Орки и эльфы имеют одни корни. Когда-то это была одна раса, но понимание этого стёрли боги и безжалостное, всепоглощающее время. Однако судьба хитро сплетает мучения живущих. Тысячи лет назад, когда память о единстве этих рас была ещё свежа, кто-то отправил послание потомкам. Древняя как мир, но всё-же выдержавшая испытание временем скрижаль дошла до наших времён. Она одна во всём мире знала правду о безумии, лежащим в основе конфликта между орками и эльфами. Написанная кровью бессмертного автора на древней дощечке, породу дерева, которой уже не встретишь в мире сегодняшнем, она попала в руки далёкому потомку - орку Малагу. Это было настоящее чудо, провидение, рок. Мощь знаний, заключённая в ней может изменить мир, понимание природы природы.
Малаг закинул в костёр очередную деревяшку и почесал яйца. День начался.
- Чё-бы пожрать? - Задал риторический вопрос зеленокожий.
Тем временем погода снова доказала что она, скотина упёртая, меняться не собирается, а волны были столь сильны, что попытка покинуть каменистый пляж водным путём за ранее обрекалась на провал.
Не позавтракав, Малаг завязал найдённый вчера кусок паруса на манер плаща, напялил свою набедренную повязку и пополз штурмовать гору. Оглашая окрестность многоярусным, детально проработанным матом, умение ловко выкрикивать который передавался из поколения в поколение, как по мужской так и по женской линии в роду Малага на протяжении многих сотен лет, упомянутый субъект грузно свалился с пятиметровой, практической отвесной скалы и вполне чувствительно ударился головой. К счастью именно эта часть тела орка был самой прочной и бесполезной. Следующие попытки три были столь-же неудачны, на четвёртой раз Малаг влез на крутую скалу и смачно плюнул вниз.
Неожиданно он заметил что рана, полученная во время недавнего сражения с мертвецами, на борту несущегося по штормовому морю драккара, растравилась и снова открылась. Впрочем больно не было. Орк просто принял это к сведению и ут-же забыл.
Сразу за отвесным склоном, по которому поднялся Малаг начинался редкий лес. Легко, как ребёнок, орк запрыгнул на то дерево что было по выше и полез к верхушке. Сучья протестующе затрещали, явно не разделяя тех ощущений что испытывал Малаг и не считая его вес равным детскому.
На западе было бескрайнее море, на востоке, достаточно близко, возвышались горы, на севере тоже было море; самым богатым содержанием видом был юг - там были и горы, и лес, и, даже, тоненький столб дыма. Спустившись на землю, Малаг вырвал из земли узловатое деревце. Пообламывал лишнее сучки и корешки - получилась тяжёля дубина.
Насвистывая один всем известный мотив, Малаг пошёл на юго-восток.

А теперь нечто совсем другое.
" - Э-эм, пожалуй я не могу не констатировать то обстоятельство что противник значительно, прошу заострить Ваше внимание на этом моменте - значительно превосходит в весе, вооружении и, надо полагать, силе. Так-же, хотелось-бы отметить, что сей субъект не ощущает боли и усталости, что так-же играет не в нашу пользу. Не говоря уже о том что это, с вашего позволения, существо, вполне вероятно, здесь не одно. - Промямлило Благоразумие.
- Заткнись падаль, трусливый гоблин, задница вонючая, скотина тупорылая, хренов советчик, неудачник и трус. Ты был-бы жалок, еслиб не был так смешён. Пустой колчан, деревянный меч, игрушечный солдат. Кастрат безмозглый. - Молвило Безрассудство.
- Ваши доводы весомы. Однако план действий, Вами предлагаемый, исключает всякую гибкость, попутно умаляя возможности противника. Можно-ли считать конструктивным решение, которое нельзя, при необходимости изменить? Однозначно нет. Однако, быть может, я что-то упускаю и Вы имеете ещё что-нибудь добавить в пользу своей идеи? - Уточнило Благоразумие
- Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! - Веско ответствовало Безрассудство.
- Но...
- Убить! Забрать топор! Порубить топором на куски! Снова убить! Найти кого убить и убить!
- Я...
- А потом построить большую лестницу, забраться на небо и всех там убить! И будет кровавый дождь! Потом спуститься на землю и всех там убить! А потом прокопать к центру земли и всех там убить! Вернуться на землю и убить тех кого ещё не убил! И разрубить на куски! И убить!
- Делайте что хотите."
И Малаг усмехнулся.

Существует очень ограниченное количество вещей, способных испортить аппетит орку. Огромная, расползающаяся груда розового мяса, торчащая из-под серой, болтающейся ошмётками кожи, собранная воедино в виде отвратительного, многорукого чудовища, вокруг которого летает туча жирных трупных мух, поедающих это месиво и откладывающих в неё свои личинки, которые шевелящимися комками выпадают наружу, этот рассадник тысяч смертельных болезней, невыносимо воняющий чем-то кислым и пытающийся тебя убить, раздавив тухлыми потрохами или разрубив на части огромным, зазубренным, залитым застарелой кровью тесаком, ну так вот, это не входило в число тех вещей, которые могли-бы испортить аппетит орку. Малага с удовольствием откусил от ещё шевелящегося зайчонка кусок шкуры и сплюнул - волоски во рту это неприятно. Другое дело обгладывать косточки или съесть ещё бающееся сердце. Деликатес.
Мясник надвигался с непреклонностью континентальной плиты. Медленно, подволакивая ногу, но постоянно ускоряясь он пёр прямо на Малага. Рой мух вяло жужжа, летали перед лицом орка и садились на его лицо, пили свежую заячью кровь, стекающую по подбородку. Орк поднял дубину. Гигант был прямо перед ним.
- Неплохой у тебя топор.
Малаг кувырнулся вперёд, прямо под руками, заносящими орудие смерти, подобно лезвию гильотины нависшим над головой. Хоть Малаг и не любил всякие трюки, но в данной ситуации он был вынужден объединить весь свой опыт, ловкость и силу. Он не мог просто убежать, как не может река течь назад, как не может ветер дуть под землёй так и орк не может, физически не способен бежать от врага. Это был инстинкт, столь древний что, может статься, выработался у орков раньше чем они изобрели оружие и научились убивать друг-друга. И этот инстинкт не двусмысленно говорил - ты охотник, а он добыча. Всё. Других вариантов не существует.
Широкой дугой он выбил ногу, на которую опирался мясник, вложив в удар весь свой вес, напрягаю каждую мышцу. С сочным звуком отлетел шмат мяса. Хрустнула дубина, разламываясь на две неравные половинки. От этого упал и сам Малаг. Подруку попался камень. Буквально сам в руку лёг.
Камень, булыжник - вот первое в мире оружие, он унёс жизней больше чем самая мощная магия и тяжёлая кавалерия вместе взятые. Малаг не будет его тут-же кидать, или бить им. Он выждет момент, прицелиться и тогда враг умрёт. И больше не восстанет. Только орки могут так убивать. Без лишней жестокости, но и не с холодным расчётом. Раз и на всегда.
Чувства обострились. Можно было различить сотни оттенков зелёной травы, услышать как в километре отсюда поёт птичка, учуять запах земли под ногами. Каждая клетка тела дрожала от удовольствия, предвкушая прекрасное убийство. Надпочечники выработали кучу адреналина и кровеносная система услужливо разнесла его по телу. Расширились зрачки.

Малаг споткнулся. Просто не заметил торчащий из земли корень. Это было очень некстати, по тому что именно в этот момент он решил добить своего врага. Секундное замешательство и потеря равновесия обошлись дорого. Теперь он лежал в пяти метрах от своего врага с раздробленным бедром, кости которого разломились на несколько крупных осколков, порвали кожу и некоторые кровеносные сосуды. Горячая, тёмно-красная жидкость струйками вырывалась из раны. Стоило хотя-бы попытаться шевельнуться как адская боль заставляла проклясть всё на свете. Могло быть и хуже. На пример если-бы его ударили не обухом а лезвием. Впрочем вскоре это ещё вполне могло случиться. Мясник, наплевав на свои, не в пример большие, повреждения, кружил рядом, пытаясь подобраться по ближе к жертве и довершить дело.
Ухватившись за кочку левой рукой, Малаг подтянулся вперёд. Правую-же руку он держал на бедре, тщетно пытаясь перекрыть крови выход наружу. Непоседливые струйки крови просачивались сквозь плотно сжатые пальцы и орошали землю. Тем временем отвратительный противник более или менее справился со своим непропорциональным телом и попёр на пытающегося отползти Малага. Одной рукой он волочил за собой тесак, вспахивая глубокую борозду. Малаг дополз до дерева и, опираясь на его ствол, поднялся. Тень мясника полностью накрыла раненого орка. Орудие медленно поднялось, сверкнув упавшим на него блёклым лучом солнца, с трудом пробившемся через облака и ветви. Малаг шумно втянул воздух.
Беззвучный взмах. Треск дерева. Боль во всём теле. Вонь гнилых внутренностей. Кто-то вскрикнул. Скользкий скрежет ломаемых костей.
Не сразу Малаг понял что та жалкая тень жизни, что движила мясником, покинула бренное тело. Глаза чудища потухли. Орк в последний раз ударил кулаком по месиву из мозгов и костей, после чего без сил свалился на жухлую листву, покрывавшую землю. Смрад мертвеца перестал существовать и на глаза навалилась свинцовая усталость.
Малагу показалось что прошло мгновение, когда он снова открыл глаза, одновременно, где-то на краю сознания, что-то сигнализировало о том что прошло значительно больше времени. Ушибленное бедро покрылось толстой коркой из ссохшейся крови. Тело онемело. Попытавшись отогнать надоедливую муху, севшую на нижнюю губу, орк с удивлением обнаружил что с трудом координирует свои руки - на столько они затекли. Промахнувшись мимо насекомого, где-то на метр, Малаг перевернулся на бок и увидел перед своим носом груду тухлятины, бывшую когда-то мясником. Он лениво сплюнул.
Если часто повторять удар, то хоть и мал топор, да дуб могучий срубит.
- ...и ваще - это просто неправильно. - Продолжил вслух одну из своих мыслей Малаг.
Пауза.
- Я не могу встать.
Пауза.
- Хренова.
Малаг поковырялся в зубах и посмотрел на небо. Больше, собственно, занять себя было нечем. Попытки встать на ноги или, хотя-бы, отползти в сторонку уже не забавляли. Раз пятнадцать он их предпринимал и неизменно прекращал из-за сильнейших вспышек боли в бедре. Если-же он не шевелился - то всё было в порядке. Относительно. Рядом лежали и смердели останки мясника - отвратительной нежити, а ещё летал рой трупных мух, который постоянно садился на орка и кто знает какими болезнями его заразил. А ещё хотелось пить и есть. И курить. И бабу тоже было-бы неплохо. Немного наркоты. Проще говоря Малаг хотел что-бы по близости оказался орочий бар, куда его-бы притащили и бросили за стол, а потом напоили до бессознательности.
Малаг просто лежал и ждал когда выздоровеет или умрёт. Ему не было страшно, разве-что немного скучно.

Малаг действовал медленно и обстоятельно, что случалось не часто. Идея приладить палку к ноге, что-бы зафиксировать бедро, родилась спонтанно. Пошевелить пальцами на повреждённой конечности не представлялось возможным. Они начали немного синеть, что, при пристальном осмотре, можно было увидеть даже не взирая на зелёную кожу.
Голова шла кругом, перед глазами нет-нет да и проплывут странные круги. Тело приобрело странную лёгкость, от чего Малаг мог спокойно идти, не взирая на то что правая нога не сгибалась. Временами его бросало в дрожь, а на лбу скопился пот.
Малаг остановился и долго, шумно дышал. Уголок рта слегка дёрнулся. Веки неожиданно отяжелели. Малаг почувствовал что падает и проснулся. Земля откачнулась обратно, встав на своё законное место. Идти становилось всё труднее. Метров через пятьсот Малаг рухнул на сухие листья. Из груди вырвался тяжёлый вздох.
- Всё. Привал.
Руки не слушались и предательски дрожали, но что-бы разжечь сухую растопку не требовалось много сил. Огонёк быстро превратился в пламя. Блёклый дымок вяло протискивался через ветви. Малаг разлёгся подле костра, вдыхая приятный запах гари, наслаждаясь покоем редкими порывами лёгкого ветерка. Мягко подкатил сон, увлекая туда, где нет ничего кроме всего, но только лучше.
Стало очень жарко.
Когда Малаг проснулся - увидел как беспокойное пламя, покинувшее пределы кострища, перекинулось на ближайшие деревья. Маленькая, зелёная ель, у подножья которой полыхало открытое пламя, сильно дымилась; время от времени на ней появлялись всполохи пламени, но опалив несколько игл, исчезало. Любой, находящийся по близости, мог засечь подобный сигнал. А этот лес кишит нежитью. Встреча с ней не сулила ничего хорошего.
"Болван. Рохля. Слабак!"
Ругая себя первыми преходящими на ум словами, Малаг спешно удалялся от места пожара. Как на зло местность была ровной и не было ветра, а значит сказать с уверенностью, в какую сторону поползёт пожар, не представлялось возможным. Враги могли придти с любой стороны и в любое время. Впрочем, могли и не придти вовсе. Двигаться становилось всё тяжелее. Перед глазами снова появились круги. Позади что-то шумело. Пожар? Погоня? Сошествие ангелов? Оборачиваться и проверять желания не было. Преодолев очередную преграду, в виде довольно колючих кустов Малаг оказался на берегу давешней речушки, перейти в брод которую он так и не решился. Пытаться теперь - глупо. Однако орки такой народ, что когда из загоняют в угол, когда они упираются в стену, они продолжают поступать так-же глупо и непредсказуемо как и всегда.
Поток подхватил Малага как щепку и понёс в неизвестном направлении, жёстко ударяя об острые камни. Как следовало ожидать вода оказалась очень холодной и весьма мокрой.

Отредактировано Малаг (2013-10-10 00:10:17)

- Ха-ха. - Чётко проговорил Малаг.
Перед ним стояли его родители. Ма и па. Ма стояла, облокотившись спиной на небо, в зубах у неё была толстая сигара, которую она прикуривала от какой-то древней, на вид, книги, горящей зелёным пламенем. Па сидел на большом замке, из окон и дверей которого испуганно высовывались маленькие людишки. В руках у па было маленькое поленце, которое он старательно стругал ножом. Именно такими Малаг запомнил, и всегда, в последствии, представлял своих родителей. Ма всегда любила глумиться над умниками. Как-то раз она проломила череп одному из младших шаманов за то что у него был слишком осмысленный взгляд (именно так она и выразилась). Ну а па... Этот тип за неделю превращал ствол могучей Аш'Вогашьской сосны в щепку, которую он, потом, тщательно жевал на протяжении следующей недели, пока не смастерит её достойную замену. А ещё Малаг помнил что у па всегда были очень горячие руки.
- Как поживаешь, мелюзга паршивая? - Добродушно осведомилась матушка.
Па, от таких нежностей, громко сплюнул и поёрзал задом по крыше замка.
- А фиг его знает. - Честно признался Малаг. Он поглядел по сторонам, почесал затылок, поймал блоху и задумчиво раздавил её пальцами. - А я чё, умер что-ли?
- Ага, щаз! Тебя тут ещё не хватало! Самим тесно. - Отозвалась мать.
Немного помолчав Малаг уселся на землю и зевнул.
- А когда обед?
Родители дружно заржали.
- Э-э... Вы это, не надо мне тут! Я уже большой и могу сам вам по роже дать. Смотрите у меня!
Потом па и ма долго и дружно лупили Малага, целясь, при этом, преимущественно по заду. Кто-то ударил особенно сильно, от чего орк очнулся.

Малаг во все глаза глядел на забавную, похожую на лягушачью, рожу. Зеленокожий собрат произносил какие-то слова, смысл которых с трудом доходил до мозга того, кому они были адресованы.
- О. Мой. Зад! - Медленно, с нарастающей громкостью произнёс Малаг. - Ты идиот! Ты как меня тащил? Грёбаные камни! Грёбаные ветки! Да чтоб ты сдох, приятель! На чём я теперь буду седеть?!
С трудом привстав, Малаг обнаружил что чего-то не хватает.
- Где этот поганый тесак?
Ответа не последовало. Шаман с интересом глядел на то как Малаг возиться, ругается и пытается встать, после чего снова ругается, а потом ругается, после чего, поругавшись, начинает ругаться с утроенной силой.
- ...через задницу пьяного гнома! - Подитожил он и перевёл дух. - Дай мне какую-нибудь палку. Да, сойдёт. Да нет, та что с права! Ну пни её сюда. Что это на ней? Не съедобные? Ха-ха-ха! Ну ты выдал! Грибы все съедобные!.. Странный вкус... Ладно. Пошли что-ли? А ты крутой парень, даже не смотря на то что носишь какую-то фигню на башке. Я Млаг... Чё, далеко идти-то?

Отредактировано Малаг (2013-10-27 22:14:49)

Малаг испачкал указательный и безымянный палец подозрительным веществом, покрывавшим камень, заменявший, в жилище местного шамана, стол, или что-то типа того. Украдкой понюхал пальцы и поглядел по сторонам. Местный интерьер не то что-бы пугал, но... Настораживал. Малаг медленно переводил взгляд с одного предмета на другой, попутно пытаясь понять чем пахла презренная дрянь, покрывавшая камень.
То что незнакомец проигнорировал вежливое начинание Малага и не представился, а так-же то что он вёл себя несколько вульгарно и неэтично ужасно оскорбляла чувства несчастного, раненого орка. Однако Малаг был не лыком шит, не пальцем деланный и вообще, со всех сторон крутой, так-что отмщение не заставило себя ждать. К неприятному запаху, источаемому лежанкой шамана, примешался новый, ни чуть не более приятный. С чувством выполненного долга Малаг разлёгся на камне.
Однако в этот момент ему в голову пришла одна очень серьёзная мысль.
"Сейчас он будт меня лечить. Он. Будит... Меня?!"
В памяти всплыли картины из прошлого.
У-Кхаш, товарищ Малага, с которым он работал в детстве в железорудной шахте; приятный парень, с грубым, но забавным чувством юмора... Падение с десятиметровой высоты, открытый перелом обеих ног, орк-медик отрезал ему обе повреждённые конечности и вставил на их место два палаша. Когда обнаружилось что У-Кхаш не может ходить на палашах, медик не отчаялся и усадил больного в кресло собственного изобретения. Предполагалось что калека, крутя вал, приведёт в движение колёса и, достигнув неимоверной скорости, будет врезаться в толпу врагов, разрубая всех встречных ногами-палашами. Дальнейшую судьба этого несчастного была печальна.
И таких примеров была масса. Орки-медики - отмороженые, лишённые тени рассудка садисты. Он убивали и калечили своих пациентов. Часто, во время операции, они забывали о своей первоначальной цели и принимались проводить безумные эксперименты. Любящие жизнь их очень боялись. И сейчас один из их братии намеревался приступить к работе.
- Та-ак... А знаешь, я тут вспомнил. Я кое-что забыл. Там. На улице. И вообще, мне уже давно пора идти. - Сбивчиво проговорил Малаг, намереваясь смыться.
Однако покинуть жилище шамана оказалось труднее чем в него попасть. На пути запаниковавшего было орка возникло препятствие.
- Эм... Это у тебя солонина там лежит? - Обречённо спросил Малаг.
В углу, облепленная мухами, весела нога кокого-то копытного животного. В животе у Малага перевернулись кишки, напоминая о том что он уже порядком изголодался. Тем временем шаман закончил приготовления и, держа в руках всё необходимое, глядел на странного гостя.
- Где ты говоришь мне сесть? Там? Хорошо. Я сижу... Дашь пожрать, а?

Отредактировано Малаг (2013-10-29 00:31:40)

Во время процедуры исцеления, Малаг решил озвучить свои наблюдения, мысли и ощущения. Это был чистый и свободный поток откровений. Однако, из принципов гуманизма, эти излияния не будут присутствовать в нижеизложенном тексте, но сам факт их оглашения нельзя обойти стороной, как, впрочем, и привести подробности.

Малаг ел и не чувствовал вкуса. Язык стал вялый, воздух отвердел, кончики пальцев немного покалывало. Неожиданно в правом ухе раздался ровный писк. Малаг мотнул головой и встал. Через неопределённое время он обнаружил что сидит на том-же самом месте где и раньше, а изо рта у него течёт струйка слюней. Он заморгал и продолжил трапезу, механически двигая челюстями. Стены начали пульсировать. А потом пришёл холод. Ровный и всепроникающий.
"Нужно выбираться отсюда."
Покачиваясь, он шёл по комнате и, наконец, упал метрах в трёх от выхода. Чёрез пятнадцать минут забытия он пришёл в сознание, перевернулся на живот и пополз к огню. Ибо, во-первых, огонь обещал даровать тепло, а во-вторых, в комнате появилось множество теней, которые плясали на стенах и заглядывали орку в глаза. Пространство надавило на череп и Малаг окончательно потерял сознание, без надежды найти его снова. В ближайшее время.

Малаг смотрел на огонь.
- Что ты здесь делаешь? Тебя тут быть не должно.
Пауза.
- Нет-нет, это слишком жёлтое, я не могу это есть... Нет-нет...
Пол под Малагом пульсировал.
- Ладно. Раз. Уж. Ты. Здесь. То. Ты. Можешь. Зайти. Не. Стой. На. Пороге.
- Когда-то давно был Орк, потом он упал на землю и разбился. Каждый осколок решил что он и есть Орк. Эти осколки разбежались и зажили своей жизнью. Когда они собируться, Орк случиться снова.
- Проснись.
- Хаотичный бог почти вернул свою силу, вскоре он снова овладеет миром и с этим ничего нельзя сделать!
- Почему именно живущие наделены такой властью? Он могут изменять мир по собственному желанию, могут прекратить это всё и начать заново. Может скоро им надоест играть и они соберут игрушки. Нас не станет. Будет только голый фон. Всегда так мало времени...
- Всё это бред. Пустая мешанина. Эхо прошлого, встречаемое эхом будущего. Бум! Вот ещё одно мгновение готово. А я думал оно будет другим.

Малаг лежал на полу, балансируя между сном и явью. В его голове вертелась тридцать одна мысль. Но как-бы не было тяжело и необычно его состояние, мир по прежнему оставался таким каким был раньше. Фундаментальные, непоколебимые устои снова доказали свою всеобъемлимость. В руке у Малага всё ещё был кусок мяса. Ничто не могло испортить аппетит орку. Ничто.

Малаг медленно поднял голову. Зрачки маленьких, злых глаз, выглядывающих из под толстого, нависающего лба, сузились. Взор медленно скользил по той комнате, в которой зеленокожему парню посчастливилось придти в сознание. Обстановка, предметы и, скажем так, представители фауны, пребывающие в том-же помещении что и Малаг, казались смутно знакомыми. Бугорки мышц прешли в движение. Хрустнула пара суставов. Приняв стоячее положение, Малаг неторопливо размял шею, плечи и спину. На месте давешних ранений не осталось и следа, впрочем, шрамов, татуировок и пирсинга там и так хватало, а значит нехватка нескольких новых шрамов с лихвой восполнялась старыми запасами. Если-бы память Малага была-бы по лучше, а он сам придавал значение такой штуке как "жизненный путь" или "судьба" - то по отметинам на своей шкуре, он мог-бы восстановить многие дни из своей жизни. Но орки живут в только в настоящим.
Прохладное утро ударило прямо в лицо. Слабый, но холодный ветерок гулял по Захрэму. Небо медленно светлело, и ещё можно было разглядеть утренние звёзды. Малаг вдохнул полную грудь свежайшего воздуха. По телу пробежался приятный озноб, после чего спина, ноги и руки покрылись "гусиной кожей". С вытянутого ядра кистеня упала аккуратная капелька крови.
Да, за убийство шамана, слуги духов, любого ждёт страшное проклятье. Прекрасно зная это, Малаг, двадцать минут назад, нанёс восемнадцать ударов кистнем по своему благодетелю, после чего поднял камень, тот который был по совместительству стулом и уронил его на растерзанное тело. Потом он ещё несколько раз пнул свою жертву, свалил все вещи, которые могли, по мнению Малага, сгореть, и бросил их в чудесный костёр. Затем, обнаружив что яростный порыв разрушать, ещё не до конца покинул сознание, Малаг выпотрошил злополучное тело шамана, разбросав во все стороны его кости и внутренности... Совершёны-же были эти поступки о двум причинам - во-первых по тому что возникло желание и, во-вторых, по тому что не было причин себе отказывать.
Убийство беззащитных всегда забавляло Малага, что, надо отдать должное, не умоляло удовольствие, получаемое при убийстве не беззащитных.
В самом радушном расположении духа, Малаг побрёл прочь.

Отредактировано Малаг (2013-11-14 02:17:57)