по длине равен короткому мечу, на каждом по две руны остроты гравировкой), кожаная кираса из кожи крокодила (залита кровью, на спине дыра от кинжала, одна руна прочности алхимическим способом).

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-04-19 10:47:07)

Адалинда Фебьюри. Великая Пустыня Нуар, дюны, несколько дней пути от Торговой Лиги.
17087 год. 10 Января, глубокая ночь.

Многие искали Дверь. Многие отчаялись в поисках.
Иные нашли то, что искали. Их отчаяние длилось куда дольше.

Music theme

В конце своего обучения Адалинда окончательно уверилась в том, что нынешний её учитель вряд ли сможет поспособствовать её скорейшему продвижению и успехам на поприще изучения магии Пустоты, да и, к тому же, фундамент его усилиями уже был заложен… Ни к чему было топтаться на одном месте и, приняв решение, Фебьюри ушла в свободное плаванье.

Впрочем, желание практиковаться никуда не делось – словно бы отдавая дань старому распорядку жизни (когда он еще был, этот распорядок), девушка иногда навещала сначала прежние места тренировок, безлюдные и удалённые от «цивилизации», а затем и подыскала несколько таких тихих местечек сама. Одним из таких мест была… На самом деле, Адалинда затруднялась сказать, что это такое. Странная каменная площадка из отполированного временем и ветром песчаника, выступающая из невысокой дюны, где-то посреди пустыни, радиусом чуть больше пары метров. Здесь не ходили караваны, не было растительности на многие перестрелы вокруг, не было воды. Только песчаные дюны и небо, необычно холодное и глубокое. Казалось, даже звёзд здесь было меньше в нём. Пустое небо.

Так или иначе, но это всё-таки было одно из самых уединенных мест, известных Фебьюри, и иногда, желая успокоиться или немного отдохнуть от бурных красок жизни, она сбегала сюда, упражнялась в магии. Со временем, у девушки даже появился здесь небольшой лагерь, если так можно было назвать костровище посреди площадки и запас дров. Днём в пустыне слишком жарко – солнце безжалостно, а ночью, когда пески остывали, становилось холодно, вот как сейчас.
Тишина, единственным звуком, нарушавшим которую, был звук двигающегося под тихим ветром песка дюн, сегодня была попрана еще и гудением огня и потрескиванием дров. Сегодня Адалинда снова посетила «своё место», но почему-то успокоения не нашла. Непонятная тревога поселилась в её сердце и чем выше поднималась в небесах луна, тем больше она усиливалась. Почему-то вспоминались разнообразные сказки с плохим концом и легенды, россказни о бесследно исчезнувших путниках…

Свет?

Мысль оказалась внезапной и не имела, казалось, совершенно никакого основания для того. Чтобы возникнуть, но, тем не менее, она была. Сверкнула в потоке иных мыслей и сразу исчезла. Лишь спустя мгновение Фебьюри осознала, в чем дело. Краем глаза она увидела где-то среди песков одинокую искру – жёлтый огонёк, показавшийся из-за дюны. Свет в темноте, да еще в пустыне, виден издалека, и, раз уж она видит его – то и тот, кто держал этот факел или, быть может, фонарь, точно так же уже наверняка заприметил костёр. Эта догадка получила подтверждение почти сразу – неясный и размытый силуэт вдалеке, обозначенный искрой света, изменил направление движения. Теперь он явно держал курс на костёр. Почти сразу стало ясно, что это всё-таки фонарь или, быть может, лампа – свет был слишком ровным и не мигал. А еще он был слишком высоко над землёй… Ах, вот, почему. Это всадник. А под ним – верблюд.

Но будто этого было мало! Из-за дюны, до этого скрывавшей обладателя фонаря, показался еще один верблюд. А за ним – одна фигурка. Еще одна, другая, третья… Похоже, это всё-таки был караван. Но ведь они здесь не ходят? Или?... Так или иначе, не смотря на беспокойство, Адалинда точно могла сказать, что не чувствует опасности, которая могла бы исходить со стороны неожиданных «гостей». Тем более, расстояние между ней и караваном сокращалось – теперь их отделяло всего пара сотен метров – и в неверном свете луны девушка могла видеть, что большей частью тот состоит из женщин, а может даже и полностью, укутанных в белоснежные одежды странного кроя. Да и, опять же, законы пустыни обязывали помочь каравану.

Получен вызов-пролог: Свет из иных миров

На самом деле, верблюдов было лишь числом три и всадников столько же. Остальная процессия, насчитывающая, кажется, около десятка фигурок в белоснежных одеждах, двигалась за верблюдами пешком. Тем не менее, верблюды приближались и вскоре Адалинда могла рассмотреть своих «гостей» более подробно, не обманываясь расстоянием или неверным светом.

Во главе каравана ехала смуглая черноволосая женщина, которая даже в седле казалась довольно высокой. Никакой утончённости в её фигуре не было – из-под накидки, довольно небрежно наброшенной поверх богато расшитой одежды классического восточного, виднелись её руки, жилистые и мускулистые, покрытые мелкими шрамами. Женщина носила неполный доспех, состоящий, в основном, из элементов, защищающих правую сторону её тела, хотя, если принимать во внимание тюк, покоящийся за её спиной у верблюда на спине, возможно, она лишь оставила богато украшенные элементы как часть своего костюма. Под левой рукой у женщины, у седла, висела лампа, прикрытая стеклянным колпаком – именно её свет и видела Фебьюри.

Прямо за ней, пренебрегшая накидкой, не смотря на прохладную ночь, как и любая другая в пустыне, ехала еще одна женщина. Она тоже была смуглой, но волосы её, кажется, были окрашены, во всяком случае, их золотистый блеск выглядел слишком уж ярким. Её одеяния оказались куда откровеннее и смелее, чем у большинства встреченных ранее Адалиндой танцовщиц, поскольку прикрывали тело её весьма условно. В седле она держалась похуже первой, но, кажется, вполне сносно, хотя вид имела не слишком довольный. Кажется, златовласая устала и хотела спать – носом клевала уж точно периодически.

Третьим… Третьим ехал юноша. На вид ему вряд ли можно было бы дать больше пятнадцати и, пока караван не подошел достаточно близко, Адалинда упорно видела в нём девушку, из-за длинных волос, в которых встречалось несколько косичек, и лица, чуть более бледного, чем у его спутниц, довольно миловидного, без резких линий. Однако правда оказалась такова, что это всё-таки оказался мальчик. Одет он, кстати, был довольно роскошно, как для ребёнка – расшитый сложными узорами халат, серебряные и золотые украшения в волосах, ожерелье.

Остальную же часть каравана составляли пешие. Судя по очертаниям, угадывающимся под накидками, все они были женщинами – но больше ничего сказать было нельзя. В отличие от всадников, эти были завернуты в свои накидки с головы до пят, прятали лица и не разговаривали, в отличие от наездников. Когда верблюды остановились от стоянки Адалинды в десятке метров, девушки просто сели на песок, подобрав под себя ноги. К Фебьюри же сначала обратилась на довольно странном для неё наречии женщина, ехавшая первой. Она быстро поняла, что девушка языка не знает, а потому усмехнулась и коротко дёрнула поводья, заставив верблюда попятиться назад. Посовещалась с юношей и другой женщиной, после чего последняя и спрыгнула со своего верблюда в песок, прихватив с собой шелковый свёрток, босыми ступнями засеменив к костру.

Ише: Мир тебе и твоему очагу. - Голос у женщины оказался мелодичным, но, кажется, общий язык не был родным для неё, чувствовался акцент. Женщина, вытащив из расшитого шелкового платка небольшой кувшин, судя по всему с вином, подступила к Адалинде, протягивая его сначала ей, затем делая несколько глотков, демонстративно позволяя нескольким каплям стечь из уголков губ по шее, к груди, а затем снова протягивая кувшин девушке, согласно старым традициям предлагая ей выпить с ней. – Меня зовут Ише и я младшая жена господина Каттая, которому принадлежит этот караван. Мы просим у тебя разрешения отдохнуть у огня.

Ише: Ничего удивительного, здесь не ходят караваны, что составили свои торговые маршруты давно и прочно. Лишь авантюристы прокладывают новые, да еще предприимчивые торговцы… Сложно сказать, к кому из них можно вернее причислить нашего господина, но, наверное, всё же к первым. О, нет! Оставь его себе, таков дар каравана первому встречному. – Ише коротко всплеснула руками, показывая, что кувшин с вином она не возьмёт. Последнее, кстати, было прохладным, но уже после пары глотков ударило в голову. Креплёное. После этого Ише сделала знак остальным своим спутникам, показывая, что всё в порядке. Черноволосая, ехавшая первой, заставила своего верблюда двинуться вперёд.

Айяр: Мир тебе. Не пытайся выпить всё вино разом. – Судя по всему, она тоже владела общим, но акцент у женщины был настолько ужасным, что, похоже, ей самой было неприятно слышать его, так что она говорила мало. Заставила своего верблюда остановиться у края площадки и лечь, ловко соскользнула на песок, коротко хлопнула себя по груди, представившись («Айяр!») и, второго верблюда, принадлежавшего Ише, короткой командой умостив рядом со своим, направилась… нет, не помогать мальчику слезть, а к девушкам, завернутым в белые накидки. На правом боку у Айяр висел длинный кнут – тяжелый, толстый кнут, какие Адалинда видела у надсмотрщиков в Торговой Лиге. Юноша же справился со всем сам – и верблюда своего уложил рядом с остальными, и слез с него тоже сам, не смотря на попытки Ише ему помочь.

Каттай: Доброй ночи... - Юноша приблизился к костру, бесшумно ступая по песку, умудряясь как-то не нагрести его себе в открытые туфли с острыми загнутыми носками. Двигался он на удивление мягко, как кошка, без юношеской нервозности в движениях, даже на не самый искушенный в определении воинского искусства Адалинды. К тому же, теперь было видно, что под халатом, выглядывая из-за широкого расшитого пояса,прячется у юноши кинжал, а на боку висит сильно изогнутая сабля. Пауза возникла из-за того, что Ише, подбежав к юноше, склонилась к нему, что-то шепнув на ухо. Судя по всему, имя девушки, потому что сам его он расслышать не мог, но обратился к Фебьюри всё-таки по имени. – ...Адалинда. Меня зовут Каттай ар-Эмьяр, но я предпочитаю только первую половину своего имени. На твой вопрос отвечу, пожалуй, я. - Каттай коротко взмахнул рукой, звякнув высыпавшимися из рукава золотыми браслетами, болтающимися на запястье, отослав Ише в помощь Айяр, которая занималась тем, что снимала с третьего верблюда вязанку дров. – Ступай, помоги ей. Позаботьтесь о женщинах.

Каттай: Так вот. Мой караван держит путь в Торговую Лигу. Если ты тоже идёшь туда... Хотя, ты не можешь, если только духи песков не украли твоего верблюда. На многие переходы вокруг нет ни живой души, ни оазисов, что делает танцовщица, пусть и странствующая, среди песков, да еще в таком месте? До Лиги ведь два дня... - Каттай сощурился, по большей части, подозрительно, но явно не испытывал ничего, похожего на страх, потому как ни к сабле своей, ни к кинжалу даже, и не подумал потянуться, держался расслабленно. Но было вот в нём что-то... Заставляющее считать, что юноша далеко не так прост. И что он имел в виду, говоря «в таком месте»? В каком это еще «таком»?