так давно оказалось, что эти две противоположные сущности – олицетворение деревьев – сильванов. По легенде, первый сильван, Великий дуб, пустил корни в Волчьем лесу, а после был оживлён с помощью магии. Он разросся, подобно баньяну, сохраняя способность мыслить, видеть, слышать, говорить, чувствовать, но не имея способности двигаться, потому что корни его были глубоко под землёй, был связан со всей его роднёй (которая, к слову, умела то же, что и он), и, в общем – то, и ног не имел. Всё решил лесной пожар. Охваченные болью, они раскололи напополам, подобно ногам, свои тела и путы, соединяющие их воедино. Деревья спаслись, и позже разбрелись по лесам, где создали собственные общины, но раздельные. Великий дуб же просто пропал. С тех пор каждый год, в первый день весны, собираются все представители одного рода, а в дни солнцестояния – все роды вместе, в Волчьем лесу. И все ждут появления Великого дуба, ведь те, его дети, всё ещё его помнят… Сильваны, вообще – то, существа миролюбивые – они показывают путникам дорогу, провожают потерянных детей, помогают тушить лесные пожары. Так почему же древесина такая редкая, а деревья слывут кровожадными?  К сильванам нельзя подходить с острым или горячим/горящим оружием – они начинают беситься, а в бешенстве сильваны крайне опасны. Древесина их обладает удивительным свойством – увеличивать магический потенциал (в пределах одной случайной стихии, если это рядовой сильван, и всех стихий – если это глава рода), и к тому же, она очень прочная. По причине редкости её используют только для рукояток оружия, амулетов, щитов. Говорят, именно из древесины детей Великого Дуба был вырезан Посох Вечного Странника, и сделана книга Амуниса. Сложность добывания древесины состоит в том, что её можно собирать только с убитого сильвана, а убить сильвана, не используя магию Огня очень сложно. Тем более что даже горящий сильван способен жить, и долго гореть, становиться диким. Дикий сильван в три раза опаснее, чем разъяренный, и способен сам устраивать засаду, правда, двигается он очень медленно, так что, не считая того, что он может устраивать ловушки из корней, от них легко убежать.