«Я - убийца.» Он вновь чувствовал верную сталь в своих руках. Она придавала уверенности, силы, полуэльф чувствовал власть над жизнями, которую давало его оружие, его магия. Он - убийца. Всего один удар, один молниеносный удар Разящим. Лезвие всегда держалось в прекрасном состоянии, а руны остроты делали это оружие поистине смертоносным, даже достаточно качественные доспехи могли не спасти от удара таким прекрасным руническим оружием. Кровь. Темно-алая жидкость стекала с сияющего серым магическим светом лезвия сабли, капала на пол и обезглавленное тело мага тьмы. В этот миг Артемис не чувствовал ничего, была лишь безграничная пустота и мысль, единственная мысль, зависшая в разума, написанная темно-алыми буквами. Написанная кровью в его собственном сознании, кровью того, кто пал от одного точного и быстрого удара. «Я - убийца.» Память стала приоткрывать новые подробности, а может это все было внушением второго псионика? А имеет ли оно уже значение? Клинок насытился кровью мага тьмы, голова Наккара лежала в нескольких метрах от его тела. Жизнь стремительно покидала тело юноши, был ли уже шанс спасти его, что-то исправить? А хотел ли Мориэл исправить это? «Я убийца, я должен убивать, это моя природа...» - сознание было подозрительно замедленным, восприятие окружающего затупилось, сейчас юный полукровка был весь в себе. Он так и замер в той самой позе, что и нанес удар. Рука с мечом зависли в той самое позиции, в какой и был нанесен удар. Выглядело это так, словно бы парень просто-напросто застыл в миг чуть после своего удара. Краем сознания маг чувствовал, что это было проникновение, что некто чужой ворвался в его разум и заставил убить Наккара, но разве противился Артемис этому приказу? И мог ли? Ни секунды колебаний, каждое движение было исполнено быстро и четко. Нак даже не успел как-то среагировать, возможно, он даже не успел осознать, что был убит, не успел понять, кто его убил. Но имеет ли это значение? Артемис убийца, он убивает за деньги, на заказ, убивать - его профессия. Одним убийством больше, одним меньше - так ли уж это важно. В темно-алых глазах не отражалось ровным счетом ничего, они были пусты. «Это было необходимо?» - вдруг мелькнула мысль из самых глубин сознания. Так ли нужно было убивать Наккара? Видимо, да. Ментальный приказ. Кажется, что до мага только начало в полной мере доходить произошедшее. Сожаления не было, была досада, злость, презрение, но не сожаление. Он не был знаком с Наккаром, этот парень не был для него кем-то значимым, так, очередной встретившийся на пути маг.
- Отруби. Наку. Голову, - повторил ментальный приказ вслух, словно пробуя слова на вкус. Сомнений больше не было - второй псионик существовал и сейчас он поспешил лишить их возможности обнаружить его, решил не дать парню высказать возникшую идею, как можно было бы обнаружить ответ на вопрос о двух псиониках. Или же это был все тот же псионик, этот зверь, от которого так и исходила могущественная аура иллюзий, ощущение ирреальности. Зверь стал вифрэем, похоже, решил вернуться в свою истинную форму, если это она и была. Кинулся к обезглавленному Наккару, похоже, собирался попытаться его исцелить. «Еще и целитель, что-ли?» - какая-то весьма флегматичная мысль скользнула в сознании, стремительным облачком проплывая дальше и улетая вдаль. Взгляд скользнул по Венфуру и Джейкобу. Больнее всего было смотреть на мага. Нет, было сожаление, просто старался его настолько заглушить, так глубоко упрятать, что и не замечал на фоне всего остального. Но взглянув на Венфура не мог не посочувствовать ему, не мог остаться равнодушным. Что-то кольнуло внутри, что-то очень знакомое, кажется, какое-то воспоминание, какая-то утрата, но память надежно была укрыта от юного мага. «Я убил его сына,» - еще одна флегматичная мысль, однако, постепенно Мориэл начинал пробуждаться из этого своего состояния и осознавать, в какой теперь был ситуации. Мысленная команда щиту металла была отправлена тут же - щит должен был зависнуть между Артемисом и Венфуром. Слишком опасное заклинание держал в руках маг металла, слишком большая мощь была сосредоточена в этой светящейся серой сфере, чтобы так просто игнорировать ее. А ведь она очень даже вероятно пойдет против него - отец, увидевший смерть сына, вряд ли станет вдаваться в подробности того, при каких обстоятельствах был убит его сын. Свободной рукой достал из поясной сумки эликсир регенерации, одновременно с этим садясь рядом с Кибом и телом Наккара. Мориэл старался не обращать внимания на прямую угрозу в лице Венфура.
- Не знаю, поможет ли, эликсир достаточно сильный, но с такой раной... - парень глубоко вздохнул и поставил склянку с зельем рядом на пол. После полез вновь в сумку, но в другую, чтобы достать из нее кристалл маны. Эфир Жизни порой был способен творить невероятный чудеса и именно этот кристалл сейчас мог оказаться очень и очень полезным в попытке спасти жизнь мага тьмы. «Пока мы исцеляем Наккара, враг может скрыться. Не стоит и о нем забывать,» - вновь полез в сумку, чтобы достать из нее свиток с Ясновидением.
- Венфур, у меня остался один свиток с Ясновидением. Возьми его и найди того псионика. Мы постараемся спасти твоего сына и придем на помощь сразу, как только сможем. Артемис надеялся, что маг не позволит эмоциям лишить себя разума и Венфур будет мыслить здраво, а не накинется на полуэльфа в безумной жажде крови. Сам же полукровка собирался помочь вифрэю спасти мага тьмы. Как только заклинание иллюзиониста будет сотворено и голова Наккара будет соединена с телом с помощью фантомной материи, Мориэл собирался напоить парня эликсиром регенерации, после чего пустить в дело кристалл с эфиром Жизни. Жаль было расходовать столь дорогой магический ресурс, но когда речь заходит о жизни, разве можно считать какие-то там золотые монетки? «Я - убийца? Почему же я тогда не брошусь в битву с псиоником, а трачу столь дорогостоящие вещи на спасение только что убитого мной паренька?» - смятение готово было нахлынуть на парня, но он не позволил этому случиться. Маг полностью сосредоточился на происходящем, при этом оставался готовым к агрессии как со стороны мага металла, так и со стороны второго псионика. О тонкостях собственного мировоззрения, образа жизни и прошлого можно будет подумать и после, когда вся эта история закончиться, а пока нужно было сохранять бдительность и внимательность к происходящему.
