Мириам просто проигнорировала ее вопросы, как будто их и не было вовсе. Это вновь разозлило Самаэль. "Да за кого она себя держит?! И за кого она держит меня?!"
Начать возмущаться девушке не дали слова наставницы, которые буквально заставили Роу поперхнуться от возмущения.
- Я всего лишь показала тебе, чем обернется твое безрассудство. Ты доживешь, но я не гарантирую, что будешь в целостности и сохранности. Каждая твоя ошибка в битве отныне будет караться кровью. Только так ты сумеешь осознать цену собственной жизни. Охотники никогда бездумно не бросаются в бой. Несмотря на то, что это маги, они чрезвычайно опасны. Думаю, ты сама способна догадаться, почему.
Однако когда Самаэль поставила кружку на стол и уже собиралась высказать беспардонной садистке все, что о ней думает, как внезапно весь ее пыл куда-то пропал, заменившись пустотой и усталостью.
- Я прекрасно знаю про свое безрассудство и чем оно может обернуться, если ты так и не поняла. Я всегда отдаю отчет своим действиям, хоть, может это так и не выглядит, - девушка задумалась и усмехнулась - Ну, почти всегда.
Несмотря на усмешку, взгляд Самаэль был полностью спокойным и холодным, что говорило о том, насколько она серьезна.
- Но, все же, несмотря на все, если ты не хочешь найти себе врага, то тебе придется считаться с моим мнением. И тогда я буду считаться с твоим. Мне просто нужно немного времени, - девушка развела руками, словно это все объясняло.
Самаэль действительно тяжело сходилась с людьми, но не столько из-за своего характера, сколько просто из-за нежелания иметь чего-либо общего с другими людьми. Однако сейчас ей лучше быть в, по крайней мере, нормальных отношениях со своей наставницей, иначе это могло стать мучением для них обоих. А ведь им еще столько придется преодолеть. Не смотря на все, девушка умела мыслить трезво и рассудительно и использовать это, когда ей было нужно.
На самом деле она не собиралась ссориться с новым наставником с самого начала, но, видимо, не смотря на ее желания это все равно было неизбежным. Зато они сразу поставят все точки над е.
- А сама ты как думаешь?
Самаэль слегка поморщилась, но ответила на удивление спокойно, видимо, запас ее энергии на сегодня действительно исчерпался:
- Если я знала, то не спрашивала бы.

Отредактировано Самаэль (2011-12-21 22:48:31)

"Хм, ну вот, она теперь еще смеется. Я сказала что-то смешное?"
- Вот как? Ты еще и условия ставишь? Хех, не поверишь, Сэм, но мне все равно, - Мириам улыбалась, но улыбка эта выглядела как-то.. неправильно, что ли. В глазах ее была пустота, не смотря на то, что она пыталась это скрыть. Самаэль удивилась, увидев эту сторону Мириам. Она видела ее и раньше, в бою.. но только теперь в спокойной обстановке обратила на это внимание.
И теперь уже посмотрела на нее по-новому. Все-таки она была не те тем, кем хотела казаться и чьи роли играла перед ней при первом знакомстве... И в чем-то они были похожи. Наверное, этой пустотой, прикрывавшейся фальшью масок или же эмоций.
- Ты в этом уверена? - глухо спросила Самаэль и всего на секунду сняла свою маску, глаза ее были усталые и пустые. Зачем она это сделала? Кто знает. Может от истощения, а может по мимолетному глупому желанию.
- Это твое дело, слушать то, что я говорю, или нет. Враги, друзья... У таких, как я, нет права ни на тех, ни на других.
Слова словно повисли в тишине, но ненадолго. Мириам все же ответила на поставленный вопрос.
Роу отхлебнула чаю и посмотрела на музыкальный инструмент в руках наставницы.
- Может, сыграешь что-нибудь другое? Например "Пепел"? Если, конечно, сможешь, - девушка слегка усмехнулась.
Не смотря на не особо сложную мелодию, сама песня была очень тонкой, и нужно было знать как ее исполнять и как ее петь. Не каждый мог исполнить такую песню. Хотя песня не была особо популярна среди людей, но кое-где иногда ее напевали. Наверное, это была одна из тех редких песен, которые Роу умела петь, даже не смотря на то, что она не обладала особым талантом. Это была одна из ее любимых песен все-таки.

Отредактировано Самаэль (2011-12-21 23:53:03)

Девушка пожала плечами на оставшиеся без внимания вопросы. Ну не хочет отвечать ну и ладно, это не так важно. Самаэль быстро поняла, какой позиции хочет придерживаться ее наставница, и это ее, в принципе, устраивало, главное чтобы и она не лезла ей в душу и все будет хорошо и правильно. Так как она привыкла. Однако она все еще беспокоилась о "тренировках" с наставницей, но все таки решила, что позже все-таки сможет донести свою мысль до не хотевшей ее слушать Мириам. Забавно все получается. Наставница пытается ее чему-то научить, но сама при этом ни к чему прислушиваться не хочет, а ведь зря, Самаэль ведь тоже может указать на те ошибки, которые она не замечает. Прежде чем учить ее, наставнице не помешало хотя бы к ней прислушаться.
Роу довольно быстро пришла к выводу, что до этого Мириам обучением не занималась и потому мало представляла себя в роли учителя. Но, однако, она сказала, что любит свою работу, значит и выполнять ее будет не спустя рукава. "Интересно, как она будет преподавать в академии? Бедные ученики, мне их уже жалко. Хотя, о чем это я, я ведь тоже буду у нее учиться..."
Ее мысли замерли, как только заиграла знакомая мелодия. Слова лились нежно, но в то же время грустно, напоминая Самаэль об ушедшем кошмаре, о том судьбоносным для нее дне, когда она потеряла все.
Девушка опустила голову, и потому не было видно ее остекленевших пустых глаз, сейчас у Самаэль был точно такой же взгляд, как и тогда. Такой же безжизненный как у мертвецов или отрубленных голов. С каждой строчкой она все ярче вспоминала тот день, словно переживая его снова, как будто это было только вчера, а вся ее жизнь до этого мгновения была лишь коротким сном.
Эта песня всегда напоминала ей о прошлом. Она оставляла после себя боль и в то же время девушка почти жаждала этой боли, должно быть Самаэль просто все еще считала, что заслуживает страданий за то, что виновна в смерти единственного человека, которого она когда-либо любила.

"Хорошо исполнила, ничего не скажешь" - однако девушка не сказав и слова, просто встала, одела свой теплый плащ и ушла, не спрашивая и не отвечая. Даже не попрощалась.
Она не плакала и не собиралась. Потому что слезы - удел слабаков. Заплачь она, и это было бы оскорблением почившей Кирары, она бы не хотела видеть ее такой. Наверное. Она ведь никогда не говорила, что любит ее, но Роу до самого конца надеялась, что это все же так.
Но она не могла отрицать очевидное, тогда она увидела, услышала и прочувствовала достаточно, чтобы понять, что она была никому не нужна.
Но она благодарна ей за это, потому что это придало ей сил и дало ей двигаться дальше. Ведь, не смотря на все, Роу все же любила ее, пусть все это и было иллюзией.

>>>Окресности Иридиума. Временный лагерь магов

Отредактировано Самаэль (2011-12-22 01:57:25)

Безымянный оказался в доме не привлекая внимания никоим образом. Маг тихо зашел за спину Евы, оставшейся в доме в одиночестве, и слушал, не желая отвлекать девушку от исполнения. Содержание, в данных условиях, вызвало добрую улыбку Безымянного. Когда Евангелина уже перестала играть, но последний аккорд еще звучал, на колени молодой заклинательницы лег небольшой, но красивый букет подснежников. Первым же действием, вернее даже рефлексом, было обернуться, чтобы увидеть, от кого этот букет. Почти сразу за спинкой кресла, меньше чем в метре от сидящей Евы стоял юный маг черной робы, но, в отличие от остальных представителей его школы, глаза гостя были добрыми, хотя выглядели и неестественно-серебристыми.
-Приветствую, Евангелина Виртесс ван Нормайен. Прошу извинить меня за подобное вторжение и позволить представиться. Лорд, Чье Имя Забыто, - Безымянный говорил торжественно, но очень тихо, так, чтобы только Ева его слышала, светлый взгляд и такая же улыбка развеивали сомнения о его неискренности, - Ты прекрасно поешь и очень красива. Сам собой возникает вопрос: с каких пор ангелов, пускай и с кровавыми крыльями, но светлых в глубине души, стали отпускать в обычный мир?
Мягким движением Маг-Без-Имени мягким движением поправил локон волос, попавший на лицо Еве, когда она повернулась к столь неожиданно появившемуся гостю.

-Отступник... Давно меня так никто не называл, - маг еле удержался, чтоб не удариться в воспоминания, - Главным желанием было посмотреть на тебя: редко увидишь столь сильный дар у столь юной заклинательницы. Да и, что скрывать, я когда-то был знаком с твоим отцом и это тоже сыграло свою роль.
Безымянный резко замолчал, чтобы не ворошить прошлое, если его собеседница сама не поднимет такой вопрос, затем неожиданно перевел тему: -А по поводу цвета моей робы... Согласен, она пугает многих, но не стоит клеймить злом всех, кто имеет навыки магии Тьмы. Если ты позволишь воспользоваться твоей лютней, я мог бы попробовать спеть на аналогичную тему. Давно, правда, не практиковался, да и тогда навыки были почти никакие... Но ведь попробовать стоит?
Как девушка ни старалась, увидеть в глазах юноши источник его сил не получалось: маг не думал о заклинаниях, но знал слишком много школ, чтобы проявлялась какая-то одна.

Безымянный взял инструмент, потратил пару минут на поиск удобного положения рук, издавая лишь отдаленное подобие правильных аккордов. Но как только маг перестроился на эту лютню, комнату залила уже приятная мелодия, маг начал петь.

Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Hе чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Hо к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Hе бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Hе настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Hе услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь - улыбнувшихся мне..
... Hо не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Молодой человек дождался, когда в воздухе погаснет последний звук... Затем продолжил разговор: -Сколько я убил? Много... Точное количество даже не вспомню... - вздох, - Но лучше спроси сколько жизней я спас: их будет в разы больше. Так сложилось, что иногда убивать приходится, иначе убьют тебя или, что хуже, страдать начнут простые люди, - возникало ощущение, что маг искренне сожалеет о прошлом, но уже не в силах его изменить, а, как следствие, повлиять и на нынешнюю жизненную ситауцию, - Эх... Я вот что пытаюсь понять: это тебя так прошлое покоробило, или ты постоянно, даже у себя дома, носишь маску холодного расчета?

-На сколько мне известно, твой отец - сильный темный маг - хотел вырастить из тебя идеальное оружие для борьбы со мной и моим окружением. У него были для этого причины. Но в чем была проблема: он позволил твоей матери воспитывалать тебя в совсем раннем возрасте. А она вложила в тебя столько любви и доброты, что совратить тебя ко злу не получилось... Я, конечно, понимаю, что прошло не меньше 20 лет, и ты сильно изменилась, но неужели тебя смогли сломать? И почему я так сомневаюсь в этом? - Безымянный говорил о тех событиях совершенно спокойно, будто видел все своими глазами.
"Вспомнит ли она что-нибудь? Не слишком ли я задел Еву за живое? Действительно ли она начисто лишилась эмоций или это все-таки только маска? Или... Хотя нет, такого быть не может!.. А может, и может... Неужели Синдри добился-таки своего? С другой стороны и тут есть плюс: мне не нужно будет за ним гоняться по всем мирам," - примерно такие мысли довольно хаотично роились в голове черного мага.

Чем Безымянного всегда радовала "Порча", так это тем, что идеи могли возникать или преобразовываться совершенно внезапно и иногда очень необычным, но крайне интересным образом. Вот и сейчас будто откуда-то извне появилась и тут же оформилась идея... Маг понимал, что шансы его были малы, но попробовать стоило.
Безымянный неспеша, осторожно подошел к заклинательнице. Он стоял даже ближе, чем когда только явился. Теперь Тенелов могла почувствовать слегка дурманящий, приторно-сладкий, но очень приятный запах. Маг находился будто в нерешительности, а потом, скорее неожиданно, чем резко, обнял Еву и впился в ее губы страстным поцелуем. Самая светлая его черта проявилась: слабый, но мягкий, теплый, светлый огонек, горевший в его сердце всегда, стал ярче и больше стократно. Серкэ всем телом почувствовала эту волну добра, тепла и света, но приняла ли она эти чувства?..

Маг был в довольно странном состоянии: восприятие почти не работало. Даже при ранении он просто заметил, что с рукой "что-то не так", не почувствовав боли вообще. "Эх... Опять рукав перешивать... Ну да ладно: в башне запасов ткани и ниток полно." Дальше маг в два шага переместился за кресло. "Перестарался: разозлил ее. Надо бы Еву одну оставить - пусть остынет."
-Злая ты! Ухожу! - по интонации, с которой говорились слова, сразу становилось понятно, что это шутка, и обида на самом деле незначительна, но Безымянный драться не хотел вообще.
Черный маг поклонился Тенелову, полностью скрывшись в тени, которую отбрасывало кресло в свете огня: именно поклон и стал жестом, активировавшим Теневой переход.
Мгновение, один шаг через Теневой план, и Безымянный стоял в тени деревьев почти в километре от домика, где его только что атаковали... Черный маг неспеша, иногда используя все те же Теневые переходы, направился к своей башне, прямо по пути затягивая рану небольшим, но чистым бинтом, нашедшемся в одном из поясных мешочков.

>>>И снова маг на время пропал из виду...<<<

Портал привел Грейсона в дом. Помещение встретило его зловещей атмосферой мрачной неопределенности. Если бы не возможность серого мистика ощущать эфир, то ситуация могла бы обернуться своеобразной вариацией пряток - с поиском пропитанных тьмой детей, которые могли выкинуть все что угодно. Портал позади захлопнулся и единственное что мастеру рун оставалось - так это осмотреться. Помещение казалось старым и давно заброшенным. На пыли, покрывающей пол виднелись отпечатки ног, которые указывали направление движение оскверенных тьмой детей. Впрочем, Зику не было нужды пытаться понять куда они ведут - дети нашлись у закрытой двери, ведущей вон из строения. Они просто стояли и старательно скребли её пальцами. У Уэнсди они уже кровоточили, но девочка не обращала на это внимание, поглощенная своей однообразной и, судя по обилию крови, болезненной деятельностью. Дети тщетно пытались проскрести себе путь сквозь древесину, уставившись пустыми глазами на единственное препятствие между ними и ложной свободой. На человека, как и на свою сопровождающую, они обратили внимание не больше чем коровы на пастуха - посмотрели и вернулись к работе. Ни страха, ни сомнений. Завораживающая покорность судьбе. Зик мог наблюдать как камни в их телах пульсировали, будто небольшие черные сердца. У Уэнсди оно было в области верхней части спины, мальчиков - на груди и животе. И эти кристаллы все как одно напоминали то что бывший профессор отнял у вифрэйки.
Где-то рядом стал концентрироваться эфир земли и мастер рун понял - его ноша пришла в сознание. Заклинание начало было сплетаться, но из-за наручников жесты так и не смогли оказаться созданы. Т

Старая магесса: - Я не знаю сколько вам предложили, но я плачу вдвое больше. Эти дети...они не должны попасть в лапы Фальстафа. - произнесла старая женщина проникновенным голосом. В её глазах не было страха - лишь сожаление что не смогла защитить подопечных.

Стоило детям услышать голос Грейсона, как они все синхронно обернулись к нему. Взгляды их были наполнены абсолютной пустотой - ни единого проблеска разума в обращенных на него глазах. Лишь присмотревшись можно было разглядеть слабые, отдаленные искорки интеллекта, выдающие в них все же живых существ, а не вырванных из объятий смерти живых мертвецов. Приказ Зика был выслушан и исполнен с неукоснительной точностью и поспешностью - все трое уселись на том же месте где стояли. Их взгляды, впившиеся Грейсону в спину, когда он уходил, ощущались метательными ножами. Пристальные, холодные и абсолютно равнодушные. Воля детей была полностью сломлена живущей в них чернотой - сродни той остатки которой все еще оставались в ауре мастера рун. И теперь, будто ей было мало, она пристально наблюдала за ним через их столь пронзительно равнодушные глаза.

Зик вошел в комнату и немедленно заметил разочарование в её взгляде. Но это была лишь короткая вспышка эмоции - далекая и едва заметная. Затем она вновь спряталась за стену невозмутимости. Но даже все каменное спокойствие не смогло остаться незыблемым когда предполагаемый бандит снял с неё наручники. Левая бровь выгнулась дугой, когда тот, ко всему прочему еще и представился. Но на этом все - спокойствие и едва уловимая величественная, горделивая стать вернулись, вместе с самообладанием бывшей пленницы. Она размяла пальцы и одним движением отменила почти полностью сплетенное заклинание. Судя по всему, оно было защитным.

Старая магесса: - Очень приятно, господин Грейсон. Наслышана о вас. Я - Авросинья Кангит, владелица...бывшая владелица приюта "Очаг". Геомант. Судя по вашим словам, на кону стоит выживание всего города...Даже если мне удастся спасти их от бандитов Фальстафа, а потом найти исцеление от поразившего их проклятья...детки могут не выжить. Хорошо, я помогу вам. Но сначала нужно отвести детей к Ивице. Она одна из не многих в Иридиуме кто способен снимать любые проклятья.
Женщина замолчала, обдумывая о том что еще следует донести до Зика Грейсона.

Авросинья Кагнит: - Я отвечу на все ваши вопросы. Но мне хотелось бы услышать и вашу историю, мистер Грейсон. Желательно в пути.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2015-10-10 00:55:49)

Если магесса и обратила внимание на мелькнувшее на лице Грейсона легкое замешательство, когда мысли того коснулись Серкэ, то старая леди предпочла не обращать на это внимание. Историю его выслушала стоически и удержалась от вопроса относительно столь короткой версии - видимо она и сама рассказала сжатую версию. Её взгляд, наполняющийся беспокойством изредка перебегал на детей - те, будто бессловесные големы подчинились словам Зика и полуркугом расселись вокруг беседующих. Мистик чувствовал на себе их пристальные взгляды - до того внимательные и жуткие что иногда боевая его интуиция предупреждала об опасности. Но так же стремительно и пропадала.
Ты будешь...моим... - шепот ранее произнесенной фразы прозвучал то ли в голове серого мистика, то ли сорвался с уст одного из детей. Раздавшись раз, он более не повторялся, будто бы заблудившись между слоями реальности.

Авросинья Кагнит: - А вам повезло что с вами была ваша спутница, мистер Грейсон. - поджав губы произнесла женщина, с той же интонацией произнесла она на фразу Зика, предшествующую вопросам. Судя по всему, та легкость с которой её задержали была для неё в новинку и вспоминать столь сокрушительное поражение она не желала. - Почти все мои подопечные - жертвы Черного Понедельника. После разрушения города многие из них потеряли родителей и кров. О некоторых некому было позаботиться, у других оставшихся в живых родителям приходилось очень много работать чтобы прокормить их. А мой дом оказался слишком пустым для того чтобы жить в нем одной... - судя по интонации и сгустившейся в глазах печали, магесса и сама потеряла кого-то в тот злополучный день - скорее всего, именно после этого она и осталась одна. К счастью, второй вопрос Грейсона вырвал её из объятий сожалений и душевных метаний. Её осанка вновь стала идеальной, а взор наполнился твердостью и решимостью что не оставили негативным эмоциям и шанса. - Сначала Фальстаф показался мне хорошим человеком. Навещал моих деток, обещал дать им хорошее образование и в будущем позаботиться о них. А потом, узнав что я геомент, предложил мне работу. Первое время я не находила в этом ничего особенного - ставить ловушки, укреплять строения, рыть тоннели. А потом он попросил сделать котлован. Это было не только очень энергозатратно, но и требовало разрешение министерства магии. Я отказалась. И он стал угрожать. И однажды, когда меня не было дома, похитил всех моих детей. Прислал сообщение в котором говорилось что отпустит их если дело будет сделано. В случае неповиновения или при попытке обратиться в министерство угрожал убить их. Я была вынуждена выполнить свою часть сделки. Тот котлован что вы видели под тем зданием - не единственный. И однажды, разгребая канализационные завалы под районом храмов, я обнаружила нечто...Комнату. В ней находилась концентрированная тьма. Она убила надсмотрщиков с которыми я работала, мне же удалось бежать. После этого Фальстаф вернул мне моих детишек. Но некоторые были...искажены. В их телах проделали ужасные отверстия, но те, что удивительно, не доставляли им никаких хлопот. Я уже готова была перебраться в другое место - где бы Фальстаф не смог найти нас, но до того как мне удалось реализовать подобное, вновь случилась массовая пропажа детишек. Мои подопечные всегда возвращаются вовремя. Поэтому когда второй из них не вернулся вовремя, я отправилась на поиски. Но все было тщетно. Лишь вернувшись под утро я обнаружила что никто из искаженных не вернулся в приют. Но я знала где их искать...А дальше...я убивала. - тихий вздох и женщина замолчала. Добрую минуту она смотрела в одну точку. Потом медленно произнося слова, возобновила свой рассказ. - Что же касается Билли Ножа - до появления Фальстафа он был одним из местных авторитетов. Но с появлением этого мужчины его дела пошли в гору и в связи с новой политикой и дерзкими набегами один район города за другим постепенно прогибались под ним. Но дальше трущоб и нижнего кольца он, по-моему не выходил...
Когда Зик показал женщине знак культа она вздрогнула.

Авросинья Кагнит: - Я только слышала что в городе появился какой-то новый культ. Культ Вестника. Они пытались завлечь туда и меня, говоря что-то о страданиях которые каждый должен пройти перед тем как распахнуться великие врата и их господин явится в этот мир. К сожалению это все что я знаю о культе. Еще раз, как вы говорите? Рубиус Вэльвет? Это имя несколько раз упоминал Фальстаф, когда к нему приходил какой-то маг. Судя по всему из министерства. Но то были лишь обрывки разговоров - я не придавала им значения и ничем помочь вам не могу. Целительница Ивица давно работает в Иридиуме - я краем уха слышала о ней еще до появления Фальстафа.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2015-10-11 02:38:19)

Когда её перебили, женщина лишь нахмурилась. Пару секунд взгляд её блуждал по комнате пока она извлекала те крохи воспоминаний были погребены под огромной лавиной гораздо более важных событий.

Авросинья Кагнит: - К сожалению, не могу сказать наверняка. Я не видела - лишь пыталась подслушивать через чувство земли в надежде что они скажут что-нибудь важное. Но долго столь сильно концентрироваться на нем я не могла - поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предположение не могу. Посох то ли был - то ли не был...нет, не вспомню. - магесса сдержанно развела руками. Взгляд её был направлен на Грейсона - она разглядывала находящегося перед нею мужчину и стоило тому заговорить про извинения, как немедленно подняла руку, останавливая его.

Авросинья Кагнит: - Я все понимаю мистер Грейсон и на вашем месте сама бы поступила точно так же. Но отсиживаться не буду. Я покажу вам на карте место, где была обнаружена тьма. А сама в это время поведу детей к Ивице.
Тем временем Зик вглядывался в пустые глаза Уэнсди. Они затягивали его в свою абсолютную тьму - теперь оба её очи казались провалами в абсолютный мрак. И чем дольше мастер рун смотрел в черные озерца глаз девочки, тем сильнее его тело расслаблялось, а разум начинал медленно плыть, словно его отрывали от тела и утягивали во мглу. Голоса взволнованной магессы он уже не слышал...
И в этот момент раскрылся портал и из него вышла Серкэ, затем странная темная фигура с ребенком и под конец, завершающей следовала девушка с пронзительными глазами. Лишь Мириам, да вторая, странная персона с прядями, закрывающими взор обладали магическим даром. Аура мальчика оказалась абсолютно чиста - ни следа темного кристалла.
Авросинья Кагнит: - Каин! - воскликнула магесса и бросилась к юноше, растеряв все самообладание. Но тут же остановилась, испытующе глядя на Гробовщика.

>>>>> Лавка Гробовщика - нижнее кольцо.

Портал привёл в некий дом, который на первый взгляд действительно оказался спокойным местом. Хотя бы потому что вблизи иных душ не чувствовалось. Зато, в помещении было пятеро. - А вот и детишки. Трое. Трое жутких детишек, больше похожих на пустые куклы с начинкой из Тьмы. Они уже на грани. А старушка подавшая голос, видимо та самая опекунша. - Беловолосого мужчину знать не довелось и о нём Мириам конечно не же не предупредила. Но это не важно, наверное. Взгляд на нём, точнее, на его душе задержался чуть дольше, потому Гробовщик медлил с ответом на испытывающий взгляд, будто бы вовсе игнорируя. А после, вдруг улыбнулся этой старой женщине и изрёк как ни в чём не бывало, - Зачем же рассказывать взрослому ребёнку про демонов болезни? Ведь он вполне в состоянии понять что такое простуда! - Не известно как долго будет обдумываться столь внезапное радушное заявление и к каким выводам оно приведёт. Сказал то, что первым пришло на ум, как претензия к способу воспитания. Второй претензией было, что надо было научить ребёнка стучать в дверь, когда идёшь за помощью к ремесленнику, а не бить ему окна камнями. Высказывать это конечно не собирался, для спектаклей времени совершенно нет. Похоже, Каин уже немного успокоился и будет в состоянии сам пояснить Авросинье, кто этот человек в чёрных бронированных одеждах, на котором он преданно повис. Рихарт в свою очередь придерживал его за плечо, в том числе на случай, если силы подведут мальчишку. В остальном же, всё что было нужно, было сказано Мириам. Уточнять, что вытащили и уничтожили кристалл вовсе не "эти господа", а вполне конкретная госпожа, не стал. Крупицы самолюбия были и так избиты до полусмерти. Полезней будет на этот раз не глазами хлопать, а сосредоточиться и понять, что именно делает Ада, дабы извлечь кристалл из тела. Когда настанет этот момент. Ныне же, Гробовщик не остался стоять на месте, а последовал приглашению и присел туда, где это было можно сделать. Не зависимо от того, что оказалось рядом. Стул, табурет, диван, стол, тумбочка. Всё подойдёт. И занял роль внимательного наблюдателя. Впрочем, среагировать на сюрпризы тоже ни что не мешало.

Отредактировано Гробовщик (2015-10-11 04:03:34)