Леди Сциллия распрощалась с Мираэль очень полюбовно и помимо точных инструкций о том, как найти "Золотой Фенхель" - таверну и постоялый двор в одном "лице", заверила, что та всегда будет желанным гостем в этом доме. Искреннее это было замечание или же простая вежливость присущая знати, полукровка сказать не могла. Времени на светские беседы эльфйка потратила не слишком много - с того момента как она перешагнула порог особняка, минуло не больше часа. Совсем не страшно, если не брать во внимание тот факт, что преступница не располагала никакой иной информацией относительно планов искомого Тайлера.
А тем временем, эльфийку снова встретили где заросшие, где полуразрушенные, а где полностью отстроенные заново окраины поселения Нордторг. Улицы широкие, более напоминающие чисто деревенские, ближе к центру становились уже и извилистее. За пределами центровых районов народу было не так много и путь к "Золотому Фенхелю" казался спокойным и чистым.
Казался...
Не преодолев и половины намеченного маршрута, полукровка краем глаза заметила странную фигуру, наблюдающую за ней из-за угла здания параллельной улицы. Бдительность не являлась сильной стороной информатора Белой Перчатки, и не было известно сколько времени за ней велась слежка. Лицо неизвестного было скрыто капюшоном, фигура таяла в складках бесформенной одежды и определить ни расу и пол существа не представлялось возможным. Как только взгляд эльфийки мазнул по силуэту, неизвестный выждал одно мгновение и шагнув за угол, скрылся с глаз Мираэль. Это явно не была случайность... но при том совершенно не было похоже, что этот кто-то таился и был против обнаружения. Наоборот, у преступницы возникало стойкое ощущение, что всё прошло Мире предстояло преодолеть ещё не одну окраинную улицу и что-то подсказывало ей, может опыт, а может и интуиция, что вероятность нарушения её изначального плана довольно высока.

На тех улицах, что проходила сейчас Мараэль было совсем немного народа. Основная жизнь кипела ближе к центру и здесь хоть и не было пустынно, можно было легко организовать засаду или, при должном желании с сноровке, устроить нападение не ожидая прибытия стражи в первые минуты происшествия. впрочем, полукровка понимала, что если бы на неё действительно хотели бы напасть - они бы это сделали явно до того как так демонстративно выдали своё присутствие. На том можно было уже даже расслабиться, но не успела преступница миновать и десятка метров как двое неопознанных вышли перед ней из боковых проулков, останавливаясь и выжидая, но при том, что удивительно - не преграждая эльфийке дорогу.
Происходящее более всего стало напоминать спектакль, демонстративный, безвкусный фарс, цель которого была на данный момент времени не ясна.  Теория, ведущая к сторонникам сопротивления рушилась на глазах, но иных вариантов о том кто мог быть автором этой показухи, у неё не было - решив отправиться в своеобразную самоволку, полукровка не удосужилась навести справки по деятельности организации в этой области и потому, оказавшись здесь сейчас, была удивительно слепа.
- Сороке надлежит залететь в гнездо к старому приятелю, - звонкий девичий голос раздался позади неё слишком близко, всего в паре метров, хотя сама Мираэль не слышала ничего - ни шагов, ни дыхания. Если бы преступница обернулась, то увидела бы стоящую посреди улицы человеческую девчонку, возраст которой, на первый взгляд, не превышал и пятнадцати лет.

- Прямо сейчас, - твёрдо, но без угрозы закончила девочка, пристально и совершенно без страха смотря Мираэль прямо в глаза. Ребёнок производил странное впечатление - милое детское лицо сильно диссанировало с силой голоса, холодным взглядом и старым, неровным шрамом пересекшим её лоб на две части.
Причастность сторонников Тайлера к представлению рассыпалась окончательно, как карточный домик, оставив после себя лишь ворох ошибочных суждений. Здесь, в этом захолустье, она наткнулась на своих. Не ведая того вторглась на чужой участок и теперь была вынуждена представиться. Неожиданный поворот... для того, кто решил бы, что мятежник Тайлер и его оппозиционная деятельность не представляла никакой ценности и была не интересна никому больше.

Получив согласие, девочка развернулась и направилась в сторону боковой улицы, тогда как двое неопознанных просто напросто скрылись с глаз, более не напоминая о себе до конца путешествия. Мираэль не смогла припомнить, что хоть когда-либо имела дело с представителями Белой Перчатки Нордторга по одной простой причине - в Нордторге до войны не было Белой Перчатки. Слишком небольшое и само по себе не представляющее ценности поселение, просто не нуждалось в подобном. Полукровке оставалось только догадываться о том, с каких пор организация обратила внимание на это место и почему. Вариант с интересом к восстанию был наиболее вероятен, но даже он не отвечал на два основных вопроса "как долго" и "кто именно". Она могла бы без особого результата перебрать всех известных ей северян, но проверить точно, увы, всё равно смогла бы только лично. Она помнила, что их всех объединяло одно - большие рыбы в маленьком пруду, в отличие от многочисленных и часто меняющихся столичных баронов, вроде неё, представители северных городов были куда более спесивы из-за своей местечковой значимости, не говоря уже о суровых нравах, обычных для этих мест. Что и говорить, несмотря на отсутствие очевидной угрозы, встреча с одним из них могла стать довольно напряжённой.
Мираэль могла предполагать, что никто из вышестоящих не точит на неё зуба, но утверждать это как факт, не могла. То, что с её участием пока что не было ни одного, открыто враждебного инцидента, ещё не значило, что она была всеобщей любимицей третьего круга... и тем более второго.
Преодолев ещё пару-тройку улиц, эльфийка и её юная провожатая, не проронившая более ни единого слова, если ту, конечно, не стали расспрашивать, дошли до ничем не примечательного здания дешевой пивнушки. Игнорируя "главный вход", представляющий из себя самую простую деревянную дверь с непрезентабельной вывеской "Пивная у Ларри", девчонка сразу завернула во внутренний двор и один раз стукнула кулачком в дверь заднего входа. Спустя пару мгновений дверь отворилась, предлагая полукровке и её провожатой пройти внутрь.

Пройдя внутрь, Мираэль отметила наличие возле входа внушительного размера мужчину, идентифицированного ею как охранника, следящего за задним входом. Человек хмуро всмотрелся в в незнакомое ему лицо, но не сказал ни слова, позволив эльфийке и её провожатой спокойно миновать складские помещения, в которые они попали с улицы. Окон здесь не было, но полукровка отметила для себя выход, явно ведущий в общественную залу и несколько других, назначение которых оставалось неизвестным. Девочка повела Миру дальше, по узкому коридору куда-то вглубь здания, после чего свернула и оказалась перед лестницей идущей в подвал. Отступать было поздно и бессмысленно, тем более что по пути эльфийка не заметила признаков явных угроз. Несколько десятков ступеней, тяжелая дверь, и вот, она очутилась в просторном, хорошо освещённом помещении, из которого вело несколько других выходов сразу же отмечая присутствующих здесь людей. Двое безликих, скрывающихся под глубокими капюшонами телохранителей стояли позади дубового стола и такого же массивного кресла, но первым делом в глаза, конечно же, бросался главарь. Несомненно, только он мог организовать ей настолько постановочную встречу, наполненную театральным фарсом и ребёнком в главной роли. Герман Шонгард, в кругах Перчатки также известный как "Папаша". Один из сильнейших баронов Блекмора предстал перед ней, растянув на своём лице извечную кривую ухмылку и приветственно раскинул руки в стороны, так и не удосужившись подняться со своего действительно объемного, более похожего на трон, кресла. Нельзя было сказать что Сорока и Папаша хорошо знали друг-друга, но встречаться им приходилось. Мельком, но даже так он оставил после себя неприятное впечатление подлого, влиятельного и сильного человека. У полукровки не было ни одного повода для того, чтобы недооценивать его или ту сеть информаторов, которую он, наверняка, уже успел сплести в этом, казалось, бы бесперспективном месте. И что самое паршивое - у неё не было ничего, что можно было в случае необходимости использовать против этого мужчины.

- Моя дорогая... - дешевая фамильярность и нарочитая небрежность, бывшая его особым почерком, сочилась из каждого жеста и слова сидевшего перед ней преступника, - надо признать, ты меня удивила. Я бы скорее ожидал увидеть на местных улицах единорога, чем столичную задницу Сороки. Что уж, садись, поговорим.
С тем он жестом указал на стоящее перед столом свободное кресло, тогда как другой жест был адресован остановившейся в стороне девчонке и та, не смея проявлять непокорность, подошла к Герарду, замерев в каком-то локте от своего покровителя.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-06-25 22:23:13)

Явно наслаждаясь происходящим, Герман развязно хохотнул и осклабился, изучая полукровку пристальным взглядом человека, привыкшего замечать любые мелочи.

- Ещё бы, цыпа, это север, здесь некогда прохлаждаться, - небрежно бросил мужчина и смачно шлёпнул стоящую рядом девчонку по заду. Последняя не отреагировала, лишь коротко вздрогнула продолжая тупо и пусто смотреть перед собой, более напоминая лишенную жизни куклу, чем живое существо, - а вот ты, судя по всему, совсем в своей купальне мозги промочила, если посчитала очень умным решением встать посреди улицы и громко орать про революцию.
Папаша в голосину заржал, тогда как чуткий эльфийский слух уловил едва слышные смешки, донесшиеся со стороны его цепных псов.
- Ты же в курсе что тебя ищет стража? И на твоё благо что здесь её столь же мало, сколько и мозгов в твоей прекрасной маленькой головке, без обид, красавица, - отсмеявшись, Герман утер проступившую в уголке глаза слезу, - скажи, ты ведь уже додумалась зверски пытать его престарелую тётушку или мне все же повременить с отчётом о полном провале операции, внизу которого будет значится твоё имя?

Папаша усмехнулся. Было трудно понять зол он или просто развлекается в сложившейся ситуации. Сорока могла вполне склоняться ко второму, но некоторая толика раздражения от поставленной под угрозу операции, всё же имела место быть в его чертах и жестах.

- Методы, включающие в себя проникновение в зону чужой деятельности без предупреждения и согласований, привлечение внимания властей, выглядящее как откровенный саботаж.. я это запомню, - мужчина улыбался и выражение его лица все ещё сохраняло несколько снисходительное выражение, - детка, была бы ты человеком, то сидела бы сейчас в другом кресле, отвечая мне на вопросы почему вдруг, после стольких лет, решила нас предать. Но сейчас же мне трудно представить, чем тебя могли купить власти. На будущее дам тебе профессиональный совет - если тебе вдруг позарез надо втереться кому-то в доверие, ему не нужно угрожать и тем более пытать его тётушек.
Герман откинулся на спинку кресла и сложил руки в замок на уровне груди.
- Отчет о методах Сороки, конечно же, не думала же ты что у нас что-то было не так до твоего приезда? - ответил Папаша не вдаваясь в подробности, - но помочь ты можешь. Так или иначе. Для начала скажи, что ты сделала с Тайлеровской тёткой.

Брови мужчины в удивлении взметнулись вверх, тогда как он сам даже снова подался вперёд, опираясь локтями на стол. Удивление? О да, Герман выглядел как человек, которого сумели удивить. Вот только был ли это признак того, что Мире получилось удачно разыграть свою партию? Едва ли.

- А вот это уже интересно, - несмотря на крайнюю степень удивления, улыбка не сползала с губ Папаши, - Ты правда думаешь, что я могу узнать это только от тебя? Синичка, будь добра...
Всё случилось очень быстро. Настолько быстро, что она просто успела среагировать. Возможно, если бы эльфийка не была так уверена в своей неприкосновенности или хотя бы предполагала вероятность того, что жестокий ублюдок Папаша - самая гнусная и опасная тварь Блекмора, не будет с ней церемониться на своей собственной территории, то все было бы иначе. Девчонка исчезла и через мгновение оказалась за спинкой её кресла. Мираэль рефлекторно дернулась в сторону в попытке вскочить, но не успела, почувствовав болезненый укол в основание шеи. Техника "Синички" была знакома Сороке - шаг в пустоту, который девчонка уже демонстрировала во время их первой встречи. Тогда преступница не придала значения тому, что её тонкий эльфийский слух не уловил шагов так близко появившегося за её спиной человека. Внимание к деталям - важное качество для таких как она, и в этот раз его отсутствие вкупе с собственными иллюзиями сыграли с Сорокой дурную шутку. Несмотря на пронзившую её боль она всё ещё могла бы попробовать схватиться за оружие и даже дать отпор, вот только стремительная волна дурноты не позволила ей сделать этого в полной мере. Отрава. Какая именно эльфийка сказать не могла - не хватало знаний в этой области. Яд действовал быстро, путая мысли, сбивая координацию даже простейших движений и сбивая зрительную фокусировку, тогда как двое телохранителей Папаши быстро взяли эльфийку под прицел мелких ручных арбалетов.
- Прости, дорогая, но я не могу так рисковать задачей Райхана, - Герман больше не улыбался, смотря на эльфийку жестким, лишенным сострадания взглядом человека, способного с одинаковой простотой выпотрошить как курицу, так и орущего младенца, - похоже я ошибся, полагая что тебя не могли купить. Я всё ещё сомневаюсь на счёт властей, но кто именно - выясню обязательно.
Мираэль могла догадаться что именно подвело мужчину к таким выводам - её изначальные действия в купе с повышенным, слишком повышенным интересом к персоне Тайлера и нежеланием идти на вполне адекватное её положению сотрудничество. Неужели она уже успела забыть с каким человеком имела дело? Сорока не могла не знать этого. Как и не могла не знать к чему могло привести внимание властей к зарождающиейся революции. К её полному краху. Вцепившаяся в корону императрица жестоко карала инакомыслие не говоря уже о бунте. Если инцидент успел выйти за пределы Нордторга, то можно было с уверенностью сказать что к завтрашнему утру местные улицы уже будут прочесывать министерские ищейки, тогда как к вечеру имя Тайлера и его зарождающегося революционного движения можно будет смело вычеркивать со страниц реальности. И всё это - дело рук одной лишь Миры. Дело так остро и гнусно пахло саботажем, что Папашу можно было упрекнуть разве что в чрезмерной мягкости - он позволил ей говорить с ним почти на равных, дал шанс объясниться. Да и что греха таить - ни одному облечённому властью человеку не понравилось бы когда пришедший к нему в дом чужак ставил бы себя выше, не отвечал на вопросы и пытался играть по своим правилам. А если этим, облечённым властью человеком был Герман...
Единственное в чем Мираэль сейчас была уверена наверняка так это в том, что очень скоро потеряет сознание и что она не умрёт. Во всяком случае - не умрёт сразу.

Стремительно сковывающая тело отрава неприятной тяжестью разливалась по рукам и ногам Миры. Неподъёмным грузом наливались и мысли, неумолимо тянувшие полукровку в цепкие лапы чернеющей пустоты. Зрение меркло, мутными разводами смыкалось по краям, до последнего держа в фокусе тронутое разгульным образом жизни, жесткое лицо Папаши. Он наблюдал за теряющей сознание эльфийкой так и не изменив своего положения - чуть подавшись вперёд, оперевшись локтями на стол и выхватывая её последние реакции внимательным и цепким взглядом своих неприятных глаз. Возможно ждал какого-либо ответа или попытки продать себя подороже, а может лишь тешил своё самолюбие. Самодоволен - конечно, как и все, кто мог бы воочию наблюдать плоды собственного превосходства над другими, но в тех рамках, которые указывали на то, что этот человек уже давно перерос юношеский максимализм и не упивается происходящим. С уверенностью в себе он провожал Мираэль в царство бессознательного, прежде чем тьма окончательно поглотила тусклые краски этого ничем не примечательного, гнусного мирка.

...

Неизвестно было сколько прошло времени. Был ли сейчас ночь или день - здесь, в подвальной сырости все было одним, сплошная темень и духота, давно не знающая порыва свежего воздуха. Приходила она в себя довольно быстро, что могло свидетельствовать о том, что действие яда было нейтрализовано отнюдь не естественными причинами. Впрочем, это совсем не избавляло полукровку от неприятных ощущений, головокружения и характерной алхимической горечи на языке - последствия то ли самого отравления, то ли антидотного состава. Сквозь мутные разводы вновь обретающего силу зрения, Мира могла оценить обстановку - небольшая комната без мебели и окон, стоящая в углу просто сколоченная лавка да приколоченный к полу стул с высокой спинкой, к которому и было крепко привязано её тело. Ноги стягивала толстая верёвка, тогда как запястья отягощали металлические кандалы, не давая ей возможности просто освободиться при помощи своей огненной магии. Вопреки ожиданиям Мираэль оставалась одетой и даже относительно целой, если не считать обычных последствий интоксикации - прислушавшись к себе, она обнаружила что рёбра и суставы целы, разве что запястья затекли от столь длительного пребывания в одном положении. Всё оружие, разумеется, было изъято.

- С пробуждением милая, - знакомый голос неприятно резанул по ушам, вынуждая эльфийку прищуриться и сфокусировать свой взгляд на Германе, стоящем перед ней и внимательно оценивающем её состояние. Хотел лично убедиться в том, что Мира не отбросила копыта? Или не мог отказать себе в удовольствии лицезреть её в столь плачевном состоянии? - бедная, несчастная волшебница огня, не желающая расставаться со своей жизнью во благо короны. Неожиданно хорошо придумано... для твоих методов.
Сквозь стремительно тающий дурман она не сразу сообразила о чем именно говорит Папаша, но уже через пару мгновений разум прояснился, подбрасывая ей воспоминания о встречи с пожилой аристократкой, в доверие которой ей так удачно удалось втереться этим утром. Но этим ли?...
- Вот только почему "Мира"? - Папаша хмыкнул и наклонив голову на бок, с сомнением уставился на Мираэль, - ты что, не могла придумать ничего лучше, кроме как представиться собственным именем? Или ты всегда так делаешь? Впрочем, не важно. С тобой поговорит мой добрый друг а ты, будь добра, отвечай честно.
Мужчина усмехнулся, будто бы сказанное им самим показалось ему во истину забавной шуткой. "Доброго друга" в помещении эльфийка не обнаружила, но не сомневалась в том что он не заставит себя долго ждать.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-07-12 21:54:50)

Комната не давала полукровке простора для фантазии и единственное, за что цеплялся её взгляд были лишь серые, каменные стены. Ни цепей, ни крючьев, ни демонстративно налитых по углам луж крови. Это было исключительно функциональное помещение, единственной функцией которого было надёжно сохранять в своих пределах всё содержимое - в данном случае её саму. И сколь бы зла не была эльфийка, ненавидя и презирая своего пленителя, она владела достаточным количеством проверенной информации об этом человеке, чтобы знать - без его позволения она отсюда не выйдет, разве что не случится чуда, вероятность которого также стремилась к нулю. Отправившись в одиночку она могла рассчитывать исключительно на себя. Действительно на себя, всецело и абсолютно, ведь ни третий круг, ни Райхан - личность почти мифическая, в реальном существовании которой не был уверен ни один представитель второго круга (и Мираэль не была исключением), не стали бы впрягаться за рядового члена организации. Тем более без согласования вмешавшегося в одобренную сверху работу. Это была реальность, которую Мира не могла игнорировать, как бы ей этого не хотелось.

- Ахах, если это будет не парочка цып из твоего шлюшьего дома, то я пожалуй, воздержусь, - хохотнул мужчина, явно не воспринимая ситуацию хоть сколь бы то ни было серьёзно, или просто делая вид, что была не более чем забавная игра, шоу, представление, к которым Папаша питал особую страсть. Вот только обманываться подобным было бы величайшей глупостью.
Разговор оборвался торопливыми шаркающими шагами, донесшимися из коридора, после чего в помещение вошел самый нескладный и чудоковатый человек, которого Мира видела в своей жизни. Высокий и очень худой, с непропорциональным лицом и косящим взглядом. Протиснувшись в дверной проём он прошел внутрь, озаряя невзрачное помещение светом простой масляной лампы, что сжимал к своей широкой ладони.

- Пп...пгостите за оп..пгоздание... неловко проворачивая язык начал извиняться здоровяк и если бы не его хриплый голос и внушительные размеры, подобное вполне можно было бы счесть за детский лепет. Он не казался интеллектуальным, коварным или жестоким, более того - он имел явные, бросающиеся в глаза отклонения. Увидев такого первое что могло прийти на ум, что тот был непроходимо туп

- Ничего, ничего, Руб, я тебя прощаю, - доверительно хлопнул его по спине Папаша, расплывшись в широкой улыбке, - однако не уверен насчёт столичной леди - они ведь такие пунктуальные... Узнай всё, о чём я тебя просил.
После чего Герман заговорческ подмигнул Мираэль и направился на выход.

Дверь, ведущая в коридор захлопнулась, оставляя каморку тускло освещаться одним единственным, чуть подрагивающим в руках Руба, фонарём. Конечно, это ничуть не мешало Мираэль продолжать видеть всё столь же чётко и ясно как и до этого - кровь Нур превалировала над её светлой половиной, делая глаза полукровки прекрасно приспособленными к воцарившемуся вокруг полумраку.

- П..гошу пгощения за то, что заставил л..леди ждать, - сказал человек, подойдя ближе и поставив фонарь на пол, сбоку от стула, на котором сидела преступница. Резко очерченные тени меняя положение резко взметнулись вверх, диспропорционально растягиваясь по комнате и чёрными впадинами ложились на не менее искаженное лицо мужчины. Его слова были наполнены искренним сожалением, тогда как тёмные, карие глаза с, казалось бы, слишком широкой радужкой вперились в неё со слишком остервенелым вниманием. Ей не казалось, что он издевается над ней, хотя при том и не могла назвать себя знатоком в области считывания истинных мотивов со слов и лиц... тем более с таких лиц.
- Леди не д..должны ждать слишком д..долго, - он приблизил своё лицо к ней слишком близко, словно бы не понимая роли дистанции, и огорчённо покачал головой. Худой, но при этом очень высокий, Руб производил странное, отталкивающее впечатление. Слишком длинное тело, руки, ноги, диссонировали с утолщениями в суставах, широкими ладонями, ступнями ног и головой, более подходяще смотревшейся на какой-нибудь шкафообразном амбале.
- Я з..задам леди несколько вопросов, а л..леди скажет... - охотно ответил он на вопрос Мираэль, непосредственно улыбнувшись той в ответ, из-за чего его губы, больше похожие на двух жирных гусениц, разъехались по лицу в жуткой, кривой гримасе. Так он и застыл, без движения, остекленевшим взглядом вперившись прямо Мире в лицо.

Лампа стояла достаточно близко, но увы, ноги Миры были зафиксированы достаточно крепко и с расчётом на то, что та наверняка будет оказывать сопротивление. Папаша, насколько могла знать сама Сорока, не был новичком в таких делах и едва ли оставил пленнику столь очевидный шанс на побег. Если бы это конечно не входило в его планы специально.

- Леди п..придётся потерпеть, - почти сочувственно покачал головой Руб, но в её положении это могло показаться ещё большим издевательством, - даже если не хочет. Даже если б..будет молчать - леди скажет.
Пальцы человека пришли в движение, сплетая малопонятные Мире фигуры, после чего в ход пошли магические слова. Она не была сильна в магии, но воздействие фиолетового эфира на себе, особенно в начале "карьеры", пробовала ни раз. Разум её застыл и расслабился, схлопывая воспринимаемую действительно до одной единственной комнаты и уродливых глаз её мучителя, вперившихся в неё с воистину ужасающей цепкостью. Это было не всепоглощающее воздействие и Мираэль понимала, что при желании, совершив усилие могла бы выбраться из этих пут, но был ли смысл играть в эту игру сейчас, когда ей по сути было нечего скрывать, а любые попытки к сопротивлению могли обернуться для неё куда более неприятными последствиями или даже смертью? Неприятный гул поселился в её голове и это несколько отличалось от тех случаев, когда к ней применялись дознавательные чары. Она не знала точно, но могла предположить, что это является следствием некой закравшейся в магию ошибки - неудивительно, учитывая что Руб был не слишком ловок и сам явно обладал некоторыми ментальными нарушениями.
После же всё было довольно ожидаемо. Руб задавал вопросы, о её лояльности Белой Перчатки, цели визита и стоящей за ней людях. Магическое воздействие ненавязчиво концентрировало её внимание на вопросах, не давая ей так просто соскользнуть в сторону от темы и подталкивало отвечать правдиво. Скрывай она что-то действительно способное её погубить, она наверняка могла бы собрать всю волю в кулак и соврать, или даже начать усиленно думать о чём-то постороннем. Но смысла в этом, кроме как просто поддаться бунтарскому капризу, подведя себя ещё ближе к краю пропасти, было немного.

Руб и правда наградил Мираэль головной болью, пусть и вполне терпимой, но оттого не менее досаждающей. Сам допрос не продлился долго - маг, судя по всему, был хорошо проинструктирован Папашей и не плавал бесцельно в её разуме, задавая вопросы только по существу. Закончив, он попрощался с пленницей в своей странной, жутковатой манере и забрав фонарь вышел, затворив за собой тяжелую дверь её временной темницы. Узкая полоска света пробивающаяся снизу была слишком скудной чтобы проредить густую тьму подвального помещения, однако для её зрение, доставшегося в наследство от подземных эльфов Нур, этого было вполне достаточно чтобы продолжать различать обстановку так же четко, как люди могли видеть при свете дня.
Прошло не менее получаса прежде чем полукровку посетили вновь, но вопреки её ожиданиям это был вовсе не Герман. Двое мужчин крепкого телосложения и не слишком примечательной наружности отвязали Мираэль от стула и без особой вежливости, впрочем, как и без грубости, пригласили проследовать за собой. Она вполне могла предположить, что Папаша таки решил сменить гнев на относительную милость и теперь ожидает её в своём кабинете, а при учёте что с неё таки сняли кандалы, ожидает как минимум уже не в роли пленницы. Выбор, идти ли с провожатыми по-хорошему или же нет, всё ещё оставался за ней.

Структурирование и анализ произошедшего принёс некоторые плоды, пусть и не в виде точных, неопровержимых фактов, но вполне жизнеспособных предположений. Например, что за Папашей и всеми контактами с революционным движением стоит третий круг, можно было почти не сомневаться, а вот теория о том, что в истоках зарождающегося протеста стояла Белая Перчатка, была сомнительной и трещала по швам. Исходя из случившегося Мира понимала, что оппозиция представляет для Перчатки огромный интерес, но вот какого рода, сказать наверняка не могла - не хватало данных. С одинаковой вероятностью это мог бы быть интерес, с целью разрушения структуры изнутри ради поддержания действующего порядка, так и интерес с целью поддержания и взращивания революции в том виде, которая была бы выгодна организации. Возможно, Перчатка видела в этом потенциал, но даже при таком раскладе она никогда не стала бы подставляться и рисковать, соблюдая осторожность даже вблизи и не допуская выхода информации за пределы собственных кругов. Скрытность всегда была приоритетом этой преступной организации. Также Сорока не могла не понимать действительной угрозы, нависшей над ней в результате её необдуманных действий. Зная нравы некоторых из своих "коллег", Мираэль понимала, что могла не просто умереть, но умереть в ту же секунду, когда перестала бы нравится местному авторитету. Она не настолько хорошо знала повадки Германа, чтобы вот так просто сыграть на его дальновидности. Фактически, Сороке просто повезло.
Провожатые вывели Миру из комнаты в длинный коридор, судя по всему, расположенный в подвальных помещениях этого места. Впрочем, сама преступница уже не до конца уверена в том, что всё ещё находилась на территории питейной - она не знала сколько пробыла в отключке и что с ней делали за всё это время. Коридор был не широким и обшарпанным, а по обе стороны располагались закрытые двери помещений. Оказавшаяся в конце лестница вывела их на уровень выше, к складам, а потом, по уже знакомому Сороке маршруту, её сопроводили до кабинета Папаши. Герман был на своём месте в компании Синички, а вот охранников с ручными арбалетами в здесь уже не наблюдалось. Заведя Миру в помещение, провожатые удалились закрыв за собой дверь.

- Только один вопрос - какого хрена надо было устраивать этот грёбанный цирк, цыпа? - поинтересовался Герман, откинувшись в своём кресле и с прищуром глядя в лицо своей недавней пленнице. Он не казался довольным и тень раздражения была явственно заметна на его лице.

Папаша усмехнулся комментарию Сороки, найдя его достаточно забавным, чтобы не вмешивать собственные мысли в ход суждений полукровки.

- Тобой недовольны, милая, - произнёс он, выслушав Мираэль до самого конца и небрежным жестом указал на неё кончиком зажатого в ладони карандаша. Мираэль оставалось только догадываться, что произошло пока она была "занята" и какая информация успела покинуть эти стены и вернуться обратно. Одно Мира знала точно - просто так кидаться подобными заявлениями не стала бы даже такая самолюбивая задница как Герман, - тем не менее сотрудничество - это как раз то, что нам нужно. И скорее всего то, что нужно тебе... даже больше, чем может показаться на первый взгляд. Пить будешь?
Преступник на пару мгновений отвлекся, похлопав стоящую подле Синичку по ягодице и приказал той принести им ром и пару стаканов. Мира могла понимать, что вряд ли её будут травить прямо здесь и сейчас.
- Так вот, детка, раз ты уж так мило пообщалась с Тайлеровской тётушкой, твоей задачей станет втереться к нему в доверие. Это для начала. Сливать мне всё что нароешь - это разумеется, - перешел к делу Папаша, и хохотнув добавил: - мои парни слишком суровы для того, чтобы сдвинуться с периферии, а девки - мелкие. Ты же в самом соку, даже история душещипательная уже на руках. Если согласишься - полный доступ к делу революции, нет - уж извини, но заберёшь свои монатки и свалишь. Ну так как, что выбираешь?