Анкета персонажа

1) Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):

Имя:

Talorien la Verie a Boronve / Талориен ла Верие а Боронве
( Имя: Тал – ступня, ор – гора, иен – век, т.е Крепко стоящий в веках.
Верие – смелый – имя клана по отцовской линии
Боронве – верность – имя клана по материнской линии )
Возможные варианты сокращения: Тал, Талор, Талар, Тар. (Последние два варианта являются искажением эльфийского варианта на человеческий лад).
Прозвище: Ohtar arin / Охтар арин – Воин рассвета.

2) Ученик/Учитель/Свободный персонаж:

Свободный персонаж.

Деятельность: .
Находится на службе у одного из дипломатов лесных эльфов в Иридиуме. Есть стремление оставить дипломатическую стезю и направиться на поиски учителя, который поможет ему поступить к Охотникам на Демонов, однако будет ли дано разрешение свыше – неизвестно

3) Раса и религия

Светлый (лесной) эльф.

Религия: в равной степени уважает все существующие верования, но молитвы (и то в случае необходимости принять важное решение) возносит только Инносу и Этерии.

4) Дата рождения и возраст / На сколько выглядит по человеческим меркам:
Дата рождения: 25 февраля 16570 года.
Текущий возраст: 513 лет.
По человеческим меркам: выглядит как юноша 22-24 лет.

5) Характер :
Если кому-нибудь когда-нибудь понадобится живой прообраз выражения «добро с кулаками», то вот он, прямо перед нами. Честный и малость упрямый в общении, смелый и уверенный в сражении, верный и всегда готовый помочь товарищ. Но это, как мы понимаем, самое общее описание, которого будет маловато.
Начнём с того, что в список не вошло, ибо является не то чтобы является положительной чертой, но и во отрицательные её не загонишь. Речь идёт о любопытстве. Простейшая, можно сказать, черта характера, которой обладают все дети, но в нашем герое её сосредоточилось столько, что она сохранилась даже до сего момента и, мало того,  не думает исчезать. А ведь она на за многое отвечает, вплоть до выбора действий. Что, к примеру, сделает человек, когда наступит на грабли? Правильно, получит деревяшкой по лбу, и уйдет, запомнив – на грабли не наступать. Любопытная же личность попробует минимум три раза. Первый – понятно, второй – «А оно всегда так делает?», третий – «Как бы избежать неприятностей или как бы их  использовать?» Это, так сказать, пример возможной линии поведения.  А вообще все плюсы и минусы любознательности описать сложно, ибо их просто масса. Остановимся на том, что у Тала она есть, и она влияет на его поступки, и пойдём дальше по списку.
Честность не зря стоит на первом месте в списке добродетелей, ибо это та черта личности, которая практически не изменялась и присутствовала (и будет присутствовать) на протяжении всей жизни. Оно и понятно: сперва отец влиял, потом про-военное воспитание, потом и сам Тал понял, что научиться лгать будет ему очень сложно (та же кожа, как Иуда, всегда сдаст). Единственное изменение, которое претерпела честность, это влияние со стороны дипломатичности. Именно она открыла эльфу глаза на то, что не всегда правильно лепить правду напропалую, словно делать это всем назло. Иногда стоит что-то сказать мягче, либо выдавать информацию постепенно. А иногда стоит что-то дать разом, а остальное вообще не говорить, дабы не травмировать. Эт-то, скажем честно, скользкая тропка, ибо ошибись ты в дозах «сказать\утаить» и вреда будет больше, чем от откровенной лжи, поэтому Тал, в основном, использует первый вариант изложения  информации.
Коли уж речь зашла о дипломатичности, стоит упомянуть и её, хотя это даже не черта. Так, черточка. Как мы знаем, эльф энное количество времени учился умению дипломата и крутился среди подобного общества. Как и всякое любознательное существо, эльф впитывал информацию, как губка, и что-то отложилось в нём навсегда. К примеру, он стал с большей долей понимания относится к различным существам и их слабостям. Научился сдерживать эмоции, разозлить его (действительно разозлить) архи-сложно. Да и рассудительности от этого значительно прибавилось, умения выжидать момента. Наконец, овладел искусство сдерживать свою любознательность, чтобы она не перешла в чрезмерное назойливое любопытство.
Что дальше? Ах да, упрямство. Увы, именно упрямство, а не упорство. Временами с эльфом, не смотря его вроде как терпимость к иным мнениям, крайне трудно договориться. Или убедить его в чём-то. В основном, правда, упрямство проявляется только в достижении какой-либо цели, чем в общении или иных сферах, но и этого бывает достаточно, чтобы по пути рыжеволосый успел наломать дров.
А в этом способствует как смелость, так и уверенность в себе и своих силах. Они проявляются не только на поле боя, но и в иных делах, когда требуется продолжать двигаться даже в том случае, если инстинкт самосохранения отчаянно пытается сопротивляется и старается удержать  неразумные ноги от опрометчивого шага.
  Далее идёт верность. Тут распространяется не станем: почти все лесные эльфы наделены ею в должной мере, в основном благодаря идеологии и воспитанию. Защитим родные леса, не преступим закона и прочее-прочее-прочее...
С чувством товарищества уже чуть сложнее: так сложилось по жизни, что Тал практически все время контактировал с военными, а это люди иного мирка, чем мирные обыватели. Их, временами, аршином общим не измеришь, и чёрное легко обращается в белое. Поэтому рыжеволосый ко всем относится как к уникальному индивидууму, со своими положительными и отрицательными сторонами, от чего совершенно не чурается представителей социального дна, так и не робеет перед власть имущими.
О хорошем поговорили, в целом картинку обрисовали. Закончим описание разговором о плохом.
Тал медлителен. Не в действиях, нет, в восприятии информации. Донести до него мысль о том, что рядом пожар, может удастся и почти сразу, но вот разумных действий первые минут пять от него можно не ожидать, ибо он либо недооценит угрозу, либо развернется уж через край широко. Флегматик, что с него взять, ему всегда нужно время.
Присутствует излишняя самоуверенность, правда с годами она мало-помалу улетучивается, ибо жизненные опыт берет своё. Сейчас он уже не кинется на десяток немертвых с криком «Усех зарэжууу», но всё же способен совершить ошибку, переоценив собственные силы.
Последняя ложка дёгтя: Тал с огромным трудом сдерживает себя, если кто-то над кем-то издеваться с помощью собственного физического превосходства или, того хуже, пытает ( с последним есть небольшая оговорочка: пытает без причины, исключительно для собственного удовольствия). И если в первом случае эльф может попытаться решить дело миром, то во втором лучше держаться от этого рыжего мстителя подальше.

6) Внешность :

С точки зрения скучающего обывателя наш герой представляет собой насквозь классического эльфа: длинные волосы, остренькие ушки, проницательный взор зеленых глаз, бледная кожа да высокий рост на пару с хрупким телосложением. Однако, если на месте скучающего окажется наблюдатель внимательный, то картина приобретет ряд маленьких по размерам, но важных по значению деталей. Постараемся перечислить всех из них.

Первое, с чего стоит начать, это, естественно, волосы и прическа. Рожденный ярко-рыжим, словно спелый мандарин, окрас волос Талориена со временем становился все темнее и темнее, и сейчас находится в таком состоянии, когда сложно точно определить его однозначно. С одной стороны, он вроде бы классический шатен, но на солнце или при ином источнике света его волосы отливают медью. Не менее сложно точно описать его прическу, ибо она меняется практически каждый месяц, подчиняясь требованиям владельца. Ушёл в поход: стригись, длинные косы только помешают. Остаешься на месте: можешь позволить себе расслабиться, и даже попытаться создать из своих разросшихся волос что-то необычное. Собираешься на дипломатический прием: вынь да положь что-то замысловатое, но без перегибов. В общем, вариантов масса, но всегда есть два неизменных параметра: эльф постоянно оставляет  челку, чтобы закрыть глаза и лоб от солнечного света, и не отращивает волосы ниже, чем уровень плеч. Сейчас, из-за продолжительного периода проживания в лесу, он сильно укоротил длину стрижки.

Спустимся на уровень ниже и остановимся на лице, ибо тут можно много что рассказать. К примеру, о глазах. Их цвет, как ни странно, не зеленый, а скорее малахитовый. Допустим, это классика для эльфов, но Талориен имеет необычный для своего рода разрез глаз, среди людей называемый «восточным». Имеется и чисто собственная особенность, хотя и не самая приятная: это наплывшее на левый глаз веко. Глубина «заплыва» измеряется в миллиметрах, однако, в сумме с разрезом, она портит общий образ, ибо может сложиться впечатление о плутоватости взора и, как следствие, и намерений. Чтобы избежать подобного мнения, Талориен всегда смотрит на собеседника, чуть склонив голову вправо, чтобы неизбежный прищур компенсировал имеющийся наплыв. Когда же, по этикету или иной причине, подобное действие (сиречь наклон) делать нежелательно, эльфу приходится прикрывать оба глаза чуть, напуская на себя вид проницательного и строгого судии. Этому образу способствуют и иные черты лица: резко очерченные скулы, орлиный нос с небольшой горбинкой, волевой подбородок. Хочешь - не хочешь, а в беспристрастность и строгость помыслов такого эльфа поверишь буквально сразу. Но, стоит ему испытать любую эмоцию, и первое впечатление пропадает вмиг. Из-за чрезвычайной белизны кожи, сравнимой разве что со снегом, любое переживание, происходящее в душе, отображается на лице. Багрянец злобы, пурпур стыда, розоватый оттенок смущения – и это не весь набор оттенков, то и дело вспыхивающих на щеках или шее. Помимо этого, губы нашего героя, хотя и тонки они, тоже являются одними из первых глашатаев изменяющегося настроения, ибо даже легкая полуулыбка на его лице видна столь же ясно, как капля крови на белом полотне.

Впрочем, набор мимических изменений лица у Талориена ужасно скуден, и в него входят разве что крайности, будь то гримаса отвращения, корчи боли и прочее. Это объясняется тем, что в детстве у него не было достойных примеров для подражания, а в юношестве от него просто требовалась почти каменная маска, не пропускающая никаких изменений мышц лица. Но не стоит думать, что наш герой при разговоре с кем-либо представляет монолитный истукан, ибо отсутствие мимики компенсируется просто бурной жестикуляцией и отличным владением интонацией. Правда, иногда эти черты принимают гротескные формы: к примеру, никогда не просите Талориена рассказать про «проплывающие через залив каравеллы», чтобы не быть свидетелем пантомимы на эту тему, со смелыми попытками показать руками слово «залив», и, особенно, «корабль».

Вот мы добрались до следующего уровня, где нас поджидает разочарование: ровно никаких необычных черт на этом уровне не присутствует, и придется обходиться общим описанием. Ну-с, продолжим: тело и голова, как то обычно бывает, скреплены посредством шеи, вполне пропорциональной как по длине, так и толщине. Дальше начинается торс, который, сложившись около 200 лет назад, практически не меняется. При росте в 187 сантиметров, Талориен обладает массой в 76 килограмм, от чего выглядит худым, но далеко не хилым. Стройный такой, молодой атлет. Общее впечатление могут испортить разве что розоватые полоски многочисленных шрамов.

Не являясь нудистом, Талориен всё же использует в своей жизни такую вещь, как одежду. Тут у его вкусы просты, ибо в большей степени он обращает внимания на практичность и качественность предмета гардероба, нежели на его вычурность. Поэтому чаще всего он одет в легкую хлопковую рубаху с длинными рукавами, поверх неё – кожаный жилет, внизу - штаны из плотной льняной ткани и кожаные сапоги, спину же покрывает зеленый плащ с капюшоном, закрепленный в районе плеча при помощи медной заколки.

Внешний вид:

7) Биография:

Если спросить самого Талориена, то он и не вспомнит и половины дат и событий, случавшихся с ним после его рождения (а само рождение можно и не просить описывать). Однако нам, писакам, стоит оставлять поменьше белых пятен в биографии своих подопечных, поэтому мы просто мысленно переместимся на 500 лет назад и начнем постепенно изучать жизненный путь этого ушастого создания. Для удобства мы разделим жизнеописание на несколько глав-фрагментов, и первый будет называться так: рождение и детство.

Рождение и детство
(Временные рамки – от 0 до 58 лет).

Обратим внимание на домик, расположенный на северных окраинах Левиана. Именно тут, ясным солнечным февральским утром, и родился наш герой, в семье капитана Лесной Гвардии Латиена Верие и бывшей хранительницы дипломатических архивов  Элланой Боронве. Как смогли сойтись столь разные, казалось бы, эльфы – бравый вояка и скромная затворница – до сей поры остается загадкой, однако союз их сердец оказался крайне крепок, и не распадается уже тысячу лет. Как мы можем догадаться, первенца оба родителя ждали уже давно, и были крайне счастливы его появлению. Именем «Талориен» новорожденного наградила мать, считая, что оно повлияет на судьбу младенца исключительно благосклонно. Отец же, хотя и не верил в  подобный фатализм, доверял интуиции супруги, поэтому ни капельки не сопротивлялся. На этой ноте мы временно покинем нашего малютку, и пропустим следующие лет, так как там, кроме обычного развития от несмышленыша до первых проблесков интеллекта, ничего и не было интересного. Первые попытки ходить, потом говорить, потом детские игры с друзьями... Все, абсолютно все проходили или знакомы с этим.

А вот на тридцать втором году жизни уже можно говорить о некоторой уникальности и собственной судьбе. К примеру, на все поступки стала влиять его чрезвычайно сильная любознательность, порой переходящая в любопытство. Обнаружить его, ведомого жаждой познаний, можно было практически везде. Если, конечно, угадаешь ту вещь, которая именно в этот момент завлекла всё его внимание. Все бы ничего, да только эта вещь могла быть как стрелой, торчащей из мишени на плацу, так и лесной зверек, случайно мелькнувший где-то вдалеке. Результат: хоть не привязывай его дома, чтобы юное недоразумение не влезало, куда не надо. К счастью, его завлекали также и устные рассказы, поэтому Эллана, как более беспокоящийся родитель, использовала эту «слабость». Но, так как целый день с ребенком не просидишь (как-никак, дела свои имеются) начала тихонько приучать его к чтению. Этот процесс настолько понравился мальцу, что скоро можно было, даже не задумываясь, ответить о его месторасположении. Но и тут всё оказалось не так-то просто: навыки чтения прибывали очень и очень медленно. Не было ни усидчивости, ни желания дочитывать малоинтересные произведения до конца, ни, в общем-то, умения прочитывать сложные слова и выражения. Как следствие – половина книг откладывалась в долгий ящик после изучения первых двух-трех строк, и начиналась другая. Понятно, что при таком быстром изучении никакого книгохранилища надолго не хватит, и скоро юное недоразумение перебралось с детских рассказов на более серьёзные произведения, а потом – и до личной библиотеки Элланы. К глубокому разочарованию нашего героя, почти все книги его матери были не на родном для него языке, хотя местами, и то в некоторых, проскакивали знакомые закорючки и слова. Обидно, не правда ли? Может мама тут скрывает самые, что ни на есть, интереснейшие рассказы, а он даже не может их понять. Вечером, когда семья собралась дома, Талориен показал матери книги, у которых была самая цветистая обложка (в них, ясно дело, всегда находится что-то стоющее), и попросил научить его читать их. Родители немного удивились, но желание сына, тем более далеко не эгоистичное и вредоносное, было одобрено. Выбрал наш герой, сам того не подозревая, целых два иных языка: наречие Нур и язык Гномов, поэтому Эллана разделила обязанности учителя между собой и её супругом, взяв на себя обучение языку Темных эльфов, а мужу достался Гномий. Латиен еще даже не догадывался, какую же сложную задачку задала ему жена... Ведь Нур, как ни крути, ближе к мелодичному Синдарину, чем грубоватая речь Гномов, поэтому преподавать это юному эльфу, еще не имеющему должной усидчивости,  было достаточно сложно. Но Латиен был не из тех эльфов, который легко, а то и в принципе, сдается. Плюс, на его стороне были и опыт столетий, и множество времени, и искренний интерес сына.

Спустя двадцать шесть лет, Талориен уже владел наречием Нур едва ли не столь же хорошо, как и родным языком, а его владение Гномьим, хоть было далеко до уровня эльфо-ориентированых языков, но вполне сносно. Сиречь: Понимать-читать мог, говорить уже хуже, а писать с еще большими затруднениями. Писать? Ах да, как же я забыл сказать: почти четверть века ушла не только на то, чтобы совершенствовать свои лингвистические навыки и способности читать. Понемногу его учили писать на всех ему знакомых языках. Помимо этого, юному эльфу, понемногу, прививали художественный вкус, предоставляя для изучения определенные произведения. Глупо ожидать, что Талориен прямо-таки стал искренним ценителем классиков эльфийской литературы, но, по крайней мере, он уже не станет удивленно пучить глаза при их упоминании. Также отец давал ему различного рода исторические произведения, правда больше военной ориентации: баллады, былины, батальные повести, романы, повести и прочее. И это, что не удивительно, заинтересовало мальчика в большей степени, нежели немного чопорные произведения классиков, ведь тут был такой разгул для фантазии. И, под впечатлением от подобного рода произведений, эльф захотел и сам попробовать себя на стезе воина. В столь юном возрасте, понятно дело, он не мог рассчитывать на поступление в ряды Лесных Гвардейцев, но существовало небольшое объединение «молодых помощников», где молодых эльфов учили основам будущей службы. Стоит ли говорить о том, что по достижению допустимого возраста Талориен направился туда добровольно?

Обучение в рядах «молодых помощников»
(Временные рамки – от 59 до 167 лет)

Честно говоря, для всех это был самый очевидный выбор. Сын воина и дипломата просто не мог остаться вне этой организации. Правда, сам Талориен немного разочаровался, когда понял её суть.

Несмотря на свою военную ориентацию, объединение не обучало владению оружием. Откровенно говоря, оно вообще не давало практических боевых знаний. Организация готовила к будущей службе, но больше в духовном и общефизическом плане. Т.е тех, кто пожелал, обучали различным наукам, прививали послушание, уважение к командирам, устраивали гимнастические, беговые и иные тренировки, но оружия в руки не получали даже самые благонадежные и способные ученики. Всё же сейчас они были именно «помощники», а не солдаты.

К счастью, существовали определенные вольности. У младшей группы (до 100 лет) было множество различных перерывов, да и сами занятия больше напоминали развлечение, чем тяжелый труд. Единственное, к чему нужно было привыкнуть – это занятия по физическому развитию. Тут уже не делалось особых скидок, и всех гоняли до седьмого пота. Но и это не было таким уж горем, благо один-два часа в день можно было и потерпеть, всё остальное же время мальцы были предоставлены сами себе. Талориену, в общем-то, тут понравилось. Новые лица, впечатления, друзья, а учение лишь закрепляло то, что он уже и так вроде бы умел. Давались лишь общие, необходимые, знания: красиво и разборчиво писать, цветисто и четко выражать свои мысли. На физической подготовке их учили бегать, прыгать, падать, уметь перемещаться даже по тонким (казалось бы) дорожкам и тропинкам. Изредка группа выходила в лес, чтобы, как говорили наставники, «они прочувствовали дух леса». Последнее нравилось бы нашему герою куда больше, если бы иные учителя не пытались раскрыть магический дар некоторых способных учеников, в число которых, из-за своей привычки демонстрировать знания, попал и наш непоседа. К глубокому уязвлению для детского самолюбия, все старания по пробуждению чего-либо магического пропадали втуне. Впрочем, как говорится, еще не вечер.

По достижению столетнего возраста, все юные эльфы, еще не покинувшие ряды «молодых помощников», переходили в старшую группу. Вот тут-то все и понимали, что сюда их не как гостей пригласили. Появилась масса новых предметов обучения, обязательных для того времени: анатомия, биология, астрономия, математика, зоология, литература, история, алхимия и прочее-прочее-прочее. В лес их стали выводить уже по одному, прикрепив каждого к паре Лесных Стражей, чтобы первый им помогал в силу возможностей, а последние учили его премудростям охоты, добычи растительной пищи и ориентации в лесу в целом. В физическом плане послаблений тоже не было: часы нарастали, сложность увеличивалась. Если раньше они не покидали пределов уютненькой площадки, то теперь почти все занятия проводились на лесной поляне, просто загроможденной естественными преградами. Некоторые, не выдержав нагрузок, стали уходить. Но Талориен, хотя бы из нежелания подрывать устоявшейся славы своих родителей, остался. Да и окружающие ему настолько часто напоминали об этом, что его он уже начинал злиться. А где злость, там и упрямство, принципиальность. И толика эгоизма, естественно: «смотри не на них, на меня! Я – это я».

В бочке дёгтя была и ложечка мёда: юные эльфы обладали небольшой степенью свободы выбора. Т.е не обязательно было посещать занятия по астрономии, если ты никак не можешь запомнить положения небесных светил, и незачем изнурять себя уроками анатомии, если ты боишься вида вспоротых трупов. Талориен, посоветовавшись с отцом и матерью, стал посещать следующий набор лекций: анатомия и лекарское дело, алхимия, география, история и математика. Как мы можем заметить, почти все предметы можно отнести к однозначным наукам: есть факт, как следствие - истина, и она неоспорима, пока не открылись новые факты. До этого момента не нужно рассуждать: а как, а почему, а вдруг иначе... Вдобавок, в большей степени это были практические знания, которые можно было применять своими собственными руками. Что поделать, Талориен был практик, и руководствовался принципом «Лучше один раз попробовать, чем сто раз услышать». Как мы понимаем, детская любознательность из него так и никуда не улетучилась, лишь приобрела иные формы.

Со временем обучения и формирования личности стали открываться новые особенности нашего героя, как интеллектуальные, так и физические. К примеру, связанные с памятью. Казалось бы, практикуя с детства минимум два языка и изучая литературу, он должен был запоминать любую информацию просто на лету. Но, так уж получилось, что этого не было. Длительные сроки обучения (чистописанию, к примеру, Талориен учился примерно ¾ века) оказали отрицательное влияние на быстроту соображения юного эльфа. Он не был тормозом, далеко нет, но учить его приходилось постепенно и неспешно, чтобы знания уложились в голове ровным слоем. Самое интересное, что в физическом плане никакого торможения не было совсем, механическая память работала на ура. Загадка, что ни говори. Была и вторая закавыка, но уже связанная с изучением истории.

Если так задуматься, Талориену эта наука была не нужна. Базу он получил еще в детстве, а профессиональным историком все равно не стать. Но так уж получилось, что его банально завлекло и затянуло. Но, что интересно, затянуло однобоко: в море исторических битв и сражений он плавал, как рыба в воде, с легкостью называя место проведения баталии, количество участников, её особенности, но не мог назвать даже самого общеизвестного союза или иного мирного мероприятия... И совершенно не мог запомнить ни одного имени, и ни одной даты абсолютно точно. Столько разнообразных исторических личностей, столько цифр - они просто уже слились во что-то единое и непонятное. Впрочем, примерно даты все же помнились, поэтому историческая цепочка не нарушалась. Вдобавок, юный эльф отлично владел причинно-следственной связью, что сильно его спасало, и компенсировало недостаток знаний «мирной» истории.

С остальными предметами дело шло на должном уровне, без особых взлетов или провалов. Разве что алхимия доставляла неприятности, ибо иной раз нужно было действовать мгновенно, не думая, а наш герой этого, увы, не умел. Но выход был найден: его учили, словно бы медведя дрессировали. Доводили процесс до полного автоматизма, чтобы все меры предосторожности, в случае чего, проводились рефлекторно.

Теперь перейдем к физическому развитию, и постараемся излагать мысли максимально кратко, чтобы не утомлять далее нашего читателя.
Всё тренировки сводились к тому, чтобы юный эльф мог переместиться из пункта А в пункт Б максимально быстро и, желательно, без повреждений. Так как местность была лесистая, приходилось уметь все: перепрыгивать через валуны и завалы; балансируя на неустойчивой поверхности, перемещаться по среднему ярусу деревьев (почему именно средний ярус был предпочтительным, эльфененок проведал только много лет спустя), а в случае падения – сгруппироваться, дабы не переломать все кости; наконец, просто ориентироваться в лесной чаще, чтобы по пути не потеряться. Если же дорога была длиннее, и её не пройти в один день , нужно было либо носить еду с собой, либо уметь добывать пропитание на месте. Для этого уже его учили: собирать съедобные растения и отличать их от ложных; охотиться на животных при помощи ловушек и без них (пока приходилось обходиться небольшим кинжалом и простейшими силками, поэтому добычи крупнее кролика не попадалось), а потом еще и сделать из добытого нечто съедобное; на тот случай, если во время охоты зверь всё же коснется бледного тела, нужно было залечить ранение, и тут уже пригождаются навыки лекаря, получаемые на лекциях. Всё это до ужаса утомляло, да только что делать: коли попала собака в колесо (причем добровольно) – пищи, но беги. Были и светлые стороны: в Талориене, к большой радости, все же смогли открыть магический дар. Почему это не сделали раньше? Всё просто: детей не принуждали. Смог – очень хорошо, не смог – тоже бывает. А тут, когда до службы в Лесной Гвардии уже рукой было подать, наставникам необходимо точно знать: обладаешь ты им или нет, ибо от этого зависело очень многое.
Впрочем, факт подобного открытия радовал лишь в первое время, когда всё, что от него требовалось, это выращивать цветочки и веточки. А потом опять вернулась рутина, и на магическом поприще, как оказалось, развиваться нужно было не менее упорно, чем на интеллектуальном или физическом.
Год шёл за годом, и неожиданно (совсем «неожиданно») наступил день окончания обучения. Когда-то помощники с нетерпением ждали его, но сейчас, когда он всё же настал, в душе была какая-та пустота, у кого-то даже страх. Теперь с ними ни кто не будет нянчиться или делать какие-либо послабления на возраст и неопытность. Взрослая жизнь, со всеми своими радостями и проблемами, принимала их с распростертыми объятиями.
Обучение в рядах «молодых помощников» многое дало нашему герою. Он получил, если использовать человеческую терминологию, классическое общее образование своего времени. Помимо этого, теперь он был способен автономно прожить в лесах хоть несколько месяцев к ряду, лишь бы одежда выдержала. И, вместе с этим, он приобрел и один короткий, но каверзный вопросик: а что дальше?

Служба в Лесной Гвардии
(Временные рамки – от 167 до 370 лет).

«Что бы ни было в вашей прошлой жизни – забудьте это. Все трудности и проблемы не сравнятся с тем, что ожидает вас впереди. Не отчаивайтесь! Те, кто выдержит все испытания, станет первым среди равных – воином Копья Лесной Гвардии....»
Речь Латиена ла Верие, звучащая на посвящении.

Не будем лукавить, про «сложный выбор» было добавлено ради красного словца, ведь даже последнему знакомому Талориена было ясно, что этот эльф не свернет с выбранного ранее пути. Поступление в ряды Лесных Гвардейцев было разве что вопросом исключительно времени, ничего более.
Помните, в прошлой главе я говорил о трудностях обучения будущего воина? Можете забыть об этом. Настоящий ад, как считали все ученики, начался именно здесь.
Любые вольности пресекались. Устанавливалась жесткая дисциплина: или ты слушаешься приказа, или для тебя свободен путь. Стали проводиться первые занятия с оружием, только вот радости не приносили, ибо первые лет десять рыжий приходил домой с таким количеством синяков на теле, словно бы его целый день прокатывали меж двумя валиками с краской. И это помимо того, что физические тренировки тоже стали в разы сложнее, в основном за счёт увеличения их длительности. Что еще? Верно, уроки выживания в лесу. Опять же: никакого удовольствия, ибо подчас нужно было действовать с кем-то в паре. Каково, к примеру, не наделенному особой силой эльфу вытаскивать своего собрата из медвежьей берлоги, в которую последний, по неосторожности, влетел? И как потом вылезать из собой же выкопанной ямы в упор к этой норе? Подобных случаев на дню было не раз, и не два. Порой складывалось впечатление, что на них наложили ауру неудач, и сейчас забавляются, наблюдая все злоключения со стороны. Всё? Нет, мы еще рано расслабились, ведь остаются занятия по интеллектуальному развитию. К счастью, их не стало больше, но требования преподавателей возросли в разы. Юные эльфы впервые узнали, что существуют такие звери, как выступления, научные исследования, и защита вышеупомянутых.
А теперь задумаемся: хватит ли времени у эльфа, пусть и не обделенного некоторыми талантами, но всё же и далеко не самого способного, на подобную программу? Внимание, правильный ответ: да, если расширить время бодрствования до ночи. Сперва это было очень сложно. Доходило до того, что Талориена приходилось снимать с веток, ибо он начинал на них парадировать ленивца ( т.к засыпал буквально на ходу).  Появлялись проблемы и с учениями на стрельбище, где мишень в слипающихся глазах начинала совершать действия для неё совсем не характерные. Наконец, лишь с большим трудом удавалось оставаться с относительно светлым разумом на лекционных занятиях. Преподаватели и наставники были недовольны, от сына Латиена ожидали куда большего. Самое интересное, что последнее в большей степени и заставляло эльфа заниматься и совершенствоваться дальше. Надеюсь, ни кто не забыл девиз юных лет? Будущий гвардеец, к примеру, от него не собирался отрекаться. А где есть желание, там будет и действие.
Количество свободного времени Талориен обрезал до минимума, и тратил его, о чудо, разумно. С отцом он учился составлять и защищать свои работы, мать же помогала по магической части, а также – наработке собственного стиля письма. Старый гном-кузнец Охтар, когда-то – воин и друг отца, согласился помочь с рукопашным боем и владением мечом. Помимо этого, он также понемногу обучал нашего героя кузнечному ремеслу. Последнее учение, признаем честно, продвигалось как-то вкривь: ковать получалось из рук вон плохо (силы не те), а вот с точильным камнем рыжеволосый быстро стал на «ты», словно с детства точил мечи и кинжалы. Неплохо он управлялся и с кожей, и, вместе с Охтаром, смог сделать недурную сбрую. Что его в будущем и спасло.
Среди юных гвардейцев гуляло не мало легенд, связанных с определенными местами.  Одна из них, впрочем, показалась Талу вполне реалистичной. Суть заключалась в следующем: на коне нужно было прибыть к крутому холму, из которого, как по заказу, выйдет «хозяин лесов». Какой именно будет зверь – не говорится, но задача ставится такая, что его нужно взять «без злого умысла или оружия в руках». Победа над ним сулит «благословление природы» Та еще задачка, правда? Но наш бравый охотник не испугался. А зря.
Охота не задалась с самого начала. Кое-как взгромоздившись на лошадь и проехав пару метров тряской рысцой, Тал слишком резко дернул удила. Конь, послушавшись указа, свернул в сторону от протоптанной тропы. Занервничав, эльф попытался оглянуться назад, но потерял равновесие и, чтобы восстановить его, ударил коня по крупу. Очередной приказ – ускориться – был приведен в исполнение сразу же. Вот тут-то и началось веселье: едва успев намотать уздечку на руку, рыжик обхватил шею своего скакуна и не осмеливался пошевелиться. А поездка была не из спокойных: искателя острых ощущений мотало из стороны в стороны, ветки и сучья были его по рукам и голове, а конь так и не думал останавливаться. И тут – о счастье! – остановка. Резкая и неожиданная, но желанная. С трудом разлепив глаза, Гвардеец обнаружил себе лежащим на земле, а конь, не иначе как проклиная этот день, наклонил голову вбок. Тал сперва не понял от чего животина так странно стоит, но потом вспомнил про уздечку, намотанную на руку. Отпустив её, он виновато улыбнулся и отвернулся в сторону, после чего благословил ту часть своей бедовой головы, которая отвечала за его действия. Всего-то в полуметре от того места, где лежал эльф, начинался крутой каменистый овраг. Сорвись он в него, и внизу можно бы было найти лишь окровавленный кусок мяса... Как добирался до конюшен и возвращался домой, Тал помнил с трудом, ибо всё тело ныло и гудело на разные голоса. Два дня после этой Охоты он лежал как бревно, не способный пошевелиться.
Случай многому научил Тала. С тех пор никогда более он не совался в какие-либо неподготовленные авантюры, да и в целом стал с осторожностью оценивать любое будущее действие. Помимо этого, остроухий с еще большим уважением стал относиться к животным, ибо кто, как не четвероногий друг, спас его жизнь.

А время не замедляло своего бега, и очень скоро наш герой отпраздновал свою очередную годовщину – 225-тилетие. Дата, для самого юбиляра, была значительная, ибо в ночь 25 на 26 февраля закончился очередной этап обучения и произошло посвящение в Лесные Гвардейцы. Теперь молодая гвардия была вольна в своем выборе, стали открыты , без малого, десятки дорог в будущее. И даже Тал впервые задумался о том, что же ожидает его впереди.  Вроде бы вот оно, к чему он стремился все эти годы Но чего-то всё же душе не хватало. Как бы ни хотелось гордецу прибегать к помощи родителей, это сделать всё же пришлось.
И очередной удар по самолюбию! Поразительно, что оно до сих пор на ногах. Извиняюсь, увлекся, перейдем к сути:
Отец без обиняков объяснил сыну, что тот, хоть и носит гордое звание Лесного Гвардейца, на самом-то деле мало чем отличается от того же Лесного Стража. Тал сперва возмутился, но, задумавшись, признал правоту Латиена. Это было еще не всё, ибо вторая истина была еще более неприятна – обучение, как таковое, не окончено. Талориен прошёл, если брать аналогию с человеческой академией, лишь первый курс из возможных трёх, и является, по сути, недоучкой. Рыжик пытался сопротивляться, подметив, что даже недоучившийся он представляет собой внушительную боевую единицу. Отец, покачав головой, вновь пресек попытки сопротивления одной фразой: ты столько лет потратил на учения лишь для того, чтобы закончить свою жизнь простым солдатом? Возразить было нечего. Впрочем, старший Верие прекратил свои наступательные действия, и уже перешёл непосредственно к тому, что сын изначально хотел услышать. Сперва Латиен рассказал о сути Лесной Гвардии. Что бы ни думалось изначально, это были не просто матерые живорезы. В состав Гвардии входили: ветвь Копья, ветвь Посоха и ветвь Пера. В ветвь Копья входили элитные воители, посвятившие всю свою жизнь сражениям. В ветви Посоха уютно расположились маги-целители, а ветвь Пера поставляла умелых разведчиков, контрразведчиков и дипломатов. Тот этап обучения, который Тал прошёл, был отсеивающий и сортировочный. Теперь он был волен выбрать любое из трёх направлений, либо направиться в иную область (последнее, правда, не приветствовалось, но допускалось). Набор наук, изученных Талом, подходил как для Копья, так и для Пера, но вот о Посохе можно было и не думать, ибо магические способности оставляли желать лучшего. Хорошо, что в Посох, не сильно и хотелось, в общем-то. Как и в Перо. Оставалось Копьё. Но и тут был нюанс, ибо для продолжения обучения требовался служебный ценз не менее 100 лет. Закручинился Тал, 100 лет – не малый срок, даже для эльфа. Но с другой-то стороны: этот век пройдёт для него бурно, ибо служба есть служба, со всеми вытекающими: битвы, вылазки, боевые товарищи. Вторая чаща весов оказалась тяжелее, и преисполненный решимости эльф направился на то место службы, куда его отправили. Это был один из отдаленных гарнизонов, расположенный на северо-западной границе государства. Сложно сказать – хорошо, что нашего героя отправили так далеко, или плохо, ибо имелись свои плюсы и минусы. Из минусов, естественно (молодость, как-никак, желание горы сворачивать) было отсутствие возможности проявить себе перед кем-то. Все подвиги так и не покинут того общества, которое сформировалось в гарнизоне. С другой стороны – боевой опыт, который не получишь в спокойных столичных лесах.

По прибытию, Тал был приписан как командир к одному из развед-подразделений. Стоит ли говорить, что на первом же выходе наш герой показал себя не с самой лучшей стороны? Хотя виноват, что поразительно, оказался не он сам, а чужая глупость.
Отряд состоял из трёх эльфов, и приходилось действовать скрытно и осторожно, так только в случае нападения из засады можно было надеяться на какой-либо успех. Пограничье же, в конце концов, тут кого только не встретишь: контрабандисты и разбойничьи шайки, преступные элементы всех мастей, странствующие дервиши и отшельники, голодная нечисть и тёмные маги – и это еще не весь список всех ужасов, которыми Тала пугали по приезду. На сей раз, правда, обошлось.
Отряд наткнулся на группу подозрительных личностей. Кричать и выяснять цель их пребывания здесь ни кто не стал (даже новичок, чего ветераны столь сильно опасались), и без того понятно, что не красотами любоваться. Дальше тройка разведчиков разбилась, и заняла позиции, удобные для стрельбы. Наш остроухий, будучи с недавних пор перестраховщиком, оценил обстановку и забрался на раскидистую ракиту, нависающую над водой. Три, два, один... Засвистели стрелы, и три разбойника отправились к праотцам. Дальше, как и учили, Талориен перемахнул на соседнее дерево и затих, не забывая достать очередную стрелу. Робяты, кстати, оказались не из трусливых, и гибель трёх собратьев их не сильно-то и испугала. Более того: примерно прикинув расположение стрелков, работники ножа и топора направились на поиски убийц, рассредоточившись по двое. Рыжеволосый был уверен, что его не обнаружат. При любом раскладе выходило, что искать стрелка станут или на раките (ибо она нависала прямо над водой, что усложнило бы будущий поиск), либо чуть дальше в лесу. Расчёт Тала, как показали дальнейшие события, был верен. Только вот поправку на необразованность не учёл. Один из двух ищеек ясно и громко крикнул – залазь на правое дерево, он точно там! А второй, не то глухой, не то различающий такие тонкости, полез на дерево, противоположное от указанного. Именно туда, где сидел стрелок. Его наглая самодовольная рожа была для Тала столь неожиданным изменением мирного пейзажа, что подготовленный выстрел ушёл впустую. Что было дальше? Разбойник, аж завопив от радости, попытался ткнуть эльфа мечом. Промах, естественно, да только ушастый, инстинктивно дернувшись назад, скувыркнулся на землю, где ожидал второй преступный элемент с дубиной на перевес. Падение, удар – и очнулся вояка уже в лазарете.
Вы просто не представляете – как хорошо лечит чрезмерную гордость сломанное ребро! Талориен, хотя и страдать завышенной самооценкой стал недавно, отказался от неё практически вмиг. Нет, пришлось еще пару раз поплатиться своим телом, но результат того стоил.  Жить стало проще, да и люди к нему потянулись.
Если чуть отстраниться от личных переживаний и осмотреть жизнь в гарнизоне как таковую, то ничего жутко занятного и не увидишь. День за днём кружился замкнутый круг: плац – вылазка – вечер за книгой или гулянка с друзьями – дозор, и всё начинаем сначала. Изредка вылазка, к примеру, прерывалась охотой, но то было скорее исключение, чем правило.  И совсем редко приходилось заниматься слежкой за неким объектом, с которым было не всё ясно – то ли убить его, то ли отпустить Как можно догадаться, для подобного действия требовалась предельная концентрация внимания. К счастью, этому умению практически все Гвардейцы были обучены (попробуй-ка научиться стрелять из лука, если ты не способен сосредоточиться на своей мишени).  В остальном же – тишь, гладь, да божья благодать. Скука, одним словом.
В одно время весь гарнизон развлекал наш ушастый непоседа. Так уж получилось, что он, уходящий на боковую одним из первых, просыпался практически перед рассветом, и тихонько покидал территорию заставы, чтобы проветриться перед учениями или заняться какими-нибудь своими делами. Ловушки там помастерить, али ягод поесть (тихие радости, которых под час так не хватает). Практически всем обитателям подобная манера поведения казалась странной, так как они спать ложились поздно и ранний подъём был просто как нож вострый. Пересмешники замолчали лишь тогда, когда хрупкий эльф притащил на своём горбу два штандарта особо донимающей шайки разбойников. От вопросов Тал отмахивался, словно от назойливой мухи, и лишь вечером, у костра, поведал всё, как было. Бахвалиться, откровенно говоря, было нечем, ибо почти весь лагерь он перерезал, пока они спали, за исключением двух часовых. Так уж сложилось, что предрассветная вахта – наипаршивейшая, на которой засыпает самый организованный часовой. Напасть и ликвидировать отряд, численностью до 20 человек в это время сможет даже необученное военному делу создание, главное чтобы крови не боялось да анатомию знало. А если кто и очнется, то с сонным совладать куда легче, чем с бодрым.
Тогда-то Тал и заслужил своё прозвище «Воин рассвета», хотя сперва оно звучало несколько иронично – какой ж это воин, коли на спящих напал. Впрочем, «вину» удалось искупить удачливыми вылазками в это же время суток, и слова «Охтар арин» в истинном их значении стали просто неотъемлемой частью Талориена.
Кроме этого случая ничего больше-то и не было. Нельзя сказать, что больше не было стычек: приходилось убивать, временами и сам едва живой доходил до заставы, но это жизнь пограничника на задворках империи как она есть. А сто лет такой жизни – длинный срок, даже для эльфа. Поэтому не удивительно, что едва в руки Талу передали пакет с письмом, в котором содержалось дозволение продолжить обучение в рядах Лесной Гвардии, его и след простыл. Нет, был и прощальный пир, и горькое расставание с некоторыми товарищами, но отъезд был действительно очень скорым.

А по приезду в столицу остроухого ожидал очередной сюрприз. Как ему объяснил отец, состав ветви Копья у Лесной Гвардии меняется и пополняется крайне редко, ибо элита, как ей и полагалось, вступала в бой лишь в последний момент, всё же остальное время посвящалось оттачиванию навыков и охране дворца. Естественная смертность, как можно догадаться, была крайне мала. И так случилось, что пока Талориен нарабатывал ценз, все вакансии успели занять. Нет, конечно, можно и подождать век-другой, да вот что-то желания не было. Предложение, поступившее от ветви Пера, было малость неожиданным, но, в то же время, просто спасением из данной нелепой ситуации. Сперва наш герой не совсем понимал – зачем им воин? – но потом он вспомнил, что дипломаты, по сути, являются представителями государства в иных краях. Схвати его, и ты узнаешь почти все секреты, которые правитель хотел бы скрыть. Чтобы это предотвратить – необходима охрана. Умелая и способная охрана. И кандидатура нашего эльфа их вполне устраивала, благо тот еще владел тремя дополнительными языками, помимо Синдарина. Только вот нужно было немного обучить тем хитростям, которыми будут владеть его подзащитные.
И вновь за скамью ученика. По правде, Талориен вновь ожидал бессонных ночей и иже с ними, но этого не было. Всё, что от него требовалось, это уметь: красиво говорить, убеждать людей, знать этикет дипломатических собраний. Ораторствовать, слава Этерии, его обучили уже давненько, а вот дипломатические правила, хоть являлись ужасно нудными, были всё же чем-то новым. Как встречать, кого встречать, зачем встречать, стоит ли отвечать на поклон или нет...  К счастью, ни кто его не торопил, и даже такие нудные вещи всё же помещались в голову. Потребовалось не более сорока пяти лет, чтобы его сочли более-менее подготовленным. О дальнейшей карьере дипломата советовали задумываться с осторожностью, уж слишком быстро его мысли выдавала бледная кожа. Талориен не огорчился, узнав об этом, ибо он прекрасно знал, что главным умением дипломата – уметь лгать с открытым сердцем – ему всё равно никогда не овладеть.
Итог этапа следующий: перед нами теперь не зеленый юнец, а вполне подготовленный к суровым реалиям жизни молодой воин. Да, он так и не стал «первым среди равных», но и того, чему его научили, и что он успел отточить на практике, внушало уважение. 

Дипломатическое путешествие
(Временные рамки – от 370 до 448 лет).

Первая миссия, к которой был приписан Талориен, направлялась в королевство темных эльфов Нур'Цураг. Мало кто хотел направиться в гости к тёмным эльфам,  не исключая и нашего героя, но выбора не было – того требовала сложившаяся ситуация.
Откровенно говоря, опасаться оказалось нечего. Послов разместили на верхних уровнях Кераг'Нар, и словно бы даже забыли об их существовании. Тал, сперва решивший исследовать город и окружающие районы, был схвачен буквально за хвост. Ему объяснили, что темные не любят, когда послы, а уж тем более стражи, начинают проявлять любопытство к тем вещам, которые их напрямую не касаются. Намотав на ус, эльф остался в пределах одного здания.
А сидеть пришлось, без малого, около сорока лет. К счастью, на пятом или шестом году обитания им дали некоторые привилегии (к примеру, уже позволялось покидать посольство и даже разговаривать с местным населением), что несколько скрасило их времяпрепровождение. Возникает логичный вопрос – А почему стражи страдают бездельем, хотя должны бы неусыпно бдеть ? Ответ прост: основная ответственность в данной миссии падала на стражей, наделенных магическими способностями. Ведь мы же находимся в королевстве чернокнижников, не забывайте. Тем же, кто в большей степени уделял внимание владению холодным оружием, приходилось заниматься ничего-не-деланьем.   Временами и их привлекали к делам посольства, но чаще всего это были задания на тип: постой с часик, как статуя, в красивых доспехах.  Слушать, впрочем, не запрещалось. И славно, ибо присутствовать при разговоре светло- и тёмно-эльфийских дипломатов дорогого стоило. Это были словно бы поединки, только без мечей. Соперники ставили друг другу логические ловушки, ловко манипулировали фактами, подчас представляя уже привычную вещь с совершенно неожиданной точки зрения. Воленс-ноленс, а  ведь поверишь, столь убедительно говорили. И сам примешь на вооружение некоторые методы убеждения.
Второе место, куда направили Талориена, было город гномов Мал'Ферос. Так как пришлось ехать через весь материк, отряд не раз подвергался нападениям со стороны как случайных отрядов, так и вполне целенаправленных ударов. Самая сильное – и столь многое открывшая! – атака случилось за два дневных перехода до пункта назначения.
Эльфам не повезло. Страшно не повезло. Кто, кто мог предположить, что маг-демонолог решит вывести своего ученика на «вольные хлеба», чтобы последний мог испытать своё искусство на жалких смертных? Ни кто. Поэтому весь отряд чрезвычайно удивился, когда их дорогу перегородили два странных человека, которые что-то обсуждали над свежевыпотрошенными трупами. Вдруг один, более опытный, заметил приближающихся дипломатов, и что-то сделал. Последствия этого «чего-то» были жутко неприятны, ибо из-под земли полезли демоны. Самые настоящие, не иллюзия. Нет, ни кто из эльфов не дрогнул и не побежал – они были всё же профессионалами, чтобы просто так испугаться тварей из  преисподней,  да  только вот ни у кого не было опыта по убийству рогатых. Предполагалось, конечно, что без головы демоны жить не могут, но это всё. А в теле где бить? Заметит ли тварюга отсутствие конечности или впадёт в кровавую ярость? Эти вопросы приходилось проверять на практике, благо подопытного материала хватало. И даже многовато его было, если говорить честно. Эльфы верили, что смогут продержаться до тех пор, пока у демонологов не закончатся силы, но с каждой минутой вера в подобное чудо таяла.
Спасение пришло от того, кого здесь не ожидали увидеть совершенно. Дипломатический отряд сперва не заметил прихода подкрепление, ибо было малость не до этого. Впрочем, практически все почувствовали страх, который просто излучали демоны. Кто мог напугать таких созданий? Ответ: охотник на демонов. Каким ветром занесло в эти земли ослепленного воителя  - не знал ни кто. Да кого бы это заинтересовало в пылу сражения? Главное, что его вмешательство переломило ход битвы, и через несколько минут последние нападающие были добиты. Дорогую цену заплатил отряд охраны – трое эльфов пало, пятеро (включая Тала) получили такие ранения, что до Мал'Ферос и качественного лечения про них можно было забыть. Охотник же, убив демонов, потерял всяческий интерес к этому месту, и растворился, словно бы его и не было.
Кто был их спаситель Талориен проведал только день спустя, когда пришёл в сознание. Конечно, ни кто ему не мог поведать что-либо конкретно, но легенд и баек было рассказано множество. Задумавшись, и сам рыжеволосый назвал пару исторических примеров, когда охотники выходили на свет, чтобы схлестнуться с демонами, но эти битвы всегда считали выдумкой, мистификацией. Как часто можно встретить охотника на демонов? Кто-то всю жизнь мог прожить, так и не увидев его.  А если кого-то не видно, то его нет. Всё просто. Только вот они, как оказалось, всё же существуют. Вот тут-то рыжеволосый и задумался о том, что в его жизни стоит ожидать очередного крутого поворота. Охотник на демонов Талориен – звучит, а? Только наш герой уже не был столь глуп или самонадеян, как раньше.  Понятно было, что ветвь Пера не отпустит его просто так (как-никак, 45 лет обучения было потрачено), да и вступить в желаемый Орден не так-то легко. Если верить тому, что рассказали товарищи, то сперва надо умудриться найти учителя, который согласиться сделать из тебя полноценного охотника. А найти их, как мы понимаем, очень и очень сложно. Поэтому пока оставалось только и делать, что следовать по уже имеющемуся течению.
Два дня прошли без происшествий, и в  Мал'Ферос добрался уже без потерь в численности. В городе дипломаты рассчитывали задержаться не менее, чем на сорок лет. Требовалось закрепить старые договоры, попытаться выбить новые привилегии в торговле... дел – море и маленькая ложечка. На сей раз и стражам было, чем заняться, ибо гномы – народ воинов и купцов,  их нужно было поражать уже не затяжными спорами, а демонстрацией достойных воителей своего народа. Тал, кстати, многим приглянулся, в основном из-за своей не способности лгать (как мы помним, кожа сразу выдаёт все намерения рыжеволосого) и простого, добродушного нрава.  Поэтому, когда настала пора отъезда и происходил финальный обмен дарами, он получил два меча превосходной гномьей работы.
Третьим местом, куда направились дипломаты, был город Иридиум, столица Мистерийской Империи.  И этому эпизоду мы посвятим отдельную главу, ибо хоть он был короче всех остальных, событий в нем сосредоточилось такое количество, что мама не горюй.

Жизнь в посольстве в г.Иридиуме
(Временные рамки – от 448 до 463 лет).

Путь от Мал'Фероса до Иридиума был хорошо изучен и проходил через защищаемые людьми местности, поэтому никаких крупных неприятностей не произошло, и отряд добрался до столицы империи именно в то время, которое планировалось.
Жить в столице людей оказалось куда проще, чем среди тёмных эльфов или гномов. Люди, в большинстве своем, относились к светлым эльфам миролюбиво, а знать постоянно устраивала различные мероприятия. Не то что бы Тал прямо-таки нуждался в подобных развлечениях, но всё же они хоть как-то скрашивали досуг.  В добавок, в быстроживущем человеческом обществе было множество ученых , в том числе и историков, т.е всегда было с кем и о чём поговорить и помянуть седую старину. Ведь мы же помним, что военная история для эльфа стала буквально частью его самого, не так ли?
Так же, Талориена появилось не мало новых знакомых.  В основном то были люди высшего света (кто присутствовал на раутах), и те, кто проживал в Верхнем кольце. Но случались и хаотичные знакомства с людьми иного круга.
На четырнадцатый год пребывания в посольстве на имя Тала поступила необычная просьба: один из баронов людей хотел нанять этого эльфа к себе на службу в роли главного лесника. Сперва все дипломаты прямо-таки возмутились наглости просьбы: Лесного Гвардейца – да людям в руки?! Но один тут подметил, что главный лесник – это первое лицо среди той свиты, которая сопровождает на охоте. Это значит, что Талориен так или иначе будет часто контактировать с бароном. Что, в свою очередь, означает возможность воздействовать на дворянина людей. Мысль показалась вполне реальной, и рыжеволосый был призван под ясные очи дипломатов. Разговор был начат издалека, но наш герой уже достаточно долго пробыл среди этих хитрецов и понимал, что от него сейчас что-то потребуется, что ему может  не понравиться.  И не ошибся. Впрочем, он возмутился куда меньше дипломатов, ибо с времен службы на заставе спеси у него значительно поубавилось. Да и просто подумаем: ты целый день проводишь в лесу, отмечаешь основные места обитания животных,  выгоняешь, кому тут быть не следует – и всё. Остальное время целиком принадлежит тебе. А свободного времени Талу было нужно не мало. Зачем? Узнаем в следующей главе.

 
У дворянина людей
(Протяженность – от 463 до 513 лет).

Договор был заключен сроком на 50 лет, либо же расторгался в случае нарушения установленных правил или смерти составляющих. Ох уж эти люди и их договоры... Но, дело сделано, и Талориен отправился на место своего полувекового пребывания.
Как и ожидалось, после столь длительной службы под непосредственным надзором какого-никакого, а начальства, жизнь в роли лесника оказалась практически раем. Угодья, с точки зрения эльфа, были небольшие, да и располагались в Дурном Лесу. Самая страшная угроза, которая могла возникнуть – это лесной пожар. Нечисть и иные мистические создания, пусть и облюбовали эти места, больших проблем не доставляли - маловата была территория угодий, чтобы на ней успели завестись большие орды. Единственное, что немного портило настроение, это необходимость работать с картами (отмечать на них основные лежбища, норы и прочее, а также зарисовывать маршрут их перемещения). Во время изучения математики Тал сталкивался с различными чертежами и графиками, поэтому читать кем-то созданные зарисовки удавалось куда проще, чем создавать самому. Помимо картографии, эльф занимался, понятно непосредственно охотой, как в одиночку, так и с бароном и его свитой. Для поддержания должного авторитета время от время приходилось ловить зверей живьём с помощью хитрых (или цепи простых) ловушек, а также демонстрировать эльфийское мастерство стрельбы. Результаты, в большинстве своём, поражали людей, да только сам Тал особого чувства превосходства не испытывал.  Он был среди тех, для кого его навыки были не более, чем просто развлечение. А это – просто в корне не верно. Впрочем, ладно, не будет отвлекаться на тех, кто не хочет понимать, а пойдём дальше. И резко остановимся, ибо говорить больше не о чем. Итог следующий: если барон не изволит появиться, то дела остроухого требовали не более, чем три-четыре часа в день. Пять максимум, и то если он сам пожелал немного поохотиться.
Теперь же перейдем к вопросу о свободном времени, благо его наличие вроде как объяснено. Как мы помним, в рыжеволосую голову пришла очередная идея о себе в будущем. Охотник на демонов, безжалостный истребитель тварей из ада. Это в теории. А в практике – Жнец их знает, знаний об этом ордене ой как мало. Но всё же толику более-менее правдивых данных подчеркнуть удалось:  в охотники берут не «абы как», даже не «охо, я как» и, тем более, не «и я хочу так». Туда попадают лишь те, кто уже успел отметиться как охотник, причем не на обычных медведей да волков, а на мистических тварей. Для этого, понятно, требовались определенные знания монстрологии – науки о подобных существах. Откуда их взять? Из книг, ясно дело. Справочники, каталоги, даже романы. Литературу в посольстве найти было не сложно, имелось бы желание. А оно, дело ясное, имелось. Но, увы, никакими силами не удавалось найти хоть захудалого трактата о демонах как таковых (знания-то запрещенные, поэтому широко не распространялись) . А то, что на виду, так это  легенды, помыслы, предположения, догадки, чуть-чуть общих слов... Больше на обычную литературу похоже, чем на действительно стоющие знания
По истечению первых двух лет, в течении которых эльф осваивался, жизнь в этих краях стала протекать тихо-мирно, и подобное спокойствие изредка прерывалась приездами барона или отъездами Тала в столицу (докупить снаряжение, благо получаемые от службы средства позволяли), а также редкими заменами лесников-помощников. Так бы и отслужил остроухий, не влипая в неприятности, если бы на его жизнь не влияла близость столицы. По времени события шли следующим образом:
1). Бесконечные происшествия разной степени тяжести, как в столице, так и в самом Дурном лесу. Но то ли Этерия его берегла, то ли просто место было заколдованным, но в его угодья ни кто особо не лез.
2). Знакомство с Гробовщиком, требующее отдельного описания.
Так уж получилось, что, не смотря на срок своей жизни, эльфы смертны.  И иногда, умирая, они желали быть погребенными у себя в родных лесах. Последняя воля умирающего свята, и за её выполнение отвечали дипломаты. Однако, доставить труп за сотни километров летом – задача не из приятных, ибо через день-два вокруг умершего устанавливался стабильный запах тления. Чтобы избежать подобного, тело необходимо было забальзамировать. Этим, как известно, занимались мастера печальных церемоний, или гробовщики. Понятно, что сами дипломаты были заняты, и вместо себя посылали подручных, но в этот Тал сам вызвался сходить и уладить дело (ибо оказался в городе в сей момент, и был свободен).  Спустившись в Нижнее кольцо, рыжеволосый чуть поплутал по улочкам, но всё же вышел к нужному домику.  Перед лавкой стоял высокий мужчина в черных одеяниях и с диковинной шляпой. В ходе разговора выяснилось, что Тал всё же не ошибся, и это тот самый гробовщик, который был ему нужен. Впрочем, если кого-то нужно было подготовить к последнему путешествую,  то и он может помочь. Эльф намекнул, , что нужен будет очень крупный гроб, но Гробовщика (иным именем он не представился) это ни капли не смутило, и из своей повозки он достал на мостовую обширный и приличный деревянный саркофаг. Примерно прикинув размеры, Талориен незамедлительно согласился, но тут же был огорошен: когда встал вопрос об оплате, мужчина наотрез отказался от денег. «Рассмеши меня, подари чудесный смех, что пронизывает до самых костей!»   - вот, что было оплатой за его услуги.  Остроухий задумался – а как же это сделать? Стишок рассказать, сплясать? А Гробовщик, тем временем, отвернулся к повозке и подтягивал к себе необходимые столярные принадлежности, необходимые для финальной доработки гроба. И тут – и какая же муха укусила! – юношу просто прорезало любопытство: а из чего же сделана шляпа это сумасбродца? Вроде длинная, а не падает. Столько материи, но не скукоживается. Сетку он вплел, что ли? Рука потянулась рефлекторно – дабы ощупать, но едва Тал коснулся головного убора, как его владелец резко развернулся. Не ожидавший такой реакции эльф отшагнул назад и запнулся об бортик гроба. Чтобы не упасть, он схватил Гробовщика за рукав, да только вот последний тоже не ожидал подобной пакости и полетел следом. Сперва упал любитель изучения странных шляп, потом носитель странных шляп, а следом – и крышка, сделанная носителем.
Не смотря на абсолютную темень, Тал готов был поклясться, что Гробовщик ухмыляется. Сомнения подтвердились, когда мужчина произнёс первое слово: «Удобно?»
Дальше диалог развивался так:
-  Спасибо, не жалуюсь. Зачем ты жмешься к стенке?
-  Про эльфов всякие слухи ходят...
-  А ты так хочешь, чтобы они были правдой?
-  Лишь любопытно проверить, дабы отделить ложь от истины
-  Значит придется потерпеть до следующего случая и сделать это с более фривольным эльфом, ибо я быть подопытным отказываюсь!
-  Что же «это» делать?
-  То, о чем ты сейчас думаешь.
-  В голове я у себя держу очень многое... Что же из этого?
-  Всё, пора мне вылезать, пока ты не стал перебирать варианты.
Неизвестно – что же творилось в гробу дальше, только через несколько секунд Гробовщик с диким хохотом открыл крышку гроба да так и остался на мостовой, заливаясь смехом. Эльф, с цветом лица, которому могли бы позавидовать вареные раки,  смеялся не выходя из гроба. Лишь минуту спустя, переведя дыхание, Талориен всё же выбрался из неудобного лежбища, и быстрым шагом направился в посольство, дабы не видеть всех тех взоров, которые были адресованы его личности. Лишь на следующий день он вспомнил, когда гроб-то так и не был получен. Лавка, впрочем, никуда не убежала, и эльф обнаружил её владельца на старом месте. Сперва последовали извинения за вчерашнее, потом чаепитие, потом... Много чего случилось потом. Гробовщик, не смотря на всю свою безумность, был очень даже приятным собеседником, способным поддержать беседу на разные темы. Правда временами он заставлял задуматься. Однажды, к примеру, когда речь зашла о возрасте эльфа, мужчина бросил фразу – «Хе-хе, ровесничек». Было ли это попыткой пошутить, либо же Гробовщик был серьёзен – непонятно. Но это даже не отталкивало, наоборот – являлось дополнительным топливом для огня любопытства.
3). Эпидемия, поражающая магов. К счастью, барон, опасающийся этой болезни, проживал за пределами столицы, а это означало, что и для эльфа не было возможности вернуться в город.
А вот полномасштабное нашествие нечисти уже не миновало тех мест, где обитал Талориен. Сперва это были лишь ненароком забредающие скелеты до зомби, но вести, которые приносили с собой беженцы, не радовали. Как главный лесник, Лесной Гвардеец организовал мало-мальскую оборону своих угодий, установив постоянные посты. Людей чрезвычайно не хватало, и приходилось обращаться даже к помощи бандитов, благо последние понимали, что немертвые и их зарежут за милую душу, а с этим уверенным ушастым был шанс выжить.  Помимо криминальных элементов, Талориен старался задержать тех беглецов, кто был способен держать в руках оружие. Не все поддавались на уговоры, но были и те, кто просто боялся остаться один и погибнуть зазря, а тут, вроде бы, и небольшая армия, и командир имеется. Причем какой – способности оратора никуда не пропали, и рыжеволосый мог пробуждать в людях желание сражаться. 
Войско всё росло и росло, и скоро Талориен уже не мог справляться со всей этой толпой. К счастью барон не забыл об их существовании, и послал на помощь скромный, по численности, отряд рыцарей . От него было бы толку как с козла молока, если бы не их командир. Быстро вникнув в суть обстановки, он организовал уже более-менее профессионально. А Тал, молча самоустранившись, занимался тем, чему обучен: находился на острие атак и был первый, кто желал совершить глубокую разведку. Со временем активность нежити сошла на нет, но это было, как считали многие, затишье перед бурей. Барон, как человек военнообязанный, отправился на поля сражений, предварительно расторгнув договор с эльфом. Впрочем, последний и сам не сильно-то бы стал беспокоится о какой-то бумаге, когда вокруг твориться подобное непотребство. Он – воин, и он не может просто так сидеть, сложа руки. Последняя формальность, которую Тал не мог не уладить – это отметка в посольстве, где дипломаты решат его дальнейшую судьбу. Но, как я уточнил ранее, это была лишь формальность: в конце концов, Тал так или иначе окажется на полях сражений, без разницы в какой роли – как защитник родных лесов, либо как союзник людей.
Пробраться в город было, мягко так говоря, сложно. Единственное, что спасало - письмо с личной печатью посла. В столь напряженное время люди предпочитали не ссориться с своими союзниками, поэтому любой документ из посольства играл прямо-таки мистическую роль.
Достигнув пункта назначения, Тал запросил время для отдыха: требовалось подготовить снаряжение к грядущим битвам и уладить иные, более мелкие дела. Аудиенция была назначена на следующий день.
Утро. Во рту неприятная сухость, в голове – сумбур, а под рукой покоится верный меч. «Талориен ла Верие а Боронве!» - раздался крик одного из стражей дипломатов. – «Лайомель желает видеть вас...»

Отредактировано Talorien (2013-01-04 13:07:06)