"ОН?! Боги! Ну за что именно сейчас?!" - ужаснулась Евангелина. Первый шок от случившегося уже проходил, а вот знатная шишка на лбу проявлялась, приходя вместе с головной болью. Зик же каким-то чудом умудрился устоять на ногах, удержав равновесие. К тому времени он тоже успел уже придти в себя, и, разумеется, первое, что он сделал - "наехал", как обычно, в своей излюбленной, грубой манере.
- Чего застыла. Помогай искать! - выдал он, присев на колени и начав быстро рассортировывать смешавшиеся бумаги, пытаясь выловить все, что нес сам. Примечательным было то, что об извинениях он и не думал, более того, даже смотреть в сторону "потерпевшей" не собирался. Ева чуть не задохнулась от возмущения, услыхав именно такую фразу.
- Что-о-о?! Да как ты смеешь! - выпалила она тут же, набрав в грудь побольше воздуха. Конечно, будь она в более удачном расположении духа, она бы даже не обратила на это внимания. Но в этот раз все оказалось совершенно иначе. Насупившись, заклинательница схватила первую попавшуюся под руку кипу бумаг и швырнулась ею в Грейсона.

- Напыщенный болван! Нахал! Неотесанный грубиян! - то ли от огорчения, то ли от обиды, но ее определенно "прорвало". Сдержанностью тут и не пахло. Евангелина, будто маленький ребенок, оказавшийся в песочнице, и которого так страшно обидели, попыталась подняться на ноги. В целом, можно было уже понять, что бумаги ей стали безразличны. Могло даже сложиться впечатление, что она жутко оскорбилась. - Да за кого ты меня принимаешь?! Я тебе служанка что ли?!
Конечно, будучи родом из благородной семьи, Еве в самом деле подобного рода слова были чем-то вроде оскорбления. Со временем устаешь от всего, вот и она устала от извечной грубости Зика. Спустив, наконец, пар, заклинательница тоже опустилась на колени и стала собирать свои бумаги. "Вот так оказался испорчен целый день! Треклятый мистик! Чтоб тебе на полпути провалиться!" - все еще злилась она.
- Ни стыда, ни совести... - злобно буркнула Ева, начав набирать новую стопку. Спокойствие не приходило. Больше даже хотелось еще разок-другой закинуть чем-нибудь в мистика, пока тот не оклимался с такого эмоционального взрыва. С другой стороны, стало даже стыдно, что она, вместо того, чтобы пропустить такую колкость мимо ушей, стала так глупо себя вести.

Было очевидно, что мнения о том, кто виноват в сложившейся ситуации - расходились. Более того, оба винили друг друга, что, пожалуй, лишь придавало сцене некую забавность. Но понемногу гнев спадал, замещаясь обыкновенной усталостью. Ева стала рассортировывать бумаги, раскладывая их по двум стопкам. Все-таки документы - штука ценная, и как бы плохо она не относилась к Грейсону, бумаги тут точно были ни в чем не виноваты. К тому же, с ее точки зрения это был самый логичный и самый быстрый способ перебрать ворох листочков, разбросанных на месте происшествия. "Это катастрофа! Вот как, скажите мне на милость, всемогущие боги, мне хоть что-то узнать про этого мистика, если я на дух его не переношу? Как этого хама вообще в преподаватели взяли? Чему он детей научит? Если будущее поколение магов окажется таким же - проще их убить сразу, чтобы ни они, ни мы не мучились!" Неприятная атмосфера тяжелой тучей нависала над учителями. Так же, как и затянувшееся на некоторое время молчание. Голова жутко гудела, место удара болезненно пульсировало. "Ну вот, еще и синяк будет..." - угрюмо подумала заклинательница. Как уже упоминалось ранее, Ева не любила попусту применять магию. Но тут дело оказалось настолько серьезным, что без нее никак не обойтись. Как она с таким шишаком пойдет дальше по академии? "Позорище..." Конечно, при других обстоятельствах она бы не обратила на эту мелочь внимания. Но ведь она была сейчас в роли преподавателя, а значит, и выглядеть должна была соответственно.

- Забудь. - неожиданно сказал беловолосый. Ева отвлеклась от сбора, уставившись на него, как на какое-то свершившееся у нее на глазах чудо. Мистик махнул рукой и придвинул к ней стопку бумаг. Заклинательница с недоверием покосилась на них, будто ожидая какого-то подвоха или ловушки. В целом, ее ожидания оправдались, когда Зик в своей излюбленной манере попросил ее помочь. Это даже звучало абсурдно. Она бы и отказалась из-за упрямой гордости, если бы не фраза "экзаменационные работы". Еве пришлось отступить и принять условия нового договора. "Раз спешит, значит, как можно быстрее должен их сдать. Не сдаст - детям придется пересдавать. Нет, они тут непричем."
Вздохнув, заклинательница кивнула.
- Да, конечно. - негромко сказала она, принявшись сортировать бумаги по-прежнему на две стопки. Вновь повисло молчание. Общаться с этим типом не было ни малейшего желания. Впрочем, если бы не Айрис, вряд ли бы они вновь пересеклись. "Единственный плюс - что потом сочтемся. Хоть какая-то возможность что-то узнать. Хотя бы про Ларса. Но думаю, так просто он ничего не скажет. Сразу же выявит, зачем мне нужна информация, тут догадаться не трудно, и ребенок поймет, как сложить два плюс два и получить четыре." Когда большая часть была уже собрана по двум стопочкам, заклинательница поднялась, и стала собирать те, что отлетели при столкновении далеко.
- Извиняюсь. Трудный день. - коротко сказала она, протягивая часть собранных документов беловолосому профессору.

Суетящийся беловолосый еще и в роли профессора казался до сих пор Еве каким-то розыгрышем, после того, как она видела, на что он способен в реальных боевых условиях. Вспоминая тут злосчастный день, следовало отдать должное этому грубияну, постоять за себя и защитить других он мог. Периодически только смущали слишком уж утрированные идеалы. Но ведь у всех есть свои минусы, верно? Хотя Евангелина до сих пор терялась в догадках, отчего он ведет себя именно так. Нет, конечно, было ясно, как божий день, что с одной стороны это прекрасная психологическая самозащита. Но ведь есть и другая сторона? Даже если бы у нее задания Айрис не было, это все равно оставалось таинственным фактом, который из чистого природного любопытства хотелось выяснить при любом раскладе. "Быть может, прежняя жизнь каким-то образом сделала его таким." - думала заклинательница, прекрасно понимая, что не уживались в этом человеке образы хладнокровного наемника и терпеливого профессора. Во всяком случае, какая-то из этих ролей была начальной, но вот вопрос - какая именно? Информации до сих пор не хватало, а накапливающиеся вопросы начинали уже порядком раздражать.

Зик чуть ли не в припадке собирал экзаменационные работы своих студентов. К счастью, управился он быстро и теперь, по идее, должен был успеть их отнести по назначению. Было любопытно, кому именно он собирался их сдавать, но говорить с ним в таком состоянии было уж точно самой большой глупостью. "Да и в целом мне не о чем с ним говорить!" - мысленно возмутилась Ева. "Не перевариваю этого наглого типа. Интересно, откуда такие берутся и как его вообще на работу взяли?" Работа Грейсона была завершена, и он, тут же сорвавшись с места, понесся вперед, лишь по пути бросив "нечто":
- Прости, ещё сочтемся. - коротко, сухо и четко. Ничего нового.
- Да, да... Доброго пути. - махнув рукой на прощание, отстраненно сказала Ева, поглощенная своими мыслями и сбором теперь уже своих документов. А потом до нее как будто дошел весь смысл этой фразы, и ее окатили холодной водой. Она даже удивленно взглянула назад. "Он... простите, что?! Грейсон и извинился? Да я могу собой гордиться! Этот день можно занести в календарь красным!" - мысли рассмешили. Сокрушенно покачав головой, Евангелина заканчивала сборы. - Ну дела... - уже вслух добавила она, выравнивая стопку. Шаги уже стихли и коридор снова оказался пустым. "Ну чтож. Раз так, будем надеяться, что в ближайшее время состоится встреча и я сумею хоть что-нибудь вызнать у него. Иначе мне даже толком не сделать отчет. Не хотелось бы так рисковать, подводя "Звезду Запада"..." Оставался еще один неприятный момент - здоровенная шишка на лбу. Аккуратно дотронувшись до нее, она поморщилась. Пульсирующая боль мгновенно отозвалась. Отойдя на этот раз к окну, Ева положила документы на подоконник, а сама, воспользовавшись лечением, стала приводить себя в порядок.

Отредактировано Евангелина (2012-11-11 06:14:34)

День как день. Такой же обычный, и даже скучный, ничем не отличающийся от всех предыдущих. Скука была смертельным врагом Евангелины, отбиться от нее при учете обстоятельств было довольно трудно. Она ведь была вынуждена быть преподавателям. "Никогда не мечтала об этом. Ох, Боги, ну скорей бы меня уже отправили отсюда подальше..." Несмотря на свое происхождение, Ева не любила Столицу. Слишком шумный, суетливый, грязный во всех смыслах город. Другое дело - деревни и села. И люди добрее, и дела значительно проще. Ева даже улыбнулась, покачав головой. "Что-то я совсем обленилась. Проще. Неужели я всегда искала там, где проще? Чушь. Ничего подобного. Только бегу от проблем. Если шире смотреть на существующее задание - у меня уникальная возможность как следует "развлечься". Этот Грейсон тот еще орешек, расколоть его и выудить информацию, как драгоценный плод своих трудов, будет совсем непросто. Интересно, что же она имела в виду, когда говорила, что он ей кого-то напоминает? Кого?" Беседовать с самой собой было зачастую излюбленным занятием заклинательницы. Она временами даже не отдавала себе отчета в том, что настолько погружалась в собственные мысли, что даже не замечала происходящего вокруг.
Было уже довольно поздно, и в этот раз она решила задержаться, чтобы вернуться домой лишь ради полноценного сна и нормальной кровати. На этот раз в ее руках было несколько книг по истории темных эльфов и пара словарей наречия Нур. Чтобы отвлечься от досаждающих мыслей, Евангелина решила вернуться к иному своему увлечению - поиску информации о таинственной религии Темных эльфов. Это увлечение началось с простых легенд, а стало заканчиваться серьезной исследовательской работой, на которую был потрачен уже не один год. Книги были тяжелыми, но стоили того. Особенность их была в том, что они частично были написаны именно на языке темных, а значит, в каких-то местах информация могла бы казаться просто неверно переведена. Работа эта была довольно кропотливой, но Ева любила с ней возиться. Пожалуй, ей доставлял удовольствие сам процесс поиска, лишь время от времени подстегиваемый неуемным любопытством.

В учительской горел свет, что не могло не привлечь ее внимания. В целом, она и так направлялась именно сюда, но теперь стало еще и интересно, кто же решил остаться допоздна?
Каковым же было удивление, когда в этой комнате оказался никто иной, как беловолосый мистик собственной персоной. Развалившись на стуле с закинутыми за голову руками, он мыслями явно был отсюда далеко. Хмыкнув, Ева пяткой прикрыла дверь, спокойно пройдя к своему излюбленному месту у окна. Не заметить ее он не мог, это было ясно. Но стоит ли отвлекать его, если он все равно не хочет разговаривать? Порой, когда они пересекались, Ева пыталась понять, чем она Грейсона так раздражает. Вряд ли дело было только в том, что он не переваривал служащих Министерства. Для личной неприязни причин она не видела. Но когда поиски причины слишком затягивались, она привычно себя ругала за то, что вообще потратила время на этого невежду.
На столе зажегся магический светильник. Света от него вполне хватало, чтобы разобрать витиеватый почерк и буквы иного языка. Стараясь не обращать внимания на присутствие мистика, Ева попыталась заняться делом, ради которого сегодня задержалась. Толстая стопка пергамента, связанная на манер архива, ныне заменяла походный дневник, где Ева делала все необходимые заметки по своим исследованиям. Положив архив для заметок на стол, заклинательница села за стол, все так же игнорируя присутствие Грейсона. Откупорив баночку чернил, она обмакнула кончик пера и привычно записала дату в качестве заголовка, а так же переписала названия книг и их авторов, откуда она собиралась взять нужные строки. Такой метод позволял еще и сравнить несколько данных между собой, чтобы выяснить все-таки точности.
Минуты шли, а тишина, периодически прерываемая шуршанием пишущего пера по листу пергамента, начинала уже давить на Тенелова. В конце концов, было тяжело работать таким образом, когда на тебя за что-то злятся, еще и не понятно толком, за что. К тому же, ее распирало любопытство, куда же так спешил Зик? Как выяснилось чуть позже, в тот день он использовал фразу про экзаменационные работы и встречу в учительской как предлоги. На самом же деле спешил он в совершенно другое место. Вздохнув, она отложила перо в сторону и сама облокотилась о спинку стула, уставившись в окно.
- Так и собираешься дальше меня игнорировать? - негромко сказала она. Эта нелепость уже порядком утомляла, и заклинательнице хотелось поскорей решить ее. К тому же, именно из-за этой нелепости она и не могла ни шаг приблизиться к выполнению поставленного задания. - Чем же я тебе, Зик Грейсон, успела так насолить, что ты меня с трудом терпишь? Или ты меня считаешь своим врагом, которого прислали специально за тобой шпионить?

Беловолосый профессор не стал медлить с ответом. Но в его голое не было той привычной холодности, с которой он встречал заклинательницу. Забавно, что в коем-то веке Зик не начинал сыпать гадостями, вызывая одну лишь ненависть и презрение к себе. Ева отвлеклась от созерцания заоконного пейзажа, взглянув на мистика.
- Да, в самом деле странно. - чуть улыбнулась она, услышав такое откровение. - Но оправдываться как-то даже недостойно, верно? Ведь ты из тех людей, кто вбивают себе в голову первую же мысль, а потом долго ждут опровержения. Впрочем, ты, быть может, и не ждешь. Не важно, нужен ли тебе на это ответ или нет, все равно, уж коли начали беседу, я могу сказать. Мне надоело, что ты винишь меня невесть в чем. - спокойно заявила она, лишь на последней фразе чуть поморщившись.
- Нас с тобой различает понятие долга. Вмешаться в происходящее после всего того, что удалось узнать, было долгом. И моей работой. Признай, ведь ты один бы там погиб. Хотя, кажется, именно это ты и собирался сделать. - не упустила она возможности "подколоть" Зика, улыбнувшись уже куда шире. В целом ей казалась та его идея с самопожертвованием довольно глупой. - Это нисколько не оправдывает то, что я не уберегла детей от этой глупости. Но времени, как тебе уже известно, не было. Промедление подобно смерти. И краху всей империи. В такие моменты мы не имеем права на сомнения. - вздохнув, проговорила Ева. Становилось понятным, что Зик принимает все за чистую монету, совершенно не желая видеть иные варианты. "Каждый судит по себе. Но видят боги, с таким упрямцем, кто сумел раскрыть и до сих пор осуждает, сталкиваюсь в первый раз."

Сказал и сказал. Переменив позу, Грейсон с искренним любопытством задал новый вопрос, из-за которого Ева на него взглянула слегка удивленно.
- Ты лучше мне вот что скажи, зачем тебе эта работа в министерстве? Ведь не ради же денег... - высказав это, он вернулся в исходное положение и теперь с интересом явно наблюдал, а что же Ева скажет. Некую отстраненность как рукой сняло. Евангелина оживилась, с таким же интересом начав всматриваться в мистика. Игра в "гляделки" всегда была забавой детства и она редко проигрывала в нее. "Неужели случай не такой уж и запущенный?"
- Так ты даже не знаешь... Скажи мне, Зик, что тебе известно о Тенеловах? - спросила она. Очевидно, сразу раскрывать карты ей было просто скучно.

"Как и ожидалось, он не знает ничего. Откуда такому упрямцу что-либо знать? Вбил себе что-то в голову..." - грустно подумала Евангелина, увидев реакцию Зика. Улыбка довольно быстро снова стала холодным, безразличным лицом. И только черно-синие глаза говорили об огорчении своей выразительностью.
- Оставь свою жалость при себе, Грейсон. - сухо ответила она на насмешку. Судя по ощущениям, теперь достичь цели станет в два, а то и три раза сложнее. Даже начавшийся было разговор он перевернул с ног на голову, везде вклинивая свои убеждения. Она села вполоборота, снова став смотреть в окно. Так было легче, это помогало не раздражаться. А что она, собственно, еще ожидала? "Бестолковая я дура. Похоже, у него что-либо выведать проще под пытками, чем простым разговором. Интересно, существуют вообще люди, с которыми он нормально общается? И способен ли на это вообще?" Зик, выдав все, что думает, поднялся со стула, в привычном порядке задернул шторы и направился собирать свои вещи, очевидно, собираясь уходить. С одной стороны, Ева была рада, что все так заканчивается, ведь она наконец-то избавиться от его общества, где все время такая напряженная атмосфера. С другой - появлялось значительно больше проблем. Она поднялась сама и, вернув положение штор в изначальное, вернулась на свое место. Спустя несколько мгновений продолжила говорить она, подавив в себе раздражение.
- Мертвецам ни к чему честь, знания, слава или деньги. Ведь все Тенеловы, некогда являясь обычными людьми, ныне официально мертвы. Это одно из условий, при которых каждый должен служить. Если условие нарушено, Тенелов, становится автоматически опасным преступником, которого просто убирают, как мусор... Но бывают исключения. - воспоминания так невовремя подсунули воспоминания о замке, в котором она узнала очень интересный факт. "Никто ведь мне не даст никаких гарантий, что меня тоже не захотят убрать снова..." - Если сотрудник слишком много знает, его тоже "убирают". Хотя иногда это делают и ради эксперимента... - задумчиво произнесла она. "А ведь мне надо как-то и эту информацию достать. Но Найт сказала, что уничтожила все документы по этому треклятому проекту." Ева поднялась с места довольно быстро, и, буквально схватив свой архив, стала быстро перелистывать странички назад. "Я ведь даже нигде этого не упоминала... И в библиотеке этого точно не найти. Они считали, что это возможно... И они это доказали. А я так некстати подвернулась им и уничтожила их живое доказательство... Черт." На минуту Ева отвлеклась, взглянув на собирающегося Зика с некой даже надеждой. "Переломный момент моей веры в Министерство? Глупости. Вера в него была подорвана, но я не собираюсь становиться предателем. Я, кажется, уже сама начинаю во всем путаться." - Ты спрашивал, кажется, зачем я работаю на Министерство, верно? Хм... А если я тебе скажу, что просто хочу жить, такой ответ тебе подойдет? - звучало это странно и как-то слишком просто. Ева снова стала почти лихорадочно листать странички. "Где-то ведь оно было..." - Думаешь, я нахожусь в здесь, в академии по собственной воле? Да если б меня кто-то спросил. Меня вполне устраивало держаться как можно дальше от Столицы... - "Зря я это сказала." - тут же пожалела она. - Хотя тебе-то что с того? - тихо добавила она. - Проблемы Тени касаются только ее и Министерства.

В архиве не удалось ничего найти, но мысль об этом очень крепко врезалась в сознание, встревожив заклинательницу. "Чтобы там не говорила Айрис, у меня остается еще и это... Даже странно, что я об этом позабыла. Сколько же времени потеряла на все эти глупости! А ведь нет никаких гарантий, что они что-то раскопали в замке. А если тело Найт забрали? Черт... Как же все неудачно складывается." Но тут вдруг мистик решил задержаться еще ненадолго. Усмехнувшись, он подошел к Еве, воспользовавшись ее заминкой. Беловолосый всмотрелся в непонимающие глаза Евы, а потом неожиданно коснулся ее рук. Теплые ладони оказались не такими уж и грубыми, как она считала. Поначалу Евангелина уже готовилась к тому, что с ней сейчас что-то сделают. Это и не мудрено, если учесть, что прежде мистик совсем не жаловал заклинательницу. Да и воспоминания о Черном Понедельнике были все еще яркими. Ева замерла в ожидании, не зная даже, что и сказать. Вот уж чего-чего, а нежности и аккуратности со стороны беловолосого профессора она точно не ждала. Но прошла пара секунд, и он отпустил ее, отойдя на шаг назад, явно развеселившись.
- Ну надо же, вы только посмотрите, она умеет чувствовать, теплая на ощуп и даже пахнет приятно, и тем не менее, считает себя трупом. - Ева недоуменно уставилась на Грейсона, будто это он был сумасшедшим. - Наверное, эта женщина сошла с ума... - добавил он, а заклинательница смутилась, опустив взгляд. "Боги, и правда, до чего же смешно выходит." Самой стало смешно. Никаких агрессивных реакций не последовало, наоборот, она словно задумалась над словами мистика. "С его точки зрения я только и делаю, что жалуюсь. И ведь получается ровно так... Отвратительно. Вот уж не думала, что доживу до такого. Какой позор." Ладонью она накрыла уставшие глаза, облокотившись на спинку стула.
- В самом деле, я уже стала изъясняться, как мой учитель. Прости. - усмехнувшись, сказала она. Впрочем, слова ее были вполне искренними. "Даже неудобно, что именно этот человек мне такое сказал." - Я совершенно неуклюжая и жалкая. Но знаешь... - она взглянула в потолок, словно там что-то появилось, а затем перевела взгляд на него. - Когда ты не можешь видеться с родными просто потому, что они благополучно считают тебя мертвой, а Министерство тщательно следит, чтобы ваши пути более никогда не пересекались, несколько грустно. Оттого проще думать так, чем кого-то винить или сожалеть о том, что уже не изменить. Пожалуй, это единственное мое оправдание.
В самом деле, заклинательница впервые за долгое время была в таком неловком положении, когда ей было стыдно за себя и свои слова. Даже собственные мысли ей казались какими-то неправильными и глупыми. Она вздохнула, и спустя пару секунд, улыбнувшись, продолжила.
- Давай, больше не будем об этом. - тему следовало закрыть, пока она не выболтала еще чего-нибудь. - Надеюсь, ты тогда успел, куда так торопился? Я говорю не об учительской и сдаче экзаменационных работ. - хитро взглянула Ева. Впрочем, на сей раз никаких язвительных уколов не было. Чуть посмеявшись, она легко махнула ладонью. -  Шучу, можешь не отвечать. Однако, может, ты простишь мне один вопрос, Зик? - с любопытством спросила Ева. Вежливость по отношению к мистику она до сих пор не проявляла, но теперь, когда все-таки разговор стал "клеиться", она решила, что пора бы и самой прекратить его злить. - Если не против, конечно. - тут же добавила она. Выжидательно взглянув на Грейсона, она вопросила в том же стиле, что первым обратился к ней в самом начале мистик.
- Почему ты работаешь учителем? - вот так просто и незамысловато. И ведь дело было не только в задании. Сейчас Ева даже почти не думала о нем. Скорее, ей в самом деле было это интересно. "Твоя очередь исповедаться, мистик." - То, что я видела... Твои способности. Я бы, может, поняла, если бы ты был преподавателем практики. Но теории... Представляю, как были удивлены твои ученики.

Судя по реакции Зика, можно уже было готовиться к тому, что он развернется и уйдет. На миг Евангелина даже отчаялась, думая, что единственная попытка приблизиться к выполнению задания с треском провалилась. Конечно, и дураку было ясно, что за один разговор ничего не выяснить. Но ей стало казаться, будто не все потеряно, и можно установить хотя бы нейтральные отношения с этим человеком. При этом примешивалось неприятное чувство вины от того, что она может таким же образом благополучно предать. Такое редко, но все же, иногда происходило в практике Тенелова, когда более-менее начинаешь доверительные отношения с "потенциальной жертвой". Вместо того, чтобы уйти, Грейсон стал ходить по комнате, отведя взгляд, и, видимо, задумавшись над вопросом. "Неужели он вдруг решил ответить? До чего же он странный. Хоть и не поспоришь, интересный."
- По правде говоря, я не вижу себя в роли учителя. - неожиданно выдал мистик, а Ева чуть рот не открыла от удивления. Вот уж чего-чего, а такое услышать она уж точно никак не ожидала. -  Но моей цели не достичь другим способом. - добавил он, немного погодя. Трудно было себе представить цель у такого человека, как Зик Грейсон, чтобы он занимался нелюбимым делом. "Ошибочным было бы спрашивать его о том, что же это за цель. Это уже вопрос явно не для этого разговора" - рассудила Ева, стараясь не упустить из рук ту мимолетную удачу, что ей удалось ненадолго ухватить за хвост. Ева выпрямилась, в задумчивости проведя пальцами по тщательно выведенным буквам на пергаменте архива простыми чернилами.
- Какой-то совсем нескромный вышел вопрос. - пристыдившись, осторожно произнесла она. - Во всяком случае, я рада, что твоя цель не оправдывает средства. - она чуть улыбнулась, позволив себе небольшое отступление. Конечно, в данном случае было бы самым ярким воспоминанием пришествие Дарвиола и его прихвостней. Неверные методы достижения, в принципе, благородной цели. "Иначе бы мы точно стали заклятыми врагами". Но пока Ева размышляла, Зик продолжил отвечать на вопросы.
- ... если стану сильнее, смогу чаще добиваться справедливости. - усмехнулся он. Но в этой усмешке чувствовалась горечь разочарования и даже поражения. Это то самое чувство, которое испытываешь, когда хрустальные мечты вдребезги разбиваются о каменную стену реальности. "Создатели Найт, похоже, так думали до самого конца..." - невольно подумала заклинательница, уловив в голосе мистика эти самые нотки.
- Не знаю, как на счет справедливости, но в этом прогнившем мире силой можно добиться многого. - проговорила Ева, чуть поморщившись. Ей часто приходила мысль о том, что было бы с ней, если бы ее сила казалась чуть больше. Заняла бы она место Найт или же ее бы просто убили сразу, лишь бы устранить возможную угрозу? - Но я рада, что ты оказался там, причем, довольно вовремя. - добавила она, припоминая Черный Понедельник и пришествие Грейсона в Министерство. Заклинательница поднялась со своего места, чуть потянувшись, как тут Зик предложил весьма занятную вещь:
- Если хочешь, пойдем, я покажу тебе, за чем я спешил позавчера... - смена темы была в самом деле неожиданна. Ева с некой смесью непонимания и недоверия взглянула на Зика, словно тот хотел ее подловить на какой-то очередной глупости. "Что это значит? Он что-то задумал? Или говорит серьезно? Боги! Как же непросто с ним вести беседы." В первые секунды мысли лихорадочно представляли яркие картины развернувшегося нападения на нее, но потом, как полнейшая глупость, они были жестоко отвергнуты заклинательницей.
- Серьезно? - переспросила она как-то совсем по-детски. А затем покосилась на лежащие на столе книги. Оставлять их надолго без присмотра она не хотела. - Ну... Мне было интересно. - призналась она. Заклинательница закрыла чернильницу плотной пробкой, и взяла в руки архив, прижав к себе, явно не собираясь его нигде оставлять. - Если не далеко. - улыбнулась Ева. Все-таки параноить не было никакого смысла. "Вряд ли Грейсон будет чудить нечто подобное, ведь ему в том нет никакой выгоды."

Снизойдя до такого поступка, Зик счел совершенно лишним что-то говорить. Он молча вышел из учительской, Ева поспешила за ним следом. Всю дорогу заклинательницу мучили различные мысли, выстраивающиеся в предположения, от глупейших до совершенно безумных. "Неужели он просто так согласился мне показать? Насмешка или жест доброй воли? Тогда почему молчит? Ох, это похоже на издевательство! Хорошо, если я не умру от любопытства прямо по дороге." - улыбнулась она, глядя в спину мистику. Понять этого человека для нее оказалось чрезвычайно сложно, но оттого чертовски интересно. Евангелина всегда любила изучать людей. Она их представляла как книги. Какие-то с очень простым слогом, тонкие и невзрачные, какие-то с красивой обложкой, но совершенно нелепым содержанием. Глупые, смешные, интересные, грустные... А вот таких, как Грейсон, она не встречала давно. На грубой обложке был здоровенный сложный, возможно, даже магический, замок, к которому невозможно подобрать ключ, потому что его просто не существовало. И приходится возиться с набором отмычек, чтобы добраться до заветных страниц. Ева не думала, что там она разочаруется, когда увидит, что написано в книге всего пара строк. Захватывал уже сам процесс, как опасная игра. Стоит сломать отмычку, - сказать неверное слово, и замок будет сломан, а книга запечатана уже навсегда.

Идти оказалось не долго - путь заканчивался в Гардеробе, что находился не далеко от учительской. Ева заметила, как Грейсон вытащил металлический шарик, сжал ладонь, а затем сотворенным ключом пошел открывать свой сундук. Ей уже давно была известна эта особенность мистика. Если человеку незнающему эта мера предосторожности казалась просто нелепой, Ева считала ее если не гениальной, то очень разумной и удобной. Щелчок - Зик склонился над отворенным сундуком, а заклинательница замерла в ожидании чего-то. С одной стороны, ей в голову уже закрадывались подозрения, что все намного проще, чем ей кажется. Но она хотела убедиться в том сама. И вот теперь, с почти замиранием сердца, ждала, когда же Грейсон откроет ей хотя бы один из своих секретов. Кажется, на миг профессор изменился в лице, словно скинул свою ледяную маску, что, как Еве казалось, уже давно приросла к его лицу. Осторожным движением, словно бесценное сокровище, он выудил из сундука металлический жезл. Взгляд Зика изменился. Было видно, что он гордится этим предметом и одновременно с этим обожает его. Ева же в этом жезле нашла некое сходство с копьем Найта, что до сих пор хранилось у нее. По необъяснимой причине заклинательница совершенно не желала расставаться с этим оружием, периодически даже думая освоить технику боя, свойственную этому оружию. Но это произведение кузнечного искусства было иным. Когда на концах появились лезвия, и Ева узнала в том оружии глейв. Это, в общем-то, было не удивительно. Похоже, другим оружием Зик и не пользовался. Что характерно - на глейве не было никаких узоров или украшений. Только простота и строгость. Оружие отражало характер и суть своего владельца. 
- Я назвал её Ита. На эльфийском - Вспышка. - пояснил он. Заклинательница знала этот язык, но до сих пор не могла поверить в то, что все оказалось настолько просто. - Лезвие из лунного серебра, рукоять из каленого мифрила. - этот факт был виден, но она по-прежнему стояла, замерев. "Всемогущие боги! Как после этого я вообще могу себя звать лейтенантом! Да иной новичок сообразительней меня окажется!" Только теперь, скорее от того, что все ее догадки были разбиты в пух и прах. Небольшая, но, определенно, красивая демонстрация умений мастера и его оружия заставили Еву на пару мгновений отвлечься от самобичевания и отойти на пару шагов назад, безопасности ради. Прошла пара секунд, и в руках мистика было уже другой глейв, по крайней мере, так предположила Ева. Темные лезвия отливали пурпуром, что смотрелось довольно зловеще. Но взгляд мистика в эти секунды казался совсем другим, искренним. Трудно было не заметить, какое удовольствие он испытывает, держа в руках свое любимое оружие. - Это - Олора. Мечта. Адамантин.

Прошло несколько мгновений, и Ева не удержалась, рассмеявшись. Она отшагнула назад, скорее рефлекторно, чем осознанно. "Боги, вот это глупость! А я уж такое себе навыдумывала! Тайны, интриги! Бестолковая." Остановиться было трудно, потому она просто отрицательно замахала руками. Набрав воздуха в грудь, она попыталась выговорить причину своего несдержанного смеха.
- Хаххах... Ой... Прости... хах... - отдышаться оказалось куда труднее, чем она рассчитывала. - Кхм. Правда, прости. Я смеялась над собой. Я выстраивала грандиозные предположения, достойные дворцовых интриг, а тут... Это так глупо. Боги, мне так стыдно. Если б могла уволиться - давно бы так сделала... - Полностью уже успокоившись, она перевела дыхание и продолжила. - Завидую тебе. Они в самом деле прекрасны. Быть может, я бы тоже чем-то подобным обзавелась бы, но нам нельзя привязываться к вещам. Пожалуй, это, - она взглядом указала на свой архив, что до сих пор держала в руках, - единственное, что является трудом моей жизни. Настоящим увлечением. Впрочем... Ты напомнил мне об очень важной вещи. Так что, я должна сказать тебе большое спасибо за это, Зик Грейсон. - заклинательница улыбнулась своей искренней яркой улыбкой, которой далеко не всех одаривала. Касаться чужого оружия она не смела - кто ж знает, как мистик на это отреагирует. Многие болезненно воспринимают даже такое. А Грейсон на сей счет был вообще непредсказуем.