Дверь тихо отворилась, демонстрируя Парвати словно бы иной мир: помещение было оформлено на удивление богато и опрятно, словно бы это была не комната в дрянной забегаловке, а минимум как жилое помещение аристократа средней руки. Основная комната была отделена от входной двери небольшой прихожей, в которой располагался безучастный к этому миру престарелый слуга. Он-то и открыл дверь, без всяких слов пуская Парвати дальше. Как оказалось, входной коридор делился на два направления: направо располагалась уборная с такой ванной, что туда можно было залезть и самой, налево же ждала уже жилая "зона". В удалении от входа, на диване сидел тот, к кому, скорее всего, нага и направлялась. Мужчина была одет в легкий восточный халат, а потому без проблем мог отвлечься от жары на что-то более полезное. В данный момент, например, он с видимым интересом изучал некоторый фолиант, и на обращение к нему отреагировал не сразу.

Герард: Стоит обращаться с уважением к тому, кто может предложить столь ценные сведения, - слова мужчины прозвучали столь буднично, словно бы наги или иные посетители о четырёх рук и с копьём за спиной забегали к коллекционеру не по разу в день. В его голосе не было и нотки удивления, скорее всё прозвучало как затянутое "фи", которое дворяне обращают ко всем, кто покажется им ниже по статусу. Откладывая фолиант на стоящую рядом тумбочку, мужчина обернулся в сторону Парвати со словами, - кроме того... Оу. Боюсь мне будет сложно предложить вам войти, помещение не предназначено для таких... гостей. Впрочем, если вы готовы стерпеть некоторые неудобства и можете гарантировать отсутствие резких словесных выпадов в дальнейшем, то прошу проследовать сюда, - жест рукой указал на пустую от вещей зону в углу помещения, где располагался одинокая подушка для сидения. Быть может, это была очередная попытка сбить спесь с незваного гостя, либо же отсутствие более удобных мест для пребывания наг - номер всё же создавался людьми и для людей, так что холоднокровой будет достаточно сложно разместиться хотя бы с минимумом удобства на ином предмете интерьера.

Герард: И первое, с чего я хотел бы начать наш разговор: откуда у вас подобная информация? В последнее время я отправил массу писем, в одном из которых действительно упоминался этот артефакт. Только вот фраза звучала "кажется я смогу узнать, где оно сейчас". Что разительно отличается от озвученного вами ранее, - Герард навалился спиной на спинку дивана и сложил руки у себя на коленях, ожидая какого-либо пояснения со стороны девушки. По его лицу было сложно сказать, о чём он задумался в этот момент, но всё же некоторая тень растерянности присутствовала - вполне возможно, что мужчина не врал, и неизвестный адресант поднял преждевременную суету.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-18 19:23:30)

Отсутствие ответа на указание было воспринято благосклонно, как и лаконичный ответ со стороны наги. С этого момента уже можно было отметить то, что Герард всё же был не на столько эмоционально пуст, как могло показаться. Да, он не видел в присутствующей чего-то необычного только из-за её расовой принадлежности, но вот что одиозную личность вряд ли бы направили на переговоры по столь важному вопросу - это факт, и дворянин явно желал отыскать причины делегирования Парвати к нему. Делал он это, как и следует ожидать от высокородного, ненавязчиво и осторожно, скрывая своё любопытство за показным безразличием.

Герард: Вижу что у меня или у вас имеются весьма сознательные "доброжелатели", которые ещё обладают доступом к письмам. Впрочем, стоит ли этому удивляться в таком городе, - немного жестокая, а всё же проза жизни для местного населения, когда некоторое количество денег может решить абсолютное множество жизненных проблем. Возможно, это и послужило причиной подкинутого письма: разъярённые таким поворотом дел наги устраивают вооруженный опрос коллекционера, после чего имущество последнего уходит в первые попавшиеся руки. Или же тут игра идёт немного сложнее? Тем временем, мужчина продолжил отвечать на заданные вопросы.

Герард: Мне неизвестно ни история Сердца, ни его сущности. Признаться, я всё старался отследить путь одного меча - Испивающего жизнь. За этим громким названием скрывается одно из творений искусства тёмных эльфов, сотворённый на заре их истории. По легенде, он был получен нагами после спасения мастера-творца от гибели, после чего им владели наиболее приближённые к вашей богине. Здесь и начинается история, в которой я наткнулся на упоминание озвученного артефакта... - Мужчина потёр лоб, припоминая все хитросплетения, - всего было два источника, первым из которых была народная легенда. Всё свойственное восточной культуре отразилось в ней: и попытка нагов договориться с наземниками, и принц о шести руках и "о двух Сердцах - в груди и над ней, своим и Богини", и подлое предательство обитателей суши... Кхе, местный фольклор, одним словом, с множеством преувеличений и глубокими философскими притчами. Любопытно вот что: в конце этой истории упоминалась "пещера Павших", в которой люди захоронили убитого "принца" - некое место, что "три луны в году открыто для наземников, которые прольют слёзы скорби над невинно убитым, и вновь затопят проход". Мне показалось, что это аллегория на три серьёзные дипломатические миссии, окончившиеся провалом, но всё было сложнее, - Герард прервался на некоторое время, позволяя себе отпить из кувшина, который до этого момента стоял в ведёрке рядом с диваном, - один из придворных учёных того времени по имени Омахаям описал одну из стычек между нагами, которая произошла буквально у ворот лиги. Причину и последствия этого противостояния он не отметил, однако в конце было упомянута та самая пещера "что год принадлежит морю, и месяц живёт на суше", в которой проигравшая сторона "укрыла своего Избранника". Последним камешком, свернувшим лавину, оказался случай два месяца назад, - как было известно Парвати, в это время произошёл один из самых сильных отливов, который заходит в эти края с частотой в два-три года. В ходе этого природного явления прибрежная полоса открывается не на обычную сотню метров, а достигает и полукилометровой отметки, - в это время один из рыбаков решил проверить ловушки на крабов, и в итоге прогулки наткнулся на неотмеченную пещеру. Как он поведал мне, оттуда доносились жуткие завывания; такие, что даже холодная кровь отступит в страхе. Не помня себя, он хотел убежать, и лишь странный блеск - о, эта жадность - приманил его. Увы, то была лишь засохшая морская соль, но из-за удара, который нанёс возмущённый неудачей трус, откололась часть скалы, вместе с которой ему досталось и это, - Герард вновь прервался, наклоняясь к стопке книг и свитков на тумбочке у ног. Потратив некоторое время на поиски, коллекционер извлёк на свет небольшой осколок скалы, весь покрытый символами. Не смотря на длительное пребывание в морской воде, текст был вполне разборчив - не иначе как неизвестный создатель потратил немало сил, чтобы сберечь его, - как вы можете узнать, это письменность наг, только вот диалект несколько...сухопутный. Тут прослеживается явное влияние ашрефи, и для его перевода потребовалось затратить немало сил. В итоге удалось получить нечто "оставь стража ... Богини" и  "...с её Сердцем пребудет достойный...". Увы, я до сих пор не могу с уверенностью заявить о том, что перевод правильный, и Сердце действительно там, - выложив все свои карты, Герард с задумчивостью коснулся своего подбородка, оценивая всё сказанное, - но что для меня важнее, Омахаям намекал на "двуликую могилу" для Испивающего, который в последнем бою "обернулся против своего владельца". Как я думаю, тут сокрыта достаточно тонкая аллегория на качество мечей-украшений у эльфов, так что он может быть повреждён или сломан. В любом случае, меня устроит любое его состояние, - в конце своего монолога коллекционер посмотрел в глаза наги, - и я буду очень признателен, если в ходе своих изысканий вы сможете предоставить хотя бы его бренные остатки. Или вы считаете, что за подобным призраком не стоит и гоняться? - Как и раньше, это был достаточно сухой вопрос, не включающий в себя вызов или нечто осуждающее. С доступными коллекционеру богатствами он легко найдёт добровольца для этих поисков, а потому только уточнил заинтересованность Парвати. И в согласии с ним был свой резон, ведь имени моряка, который знал о пещере, Герард так и не открыл.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-18 20:06:26)

Получив пусть и призрачное, но согласие, коллекционер протянул девушке осколок пластины, предоставляя ей возможность самостоятельного изучения без вмешательства с комментариями от себя. Собственно, с первого же взгляда нага могла отметить, что мысль об изгоях к ней пришла не случайна: сама манера использования вполне привычных слов была с двойным, с тройным дном. То, что коллекционер перевёл как "стражник" можно было толковать и как "хранитель", а то "последователь", в зависимости от отколотого ранее слова. Вторая фраза также могла быть переведена на общий как "пребывающий с сердцем Богиней", или "ведающий сердце Её". В этом смысле сердце выступало не как конкретный артефакт, а как некоторая тайна, которую столь тщательно берегут изгои, и которую они же называют "неполживой истиной Солониэль". Тут нельзя было не вспомнить про изгоя из всех общин наг -  Эгарала, которого на суше прозвали Вестником Моря.

Точно датировать время его деятельности наги не могли, но как Парвати знала, он жил два или три поколения наг назад. В тот момент, когда останки Найи (луны вифрэев), рухнули на планету, уровень океана резко вырос на несколько метров, затапливая некогда осушенные районы и отправляя в пучину целые острова с городами на них. Эгарал, будучи одним из приближённых "княгини", знал многие легенды и ритуалы морской Богини, и после проведения одного из них заявил о наступлении "водного царства": того светлого мига, когда вся суша должна уйти под воду и мир предстанет в своей первобытной красе. Мнение Вестника разделили немногие, но с группой приближённых он устроил минимум две крупные миссии к людям, которые только успели опомниться после кровавой войны и были чрезмерно восприимчивы к подобным заявлениям. Что было дальше - наги не помнят, ибо имя Эгарала уже с той поры стало нарицательным, с вложенным в него самым негативным смыслом. Вестника нарекли безответственным безумцем и бунтарём, потому как никто из ушедших с ним не вернулся, а сам Эгарал вынес на сушу некоторые ценные религиозные изделия. Правда, с его именем никогда не связывали Сердца Солониэль, да и его положение в обществе не могло дать доступа к такой значимой реликвии.

Герард: Того рыбака зовут Нохой Амир, - произнёс коллекционер после того, как посчитал изучение пластины оконченным, - и сейчас, если не успел потратить всю мою награду за подобную находку, он должен бы быть на бедняцком причале и готовить свои сети, - мужчина посмотрел наге в глаза, - я не безумен и не стану требовать Сердца, если оно там действительно найдётся, но Испивающий душу мне необходим, - заявив столь безапелляционную фразу, Герард перевёл взгляд в сторону вместе с прикладыванием руки к виску, - кроме того, я был бы очень благодарен за поиск и предостережение тех шутников, которые суют свой нос в мои письма. Если они передумают заниматься подобным впредь, то я буду свободен и добр на столько, что могу потратить часть своего времени на поиски информации о Сердце как таковом...либо выплатить за работу деньгами, что уж пожелаете, - безразличный жест рукой оставил конечное решение за нагой, давая той возможность определить их дальнейшую совместную деятельность.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-19 22:20:18)

Подобие улыбки вызвало тень той же эмоции на лице мужчины. После демонстрации удовлетворённостью ответом, Герард замолчал, давая Парвати время на рассуждение. Судя по некоторому напряжению, которое проявилось в сжатых вместе ладонях, коллекционер воспользовался тишиной для обдумывания какой-то мысли, которая не давала ему покоя. Быть может, у него уже были подозрения на какую-то конкретную личность, но в силу привязанности или чего-то иного он не хотел называть это имя раньше времени? Вопрос про Нохоя позволил ему отвлечься, и мужчина приступил к описанию рыбака

Герард: Думаю, что его сложно спутать с местной беднотой. Не смотря на достаточно скромный образ жизни, Нохой выглядит как заправский авантюрист: чистая, пусть и потрёпанная, одежда; короткая стрижка и аккуратная бородка; на поясе, в отличие от изломленных мечей, носит только короткий нож. Некогда тёмные волосы побелели от моря, и выглядят словно бы жидкое серебро, - расцепив руки, мужчина постучал по ручке дивана, пытаясь вспомнить более точные чёрты личности рыбака, - а, у него на шее будет красный платок, который, как я понял, он практически не снимает, - посчитав это описание достаточным, Герард попросил пластину у наги, извлекая из недр своих тайников тонкую обработанную бумагу и жидкость с пробкой-промокашкой. Дальнейшие его действия заняли чуть более минуты, благо поверхность пластины уже была зачищена от грязи и солевого налёта, и вот уже на копирке был чёткий и точный след того, что было выбито на камне. Протянув его Парвати, коллекционер предупредил, - ещё с две минуты подержите лист развёрнутым, основа должна подсохнуть. Саму пластину, увы, мне надо будет передать другому мастеру на проверку - есть одна любопытная теория на счёт способа создания этой надписи, - в этом был некоторый смысл. Если учесть тот факт, что надпись была покрыта кристаллами морской соли, вход в пещеру пробыл в гордом одиночестве не одну эпоху, так что морская вода должна была бы сточить чёткие формы и начертания. Однако надпись - в этом Парвати уже убедилась - была нанесена словно бы вчера. Тут не обошлось без магии или чем-то в этом роде.

После этой операции коллекционер вновь отбил короткую дробь по ручке дивана, сказав словно бы в сторону, -  к слову о шутниках... - и затем, прокашлявшись, продолжил увереннее.
Герард: С пластиной работали всего два человека: архивариус Арапхеш, из Монетного союза, и нанятый мной переводчик, который в настоящее время отплыл на Каталию. Само письмо с уже озвученной фразой мог заметить любой любопытствующий, но выкупать его пришлось бы у нижнего звена - мальчишки Ларми. За гонцов я спокоен, репутация пока стоит дороже денег, - коллекционер замялся, а память наги среагировала на слово "нижний". А ведь точно, описанный как Нохой человек вроде сидел там, внизу, в зале таверны. Или же это игра разума, потому как все назамники для неё слились в одно лицо? - Ларми будет у входа в гостиницу, если не сбежал по поручениям. Мальчик тут один, его не спутать. С Арапхешом сложнее - он живёт на два квартала выше, в одиноком пристройке к зданию гильдии торговцев. Будучи немолодым, он редко принимает посетителей, но его слабая память, порой, путает именитых гостей с обычными людьми, так что он, по неосторожности, мог выдать информацию о находке кому-то ещё, - на этом Герард закончил, вновь причащаясь к кувшину.

Перед Парвати, тем временем, встал выбор из нескольких дорог, каждая из которых вела к одной из ниточек этой истории.

Герард прижал губы, словно бы не хотел пока оглашать такую информацию. Его поведение в этом случае определяло не столько скрытность, сколько отсутствие уверенности в имеющихся предположениях. И без того уже одна случайная фраза повлекла за собой текущую цепочку событий, так что аристократа можно было понять. Тем не менее, когда бумага перекочевала в руки наги, мужчина всё же вымолвил пару слов.

Герард: Я встречал подобное в некоторых местных святилищах, и процесс нанесения такой надписи весьма кропотливый и трудоёмкий. Стоит отметить, что труды того стоят, потому как таким письменам не страшны ни пустынные бури, ни вода... Да что там, словно бы время  и пространство теряет власть над подобным творением. И что-то мне подсказывает, что тогда, на заре новой эпохи, никто не стал бы тратить столько сил на создание такого послания чисто для отпугивания или предупреждения. Что же тогда оно скрывает под собой? - Ближе к концу фразы коллекционер перешёл на шепот, словно бы спрашивая это у самого себя. Мистический туман прошлого подогревал его внимание, давал цель и определял методы её достижения. Что бы там ни было, оно должно поведать свои тайны, а ещё лучше - предстать перед ним.

Уход наги Герард словно бы не заметил, всё ещё обдумывая уже сказанное, так что компанию Парвати составил только престарелый слуга, который проводил её до двери и аккуратно закрылся за её спиной. Предоставленная самой себе, Парвати спустилась в зал. Там, закончив с своими утренними делами, рыбаки и грузчики тихонько разбредались кто-куда, готовясь к трудовому дню. И в этом зале, отстранившись от происходящей суеты, сидел один человек, чья внешность более чем совпадала с имеющимся описанием.

Неспешно покуривая свою трубку да запивая это дело лучшим алкоголем в заведении, рыбак смотрел на происходящее вокруг словно бы немного свысока, обращая на нагу внимания чуть более, чем на собственный стол. Лишь когда Парвати явно продемонстрировала желание приблизиться, Нохой улыбнулся и кивнул ей словно старой знакомой, расслабленно растекаясь по стулу. Не смотря на тяжёлый для морской жительницы запах крёпкого табака и стоялого вина, рыбак выглядел вполне себе вменяемым для проведения разговора, а его глаза не успели утонуть в пьяном безразличие... если не сказать большего. Нага ещё не успела привыкнуть к мимике и эмоции сухопытных, однако то состояние, в котором пребывал авантюрист, определённо было лишь игрой на публику, в чём его выдавал взгляд: ленивый в своих гуляниях, он становился острым словно спица, когда требовалось на чём-то сосредоточиться. Это девушка смогла отметить, когда оказалась в одном метре от столика рыбака.

Нохой: Semlar i'la ehra? Хах... - Обращение прозвучало подобно грому в степи - на столько, признаться, было неожиданно признать сам факт её существования. На слух Парвати не жаловалась, так что сложно было списать это на случайность или ошибку.

Как нага уже знала, таким "титулом" величали наг о четырёх руках, и дословно такое обращение можно было перевести как "верная Богине". Однако сухопутные обычно произносили фразу без артикля, получая просто "верующая, поклонница", теряя некоторый смысл и принижая статус обладателя дара. Кто бы ни был сей рыбак, он определённо хотел подчеркнуть не столь знание языка, сколько понимание таких тонкостей.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-27 12:54:20)

Рыбак кивнул, с весьма довольным видом выдыхая очередное облачко дыма прямо в потолок гостиницы. В этом жесте, кроме некоторого сочувствия непривычной к табаку девушки, был и иной смысл: запрокинув голову, мужчина немного сбил платок, из-под которого выглянул прелюбопытный амулет, состоящий из крупной ракушки и текста на ней. То был обычный дар неофитам Солониэль, на котором наносилось выбранное жителем вод имя да закреплялся первый зарок верности. Обычно такой амулет "возвращался" на алтарь в момент обретения новой пары рук, так что Парвати могла уже лишится подобного, но забыть - никогда. И даже более того, она ясно видела, что дар явно принадлежал не Нохою, потому как имя на нём было записано женское.

Нохой: Немного шумно, - поморщившись, выдал рыбак, и затем легко соскочил со стула, - если заглянуть туда, то выйдем на тропу к докам. Не то чтобы сильно свободнее, а всё приятнее, - авантюрист, не забывая про бутыль, скользнул в указанную им дверь, которая проходила через жилые комнаты на улицу. Тут жили работяги, так что проход был завален различным хламом, и запах стоял соответствующий. Не останавливайся рыбак для того, чтобы помочь расчистить путь более крупной наге, можно было бы заподозрить попытку побега.

На открытом воздухе эта идея только закрепилась, потому как место выбрано с большим изяществом: во все стороны растекались тропки-улочки, по которым человеку ускользнуть будет проще простого, а большое количество снующих в некотором отдалении людей не давало шанса безобразничать оружием. Расположившись под небольшим навесом в стороне от входа, чтобы не стоять поперёк пути, Нохой отложил трубку в сторону.

Нохой: Iama, - за этим уверенным словом последовала несколько виноватая улыбка, сопровождённая приглаживанием торчащих волос рукой немного дрожащей рукой, - больше, чем большинство сухопутных, но всё же недостаточно, чтобы прослыть знающим. Признаться, я всё ещё верю в многие дикие истории о том, как наги отправляли на дно тех, кто оскорблял их религиозную память, так что несколько опасался показаться вам на глаза до посещения коллекционера. Эх, а я ведь просил его нигде и никому не показывать моей находки... - Сокрушённо помотав головой, рыбак продолжил свою речь следующей фразой, - но что сделано, то сделано. Хорошо что слухи о вас раздуты сверх меры, и коллекционер жив, даже смог подсказать найти меня. А теперь - вопросы, - отхлебнув вина, авантюрист протёр губы нашейным платком, - мне есть что рассказать и о чём попросить, только вот в нынешней ситуации как-то не хотелось бы обещать больше, чем я могу дать. Так что скажите мне: начну ли историю с начала, и дойду до нашей встречи, или вы зададите свои вопросы и я дам посильные ответы? - Ещё одним вариантом, судя по глазам, был "разойдёмся и так", только вот к нему сам рыбак относился весьма двояко, словно бы желая и нежелая этого. В отличие от коллекционера, который до последнего воспринимал нагу как нечто любопытное своей инородностью, рыбак явно был привычен к компании морских жителей, не смотря на озвученное выше "доверие" слухам.

Хвост, сколь аккуратно его не сдвигай, всё же был замечен мужчиной, на что он едва заметно усмехнулся да с обречённым видом расположился на каком-то чурбачке, показывая полную свою смирённость и отсутствие желание куда-то убегать. По правде сказать, уже бы и возможности не было, что авантюрист явно понимал.

Нохой: История моя началась ещё тридцать лет назад, а её корни уходили много глубже, во тьму веков. Как я узнал, мои родители принадлежали одному культу, который поклонялся Двуединой - богине моря и суши, тверди морской и подводной, способной жить над и под водой. Увы, к моему рождению их религиозный пыл угас, потому как во время шторма затонула лодка отца, а я остался один с моими братьями на попечении матери. Дальнейшая судьба обычна для этих мест - тяжкий труд, доверчивость к золоту, рабство. Побег, наказание, годы заключений... Всё это время меня грело и поддерживало только это, - мужчина вновь показал амулетик, на сей раз повернув его и другой стороной, на которой можно было заметить ту же надпись на местном диалекте Шедимского языка, - прощальный подарок матери, который она передала мне за мгновение до первой заклёпки на рабском ошейнике. Мне рано довелось узнать, что это не просто подвеска - в десять моих лет наги из одного каравана чуть не убили меня за сам факт обладание ею, и с тех пор я пытался раскрыть её тайны. Что я помнил из детства, то уже озвучил вам - какие-то обрывки обращений, редкие слова и идея о спасительном Океане, что примет всех, - мужчина вздохнул, - я словно бы гонялся за ветром, пытаясь отыскать последователей культа того же культа, откуда мать могла получить этот дар. Наги видели во мне сухопутного безумца, люди больше верили в золото и других Богов, а уж про Шедим и говорить не буду - их ответа мне не пережить, - усмехнувшись, Нохой отпил из бутылки, щедро смачивая своё горло пьянящим напитком, - и вот пять лет назад удалось наткнуться на акына в Орхтари, что поведал мне историю про Вестника Моря. "А что, кто ещё мог принести людям такую весть?" - сказал я себе, и помчался сюда. Год, два, три... Этот камень, что я нашёл, не был случайностью, как пришлось сочинить коллекционеру, это первый знак десятилетия кропотливых поисков. Только вот даже с наградой моих средств не хватило, чтобы нанять себе помощников, и всё снова встало, до следующего отлива, - закончив свою историю, рыбак вытряхнул успевший догореть табак на землю, смешивая его с дорожной пылью и песком, - и другая проблема - это пока не дало мне ответа на мои вопросы. Я могу только догадываться о том, что скрывает за собой пещера, и кем и для чего она была создана. Хотя... Последнее я ещё понимаю - для сокрытия Длани Солониэль меньшего быть и не могло, - авантюрист замолчал, хитро прищуривая глаза и наблюдая за реакцией наги. Да-а, Длань Солониэль - не Сердце, но тоже считалось пропавшим много лет назад. Одна из них, по крайней мере.

Всего было десять кинжалов - по одному на каждую руку Богини - и каждый нёс в себе какую-то частицу великого Океана. Один разил жарким паром, словно подводный вулкан, другой делал владельца подвижным, подобно морскому бризу. В настоящее время в Патале сохранилось всего пять из них, ещё два точно было у изгоев. Остальные, увы, канули в лету в ходе жизни жителей моря, и их находка считалась долгом любого уважающего себя жителя. К слову, Эгарал вполне мог обладать этой реликвией как Страж Богини, так что "двуликим" мечом мог оказаться кинжал Шторма - он, по легенде, сильно зависел не только от способностей, но настроения использующего, и мог как лишь обрызгать противника, так и погрузить целое побережье в морскую пучину.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-05-28 12:37:53)

Нохой, как можно было догадаться по его судьбе, неплохо разбирался в настроениях говорящей с ним личности, так что всё возрастающий скептицизм Парвати несколько умерил его желание делиться такой информацией. В то же время, по каким-то соображениям ему всё же приходилось это делать, что стало понятно позднее.

Нохой: Я знаю, что их число ограничено и на каждом можно обнаружить след божественной воли Солониэль. Думаю, этого достаточно, – рыбак определённо знал большее и по этой теме, однако предпочёл сменить тему, - и я уверен, что это не сон или морок. Текст, нанесённый на той стене, и сейчас перед моими глазами, и почти полностью был для меня понятен. И я уж точно не спутаю haen'le и Haend’ler, – короткий взгляд, в котором вновь мелькнуло самодовольство искателя. Похоже что авантюрист серьёзно (и в лучшую сторону) отличался от коллекционера в плане языкознания, вновь демонстрируя понимание разницы между «ладонь» и «Длань», - не скажу, что я понимаю вообще всё, но этого и не потребуется. К слову, ты не подумала на счёт того, почему я не оказался внутри, хотя у меня был шанс? – Этот вопрос самому рыбаку казался более важным, чем всё остальное, так что он имел смелость озвучить его самостоятельно, - проблема даже не в том, что пещера открыта всего раз в два-три года – в неё есть и другой вход. Только вот открыть его может только нага и изнутри, а вот возможность заплыть может гарантировать только человек – не смотря на гибкость и подвижность скелета, вам будет сложно протиснуться к необходимому рычагу. И там была одна крайне приятная для моей уверенности фраза, которую я потребую от вас или любого другого нага, кого потребуется туда провести: «клянусь дарами Солониэль, что не будет от меня предательства и обмана обещаний, данных мной». В противном случае мне проще переждать, чем отправлять кормить рыб,, - мужчина приложился к бутылке, оставляя некоторое время на рассуждение. Клятва, признаться, была достаточно опасной в прямом смысле этого слова.

Тут дело было не в религиозности или традициях, когда любое обещание, содержащее имя, само по себе считалось более прочным, а уж упоминание Богини и вовсе жестко определяло поведение клятвенника – суть, скорее, в реальных последствиях, из-за чего озвученной формой наги меж собой практически не пользовались, да и ни один сухопутный до сей поры не мог похвастать такой честью. Причина проста: то, что Богиня вручила своему последователю, действительно могло покинуть отступника, отзываясь достаточно болезненными метаморфозами, в ходе которых руки постепенно иссыхают и остаются вечными мёртвыми ветвями на теле лжеца. На памяти последних двух поколений был всего один случай, когда свершалось подобное, и то отступник не пережил позора да покончил с собой.

Вспышка ярости со стороны Парвати, которую не ощутил бы разве что пень, сильно сказалась на рыбаке, так что тот даже попятился назад. Это был откровенный испуг, в самом чистом его проявлении, только вот другая, не виданная доселе эмоция сильного воодушевления, смогла взять вверх над этим животным чувством, и привести мужчину в чувство. Постепенно страх сошёл на нет, а потом Нохой и вовсе подготовился к словесной контратаке. Рука, сжимающая бутылку, побелела от напряжения.

Нохой: Много ли я требую? Возможно. Только… Разве это я прервал праздного человека от его безделья и стал выпытывать всё, что он знает? Мне ли принадлежат злобные слова оголтелого фанатика, чьи руки по локоть были бы в крови, дай им волю карать подобных мне? Наконец, я ли считаю Богиню и её Истину тем, что может принадлежать одному единственному народу, даже если каким-то остроухим тысячи лет назад повезло застрять на островах?! – Голос, до сей поры весьма расслабленный и немного скованный, постепенно набирал силу и уверенность, пока рыбак диктовал свои вопросы, - из-за одного только амулета я некогда-то чуть не умер, так что я уже никак не поведу к могиле Вестника подобных «верующих». О нет… Одна беда: у меня нет никакой возможности попасть туда в одиночку, и это вынуждает меня продолжать эту бессмыслицу и даже надеяться на какую-то совместную деятельность. Только вот стерпеть я готов лишь одного спутника, который будет связан самыми прочными путами, и то… Это не дело, - авантюрист с досадой махнул рукой, вновь повторяя своё любимое действие по откидыванию головы назад. Словно бы забывшись, он повторил сей трюк с бутылкой мгновением позже, допивая её до дна, - Длань должна остаться там, где и находится, ибо то место есть Её святилище. Кинжал не получат ни ты, ни коллекционер, ни кто-либо другой, - в немного осоловевших от выпивки глазах сверкнула злобная молния, словно бы это решение он носил с собой самого начала и готов отстаивать ценой жизни, только вот бессмысленность этот вспышки признавал и сам рыбак, - и видит Она, у меня нет такой силы, достаточной остановить хотя бы одного богохульника, что уж говорить про всех задействованных… – Бессильно выдохнув, авантюрист протёр лицо влажным от вина и пота платком, - приму эту клятву в любом виде. Мне достаточно гарантии, что ты пойдёшь со мной одна, и что ты – хотя бы только ты – не помешаешь мне возродить культ во всём его великолепии, если я обнаружу там достаточно книг и иных свидетельств присутствия Вестника и Двуединой. В противном случае, разговор окончен. Я более чем уверен, что Герард оставил тебе и другие зацепки, а ваш век позволит заниматься поисками хоть всё тысячелетие, – договорив фразу, мужчина встал на подкосившееся после алкоголя и неудобного сидения ноги, и с решимостью посмотрел Парвати в глаза. Сей жест можно было воспринять обычным торговым трюком «сейчас я уйду, а завтра будет дороже», однако Нохой не очень-то смахивал на торговца или на жителя Лиги в принципе. Это был фанатик, в чём-то даже более религиозный, чем сама нага, а потому он явно не остановится на достигнутом, к какому бы печальному финалу это не привело. Впрочем, на самоубийство подобное деяние тоже не тянуло – всё же бывший раб как никто другой должен понимать последствия собственных слов, а значит мужчина уже придумал для себя вариант побега и последующей попытки – о, каламбур – лечь на дно.

Начало игры

- Гхм… мне нужно море... корабль… и деньги для этого… или команда… и женщина с выпивкой, - проявившая ухмылка на лице преступника ознаменовывает новую главу в истории Мэри Рэкхема.
Пройдясь рукой по появившейся бородёнке, не ухоженной и колючей, наш герой разминает плечи, выпрямляя свою осанку. Да, он видел своё будущее, как никто другой, потому вновь открывая свой рот, молодой человек даёт себе очередное наставление, положительное напутствие.
- Весь мир перед моими ногами, а ветер дует…
- Да заткнись ты там уже! Заколебал! – выкрикнул один из его соседей по комнате, который сразу же перевернулся на другой бок, лицом к стене.
- Воу, хорошо-хорошо, не волнуйся ты так… придурок, - быстро нацепив сапоги, Мэри поспешным шагом направился в сторону выхода из комнаты.
Учитывая, что последний год своей жизни Рэкхем гонялся разве что за бутылкой, то два дня назад он позволил себе снять довольно неплохой номер в гостинице «Жало Скорпиона». 8 кроватей, особенно сильно не воняет, соседи моряки, наёмники и алкоголики средней руки, а главное – нужник достаточно далеко, чтобы не думать о его наличии со всеми прилегающими особенностями.
Выходя из комнаты Рэкхем не уступает место портовому рабочему, который надеялся войти первый, за что и получил толчок по плечу. На ругательство за свой спиной, бывший капитан показывает средний палец, даже не оборачиваясь.

Спустившись вниз, осмотрев главный зал заведения, Мэри глубоко вдыхает и с улыбкой даёт оценку увиденному.
Всё как родное! И правда, такие заведения он отлично знал, имел богатый опыт по их посещению. Драка, выпивка, нечестные дела с каплей чести третьей стороны, похоть и зависть к прошлому пункту – классика!
Пройдя к барной стойке, помахав рукой трактирщику, он жестом заказал себе выпить.
Самое забавное в его нынешнем положении, это то что он отвратительно помнил, как оказался в этом городе. В голове была одна пустота, да пару кадров, которые ему ничего не говорили. Сначала беспокоясь за свою шкуру, он обнаруживает, что его особенно в городе и не знают, тем более стража. За год мир забыл очередного пирата, преступника, но всё равно Рэкхем пытался лишний раз не всплывать, не попадаться на глаза тому, кому не стоит.

Ещё сам плохо понимая, что ему требуется для достижения неконкретной и расплывчатой цели, Линкольн, поочерёдно постукивая пальцами по деревянной поверхности стойки, уходит в не глубокие размышления.
Одновременно рассматривая находящихся в зале посетителей, он приходит к первому решению – ему нужен стартовый капитал. Для продвижения, и чтобы оплатить себе еду, ночлег. Первый шаг.
Единственное что он имел на данный момент при себе, так это опыт. Он то ему и говорил, что в подобных заведениях всегда можно найти, то что ему требуется.

Очередной раз оглядывая зал, он вдруг останавливает взор на…

...потому и место, где он хранится, свято,
Нага мрачно вздохнула. Смысл в словах был, но насколько он правдив? Я надеюсь, Она подскажет, как мне следует поступить. Те, кто строил могилу, определенно хотели, чтобы её нашли и точно знали, что именно они нашли.
Услышав клятву, Парвати удовлетворённо кивнула. Нет, она имела мало общего с каноничными клятвами и не имела той силы, которую имела бы та клятва, на которой пытался настоять Нохой. Пока можно было удовлетвориться тем, что он сам верил в то, что говорил.
...мне надо поговорить с моими братьями
О Владычица, безумие его заразно, или ты подкрепляла его веру и способствовала обращению других? Сколько же их?
...встретиться через три часа...
-Я буду там.
Нага устремилась к парадному входу, пытаясь сообразить, какое сейчас время. Скорее всего, с территории таверны уже ушли. Придётся искать на базаре. Торгующие жемчугом и кораллами наги арендовали прилавок в секторе с драгоценностями. Если время завтрака закончилось, то они должны быть там. Про то, что коллекционер не умеет читать, хоть и пытается, следует рассказать, а дальше? Нашла того, кто нашёл могилу Эгарала и, возможно, там Длань. Как-то так. Насчёт сложноописуемых верований моряка и того, что она пообещала, фактически, поддержать их, Парвати не хотелось распространяться. Слишком молодая, хоть и "Верная Богине". Они имеют право счесть мои суждения не имеющими достаточно оснований.

16 Июня 10:00, Мэри.

Новая глава его жизни начиналась так, как и должна была начинаться история наполненная приключениями, золотом и прочими радостями, за которые все так любят всякие захватывающие истории. Проснулся он под солнечными лучами, который обильно проникали в его окно и падали на кровать. За окном было ясное небо с порой пролетающими облаками, совершенно не предвещающими дождь. Наполненный жизнью город уже давно проснулся. По улицам сновали люди, распихивая таких же людей, все с своей какой-то целью. Из этого самого города в гостиницу попадало множество разнообразных звуков, которые совсем не приглушало о стекло. Снизу шёл запах разнообразной еды смешанной в один поток. Разобрать из этого потока отдельное блюдо не представлялось возможным. Идя на запах Мэри спустился в главный зал. Множество набивающих свой желудок людей предстали его взгляду. Это место наполнял гул множества разговоров. Однако Мэри было не до этого. Мысли о наживе будто специально потянули его взгляд к одной из самых богато одетых фигур. Там он узнал сидящего человека. Это был странствующий коллекционер, который почти всегда готов был предложить народу работёнку, о котором Мэри уже успел услышать.

Герард: - Доброго.
Коллекционер с любопытством смотрел на новую действующую фигуру в его жизни, отложив в сторону столовые приборы. Пока "Стефан" говорил, Герард понемногу растягивался в улыбке ми приобретал нотки удивления. В конце концов он сделал два картинных хлопка ладонями, после чего заговорил с весёлыми нотами.
Герард: - Достаточно лестная характеристика, Стефан. Я бы даже сказал что именно вы мне и нужны, но всё таки есть ещё пара нюансов. А что вы можете? Допустим есть абстрактное место откуда нужно что-то абстрактное достать, какие ваши таланты могли бы вам в этом помочь?
Он сложил руки в замок перед собой, отодвинув еду, и с любопытством смотрел на Мэри, ожидая его слов.

Коллекционер замолчал. Взяв рядом стоящий бокал он отпил, не отрывая взгляда от Мэри. Он размышлял, обдумывая каждое слово Мэри и продолжая хранить молчание. Молчание затянулось, и Герард наконец заговорил.

Герард: - Вы не понимаете, Стефан. Мне нужно больше уверенности. Сейчас вы мне предлагаете поставить на тёмную лошадку, надеясь что она всё таки придёт первая. В данной ситуации риск ещё более не оправданный от того, что можно нанять проверенных людей, которые не скрывают своих способностей. - Он сделал паузу. - Не поймите меня не правильно, я не хочу вас принизить. Просто немного надёжности.
Снова сложив руки перед собой он принял тот же вид, с которым сидел до этого.