Теряя остатки самообладания, заклинательница совершила роковую ошибку в своих просчетах, что стоила ей... собственный ног.
Оглушающая, сковывающая льдом и парализующая, невыносимая боль пронзила тело, срываясь с губ криком. Сердце сжалось от страха столь скорой кончины. Разум Евы еще не успел осознать свою потерю, застыв на месте, шокированный. Где-то краем сознания она понимала возгласы гномов. К ней прикасались, переворачивая заклинательницу на спину, но она не ощущала прикосновений. Глаза видели силуэт Венума, но осознания того по-прежнему не приходило. Тенелов трясущейся рукой уцепилась в кого-то, но кто это был - уже не понимала. Девушка испуганными глазами смотрела в потолок, которого не видела, каждую секунду теряя кровь, а следом за ней и жизнь.
Задыхаясь, она слышала лишь оглушительный стук собственного сердца. Время вокруг для нее замедлилось.
Холодно. Глаза застилает тьма, и вот она уже в объятиях ласковой пустоты, наполненной лишь размеренным тиканьем не понятно, откуда возникших часов...

Уже в сидячем положении Ева смотрела на свою кровь, что разливалась по полу бардовым пятном, и отчего-то ее совершенно не волновало происходящее вокруг. Кажется, Дори поддерживал ее, чтобы она не упала, а Барину девушка вцепилась холодными пальцами в руку.
Кровь... Мой дар и мое проклятье.
Откуда было Венуму знать, что именно он найдет и прочитает? Среди вороха свитков в спешке он нашел лишь то, чего не знал. Свиток с заклятием магии крови, быть может, ему просто понравился больше других. Отличить "Адреналин" от "Радужного барьера" благодаря банальной человеческой логике можно было и без особых знаний. Когда тепло стало разливаться по телу, Ева начала приходить в себя. Ужас, охвативший ее в следующие мгновения, заставил девушку вновь закричать, а следом разрыдаться, словно маленькому обиженному ребенку. Потерять ноги, как и любую другу конечность, значит, стать совершенно беспомощным, беззащитным и ненужным... Теперь с ней так легко могут разделаться враги, что проще уж самой прекратить эти мучения и отправиться в Светлые Чертоги. Она так и не добилась ничего в жизни, так и не нашла истину, так и не добилась справедливости, так и не уберегла всех, кто ей был дорог...
- Прошу тебя, не оставляй меня... Держись. - мягкий свет сбил нахлынувший приступ паники.
- Ты... - одними губами прошептала заклинательница, словно не верила собственным глазам. Как сложно поверить в искренность и доброту. Казалось, им место лишь в детских иллюзиях и сказках о прекрасной жизни, где все друг друга любят и счастливы вместе. Зачем ему это? Что он попросит взамен? Она уже столько времени пыталась понять, что же скрывается под маской простодушия, но так ничего и не выяснила, а поверить в то, что масок нет - просто не могла. Силы продолжали покидать Еву, но она тешила себя надеждой, что еще не все потеряно.

Яркий свет окутал ладони следопыта, даря всем вокруг сияние добра. Венума сейчас можно было бы даже спутать с каким нибудь магом света, если бы не его потрепанный вид и прожженная лучами куртка. Не смотря на успокаивающее свечение, спокойствие Голдману было в этот момент чуждо. Он не мог дать своему сердцу успокоиться, ведь в нем сейчас крутились и страх, и злость, и еще много разных чувств, заставляя охотника волноваться, и нервничать.
Лишь когда заклинательница приподняла руку, и лишь одними губами что-то прошептала, гримаса беспокойства на лице следопыта расплылась в улыбке радости, спокойствия и облегчения. "Не знаю кого благодарить... Да это и не важно! Я знаю лишь то, что если боги и решились показаться тут, то явно не ради нас, тех кто дает им силу своими мольбами." Смотря на лицо Сэрке думал Венум. Он не прекращал действия заклинания, не убирал рук от тела тенелова. Сейчас он был готов на все. И если придется отдать ей самую последнюю часть своих сил чтобы вновь отрастить утраченные ноги, то Голдман готов и на это.
Последним вердиктом этой ситуации стали слова Фрона. Гном дал успокаивающую оценку, но Венум ни в коем разе не собирался убирать руки и отменять заклинание лечения. "Еще рано... Еще слишком рано!" Он смотрел ей в глаза с одновременной радостью, и сожалением. Ведь он прекрасно понимал, что то, что с ней произошло это лишь его вина. Он был недостаточно силен, недостаточно ловок, он просто был недостаточно хорош для всего этого, и Сэрке расплатилась за его ошибки своим телом.
- Прости... Прости меня малышка... - Тихо, едва слышно шептал он, не отрывая взгляда от лица заклинательницы.
- Мастер Голдман, Оставайся здесь с Фроном и присмотрите за ней. Дальше мы пойдем вчетвером. Мы должны! Обязаны двигаться дальше! - Сказал рыжебородый гном.
- Постойте... - Не подымаясь из лужи крови ответил Голдман. - Возможно еще не все потерянно. Я конечно в магии далеко не маг, но... Мириам магесса весьма сильная, и если сейчас все получиться, то великий свет сможет излечить и это.

Конечно, следопыт и сам с трудом верил в свои слова. Точнее, он хотел в них верить, но сочувствующее выражение Барина ни дало его вере и шанса. В груди охотника нещадно защемило. Грусть и скорбь накатили на него, захлестнув волной, погружая душу и разум Венума  в пучину тяжелых мыслей, что тянули его все ниже и ниже. "Где же ты? Сила... То странное благословение, что помогало мне избежать казалось бы неминуемой смерти. Где ты, когда ты сейчас так не хватает. Но не мне, дай силу мне помочь ей! Той, что не по собственной воле тут, а по прихоти других." Смотря на лицо заклинательницы, думал Голдман.
Постепенно, он начинал чувствовать слабость, от того, что его и без того не большая магическая сила весьма быстро покидала тело. Но даже так, он был готов отдать последние её крохи, лишь бы боль Сэрке отступила, лишь бы она почувствовала облегчение, и разум её успокоился. Поэтому, он и не думал отменять заклинание, продолжая поддерживать лечение тенелова. Когда гномы скрылись в темноте прохода, а Фрон уселся на пол скрестив ноги, охотник не сдвинулся с места.
- Прошу... Ну ответь... Ну хоть слово... - Шептал Венум. И ком подкатывал к горлу, слова его становились бессвязными, а голос ломался от подпирающих слез. Пускай она была жива, и жизни её более ничего не угрожало, но Голдман не мог унять боль в душе, смотря на искалеченное, молодое тело прекрасной магианы, которую он был готов провести через все опасности, отдать свою жизнь но лишь поломал её.
Взгляд охотника на нечисть перемещался все ниже, и ниже. Он не хотел смотреть на ужасающее зрелище, но глаза будто бы ведомые собственной волей посмотрели на обрубленные культи заклинательницы. И слезы покатились из глаз Венума, стекали по щекам, застревая в бороде. Он плакал не из-за страха перед раной, за короткую жизнь он видел как голова слетает с плеч, когда острый меч Голдмана карал разбойников. Он не мог вынести вида Сэрке, именно её вида.

Понимание того, что сейчас заклинательница заливается смехом из-за банального, но все же своевременного нервного срыва, к следопыту пришло весьма быстро, и удивление на его лице вновь, быстро сменилось на беспокойство. Заклинание лечения пришлось быстро отменять. Охотник лихорадочно начал озираться в поисках живительной жидкости, о которой попросила Сэрке. Фляга с чистой водой быстро отстегнулась от пояса следопыта. Венум приподнял ей голову, и протянул к губам горлышко фляги.
- Держи. - Не громко ответил он. Голдману сейчас хотелось одновременно и горевать, радоваться и одновременно злиться. Злился он на себя и на неё. Неразумную девчонку что позволила себя так изуродовать. Но он сдержался. Он сдержал и подкатывающие слезы, и гнев. Молча он смотрел  на её лицо. "Что же теперь делать? Я далек от великой магии, он слышал что свет может исцелить целые конечности... Надеюсь это так. Мое лечение явно не даст этого результата. Все сейчас отходит на второй план.. Главное поднять Сэрке. Если не получится, значит понесу ей на плечах если понадобиться, но мы вместе выберемся из этого подземелья!"
- Не спеши... Успеешь. - Сказал следопыт, смотря как жадно тенелов глотает воду, половину проливая мимо рта. Венум понимал что надо спешить, но спешить никуда не собирался. Только она напьется, и окончательно успокоиться, охотник собирался все же вытащить заклинательницу из лужи её собственной крови, и начать планировать дальнейшие действия.
- Фрон. - Венум посмотрел на гнома, что разглядывал стены зала, но услышав заливистый смех заклинательницы явно обратил на её все свое внимание. - Если все получиться, скоро сможем выдвигаться. Есть хоть какая-нибудь возможность узнать где остальные? Или хотя бы узнать, живы ли он...

Стоило только Еве коснуться губами горлышка фляги, как заклинательница стала с жадностью поглощать воду, совершенно не обращая внимания на то, что та ручейками по обеим щекам стекала вниз, разбавляя кровь на полу. Стало чуть полегче, рассудок понемногу возвращался к ней, но все еще не желал принимать факта отсутствия конечностей и возможных последствий, если срочно что-либо не предпринять.
- Не спеши... Успеешь. - заботливо приговаривал следопыт. Евангелина не могла придумать, как поблагодарить этого человека. Он слишком много с ней возился и слишком сильно привязывался, а ведь она могла здесь и сейчас умереть. Может, он и наивный глупец. Но на душе становилось тепло от мысли, что мир держится именно на доброте вот таких простых людей, которым не все равно, что будет с окружающими.
Утолив жажду, Ева так и осталась беспомощно лежать в руках Венума, тихо посмеиваясь. И все же, понемногу девушка успокаивалась и начинала работать головой, пока та оставалась на плечах. Взгляд ее устремился на обеспокоенного гнома, и улыбка коснулась ее губ.
- Спасибо тебе, Фрон. Ты спас наши жалкие людские задницы. - устало произнесла тенелов. "Какая уж тут помощь, Кевин. Если я отойду в мир иной, не выполнив этого задания, однозначно тут задержусь. И дернул меня черт положиться на магию, когда простейшее решение было буквально на полу. Со мной бы ничего не случилось, если бы я запихала свою гордость и самонадеянность куда подальше и проползла до дверей, собирая пыль. Рубашку и так давно можно отправлять в мусорное ведро. В таких лохмотьях даже стыдно ходить..."
- Особенно мою. - угрюмо добавила она, сохраняя улыбку на лице. В этом была вся Ева. - Как тебе это удалось? Как ты... - она хотела сказать, что "догадался", но вместо этого ее поразила удивительная догадка, от которой заклинательница едва ли не подпрыгнула на месте. - Это была иллюзия?
Пронзительным взглядом темно-синих глаз заклинательница уставилась на гнома. В памяти всплыла зима прошлого года, где вот точно также на полу Министерства Магии валялась она и еще почти десяток смертников-добровольцев, решивших, что им под силу спасти существующий порядок вещей. Тогда их врагом был Дарвиол, невероятно сильный маг разума. Его иллюзия едва ли не погубила всех...
- Что, если... Это безумие, но что, если до сих пор все было иллюзией и мы не сдвинулись с места? Или, допустим, на самом деле этих лучей и вовсе не было. Если это так, то тогда со мной должно быть все в порядке!

Что было ожидать от гнома... Получив ответ, Ева сама призналась себе в том, что на другое и не рассчитывала. Разве может здоровый понять отчаяние человека, неожиданного ставшего калекой? Но Ева, ухватившись за свою безумную мысль, как за спасительную соломинку, не желала так быстро расставаться с ней, словно представляла, будто разжав мысленно руки она упадет в бездну, и та поглотит ее целиком. Что могло быть это бездной - можно рассуждать долго, и заклинательница совсем не хотела тратить на это время. В нетерпении она смогла подтянуть руку к лицу, чтоб потереть уставшие и еще не высохшие от слез глаза. И тут взгляд уцепился за свечение, исходящее от магического браслета. Глаза Евы наполнились надеждой, хоть она и не торопилась ею делиться с окружающими. "Пусть мое тело еще не восстановило силы и не оправилось от потрясения... Если я права и все это всего лишь иллюзия... Сферой небытия я могла бы проверить эту теорию, но вряд ли мне хватит сил на то, чтоб сотворить повторно заклятие, если все неверно... Значит, я могу остаться такой. Слишком рисковано. Но на один-два жеста мне хватит сил, слова я выговорить могу, а боль сейчас не настолько сильная, чтобы мешать концентрации. Возможно..." Замолчав, теперь уже надолго, Евангелина стала концентрироваться на заклятии великого исцеления. Ее постепенно стало охватывать яркое свечение, а мысли были наполнены лишь надеждой на то, что если ей не удасться этим заклинанием развеять негативное воздействие на ее разум, то хотя бы она сумеет как следует залечить свою. Усилив свое заклятие с помощью высвобождения эфира, накопленного в браслете, у Евы даже появлялся шанс на то, чтобы вернуть себе ноги. "Боги, только бы получилось..." Сердце заклинательницы замерло в ожидании чуда.

Жрецы говорят: лишь верующее сердце способно увидеть чудо. Ева никогда не выделяла кого-то из богов, но в самые тяжкие или самые радостные моменты своей непростой жизни они часто обращалась ко всем сразу. Надеялась ли она, что ее в самом деле услышат? Где-то в глубине души - очень. В этом трудно было признаться, и заклинательница предпочитала даже не думать о такой возможности. Она старалась быть сильной, чтобы выживать и служить своей стране, несмотря ни на что. Но она была всего лишь человеком, слабой женщиной с сильным духом. "Не сдаваться всем врагам назло" - вот что она так часто в мыслях повторяла, словно пыталась вырезать невидимым инструментом это правило у себя в душе.
Заклинание было готово, и яркий, ослепительный свет неожиданно залил все вокруг, вынуждая гнома и следопыта закрыть глаза. Ева тоже их закрыла, сосредоточившись лишь на представлении собственных ног, словно пыталась вновь те почувствовать, ощутить ими пол под собой. Открыла девушка глаза неуверенно, и только тогда, когда свет стал гаснуть. Мысленно она отдала приказ пальцам на ногах пошевелиться, и... те послушались! Распахнув очи, девушка застыла на несколько мгновений, не поверив собственным ощущениям. Все было в порядке! Чуть дрожащей ладонью Евангелина коснулась ног, проведя по ним вплоть до пальцев. И только когда в легких стало разгораться пламя, она осознала, что не дышала все это время. Выдохнув, она с жадность, как прежде воду, стала глотать воздух. Ева поспешила снять жгуты, что были призваны сдержать кровотечение - теперь в них не было необходимости. По щекам полились слезы. Заклинательница вытирала их рукавом и улыбалась, но не могла остановиться. Евангелина в жизни не плакала столько за один день.
- Бивень вепря мне в печонку!!!!! Ты... ты что... Богиня?!!? - воскликнул Фрон. Ева взглянула на него и едва ли удержалась, чтоб не рассмеяться вновь. Столько радости и облегчения за один миг она не испытывала никогда. Ева поднялась на ноги, поначалу едва ли не свалившись обратно на пол. Ощутимая слабость ее совершенно не волновала в такую невероятно радостную минуту.
- Не говори глупостей, - уже сдерживая эмоции, но продолжая лучезарно улыбаться, сказала Ева, - Это... это настоящее чудо, за которое я должна благодарить богов. И вас тоже.
"И того человека, который создал этот уникальный предмет, что спас мою жизнь уже во второй раз..." Ноги же тем временем умоляли о тепле. Ева была не из брезгливых, но доставая из окровавленного пакета свои бывшие конечности, едва удерживала в желудке завтрак. Сапоги были относительно целы, и сейчас ее бывшему телу они были ни к чему. "Их бы сжечь... Не хотелось бы, чтобы потом кто-то меня нашел по крови и таким ярким следам. Или чтобы кто-то из моих недругов заполучил мою кровь и плоть для новых экспериментов." Уже зашнуровывая ботинки, Ева с серьезным выражением лица обратилась к гному:
- Слушай, Фрон, у тебя есть что-то, что полностью растворяет кровь и может уничтожить... их?

Она отводила свой взгляд и так невинно смотрела в сторону, что внутри следопыта словно разбушевался огромный и безудержный шторм. Если бы время и место были другими, то кто знает, во что бы тот шкал чувств перерос... Но понимая все что происходит вокруг, Венум с приложил не мало усилий чтобы успокоить себя и свои чувства вспыхнувшие в груди. Наконец он и сам отвел взгляд на действия Фрона, который мастерски справлялся с любой задачей с помощью алхимии.
Все же, неловкость между ним и тенеловом постепенно сошла на нет, и вот уже спустя пару мгновений, заклинательница была готова отправляться в путь, на встречу новым опасностям и разгадкам, которые таило в себе убежище давно забытого культа. Сопротивляться её желанию Голдман не видел смысла, поэтому лишь послушно вернулся к своим клинкам, проверив их на повреждения и вновь проверив балансировку возвратил их в ножны. На плечи снова опустились лямки заплечного мешка, и следопыт был полностью готов отправляться в путь, за той, что может завести на край света, и он будет с ней. Так просто и без требований на что-то большее. Надо сказать что сейчас следопыт и сам себя не понимал, но ему просто хотелось оберегать её, и быть с ней рядом.
"Не дай то Боги, неужели я в неё втрескался?" Мысли словно приговор прозвучали в голове охотника на нечисть, и он не смог сдержать косого взгляда в сторону заклинательницы. Что делать дальше он и не представлял, лишь понимал что должен выжить, и должен уберечь её.

Евангелина шла по туннелю уверенно, но теперь уже с изрядной долей осторожности. Ее можно было понять - второй раз лишаться какой-то конечности... Она не хотела вновь испытывать это чувство и переживать ту бурю эмоций, что сжимала душу в тиски отчаяния. Наблюдая общую обстановку, заклинательница делала для себя вывод один - они точно в нужном месте. Теперь оставалось припомнить в те детали, о которых, рискуя своим положением, рассказал ей Кевин, и найти наконец-то ключ к разгадке того, как работает ритуал "Тропы мертвых". Шебуршание и активный осмотр Лаборатории привел в легкий шок тенелова: "Что за варвары?! Они же все самое ценное в клочья разнесут и даже не заметят!" Голос разума, конечно, подавил бушующее в негодовании сердце девушки, но осадочек, как говорится, остался. Тем не менее, Ева отлично помнила, какую лапшу они навешали на уши гномам, и теперь должна была признать, что даже если бы они и знали, кто она, то все равно имели бы право грабить, по условиям их маленькой сделки и по совести, а качестве хоть какой-то платы за бесславную смерть Хрофта.
- Спасибо, Барин. - улыбнулась заклинательница рыжебородому. - Уж как я-то рада, не поверишь! Ходить своими ногами... Бесценно. - она усмехнулась и прошла вперед, нависнув над столом с бумагами. Взгляд ее моментально уцепился за яркий заголовок "Разрыв IV" - все сомнения улетучились прочь. Они нашли Лабораторию. Теперь было необходимо все рассортировать. Она взяла лист в руки лист и, еще раз перечитав название, стала осматриваться, стараясь не обращать внимания на неаккуратную работу гномов. - Скажите, вы еще что-нибудь тут встречали с подобным названием? "Разрыв IV". По правде говоря, главное сокровище, которое мы с Венумом тут ищем, это некий ключ... - Ева сделала выразительную паузу, затем пояснила свои слова. - Исследования, которые могут спасти Иридиум от второго Черного Понедельника.
Заклинательница перевела свой взгляд на тот угол, в котором была сложена добыча гномов в виде бесценных свитков, среди которых лежали и прочие вещи. Еву заинтересовали три вещи: кинжал, дощечки с рунами и кристаллы. Кинжал запросто мог оказаться неким ключом для настоящего тайника, на дощечках могли бы быть подсказки, а кристаллы могли активировать нечто... Хотя, конечно, они могли тут быть и просто запасом на случай провала.
- Кто-нибудь из вас может пояснить руны на табличках? - спросила девушка, уже изучая кинжал. "В прошлом кусочке свитка "Разрыва" я смогла многое узнать. Возможно ключ где-то совсем рядом. В свитках, что уже захвачены гномами, или где еще..." Продвижение девушки было не долгим - ровно до чистой площадки с мелом и зеркалами. Глаза разбегались, а жадность гномов не просто напрягала, а мешала работать, подгоняла, но без них бы она одна не сумела дойти до места назначения. Боги велели делиться, и Ева была на это готова, но только после того, как она выполнит поставленную задачу.

Заклинательница уже подумывала о том, чтобы оставить затею с зеркалами и вернуться к бумагам, как неожиданно в комнате открылся портал, и здесь стало тесно. Ева поначалу глазам своим не поверила - Кевин, во всей своей красе, да еще и во главе целой процессии арбитров! Лица были даже знакомы. Надо сказать, она не была рада его видеть именно сейчас. Она не отправляла никаких новых посланий, но он мог отслеживать ее передвижения. Даже если так - каким образом он понял, что она достигла цели? Судя по тому, что он в такой хорошо подготовленной компании, он был готов и просто выжидал чего-то. "А еще он мог прийти на помощь, когда я была ранена, но ничего не сделал. Кто же такой на самом деле, Кевин?"
- Как вы смогли так просто сюда проникнуть!!? - в своей манере возмутился Барин, и надо признать, сейчас Ева поддерживала рыжебородого. Заклинательница понадеялась на то, что гномов Венум сумеет взять на себя и убедить хотя бы пока не вступать в драку. Сражение в таком узком пространстве, да еще и с прекрасно подготовленными магами не сулило ничего хорошего. Ева же тем временем подошла к Кевину, в надежде избавиться от вновь нахлынувших сомнений. Возникшая ситуация ей совсем не нравилась, и логично было даже предположить то, что неким предателем мог быть и Кевин. Доверяй, но проверяй. А проверить в того, кто выше тебя по званию, не всегда просто. "Нас всегда учили не доверять никому, кроме Министерства. Но зная все... Я не могу доверять никому полностью. Что Кевину, что Венуму. Хотя... Последний слишком прост для таких махинаций, если только это не искуснейшее прикрытие. Мне нужны ответы. Хотелось бы верить, что это не очередная западня, но в случае с людьми невозможно быть уверенным."
Заклинательница говорила не громко, стараясь сделать так, чтобы услышал ее только Кевин, не хотелось бы вызвать у гномов приступ неуправляемого гнева. Они и так были на грани срыва и готовы драться за свою добычу. А своей добычей гном всегда считал все, до чего дотягивались его жадные руки, как считала заклинательница.
- Ты мог бы найти время и объяснить в самом деле, что происходит, Кевин? Я, как и гномы, не очень понимаю. Как ты нашел это место? Я не подавала никаких сигналов о том, что нашла лабораторию. И как вы смогли пройти защиту? Ведь если смогли вы, не исключено, что скоро сюда заявится и нежить - вторую темную печатку я тебе еще не отдавала.

Крах всех планов, всех уверток, обещаний, договоров. Вновь волна смешанных чувств и противоречий захлестнула Голдмана. С одной стороны баррикад стояла та, что не безразлична ему, и деловые обязательства, которыми он сам себя связал, с другой - давние знакомые, которые всего за пару дней стали следопыту чуть ли не братьями. Борьба противоречий просто выжигало сердце Венума, заставляя его метаться и выбирать между двух огней: Министерством магии и "Черным адамантом". Кто он? Всего лишь наемник? Или же он нечто большее - справедливый защитник света ? Вся его доброта и справедливость ломались о неоспоримую истину, что сейчас, в этом зале нет добра и зла, есть только обозленные, алчные гномы и высокомерные, и безжалостные арбитры министерства. И он, ни то, ни другое. Он слишком прост и слишком доверчив для этих интриг, ему некого тут защищать, некого сейчас беречь, ведь он посмотрел в глаза Сэрке, и увидел в них лишь преданность бойцового пса, который готов выполнить любую команду хозяина. В то время как Барин, и сам был готов разорвать следопыта на части, а все остальные гномы с радостью ему готовы помочь. Что теперь делать? На чью сторону встать? И вот, слова рыжебородого сорвались в брань, в обвинения в ругань и оскорбления, которые жалили ни столько слух, сколько сердце, в котором по велению вспыльчивого характера Голдмана вспыхнуло яркое пламя злости и желания разворотить гному нос.
Даже показанный рыжебородым топор ни в коей мере не смог охладить разбушевавшийся пожар в груди охотника. И Венум не проронив ни слова, лишь обернулся на левой ноге, правой метя размашистый пинок прямо в лицо Барина. Сейчас им руководила лишь элементарная злость, и желание заткнуть тот рот, что посмел обвинять его в предательстве. Голдман считал себя виноватым, но даже вина не позволит охотнику сдержать свой гнев, и он обрушит его на любого.

Для Голдмана, после удара гнома все происходящее казалось непонятной и склочной кучей. Он лишь увидел потолок лаборатории, после чего, на какое то мгновение его сознание помутилось от сильного удара о пол, и он видел над собой лишь Дори. В какой-то момент он попытался встать, по яркая вспышка света вновь заставила опешить и тяжесть от навалившегося гнома надавила на следопыта, словно его придавило теленком, а то и взрослым быком. Кряхтя от тяжести, и рыча от злости следопыт принялся на тянуться к колчану с арбалетными болтами. Когда на и без того не легкого гнома навалился еще и рыжебородый, охотник думал что его просто раздавит под тяжестью глыб из мяса и плоти. Но он не оставлял попыток. В такой куче бесполезны мечи в виду своей большой длины, а вот нож был бы как нельзя к стати. Но ножа у Голдмана при себе не было, зато были стрелы для арбалета, хотя самого арбалета уже и не было. Все что сейчас нужно было Венуму, это дотянуться до колчана, вынуть арбалетный болт и со всей яростью поразить лежащих сверху гномов. Поразить глаза, артерии, уши, все уязвимые места, которые только знал следопыт, дажзе разрезанные сухожилия на руках помогут сейчас свершиться убийству, и надо было действовать быстро и ловко, и к счастью ловкости у Голдмана хватало.
- Тваррррь! - Рычал охотник пытаясь как можно скорее убить гнома, и скорее выбраться из этой кучи, ведь арбитры сейчас не будут разбираться кто находиться под их целями, и возможно какой-нибудь поток пламени или магмы из рук одного из министерских псов сожжет и гномов и следопыта вместе с ними.