За то время, что Кель концентрировался, случилось многое. Так что к моменту завершения чтения заклинания архон порядочно удивится. Большинство его союзников оказались ослеплены и это вызывало недоумение. Кель хотел было помочь, но не решился. Во-первых чем же он поможет? А во вторых у него уже и так был план, так что следовало его исполнить в жизнь. Выйдя за пределы башни архон, стараясь ни в кого не врезаться, собрался взлететь примерно на 7 метров вверх и с воздуха оценить ситуацию, а также понять, как же его союзники оказались ослеплены а вампирша так ранена. Учитывая её положение до концентрации Келя и сейчас, можно было предположить, что её просто на просто кинули на стены башни, от этого и взорвался щит, который ослепил союзников. А может щит рухнул её при стремительной атаке Эмира? В любом случае ослепление было явно из-за щита, щита Келя. Он хотел помочь, а вышло совсем наоборот. Хотя, тут как посмотреть. Быть может, если бы не этот щит, то Дилана была бы в ещё более худшем состоянии, совсем не дееспособном? Так что архон не долго карал себя. Увидев, что к вампирше спешит помощь, Кель сконцентрировался на своей первичной задаче, а именно поиске всего необычного с высоты птичьего полёта, всего, что могло показаться странным, подозрительным. Быть может можно было найти союзников Эмира или нечто, от чего он черпает свою силу и скорость. Этот поиск архон начал проводить перед входом в башню, но на приличном расстоянии, а то не дай Люммин, Эмир взберётся по стенам и спрыгнет прямо на Келя.

Это оказалось несколько глупым? Возможно. Скорость Эмира, его движения, его касания - всё завораживало, манило. Невероятная сила, которой Дилана старалась противостоять. Её снабдили щитами, благословениями, но всё было настолько тщетно и глупо. Особенно, накладывать солнечные щиты на дитя Крови. Это было равносильно убийству. "А кто сказал, что кто-то здесь будет рад тебе?" Усиленная заклинаниями, словно кипящей кровью изнутри, вампирша стремительно наносила удары, по крайней мере, пыталась. Хотя, как оказалось на деле, использовала не весь свой потенциал. Спустя какое-то мгновение, Лана ругала себя, что так легкомысленно отнеслась к этому коротком, но очень яркому сражению. Но Мироходец был быстрее, только это его спасало, только его скорость. "Будь на доли секунды медленнее, я бы могла что-нибудь сделать. Я могла бы помочь." Но она не жалела. Когда Эмир наносил удары, Дилана пыталась хоть немного парировать удары, чтобы увечья, наносимые его смертельными клинками были не столь сильны. И на удивление, щит помогли. "Он слишком заносчив, и не привык, чтобы ему давали отпор. Кажется, он уже выходит из себя, потому что слишком долго возиться с нами. Но не смотря на несколько смертей, он всё равно боится. Но не может себе в этом признаться." Что такое перерезанные сухожилия и множество ран, по сравнению с окончательной смертью? Ничто. Берне помнила слова своего ставленника, абсолютно все и главная фраза "никогда не сдавайся".
Смертоносный клинок оказался рядом, но это зрелище не вызвало ничего у вампирши, только лёгкую усмешку и сухость во рту. Потому что кровь медленно покидала своё вместилище. Бой был достаточно ярким, чтобы кое что понять. Чтобы сделать выводы.
Боль всё-таки парализовало мёртвое тело, причиняя явное неудобство. Внутри головы словно взорвались те тысячи иголочек, что недавно кололи тело. Взрыв новой боли, на этот раз, ударившись о стены башни, Берне словно ненужная кукла упала на землю. Яркая вспышка боли, снова боли и ничего больше. Лишь чувство, что тёмная жидкость покидает и без того бледное тело, израненное до жуткого состояния. И было уже наплевать, куда делся Эмир. Хотя и так было ясно, конечно же исчез, он делал так всегда.
Кажется, рядом зашевелилась земля, но это всё могло показаться истекающей кровью Дилане. Тело жаждало новой жертвы, просило, умоляло о крови. Сознание едва держалось. "Я не останусь здесь. Это просто так не кончится. Ни за что."
И словно кто-то услышал мысли Диланы, сильные руки подхватили и приподняли над землёй бесчувственное тело. Он аккуратно нёс Лану в башню, старательно обходя камни и пригорки, чтобы не причинить новой боли, ещё большей. Берне почувствовала, как в теле незнакомца, что бережно нёс её в башню, течёт кровь. Вампирша слабо сжала рукав одежды своего спасителя, тихо проронив важные слова.
- Мне нужна кровь.

Отредактировано Dilana Berne (2013-12-25 21:46:24)

Дилана больше ничего не замечала вокруг, кроме тонкой, пульсирующей жилки, что так явно билась перед глазами. Мироходец, отрезанная голова, яркий щит, колющий тело тысячами маленьких игл, какие-то люди - всё это было где-то на заднем плане, размыто с общим фоном башни и деревьев. Сейчас перед глазами была только кровь, густая, тёплая, странная на вкус, но такая желанная. Даже больше чем победа. Хоть адреналин ещё и действовал, помогая срастаться сухожилиях несколько быстрее, но кровь была главным составляющим для быстрой поправки юной вампирши. Когда Артемис, а это оказался именно он, взял девушку на руки, она почувствовала тепло крови, что билась внутри него. Казалось, что Берне чувствует её аромат даже сквозь одежду, и это Мориэл даже не был ранен. Сознание словно застилала неведомая пелена, сводя с ума Лану. "Это невозможно."
Кровожадный монстр оказался в сотни раз сильнее, чем бледная маска темноволосой и хрупкой девушки. Дикие инстинкты взорвали разум, выпустив на волю острые белоснежные клыки. Сама того не ведая, Дилана вцепилась в руку тёмного мага, причиняя тому некоторую боль, которая была вполне терпимой. Первая капля попала на иссохшие губы, которые тут же разгладились, моментально впитав в себя рубиновую жидкость. Последующая кровь попала на язык, оставляя металлический привкус, чуть пряная, пульсирующая. По телу прокатилась дрожь блаженства. Как только кровь попала в изуродованное Эмиром тело, Дилана ощутила небольшой прилив сил и почувствовала, как жидкость устремилась к открытым ранам, с невероятной скоростью вылечивая свою хозяйку. "Нельзя забываться. Я знаю, да."
Капля крови стекла по подбородку, последняя, потому что Артемис нужен живым и по возможности, не сильно уставшим. Клан Берне научил новую вампиршу очень нужному знанию - когда нужно остановится. Девушка подняла голову и увидела побледневшего Мориэла, в отличие от Ланы, кожа которой разгладилась и приобрела красивый фарфоровый оттенок, аметистовые глаза снова сияли.
Переместив взгляд чуть дальше, очень огорчилась, увидев что Эмир жив, и держит сына света словно на поводке, угрожая его жизни.
- ... Ты победил, позволь нам уйти.
Это было сказано достаточно громко, чтобы все услышали. "Сдаться, сейчас? Нет, нет!" Но вспомнив, что совсем недавно Мироходец превратил её тело в решето, сжала губы и тяжело вздохнула. "Пожалуй, он прав."
- Артемис, спасибо, - тихо поблагодарила Берне, не забывая, что так обычно поступают с теми, кто спас жизнь. И добавила, всё так же еле слышно, - опусти меня пожалуйста на землю.

Реведанту не было дела до того, кого там еще Эмир подловил. Он был занят. Он заканчивал заклинание. Потом еще пытался добавить к нему еще одно. Не получилось. Интересно. Иногда получается. Но иногда не работает. Может, разум уже слишком перегружен, чтобы держать такую комбинацию?
Впрочем, к тому времени уже было как-то не до того. Пока все стояли, отдельно взятые личности пытались как-то договориться с Мироходцем. Лестеросу такая идея сильно не нравилась. Во-первых, не затем их сюда направили, во-вторых, Эмир может и не оставить их в целости и сохранности. И пытаться самим ударить в спину… мягко говоря, сложно. Он среагирует быстрее, чем мы что-то сделаем. Но все-таки, вдруг удастся подловить, если правильно? Что он вообще задумал, спасать свою шкуру или... действие архона не избежало взгляда реведанта.
По итогам внутренних раздумий волшебник предпочел подождать, пока еще кто-нибудь выскажется. Он сам ни выдающимися дипломатическими способностями в плане общения с Мироходцами и им подобными, ни даром убеждения своих союзников не общаться с таковыми. Поэтому он просто опустил руку с готовым зарядом и стал наблюдать за ходом переговоров. Ибо атаковать самому тоже не сильно хотелось, а то вдруг все против обернутся. А тем временем у него было время объяснить кое-кому, почету кое-чей план не годится.
- Видишь ли, чума распространится по вам намного раньше, чем вы сможете как-то ее использовать, - сообщил Лестерос просившему. Негромко, но и не пытаясь скрыть слова от Мироходца. Ведь какая разница, если это действительно плохой план.

Вампиршу оттащили внутрь, и зрелищем, что последовало после, Рингиль наверняка был бы шокирован, но к счастью или нет, он подошел практически вплотную к барьеру, дернувшись вслед за архоном, но остановился, так и не перешагнув порог башни. Тот, раскрыв крылья, взмыл в темное небо...но нет. Не совсем. Схваченный ледяной цепью-веревкой, он был насильно спущен на землю. Пока мироходец опускал архона к земле, в голове у темного эльфа что-то щелкнуло и он понял - вот это и есть шанс. Но, пока он стоял, размышляя над своими действиями, между "пленником" и Эмиром произошел диалог, не очень приятный отсрому слуху темного эльфа. Это сильно задело гордость темного эльфа, ведь он пришел сюда, что бы защитить эту башню как минимум, и этот мир как максимум, ведь это было частью его воспитания. И вот, настало время принять решение. Начав концентрироваться на пространство под ногами мироходца, тем самым стараясь вызвать зыбучий песок, чтобы, если не сковать, то хотя бы замедлить врага. И он начал колдовать, желая создать зыбучий песок в радиусе 7-8 метров. Ведь, уходя в песок вместе с Мироходцем, он тащил его как минимум за собой благодаря тому, что бы связан с ним ледяным кнутом и тому прийдется отпустить его, что бы не утонуть в песке, либо же спасать архона.

Отредактировано Рингиль (2014-01-07 18:34:45)

Положение было хуже некуда. Кель предполагал, что надежда есть, когда говорил о капитуляции, но на самом деле оттягивал время для решающего удара. Но на деле всё оказалось иначе. Жуткий холод от непонятного артефакта, страх перед неизведанным и опасным противником, осознание практически безперспективной ситуации сыграли своё и архон обмяк. Его дух был сломлен, а тело выполняло лишь давно заученные и до верёддыне до автоматизма примитивные действия, а именно сидеть, а затем по повелению Эмира - встать. Сознание витало где-то далеко, где-то в родных просторах Саин-Алдора, родного дома, где всегда хорошо, где всегда тебе рады. Где нет врагов, и рядом всегда милые лица. В таком состоянии и пребывал Кель.

Однако привести в чувство архона было ещё возможно. Если союзники придумают план или же пойдут в атаку, возможно Кель вновь почувствует надежду и тогда придёт в себя. Однако до этого момента Эмир успеет убить его бесконечное число раз. Хотя... Лишь Люммин знает, что будет впереди. Суждено архону продолжить борьбу или вознестить с братьям и сёстрам... О этом мы скоро узнаем...

Дилана наконец-то ощутила под собой твёрдую поверхность. Оставляя кровавый след на каменном полу, буквально вползла внутрь башни и прислонилась к стене, расположившись где-то около входа. Артемис не выдержал нагрузки и кажется, был без сознания, но Берне уже не видела своего спасителя, она лишь глубоко дышала, пытаясь унять бессильную дрожь в теле. Но вкусив крови, Лана стала ощущать себя намного лучше, на губах заиграла ухмылка, хотя ситуация была отвратительная. Кажется, союзнички собрались сдаваться. "А, чем чёрт не шутит. Подохнем, так хоть не все." Кто-то колдовал, кто-то собирался, а вампирша была лишь готова только на то, чтобы послать всех как можно дальше, сейчас нужен лишь отдых. Спасительные десять-пятнадцать минут, которых собственно и не было и вряд ли будет. Девушка лишь наблюдала за теми, кто находился внутри башни и слышала голос Эмира и архона. Стараясь не сильно отвлекаться от регенерации драгоценного тела, которое всё-таки постепенно залечивалось и восстанавливалось.

Смерть... Еще один человек умер на его глазах.
Луч Тьмы, предназначенный для убийцы, пронзил тело юного архона, не оставив последнему и шансы на то, чтобы выжить в этой битве. Чувствовал ли Кель'Джин боль и сожаление в свои последние секунды жизни? Чувствовал ли он ненависть к убийце, из-за которого он умер? Этого хаосит не мог сказать, каким бы искусным магом или психологом он не был...
Было больно смотреть на то, как тело его товарища медленно тонуло в зыбучем песке. Но он продолжал наблюдать, напоминая себе, что вот она - цена поражения, ошибки и бездействия. Он продолжал смотреть и мысленно произносил молитву Люммину, чтобы душа архона обрела покой. Удивительно. Кель'Джин нашел для себя смерть там, где он даже не представлял себе ее встретить. Умереть здесь, в этом чуждом мире, так далеко от родных земель. Какого это? Держит ли его душа обиду на "защитников", которые такими являются лишь на словах, а на деле... А на деле они лишь кучка беспомощных существ, выдернутых из Мистериума по той, или иной причине. И, теперь один из таких "беззащитных", мертв. И, увы, ничто ему уже больше не поможет. Пусть Регрет почти его не знал, а поступки молодого поборника света нередко заставляли прикладывать руку к лицу, но все же... Он был его товарищем. Они вместе сюда прибыли и должны были вместе покинуть этот мир. А теперь этого не произойдет. И отчасти, это оказалась виной Регрета - в который раз он оказался просто бесполезен. Если бы... Если бы он был немного сильнее, как бы тогда развернулось это сражение? Был ли у них шанс победить? Могли бы они избежать этих бессмысленных смертей?.. Увы, но жизнь не знает сослагательного наклонения.
На лице Карминоу мелькнула горькая улыбка: он вспомнил, с какими мыслями сюда прибыл, как на все реагировал, как действовал. Тогда, ему всю это казалось игрой, которую можно было завершить, стоило лишь им только захотеть. А в итоге... В итоге все вышло по другому. Смерть, убийства, боль, страх... Разве этого они хотели? Разве это они должны были получить?
Эмир сумел им показать, что эту битву им уже не выиграть. Убийца был рядом, все слышал, все чувствовал. От него нельзя было убежать или скрыться, все пути к отступлению были отрезаны... Но загнанный в угол зверь сражается, ведь ему уже нечего терять. Он становится, сильнее, опаснее, агрессивнее. Ведь как бы он, зверь, не сражался - в итоге его все равно настигнет смерть. Но умирать, зная, что ты унес с собой своего врага... Будет приятно даже тогда, когда Жнец опустит свою оружие, лишая тебя жизни.
Эмир был силен. Но у него были слабости. Он их видел. И это видели другие, однако страх и неуверенность словно закрывало их темной пеленой. Этот "убийца" не мог долго сражаться, он атаковал рывками... И каждый такой набег медленно истощает его. В конце концов... Он не бог. И никогда им не был. А если даже и так, то кому-то из них придется стать богоубийцей.
Я буду драться отчаянно. Я буду сражаться за свою жизнь. Пусть я потеряю руки или ноги, но... Я тут не умру. Я. Здесь. Не умру.
С этими мыслями, Регрет закончил молитву и встал с колена.
- Да пусть Люммин осветит архону путь домой...
Такими были его слова, полные неестественного для него холода. С его лица ушла улыбка. Во взгляде появилось не то жуткое пламя, не то твердая сталь. В первые за долгое время, он стал по настоящему серьезен. Непреклонность. Решительность. Сражаться до самой смерти - смерти его врага. Он - хаосит. Он - обладатель сильнейший стихии во вселенной. Вся его жизнь - это лишь боль и страдания, которые не закончатся даже после его смерти. Чертов Эмир думает, что это ему жилось нелегко?.. Что же, он, Регрет, готов доказать этому мироходцу обратно.
- Стэфан, - он внимательно глянул на адепта и потрепал того по плечу. - Держись... И держи себя в руках. Эмоции и чувства - первый шаг на пути к поражению. А мы должны победить. Мы должны вернуться обратно домой любой ценой. - Он знал, что маг света себя чувствовал примерно так же, потому он и решил его немного "приободрить". Точнее, развить в нем стержень, который так необходим для мага. Не сдаваться. Отомстить за смерть других. - И, - он кинул взгляд на бледного юношу, на которого никто не обращал внимания, а тот, тем временем, успешно истекал кровью. Как маг жизни, ему было его жалко, но как маг хаоса - он понимал, что другого выхода излечить вампира просто не было. - Подними его на ноги. Он пока достаточно настрадался и не должен тут умереть так глупо.
Наконец, юноша нашел в себе силы ответить и Лестеросу на те слова, что мертвец произнес ему ранее. Здесь он не удержался... И на его лице появилась зловещая улыбка.
- Ты недооцениваешь меня... И хаос.
И с этими словами Регрет решил, что пора уже бы исследователь подвал, до которого в свое время так и не дошел Стефан. Эмир где-то отдыхал, это было ясно как божий день. Другое дело, что нужно было как-то покинуть башню, дабы не нарваться на клинок убийцы и тихонько найти место, где мироходец вылизывает себе раны. Почему-то хаосит был уверен, что в башне должен был быть еще один путь. Секретный, как в таких случаях говорят. А если даже его не будет... Что же, лучше лишний раз убедится и потом себя не корить за невнимательность.   
И хотя голова все еще болела, да и зрение толком не восстановилось, в любом движении сейчас была жизнь. И ему не стоило тут просто стоять без дела. Кто знает, что он там найдет?

Дилана сидела на полу, возле входа и лишь наблюдала за происходящим внутри башни.
- Значит вы окончательно выбрали смерть, - снова этот голос Эмира, не предвещающий ничего хорошего, потом какие-то звуки.
Ничего нового в этих звуках девушка не услышала, всё было знакомо, снова чья-то голова слетела с плеч. взглянув на лица остальных, горько усмехнулась. Больше она пока что ничего не могла сделать. ну разве что, лишь посочувствовать, не более. Светлых сынов она терпеть не могла, впрочем как и остальная нежить, но здесь, архон честно пытался даже защитить вампиршу, чем заслужил в остановившемся сердце нежити некую благосклонность и благодарность, за свою спасённую сущность.
- Каждая секунда может стать вашей последней!.. последней!.. следней...
"Чёрт, какое дурацкое эхо в этой местности. Интересно, можно ли по нему узнать, где его темнейшество Эмир изволит отдыхать?" Мысли были явно не о чём, хоть тело и восстанавливалось, но разум где-то витал. Все первое время молчали, мысленно прощались с другом, а Берне изучала эмоции этих людей, обладающих вроде бы сильной магией, но почему-то не могущих одолеть Мироходца. "Даже нежить бессильна. Почему-то. Странно."
Первым очнулся Регрет, следом Стефан. Все они что-то говорили, но Дилана не обращала внимание, она старалась хоть что-нибудь придумать, но пока всё было тщетно. Увы, вампиры не командные игроки с другими расами, но здесь требовалось именно это и поэтому девушка просто тяжело вздохнула. Стефан подошёл к Артемису, её тёмному спасителю и произнёс что-то. "Наверное, лечит его, после моих укусов. Какая же всё-таки я бездарность. Учитель, чёрт возьми, почему ты мне сразу не сказал, что я настолько беспомощна?"
Каково же было её удивление, когда молодой человек подошёл к вампирше, поднял её на руки и отнёс подальше ото входа в башню. Дилана чувствовала, как тяжело ему далось это решение и последующее тоже. В глазах можно было прочесть и отвращение, и решимость и горечь утраты. Она знала этот взгляд не понаслышке. Пришлось однажды испытать и на своей шкуре. Голос Стефана был таким же бледным, как кожа вампирши. Он отвёл взгляд, стараясь не встречаться с аметистовыми глазами.
- Не умирай, прошу.
Лане было жалко этого парнишку, ведь он действительно хочет помочь, но боится, что девушка может сорваться и с ним случится тоже самое, что и с Мориэлом. Ну чувствам жалости нет места на войне.
- Бери, - он закатал рукав и предоставил свою кровь для неё, отвернувшись и стараясь не смотреть.
- Что ж, смело. Я это учту, - Дилана провела бледным пальцем по пульсирующей вене, и обнажив белоснежные зубы, аккуратно, стараясь всё же не причинить неведанной боли этому храброму человеку. Жажда крови утихла и Дилана не боялась потерять контроль, как в тот раз с тёмным магом, теперь она могла полностью себя контролировать.

У живых, скорее всего, уже не было сил и желанию удивляться (или они не понимали, насколько это необычно), но реведант все еще был полон сил. Ноль из нуля, ага. И никаких единиц измерения не надо. И потому, наблюдая, как Мироходец среагировал, он мог оценить его скорость. До смерти еще одного соратника ему уже не было особого дела, тот и так был в руках убийцы и не в состоянии действовать. Разве что магов Света стало меньше. Не видя кого-либо, кто сможет объяснить ситуацию, Лестерос попытался изобразить что-то похожее.
- Первое. Он начинает уставать. Вечно исчезать он, видимо, не сможет. Второе. Не выходите за щит, вообще. Достали помирать. - Он бы сам вылез, чтобы создать из нового трупа взрывной снаряд, только выходить при наличии такого противника поблизости не стоило. - Третье. Кто-нибудь, повесьте уже светильник над входом. Ведь его же не сложно держать постоянно? А то в такой темноте и теней-то нету. – Здесь он снизил тон и обратился к одному человеку, задававшему странный вопрос. - Четвертое. Если под хаосом ты имеешь в виду, что болезнь распространяется по неким законам случайности, то это не так, здесь работают эфирные "ветра".
Говорить, что противник, в общем-то, недалеко, волшебник опасался: а ну еще кто-нибудь соберется на вылазку? Зато он сам мог наблюдать за ним. Возможно, он бы даже смог предупредить всех о приближении Эмира, если бы это не занимало больше времени, чем само действие. Удостоверившись, что площадь снаружи все-таки будет освещена, он снова заготовил Поглощение тенью, чтобы наконец обрушить его на противника, как только тот покажется. Разумеется, желательно, чтобы Эмир еще и стоял, но что еще он будет делать, если никого достать не может? Ночь – мое время. Ты спешишь, Мироходец? Так приходи поскорее, мое несчастное заклинание уже отчаялось встретиться с тобой. Ха. Ха. Ха. Надо же, я еще шучу. Но никто не оценит. Вот она, слабость смертной плоти: после коротко стычки уже исчезает чувство юмора. Еще раз "ха". Так, хватит, у нас тут все серьезно.

Стефан повёл себя крайне мужественно, хоть и глупо было с его стороны. Потому что если бы в этот момент появился Эмир, то вампирша могла невольно причинить куда более серьёзный ущерб ему, чем лёгкое головокружение, две кровоточащих точки на руке и неприятную боль. Кровь толчками поступала в тело нежити, наполняя каждую клеточку своеобразной жизнью. Если приглядеться, то можно было заметить, что раны зарастают чуть быстрее, что кожа на открытых участках тела стала ровнее, и казалось, даже чуть светилась молочной белизной. В голове не было никаких мыслей, ни по поводу новой смерти, ни о дальнейших поступках, разве что мелкое сожаление, что ещё одно тело кануло в небытие, так и не оказав помощь. Хотя два-три трупа не помешали бы для создания дополнительной помощи, в виде голема. "Как же приятно осознавать. что по жилам снова течёт кровь, пусть и чужая, мне всё равно." Дилана аккуратно поддерживала руку молодого человека, и если что, была готова подхватить и его самого, если у него вдруг сильно закружится голова, что он не сможет устоять на месте. "Я скоро сравнюсь с Эмиром, по количеству людей, страдающих от меня. Уже две жертвы, Эмир, берегись!" Она усмехнулась. Пора было заканчивать с этим отвратительным для окружающих ритуалом. В нынешнем состоянии было намного проще контролировать себя, поэтому девушке не составило труда остановиться. Лана осторожно вытащила клыки, но не отпускала Стефана, до сих пор придерживая за руку. "Хотя, ему мои прикосновения сейчас наверняка очень и очень отвратительны. Но я же не до конца ещё изверг. Пока что."
Внешний вид вампирши вряд ли кому теперь бы понравился. Если изначально были сомнения по поводу её принадлежности к вампирам, то теперь все эти предположения отпадали. Вся в собственной крови, в крови Мориэла, а из уголка губ по подбородку и дальше по белоснежной шее вниз, стекала кровь третьего. Тем не менее, Лана вытащила из штанов шёлковый платок и вытерла кровь с лица, хотя бы.
- Стефан, благодарю тебя за мужество,- благодарность никогда не бывает лишней, даже в данной ситуации. "Пусть она и не облегчит его страдания, по крайней мере, с меня взятки гладки."
Теперь Лана прислонила молодого человека к каменной колонне, но отходить далеко не торопилась. Но надеялась, что её помощь относительно Стефана всё-таки не понадобиться. "Лекарей здесь хватает, помогут всем. Кстати, что-то не видно вифрея."

Была боль. Сильная, пронизывающая, казалось бы невыносимая, распространяясь по всему телу, источником которого была рука. Затем жгучее ощущение, будто все чем ты есть уходит к вампирше, с каждым глотком крови забирая частичку души. Но все это продлилось лишь пару мгновений. А затем наступило... облегчение? Чувство несравнимое ни с чем. Ни боли, ни грусти, ни долга, ни смерти. Все исчезало. Стефан лишь мог прикрыть глаза, "наслаждаясь" ощущениями. Тем временем рука становилась ледяной, голова будто налилась свинцом, а в ушах зазвенело, будто бы маленькие комарики искали где было бы удобнее начать "трапезу". Кровь... это... все пропало, нет больше боли. Так хочется забыться сном... и пускай всю кровь заберут, я просто хочу сбежать от всего этого. Это лучше чем лишиться головы от клинка убийцы. Это приятней. Будто - Дилана продолжала придерживать адепта за руку, потому что другой он уперся в колено, чтобы сохранив равновесие не свалиться на пол - ... мама? Это прикосновение, до боли знакомое, с детства милое и желанное. Мамочка, прошу, забери меня отсюда. Стефан старался не плакать, ведь что тогда за мужчина, раз не может защитить других, но две дорожки медленно пробежали по щекам. Он отвернулся, стараясь чтобы остальные не увидели, но знал, что Дилана видела сею минутную слабину. Глянув ей в глаза, измучено, но неожиданно с надеждой и детской любовью, он слегка улыбнулся.
Так вот как все происходит - пронеслось гулким эхом в сознании. Не время умирать. Не надо. Надо жить. Ты выкарабкаешься Стеф, всего то слегка крови потерял, а уже...
Выражения лица вдруг резко изменилось. Закрыв глаза, черты лица приобрели резкость и озлобленность, сжав зубы, скрипнули те, обнажившись в зверином оскале. Чувства вновь вернулись, как волны разбиваясь на скалистых берегах, переполняли чашу эмоций, где боролась любовь и надежда с злобой и грустью. Но с каждой каплей выпитой крови, те чувства затихали вновь.
Наконец-то все закончилось. И боль и радость, все стало на свои места. Открыв глаза, Стефан смотрел в прекрасные аметистовые глаза девушки, утопая в фиолетовом цвете. Потом медленно, заторможено, будто бы суставы отказались слушаться и выполнять волю хозяина, адепт приблизил руку в лицу Диланы и указательным пальцем вытер кровавую дорожку с подбородка.
Он позволил прислонить себя к колонне, лишь правой рукой подгребая под себя пол. - Стефан, благодарю тебя за мужество - услышал он желанный голос. И лишь улыбнувшись, вновь, в ответ сказал: - Я не герой. Не знал что делать, хотел довести себя до края - и мне захотелось забыться в тот момент, когда мою кровь ты забирала. Но - испугавшись, что обидит, сказал устало, но с добротой - ты не виновата. Хех, можно сказать даже понравилось. - сказал и усмехнулся. Но потом устало глянул на девушку и отрешенно глянув в сторону, прошептал:
- Не беспокойся, все будет хорошо. Я справлюсь. - Лечение должно было облегчить ноющую боль, оставшуюся в руке после кровавой процедуры.
Я не герой. Мне слишком страшно. - последнее что прошептал Стефан. Все было слишком драматично, но он в действительности переживал. Столь новых ощущений, для человека, который не сталкивался со страхом, с вампирами, с убийцами. Он лишь сейчас понял, в каком прекрасном сне был, до того как попал сюда. Ведь лишь сейчас почувствовал животный ужас.

Лэо чувствовал себя паршиво, и вряд ли он в состоянии вспомнить недавние события... Он просто впал в ступор, и лишь только сейчас, у него задрожали руки, да и ноги едва держали. Но он пришел в сознание, что не могло не радовать. И сразу приступил к тому, что начал оглядывать окружающих, стараясь не акцентировать свое внимание на смерть товарища...Но остальным нужна была помощь. Первым шагом было применение на Стефане Длани природы, и в завершение использовать на Артемисе Покой, пока тот не придет в себя. От остальных мыслей Лэо отстранился, даже на речь врят ли бы откликнулся. Сейчас перед ним стояла лишь одна цель. Вылечить этих двоих. На грани сознания вертелась мысль, что если останется время, то стоит использовать Цветок целителя рядом с этими двумя. Но не мог не радовать тот факт, что контроль над телом вернулся... Если такое состояние можно назвать радостью, а его так называть нельзя. Боль, но она все же лучше пустоты и опустошенности. Надо брать себя в руки как можно скорее.