Жизнерадостно сунув под нос кому-то (то ли стражу, то ли арбитру), рабочий пропуск - я, мол, право имею, а не просто так тварь дрожащая, туда-сюда бегаю - Рокслей без боя прорвался через стражу, стараясь поменьше думать о плохом, и побольше - о хорошем. То есть, целиком и полностью мысли нерадивого сторожа были заняты предстоящим выходным днём. Можно вплотную заняться образованием сестрёнки, можно просто эгоистично проспать весь день, а можно придумать ещё много всяких занятий. В конце концов, вытащить соседей сыграть в снежки. Адепт не сомневался, что если задастся и вплотную займётся такой целью - то сделает.
В общем, Айт был погружен в свои мысли по самые не в меру длинные уши. Пока вдруг, внезапно (всё в нашем мире есть череда случайностей, но это к делу не относится, потом думал полуэльф, а думая, ужасался собственному фатализму)...
-...приказано не выпускать из города магов. Ни под каким видом.
- Мне что же по вашему, в снегу ночевать? - донеслось до полуэльфа. Ну, как донеслось. Почти над ухом прозвучало.
Резко, почти инстинктивно обернувшись, Айт наткнулся взглядом на неприятную сцену. Симпатичной девчонке давали от ворот поворот в буквальном смысле этих слов. Сурово-неприступный арбитр перегородил светловолосому созданию выход из города.
Вот тот-то раздолье теперь разгильдяям, у которых дара к магии нет. Всё-то завидовали магам, или презирали, и вот теперь какая демоновщина получается... - думал Рокслей, разворачиваясь к месту происшествия, подходя поближе, и чуток приобнимая девушку за талию. Всё, что я так люблю. Красивая девушка, власти, кофликт. Вот чего лезу?
-Вот готов поспорить, у неё абсолютно нормальный уровень дара, - в лоб и убеждённо заявил Айт, вворачивая словосочетание, которое так любили стражи ворот. -Я её знаю. Моего свидетельства хватит, чтобы пропустить девушку?
Естетственно, Рокслей, врал представителю охраны порядка (мать бы, скрывая гордую улыбку, вставила "как обычно"). Несмотря на то, что водить за нос людей в семье Рокслеев считалось некультурным, служащие во время непосредственно службы под определение "люди" не попадали. Почему так сложилось - один Белиар знает, раздорами, в том числе и социальными, ведая. Полуэльф не знал светловолосую симпатяжку. Но предпочёл бы знать.
-Недостаточно, - с раздражённым выдохом сквозь зубы произнёс арбитр. Айт только того и ждал. Вместе с хорошими чувствами и ожиданием замечательных перспектив в нём частенько просыпалась весёлая агрессия, и даже бывали приступы неконтролируемого шутовства. Вот и сейчас он намеревался немножко подразнить арбитра, да повеселить публику.
-Это что, намёк на взятку? - с вызовом заявил Рокслей, подступая на шаг ближе.

Неприятно. Ну ладно, кто сказал, что она должна быть мне рада? Рокслей в самом деле не собирался никого никуда проводить, он знал, что обеспечить выход из города, равно как и вход, может только какая-либо бумажка, где начертано разрешение. Выход можно придумать (например, через канализацию, в которой творится какая-то дурная мистика), но надо ли рисковать жизнью, если можно просто подождать?
Лет пять назад Айт полез бы только так, сейчас уже призадумался, а стоит ли.
-Что, не берёшь взяток? Видишь, от такого дурака даже девушки разбегаются! - Айт, убедившись, что сказал всё, что мог и хотел сказать, и что последнее слово осталось за ним, в свою очередь развернулся, и ушёл вслед за белокурым видением с косичкой.
За поведение арбитра полуэльф уже не волновался.
Догнав девушку - благо она не успела уйти далеко - Рокслей пристроился идти с ней рядышком, шаг в шаг. Потемневшие, заснеженные улицы, на которых запросто можно было улечься и уснуть, располагали к романтической прогулке, но Айт уже успел услышать, что у симпатяжки проблемы. А кода проблемы - увы, резко становится не до романтики. Если помочь ей выбраться из города юноша был не в силах, то куда-нибудь проводить или пристроить переночевать - запросто. Забавно получается: имени девушки не знаю, но уже знаю, что она живёт не в городе.
-Извини, - адепт говорил без всякой злобы в голосе, и даже кое-де с виноватыми нотками, прекрасно понимая, что вряд ли после выходки у ворот девушка питает к нахальному полуэльфу симпатию. -Не хотел обидеть. Просто эпидемия - дело серьёзное, они бы тебя и так не выпустили. До гостиницы проводить?

Не важно - значит, не важно. Непринципиальный вопрос... а у тебя какой длины уши, явление? Айту самому не больно-то хотелось распространяться о своей расовой принадлежности. Во-первых, потому что были темы поинтереснее (начиная с несказанных прелестей этой девицы, и заканчивая последними городскими сплетнями, опасностью экономической экспансии со стороны Лиги и возможностью заражения всех поголовно магов помимо существующей "благодати" ещё какой-нибудь свинкой), а во-вторых, потому, что расовую принадлежность видно всегда. Как в своё время говорил не удержавшийся и месяца в доме матушки Шнайдер художник - вроде бы эльф, но со стороны видно, что есть в эльфе что-то не эльфийское.
То же самое "не эльфийское" виделось и в лице нечаянной спутницы. Была ли светловолосая девушка полуэльфийкой? Да, вполне вероятно. В ней была та же милота, что и в Римме, но черты несли чисто человеческое выражение. А ещё девица была похожа на свежую сдобную булочку: тоже золотистая, мягкая, тёплая, аппетитная. Приятная во всех отношениях дамуазель, чего уж тут. Если эта булочка - с изюминкой, надеюсь, эта изюминка у неё не вместо мозгов.
-Не волшебник, не маг, а так... - нараспев пробормотал Айт, одной рукой хватая девушку за запястья, и накрывая её ладошки своей ладонью. Небольшой посыл волшебного тепла несложно скомкать даже менее толковому адепту. Уж если сила становится способна на многое при самом-самом открытии дара, то малость - вроде заселения на временное место жительства крошечной тёплой искры - можно сотворить, более-менее управляя своей силой. Отпуская руки "булочки", Рокслей был спокоен за то, что они на какое-то время перестанут мёрзнуть.
Впрочем, будь у Рокслея перчатки или варежки, он бы лучше одолжил их светловолосой девушке. Но на нет, как говорится, и суда нет.
-А вообще, забавная ты. Что думаешь, хозяева гостиниц знают всех в городе? Необязательно же им сообщать, что ты колдунья. В общем... пойдём-ка попьём чаю, - голодный, аки все демоны бездны, Рокслей не чаял столкнуться с такой посланницей судьбы. Теперь перед полуэльфом стояла дилемма. -И подумаем, куда тебя можно поселить, пока этот маразм не закончится. Как звать-то тебя, явление?
На любую дилемму вседа находится своё решение. В данном случае - чай с каким-нибудь печеньем. Просто, дёшево, сердито... тепло и вкусно.

-Угу, - Рокслей кивнул, сохраняя радостный вид. Мол, не волшебник - только учусь. И сразу же представился, допуская в голос некоторые нотки гордости. -Рокслей моя фамилия, приятно познакомиться, Мелисандра.
Не. Тащить её к Шнайдерам нельзя ни в коем случае. Фрау Шнайдер может поднять визг, и стребовать с девушки деньги, а Марилена и вовсе достанет. Нет, нет, туда её не надо. В гостиницу она сама не хочет. Невольно вспомнив, как соседи первое время после объявления по городу карантинного положения шарахались от него, как некроманты от святой воды, адепт покачал головой. Он сомневался, и всем выражением лица выдавал свои сомнения. А может и вправду она права? Вроде как знают, что болеют только маги, и всё равно боязно. Заденет проявлениями побочных эффектов - лечись потом сто лет. Но всё ж таки, кто её в лицо знать должен? неужто среди тех, с кем ей приходилось работать, были и трактирщики с хозяевами гостиниц? Ну-ну. Не вседа полезные знакомства действительно полезны. Значит, не королевская белошвейка, и на том спасибо.
Какое-то время - минут пять, или семь, или, может быть, десять - прошли молча. Айт всерьёз задумался, куда девать нежданную попутчицу на ночь, а у неё, вероятно, тоже нашлись мысли, которым требовалось уделить внимание.
Из размышлений его вывела маленькая симпатичная вывеска с изображением пузатого расписного заварника и кренделя рядом. Пару секунд полуэльф смотрел на вывеску, а потом уверенно потопал к небольшой двери, ведущей в подвальчик, такой же симпатичной, как и вывеска.
-А ты у нас, магнесса, значит... - глубокомысленно кивнув, Рокслей, вполглаза присматривая, чтобы Мелисандра не "сбежала" с намеченного им курса на ближайшую чайную, чуть ускорил шаг. -Ты частница? Вроде бы на работе тебе должны были выдать пропуск в город и обратно, если уж ты живёшь за городом.
Тем временем, чайная уже приблизилась, неотвратимо, как квартальный отчёт или плановая проверка. Безапеляционно и нахально проведя девушку внутрь, Рокслей выбрал небольшой уютный столик подальше от двери, и подозвал маленькую улыбчивую официантку.
Уютное место. Надо Римму сюда сводить. Мало того, что было тепло (это само по себе было великолепно), было ещё и тихо. Заведение явно не было рассчитано на толпы. Запах свежей выпечки в помещении стоял такой, что аж слюнки потекли. Воздух имел ощутимый привкус: какой-то горячий, малиновый. Рокслей понял, что попал в рай до срока и авансом.
-Чаю, и две чашки, - строго глянув на Мелисандру, а потом на официантку, добавил. -И печенье понейтральнее. Ну, рассказывай, - это уже новой знакомке. -Почему тебе не выдали пропуск, и где же ты работаешь на таких условиях?

Отредактировано Айт Рокслей (2012-09-26 01:43:00)

-Странная у вас какая-то лечебница, - фыркнул Рокслей, наблюдая, как девица настороженно теребит край скатерти, словно ждёт, когда её после такого признания потащат сжигать по обвинению в шарлатанстве. -Что вас там - под угрозой жизни в городе держат, в заложники пациентов берут?
Логически увязывалась цепочка - магнесса, работающая в лечебнице, скорее всего окажется магом жизни. Рокслей не стал бы загадывать, тем более что в этом не разбирался от слова "абсолютно", и всё-таки был бы рад, если бы именно эта стихия и была подвластна новой знакомке. Этим знанием завершался бы образ Булочки, уже почти сложившийся в непутёвой голове адепта.
Тем временем, официантка принесла изящную вазочку с печеньем, заварник с чаем и две здоровенные, но при этом изящные чашки. Одно слово - чайные. Практичного полуэльфа всегда удивлял резон, по которому делают такие большие чашки тонкими и изящными.
"Нейтральное" печенье оказалось частично ореховым, частично просто посыпанным сахаром. От него исходила аура тепла, ощущаемая не то, что при прикосновении, а даже если лицо чуток приблизить. Божественное творение. Другой характеристике тёплому печенью Айт сходу подобрать не мог.
-Угощайся, - Рокслей мужественно сдержал порыв сожрать всё и сразу вместе с посудой, сохраняя постную благовоспитаннкю рожу, разлил чай по чашкам, и только тогда взял себе печеньку. Одну. -Ты не маг жизни часом?
Честное слово, даже ночь на обходе кладбища не требует столько усилий, сколько необходимость сдерживаться, когда хочется даже не есть, а жрать.

Рокслей, ты балбес. Мог бы и догадаться о пироге. На самом деле, завсегдатаем чайных Айт не был, и до недавнего времени всерьёз полагал, что сюда ходят только для того, чтобы переждать суровый иридиумский ливень за чашечкой чаю, и ходят только те, кому делать нечего. Он бы и сейчас не зашёл, но тащить девушку в тот же "Жёлтый Обормот"... как-то оно выглядит некомильфо.
С другой стороны, пирог логически стыковывался с чаем. Полуэльф подумал-подумал, покатал по извилинам такую комбинацию, да и выкинул это из головы. Правильно мама говорила. Всегда держись поближе к людям. Или ты придумаешь что-нибудь хорошее, или они.
Добавив к выложенным Булочкой медякам оплату за чай с печеньем, Рокслей расправился с печеньицем, и только тогда ответил на вопрос Мелисандры. Интересно, я что - настолько на деревенского похож? Хотя, по её виду тоже не скажешь, что она живёт за городом.
-Да вообще живу я здесь, с сестрёнкой. Это работаю... там, - неопределённо махнув рукой в сторону, в которой, по авторитетному мнению полуэльфа, находился Некрополь, Рокслей вдумчиво вытянул из вазочки вторую печенюшку. -На кладбище. Ты не пугайся, ты ешь. Пирог твой ещё когда принесут...
Всё-таки интересная она личность. Придвинув вазочку с печеньем ещё поближе к Мелисандре, адепт крепко призадумался. Как бы узнать поаккуратнее, откуда её принесло? Это существо не Иридиум воспитал. Нет, даже в Верхнем Кольце таких манер ребёнку не дадут. Слишком уж она... - слово было подобрать сложно. Плавной красной нитью проскальзывало в ней нечто такое, что отличает эльфа и человека. Айт же немало повидал людей, и среди них быстро мог выявить, кто есть кто по национальности. У шедимцев был акцент и размашистость жестов, у лигейцев - неизбежная хитринка в глазах и природная деловаристость. Мистерийцы, все поголовно, обладали удивительной простотой, что порой хуже воровства. Особенно коренные мистерийцы, полуэльф с детства запомнил, какие они бывают.
Мелисандра. Что было у неё? Слишком уж она...  слишком уж округлые у неё манеры. Да, как клубок. Айт знал, что докапываться до того, что собеседник хочет скрыть - бестактно, и просто очень грубо. И всё-таки он не привык себе отказывать в том, чего сильно хотел. По большей части, его желания всё равно оказывались просты, скромны и безвредны, а ещё совершенно естественны - то есть, не противоречили логике природы человеческого разума и/или тела.
-Полуэльфийка, - дожевав печенье и правдоподобно изобразив умное лицо, Айт констатировал факт. Всё-таки девушка была куда больше эльфом, чем человеком, пожалуй, можно даже перепутать, если бы не типично человеческая мимика. Пусть даже округлая. Пусть даже с ясным отпечатком другой культуры. -Кто у тебя в семье эльф? М-м... если не секрет, конечно.

- Папа эльф.
-У нас тоже, - ответ вырвался прежде, чем Айт смог удержать слова. В последний момент ему показалось, что это повлечёт за собой нехорошие вопросы. Начиная от невинного кокетливого "возможно, у нас знают вашего отца?" до холодного и тяжёлого, как удар кувалдой, "от кого вы прячетесь?".
Поздняк метаться. Конечно, ни взглядом, ни движением Рокслей этой мысли не выдал, наоборот, сделал такое лицо, как будто всё идёт, как должно... ну, оно так и происходило - своевременно, логично, с идеальной следственно-причинной связью. Вопрос действительно воспоследовал. Незамедлительно так, как мгновенная расплата.
-С сестрёнкой... Почему же вы живёте здесь, а не в Вечном лесу?
Девушка спрашивала с искренним любопытством. Сказать ей, почему? Рокслей отвёл глаза в сторону, на миг помрачнел выражением лица. Вокруг было так светло и хорошо, так приятно пахло, такое умиротворение можно было вдохнуть вместе с сухим тёплым воздухом чайной, что вспоминать ужасы, которых полуэльф наслушался о своём отце, не хотелось.
-Как-то так исторически сложилось... - наконец, нехотя, словно бы открывая некий неблаговидный поступок, сознался адепт. -Я родился тут, а Римму в своё время пришлось от отца забирать. Ну, и рванули сюда, и место насиженное, и...
Рокслей говорил, прикрыв глаза ладонью, словно бы ему было стыдно рассказывать Мелисандре хотя бы четверть факта об этот далёком и неизвестном Аркуэноре Лингвэ. В конце концов, даже четверть даст любому здравомыслящему разуму несколько вопросов, и самый первый будет - кто же это был такой, что пришлось спасать от него ребёнка?
В процессе размышлений Айту как-то даже в голову не пришло, что ребёнка у родителя можно забрать, если родитель элементарно имеет какие-то обстоятельства, которые не позволяют ему заботиться о ребёнке.
Итак, резко прервав свою реплику и убрав ладонь от глаз, адепт весело сверкнул на собеседницу глазами.
-Откровенность за откровенность! Таки ты маг жизни, скажи по секрету?
Айту просто хотелось узнать, такова ли эта девушка.

Перед глазами Мелисандры, застилая существующую реальность, легла полупрозрачная плёнка, а в ушах зазвучал старческий голос, говорящий... да, без всяких сомнений - с ней.
"Если познашь свет и тьму, и то, что стоит между ними, то превратишься в страшную силу мироздания, и от собственной же силы погибнешь..."
Самое паршивое было в том, что она не отключалась - целительница могла контролировать свои движения, прекрасно слышала всё, что говорило и шумело вокруг, и сквозь пелену видела, что творится вокруг неё. Странные пятна прыгали в глазах всё быстрее и быстрее, но в какой-то миг наваждение резко исчезло, как страшный сон. Вокруг девушки снова была незамутнённая разумом реальность, у Мелисандры только кружилась голова.
...
-Молодец. Неча талант за так разбазаривать, - солидарно кивнул Рокслей. Имей он талант, который можно продать, он бы его вряд ли держал при себе. Сомнительно, конечно, что стал бы навязчиво продавать, но при надобности смог бы на этом заработать.
С чего бы мы теперь делимся друг с другом сокровенными тайнами?
Айт не чувствовал к новой знакомке ни особенного чувства, которое можно назвать родством душ, ни доверия, такого, чтобы раз и навсегда. Она была симпатична полуэльфу, как в силу своей белобрысо-светлоглазой внешности, так и в силу некой законченности, одухотворённости всего её образа. Айт чувствовал, что за её существованием в этом мире скрывается некая идея. И вести с таким человеком диалог любой бредовости кажется абсолютно естественным.
Да, именно так себя чувствуешь, когда в квартальный отчёт честно вписываешь то, о чём умолчал в помесячном. Говорить не обязательно: можно обмануть, умолчать, прикрыть. Но когда твой грех на твоих руках, а косяк - на твоём участке, ты не боишься вставить его в отчёт, потому что это не подведёт никого из твоих сослуживцев. А вот для чего так нужно делать, зачем излагать постороннему человеку то, что, в общем-то не сильно заинтересован в твоих секретах, Рокслей не знал. И зачем ему секреты девушки, от которой, скорее всего, останется в памяти только булочная округлость манер, тоже не сильно задумывался.
- А что ответишь на мою откровенность?
А разве я уже не ответил?
-Мой страшный секрет состоит в том, что моя лицензия на магию тьмы ещё не истекла, - с некоторым унынием в голосе и весёлым выражением на лице, ответствовал Рокслей. Ответствовал - и тут же заметил, как остекленели глаза Мелисандры. -Эй, что с тобой?

Айта, мягко говоря, удивляли внезапные смены настроения и состояния Мелисандры. Только что она сидела с таким видом, будто вот-вот свалится в обморок, да только не может выбрать, куда падать будет эффектнее, и вдруг уже - глаза горят, а нервные тонкие пальцы сжимаются на руке полуэльфа.
-Предлагаю сделку! Ты - учишь меня магии Тьмы и защите от неё, а я... оплачиваю твои услуги.
Чего?! Едва осознав, что девушка сказала, Рокслей вторично впал в ступор. Некоторые из тех, кто знал о запретном даре тьмы в магическом арсенале адепта, интересовались, как это происходит, и какие ощущения остаются, основная масса осведомлённых с суеверным ужасом начинала открещиваться от эльфа, а однажды даже пришлось спасаться от действительно серьёзных проблем, и удалось оно лишь благодаря бумажке, достать которую было невероятно трудным делом. Лицензии. Той самой, которая ещё не истекла.
Неудивительно, что адепт был в шоке. Рокслей в своё время шагнул в чёрную бездну из-за отчаяния, и представить себе не мог, что кто-то ещё решится на подобное. Да мало того, что решится - кинется в омут очертя голову! На этот невероятный, космический холод, от которого не может спасти никакая магия огня, даже самая пламенная, и никакое одеяло, даже самое тёплое. На это безразличие, рядом с которым безразличие каменного снеговика выглядит тёплым дружеским участием. На это отчаяние, что тащит вниз, заставляет опускать руки, что вполне может толкнуть на самоубийство или к наркотикам. Наконец, как бы странно ни звучало, для Рокслея стали страшными его собственные глаза, глядящие с малолетнего отражения с непреходящей насмешкой и цинизмом, появившимися слишком рано.
На самом деле, магия тьмы воистину страшна, гораздо более страшна для носителя, чем для окружающих. Она разлагает душу так же, как подлость, как равнодушие - своё и чужое, как попытки забыться на дне бутылки.
С годами Айт научился об этом не думать, предпочитая запоминать победы, а не поражения, и вообще использовать тьму по-минимуму. А теперь эти слова - "научи меня магии тьмы!" - заставили вспомнить, что было перед этими победами. Холод ненастной ночи, сковывающий страх. Уж наверное, не стоит говорить, как на это отреагировала мать. "Ты читаешь плохие книжки, сын". Я помню, мама.
-Мелисандра... - кое-как совладав с голосом, адепт вырвал у неё свою руку, глядя на девушку, как на опасную сумасшедшую. -Ты хоть понимаешь, что говоришь?
В это время приблизилась официантка с пирогом. Айт понял, что его обложили со всех сторон, и пути к отступлению отрезаны.
-Девушка, будьте добры, упакуйте пирог с собой, - прошипел полуэльф, выдвигая пару грошиков на край стола. Официантка озадаченно приоткрыла рот, но суть просьбы поняла, и отправилась выполнять.
-Надень шапку. Сейчас мы пойдём в место, где сможем поговорить спокойно.
Рокслей говорил вполголоса, на них и так уже обернулось несколько человек - не услышав про запретный дар, к счастью, а просто заинтересовавшись, почем столь мило беседовавшая пара внезапно ругается. Вокруг них, кажется, даже похолодело на несколько градусах.
Официантка уже принесла большой бумажный пакет с завёрнутым в бумагу пирогом. На белой поверхности виднелись масляные пятна. Рокслей, не думая, взял у девушки пирог, и резко кивнул своей собеседнице на дверь. Пошли, мол, по пути разберёмся, чей пирог.

Нет, ну это надо же...  учить её магии тьмы...
Айта всего трясло, и пакет в его руке тихонько шуршал. Адепт повёл девушку дворами, выглядящими довольно неблагонадёжно... это казалось ему символичным: дома, с каждой улочкой становящиеся всё ниже и обшарпаннее, должны были стать неплохим преддверием ада.
На самом деле поговорить по душам можно было бы, даже сняв одну из верхних комнаток в трактире. Рокслей вёл Мелисандру в трущобы только потому, что ему хотелось одновременно трёх вещей. Во-первых, проверить, не испугается ли эта энтузиастка беднейших кварталов Иридиума. Тьма и нищета, безвыходность, безразличие к собственной судьбе, зачастую идут рядом. Сможет ли она равнодушно пройти мимо?
Если сможет, я её просто сдам кому-нибудь на лечение. От помутнения рассудка.
Во-вторых, понять, на что готова пойти Мелисандра. Тьма любит нарушение законов, но ещё больше она любит мнимое их соблюдение. Тьма любит искать лазейки, а когда находит их, то пробирается внутрь, и укореняется навсегда. И вот именно поэтому тьме нельзя позволить управлять носителем.
Если она будет готова заплатить за дар тьмы чем угодно, то я её побью, - думал Рокслей, зная, что примерно так и буде.
И в-третьих, Айту хотелось знать: способна ли полуэльфийка отвечать за себя. Завизжит и умчится? Или будет спокойно реагировать, что бы ни увидела вокруг себя?
Во всяком случае, я объясню ей, что такое тьма. И если она после этого захочет владеть этой магией... наверное, я убью её.
Как-то уже из головы вылетело, с какой целью Айт завёл разговор с этой девушкой. Изначально, у ворот, он хотел помочь ей, но обратно.

Спустя минут двадцать молчаливого, сосредоточенного шага, оба полуэльфа очутились в месте, так разительно отличавшемся от более-менее
Сам адепт в трущобы как домой возвращался. Навстречу попадались люди, но они хмурились, отворачивались; некоторые даже плевались вслед двум магам вполне искренне, кажется, полагая, что это наиболее оскорбительно из всего, что они могут сделать. Наверняка наслышаны о благодати, и склонны видеть в наших ушах магические способности. Среди всех, кто попался по дороге, не было ни одного знакомого лица, оно и не удивительно: двадцать лет назад Рокслей жил совсем в другом конце города.
Один из бараков, прижатый между двумя другими, повнушительнее, выглядел вроде бы пустым. Полуэльф толкнул ветхую дверь, заглянул внутрь - действительно, никого. Вокруг тоже никого не было, по крайней мере, оглядевшись, адепт решил, что их не увидят. Тайный орден последователей... тьфу ты...
-Заходи, - бросил Айт девушке, оглядываясь в помещении. Давно погасший закопчённый очаг, сложенный из камней, две покосившиеся скамейки и стол. Закопчёные окошки. Больше ничего. -Присаживайся.

Парой небрежных жестов запалив на ладони огненный шар, Рокслей мельком вгляделся в лицо Мелисандры, на котором ясно читалось отвращение, страх, сопереживание, и, наконец, культурный шок и ступор, медленно переходящий в панику. Как я и думал. Никогда она здесь не была, ох никогда. "За услуги беру дорого"... Отправить бы её попрактиковаться - прокажённых лечить. Или просто нищих.
- Это твой дом? - ишь ты, ишь ты, губки надула. На миг Айт внутренне закипел, но точно так же быстро удалось успокоиться. Ну не была - и не была. Не всем же обладать полноценным жизненным опытом. Айт вот тоже никогда в по-настоящему богатом доме не был, да по коврам по пушистым не ходил.
-Не дай мне Иннос скатиться до такой нищеты.
О да, воистину... был, дорогая. Был. Приблизительно такой. Только во много раз больше хлама, уютнее, обжитее... только не здесь, гораздо дальше, а значит - не был. Там было совсем по-другому. Рокслей не смог удержать презрительного фырка, впрочем, кидаться в разъяснения о домах он не спешил. Дождавшись, пока Булочка присядет на лавку, парень подошёл к ней и немного приблизил к её лицу свою ладонь, на которой горел огонь. Приблизил осторожно, так что это не было опасно или же не смотрелось унизительным жестом. Просто... чтоб хорошо было видно.
-Видишь, что это? - для наглядности адепт повертел огненный шар, и даже перевернул ладонь, демонстрируя огонь в подвешенном состоянии. -Это - источник света. А вот тень.
"Источник света" в руке Рокслея завис над коленями целительницы, давая небольшое и ровное тёплое рыжеватое пятно. Адепт подставил под него руку, и пятерня полуэльфа чётко прорисовалась на светлой ткани магессина одеяния.
-Смотри, вот тень, - Айт сжал руку в кулак, посылая небольшой магический импульс, и тень ладони сжалась на колене Мелисандры, -хватает тебя за коленку. Поняла? Одна сущность тёмной магии в манипуляциях исподволь. Ты сама не поймёшь, как тёмный маг ослабит тебя, и как собственная же тень тебя угробит. Это хитрость, жестокость, коварство... ясно тебе?
Рука тени разжалась, но адепт всё ещё держал ладонь сжатой. Его начинало внутренне трясти от того, что он стоит тут, и разглагольствует о том, чего бы злейшему врагу вряд ли пожелал.
Это было не то. Не главное. О самом главном, что ждало того, кто сознательно решит переступить за эту грань, Рокслей не мог рассказать так, без подготовки. Этот рассказ был бы чем-то запредельным... из серии того, перед чем пьют сто грамм для глупости.

В порыве чувств Рокслей даже чуток ближе, чем надо, подошёл. Пакет с пирогом он так и держал в руках, полуэльф даже забыл о существовании пакета, и вспомнил о нём, только когда рука Мелисандры Айт не ожидал, что внезапно окажется так близко от девушки, да ещё и руки их соприкоснутся... в полумрачной комнате любой, даже самый безобидный, незначительный и скромный жест приобретает своё, особенное значение. Так случилось и сейчас: Полуэльф впервые за последние несколько лет действительно смутился, находясь с девушкой наедине...
-Скажи, маг Огня, а ты можешь его погреть? - лукавинка, лёгкое необязывающее кокетство, которое адепт углядел в глазах полуэльфийки, разрядили атмосферу, да немного успокоили. Если я достаточно убедительно расскажу ей про другую сторону этой магии, она откажется. Если уже не отказалась.
То ли Айту настолько хотелось обмануться в намерениях девушки, то ли её энтузиазм действительно перегорел.
-Могу и разогреть. Вот этой магии я бы тебя научил, - адепт мягко высвободил пакет с пирогом из её рук, и отошёл к скособоченному столу, припёртому к стенке. -Послушай внимательно, пожалуйста. Есть ещё другая сторона магии тьмы. Не знаю, как это точно называется, но если то, что я тебе показал - это мы каждый день видим без всякой магии, то есть другая вещь, пострашнее...
Рассказывая довольно нехорошие вещи совершенно будничным тоном, Айт разворачивал быстро вытащил из пакета завёрнутый в бумагу пирог, уложил свёрток на пакет, и развернул. Огненный шар, погашенный буквально на полминуты, снова загорелся, опустившись совсем близко к пирогу в качестве нагрева. Аппетитная, тёмно-золотистая корка матово отсвечивала в свете пламени.
-Представь себе ситуацию, из которой у тебя нет выхода. Ты стоишь в запертой комнате, где нет окон и даже камина, а на двери снаружи висит замок. Никак не можешь выйти, но не хочешь сидеть в этой комнате. Не то, чтобы у тебя какие-то дела за её пределами, но в комнате тебе плохо. Там или жара, или зверский холод, - Айт несколько раз пытался представить себе эту безвыходную ситуацию: всякий раз видел заиндевелые стены, ощущал спиной сквозняк, и слышал треск мороза и тоненький противный свист метели. И почему-то он всегдасидел в этом холоде с мокрой головой и в одних штанах. По спине стекала вода, и от каждой капли неприятно передёргивало. -Душно. И вот ты начинаешь выбираться из комнаты. Ты пытаешься докричаться за её пределы, потом вынести дверь, а потом пробить стенку головой. И вот тогда, когда ты понимаешь, что скорее расколешь себе черепушку, чем разобьёшь стенку, ты испытываешь страшное чувство. Ты пытаешься переупрямить комнату, в которой ты заперта, и тебе безразлично, что комната тебя никогда не услышит. Зато тебя услышит всё самое паршивое, что когда-то в тебя заложили. Потом настанет некий предел, перейдя за который, ты обнаружишь, что готова и способна на всё, в том числе, с разгону удариться об дверь и таки выбить её. Не из-за избытка сил, а из-за того, что тебе просто всё равно, что будет с... с остальными, с теми, кто за дверью, например. Вот это и есть настоящая тьма, а заклинания, которые запрещённые, точно должны быть последствиями.
Если сначала получалось говорить спокойно и даже как-то воодушевлённо, то к моменту, когда Рокслей закончил умозрительный эксперимент, адепту хотелось упасть на пол и кричать, биться в истерике, рыдать. Он едва сдерживал слёзы. Айт очень живо помнил, что именно толкнуло его шагнуть в бездну. Его безвыходная ситуация была настолько банальной, что не стоило разводить из этого панихиду на сметане. Но это адепт с высоты своего опыта понимал: были возможности отвадить обидчиков, были. Тогдашний Айт - совсем мелкий, но уже одной ногой стоящий во "взрослом" мире - ничего ещё не понимал, всего боялся, ко всему тянулся. И получил в итоге... то, что получил.

20 лет назад...
Айт спотыкался, бежал, чуть не падал, тихонечко поскуливал от страха. За что совершенно незнакомые мальчишки собрались его бить, он понял не сразу, а когда понял - честное слово, ну рассмеялся бы, если бы не было так страшно. Их же всё-таки пятеро, а он - один, при этом мельче любого из них. Уже не раз в бочку с дождевой водой головой окунали - Рокслей не успевал вырваться.
Поворот. Ещё поворот... тупик, образованный несколькими жилыми домами. Бежать было больше некуда. Глухие стены - каменный колодец. Все окна с других сторон, постройка здесь добротная, никто не услышит.
В трущобах Айт бы их завёл в такие дебри, что ни один из его обидчиков вовек не вышел, да ещё и по морде бы получил от местных. Здесь, в центральном районе Нижнего Города, если кого мальчишка и загнал, то только сам себя. Из-за поворота уже слышались голоса пятерых местных мальчишек, которых мелкий полуэльф боялся так, как иные боятся огня. Тоже до оцепенения, и тоже совершенно непонятно за что.
-Ну что, ушастый, - заговорил один, явно кому-то подражая. Смешно смотрелась на тринадцатилетнем лице гримаса, призванная быть кровожадной, впрочем, Айт не заметил ничего смешного.
-Ну что, ушастый... сам уши срежешь, или помочь? - в руках хулигана постарше, заводилы в этой компании, которая задирала вообще всех, а полуэльфа особенно - в руках старшего из хулиганов блеснул кусок какого-то металла. Очень даже может быть, что заточенного. Опасность, исходящая от пяти задир была так велика, что мальчишке даже не пришло в голову, что его могут просто жестоко пугать.
Шакалята наступали, Айт отступал. "Убью", успел подумать Рокслей, прежде чем стенка дружески подтолкнула его под спину: "прибить бы тебя за то, что сам не прибил". Ушастый опустил голову, зажмурился, вытянул руку вперёд, закрывая лицо...
И ничего не произошло. Вскинув голову, Айт обнаружил зависшее в воздухе жиденькое облачко чёрного дыма и пятящихся назад обидчиков. Тёмное облако показалось спасением.

...Спустя пару минут адепт убрал от пирога огненный шар, и отошёл на пару шагов, любуясь тёплым, мягким пирогом, над которым поднимался пар, как над любой свежей горячей выпечкой.
-Ну что... пирог готов... разрезай.

-Скорее, безысходность, - механическим глухим голосом ответил Рокслей, придирчиво выбирая себе кусок пирога. Случайные воспоминания вовсе не отменили чувства голода, и даже больше, парень вполне себе отметил, что пирог действительно вкусный.
- Ты будешь меня тренировать против Тьмы? Ты поможешь мне понять, как Тьма находит ключи в сердце, но поможешь ей не поддаться. Понимаешь, чего я хочу?
И ещё раз... что, прости? Тренировать? Даа... упорства ей не занимать. Думаешь, я не понимаю, что изучая защиту, ты волей-неволей научишься и нападению?
На стенах прыгали тени, удирая от лучей магического светоча. Как дети, играющие в салочки, тени перебегали со стены на стену, ползали по потолку. Мягкий пульсирующий источник света, сотворённый руками Мелисандры, сам по себе распугал все тени. Жаль, что это была лишь метафора. Хотелось верить, что тёплый огонёк свечи или такой вот луч солнечный способны разогнать и темноту, и чувство отчаяния...
Значит, она ещё и маг света. Что ж... научить взрослого ребёнка моральной самозащите? Нетривиальная задачка, посмотрим, что тут можно сделать.
Айт кивнул девушке, уже не совсем понимая, как они оба тут оказались, и уж тем более забыв напрочь, с чего началось их знакомство. Полунезнакомая девушка, которая вполне может сдать... адепт не думал об этом, он как-то сразу поверил Мелисандре. Слишком уж сильный ужас он заметил в её глазах.
Страх толкает человека на предательство. Прописная истина же. Но она меня не сдаст... вот что могу гарантировать, так это - точно.
-Ты ведь ещё и маг света? - ситуация напоминала попытку назначить свидание. У Рокслея почему-то затряслись руки. Учить человека защите от чего-то - это значит принимать часть ответственности за его жизнь. -Сейчас я тебе вряд ли что-то расскажу, потому что сам не представляю, с чего начинать. Давай договоримся так: через два дня я зайду за тобой в лечебницу, и отведу тебя в место, где нам не будут мешать. Там и побеседуем, как раз подумаю, что можно рассказать... о магии тьмы, - конечно, Рокслей думал о кладбище. На самом деле, сторожка западного квадрата была местом, где уже были похоронены некоторые секреты адепта. В частности, несколько сшитых вместе листов с заклинаниями высоких порядков - то самое, чего Айту знать не следовало.
Он вообще много знал из того, что его не касалось.
Адепт завернул остатки пирога в бумагу, потом - в пакет, и взял свёрток в руки. Даже через бумагу свёрток казался тёплым. Рокслей непривычно медленным для себя шагом направился к выходу, говоря на ходу.
-А сейчас пойдём домой. Переночуешь у меня сегодня, думаю, хозяйка квартиры не будет против.

Отредактировано Айт Рокслей (2012-11-29 00:56:22)

Стемнело окончательно. Пробираясь по заснеженным трущобам, Айт даже периодически прибегал к огненным шарам - снег мог оказаться. Проще, конечно, было бы шибануть потоком пламени, и не париться, но тогда вместо тёплого дома парочка полуухих нарушителей закона рискует провести ночку в холодных застенках. А может, и не одну.
Впрочем, Рокслея это тревожило мало. Голова у него была пустая и звенящая, творить безобразия он не собирался - адепт просто пребывал в приподнятом расположении духа, это ещё не означало случайных разрушений. Воздух в животе словно замёрз, и каждая мысль о будущем уроке вызывала нервическую предвкушающую дрожь. Эта авантюра - распространить запретное знание - была чем-то за гранью реального опыта, изнанкой привычной спокойной жизни, потусторонней действительностью, и волей-неволей сама мысль о том, чтобы дать человеку в руки опасное знание, становилась привлекательной и будоражащей.
-А вообще, должна понимать уже в твоём возрасте, что это противозаконно, нас могут выловить, и мы навеки останемся безутешны, нас пустят на опыты, да чёрт побери, куда мир катится, да ты сбежать должна была, едва услышав о запретной магии, а вдруг ты шпионка министерства, отлавливающая случайных нарушителей, да откуда я знаю... - Айт тихо и быстро, но абсолютно бесперебойно нёс ахинею, всю, которая только в голову лезла, и сверкал улыбкой, пока не услышал фразу, резко прекратившую веселье.
- А далеко ты живёшь?
Прекратив бубнить, Айт поднял глаза на окружающую действительность - и сразу почувствовал спиной чей-то недобрый взгляд. Скосив глаза в одну сторону, а потом в другую, адепт наконец заметил - какой-то дядечка бандюковатого вида весьма выразительно поблёскивал в их сторону кинжалом.
-Прилично отсюда, но цивилизация куда ближе, чем кажется... Связываться с трущобными смутьянами не очень хотелось. Осторожно сжав ладонь Мелисандры в своей ладони, Рокслей потянул её за собой.
Конечно, позади тут же послышались шаги по скрипящему снегу и тихая неразборчивая ругань, потом чьё-то имя. Айт внутренне напрягся. Дядечка явно был не один - дядечек было как минимум двое или трое, а если завяжется шумная драка, сбегутся все трущобы. Кому-то они помешают спать, кто-то захочет плащик целительницы или мелкую деньгу из айтова кармана, а кто-то влезет так, за компанию, чтобы совсем весело было.
Если я сейчас отгоню одного из них, другие испугаются? Нет, маловероятно. Ладно...
-Мне кажется, первый урок ты получишь, не выходя с этой улицы. Просто пойдём чуть быстрее. Адепт прислушался: ну да, двое. Хорошо хоть, не больше. Идут следом... догуляются. Концентрация... Айт ещё не решил, что это будет, он пока ждал реакции спутницы, и каких-то действий со стороны бандюков.