Тохар Узаро с остервенением втаптывал колышек в землю, словно хотел этой деревяшкой пробиться к центру земли. Земельные работы никогда не нравились ему, а сейчас, в душное утро, они выводили особенно, ибо пот лился просто ручьями и застилал глаза. Не стоило забывать и о неудобной кольчуге, которую нельзя было снимать, из-за опаски нападения нежити. Куда ни кинь – всюду клин, как говорится.
- Севидж, ты закончил? – Хрипло спросил воин, прекратив бить по колышку.
- Да уж давно, друг мой. – Раздался бодрый и звонкий юношеский голос откуда-то позади. Обернувшись, Тохар присвистнул.
- Откуда…? – Из леса, вестимо. Ох, эти добрые лесные зверьки… - Хихикнул солдат, отпивая медовуху из бутылки. – Всегда верят мне на слово и делятся последними запасами. Но ты же меня знаешь, я всегда забываю про свои долги, - юноша пожал плечами с столь хитроватым видом, что Тохар не удержался и улыбнулся.
- Что слышно от Папы? Скоро будет наступление? – Вопросил он, надевая железную кирасу и шлем, поднимая с земли свою алебарду. Немного подумав, он с ненавистью пнул лопату, оставляя её на защитном заграждении.
- Через пять-десять минут начнем прорываться. Не понимаю, правда, зачем. Нежить – она же как пробка, - Севидж спрыгнул с телеги, захватив свою пику. – Прет только вперед, не считаясь с потерями. Зачем нам-то им работу упрощать? Всё равно, что напав на медведя  раздеться и посолить своё тело, - хихикнув, юный воитель протянул бутыль своему другу. Но Тохар не успел взять её – тара была взята кем-то крупным сзади.
- Спасибо, Сев. Всегда знал, что ты сможешь достать выпивку  даже в пустыне, - прогудел мужчина, делая могучий глоток.
- Пааааап! – Обиженно протянул юноша, ткнув здоровяка кулаком в бок. – На тебя хоть бочками запасайся – всё равно не поможет.
- Ну же, ну же, - примирительно произнёс «Папа», выкидывая пустую бутылку в сторону. – Строимся! – Неожиданно громко крикнул он, обращаясь ко всем солдатам. – Если верить Долговязому, то нежить с минуты на минуту будет здесь.
- А то и быстрее… - Мрачно произнёс Тохар, становясь за деревянными шипами и опуская забрало шлема. Севидж, встав рядом, упёр пику в землю и сложил руки вместе. На несколько секунд он стал подобен статуе самому себе, стоя молча и не шевелясь. Прислушавшись, мужчина понял, что Сев молиться, потому он и сам снял кольчужную перчатку и немного размотал серебряную цепь, намотанную на руку. Прошептав уже привычную для себя молитву Люммину, он вернул элемент доспеха на место и вздохнул. Сколько боев уже позади, сколько мертвых у него за душой? Узаро не знал, и не хотел узнавать. Ему хватало угрызений совести. Но сейчас всё это было второстепенное, малозначительное. Единственное, что его сейчас заботило – предстоящий бой. Он знал, что если они проиграют, то возвращаться остаткам армии будет просто некуда: некроманты погубят цветущий край, превратив всех людей в своих рабов. Конечно, если верить разведке, то это лишь передовой отряд, Тохар готов был положить голову на плаху, что бой всё равно будет тяжелым.
- Уже закончил? – Удивительно тихо и серьёзно спросил Сев, выводя Узаро из задумчивости.  – Я вот что думаю… А если Фасу попал в засаду? Стэн говорил же, что часть разведчиков не вернется…
- Не бери в голову. Если всё пойдёт не так – то ты сможешь сам спросить о Фасу у ангелов, - мрачно пошутил солдат справа от наших героев, переминаясь с ноги на ногу. Севидж покачал головой.
- Мне в Небесный чертог путь заказан – слишком уж я страшненький, хоть после смерти в духи не подавайся, - ответил он, и тут раздался еще один голос.
- Что верно, то верно. Поговаривают, что когда он был мертвецки пьян, один некромант пытался забрать его с собой, думая, что это отбившийся от стаи зомби. – По построению пронеслась волна смешков, но Севидж не остался в долгу.
- А тебя, Папа, однажды спутали с троллем и пытались отбиться горящей головешкой, - звонко крикнул он, от чего «Папа» сам звонко фыркнул, прошептав – Запомнил же, плут… - Но ответа не последовало, ибо их накрыла волна. Волна звуков и запахов, волна зловония и тысячи шагов. Даже последний солдат в этом построении понял – приближается нежить. Вскоре можно было и видеть врага: он показался из-за холма. Сперва единицы, потом десятки, вскоре и сотни…
- Эээ… Пап? Тебе не кажется, что их слишком уж много? – Вопросил кто-то из задних рядов, на что человек-великан отрицательно покачал головой, но не стал отвечать, предоставляя своим воинам домыслить картину самим.
Просвистели редкие первые выстрелы, глухо ухнула баллиста, и скелеты, идущие вырвавшиеся вперед, стали падать один за другим на землю
- Вот видишь? Мало по малу – войско редеет. – Легко и беззаботно произнёс Севидж, отступив одной ногой назад и выставляя пику вперед. Папа неодобрительно хмыкнул и зычно крикнул, обращаясь к второму-третьему ряду:
- Щитоносцы и застрельщики – вперед. Создайте такой заслон, чтобы ни то, что скелет – ни одна некро-муха не пролетела! -  Услышав приказ, вперед всего строя выбежало 50-60 человек, начав истреблять нежить из арбалетов и луков. Вдруг Севидж спал с лица, уронив пику на землю.
- Фасу… Это же Фасу… - Словно в забытьи шептал он, молодыми и зоркими глазами разглядев среди приближающихся зомби одного вифрея. С рокочущим гортанным звуком, он  вырвал у ближайшего человека арбалет, и, тщательно прицелившись, выстрелил.
- Это последнее, что я смог для тебя сделать, Фасу. – Глухо произнёс Севидж, поднимая пику и, с яростью, втыкая её в землю. Тохар, положив руку ему на плечо, тихо вздохнул. Сев, чуть склонив голову вниз, прошептал, обращаясь к нему.
- Слушай… Если что…
- Знаю. Ключ в носке. Сундук зарыл под домом. – Грубо оборвал Узаро, опуская алебарду вниз и начиная движение вперед. Севидж, похоже, удовлетворившись даже таким ответом, последовал его примеру. Сообразив, вперед выбежали щитоносцы, создавая просто стальную стену, которую, как казалось бы, не пробить никому. Полк, не дожидаясь приказа, тронулся вперед. Застрельщики, запустив в противника последнюю стрелу или болт, отступили назад, стараясь стрелять по навесной траектории, или выбирая те цели, что стояли на холме. Воины-рукопашники, ускоряя шаг, шли на сближение.
Время вокруг словно замедлилось. Никого уже не волновало – сколько же нежити? Почему так палит утреннее солнце? Почему они словно одни во всём поле? Сердце стучалось как бешеное, словно желая вырваться из груди.  Шаг. Шаг.. Шаг…   
ВЗРЫВ! За секунду случилось всё: и лязг металла, и скрип костей, и крики умирающих, и рёв обезумевших, и хлюпанье разрубаемой плоти и скрежет ломающихся доспехов.
Севидж и Тохар уже участвовали в битве, отбивая нападки скелетов, которые смогли убить щитоносцев на этом участке. Пока всё складывалось благополучно: мертвые падали на землю во много большем количестве, чем люди, но ни кто не обольщался,  догадываясь, что нежить так просто сдавать своих позиций не собирается. Но кто её спрашивает, верно? Поэтому, воины просто теснили мертвецов, буквально прогрызаясь через толпы врагов.

Узаро, орудия алебардой, смог откинуть вылезших скелетов и распластать напополам зарвавшегося вперед зомби, после чего уступил место воину с мечом и щитом, переводя дух. Да, всё-таки хорошо, что он здесь, а не по ту сторону баррикад. Многие воины, сражающиеся рядом с ним, были достойны всяческого восхищения и страха врагов:

Севидж дрался вдохновенно, с каждым выпадом освобождая душу очередного мертвеца. Было видно, что он, пока молодой, считал войну за развлечение, но уже бывал в подобных переделках, и потому уже не относился к ней уж слишком пренебрежительно.

«Долговязый» эльф-разведчик, сражающийся двумя клинками, казалось, даже не осознавал происходящего. Все его движения напоминали какой-то безумный и дьявольски опасный танец из клинков, пируэтов и смертей.

Про «Папу» и говорить нечего – он воевал, словно медведь против посуды. Орудия двух-трёх пудовым молотом, великан, словно косарь на пасеке, прорубал тропинку вперед, не замечая какого-либо сопротивления со стороны нежити.

Но военная удача не могла оставаться на их стороне вечно: едва они продвинулись вперед на десяток метров, как в одном месте люди были разброшены неожиданно появившимся гейзером. Еще мгновенье – и два-три воина упали, пронзенные ледяными стрелами. Было ясно, что один из магов-некромантов, видя неуспех своего войска, решил вмешаться. Но где он?
- Остроухий, головой клянусь, не найдешь мне мага – от нас и кусков не будет, чтобы похоронить, - прокричал Узаро, оказавшись рядом с эльфом. Тот, потратив несколько секунд на поиски, уверенно крикнул
-  Хазрог, он перед тобой! – Хазрог (так, на самом деле, звали «Папу») шумно выдохнул, метнул молот вперед, слепо доверяя эльфу. Оружие, сметя по пути двух-трёх скелетов, с неприятным звуком  (Вот удача!) врезалось в мага. Тот упал, но, похоже, не погиб. За его ранение Великан чуть поплатился собой – лишившись оружия, он попытался сражаться голыми руками, но подскочивший юркий скелет порезал его тело и воткнул кинжал в ногу. Что-то выкрикнув, Долговязый подскочил и убил нежить, но было поздно – клинок глубоко застрял в плоти «Папы».
-  Хазрог ранен, - кто-то крикнул, на выдохе. Зря это было… Волна беспокойства и страха прокатилась среди людей. Все знали Хазрога как могучего война, способного один на один выходить на мясников, которых пока сдерживали только баллисты , а тут – он ранен! Позиции людей слабели. Нет, пока еще они не стали погибать один за другим, зато уверенный прорыв вперед остановился.
- Чего расшумелись?! – Раздался звонкий голос Севиджа. – Да, Папа ранен. И что случилось-то, Жнец вас побери?! Думаете я, ты, он слабее его и без него не справимся? Да чёрта с два! – Севидж, выпуская пику, поднял с земли молот одного из бойцов и двумя взмахами отправил нежить перед собой к праотцам. – Видели?!  Вот, замолчали и за работу! Я уже хочу есть, и еще немного – и я лично покусаю того, кто отрывает меня от обеда.
Пример личного бахвальства заразителен, но сейчас он был тем самым бальзамом, в котором нуждались души людей. Перехватив свои оружия и вознеся молитву Инносу, они вновь ринулись в бой с прежней силой и уверенность.
- Вот так, вот так! Тесни их, ребята! – Крикнул Хазрог, пока его оттаскивали в центр построения, но это было уже излишнее: каждый боец знал, где его место и что ему нужно делать.
Сколько шёл бой? Пять минут или уже день?  Только сейчас Тохар заметил, что они слишком далеко от основных рядов. Зарвавшись вперед, они лишились прикрытия магов, ушли от ловушек и заграждений. Их полк был островком в армии нежити. Они уставали и умирали, а нежить, не ведая ни усталости, ни страха, казалось, только прибывала. Даже неугомонный Севидж был прижат, стараясь больше обороняться, чем наступать, и сменил молот на меч. Бой продолжался уже вне человеческих возможностей, люди стояли на трупах своих же друзей и близких. Близок был исход, и все они осознавали, что для них есть только один выход – биться. Время геройства прошло, это раньше надо было вставать в пафосные позы и обещать горы трупов врагов. Сейчас же главное было увидеть смерть врага раньше, чем он покажет тебе свою.
Долговязый, порубив на части вампира, вдруг остановился, всматриваясь в ряды мертвецов.  Что-то казалось ему странным, но что именно – он пока не понимал. И тут, словно озарение с небес, раздался крик.
- Архоны! Смотрите на холм! – Все взоры, в едином порыве, были устремлены на возвышенность. Действительно – с холма, словно из врат рая, излучался свет необычайной яркости, убивающий нежить, из которого выбегали новые и новые воины, закованные в стальные доспехи. Вслед за ними выезжали рыцари, кроша под копытами коней слабых скелетов и на полном скаку вонзая свои копья в тела мясников. Неожиданное подкрепление изменило ход боя: даже те, кто до сего момента кое-как ворочал мечом, обратно ринулись в бой. Тохар, радостно взревев, стал пробиваться к ним на встречу. Смерть отпустила их из своих костлявых рук в этот день. Севидж, вскочив на коня, каким-то чудом прорвавшегося к ним без всадника, взмахнул клинком.
- Ну, что я говорил!? Сейчас остается только добить их!

Спустя несколько часов Тохар сидел над кроватью друга, попивая из бутылки хмельную жидкость, изредка прерываясь для того, чтобы отпустить душащий его смех. Севидж, развалившись на койке, ни сколько не обижался, хотя прекрасно знал причину хорошего настроения воина.
- Да кто же знал, что этот барсук именно там выкопал свою нору. Вот и я не знал. Лошадь же тем более. Хотя ей то что, стоит сейчас в конюшне довольная, накормленная. – Ворчал юноша.
- Ни кто тебя не заставлял пародировать рыцаря, сам же знал свои способности в верховой езде, - утерев слёзы, Узаро протянул бутылку юноше. Тот, с радостью приняв дар, стал жадно пить.
- Так-так… Не успели с бой прийти – уже пьянствуют. – Раздался укоряющий голос гонца, стоящего во входе в палатку. – Вы Хазроговцы?
- Верно думаешь. Но Папа пока…
- Папа? – Бровь удивленного гонца поползла вверх. – Если верить, у него нет детей…
- А мы? Как о детях заботиться – вот и Папа, - пояснив бестолковому, Сев продолжал. – Вот, с мысли сбил. О чём это я.… Да, Папа сейчас ранен и спит, как боров, где-то в лесу. Тащили его, тащили, да тяжел слишком – вот и бросили. Нехай хозяйка какая подберет – мужик-то он видный.
Для гонца происходящее становилось всё менее и менее понятным, но тут на помощь пришёл Тохар.
- Хазрог был ранен и сейчас в лазарете – маги восстанавливают его. Что-то передать?
- Жнец вас побери, ничего тут не поймешь. Ладно, скажи ему, чтобы зашёл к полководцу. – Гонец усмехнулся. – На сколько я понял, из его слов вытекает следующее: вы, конечно, идиоты, которых еще стоит поискать, но в армии вас считают героями.
- А? Почему? – Удивился на сей раз уже Севидж.
- Три гонца было послано, чтобы вы вернулись на оборонительные позиции, а не оттягивали практически всю нежить на себя. Ни один не дошёл до вас.
- Фьють, - присвистнул Тохар.
- Вот тебе и «фьють», - передразнил его гонец. – «Коса» едва свою надобность не потеряла, из-за вас-то! – Но тут гонец внезапно сменил гнев на милость. – Потому уже была не нужна. Выздоравливайте. За то, что выстояли по колено в крови, вас наградят. Кто-то даже намекал на специальную форму, на манер элитных отрядов. – Проболтавшись, гонец покинул палатку. Выдув всю бутыль, Севидж аж подскочил.
- Что это за коса-то такая?
- Обычная тактика, Сев. Ты же знаешь, чего стоит опасаться при борьбе против противника с косой? Как бы он не махал, самый опасный удар всё равно пойдёт с боку. Перед этим, правда, прямо перед глазами помелькает лезвие… - Взяв со стола новую тару, Узаро продрожал. – Мы и были тем мельчащением перед глазами. А архоны, похоже, обходили слева и справа, но  навалившись на мертвяков всей мощью только по одному из флангов. 
- Чёрт, да нас же не слабо использовали, - затараторил возмущенный Сев, но Тохар остановил его.
- А кто бы еще смог пойти по центру? У них же не меня, ни тебя, ни Папы нет. – Юноша, услышав довод, замолчал, откидываясь на подушку. – А ведь верно…
- Тогда что, мой друг-герой, помянем павших и будем дальше защищать жизнь? – Удивительно дело – геройство. Всю жизнь ты говорить-то не умел, а тут – бац! – и даже я бы не сказал лучше, - с смешком произнёс Севидж, чокнувшись бутылками с Тохаром.

Стоило опустить ногу, и обманчиво-надежная, залитая светом лужайка лениво всколыхнулась. Зеленая ряска расступилась, под сапогом что-то глухо чавкнуло. Рьесс досадливо поморщился и дернул ухом: судя по карте, болото начиналось в двадцати лигах к северу, но нет же, видно, отдельные бочаги встречались и на границе. Или такую уж ему продали карту. Пришлось выломать толстую суковатую палку и держать пушистый рыжий хвост повыше от земли. Кое-где почва сменялась жидкой грязью или без предупреждения ныряла в болото, иногда под ногами оказывался хлипкий деревянный настил. Необычно, где ходят люди, там стоят и палки, а к верхушкам кустов и деревьев привязаны алые оборванные тряпки, отмечающие безопасный путь к деревне. А эту тропу явно уже не один десяток лет не обновляли, дерево местами совсем сгнило и ушло под воду. Рьесс оглянулся, прикинул расстояние. Ну да, возможно, некогда селяне добирались до Забытого тракта по этой дороге, но когда из серебряной шахты выплеснулась волна неупокоенной нежити… Вифрей рассеянно провел кончиками пальцев по верному арбалету. От тварей с Забытого тракта не спасет даже при наличии сотни серебряных болтов, зато от мелкой болотной живности – пожалуйста. Учитывая, что болтов у охотника осталось меньше дюжины, да и те серовато-стальные, желание обойти опасный участок дороги по широкой дуге, пусть и углубившись в болото, было вполне объяснимо.
Петлявшая тропка понемногу выровнялась, прогнившие доски сменились свежими, еще даже не потемневшими от воды и скользкой плесени. По обеим сторонам алели ягоды брусники и морошки, ради которых, должно быть, и замостили опасный участок. Мужчины уходят в лес за добычей покрупнее и окрестные места знают лучше родной кухни, но ягоды обычно собирают дети, а они обычно не столь осторожны. Легче потратить несколько дней, чем каждый год терять расшалившихся малышей.
Вот только не было тут никаких малышей. С ветвей неодобрительно зыркали стаи мелких птиц, резкими движениями поворачивали и наклоняли головы, рассматривая пришельца. Где-то в стороне, судя по звукам, копошилось ежиное семейство. И ни следа человеческого присутствия.
Деревенька оказалась достаточно большой, как по местным меркам, и процветающей. Около двадцати ладно срубленных домов обнесены высоким частоколом, есть даже садик с десятком яблонь. Из-за угла выбежал куцехвостый кобель, с интересом принюхался к чужаку и потрусил прочь. С крыши насмешливо крикнула сойка.
Никто не спешил ни приветствовать Рьесса, ни гнать его прочь. На одной из дверей, застывшей на одной петле, остался след окровавленной ладони. Твари Забытого тракта нашли дорогу. Упрямые мертвые гады.
Она все еще была там. Сидела за выскобленным столом, бледная и неподвижная, не чувствовала ни тянущего сквозь открытую дверь холода, ни сладковатого запаха крови, пятнающей пол. Такая же безнадежно мертвая, как и мужчина в углу. Полы добротного кафтана распахнуты и присохли к доскам, на лице гримаса боли.
- Уйди, - прошептала она. – Уйди пока можешь, они еще вернутся. Не все успели унести.
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Рьесс, развернувшись в прыжке, наставил на девушку бесполезный сейчас арбалет. Уши с кисточками прижались к голове, кончик хвоста, обычно ловкий и подвижный, напряженно застыл.
Нежить не возвращается туда, где уже некого убивать. Нежить не снимает с жертв сапоги и не распахивает сундуки, разбрасывая по комнате их содержимое.
Если духи тебя не тревожат, лучше и тебе их не беспокоить. Но раз уж кто-либо из эфемерных созданий решил заговорить первым, стоит проявить вежливость. Путешественник поклонился, пристегивая разряженный арбалет к поясу.
- Как называлось это место, хранительница?
- Беглые воды. У головы был горшок с золотом, я готова отдать его тебе, если отомстишь за мою семью. Ты ведь можешь остаться до утра, красный охотник?
Рьесс не знал, откуда они знали, но они всегда знали. Будто видели бумаги, запечатанные алой печатью с изображением оскаленной собачьей пасти. Отступник от него не уйдет, с каждым днем он движется все медленнее и медленнее. Видно, не сумел снять проклятие. На Забытом тракте некромант выиграет пару дней, не больше. Не уйдет, повторил про себя Рьесс.
- К чему мне золото мертвых? Его все равно придется отдать.
Псы своры работают не за золото, а за спокойствие и безопасность страны, твердили ему. Не за золото. И, будто бы в насмешку, выдавали регулярное  - и порой немалое - жалование и увесистые кошельки на «текущие расходы». Мало ли что.
- Разбойники нашли себе мага смерти, - она встала точно напротив дверного проема. Полупрозрачная фигура в изорванном зеленом платье, под левой грудью черное пятно – след широкого ножа.
Мага смерти? Уж не того ли самого? Он опережал Рьесса на несколько дней, если свернул с тропы, рассчитывая укрыться среди лесов и болот…
- С крыши сарая просматривается вся деревня. Я буду там.
- С чердака дома головы тоже, к тому же там ты не промокнешь от дождя, - возразил дух.
Дождь зарядил через час, как его и предупреждали. Рьесс приготовил арбалет и разложил рядом оставшиеся болты. Только самый нетерпеливый разбойник пойдет грабить пустую деревню под проливным дождем, но вифрей все равно не решился подремать, подложив под голову охапку душистого сена. После отоспится. Причем в любом случае.
Они вошли в ворота, пряча лица от мелкой мороси под темными капюшонами. Двое в старых, но добротных доспехах с мечами, еще один с дубинкой и двое с луками, качество которых Рьесс навскидку определил как «дешевая хрень, отсыревшая еще в то полнолуние». Определить мага сразу не получилось: никто не спешил откидывать капюшон или тем паче колдовать. Все пятеро, лениво перебрасываясь малозначащими фразами и характерным для этой местности гыканьем, неспешно, по-хозяйски вошли в деревню. Охотник прицелился в голову ближайшего разбойника в доспехах, едва заметно шевельнул губами, сплетая и удерживая заклинание. Давняя рабочая привычка – колдовать как можно незаметнее, дабы не быть прерванным самым болезненным образом – стрелой в горло. Арбалетный болт и пронзающая игла нашли цели почти одновременно. Рьесс был слишком опытен, чтобы промахнуться с такого близкого расстояния и удобной позиции.
Троица разбойников шарахнулась в стороны от рухнувших тел. Рослый детина со звериным воем выхватил меч, в то время как его напарник от страха выронил стрелу и едва не порвал тетиву. Третий же… третий вскинул руки жестом опытного мага, безошибочно вычислив охотника.
Вот только не был он искомым некромантом, в чем и дал шанс убедиться: дом покойного головы мгновенно вспыхнул от нескольких огненных стрел. Языки пламени сноровисто окутали бревна и сомкнулись над крышей. Ни на что подобное Рьесс не рассчитывал. Впрочем, он не был бы частью своры, не умей достойно реагировать на подобные выходки врагов. Если враг рассчитывал увидеть его горящее тело, с воплем запредельной боли вылетающее из окна, то он малость просчитался. Заклинание мерцания мгновенно перенесло вифрея за поленницу соседнего двора и спасло не только жизнь, но и рыжую шкуру. Очутиться бы на мгновение возле разбойников, вогнать между ребрами мага кинжал – но нет, они стоят не настолько близко.
- Уб-бил, Граш? – донеслось до него нервное преположение. Человек бы его не услышал, только не на фоне гула и треска пламени, чертящего безумные черные тени на окрестных домах.
Маг предупреждающе вскинул руку, не торопясь сходить с места.
- Никто не кричал.
Рьесс мысленно выругался. Умный, зараза! Что ж, поиграем. Вифрей оскалился, кончик хвоста подергивался в предвкушении. Несколько секунд на создание портала, еще доля секунды, чтобы выпустить в него последний болт – остальные остались на пылающем чердаке. Точность оставляла желать лучшего, но основную функцию портал выполнил: болт вонзился в спину мужика с мечом. Лучше бы было попасть в мага, но к сожалению, невозможно настроить портал с филигранной точностью, когда не видишь противников, а лишь представляешь их примерное местоположение. Пусть доспехи и спасли врага от смерти, все трое разбойников, не ожидавшие столь подлого трюка, обернулись. Детина с мечом, не помня себя от ярости, кинулся туда, где, как он считал, сидел стрелок.
Рьессу хватило этого, чтобы бесшумной тенью метнуться через улицу, выпустив в затылок трусоватого лучника стягивающую стрелу. Не стоило ему так неудачно становиться и, пусть нечаянно, закрывать собой мага. На месте головы и части плеча образовалась пустота, с хлопком притянувшая к себе окружение. Для воздуха лишь вихрь, для стоявшего рядом мага – ощутимый толчок.
Призрак шагнула к нему прямо сквозь стену дома, встревожено указала куда-то вбок. И тут голова Рьесса, казалось, лопнула от боли. В макушку вогнали раскаленный кол, не иначе. Дрогнувшие руки не смогли удержать арбалет, но вбитые многолетними тренировками рефлексы вовремя швырнули тело в сторону: огненный шар прожег куртку и спалил мех на левом плече вместе с кожей, но руку удалось спасти.
Мерцание – и Рьесс нос к носу столкнулся с мечником, спешащим на помощь товарищу. Так вот о чем девушка пыталась предупредить! Оружие вифрея еще покоилось в ножнах, но разбойнику не хватило ни скорости, ни выучки. Кинжал охотника оказался в его глазнице прежде, чем меч успел царапнуть незащищенное горло врага. Чувствительные уши резанул крик разъяренного мага, выплеснувшийся в полуосознанном потоке пламени. Спину и затылок опалило, красный пес – а точнее красный кот – прокатился по земле, уходя от потока и сбивая пламя с одежды. Движение отдалось болью во всем теле, перед глазами вспыхнули черно-багровые пятна. Любое из следующих заклинаний противника, оказавшегося магом не только огня, но и разума, могло стать последним.
Не стало. Разбойник только и смог, что недоуменно воззриться на собственный нож, торчащий из своей груди. Глухо булькнув что-то изумленное, он повалился на колени и затих, сжимая костяную рукоятку.
- Ты дал мне возможность помочь, спасибо, - проговорила она, глядя как вифрей с приглушенным стоном избавляется от остатков куртки.
- Чтобы ты помогла мне, - процедил он сквозь зубы. – Ты солгала.
- Да, - спокойно признала она. – Иначе ты бы не остался. Спасибо. На болоте прячется еще дюжина разбойников, но теперь, когда маг мертв, они больше не опасны. Золото твое, красный шаман.
Рьесс криво усмехнулся. Действительно красный. Рыжий и к тому же серьезно обгоревший. Все целебные зелья он истратил после прошлой встречи с искомым магом смерти, значит, придется сделать еще один небольшой крюк и добраться до ближайшей населенной деревни. Ему нужен целитель, хоть бы и неуклюжий сельский знахарь.
Магу смерти предстоит встретиться с собственной стихией чуть позже. Все равно не уйдет от охотника своры.

Утренний воздух, не холодный, но свежий и бодрящий, раз за разом наполнял ее легкие. Сердце билось быстрее обычного, комок волнения подступал к горлу. Сейчас, для совсем еще молодой целительницы из клана "грозовых раскатов", состоялся момент истины - тот момент, который определял дальнейшую судьбу любого орка. Простое казалось бы решение - идти вперед или остаться на месте, но сейчас, этот не мудреный выбор буквально раздирал ее разум надвое. Если она останется, никто не осудит ее, ведь задача целителя спасать жизни, а где она будет это делать - на передовой или в глубоком тылу в принципе не имеет особого значения. Прочие рассы лишены этого странного инстинкта - жажды сражения, для них выбор был бы очевидным, но не для орка.
"А вдруг я испугаюсь? Вдруг страх свяжет меня и не позволит драться или колдовать? Тогда я стану обузой... а там в лагере, вдалеке от хаоса битвы, я смогу принести гораздо больше пользы. Там не будет страха, не будет спешки, и если чья-то жизнь ускользнет от меня - это станет лишь досадной ошибкой, которая никак не повлияет на исход битвы. А здесь - хаос, неразбериха, решения о том кому жить, а кому умереть придется принимать за считанные мгновения, и сделай я неверный выбор, это поставит под угрозу всю это дерзкую затею. Но они рассчитывают на меня, на мой дар..."
Противоречивые мысли и чувства связали не только ее разум, но и тело. Она замерла, смотря куда-то сквозь отряд... Время подгоняло, и от этого становилось еще сложнее. И вот, настало то мгновение, когда следовало дать ответ - шаман расправил плечи и жестом позвал войнов следовать за собой. Он уверенно спускался по каменистому склону и какая-то неведомая сила позволяя ему не оступиться. Войны поднялись, и неторопливо последовали за своим лидером. Спешить никто не стал, все понимали, что через несколько минут, каждый сможет утолить свою жажду битвы, каждый получит шанс принести своему роду славу или героически умереть... Сердце целительницы еще более ускорило свой ритм, время вокруг нее застыло, и вновь сорвалось с места... и ноги, сами понесли ее вперед. Решение принято, обратного пути нет. На несколько секунд это дало облегчение, но вскоре, осознание возможной участи снова придавило ее подобно тяжелому камню.
От этого отряда зависело если не все, то многое. Полсотни бойцов, под предводительством шамана "Грозовых раскатов", должны были пробиться сквозь ряды противника, захватить и удержать возвышенность - ту на которой находились руины лесопилки. Эта возвышенность должна стать плацдармом для решающего рывка, целью которого было обрушение туннелей и лишения противника так необходимого ему подкрепления. Волчьи всадники зачистили небольшую площадь перед скалой, но дальше продвигаться они не могли - высокий колючий кустарник и завалы из стволов поваленных деревьев делали невозможным их продвижение, а вот отряд пехоты, вполне мог протиснуться в узкий коридор между скалой и непроходимыми завалами. Второй частью этого плана была доставка боевых магов, которые подобно артиллерии смогли бы подавить противника, но для этого возвышенность нужно было удерживать не менее получаса а то и дольше. Волчьи всадники, на западе уже начали прорубать коридор для магов и лишь от этого отряда зависело, что ждет колдунов пришедших сюда - смерь от сотен вражеских войнов или защита местности и возможность выжигать ряды противника.
Прошло минут пять пока отряд, наконец, не достиг небольшой поляны перед скалами. И тут целительница впервые увидела то, с чем ей вот вот придется столкнуться. На тропе, в луже крови лежал мертвый волк. Огромное тело, еще недавно было сильным хищником - войном и защитником для одного из орков, а теперь от этого горделивого величия не осталось ничего. Изрезанная туша в луже грязи из собственной крови. А рядом находились тела его убийц разорванные в последнем порыве. Вытянутые, похожие на насекомых создания, с острыми лапами и маленькими головами. Скариды. Древняя расса насекомых, которая тысячи лет дремала где-то в недрах этих гор. Но два года назад, повинуясь зову хозяев, они прорыли туннели на поверхность, и стали заниматься тем, для чего были созданы - нести смерть всем, что встанет у них на пути. Дальше картина была не лучше - поляна была усеяна телами этих тварей, часто они были изрублены до неузнаваемости, а иногда лишенные головы их тела валялись так, как будто они притаились или от усталости легли полежать. Темно зеленая кровь этих существ казалось была повсюду, но местами виднелись черные пятна вокруг мертвых волков и орков. Смешиваясь, кровь насекомых становилась черной как смоль. Тела некогда величественных войнов - орков, были в ужасном состоянии, каждое из них было изрезано и изрублено так, как будто тут орудовал маньяк-мясник.
Переступая тела павших союзников и наступая на тела врагов отряд достиг края поляны. С лева была почти вертикальная стена скалы, с права непроходимые заросли кустарника. Что-то вроди тропы, вело вперед и налево за гору - свободное от камней и растений пространство шириной чуть более трех метров вело вперед и налево, за гору. На повороте виднелись несколько фигур орков.
- Сила и честь, войны. - начал шаман.
- Сила и честь. - ответил низкий но все же женский голос. - Смотрю вы не торопитесь. Я Нарка - осенняя охотница, дочь Борда из клана "темных берегов". Со мной дюжина метателей топоров, четверо волчьих всадников потерявших волков.
- Хорошо, Нарка. Я слышал о том что ты сделала два года назад. Сражаться с тобой, честь для меня, честь для всех нас. - не часто шаман мог снизойти до такого искреннего признания заслуг. Но то, что сделала эта охотница, стало легендой еще при ее жизни. - Мое имя Корда, я шаман "Грозовых раскатов". Мои люди готовы. Пора.
Нарка кратко кивнула и вмести с своими людьми встала в строй войнов рядом с целительницей. Дюжина метателей топоров, и четверо пеших волчатников, это не совсем та "помощь" на которую рассчитывала целительница, но и эти скудные, по сравнению с превосходящими силами противника, бойцы были очень кстати. К тому же - метатели топоров и метатели молотов это отдельная каста, не уступающая в бою ни одному рубаке. А потерявшие друзей всадники - пожалуй самые яростные войны среди орков - конечно, теперь они будут искать смерит на поле боя, но перед тем как отправиться к предкам они заберут с собой не мало этих тварей.
Шаман заглянул за стену горы. Будь он человеком, сейчас бы он молился всем богам, прося у них помощи или хотя бы быстрой смерти. Картина открывалась более чем унылая - до руинов лесопилки было метров восемьсот... но и на самой возвышенности и на всем пути до нее находилась бесчисленная орда скаридов. Тут их были тысячи, десятки тысяч. Похоже насекомые использовали это поле для того чтобы группироваться по отрядам. Подвиг по смыслу, самоубийство по сути - эта затея приобрела новый оттенок. Теперь она выглядела невыполнимой... почти невыполнимой. Но времени обдумывать детали небыло и шаман принял решение выдвигаться. Осмотрев ряды войнов, количество которых не дотягивало даже до сотни он немного склонил голову продолжая смотреть исподлобья.
- Сила и честь, войны... - начал шаман. - Сила и честь. Но сегодня... сегодня вы будете отвечать на эти слова иначе. Сегодня... застра... через год... отныне и до смерти, вы будете отвечать другие слова. Кровь и слава! Ибо ваша слава, затмит героев! Ибо вы, бессмертны - ваша слава будет жить века, легенды о вас разойдутся по всему миру. И каждое детя будет нать ваши имена! Кровь и слава, войны! А теперь, докажите что вы достойны! Достойны нести стяг войны! Вперед, войны, за честь! За славу! - Шаман начал достаточно тихо, но к концу своей речи постепенно перешел на крик. И чем громче говорил шаман, тем громче ему вторили яростные крики войнов, а к концу речи, пронзительный вопль сотни войнов отразившись от гор разнесся по окрестной равнине и лесам. За честь! За славу! Победа или смерть!

***
Первым в ряды противника врезался Рогош - высокий широкоплечий красавец. Целительница знала его, ведь он жил на соседней улице от дома ее отца. Но сейчас, это был совсем другой орк - яростный, свирепый - первым же размашистым ударом он разрубил одного скарида, и снес еже троих. Успех, и новый замах, не теряя времени. И еще двое скаридов прикатили шевелиться. Вторым кому посчастливилось пролить кровь врага, стал мастер клинка. Целительница не знала его имени, но видела несколько раз на праздниках. Затем один из волчатников, в каком то немыслимом прыжке преодолел раненое насекомое, и умудрился поразить то, что находилось за ним. Жестко приземлившись на песок, он сжался всем телом, и в следующую секунду быстрый и необычайно сильный удар снизу, лишил одного из противников сначала обеих лап а потом и жизни. Затем в бой вступили основные силы отряда - не все орки были так проворны, большинство из них не отличались высокой скоростью. Но не силой, едва ли можно найди другую смертную рассу которая от природы так же сильна физически и так же вынослива как орки. Большинство из этой группы были рубаками, а значит практически все были вооружены тяжелыми двуручными молотами, которыми он буквально косили ряды противника. Заняв нечто на подобие круговой обороны, отряд начал продвигаться в сторону возвышенности. Рубаки прикрывали идущий внутри круга шамана, целительницу, охотницу и метателей топоров, которые к слову то и дело мелькали в самой гуще сражения доставая свои топоры из тел поверженных скаридов.
Один из орков зарычал и сначала упал на колени, а затем повалился на бок. Целительница подбежав обнаружила сквозную рану на его груди. Вероятно было пробито легкое и переломаны ребра. Целительница встала в полный рост и расправила плечи. Глубоко дыша, она начала плести заклинание у которого по сути небыло конца. Волшебные жесты концентрировали вокруг рук какую-то странную энергию, а шипящие слова заклинания призывали эту самую энергию. Лишь сама целительница и шаман видели что происходило в этом мистическом мире тонких материй и поразительных сил. Полупрозрачное сияние окутало ее руки и сконцентрировалось у кистей, а когда целительница сделала очередной пас, светящийся пар, подобно потоку воды высвободился из ее ладоней. Упал на землю, дополз до раненого война, и подобно зверю вцепился в рану. Целительница уже не контролировала эту силу, она шла вперед взглядом ища тех, кто ждал ее помощи. Сгусток энергии, густой и почти осязаемый притаился на груди рубаки, по хищному кружась вокруг раны, а затем рывком ударил в эту рану. Послышался хруст костей - это поврежденные и раздробленные ребра становились на место, лицо орка исказила гримаса боли - сгусток энергии бесцеремонно стягивал края раны. Как только боль отошла, раненый встал и провел ладонью по груди - новый, шикарный шрам украшал зеленую кожу. Орк помотал головой, и схватив топор что лежал совсем рядом, вновь бросился в бой. Целительница не опуская рук продолжала творить заклинание, отдавая собственные силы если требовалось. Создавая сгустки целительной энергии, она лишь указывала им цель, а затем... затем она ждала когда не израсходованная энергия сгустка вернется. Особая целительная магия орков - у прочих расс целитель - воплощение милосердия, а у орков процесс исцеления достаточно болезненная штука.
Орки падали и вставали, или не вставали. Шаман тоже творил заклинания силой которых уничтожалось сразу по два три десятка насекомых в выбранной обрасти. Целительница не на секунду не останавливалась, вновь и вновь призывая целительные сили, и жестами указывая им куда нужно двигаться. Охотница орудовала стальными когтями так уверенно и точно, что порой казалось что она лишь слегка касается своих противников, а потом оказывалось что ударом она снесла скариду пол головы. Кольцо рубак сжималось, но войны продолжали размашистыми ударами нести смерть насекомым. Тактика метателей была проста и отлажена - метатель выбирал самого большего из скаридов находящихся поблизости, затем посылал метательный топор в грудь этого существа, а дальше оставалось только прикончить раненую тварь, и вырвать топор из ее груди.
До возвышенности оставалось примерно сто метров, когда духи сообщили шаману что что план изменился, и волчьи всадники доставят магов через пять минут. В принципе, это было даже к лучшему - отряд и так потерял много войнов, а при удержание руин, потери могли возрасти. А так, оставалось всего ничего - занять возвышенность, зачистить ее от засевших там насекомых, да продержаться немного прежде чем маги превратят все в радиусе километра в дымящуюся пустыню. Или не превратят, но с магами в любом случае будет проще удерживать лесопилку.
И вот, когда до заветной цели оставалось совсем чуть чуть, ряды противника заметно поредели, когда основные силы остались там, сзади, и не пытались преследовать отряд, случилось то, что спутало все карты оркам и лишило отряд шанса вернуться в свои земли.

Дело о "Черной мельнице"

Из заметок Серкэ, лейтенанта седьмого отряда подразделения "Тенелов" Министерства Магии.

"25 декабря 17083 года Эры Раскаяния.
Холодно. Еще один день безуспешных поисков. Охота зашла в тупик. Я не понимаю, где мы сбились с пути, но меня не оставляет тревожное чувство, будто за нами наблюдают. Впрочем, может быть это из-за усталости. Наш отряд бродит по Дурному лесу уже неделю с тех пор, как Министерство отдало приказ о Дикой Охоте. Меня приставили вторым Тенеловом в отряде поддержки. Надеюсь, Охотники быстро выполнят свою работу и нам не придется разворачивать полномасштабную драку.
Запасы провизии на исходе. Никто не думал о том, что отряд может заблудиться. К счастью, в этот раз Охотники выдались крепкие здоровьем, и я не расходую свои силы на лечение таких банальностей, как простуда.
Темный, Тенелов, что ведет нас по следу, находится в полном недоумении. И не удивительно. Я тоже ощущаю вокруг большое скопление магии, но не могу вычислить, где источник. По предварительным данным Темный вышел на группу сектантов, промышляющих запретной магией и "грязными" ритуалами. Человеческие жертвоприношения боги не любят, но следа демонической магии тоже нет. Они похищают людей из окрестных малонаселенных деревень уже на протяжении длительного времени. Что они с ними делают? Лишь богам то ведомо. И я молюсь, чтобы мы успели прежде, чем последняя жертва расстанется с жизнью."

"1 января 17083 года Эры Раскаяния.
Ничего другого не оставалось, кроме как отправиться пополнять запасы. В Министерстве нами не довольны, Охота затянулась. Возможно, мы их упустили.
Проклятые, так их назвал Темный, когда я и трое Охотников получили приказ. Если верить его словам, мне кажется, мой друг сильно ошибся в своих выводах..."

"3 января 17083 года Эры Раскаяния.
Новый след! Совсем свежий.
Деревня близ Мертвого ручья оказалась довольно глухим местечком. Похоже, у сектантов изменились планы. Некогда процветающая деревенька переполнена враждебной магией - они более не скрывают своего присутствия. Когда мы стали обыскивать дома... Признаться, такого зверства даже я не ожидала. Дети были обезглавлены, у всех женщин отсутствовали руки ниже локтя, а мужчины выпотрошены, словно рыбы. Теперь их внутренности "украшают" центральную площадь рисунком пентаграммы. Но куда подевались головы и отрубленные конечности? Здесь магии не ощущаю. Пытались призвать демона, но не вышло? Пусть я и неплохо разбираюсь в вопросах религии и обрядов, но даже мне не понять сакраментальный смысл этих деяний. Они просто безумцы. Звери.
Сомнений в словах Темного теперь нет, и охотимся мы не зря. Но как, во имя всех святых, можно было их упустить?!
Времени на достойные почести этим оскверненным телам нет. Полночь сожгла деревню дотла. След кровавого эфира уводит нас дальше, выше по Мертвому ручью."

Дорога уходила на высокий холм, терявшийся среди заснеженных деревьев. Запах дыма чувствовался даже здесь. На вершине Ева остановилась, оглядев маленькую долину, пылающую очищающим огнем. Полночь, полуэльфийка-Охотница, уже почти догнала основную группу. Она не смогла оставить тела без надлежащих проводов, потому воспользовалась своей магией. Теперь время стремительно уходило - такой сигнал невозможно не заметить...
Евангелина кивнула напарнице, когда та поравнялась с ней, и уже вдвоем они нагоняли псов Своры. Зарево пожара вторило закату холодного зимнего солнца. Увиденное подстегивало Охотников лучше всякого кнута. Они чуяли, что идут по верному следу и их добыча совсем близко. Проклятые не могли уйти далеко!

Мертвый ручей по праву получил свое название. Его неспокойные воды всегда были черными и холодными, словно сама смерть проходила мимо, оставляя клеймо на земле Дурного леса. А сейчас, на фоне ослепительно белого снега они выглядели еще более зловеще, нежели летом. Шум бурного течения приглушал шаги Своры, но на незаметность не приходилось рассчитывать. Полночь получит свое за самоуправство, но это будет потом, когда они вернуться с победой.
Впереди бегущие Шип, Мрак и Темный резко остановились. Мрак, ведущий Охоту, жестом указал напарникам затаиться. "После той шумихи, что Полночь успела навести в деревеньке ниже по течению, такое вряд ли возможно." - раздраженно подумала Ева, переводя дыхание. Маленькая передышка была уже необходима. Евангелина прислушивалась к своим ощущениям, осматривая все вокруг. Кровавый след терялся где-то впереди. Причем, как физический, - алые капли исчезли, так и магический. Нет, не так. Растворялся среди мирной каменистой полянки, на которой расположилось строение типа "сарай", небольшой амбар, судя по его ветхому внешнему виду... И мельница. От одного взгляда на это поистине древнее строение мурашки невольно пробегали по спине. Массивные черные камни, обшарпанные, кое-где покрытые сизым мхом, сложены в конусообразное большое здание, виду двухэтажное. Толстая деревянная дверь, скрипящая на ветру заржавевшими петлями, будто манила к себе, маленькое оконце с давно выбитым стеклом и пробитые ветряные крылья, призраком качающиеся в такт песни ветра.
Тихо.
Даже слишком.- жестом ответил Шип Темному.
Классическая история западни. - прокомментировала Ева ситуацию, глядя на Полночь. Эльфийка согласно кивнула. Было не до шуток.
Прошла еще одна минута напряженного ожидания. Порыв ветра, гуляющий по полянке и смешивающийся с шумом воды, донес душераздирающий крик. Ева вздрогнула - голос принадлежал ребенку. Сердце начало ритмичную игру на нервах, заставляя кровь разгоняться по венам. У всех в такие минуты, кем бы он ни был, была одна мысль: "та тварь, что посмела поднять руку на ребенка, умрет первой."
Первой не выдержала Полночь. Несмотря на приказ Мрака держать позицию, не двигаться, эльфийка обнажила меч, висевший на бедре верным союзником, и побежала на голос. Чертыхнувшись, Шип и Темный последовали за импульсивной чародейкой. Одно из главных правил Дикой Охоты: независимо от ситуации, все задействованные в группе обязаны держаться вместе. Так больше шансов выжить. На секунду задержавшись, Мрак своим обезображенным лицом скользнул по Еве. "Ты знаешь, что делать." - говорил его единственный зрячий глаз. Благославение, заклинание света, теплой энергией тут же поддержало группу.
Что случилось в прошлом этого Охотника, ведает лишь Архив Министерства Магии, где на каждого служащего заведено дело, но внешний вид этого мужчины внушал страх. Средних лет, черные, словно сама Тьма, длинные волосы, неизменно убранные в "конский хвост" и туго перетянутые алой веревкой. Крепкого телосложения, высокий, широкоплечий... Его оружием ближнего боя был огромный меч с зазубринами по всему лезвию, клеймор. Хотя самым выделяющимся было лицо. Это лицо запоминал каждый, кто когда-либо встречался с Мраком. Пересеченное по диагонали уродливым разорванным шрамом, словно из лица был вырван целый кусок человеческой плоти, задевающим ослепший, мутно-белый глаз. Мрак не носил скрывающих повязок, во всяком случае на Охоте. Все, что о нем знала Евангелина - этот мужчина был Охотником третьего ранга, лейтенантом, как и она, и опытным мистиком.
Заклинательница кивнула и последовала за группой, готовясь морально к худшему.

Крик смолк.
Вновь лишь ветер гулял меж крыльев мельницы, противно посвистывая. Хмурое лицо Мрака не обещало ничего хорошего. Он молча выдал подзатыльник вспыльчивой эльфийке и жестом приказал Охотникам рассредоточиться проверять здания. Темный и Ева должны прикрывать.
Не прошло и пяти секунд, как дверь амбара тихо скрипнула, приоткрывшись. Из темноты послышался ядовитый смех. Все замерли в ожидание.
Первой среагировал Мрак, оттолкнув рядом стоящую с собой Полночь. Девушка повалилась на снег, сам же Мрак на пару шагов назад, обнажив свое зловещее оружие. Рядом с тем местом, где стояла эльфийка, появился мужчина в окровавленных темных одеждах и странного вида кинжалом. На его лице была гаденькая ухмылка. Он слегка удивленно взглянул на пустое место, где предполагалась его жертва. А затем сквозь его тело прошли темные электрические заряды. Темная молния Мрака всегда находит свою цель в нужном месте и в нужное время. Сдавленный стон ускользающей из тела врага жизни. И Ева видела его глаза. Такие глаза принадлежали фанатикам, безумцам или околдованным. Ни грамма здравого смысла или чувства самосохранения. Ведь только такой человек был способен появиться среди опытных охотников один. Один ли?
- Подумать только, нас нашли! - вновь тот же издевательский смех. - Бедняжка Джоззи, так хотел крови, что не сумел удержаться от соблазна!
Евангелина обернулась, чтобы взглянуть на наглеца. Голос принадлежал молодому пареньку, примерно одного возраста в Евангелиной, если судить по внешнему виду. Но та опасность, что исходила от него, заставляла заклинательницу искать обходные пути. Чутье подсказывало, что произошедшее далеко не так просто, как выглядит на первый взгляд. Парень продолжал смеяться. И тогда в дело вступил уже Шип, запустив разрушительное заклинание в наглеца.
Хищная улыбка озарила его лицо: легкий жест рукой, и смертельное заклинание просто исчезло.
- И это все? - наигранно спросил он. - Это все, что может хваленое Министерство со своими Охотниками и Тенеловами? - пока у него был очередной приступ безумного смеха, Полночь и Шип не теряли времени даром, одновременно атаковав магией смерти. Вместе с заклинаниями мерцанием Мрак переместился почти на десять метров ближе и сорвался на бег, приготовив свое смертельное оружие к бою. "Он не успеет, ему конец". - холодно констатировала Ева, наблюдая со стороны. Тенеловам частенько доставалась роль наблюдателей, но они никогда на это не жаловались.
И тут произошло невозможное: тело паренька растворилось, по-прежнему корчась от безумного смеха. Рубанув мечом по пареньку еще раз, Мрак изменился в лице. Ева не сразу поняла, в чем дело.
- Отступайте! - что есть силы закричал Мрак. Внутри все похолодело. Евангелина немедленно приняла меры, потратившись на магические щиты для каждого из группы. И вовремя! В промежутках между зданиями возникло два портала, из которых высыпало едва ли не с десяток врагов. Кто-то из них был бойцом, кто-то магом... "Поздно..."
Группа была окружена и битвы уже точно не избежать.

Воины ринулись в бой. Полночь и Шип, спина к спине, обнажили клинки и вооружились безумными ухмылками. Младший и старший сержанты. Эта Охота была для них первой.
Позиция группы была защитной, а это значит - "клинки в землю и заклинания в зубы." В руках эльфийки сверкнули огненные стрелы, веером направившиеся во врагов. Бегущие воины отмахнулись от заклинания, как назойливой мухи. "Да что же происходит?!" Сердце бешено стучало, заставляя кровь стремительнее разгоняться по жилам.
Мрак уже держал на себе троих бойцов. В ближнем бою едва ли с ним кто-то из группы мог сравниться. Его движения, мощные, смертоносные, противники не оценили, решив напасть подло со спины. Заметив это, Евангелина незамедлительно вскинула правую руку, формируя солнечные копья. Быстро настигнув свою цель, копье "подхватило" неудачливого заклинателя и пригвоздило к зданию амбара. Времени добивать его не было. Следующей целью заклинательницы были крепко наседавшие на Темного маги. Тенелов хорошо держался, уже не первый год он в одиночку выходит из самых грязных дел, за что давно удостоился звания лейтенанта. И все же помощь лишней ему не будет.
Незаметно для Тенелова подкравшийся противник с кинжалом в руке был прожжен копьем... Темный благодарно улыбнулся.
Вспыхнул огонь, кольцом расходившийся в разные стороны, по пути сжигая врагов. Ощущения заклинательницы подсказывали, что первые ранения в отряде уже есть.
- Темный, на тебе Мрак! - крикнула она напарнику. Последнее копье пролетело мимо цели, но заставило противника задуматься, а стоит ли идти в эту сторону. Мгновение, и относительно безопасная позиция заклинательницы покинута.

Евангелина оказалась рядом с Шипом и эльфийкой. Парень уже заносил меч для удара на Еву, но та успела защититься лезвием своего длинного кинжала.
- Не отвлекайся. Я позабочусь о ней. - тихо сказала она, приседая на одно колено рядом с раненой в плечо эльфийкой. "Как же ее так зацепило. Сильное кровотечение." - огорченно подумала Ева, шепча слова заклинания и с силой зажимая рану. Полночь шипела, вырывалась, но настойчивость Евы не знала границ. На пару секунд темноволосую эльфийку окружило яркое сияние. Рана затягивалась мгновенно. Обжигающее кольцо огня уже погасло, а это означало, что враги вновь наступают.
Шип, хрупкий маг, казавшийся ребенком рядом с двумя нападавшими здоровяками, с премерзкой улыбкой на красивом лице легко увернулся от первых ударов. "Пора прекращать эту игру". - обнажив клинки, Ева отразила меч нападающего. И словно читая эти мысли, она почувствовала, как в стороне Мрака разливается столь знакомая магия пустоты. Сфера небытия. Значит, Мраку сейчас приходится хуже всех. Звон стали прерывал все внутренние диалоги. Ева нападала, заставляя врага отступать. Соперник неожиданно отсупился, и заклинательница, воспользовавшись его неловкостью, одним клинком отвела его мечи, а рукоятью другого ударила врага в лицо, одновременно пнув в колено. Когда тот упал, Ева занесла свой клинок для удара... Сталь с легкостью пронзила плоть, окропив руки кровью. Кровь... столько в жизни Евы было связано с одним только этим словом. Ухмылка, несколько слов и очередной враг падает с ног от невидимого удара. Ей остается только добить, и на этот раз она доводит дело до конца...

"Дальнейшие события я помню с большим трудом. Все слилось воедино. Крики, стоны, боль, кровь... Вокруг из сочетаний эфира можно было составлять радугу. Я не могла оставаться в стороне и просто наблюдать, ведь от этого зависела не только моя жизнь, но и жизнь всей группы. Сталь пела свою песню, вторя грохоту разрушительных заклинаний. Мы упивались боем, ощущая свое преимущество во всех смыслах. И дорого заплатили за сво самоуверенность."

Безумный танец смерти был прерван оглушительным взрывом, разнесшим здание амбара на куски. Обломки досок и щепки разлетались по округе. Те, кто находился рядом, попросту не могли выжить. От врагов осталась жалкая горстка, которую за раз смели Шип и Полночь. Евангелина залечивала раны Мраку. Он изрядно вымотался, взяв на себя большую часть противников и едва ли не в одиночку с ними справляясь. Посильная помощь Темного конечно, считалась, но все равно Мрак был сильнейшим из всей группы, его способности ужасали. За весь бой он ни разу не применил ничего сильнее Темной молнии и мерцания Пустоты. Одним клинком всех положил... Но было тут не все гладко. "Слишком легко. Мы больше недели гонялись за кучей этого сброда, который не оставлял никаких следов? Нет. Здесь что-то не так..." И тут Еву осенило, она хотела было дернуться, но ее остановил Мрак. Кажется, он понял все быстрее. Отрицательно помотав головой, он продолжал держать девушку за руку.
- Милосердные боги! Как это прекрасно. Пожалуй, вы мне подходите. - заключил голос. - Но для начала...
На свет огня вышло пятеро. Одетые в балахоны, они смотрели на погромы, огонь и тела убитых. Евангелина вновь убивала силы на щиты, пока Охотники приходили в себя и брались за оружие. Оставалась еще добрая половина магического запаса энергии, у Охотников должно было быть больше.
- Убить их. - безжалостно отрезал другой голос, желая поскорее завершить игру.

"Кто бы мог подумать, что все обернется иначе. Это на нас была объявлена охота, это мы были жертвой. Столько времени нас просто выматывали, водили за нос по кругу, а мы даже не в силах были это понять... Я предполагала что угодно, но только не то, что произошло. "

Двое из появившихся оказались тоже магами пустоты. А это означало, что Евангелина и Мрак должны были их остановить в первую очередь. Темный стоял за спинами эльфийки и старшего сержанта, подкрепляя их атаки надежными щитами.
Мерцание, уловки, даже сфера небытия. Они были равны по магическим силам. Мрак исчез из поля видимости. Похоже, его оппонент ушел за территорию сражения. То же самое делал и противник Евангелины. Очередная ловушка, столь очевидная, что поддаваться было даже как-то обидно. Решение было принято незамедлительно. Шаг в сторону, мерцание - вот она уже за спиной разбушевавшегося мага. Его лицо, выражающее лишь животную жажду крови, было противно. От него несло падалью и резким запахом гнилых яблок. "Тебе не уйти."- говорил внутренний голос, словно придавая силу ударам клинков. Омерзительный черный маг осыпал заклинательницу льдом, пытался использовать воздух, но Евангелина не собиралась вступать в магическую схватку, оберегая свой магический запас.
Безумный маг с трудом отбил двойной косой удар снизу. Почти сразу после него - двойной прямой удар снизу. Без мига передышки - двойной боковой прямой, сразу же - сдвоенный удар снизу вверх, после - сдвоенный сверху вниз. Он защитился "ножницами", почти детским приемом, однако всегда действенным при таком ударе. Ева продолжала с силой давить на клинки противника, заставляя того шаг за шагом медленно отступать. На миг в его глазах отразился страх.
Последняя секунда и развод. Маг использовал мерцание, чтобы оказаться на краю реки, еще дальше от места схватки. Громыхания постепенно отдалялись, уводя Еву к Мертвому ручью. Заклинательница понимала, что долго эта игра продолжаться не может, энергетический запас не резиновый, впрочем, как и ограниченное время. Как только она совершила перемещение, то тут же ударила магией крови, своей запретной магией. Противник не ожидал такого поворота событий, оттого даже не успел выставить по новой щит. Упав на спину, он начал задыхаться приступами кашля. Болевой шок от внутренний повреждений кровавого удара всегда был велик.
- Больше ты никому не причинишь вреда, падальщик. - склонившись над врагом, произнесла Тенелов.
Ликующая сталь с радостью перерезала врагу глотку, покрывая горячей кровью снег. Пара секунд на отдых. Нужно было восстановить дыхание. Руки уже наливались свинцом, реакции были заметно слабее. Пнув пока трепыхающееся в последних конвульсиях тело черного мага в воду, Евангелина развернулась...
В ту же секунду в месте основной схватки раздался оглушительный взрыв, за которым последовал крик. Последний крик. Внутри все в миг похолодело, когда на фоне горящих зданий стала рушиться зловеще-черная мельница, погребая под своими камнями всех тех, кто был внизу.

"Страшным было не это. Более я не ощущала Шипа и Полночь..."

Не веря себе, Евангелина бросилась к руинам мельницы. Едва ли она успела добежать до места, как в нос ударил запах обгорелой плоти. Глазами заклинательница наткнулась на терзаемое магией тело одного из нападавших. Он кричал, смеялся, выговаривал проклятия, пока его тело видоизменялось: казалось, что спина покрывается какими-то наростами, по всему лицо непрерывно текла кровь, а руки и ноги бились в дрожи. Девушка остолбенела, поняв наконец, с чем столкнулась Дикая Охота.
Они искали зверских сектантов, а нашли Адептов Хаоса.
Первая волна магов, прибывших на место ловушки через порталы, была всего лишь ослабляющим маневром. Охотники не жалели сил, считая, что это их единственные противники.
Рядом с ошеломленной заклинательницей появился Мрак. Он был весь в крови и кажется, вновь ранен. Без колебаний он замахнулся мечом и отсек голову ненавистному магу.
- Серкэ, найди выживших и уходите. Противник слишком силен. Я задержу их столько, сколько смогу.
Голос Охотника привел девушку в чувство. Она кивнула.

"Среди развалин горящих камней я нашла Шипа. Вернее то, что от него осталось. Тело сержанта было обезображено до неузнаваемости этой извращенной магией. Одна половина была обуглена и рассыпалась буквально у меня в руках. Некоторые куски тела были заморожены, другие видоизменялись, мутируя даже после смерти... Единственное, что я смогла, это закрыть навсегда его глаза."

Евангелина даже не чувствовала, как по ее лицу начинали чертить дорожки горячие слезы. Если бы она не поддалась игре, не увлеклась боем, а осталась бы рядом с ним, она могла бы спасти, защитить. Сердце ныло прощальную песню, убивая себя чувством вины. Ева шла по грязи, в которую превратилась земля из-за обилия крови и растаявшего снега. Кругом были черные камни, горящие обломки и тела...
Эльфийку она нашла в центре образовавшейся от взрыва воронки - прощальный подарок, который, несомненно, оставила напоследок Полночь. Ее тело было придавлено огромным камнем. Но она улыбалась. Темноокая отомстила обидчикам, забрав с собой стольких, скольких смогла. Ева обессиленно упала на колени, вглядываясь в красивое даже в смерти лицо подруги. Слезы прозрачными каплями падали на грязные перчатки, смывая запекшуюся кровь.
- Да осветится дорога твоя во тьме, дитя Ночи... - прошептала Евангелина на эльфийском наречии, в то время, как на ее плечо мягко опустилась ладонь.
- Не время оплакивать мертвых, Серкэ. Мрак приказал уходить. Охота окончена. - лицо Темного было осунувшимся, но в его глазах горел огонь, жаждущий продолжения бойни с одной единственной целью: отомстить за павших в бою.

Евангелина и Темный были уже на полпути к сожженной Полночью деревне. Пользоваться телепортацией заклинательнице не хотелось, ведь их до сих пор не нагнал лидер провалившейся Охоты, Мрак, да и боги знают, скольких усилий ему стоит держаться и не падать духом после случившегося. Девушка по пути восстанавливала вновь раненого Тенелова, параллельно стараясь ощутить, жив ли еще Мрак...
- Неужели уже уходите? - где-то позади раздался вновь тот же самый насмешливый голос. Обернувшись, Тенеловы вновь увидели того паренька, что рассыпался иллюзией. Он не нападал, лишь усмехался. - Жаль. А мне было так весело. Тот паренек и эльфийка неплохо держались, но они еще дети. Мне интересней поиграть со взрослыми. Кстати! Чуть не забыл: того угрюмого с большим мечом можете больше не ждать.
На миг лица магов исказились непередаваемой болью. А затем в их глазах запылал гнев. Да пропади это Министерство вместе со всеми его законами и приказами!
Не сговариваясь, они ударили по нахальному пареньку одновременно: ослепительный, сжигающий все живое луч света и темная стрела. Магические заряды попали в точку... И прошли мимо, изменив траектории полета.
- Хоооо... С вами интересней. А что еще вы можете? - с интересом покосился наглец на разъяренную парочку. Евангелина выхватила клинки и мерцанием переместилась за спину магу. Вот он, такое хрупкое тельце, маленький рост. Внешне ему дашь не больше 15 лет. И это он был причиной того, что ее друзья погибли! Ева резким выпадом направила оба клинка в спину магу.
И столкнулась с другим лезвием. Ее удивленный взгляд наткнулся на ухмылку подростка.
- Со спины нападать подло. - поучал он, откинув Еву далеко назад. "Откуда у него такая силища?!" - непонимающе смотрела заклинательница. "Плевать! Отомсти!"
- вторил внутренний голос.
- Зато всегда эффективно! - огрызнулась девушка, кинувшись вновь в атаку. Завязался ближний бой. Удар, росчерк стали - звон, сноп искр, еще удар, одновременно сверху, восходящий... Ева танцевала, сгорая в гневе. "Он умрет! Умрет!" А мага это только забавляло. Он с легкостью парировал длинные кинжалы заклинательницы, выматывая ее. Темный пытался встрять в драку, но это было слишком опасно. Они кружились в схватке с такой скоростью, что малейшая оплошность могла повредить Еве. А ведь она единственная, кто может лечить. Для Евы прошла, кажется, целая вечность. В реальности же они кружились чуть больше минуты.
- Ну хватит. Это становится скучным. - процедил маг. И одним ударом откинул девушку далеко назад. Евангелина сильно ударилась спиной о дерево, клинки выпали из рук, а дыхание ее сбилось. - Ты неплоха. Чуть больше гнева, ярости, нельзя же быть всегда такой спокойной и рассудительной. - нахмурившись, он покачал головой. Перекинув меч на другое плечо, парень отмахнулся от запущенного в него заклинания. И тут же улыбнулся. - Ах, да... Про тебя-то я чуть не забыл.
Упав на землю, хватая ртом холодный воздух, точно выброшенная на берег рыба, Евангелину пронзила жуткая боль. Руки ее тут же рефлекторно зажали огромную горизонтальную рану, пересекающую живот. Горячая кровь алым потоком хлынула из раны, раскрашивая белый снег.

Магическая дуэль неизвестного мага и Темного подходила к логическому концу. Темный умудрился ранить после теневого перехода мага, отчего "подросток" постепенно зверел, нанося Тенелову все больше ударов магией. В его арсенале оказалось огромное количество боевых заклинаний, и оттого щиты Темного лопались один за другим, ведь те, что накладывала Ева, уже давно исчезли.
Еще один удар она может себе позволить. А дальше придется драться в ближнем бою. Кровь слегка остановилась, но залечивать раны не было времени - Темный на грани, еще чуть-чуть, и его жизнь оборвется, ведь он изрядно "развлек" наглеца-Проклятого.
- Morion, heka ia! (с элф. - Темный, отойди назад!) - прохрипела заклинательница, пытаясь совладать с болью. Никакая магическая концентрация не будет эффективна при таких ранениях. Но Евангелина была заклинательницей. Уверенные отточенные годами жесты и слова заменили концентрацию, и из тела девушки отправилось в полет ослепительное серповидное лезкие. На невероятной скорости за пару мгновений оно достигло цели. Проклятый не успел ничего сделать, оттого мгновенно лишился ведущей руки. Лезвие отсекло ее, словно мягкую глину и отправилось дальше в полет, сжигая на своем пути деревья. Проклятый непонимающе пару секунд смотрел на отрезанную конечность, лежавшую у его ног вместе с мечом. Темный успел вовремя отойти, поняв фразу заклинательница. И сейчас завершал приготовления решающего судьбу "подростка" заклинания.
Взревев от боли, Проклятый моментально ответил... Поразив радужной энергитической волной Темного. Тенелова откинуло далеко в сторону, пригвоздив к дереву. Краем глаза
Евангелина, не теряя более ни секунды, мерцанием вновь оказалась рядом с Проклятым и проткнула насквозь его голову "иглой пустоты". Тело проклятого замерло, потом обмякло, и он, опустившись на колени, еще периодически вздрагивая, умер.
Тяжело дыша, Ева сама едва ли не упала рядом. Весь ее магический запас был исчерпан. Прижимая кровоточащую рану, она взглядом стала искать друга. Силы покидали девушку вместе с каждой каплей крови.

У огромного дерева сидел, прислонившись к черныму стволу, Темный. В глазах Евангелины застыл ужас. Одна рука у Тенелова обгорела почти до костей. Со второй лохмотьями облазила кожа вместе с мясом. Этими изуродованными руками Темный, плача, пытался собрать лежащие между ног внутренности обратно в живот. Ева зажал рот руками, чтобы не закричать. Сдавленные рыдания вырвались из сведенного судорогой горла. На вмиг отяжелевших ногах она добралась до него, собирая те ничтожные крупицы магических сил, что у нее могли остаться, на исцеление друга.
Он увидел ее. Его глаза, всегда такие хитрые и веселые, сейчас были наполнены отчаянием и болью.
- Прости... Прости меня... - всхлипывая, он попытался утереть обгорелой рукой падающие слезы и дотянуться до девушки, будто маленький ребенок до матери.
- Темный! Да как же это?.. - Ева обхватила друга за плечи, всматриваясь в худощавое лицо. Силы не отзывались, она была опустошена.
- Не мучай себя... Мне уже не помочь. - обреченно проговорил Тенелов.
- Нет, нет! Я тебя вылечу! - горячие слезы вновь чертили на лице прозрачные полосы. - Это... Это все моя вина... 
Ева не желала мириться с мыслью о своей бесполезности. Она готова была едва ли не душу продать, лишь бы спасти.
- Как... твое имя? - Темный попытался улыбнуться.
- Тише, тебе нельзя столько разговаривать. У тебя уже начинается бред... Ты же знаешь, меня зовут Серкэ. Боги, помогите...
- Они не услышат... Я никогда... в них не верил... Как... твое настоящее имя?
Евангелина замолчала. Было невыносимо смотреть в медленно угасающие глаза товарища. Она не сможет его спасти. Кровь! Столько крови! Даже если сейчас силы к ней придут, их не хватит на исцеление, только не такой раны.
- Ева... Евангелина. - тихо произнесла она, понимая, что это уже конец. Ни разу после становления на службу она не произносила это имя, навсегда запретив его. Да и не принято это было по законам Министерства. Это была личная тайна каждого. Откинув голову назад, Темный взглянул в  черное-синее ночное небо и улыбнулся, уже почти смирившись с болью.
- Красивое... Тебе кто-нибудь говорил... твои глаза как ночное небо...
- Темный! - срываясь на крик, девушка держала друга за плечи. - Не умирай...
Слезы заливали глаза, крупными каплями падая на умирающего Тенелова. Ева чувствовала, как жизнь покидает мага, и ничего, абсолютно ничего не могла сделать для него. Боги ее наказали возможностью наблюдать, как смерть цепкими костлявыми пальцами забирает дорогих людей. Шип, Полночь, а теперь и Темный.
- А меня... зовут Джеймс. - Тенелов прикрыл глаза, шепотом договаривая последние слова. - Не плачь... Ева...
Сердце его перестало биться. Не в силах вымолвить более ни слова, девушка села рядом с потерянным навсегда другом и положила голову ему на плечо. Слезы не прекращали бежать по лицу. Невыносимая боль выжигала душу, оставляя в ней лишь глухую пустоту. Она засыпала, силы покидали ее вместе с жизнью. Ведь даже себя она не могла исцелить... И не хотела этого.

Потерявшую сознание, обессилившую, но живую, нашел Еву Мрак. Он сдерживал адептов Хаоса до последнего, пока не убил их. После чего сразу же отправился по горячим следам, понимая, что сумел отвлечь на себя не всех проклятых. Где-то на полпути от разрушенной мельницы он нашел место кровавой битвы. Последний проклятый был мертв, вокруг алый снег и вытоптанная полянка. а неподалеку, если чуть пройти вглубь леса, Мрак нашел Тенеловов. Картина была ужасной. Он думал, что мертвы оба, пока не заметил, как девушка дышит. Сорвавшись на бег, он за несколько огромных шагов сократил расстояние и сразу же проверил пульс. Жива. Потеряла много крови, сильно замерзла, стоит на грани, можно сказать. Но жива, черт возьми! Охотник, не теряя времени даром, создал портал в деревушку, откуда начиналась Охота...

Евангелина не приходила в сознание несколько дней. В деревне не было магов, но жил неплохой военный врач в отставке. Он смел вытащить девушку с того света. Раны затягивались очень плохо, но кровь сумели остановить. Когда она очнулась, ей все вокруг казалось дурным сном. Раны лишь свидетельствовали о том, что она умудрилась выжить, и это очередная шутка богов. Солнце непривычно ласково светило в окно деревянного дома. На прикроватной тумбочке лежало письмо с печатью Министерства магии. А напротив кровати на стуле сидел задумчивый Мрак. Глаза девушки на миг блеснули. Но спустя секунду она отвернулась. Ослушание приказа. Она виновата в смерти друзей. И только она одна. На глазах вновь навернулись слезы.
- Смерть есть оружие жизни, девочка. Не более того.
"А опыт приходит с болью. Знаю. Ты всегда так говорил... " - Ева подняла руку, чтобы вытереть выступившие от боли слезы и только сейчас заметила белые отметины на руке, извивающиеся замысловатым рисунком, прежде которых не было. Глаза ее округлились от удивления.
- Ты правильно все поняла. За нарушение приказа следует наказание. Все написано в этом письме. А в качестве дополнения твою Печать усложнили. Может, потому ты уже полнедели не приходишь в себя. Стигмы редко кому легко даются. Но... я рад, что ты выжила.
Ева хотела было что-то возразить, но сил на ответ не нашла. Стигмы. Та же цепь, только теперь толще. Что Арбитры могли такое сделать с ее Печатью, если выступили эти магические татуировки? Только они и знают.
- Полнедели, говоришь... Ясно. Я тебе обязана жизнью, но вряд ли когда-нибудь смогу выплатить этот долг. - глухо проговорила она, уставившись в деревянный потолок. Пустота. Такая прохладная, защищающая от боли. Никакого ослепительного света или кромешной тьмы. Вообще ничего. И тишина в этой пустоте. Они кажутся спасительными. - Тогда кричал ребенок. Ты нашел его? - она хотела добавить, но промолчала.
- Нет. Под руинами, что оставила Полночь, теперь уже ничего не найти.
- Даже тело?
- Тел было много. Проклятые долго строили эту ловушку. В третьем здании они проводили какие-то опыты и исследования. Там мы нашли "потерянные" конечности жителей деревни и прочие тела. Видимо, они думали, что на своей территории они будут сильнее и смогут одолеть нас.
Что тут еще скажешь? Одолели, но не всех? К чему все эти слова. Ведь мертвых уже не вернуть. Мрак поднялся со стула и пересел на кровать заклинательницы, слегка ее подвинув. Охотник хотел поддержать девушку, но не мог найти подходящих слов. Да и нужны ли они были, эти слова?
Они надолго замолчали. Он смотрел в пол, она - в потолок. Оба хотели сказать очень много, но было больно. Каждый винил себя в произошедшем.
- Тебе надо поесть. Ты много сил потеряла. - решил он все же нарушить затянувшуюся тишину проявлением небольшой заботы.
- Я не хочу. - равнодушым голосом отозвалась та, что носила имя Серкэ. А Мрак отчего-то разозлился. Поднявшись с кровати, он с укором посмотрел на бледную Тень, которой была Ева сейчас.
- Если плачешь - борись. Сожалеешь - иди вперед. Забудь о будущем, пожертвуй мечтами, а оставшись один на один с глубоким отчаянием - ускользни от прошлого, сразись с реальностью! И никогда, слышишь, Серкэ? Никогда не забывай о достоинстве.
Темно-синие глаза холодно посмотрели на Охотника. Маска Евангелины была снова на месте.
- Не тебе говорить леди об этом.
Гнев моментально охватил пса Своры. В ярости Мрак покинул комнату, сбив по пути хозяйскую вазу, тут же вдребезги разбившуюся, а уже за захлопнувшейся дверью что-то громко выкрикнул. Взгляд Евангелины снова уставился в одну точку на потолке.
- Спасибо, Мрак...

"Из заметок походного дневника.
... Тот детский крик и запах гнилых яблок с тех пор преследует меня, когда я остаюсь одна в темноте.

На следующий день Мрак вернулся в Министерство, и, по слухам, его направили далеко на границы империи. Что же касается меня - я вскрыла письмо только когда он уехал. Поправившись, я направилась в Столицу для отбывания своего наказания. С тех пор с Охотником мы больше не виделись, и вряд ли что-то слышали друг о друге - слишком болезненны воспоминания. Даже в Пустоте."