Терпкая, кисло-сладкая жидкость неплохо разогревала глотку, грудь, а после сердце и все тело. Альфарий любил медовуху, этот напиток боевой славы, вечных битв и просто солдатского мира... И не любил вино. Вино - напиток богачей, если пить разбавленным. И оно тогда на вкус совсем паршивое... А если пить неразбавленным, то сразу навеваются мысли о грабежах, мародерстве, ведь, как известно, неразбавленным вино пьют солдаты, разгромившие врага и спешно грабящие его стан. Медовуха как противовес всему этому была сладка и желанна своей простотой, близостью к солдатскому сердцу... А впрочем, Альф не был солдатом уже давно. Он офицер, а при этом ещё и дворянин. Все смешалось в его голубой крови и теперь сам черт не разберет, кто же он... "Главное, чтобы эти змеи высшего света признали во мне своего. Иначе мне придется их всех убить..." - мрачно и одновременно весело подумал Альф, заглядывая через широкое плечо на симпатичную девушку по соседству, сделавшую самый необычный заказ, который когда-либо слышал Магнус-старший. И ведь внешне это была аристократка, не иначе... В уме у Альфа вдруг возникла смутная ассоциация, но она быстро растворилась в хмеле.
- Не иначе, как убийца... Да, хорошо мои враги ещё не додумались подослать ко мне вас. Иначе бы я точно не пережил ту ночь... или день... Хм... Какое время суток лучшее, для бесславной смерти?

- А вы уверены, что не подослали? - голос белокурой "аристократы из низов", обращенный к Альфу, прозвучал теперь иначе. И дело не только в смене интонации, мимике лица, просто, кажется, девушка заговорила иначе, более... красиво. Альфарию понравился голос молодой красавицы и теперь он полностью обратил на неё внимания, беззастенчиво оглядывая с ног до головы. Нечего было стесняться ему в этом притоне, где незнакомке точно было не место, но раз уж она была тут... У одного древнего народа был бог прелюбодеяний и любви. В храмах этого бога каждый мужчина мог овладеть каждой женщиной, так по крайней мере слышал Альфария. И для него в каком-то плане все эти зачуханные таверны, кабаки были как раз-таки храмами того древнего бога... За исключением, что тут можно было только лишь смотреть на каждую симпатичную, красивую девушку.
- Да разве можно быть в этом уверенным? Но если да, то тут уж ваш прокол - я знаю тебя в лицо и тебе уже меня не охмурить, не загнать в горло нож и не отравить ядами... Может, составишь мне компанию, красавица? Мне здесь совсем одиноко... - Альфарий отвернулся обратно к барной стойке, заглядывая в деревянный стакан с медовухой. Напиток уже кончился и хотелось наполнить его чем-то другим... Может, вино? Только если незнакомка решится составить компанию ему, что, конечно, мало вероятно.
- Меня зовут Альфарий Магнус де Кэссель. А вас?.. - то ли у себя, то ли у стакана, то ли у девушки спросил Альфарий продолжая вглядываться в деревянное дно, пропитанное алкоголем.

- Юна? Редкое имя. Я слышал его лишь однажды... - Альфарий не был пьян, хоть и говорил он протяжно, хрипло. Разве по его изуродованному лицу можно было понять, пьян или не пьян мужчина? Но он точно ещё был трезв, всего пара больших кружек медовухи - этого слишком мало, чтобы заставить огромную тушу бойца опьянеть.
- Бармен! Забери этот стакан и подай бутылку вина! И не смей разбавляй, ну ты сам знаешь... - Альфарий давно был знаком с местным заправилой, все-таки он тоже довольно частый гость сего заведения, хотя до этого они никогда не сталкивались с этой девушкой, либо они просто не обращали друг на друга внимания. Так что нужно было ещё подумать чье именно благополучие было под угрозой - некоей Юны или Альфария, а с другой стороны могла выйти неплохая дуэль грубой силы и мысли против слизкой ловкости и хитрости.
- Ну, Юна, о чем будем говорить под этот чудесный экземпляр... - Альф взял в руки принесенную бутылку вина с каким-то замысловатым названием. Главное тут была пыль на стекле и дата изготовления под ней... Вину было не меньше тридцати лет! -...вина, моего ровесника?

Отредактировано Альфарий (2014-12-24 13:43:48)

- А, дамы дают слово сэрам, хорошо, хорошо... думаете, я сопьюсь раньше вас? Охо, одного вина и медовухи явно будет для этого слишком мало... Но раз уж вы здесь и действительно поддержите меня беседой, то я обещаю вознаграждение получше бутылки какого-то перебродившего винограда, - нельзя точно сказать, что именно имел ввиду Альфарий под наградой, по крайней мере со стороны. Сам-то он конечно уже начал в уме сосчитывать, сколько нужно будет заплатить этой девушке за её компанию? Внезапно мужчина ощутил приступ тошноты, отвратительным комом подобравшимся к горлу. Перед ним ведь не путана, а милая, наверняка умная, очень смышленая девушка с невероятными глазами. Но  другой стороны Альф не был дураком и он понимал, что девушка преследует исключительно корыстные цели в общении с старым служакой.
- Юна... прости мне мою грубость мысли. Я голубой крови, но мне здесь самое место. Я солдат, вернувшийся в Иридиум отстоять свои дворянские права и как только я это сделаю сразу же вернусь на службу. Слишком хорошие награды я получил от неё, чтобы вот так вот быстро отказываться от долга... - Альф усмехнулся, явно имея ввиду свои шрамы. А параллельно он разливал по двум граненным бокалам алую, терпкую жидкость, - Юна, Юна... твои глаза... И имя... Почему-то, мне хочется улыбаться, глядя на тебя. И тут уж в пору мне говорить, что такая нежная девушка, как ты, Юна, забыла в этой выгребной яме?

Отредактировано Альфарий (2014-12-25 13:26:59)

Альфарий подвел бокал с бурой жидкостью к губам, чуть смочил их, слегка пробуя терпкий аромат самым кончиком языка, а в это время размышляя над словами и действиями незнакомки. Или, точнее сказать, новой знакомой... Пара глотков и большая часть бокала была уже опустошена, Альф поставил его обратно на стойку, доливая вина, оказавшегося на редкость желанным, хотя Магнус-старший не любил его.
Хочешь, чтобы я нанял тебя? Со своими врагами я могу справиться и сам... Видишь меч на моем поясе? Он мне в этом помогает, старый товарищ... Ох, через что мы только с ним прошли... Хех... Однажды я даже был близок к совершению правосудия, хотя никто меня судьей не назначал. Одного слово и - вжик, голову с плеч, - Альфарий задумчиво прищурился, вспоминая совсем старое происшествие в его жизни, когда он встретил бедную девочку. И когда ему пришлось разобраться с её пьянчугой-отцом... Наверное, стоило тогда не слушать девочку и все-таки зарубить подлеца. Его кровь... его кровь до сих пор желанна Альфарием больше, чем вода в жаркой пустыне. Да, терпкое вино вдруг пробудило в нем эти воспоминания, а вместе с ней наполнило грудь тоской и жалостью. "И что с ней потом стало? Жива ли она... Ей, наверное, уже столько же, сколько и этой милой даме. Повзрослела, похорошела... Стала сильной, хитрой. Надо было забрать её с собой... Я стал бы отличным отцом..."
Кажется, теперь Альф пьянел, но не от вина, а от соленого чувства вины. Вины, что он забыл имя той девушки, а оно так и вертелось на языке...
- Ты говоришь о происхождении... Происхождение ничто. Мы те, кто мы есть, кого мы сами из себя делаем. Твои глаза, твоя красота... Ты ведь росла в этом обществе, да? - Альф окинул рукой таверну, - Но твоя внешность выдает в тебе голубую кровь. Благородную душу, испорченную жестоким миром. Я знал в своей жизни одну девочку... Она была прекрасна, чиста, но ей не повезло родиться в семье бедняков, чудом не продавших её в рабство... Она была... чудесной аристократкой, такой юной и красивой! Я мог забрать её... И не забрал. Оставил в том городе, в той гостинице... Как думаешь, я... правильно ли я поступил, Юна?

- Что ты сказал? – донеслись до разума Альфария тихим, хриплым шепотом сорвавшиеся с губ Юны слова. Белокурая девушка вдруг что-то очень сильно испугало, эти нотки Альф осознал быстрее, чем что-либо, тут же напрягаясь всем своим могучим телом и хватаясь за рукоять меча. Он в мгновение ока осмотрел помещение таверны на предмет угрозы, но никого, кроме трех распивающих песни пьянчуг, да одного гостя столицы, сидящего за дальним столиком, он не увидел, а посему изумленно повернулся к красивой девушке, вглядываясь в её глаза. Он тоже ощутил этот шок... Эти большие испуганные голубые глазки, чистое, аккуратное лицо с тонкими аристократическими линиями... Страх и изумление сделали свое дело и Альфарий теперь видел перед собой не высокую, желанную деву, с колким и внимательным взглядом, а аленькую испуганную девочку в грязном платьишке и с истертыми коленками. Лишь светлые, практически седые волосы не выдавали в Юне ту самую Юну, которую знал однажды аристократ.
Что Альфарий сейчас ощущал? Та же буря эмоций. Страх, изумление. Он все-таки был прав - его девочка выросла, стала женственной и прекрасной. Не веря своим глазам демонолог мягко взял в свою широкую ладонь ручку Юну, сжимая её, а вторая потянулась к её лицу. Он не верил.
Пожалуй, эта встреча была бы полна сантиментов, если бы не пьяные песни алкашей, да только... Альфарий уже ничего не слышал.

- Юна... я думал, ты пропала... А ты... здесь, - изумленно говорил Альфарий, не веря своим глазам и ощущением. Это была она, она, та самая Юна! Она отстранилась от него, испуганная, взъерошенная... - Нет, не уходи! Все хорошо, я не причиню тебе зла, Юна... Видишь, это я! Какой ты взрослой стала, Юна... и сильной. Я думал, ты... я думал ты умерла...
Мужчина убрал руку со щеки девушки, но выпускать её ладонь не спешил, он все ещё держал её, но слабее. Он боялся, но седоволосая девушка сейчас убежит, вновь исчезнет и он больше никогда её не увидит! Альфарий себе этого просто не простит, никогда. Второй раз он так просто не бросил эту девочку, девочку, которая могла бы стать его ребенком, его дочерью. Осознание совершенных в прошлом ошибок теперь давили ещё сильнее, демонолог просто не знал, что теперь делать. Он боялся и надеялся, что юна не держит на него зла, что она поймет юного парня, его незрелость, его неопытность... Да попади сейчас Альфарий в ту же самую ситуацию, как тогда, он бы не раздумывая забрался бы бедную девочку себе. Но жизнь пошла иначе... Они разные, как вода и земная твердь. И что теперь будет дальше?

Отредактировано Альфарий (2014-12-26 10:00:32)

- Нет! Ты никуда не пойдешь, - уже куда жестче, собравшись, обрезал Альфарий, явно не намереваясь выпускать Амэт. Конечно он понимал, что та впала в шок. Кто знает, через что ещё ей пришлось пройти? Вспоминая надменный взгляд беловолосой мужчина подумал, что та прошла через большие жизненные трудности, такие, какие только способны вселить подобную ненависть к богатеньким аристократам. Альфарий не хотел думать о том, что вынесла Амэт с тех пор, как он её последний раз видел в том проклятом городе торгашей и нищеты... Он хотел задержать Амэт, уберечь её, обнять, в конце-концов! Девочка была тем существом, что оставило на его душе неизгладимый след и демонолог не собирался оставлять это без внимания.
- Не сейчас, Юна. Останься, прошу! Если ты убежишь, то ты убежишь от самой себя и своего прошлого... - Альфарий сделал шаг в сторону Амэт, чьего настоящего имени он так и не знал. Кажется, он действительно думал, что слова остановят девушку. А если нет? Кажется, здоровяк готов был бежать за ней. Но он не побежит. Если его далекая принцесса оставит, то... это будет её выбор. И в эту ночь Альфарий нажрется так, как не нажирался в самые свои радостные и отчаянные дни.

- Где же была ваша светлость?! - эти слова отозвались эхом в голове мужчины. "Где же была ваша светлость?!" Где же... Где же она была? Перед глазами за мгновения пронеслись воспоминая далекого и недалекого прошлого. Войны. Голод. Гнилые болота, дремучие леса, кровожадные, безумные орки... Альфарий прошел через свой Ад. И потерял сотни, тысячи хороших парней, а сам... Сам был здесь и чувствовал себя виноватым во всех тех бедах и несчастиях, что обрушились на Юну. Что может ответить дворянин? Он стоял с окаменевшим лицом, стойко выслушивая обвинения и обличения себя во всем том дерьме, что существует в несовершенном человеческом обществе.
В очередной раз перед глазами прошло видение вечной войны, безумной резни, видение Рагнарёка, Сумерки Богов... Так их для себя назвал мужчина. Что ему ответить девушке? Её прекрасное изваяние с недовольным выражением лица стояло перед ним, уничтожая взглядом и не встречая ничего, кроме корки льда и пылающего потустороннего жара за ней. Прекрасный голос сорвался мгновения назад на крик и их звон сейчас стоял в грязной забегаловке, все молчали... Кажется, ещё немного и молнии засверкают в напряженном, прокуренном и наполненном парами алкоголя помещении.
Альфарий сделал широкий, плавный и молниеносный шаг, так, словно он совершал выпад против противник, и заключил девушку в тесные, стальные объятия, прижимая её к широкой и горячей груди.
- Я скучал, Юна... - нервно прошептал на ухо серовласой демонолог, а после кинув монету на барную стойку повел девушку отсюда прочь. Пусть кричит. Пусть ненавидит. Пусть сопротивляется. Он согреет её. Он искупит вину... И остается надеется, что Юна примет эту жертву и простит его за все.

Отредактировано Альфарий (2015-01-06 12:11:20)

Потемневшие улицы нижнего кольца Иридиума встретили немило обнимающуюся парочку холодными и нежными объятиями, тут же облипая со всех сторон прохладой и свежестью. Свежесть эта была весьма относительной и не шла ни в какое сравнение с той свежестью, что парила в верхнем кольце. Но Альф, проехавшийся на социальном лифте армии, научился ценить и наслаждаться свежестью любой среды. Даже пропитанной разложением, отчаяньем, болью и смертью брошенного глубоко в тылу врага окопа... Или той свежестью, что наполняется тело от жестоких и колючих объятий мук, когда из тела извлекают осколки, обильно смазывая шипящими и вонючими целительными мазями кровоточащие раны. Все это была свежесть, да, разная, но её объединяло одно - это было чувства мира и безопасности, осознания, что жизнь продолжается и сегодня не настал день воссоединения души со Жнецом.
Девушка продолжала выплескивать всю скорбь и гнев на Альфария. Кажется, лже-Юна осознала, что словами голема не свалить и принялась колотить его, словно ненавидя всеми фибрами души. Этого просто не могло быть и Альф понимал, что его внезапное появление пробудило в девушке воспоминания и боль... Равно, как и у самого мужчины. Он ненавидел себя за то, что не сделал, будучи ещё слишком молодым и незрелым. И ненавидел, что прожил жизнь без этой девушки, не защитил её, не спас... Но слезы лить было ниже его дворянского достоинства. Он повел девушку прочь из переулков, удаляясь от пропитого притона и стойко сдерживая натиск неугомонной. И только лишь тогда, когда они вышли из тени города на его приличную, официальную часть - одну из больших улиц, как спицы прорезающие внешнюю часть города, - и лже-Юна наконец выдохлась мужчина заговорил:
- И как же тебя зовут? Мое имя все то же... А ты назовешь свое? - задавая вопрос Альф продолжал не выпускать девушку из объятий, при этом они приближались к одной из лавок, освещенной косым светом луны. Её лучи разбивались о низкорастущую, обледенелую вишню, рассыпаясь прекрасным душем серебристого света на чистую от снега лавку, - Может сядем? Прекрасное место. Здесь свежо и это остудит твой пыл... Я правда скучал. Не смей сомневаться.

Девушка раздражено ответила на вопрос Альфария, никак не комментируя остальные его слова. Кажется, боец просто начал растекаться соплями и ему нужно было вновь собраться духом, что он, собственно, и сделал. Хоть Амэт и выражала недовольство всем своим видом, он понимал, что это лишь последствия от их встречи, а то, что седовласая не бьется в истерике, вырываясь из плена демонолога, говорило, что та все-таки не ненавидит Альфа так, как как пытается это показать. И это успокаивало.
- Амэт... Аааамэт... - задумчиво протянул мужчина, словно смакуя слово, как бокал чудесного вина, - Та самая Амэт? Хохохо... Невероятно! Никогда... никогда бы не подумал, что то маленькие прелестное создание вырастит столь опасной женщиной. О твоих ядах ходят легенды... И они очень ценятся в аристократичных кругах. Хах, гадкие змеи, не способные делать собственный яд... Жалкие создания, - мужчина произнес последние слова так, словно он сам был не из дворян и ненавидел это привилегированное сословие каждой фиброй своей души. От части это было так, - Но не будем о них, Амэт. Тебе нужно быть более скрытной... Если бы не твоя одаренность, тебя давно могли уже поймать. Надеюсь, ты знала об этом? У тебя даже есть тайные покровители "там", которые очень ценят твое искусство. Хм... возможно... я не имею права, но я горжусь тобой. Ведь... с какой-то стороны повлиял на твою жизнь. Ты выросла прелестным и опасным созданием.

Альфарий задумчиво смотрел на девушку и свет его глаз быстро менялся. Из него выдуло тепло, изумление, восхищение, а на их место пришла досада и разочарование. блеск стал колким и пронизывающи холодным, как ветер Ледяных пустошей, лицо же приобрело каменную мимику. "Она выросла циничной.  Циничной и холодной как лед... Как громко говорят о её сердце её волосы. Старый глупец... на что надеялся? Объятия, радость? Идиот," - Альф гневно линчевал себя в своих мыслях, сам же потянулся к поясу где висел увесистый мешочек с золотом.
- Сколько? Пять золотых? Десять? Пятьдесят. Держи, - демонолог положил на ледяную скамейку свой кошель и встал, поправляя плащ и жилет под ним, - Я рад что ты жива. Надеюсь, будешь жить дальше... прости, что слишком сильно верил. Все - прах.
Холодно усмехнувшись Альфарий развернулся на одним пятках, словно танцор, и не спеша пошел прочь. Все было тщетно. Надежда пуста, а плод радостной встречи мертворожденным. Девочка выросла в жестоком мире, покрытая сильным налетом природной аристократичности, но внутри у неё не было ничего благородного. Не было памяти, не было радости, был лишь лед и Альф не винил её ни в чем. Он винил только в себя в том, что тогда не сделал все, что мог. Теперь было поздно и звеня окованным сапогом боец медленно исчезал в ледяном мраке, а его сердце нервно билось, все ещё гоняя по крови слабое предчувствие надежды, что Амэт не такая. Что она вскочит и остановит война, что не возьмет деньги и покажет, что у неё все же есть душа и в тот день Альф сделал великое дело, посеем семена благородства. А иначе... Все канет в лету и забудется, уносимое холодным ветром зимы. Ветром не останавливаемого и сурового времени...