Полли уронила голову на руки и так осталась сидеть, молча страдая над тем, сколько всего ещё надо повторять и делать по истории магии. А про длиннющий список домашних заданий девушка боялась думать. Не только Зик, но и Джаз по прошествии семестра решили основательно загрузить учеников домашкой и повторениями, запугав последних экзаменами. Полли честно всё повторяла и заучивала наизусть формулы и имена (которые перемешались в голове в сумасводительную кашу), но всё сразу в голове, конечно, не уложится, а времени было немного. Теория ещё ничего, в ней девушка всё понимала и запоминала едва ли не с первого раза, но вот история магии превратилась не во что иное, как в пытку. Какая эпоха, за какой она шла, что в какой делали, кто, самое главное, делал... всё это было кошмарно. Вот и сейчас Полина билась над одной из глав в учебнике. Раз за разом она её начинала читать, и с каждым разом слова путались всё больше и вообще теряли смысл. Сказывалось позднее время, но девушка упорно не собиралась отступать перед предметом. Его надо было выучить!
Полли подняла тяжёлую голову и протёрла глаза. Рядом с учебником лежало печенье в размере нескольких штук, завёрнутых в салфетку. Раньше у неё не было такой страсти к постоянному перекусыванию между уроками, но под конец осени заразилась этой привычкой, которой уже болела треть курса. Это было вкусно, да и потаскать с собой штук десять печенья, которого в межобеденное время в главном зале было хоть отбавляй, особого труда не составляло. Откинув уголок салфетки, Поль взяла одно печенье и, оглянувшись на проход между книжными полками, с несчастным видом начала его грызть. Луар Олдрен не одобрял трапез в библиотеке, и Полина всегда тайно протаскивала печенье в библиотеку. Это была какая-то мания, зависимость, от которой уже нельзя избавиться.
Завернув остатки в салфетку, девушка спрятала её под обложку учебника и с новыми силами набросилась на начало главы. Не прошло и семи минут, как Полли, тихо застонав, снова уронила голову на стол. Не было ни сил, ни желания. Но надо! Это треклятое слово, преследующее учеников попятам, чтоб ему было пусто.

Полли захлопнула пресловутую историю магии и, нисколько о принятом решении не жалея, сунула её в рюкзак, лежащий где-то под столом. Осталось вспомнить только про особенность Лисьего созвездия и дописать абзац в сообщение по астрологии. Вот какой предмет был действительно в радость - едва ли не половину материала Полли знала с детства, ибо жизнь с отцом-астрономом даром не прошла. Нет, она в любом случае даром бы не прошла, но знания по астрономии немало помогли девушке, и у неё появилось некоторое свободное время, пока однокурсники маялись над домашней работой. Придвинув к себе исписанный пергамент и чернильницу, в которой умиротворенно лежало серое перо, отливающее голубым, Полли пробежала по сообщению и, обмакнув перо в чернильницу... Очин неприятно стукнулся о донышко чернильницы, и Полина, кинув перо в сторону, схватила пузырёк и поднесла его к огню свечки. Матовое стекло просвечивало скудно, но определить количество оставшихся чернил труда не составило. Настроение резко дёрнулось вниз. Придётся тащиться в Иридиум и покупать ещё... если не осталось запасной. Хоть бы, пожалуйста, хоть бы осталось. Осталось... что осталось? Тут Поль осенило. Она сразу забыла о кончающихся чернилах и кинулась записывать мысль, которая плавала весь вечер в затылке, а девушке не удавалось её подцепить. И вот теперь удалось! Да, особенность Лисьего созвездия оказалась очевидной и Полли только успела поразиться тому, что не могла ей вспомнить. А всё от перенапряжения.
- Иннос! Великий! Да хоть кто-нибудь! Разреши мне делить на ноль!
Полли вздрогнула и ткнула пером в пергамент, поставив жирную кляксу. Охнув, девушка схватилась за тряпочку и промокнула ею пятно, а потом перевела убивающий взгляд на поднявшего этот шум. То был однокорытник, вроде, Тес. И что он там собрался делить на ноль? Полина подняла промокашку и насчастно уставилась на пятно. Плохо. Очень плохо. Ужасно. Полли кое-как извернулась, дописав редложение, подула на свежие строчки, но осторожно, чтобы не размазать чернил, а потом отодвинула пергамент на просушку. Вытерев острие пера и закрыв чернильницу, девушка сунула все свои писче-бумажные принадлежности в рюкзак.
Поставив две взятые книги обратно на полки, Поль вернулась к своему столу. Чернила высохли. Свернув свиток, девушка бережно положила его в тот же рюкзак и застегнула его. Сковырнув ногтем воск со столешницы, она закинула рюкзак на плечо и затушила свечу. После этого сразу же зажгла на ладони Факел и направилась к выходу из библиотеки. Не сделав и десяти шагов, Полли остановилась и кинула взгляд на парня, который испортил её сообщение. Но что же он собрался делить на ноль? Искушённая в математике, девушка увидела в этом собственный интерес. Поборовшись с собой пару секунд, Поль ухмыльнулась и подошла к однокурснику.
- Привет, - хмыкнула она. Наверно, в полумраке библиотеки, в свете факела на ладони, лицо девушки выглядело устрашающе. Тени причудливо прыгали на переносице, лбу, под носом, повинуясь желанию огонька, который, к слову, должен был вскоре погаснуть. - Ты что делаешь, раз собрался что-то делить на ноль?

В вполуха слушая забавное, но излишне переполненное преувеличениями и артистизмом объяснение ситуации, Полли больше заботилась о погасшем огоньке. То и дело его зажигать было бы просто глупо, да и от разговора, если такой наметится, это будет здорово отвлекать. А одной свечки, что стояла на столе, света было не так уж и много. Вот Тес сейчас встал, махина этакая, и девушка его лица практически не видела. Это было немного странно, непривычно и, самое главное, неуютно: не видеть лица собеседника. Пока одногруппник говорил, Полли улыбалась и кивала, а в голову тем временем влетали одна за другой пословицы, которые очень кстати подходили ситуации. Так сказать, красноречиво, кратко и лаконично её описывали. Во-первых, конечно, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. И, во-вторых, от скромности не сдохнешь... не помрёшь.
- Мои поздравления, - весело ответила адептка на артистические способности Теса и, подыгрывая, пару раз хлопнула в ладоши. Не переставая улыбаться, Полина оглядела полутёмную библиотеку, особенно уделяя внимание двум соседним столам. На одном из них, который был чуть дальше, за спиной сокурсника, сидели занимались, но на втором, свободном столике она приметила подсвечник с одной свечой и с замысловатой ручкой. Удобно. Свечка была, по-видимому, недавно погашена, но её должно было хватить хотя бы на полчасика, а то и дольше. С подсвечником Полли вернулась к столу, где обитал однокурсник и, поднеся фитиль к огню, зажгла свечу. Теперь стало посветлее, и девушка разглядела лицо Теса. Бледный, как смерть, на половину серьёзный, на половину - ироничный или, скорее всего, весёлый, забавный и в какой-то степени даже приятный. Но вот круги под глазами не только усиливали впечатление, что видишь перед собой смерть собственной персоной, но и совсем не вязались с цветом глаз. Полли почему-то вспомнила глаза Кроноса, лесного духа, но его серо-зелёные были так же отличны от серо-зелёных глаз Теса, как отличались небо и земля.
Полина оперлась на край стола и скосила глаза на работу Теса, в которой было изрядно начёркано.
- Теория магии? - сочувственно поинтересовалась она, скрещивая руки на груди, но не переставая улыбаться. Пожаловаться ему, что из-за него я залила работу чернилами? Или лучше... Лучше не надо, он, в принципе, и не виноват. Сама растяпа.