Вифрейка вновь обратилась к нему на «вы»... Для Гурона это было больнее даже того, что произошло с ним у тейга гномов, когда его взяли в плен. Страшнейшие пытки тела ничто, по сравнению с пыткой души... Но Проклятый не отчаивался. Всё ещё впереди, всё ещё только предстоит... В какой-то степени он был рад, что их взяли в плен. Ведь, если бы этого не произошло, скорее всего они бы уже расстались...
- Со мной тоже всё в порядке... Смотри... к нам кто-то идет. – Гурон головой кивнул в сторону шатра.
И в правду оттуда кто-то вышел в сопровождении двух человек – один грузный, не в меру упитанный человек, в жизни никогда не поднимавший ничего тяжелее ложки и второй, с неестественно смуглой и загорелой кожей. Явно, что последний был ни из этих холодных краёв... В центре между ними шел длинный, жилистый человек, с длинным шрамом у левого глаза, идущего от центра лба до самой челюсти. Длинный, неприятный на вид горбатый нос заканчивал его образ бандита. Одет он был явно не по погоде – какая-то тонкая кожаная куртка поверх белой рубахи и кожаные штаны. 

- Ну и что тут у нас. – Сказал главарь банды, подойдя к пленникам. – Молоденькая вифрейка: одна штука. Какой-то мужик: одна штука.
- А эта хвостатая хороша... дам тебе за неё пять золотых. – Вдруг заявил толстяк, одет он, кстати, был в богатую шубу.
- Пять золотых?! Обижаешь! Да я за неё вдвое больше выручу в любом городе! – Немного повысив голос, ответил ему бандит.
- У меня нет с тобой желания торговаться... дам тебе семь золотых и точка. Больше не дам, не испытывай терпение Лиги. – Толстяк перевёл надменный взгляд на мага, презрительно осмотрел его и вернулся к созерцанию Тайнил. Он буквально пожирал её взглядом, казалось он, вот-вот пустит слюни. «Проклятое отродье человечества, ты сдохнешь медленной смертью, сукин ты ублюдок!» С яростью на лице подумал Проклятый, вслух так ничего и не сказав. В этот момент он заметил, как смуглый человек с интересом смотрит на него.
- Что говоришь, вы нашли у него в сумке? – Произнёс он после небольшой паузы голосом с явным акцентом.
- Какую-то книгу, обтянутую кожей... Таракан говорит, что она человеческая, но я ему не верю, свинячья скорее всего. – Ответил ему главарь.
- Можно взглянуть?
- Ага, конечно. Таракан! А ну тащи сюда книгу!
Спустя несколько секунд к главарю подбежал тот самый мужичок, держа в руках толстую книгу неопределённого цвета. Было видно, что она грубо обтянута голой кожей, по цвету схожей с человеческой, хотя могла быть и свинячьей. «О Великий Безымянный, только не это!»
- Верните её! – Гурон выпрямился и требовательно уставился на бандитов. После небольшой паузы, толстяк, главарь и Таракан начали смеятся в голос. Смуглый же лишь молча принял книгу и раскрыл её, читая первую страницу. Перевернул. После чего резко захлопнул её.
- Я заплачу тебе за неё одну золотую. Ещё одну дам, если вы сейчас же убьёте его. – Он указал пальцем на Гурона.
Главарь банды прекратил смеяться и удивлённо уставился на смуглого. Но спорить, конечно, не стал, такие лёгкие деньги упускать нельзя.
- Окей. Таракан, возьми ещё парней и займись им, сейчас же. Только не в лагере, своди к отстойнику, там пусть и валяется, ха-ха. Вернёмся к вифрейке... семь золотых, говоришь?
- Дам ещё одну сверху, если предоставишь мне свой шатер на полчаса.
- Ого! Нет проблем!
Гурон в ярости заметался. Всё вновь получалось очень-очень плохо. В руках бандитов оказалась священная книга, Тайнил в плену и его сейчас же убьют... Сзади подошел какой-то разбойник и с размаху огрел мага дубиной.
Очнулся Проклятый когда его с силой кинули на землю. Развязанные руки сильно болели, и творить заклинания не представлялось возможным. Впереди него зияла яма, от которой исходил сильный смрад.
- Ну что, окочуришься сейчас, мужик. Как я тебе завидую... покинешь этот жестокий и бренный мир.
Гурон лежал лицом в землю и не видел, как бандиты заулыбались во все свои немногочисленные зубы. Один из них замахнулся топором и...

Гурон зажурился и считал секунды. Ему казалось, что время тянется слишком долго, еле-еле, словно вязкий джем. Проклятый удивился, откуда он знает, что такое джем? Да-да, в последние моменты своей жизни он думал о джеме. Говорят, что последний миг перед смертью вытягивается в бесконечность. Гурон хотел это проверить.
Неожиданно раздался свистящий звук и гулкий удар с хлюпаньем. Чёрное Сердце приоткрыл глаза и посмотрел на своего «палача». Тот уже выронил из рук топор, и он со звоном упал на землю. Сам бандит тупо смотрел на него, пуская слюни. Толстый арбалетный болт торчал из его черепа. Будто сдуваемый сквозняком здоровяк завалился на бок. До этого молчавшие и удивлённо смотрящие на происходящее напарники почившего вдруг сорвались с места, стремясь найти угрозу. Один из них бросился на Гурон, стремясь убить его своими руками. Да только было слишком поздно – Проклятый смог преодолеет онемение в руках и пустить Стрелу Тьмы прямо в сердце врага. Тот слабо икнул и упал прямо на мага. В этот момент слуга Безымянного приметил, что от бандита воняет, похлещи, чем от находящейся в паре сантиметров ямы отстойника.
В воздухе что-то засвистело, раздались стоны, крики. Гурон откинул труп бандита в сторону и огляделся – вокруг творился настоящий хаос. Несколько дюжин бандитов, отстреливаясь от невидимого противника, падали как подкошенные, в их телах торчали длинные и тонкие стрелы. Проклятый заметил, как их вожак вбегает в своё шатер, в то время, пока смуглый прижимая книгу к груди скрывается в кустах. Перед Гуроном предстала дилемма – бежать спасать Тайнил (то, что она в шатре, он не сомневался) или Чёрную Библию. Долго думать было нельзя, и он вскоре решился, вставал с земли и побежал к шатру. Путь ему преградили несколько бандитов, впрочем, один из них тут же с хрипящим стоном повалился наземь – в горле у него появилась стрела. Остальных Гурону распугать не составило никакого труда – он уже заранее готовил заклинание Сгусток Тьмы и пустил его в грудь одного из бандита. На том месте тут же образовалась кровавая каша, двое оставшихся тут же бросились бежать. Не обращая на них внимание, Чёрное Сердце побежал дальше, вскоре врываясь в шатёр – в руках он держал прихваченный по пути чей-то посох и был полностью готов к бою...

Маг ворвался в шатёр и увидел прямо перед собой того самого толстяка и вожака банды, а за ними Тайнил, вооружённую арбалетом. Толстяк изливался кровью, было видно, что его кто-то не слишком сильно порезал. От вида ворвавшегося мага он негромко ёкнул, тут же на него обратил внимание главарь бандитов. Тут у Гурона было два пути – бежать или броситься в отчаянную атаку. Из этих двух зол, он выбрал второе, замахиваясь посохом и пробивая в пухлую орду торговцу живым товаром. Раздался громкий хруст и протяжный стон, а после толстяк глухо повалился на землю, покрытую коврами и подушками. «Минус половина...» Проклятый вновь замахнулся для нового удара, но главарь бандитов оказался куда ловчее и шустрее, в его руках блеснули два длинных клинка и за долю секунды один из них прошил насквозь бедро слуги Безымянного, второй же целился в солнечное плетение, правда в последний момент этот удар удалось отразить посохом – клинок лишь порвал рубаху и создал небольшой порез на груди острием.
Становилось понятно, что один Гурон не победит бандита, тот, с хлюпающим звуком вытащив из ноги клинок и замахнулся для повторного, уже смертельного удара. Для Чёрного Сердца всё происходящее от момента как он ворвался в шатер, до этого, длилось мучительно долго, хотя в реальности прошло лишь секунд десять.

Выкрикнув какое-то матерное слово, главарь бандитов схватился за торчащий в его рёбрах арбалетный болт. Похоже, он пробил лёгкое, но не задел сердце, так как бандит изрыгал потоки крови, при том, оставаясь в чувствах. Гурон тычком посоха отбросил корчащегося в агонии боли человека в сторону, схватился рукой за рану на ноге. Похоже, она была достаточно глубоко, но не задела ничего жизненно важного. По своему опыту, Проклятый знал, когда стоит паниковать – если кровь идёт сильно, значит беда. В противном случае, шанс есть. И сейчас был тот самый случай. Да вот только, вместо того что бы приняться перевязывать рану на ноге, Чёрное Сердце поковылял к Тайнил, упавшей на ноги, тихо всхлипывая. «Великий, Великий, Великий... Что же я наделал...»
Маг упал на колени, перед вифрейкой и взял ладони девушки в свои.
- Всё будет хорошо, всё хорошо, они мертвы и больше нам не помеха... Всё хорошо, успокойся...
- Гурон..! Боги... – Вдруг выдохнула она, вскакивая на ноги и с широко раскрытыми, жёлтыми глазищами уставилась на проповедника.
- Сейчас, сейчас всё будет... – Проклятый попытался встать, но боль в ноге не позволила. Гурон притянул к себе ближайшую тряпку, кои здесь валялись в изобилии, и, разорвав её на полосы, принялся грубо перевязывать раненую ногу.
- Помоги... нужно остановить кровь. – Гурон знал крайне мало во всём этом, лекарь из него никудышный. У него была одна идея, использовать заклинание адреналина, но решил повременить с этим.
«Ох, здесь бы сейчас Геарв пригодился... черт...»

- Интересно, у них найдутся лошадь и телега? – Спросила раненого мага Тайнил. Гурон призадумался, продолжая бинтовать ногу.
- Думаю, твой конь ещё жив. А седло найдется, я уверен...
Проповедник смотрел, как вифрейка мечется по шатру словно ужаленная, она вот-вот сдерживалась что бы не закричать. Непослушные волосы, вещи, всё спалось из её рук и Проклятый даже невольно засмеялся в полголоса.
- О Великий, прости меня... Ты просто так мечешься! Не надо так сильно беспокоиться, всё в порядке, мы живы и всё будет предельно хорошо, уверяю тебя.
- Надо бы уходить отсюда, - Сказала Тайнил, протянув к нему руку, дабы помочь встать. «Да, отказываться от такой помощи глупо... на одной ноге и раной на груди я не далеко не уйду.
- Подожди пять секунд...
Гурон сконцентрировался, преобразовав некоторую кровь, пролитую им, использовав заклинание Жертва. Боль сразу приутихла, двигаться стало легче и удобнее. Проклятый уже несколько бодро и ловко для своих ран встал, не приняв помощи вифрейки – всё-таки не хотелось её напрягать, ведь это он её защищает, а не она его. Но сделав пару шагов к выходу, он понял, что сам не осилит дорогу. Чёрное Сердце слегка опёрся левой рукой о плечо вифрейку, а правой на посох и вместе они вышли из шатра через главный вход. В лагере уже все были мертвы... Трупы лежали в беспорядке, с торчащими отовсюду длинными стрелами. Из зарослей вокруг стали выходить люди в белых шкурах и плащах, идеально скрывающих их в пересечённой местности вокруг. Эти люди (их лица были закрыт масками и капюшонами и по этому точно определить их расовую принадлежность было сложно) как будто не замечали без пяти минут пленников и хладнокровно добивали раненых бандитов, доставали стрелы из их тел. Кто-то начал стаскивать трупы в одну кучу, к потухшему костру. Сзади из шатра вышел ещё один такой же (как он там оказался?) и вытянулся по струнке перед другим. Похоже, командиром...
- Объект мёртв, сэр!
- Они?.. – «Капитан» кивнул головой в сторону ничего не понимающей парочки.
- Похоже на то, сэр! Сэр, объект два не обнаружен!
Капитан молчал. Немного постаяв, он кивнул головой, что означало команду «вольно» и пошагал невероятно тихим шагом, словно он скользит по земле, к магу и вифрейке.
- Мне стоило бы вас отругать, но вы не знали что делали... К тому же, если бы не ваша глупость, мы бы на эту шайку никогда не вышли. Вам нужна какая-нибудь помощь?.. – Из под капюшона были видны лишь серые глаза.
- Нет, благодарю. – Ответил за обоих Гурон. Похоже, это были охотники за головами... его голова тоже что-то стоит.
Капитан не успел ответить, как к нему подошел ещё один какой-то солдат, похожий на остальных по экипировке (они все, в том числе и капитан, были схожи как близнецы) и начал говорить:
- Сэр, объект два обнаружен.
К Капитану подтащили того самого смуглого человека. В руках он сжимал Чёрную Библию...

Патовая ситуация, это когда любое действие несёт вред. Сейчас было так же... оставлять в руках «светлых» святое писание в высшей степени неразумно и не достойно Избранного. Сделать это, значит покончить с жизнью... Но и отобрать или как-то вернуть её не представлялось возможным.
Пока Гурон молчал, на месте тлеющего костра уже возвышалась гора трупов. «Охотники» достали какие-то бурдюки и начали поливать всю кучу какой-то жидкостью. По виду и запаху можно догадаться, что это свиной жир...
- Хорошо. Он нам не нужен. Казнить на месте нуарского шпиона.
Один из солдат неуловимым для глаза движением достал откуда-то длинный и тонкий кинжал и ударом в затылок убил пленника. Тот даже взбрыкнуть не успел, как был уже мёртв – лезвие насквозь прошло сквозь хребет и гортань, выйдя из кадыка. С хлюпающим звуком солдат вытащил клинок и обтёр его о одежду смуглого. Другой тычком коленки свалил труп на спину и потащил к горе трупов. Книгу же из рук, которые продолжали держать даже после смерти, забрал капитан охотников и открыл, с интересом разглядывая первую страницу.
- Сжечь. Задание №1 выполнено. Следуем в Миа’Эо!
Охотники за головами стали быстро скрываться в зарослях, кто-то кинул факел в гору трупов и та загорелась. Книга лежала на самом её верху и Гурон, невзирая ни на боль, ни на огонь, ни на что, бросился к ней, схватив в охапку и тут же вылетел из огня, весь полыхающий, тут же падая в снег, после чего принялся крутиться волчком туда-сюда стремясь потушить горящую одежду. Охотники же уже скрылись...
То время, что книга лежала на горе трупов и горела стали для него настоящим шоком, во время которого он ничего и никого не замечал.

Отредактировано Гурон Чёрное Сердце (2012-08-25 15:19:02)

- Надеюсь, ты не сильно пострадал, - спросила Тайнил, присаживаясь рядом на корточки, - давай, куда-нибудь спрячем твою книгу и уберемся отсюда.
Гурон в своей эйфории и приступе ужаса за величайшую реликвию не заметил, как весело смотрела на него вифрейка, улыбаясь. Если бы он знал, о чем она сейчас думает, неизбежно бы покраснел, а потом начал бы доказывать, что это всё серьёзные вещи. Но Проклятый не знал, и это избавило его неожиданную попутчицу и сестры по несчастьям от эпичной и пафосной речи проповедника.
- Да, нужно её во что-нибудь завернуть, сейчас... – Чёрное Сердце встал, опираясь на посох и корчась от боли, прижимая свободной рукой книгу к груди. Тому, что вифрейка не предложила ему своей помощи, слуга Безымянного так же не придал значения... Найти шкуру и завернуть в неё почерневшую и слегка обгоревшую книгу оказалось не слишком тяжелым делом. Тем временем, откуда-то из зарослей выбежал тот самый конь.
- Ого! Хорошее животное! Везучее! – Сказал Гурон, успокаиваясь. Проклятый огляделся и нашел близ костра свой рюкзак. Странно, но, ни бандиты, ни «охотники» ничего не взяли. Разве что деньги, которые Гурон вернулся себе с «небольшим» процентом. Половину он отдал Тайнил. – Это твои законные. Так... нужно уходит отсюда, да. Сейчас найдем седло и уедем, хоть куда-нибудь... эх, я бы сейчас ванную принял бы. Ты, кстати, в порядке, Тайнил? Я... мне просто нечего сказать. Похоже, я не смог сдержать своё слово...

- Это стоящая философия. Мир вокруг может быть низвергнут в пучину хаоса, лжи и разврата, но при этом лучик надежды всегда прорвётся в этом затянутом свинцовыми тучами небе... Жизнь – дар. Некоторые его достойны, некоторые – нет... – Гурон с трудом встал на ноги, - Посмотри сёдла в шалашах. Где-то должно быть... Я пока заверну книгу в шкуры да поищу наши вещи...
После этих слов Проклятый, опираясь на посох, начал ходить по небольшому лагерю бандитов в поисках вещей. Свой рюкзак он нашел быстро, тут же закинув туда обгоревшую книгу, а сам рюкзак на спину. С вещами Тайнил было сложнее...
Тем временем трупы уже горели во всю, запах горелого мяса разносился над лесом и это было несколько неприятно, мягко говоря. Правда, Гурон переносил это легко, он был равнодушен к смерти отродий человечества.
- Давай убираться от сюда. У тебя был рюкзак? Если да, то я его не нашел... – Чёрное Сердце подошел к нервничающему коню, надеясь увидеть, что его хозяйка уже тут, закидывает седло, готовясь отбывать.
- Он повезёт меня? - Вдруг поинтересовался Проклятый у вифрейки, кивая на коня.

Гурон не заставил себя ждать и в этот раз. Оперяясь на предусмотрительно предоставленные стремена, он залез на недовольного коня, тут же нежно обнимая за талию вифрейку. В этот раз он не чувствовал себя так не уверенно и неприязни было горазд меньше.
- Поехали. Интересно, в какую отсюда сторону дорога? Наверное, в противоположную от столбов дыма деревни...
И вправду, столбы чёрного как ночь дыма от Миа’Эо были хорошо видны и здесь. Гурон задумался... Раненая нога и грудь щипали и покалывали болью. Но Проклятый терпел эту боль. В его голове роились мысли... «Бедная, бедная Тайнил... бедный я. Как же... как же мне завоевать тебя?.. Великий... любовь действительно зла... прожил долгую жизнь без этого... и...»
- Эххх... – Печальный вздох вырвался из лёгких проповедника. Пережитые эмоции и сейчашние терзали его. Он, сам не замечая, прижался к спине девушки так сильно, что та даже могла чувствовать, как сильно бьётся сердце тёмного мага.
- Тайнил... я клянусь... клянусь всем святым в этом проклятом мире, что никто и никогда больше не причинит тебе зла... Каждый, каждый, кто сделает это умрёт, умрёт в страшных муках, корчась в агонии. Их головы будут висеть на кольях в назидание остальным... я буду беречь тебя. – Проклятый заскрипел зубами. Он осознавал глупость ситуации. И какие страшные слова говорит сейчас... пережитое за день. За всю его проклятую жизнь давило на него. Гурон никогда и никого не любил. Он не помнит ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестёр... да были ли они? И живы ли сейчас? Быть может он убил или ещё убьёт кого-нибудь из них в своём фанатизме. И это давило на него. Не было того или той, кто мог растопить его сердце, дать выход эмоциям, дать волю душе осознать ошибки... и идти дальше. Нет, тёмный маг не отказывался от своего пути. Нет, он просто теперь смотрит на него по-другому. Он изменился в этот день. Осознал всё... осознал, что действительно имеет цену. И что правит этим миром..
- Я люблю тебя Тайнил... я влюбился в тебя, как только увидел тебя в той таверне... Знай же, моё сердце принадлежит тебе... – Шепотом сказал он на ушко вифрейке, - А теперь поехали... поехали прочь от сюда. Это место стало напоминаем моего позора – ведь тут я не сдержал своё обещание... но больше этого не повториться. Никогда! Никогда... Безымянный, что я говорю?..
После этого он замолчал. Его сердце билось с бешенной силой. «Любовь, любовь, любовь... любовь – проклятие. Величайшее проклятие... и испытание. Истина так...»

Нежная ладошка вифрейки прошла по его многодневной щетине... Такая шершавая, колючая. Для Гурона этот прикосновение было сильнее, чем удар в челюсть. По телу тёмного мага прошла дрожь вместе с волнами внутреннего тепла. А взгляд... такой мимолётный. Глаза в глаза. Разве тут нужны слова? Нет... настоящей Любви не нужны слова. Настоящая Любовь рождается, растёт и живет на мимолётных жестах, движениях, взглядах, прикосновениях... Но Проклятый не мог молчать. Он был другим сортом людей – не мог держать всё в себе. Слишком долго он это делал... А в голове его появились мрачные мысли. «Что же будет дальше?.. Меня зовёт мой долг... к черту долг! Совет может подождать пару дней, ничего с ним не станется... но... рано или поздно... мне придется её отпустить... Нельзя... ей нельзя со мной, если я хочу сдержать своё обещание...»
- Я никогда и никого не любил в своей жизни... мне восемьдесят с лишним лет и ни одна девушка, женщина или кто-либо ещё не смог подобраться ко мне так же близко, как ты... Не помню никого из своей семьи... но помню как вчерашний, свой первый день перевоплощенным. Тот самый, когда я изменился... С того дня я убил многих. Кто-то из них был достоин этого, кто-то – нет. Их лиц я не помню. Не помню, как они выглядели, разговаривали, жили... ты первая. Первая, кто вызвала у меня какие-то эмоции. Это... так странно. Я ужасный человек... Чудовище, антипод главного героя в мифах и легендах, да сказках, которые читают детишкам на ночь... разве можно любить таких как я?.. Важно ли это? Полюби девушку и девушка полюбит тебя... но... что я говорю... веду себя как маленький мальчик... – Гурон положил голову на хрупкое плечо вифрейки, замолчав. Странно, но он впервые не нашел слов, что бы что-то сказать. Как странно, да... Конь под ним больше не брыкался. Наверное, ему стало уже как-то без разницы. Сугробы, кусты, деревья, маленькие тропки протекали мимо, пока путники ехали по дороге. Чёрное Сердце, погруженный в мысли, не заметил, как они въехали в какое-то поселение. С неба посыпались мелкие хлопья снега, подул холодный ветер... Гурон вспомнил, что девушка ходит во всего лишь какой-то курточке и по плотнее обнял её, укутывая своей большой плащ-палаткой, которой хватало закутать обоих.
- Похоже, мы приехали. Хм... что это? – Проклятый оторвал голову от плеча Тайнил и посмотрел на какой-то дом с вывеской, на которой были начерчены непонятные символы. Опытный в этом деле глаз вифрейки мог угадать в них ноты. Мастерская музыкальных инструментов. Какая удача, однако...

Отредактировано Гурон Чёрное Сердце (2012-08-29 12:21:46)

Как только девушка увидела вывеску, она заулыбалась. Было видно, будто вот-вот сейчас засмеётся в голос. Гурон приметил это и чуть удивился, заулыбавшись вместе с ней, правда, не понимая причину. Скорее всего, её улыбка сама по себе вызвала улыбку и у него... Она западала в самое сердце. Отражалась на душу, и выявляясь мимикой. Редкой. Проклятый не помнил когда последний раз так искренне улыбался. Да, улыбался он часто... но наигранно. Не откровенно, за каждой его улыбкой пряталась ужасная пасть с окровавленными клыками. Но тут... тут Проклятый улыбался от чистого сердца. Тайнил слезла с коня, за поводья, ведя его ближе к входу в мастерскую. Гурон тоже спустился на ноги. Девушка, привязав верного друга, вошла внутрь миниатюрного домика. Очень аккуратный такой, с деревянной крышей, убранным крыльцом. Чёрное Сердце проследовал за ней... Внутри было уютно. За верстаком сидел старичок, напевая себе под нос какой-то мотивчик. Заметив вошедших, он оторвался от своей тонкой работы и, мило улыбаясь, подошел к гостям. Краем глаза Гурон подметил, как стала вифрейка разглядывать инструменты, лежащие на полках вдоль стен и на столах, в центре комнаты. Тайнил смотрела... м... очарованно? Явно, эти непонятные и странные для проповедника штуки вызывали у неё какие-то положительные эмоции. Кстати, изнутри домик оказался несколько больше...
Скрипачка, не отрываясь от придирчивого осмотра инструментов, перекинулась со старичком парой фраз, про качество, и что-то ещё. Проклятый думал о своём и не особо прислушивался к словам. Держа руки за спиной и оглядывая потрёпанный вид девушки, он думал о её реакции на свои слова. А точнее о её отсутствии... «Что это может значить? Хм... не любит разговаривать... или не умеет выражать эмоции словами? Всякое возможно...» Гурон перевёл взгляд на один из инструментов причудливой формы. Хмыкнув вслух, всё таки вернулся к созерцанию девушки. Изнутри его разрывал интерес. И эмоции. Свои эмоции... Хотелось так много сказать. Похоже, в этот момент это было у них общее. Тайнил, разрываясь в своё выборе между светлым и тёмным инструментом, всё таки остановилась на последнем. Взяла его в руки. Нет, даже не в руки. Как-то по-хитрому, уперев широкий край в плечо, одной рукой сжимая длинную палочку с натянутой нитью. Другой ладонью взялась за тонкий край инструмента. Её тонкие пальцы нажали на натянутые нити вдоль всего деревянного прибора. Палочкой она провела по этим нитям и... родился звук. «И было в начале слово...» Вдруг подумалось Гурону. Он усомнился в этом и видоизменил всплывшую в голове цитату «И была в начале музыка... Робкая нота, потерянная в бесконечности пространства... И нота та была разумна. Страх была её эмоция...» От куда Проклятый узнал, что именно нотами так называют звуки? Возможно, нечаянное воспоминание из прошлого, такого далекого и забытого... Но это была лишь первая, робкая волна. Волна воспоминаний... волна страха. Волна очарования. Волна боли... волна Любви. Тайнил, закрыв глаза, раскачивалась в такт музыке, сама того не замечая. Она-то встала на носочки, то пригибала колени. Мужчины, старик и проповедник, наблюдали за действом. За рождением. Рождением музыки. Детских смех...
- Леня, хватит гулять, иди кушать! – Вдруг раздался голос. Гурон закрыл глаза и пред ним предстал дом. Дом на холме, на окраине деревушки. Большое дерево сияет изумрудами своей листвы. И он... Лёня. Вот его настоящее имя от рождения. Он бежит по полю, трава в высоту по плечо, пытается его остановить, но ничто не остановит ребёнка. Звонкий детских смех... его смех. В руке сжимает верёвку. Верёвка тянется в небо, к большому воздушному змею. Чистое небо... ни облачка. Обеденное солнце греет макушку. Но вот всё сменилось. Вспышка. Музыка меняет тона и вот уже бьёт гром... проливной дождь. Мелкий град бьёт по дереву, по каменным обелискам, по стёклам близ стоящей церквушки. И снова он... уже взрослее. Но всё ещё ребёнок... Его прижимает чья-то сильная рука. Проклятый поднимает взгляд. Это его отец. Его лица не видно, нельзя разглядеть из-за падающего прямо в глаза дождя. Перед ними гроб. На нём венок. Сухопарый священник читает молитву за упокой души... Слёзы текут по щекам Гурона. Солёные... горькие. Дождь смывает его.
- Мать ушла, – шепчет отец, - в лучший мир, сынок. Иди домой, простынешь...
Гурон осязаемо плачет. Это видно. Слёзы текут из его закрытых глаз. Прошлое... волна за волной... казалось, вот-вот они сокрушат его. Но вот вновь вспышка, вновь музыка меняет свои тона, ноты, звучание. Вечер... Лай собак где-то далеко-далеко. Гурон стоит у третьего стога от сарая. В руках у него пышный букет. Сам он оделся необычно красиво. Ему шестнадцать лет и он влюблён... И сечас его первое свидание. Но никто не пришел... ночь приняла его в свои тёмные и холодные объятья. Букет цветов падает на землю... Слёз нет. Есть отчаянье... есть злость. Предали... его предали. Он идёт домой. В руках бутылка украденного у деда для первого свидания, вина. Хлещет из горла... вдруг он слышит чьи-то стоны. Сворачивает во двор. Там она... и он. Злость. Кулаки сжимаются в немой ярости. Гурон-Лёня стоит и смотрит. Его сковала злость. Его предали... звук бьющегося стекла. Шипение ярости. Крики ужаса... Вновь вспышка. Вновь музыка меняет тона, засасывая вихрем воспоминаний. Восемнадцать лет... День рождения. Пышный стол ломится от угощений, гости выпивают в честь именинника, раздаются шутки, и просьбы в адрес виновника торжества прочитай стих. Гурон в прошлом писал стихи... идиллия. Он соглашается на просьбы. Краснея, раскрывает лист бумаги и читает. Слова не слышит. Для него губы двигаются в беззвучном, немом движении. Лист ускользает из рук. Торжество замолкает. В комнату вошла она... предательница. Красива одета. В руках букет. Такой же, как тогда... на глазах слёзы. Звенящая тишина...
- Прости... – говорит она. Гурон-Лёня закрывает глаза... у него тоже слёзы. Он не может сказать нет. Он прощает... он любит. Влюблённые обнимаются. Вспышка... музыка. Она чудесна. Она врывается в душу. Она убивает и возрождает. Втаптывает в грязь и возвышает до небес. Музыка продолжает свой танец... свою жизнь. Но жизнь меняется. Лёня вырос. Ему двадцать лет. Он женат, и в этот день ждёт ребёнка... Нервничает. Мечется у входа в хижину знахаря. Мысли путаются. Дверь со скрипом открывается... Седой отец выходит из хижины. Гурон замер. Смотрит нервным взглядом на отца. Его руки ложатся ему на плечи. Лбы соприкасаются... Слова не нужны. Всё становится понятным... сын. У него сын. Умер, успев лишь родится... Возлюбленная погибла при родах. Пустота. Музыка прекращается. Проклятый приходит в себя. Он вспоминает, где находится и что происходит. В воздухе стоит звон. Несказанные слова... надежда. Дар. Дар верному слуге. Тайнил... любовь.
Страх. Вифрейка прижала ушки к голове, хвост её спрятался. Явный признак страха... Проклятый подошел к ней. Одной рукой он обнял её за талию. Другой поднял лицо и посмотрел в глаза. Поцелуй... любовь.
- Я люблю тебя Тайнил... любишь ли ты меня?.. – Шепотом сказал Чёрное Сердце, отрываясь от пухленьких губ. Сложные эмоции... он тоже боится. Боится будущего. Боится настоящего... боится ответа. Боится, что всё прекратится. Что всё кончится как тогда, шестьдесят лет назад... второй раз Гурон не переживет. Сердце болит. Старые раны пробудились... любовь. Любовь – тот самый эликсир, что так нужен почерневшему сердцу. Его уже не изменить... но можно уменьшить ту боль. Боль, что не было... и была всегда. Рядом. В тени... Нервный вздох. Лбом Гурон прикасается ко лбу Тайнил. Его глаза закрыты... он ждёт ответа. Ответа, который не имеет двусмысленности... прямой. Конкретный... хотя и так уже всё было понятно.

- Nai. – Коротко ответила вифрейка. Это показалось Гурону смешным... смысл слова был ему не понятен. Но... он знал ответ. Всё было очевидно, всё лежало на поверхности.
Девушка держала глаза закрытыми. Ей было страшно... Проклятый тоже боялся вместе с ней. Правда, он смотрел своему страху в лицо. Он не дрожал. Нет, его внутренности были сжаты тисками невиданных эмоций. Его чёрное, залитое кровью сердце билось подобно зверю, загнанному в угол превосходящим по силе и размерам хищником. По спине побежали мурашки, словно кто-то не закрыл форточки и теперь дул холодный сквозняк. Гурон всё так же держал одну руку на талии девушки. Что-то, Проклятый догадывался что, щекотало её, робко соприкасаясь. Девушка покраснела. Это было так... мило. Сердце Гурона окончательно растаяло. Это было... невероятно. Невероятное ощущение. Тайнил стыдливо краснела... её бледная кожа покрылась румянцем. Надо сказать, в этом деле Чёрное Сердце не уступал ей – он тоже раскраснелся, правда, эпицентр всего этого были уши. Они словно горели как два куска раскалённого железа... Проповедник чувствует дрожь. Дрожь, которая кажется ему своей, но он понимает, что это Тайнил. Смотрит на её ладошки – она сжимает инструменты. «Проклятые штуковины...» Вдруг подумал Гурон, ложа вторую ладонь, поверх той, в которой девушка сжимала скрипку. Нежное прикосновение было словно соприкосновение льда и пламени, удар молнии... Проклятый легко сжимает ладонь девушки, заставляя ее расслабится, хотя сам вцепился бы во что-нибудь твёрдое от той бури эмоций, что сейчас разразилась в его душе.
Так они и стояли... Гурон смотрел на возлюбленную... они оба замерли, опираясь лбами друг о друга. Они были похожи на невероятно реалистичную скульптуру, которую можно было бы назвать «Встреча любовников» или «Робкая любовь». Проповедник разглядывал губки девушки, её щечки, носик, сомкнутые веки... От его взгляда не скрылся робкий прикус бедной нижней губы. Царапинка от прошлого раза ещё не успела зажить, как её вновь тревожат... Тайнил открыла глаза, но она смотрела не на мага, а на пол. Но он успел увидеть озорные искорки, блеснувшие в жёлтых глазках. Девушка мгновение размышляла... Проклятый забыл, как это произошло. Кусок его памяти просто исчез. Вот он смотрел на девушку, как вдруг уже закрыл глаза и ощущает приятное тепло на своих губах. Ток прошибает его до основания позвоночника. Гурон сильнее прижимает к себе девушку, отвечая на поцелуй... Так они и стояли, слившись в чудесном соприкосновений губ и языков... Проклятый не хотел отпускать девушку. Он хотел, что бы этот поцелуй длился вечно... Что бы были только он и она. И никого, ничего больше... Два тела, две души, два существа слились в этом поцелуе в единое целое...
Но ничто не вечно – дышать становилось всё сложнее, лёгкие сдавил пресс. Воздуха не хватало... Проклятый с трудом отпал от пухленьких губ. Нет в мире слова, которое смогло бы отразить всю полноту пережитых проповедником эмоций. Это было больше чем счастье! Больше чем радость! Это был... был пик блаженства! Словно он побывал у самого Священного Ложа Ангела Тени! Нет, даже лучше, многократно лучше!..
Гурон открыл глаза, посмотрел в лицо девушки.
- Спасибо... – Шепотом произнёс он. Проклятый продолжал прижимать девушку. Отпускать не хотелось... Хотелось быть с ней вечно...
Из счастливой нирваны Гурона вырвал старческий смешок. Проповедник резко повернул голову в сторону звука и внезапно вспомнил, где он, почему и зачем, от того ещё больше краснея. Было легко понять, о чём думал старик – взрослый мужик и юная красавица влюбились и влюбились по детски, как два подростка. В глазах ремесленника блестели озорные искорки, а так же скупая слеза – вспомнил свою молодость...
Гурон засмеялся. Тихо, но всё-таки... Он был красен как помидор, и смеялся, дабы как-то сбросить с себя напряжение, напущенное бурными эмоциями, да комичностью ситуации: сложно даже представить, как выглядела сцена «Робкой любви» со стороны, но это точно выглядело мило и забавно...

- Благодарю, мастер, - Тайнил поклонилась человеку и выпрямилась, - где здесь можно найти лекаря?
Гурон уже догадался о её намерениях. Захлёстнутый волной страсти и любви он совсем забыл про свои раны, и сейчас они, словно, напоминая о себе неприятно за зудели. Впрочем, это было мелочи, Проклятый и не такое терпел. Но возражать и выставлять себя героем он не стал, уже и так понятно что такой номер не прокатит, Тайнил не оценит.
- Хм... да вот же, дом напротив и есть знахарь. Он вашего спутника быстро подштопает... - Старик замялся, похоже его что-то беспокоило, - Возьмите скрипку с собой. Бесплатно! Ваш концерт... он... был чудесен. Правда.
Гурон подошел к вифрейке сзади и чуть обнял её за талию, целуя в затылок. К чему это было сделано, он не знал. Просто... сделал. Хотел выразить всю полноту своей благодарности. Нет, не за поцелуй. За любовь...
- Пошли, быстрее... мне как-то не охота подхватить заражение или ещё какую хворь... - Сказан Проклятый, сам принимая скрипку. Спрятал её в рюкзак и поковылял к выходу. Буря в его душе сменилась чем-то непонятным... любовью.

В душе Гурона настал... штиль. Штиль, окрашеный в тёплые, положительные тона. Тяжелый груз крови, умертвлённых душь и ещё целой телеги прочих смертных грехов растворился. Нет, он не ропал совсем, но будто спрятался за непроглядым туманов, давая своему носильщику отдохнуть... Впрочем, Проклятый невоспринимал всё это фатально. Для него это обыденность... его страшный рок, который предстоит нести всю оставшуюся жизнь.
Ободряющее прикосновение Тайнил душевным бальзамом пролилось на душу... Мрачные мысли рушащие сложившуюся идиллию вновь в страхе разбежались. Гурон ягко улыбнулся. Старик позади влюблённых невольно цокнул. Его можно было понять - молодая парочка влюбенна по уши, и вот так сейчас и засияют от преисполняющих их чувств... Мужчина невольно занастальгировал по своим молодым годам.
Проклятый слегка сжав ладонь девушки, пропустил её вперёд и вышел следом. На улице было уже и не так холодно. Полностью отсутствовал ветер, зато было море свет - лучи солнца падали на белоснежный снег и разбивались мириадами сверкающих искор, невольно заставляя тёмного мага сощуриться.
До находящегося неподалёку дома знахаря парочка дошла без приключений. Правда, теперь казалось что для них настала небольшая передышка. И этой передышкой тут же решил воспользоваться желудок Гурона, довольно громко дав о себе знать. В этот момент тёмный маг понял, что так и не ел сегодня... Впрочем, риродная выносливость помогала ему не подавать виду о собственном истощении. Гурон всё так же хромая шел к цели, другой бы на его месте уже валялся бы в снегу задыхаясь. Дверь этой самой цели, кстати, была не заперта и открылась довольно легко и без скрипа.
Внутри миловидного домика был так, как и полагается в любом жилище знахаря - полочки на стенах заставлены бесчисленными склянками, пробирками, чашечками, кувшинчиками и прочим хламом, большой стол в центре аккуратно заправлен скатертью с красивым узором, на печи бурлит какое-то варево, а на тут же стояще кровати сидит и орудуя сицами что-то бормочет грузная старуха. Домик был маленьким, Всего одна комната, но весьма и весьма уютным...