Под разрастающийся хруст снега парень продолжал свой путь, обращая внимание буквально на всё, что встречалось на пути. Давно ему не представлялась такая возможность — побывать в столь большом городе, пройтись по такой людной улице, наполненной жизнью и эмоциями. Стараясь выглядеть неприметно и не вызывающе, он не догадывался, что своими параноидальными действиями может привлечь ещё больше внимания, но расслабиться и чувствовать себя как дома он не мог. "Стражник, ещё один..." — навстречу реведанту шёл небольшой отряд солдат, которые пускались в обсуждения каких-нибудь обыденных вещей. Лишь двое успели посмотреть в сторону парня, встретившись с ним взглядом, перед тем, как пройти мимо него. Все они улыбались и выглядели вполне дружелюбно, несмотря на опасность службы и суровые погодные условия, ещё и Джерико умудрился в этот момент придерживать пальцами шарф, когда на него поглядывали солдаты. Но никто из них не хмурился, посчитав, наверное, что человеку просто холодно, да и своих забот у них полно, видимо, чтобы придираться к каждому встречному. С облегчением вздохнув, когда стражники оказались позади, Алан вспомнил о карте, которая находилась у него в сумке. Наклоняя голову вниз, чтобы найти кармашек, он заметил движущийся к нему навстречу силуэт. Остановившись на месте, он чуть приподнял голову и взглянул вперёд, — "Ещё одна жительница... мимо пройдёт". Будучи уверенным, что девушка его обойдёт, как это сделали стражники, он снова опустил голову, собираясь достать карту, но неведомая сила заставила его потерять равновесие в один миг. Во время падения реведанта не посетила ни одна мысль, он даже не понимал, что произошло. Глаза широко раскрылись от удивления, вливая лазурный и багровый цвета в небо, а потом и в неизвестную фигуру, которая перекрыла ему вид на падающие снежинки. Но это было пол беды, чего, увы, никак не ждал бедный мёртвый. Сразу после того, как парень очутился в горке снега, к которой его кто-то прижимал, раздался женский голос. Первая фраза незнакомки имела столь сильный эффект, что Алан просто замер в положении лёжа, ещё шире открывая глаза. Он не мог поверить в то, что она сейчас говорила, внимательно слушая странную особу, которая ещё вдобавок смеялась. Ей было весело, а реведант, сам того не осознавая, готовился выбираться из города под возгласы разъяренной стражи. Ничего не оставалось, как...
— Ахахах..! — Джерико попытался засмеяться в унисон, но собственный смех ему сразу же показался нелепым и странным, из-за чего он был прерван. Да, попытка была жалкая, а смех действительно казался глупым и даже идиотским, — Ты такая забавная! Всегда знал, что с чувством юмора у тебя всё хорошо! — громко говорил парень, пытаясь отвести от себя подозрения. Он не смотрел по сторонам и не видел, сколько вокруг собралось свидетелей, реведант не уводил взгляд с девушки, которая нависала над ним. "Кто она такая? И откуда она знает... артефакт украли? Нет, вряд ли..." Алан не знал, что думать и предпринимать, девушка казалась ему совершенно незнакомой, а он, как вскоре заметил, держал руками её за талию, будь у неё муж, то он бы обязательно к ним нырнул в один миг.

Мгновенья стали растягиваться, время постепенно замедлялось и всё вокруг будто замерло. Чуть приподнятая голова парня бессильно рухнула в снег, немного погрузившись затылком в мягкость прохладной белизны. "Кто же ты?" — не мог понять реведант, задумчиво всматриваясь в глаза девушки, они были прекрасны. В её зрачках виднелись отражения, два небольших, крохотных, но ярко выраженных, но парень погряз в размышления, которые тут же прервал немного приглушенный звук постукивания о его маску. Джерико всего лишь моргнул от удивления и ещё больше продавил затылком снег, который сопровождался приятным хрустом. Потребовалось не более секунды, дабы понять, что произошло.
— Что ты д... — начатая фраза тут же оборвалась, когда девушка заговорила, неосознанно перебив немного возмущенного и недоумевающего реведанта. Но его «что» было слишком тихим, чтобы незнакомка могла его услышать. Джерико внимательно слушал, не упуская ни единого слова, которое могло нести в себе хоть какую-то подсказку о том, кем является эта странна особа. "Джерико?" — парень немного прищурил глаза, поглощаясь потоком нахлынувших воспоминаний. Интересно, но интонация, как именно девушка произнесла его имя, показалась ему очень знакомой. Наверное, именно это помогло ему вспомнить, вспомнить давно прошедшую встречу в Сонном Бору. Но поверить в случайность этой новой встречи было не просто, куда проще найти место для сомнений, чтобы взвалить всё на то, что девушка просто ошиблась, но незнакомка знала мертвеца, она не обозналась. Парень молчал, а девушка, продолжая думать, что тот до сих пор ничего не понимает, делала вид, что обиделась, впрочем, только глаза её выдавали. "Ди...Диланэль, верно?" — забыв произнести это вслух, получилось так, что Джерико задал вопрос сам себе, ещё больше оттягивая время, чтобы обрадовать старую знакомую, которая тут же вцепилась руками в его плечи. В этот момент сомнения рухнули, подобно карточному домику. Сходства были абсолютно во всём, перед глазами вырисовывались картинки былой встречи, образ эльфийки, цвет её глаз и прочие мелочи, которые успели немного размыться по истечении нескольких лет. Странно, что реведант не вспомнил её сразу, ведь среди его знакомых почти не было особей женского пола. Но в этой ситуации можно было обвинить неблагоприятную обстановку для встречи, а так же некоторое влияние оказал эффект неожиданности.
— Ты же знаешь, мне не больно, Диланэль, — спокойно сказал парень, не отводя от неё глаз, — Будь я сверху, то сразу бы тебя узнал. Здравствуй, — он легонько похлопал рукой по её пояснице, в знак приветствия. Милая девушка словно защищала реведанта, благородно укрывая его собой от падающих снежинок.

Ладонь бессильно скользнула вниз, черкнувши о плащ, оставляя на нём приглушенные вмятенки, которые тут же заполнялись немного вздымающейся тканью. Правая рука утонула в снегу, забирая с собой холод эльфийки, верно, девушка была холодна. Латные перчатки не стесняли движения пальцев, так же, как и не лишали реведанта осязания, преподнося ему возможность ощутить тепло посредством касания, но он ничего не почувствовал. Ни единого намёка на то, что в девушке сохранилось хоть какое-то тепло. Джерико присмотрелся получше, на этот раз цепляясь за незначительные детали, взгляд плавно перетекал с носика девушки на её щеки. В столь сильный мороз тело должно было сохранять тепло. Значительное снижение скорости кровотока, благодаря чему теплоотдача не была бы такой сильной, чтобы сохранить побольше тепла — но кончик носа оставался бледным, а щёки были лишены румянца, вряд ли причиной являлось обморожение, девушка сияла и чувствовала себя превосходно, как могло показаться на первый взгляд. А тело её, которое должно было бережно хранить едва пробивающееся сквозь ткань одежь тепло, казалось, принадлежало мертвецу, который давно остыл. Но зародившиеся подозрения не вспыхнули, ничуть не отразившись на лице парня, которое по-прежнему не испускало эмоций, будто на нём всегда царил покой. Честно, могло показаться, что реведант совершенно не понимает чужой речи, он лишь молча моргает в ответ, да и то не всегда, после чего он спокойно заговорит, словно невидимая сила шепчет ему на ухо нужные слова. Алан не смел поднимать лежащую около колена девушки руку, которой, несколькими мгновениями назад, хлопал её по пояснице. Он не хотел её провоцировать, и уж тем более не желал казаться грубым и бестактным, а о возможном пошлом окрасе, который вполне мог иметь место быть в этой ситуации, он никогда бы не задумался, ведь пошлость, как и случайные шутки с его стороны, витали где-то за границей его осознания и, естественно, понимания. Так что подобные действия являлись отчасти безобидными и абсолютно спонтанными, случайными и даже не имеющими объяснения. Не было смысла обижаться и злиться на того, кто и сам не ведал, что делает какую-то пакость в виде колкой шутки. Также, была ещё одна причина отступления реведанта — несмотря на то, что девушка никак не отреагировала на его похлопывания, она все же могла затаить разрастающуюся злобу, которая в любую секунду вырвется в виде необратимого мщения. Она вполне могла вынашивать планы всё это время, с того самого дня, когда Джерико припечатал её к земле, а здесь подвернулся такой шанс, которым можно было неоднократно воспользоваться. Да и обстановка для мертвеца была очень невыгодной, вокруг блуждали потенциальные враги. Но на этой мысли он не зациклился, что, возможно, говорило лишь о его легкомыслии. Но девушке было все равно, что себе думал парень, наверное, она даже не обратила внимание на то, что с её поясницы сползла одна рука, и уж тем более не задумывалась над тем, что было знаком того, что реведант не желает доставлять ей неудобства. Дилана удобно умостилась на груди мертвеца, явно не желая подниматься.
— Мне кажется, или ты по мне и впрямь соскучилась? — затмевалась логика в ответе, будто Алан говорил о чём-то своём, упуская только что сказанные девушкой слова, — Никогда бы не подумал, что это будет девушка, — продолжал говорить парень, всё так же не дожидаясь ответа, — Наверное, всё дело в моём шарме, который пробудился спустя достаточно долгое время. А теперь, как погляжу, ты пользуешься моими же приёмами очарования, которыми была поражена, — как двусмысленно, — Знаешь, это работает, я даже чувствую некую близость, ты мне начинаешь ещё больше нравиться, — скорее ад замёрзнет, чем кто-то разберёт, был ли это сарказм, глупость, или просто неудачная шутка. Парень оставался серьезным. "Хм... она не думает вставать" — мелькнула мыслишка. Джерико посмотрел на её зубы, когда девушка улыбнулась для него, чуть прищурившись, будто с подозрением, он продолжил:
— Я сюда пожаловал, чтобы... — осторожность заставила реведанта умолкнуть, дабы не позволить огласить цель визита вслух, — Ты не замёрзла? — тема была тут же сменена.

"Она всё шутит. Только повод предоставь, свой шанс не упустит..." — реведант тяжко вздохнул. Девушка казалась весьма забавной, и он признавал это, но достойно отреагировать на её фразы парень не мог. Кого-нибудь её слова могли зацепить, заставив броситься в поток нахлынувшей грусти и даже воссоздать в своём сознании депрессию. Ведь её шутки были поистине колкими, способными сделать несколько трещин в нерушимом барьере, название которому «мужское самолюбие». Одной лишь Дилане было известно, сколько особей мужского пола пострадало от словесного, пусть и немного завуалированного унижения с её стороны. Но реведант наверняка был не первым и, скорей всего, далеко не самым последним. Впрочем, Джерико ничуть не пострадал, зловещие издёвки его словно огибали, — парень имел дар, иммунитет, нет, он был неуязвимым, как и приличествует воину, несгибаемому и сильному. Многие попытки добиться чего-то определённого не возымели бы никакого эффекта, парень не любил что-либо доказывать, даже если кто-то, подпитывая свои ошибочные сомненья, через провокационные шутки пытался манипулировать им. Но данная ситуация была не такой серьезной: девушка являлась милой и безобидной, как и её слова, хотя, по-поводу слов уверенности такой не было, по крайней мере в их безобидности.
       Диланэль уже успела примять своим телом снег, оказавшись рядом с Аланом. Тот продолжал смотреть вверх, где раньше нависал образ девушки, теперь виднелось безжизненное небо, испускающее холодные крупицы яви, которые безмолвно кружились, усеивая хмурых людей и дремлющую землю. Особого восторга парень не ощущал, но он хотел остаться здесь, продолжив поглощать взглядом небесную высь, ещё немного. Даже задание, с которым он сюда пожаловал, меркло, а затем растворялось в забвении. Освежающий пинок был весьма кстати, посторонние мысли сразу улетучились, оставив парня наедине с жестокой реальностью — девушка требовала ответа, не желая ждать разложившегося Алана, которого, между прочим, она сама повалила в сугроб. "Судя по звуку, она хорошенько приложилась".
— Зачем ты так? — лениво произнёс Джерико, вновь обратив внимание на брюнетку, он так же лениво посмотрел на неё, — Больно ведь... — кое-кто даже не пытался изобразить эмоции. В глазах проходящих мимо людей это выглядело бы совсем не убедительно, но никто не обращал внимания на эту странную пару. Так что не было нужды вживаться в образ, ведь получалось у него плохо, впрочем, как и у многих ему подобных. Дилану он не заставил больше ждать, как только последнее сказанное им слово исчерпало себя, Джерико прикрыл лицо скрещенными руками, прижимая запястьем волосы к переносице и закрывая багровый глаз тыльной стороной ладони. Будто хотел закрыться от неба и нетерпеливой, немного грубой и бестактной эльфийки. Перед глазами пробежал момент из прошлой встречи в лесу, когда шла речь о хорошим манерах. "Хм...это забавно", — даже внутренний голос был спокойным и монотонным, возможно, в этот момент уголки рта были бы немного приподняты, если бы от них что-то осталось...
Не дожидаясь следующей порции грубости от Ди, Алан быстро согнул ноги в коленях, одновременно подтягивая их к груди, после чего последовал резкий рывок ногами вверх, благодаря сильному движению, инерции хватило, чтобы вслед за стопами поднялось всё тело. Дикий хруст в прогнувшейся пояснице тут же посягнул на воцарившуюся тишину, оповещая всех мимо проходящих о чем-то неладном. Сугроб оказался чуть позади, реведант почувствовал смягченную землю ногами, которые тут же поспешил выпрямить. Было далеко до идеального выполнения, но редки были случаи, когда Джерико оставался без сковывающих доспехов, чтобы уделить подобным трюкам больше времени. Вслед за ним полетели клочья белых крох, парень своим телом буквально вырвал часть снега, успевшего налипнуть к спине, с сугроба. Склеившиеся снежинки белым, небольшим кусочком устремились маленькой девочке в глаз. Когда она успела очутиться рядом — неизвестно. Наверное, мимо проходила, видать, сегодня был не её день. Незнакомое дитя принялось растирать кулаком пострадавший глаз, который наверняка слезился и уже покраснел. Мельком окинув Алана расстроенным взглядом, она побежала прочь, прижимая руку к лицу. Реведант лишь успел встретиться с ней взглядом, медленно опустив руки вниз. Когда девочка убежала, он поднял голову и посмотрел вперёд. Тонкой пленкой пар ускользал из-под маски и шарфа, тяжелый вздох.
— Ты можешь внести свою лепту в задание, всученное мне, — он стоял около Диланы, демонстрируя ей свой профиль. Взгляд был направлен в неизвестность, словно в пустоту, будто он пытался разглядеть что-то неуловимое. Ветерок издал порыв, развивая его каштановые волосы, на которые оседали все новые и новые снежинки. Жаль, что на нём не было плаща, он бы здорово дополнил этот образ, проминаясь и создавая волны, послушно следуя ветру. Он медленно повернул голову в сторону девушки, в его разноцветных глазах что-то блеснуло, — Если заведомо согласишься, я поведаю тебе о своих целях.
"Заинтриговал? В прошлый раз от неё так и веяло любопытством. Неутолимый интерес, который, наверное, со временем будет только разгораться, вспыхивая новым огнём, если она не получит ответы. Хм... как бы самому не пострадать от этого".

Ответ не прозвучал, чего никак не мог предусмотреть реведант. Ему казалось, что любопытство эльфийки тут же заставит её что-то сказать, даже если её слова будут выражать несогласие с, казалось, несколько странными требованиями парня. Заведомо соглашаться помочь, не зная, каких усилий и жертв это будет стоить — не каждый на такое пойдёт. Он посмотрел в глаза девушки, которая внимательно поглядывала куда-то вдаль, — "Что там?" Воин не успел обернуться, чтобы лично взглянуть на то, что привернуло внимание Диланы. Она резко схватила реведанта за руку и повела в сторону, к домам, попросив лишь помолчать в пути. Что-то, а хранить безмолвие он мог, особенно в случаях, когда его об этом просили. Путь она держала в тёмный проулок, быстро шагая вперёд. Складывалось впечатление, будто за ними кто-то гонится. Всё это время Алан поглядывал назад, кое-как поспевая за Диланой, меж двух стен домов, вдали, где, словно в тёмном туннеле, небольшим фрагментом виднелась людная улица. Там и промелькнули двое мужчин, а сразу за ними показалась маленькая, уже знакомая ему девочка. Джерико сразу сообразил, что происходит, — "Вот значит как, меня спасли? Благородно, но совсем не обязательно... — вспомнив о стражниках, которые не так давно проходили мимо, парень чуть нахмурился, — Но последствия могли быть серьезными". Если бы в ход пошли разбирательства, а затем ещё и драка завязалась, то стражники бы точно подоспели к ним, чтобы всё разузнать и утихомирить конфликтующие стороны. И тогда все было бы очень скверно. Но кто мог знать наверняка, что такая нелепая случайность может предоставить столько проблем. Ну и плакса подвернулась ему, сразу что, так жаловаться. Это ведь был небольшой комочек снега, не более. Дети... Через несколько минут, а то и меньше, эльфийка вывела парня к окраине города. В глаза сразу же бросились белые поля, а также немного радовало почти полное отсутствие домиков. Можно было не чувствовать себя осаждённым.
— Какое дело у тебя в Иридиуме? — послышалось от девушки. Джерико, перестав осматриваться, медленно подошёл к забору и закинул за него руки, чуть повиснув на нём грудью. Подбородком он прилёг на скрещенные между собой кисти рук, погружаясь в шарф по самые глаза. Говорить о своих планах он не очень хотел, это было очень рискованно. Но интересоваться у стражи, как пройти к торговцу, тоже не хотелось. А разобраться в карте, которую составлял его дядя, он не мог. Блуждать по городу в поисках нужного человека — роскошь, которую мертвец не мог себе позволить в силу ограниченного времени. Было трудно решиться, реведант её валил на землю и угрожал убить, и девушка хорошо помнила этот случай, чтобы отомстить. Но судя по её поведению, которое казалось для парня очень странным, она не желала ему зла, даже наоборот. Вряд ли она побежит к стражникам, чтобы рассказать о новоприбывшем мертвеце, которого нужно срочно уничтожить...
— Мне нужно найти одного человека... — медленно проговорил Алан, посматривая вниз, на снег под забором, — И если ты забыла прошлые обиды, то... — он неожиданно умолк, повернув голову сторону, где стояла Дилана, — Прежде чем я продолжу, можно задать один вопрос?
Он говорил очень неторопливо, будто в его владении была бесконечность, чтобы позволять себе лениво произносить слова. О времени, судя по всему, он не особо задумывался, считая, что всё успеется за несколько часов, до того, как артефакт будет исчерпан.

Последняя снежинка, убегающая от очищающегося неба, прилегла на ресницу реведанта, размытым пятнышком преграждая ему обзор. Он несколько раз моргнул, в попытках её стряхнуть, но безрезультатно, она будто держалась изо всех сил, немного докучая. Высовывать из-под головы руки он не хотел, потому и окунулся в шарф по самый лоб, а затем, не спеша, вынырнул, показывая разноцветные глаза. Снежинка исчезла, а остальные уже не появлялись. Теперь, плотно укутанную в плащ фигуру было видно целиком.
— Как долго твоё сердце не бьется? — Джерико хотел иначе сформулировать вопрос, но прокатившийся по его памяти разговор из прошлого, когда эльфийка интересовалась вечной жизнью, заставил его сказать всё прямо. продолжая всматриваться в черноту, которую хранил укрывающий лицо девушки капюшон. Рядом никого не было, но он говорил тихо, так, чтобы его могла услышать Дилана. Подобные заявления могли кого-угодно разгневать, особенно эльфов, многие из которых испытывали такое же сильное отвращение к мёртвым, как и архоны. Но совпадений было не мало, и всё говорило об одном...

"Вот значит как... Прошло много лет, порой забываешь, как быстро летит время, даруя этому миру новые преображения," — сквозь пальцы ускользая, оно подобно чистой воде, всегда стремящейся впасть в бесконечный водопад, частью которого она исконно являлась. Напрочь лишенная цвета и запаха, вкуса и температуры. Единственное, в чём нет стабильности, это скорость, благодаря которой она может стать абсолютно неуловимой для тех, кто неспособен использовать каждый момент отведённого времени по полной. Но даже здесь кроется обман, ведь скорость не является изменной, живые часто создают незримые барьеры, внутри которых можно только увядать. Важную роль играют действия, двигающие судьбу, подобно механизму, они плавно перетекают в воспоминания, оставаясь там навсегда. Именно прошлое, которое есть у каждого, будучи неотъемлемой частью времени, никогда с ним не сольётся воедино, словно противоположные стихии. Память бережно хранит яркие картины, насыщенные краски которых со временем тускнеют, но не покидают холст. Именно за процессом написания картины пролетают мгновения, быстро или медленно, у каждого по-своему. Время независимо, пусть оно есть у каждого, но многие ли владеют им? Едва ли. Прежде чем браться за сотворение очередного шедевра, следует помнить, что все работы окажутся на выставке, даже если единственным посетителем окажется сам автор — от прошлого не убежишь, по крайней мере так говорят. Забавно, временем можно завладеть, но его нельзя подчинить. Даже, казалось, вечные существа, обхитрившее природный ход вещей, всего лишь подстроились под бесконечный водопад, без цвета и запаха. Но и этого бывает достаточно, чтобы приносить в жертву тела и души, не говоря о прежних жизнях, которые становятся чуждыми, лишенными былых ощущений. Изменений множество, и вот одно из них, пожалуй, незначительное: когда в распоряжении сотни лет, нет больше смысла держаться за каждый момент жизни, которая достаточно сильно затянулась, продолжая простираться на многие века. Нет нужды куда-то торопиться, всё успеется. Уже не придают значение тому, день сейчас, или же ночь — время перестаёт иметь значение, и то, что действительно заслуживает внимания — краски. Да, те самые действия, которые неотвратимо переходят в прошлое, оставаясь в памяти. Важные события, которые остаётся лишь вспоминать, похожи на картины, в каждой из которых  торжествуют свои цвета. И лишь серые тона, которым следует реведант, имеют значение, от чего забывается простое — время идёт, а мир меняется. В окружении жизни всегда что-то происходит: рождаются новые люди, рушатся всё новые судьбы, где-то разгорается война, а где-то молятся за наступление мира... Для Алана время было ничем, а для кого-то время — это всё. Многое успело измениться, как и судьба Диланы...
       Парень не двигался и не моргал, внимательно рассматривая девушку, с которой только что слетел капюшон. Словно он её впервые видел. Но взгляд его был немного приглушенным, будто он смотрел сквозь неё, видать, думал о чем-то своём. Рыская в своих далёких воспоминаниях, он находил фрагменты, отрывочки их встречи, в голове прокручивал образ Диланы, который осел в его памяти с тех пор. Он сравнивал прошлую и настоящую эльфийку, выискивая различия, количество которых, впрочем, было слишком мизерным. "Мила и невинна? Хм... — ещё немного погрязнув в детали их прошлой встречи, реведант свободно продолжил мысль, — Ты и при жизни не была такой...". Вспомнилось многое: запущенная в него книга, беспричинное нанесение увечий со стороны девушки, её насмешка и острый кинжал, который она не желала выпускать из рук, пока не проделает сквозную дыру в мёртвом теле, — "Нет, кем-угодно, но только не милой и невинной".
— Это было так давно, что я смутно припоминаю твой прошлый образ... Но хочу заметить, ты выглядишь живее меня, когда я ещё был человеком, — слышались приглушенные шарфом звуки. Девушка уже была рядом, слишком близко к парню, который смотрел на неё так, будто чувствовал свою вину за то, что с ней произошло. Он не сводил с ней глаз, даже в тот момент, когда она толкнула его плечом. Реведант не сдвинулся с места и не отвёл взгляд, будто установив невидимую границу, которую он не смел пересечь. Снег под его ногами вновь заскрипел, ещё сильнее, будто всё это время Джерико парил над белой гладью, оберегая целостность кристалликов. А теперь он был вынужден плотно осесть, словно врастая в землю и не позволяя себя подвинуть. Взгляд его оставался все таким же холодным и спокойным, но что-то все таки в нём было особое, но что... Будто виднелись проблески сожаления, или это было нечто иное...понимание? Возможно. А может так просто казалось... За своей, казалось, монотонной местами жизнью, Алан и подумать не мог, что его старую знакомую, которую он не ожидал сегодня встретить, постигнет такая участь. Ведь она выступала против подобных проявлений тёмных сил, как быстро всё меняется, о чём время от времени забывал парень.
— Я бы не отказался... Как это произошло? — умастился ухом на предплечье, продолжая смотреть в аметистовые глаза Диланы, будто она собиралась читать ему сказку на ночь.

Она говорила, а он внимательно слушал, не отвлекаясь на подступающие мысли. Позабыв о всем, он смог отвлечься, погрузившись в её, уже далёкое прошлое, словно художник, набрасывающий портрет преступника. Её слова преобразовывались в предметы, детали и образы, даже цвету там было место. Не беспокоило его, что она так близка к нему. В прошлый раз это плохо закончилось, а могло быть ещё хуже — не царапины на лице, так глубокие порезы, впрочем, одну рану он все же унёс с собой. Долго залечивать её не пришлось, всё стянулось само по себе, бесследно, не оставив шрамов, остались лишь воспоминания о встрече, о её характере и манерах. От неё можно было ждать всего, она не боялась подпускать к себе даже врага, чтобы потом нанести удар, даже сейчас она напоминала себя былую, — "Так близко..." — пронеслось в голове мельком, — "Как бы царапин не оставила". Обращение её не очень изменило, оно её скорее дополнило, предоставив всё, чего она могла желать, видимо, даже эльфы, такие упрямые и правильные, не в силах отказаться от такого дара. Тёмной стороне всегда есть что предложить своим верным последователям, вставших на этот путь. Своим естеством они прославляют эту силу и приносят в мир боль, сеют хаос и разруху, почти как смертные, почти как люди. Джерико не проникся её историей, наверное, на это он не был способен, сильные чувства покинули его в ранние годы, когда он мог дышать и ощущать биение собственного сердца. Но ему было интересно, а завершение истории его даже удивило, — "Спасибо? Благодарить меня... — он ещё раз взглянул в её глаза, а потом она отвернулась, — Интересно". Парень примостил подбородок на скрещенные руки, направив взгляд вперёд, в сторону, куда смотрела девушка.
— Оу... Вообрази, будто я очень рад, наверное, это я и должен был сейчас почувствовать... — шея немного захрустела, когда реведант наклонил голову вправо, что-то высматривая вдали, — Не думал, что мои слова тебе помогут, но... если всё так сложилось... Хорошо, что ты не жалеешь об этом. Проживать бесконечность, не принимая себя таким... отвергая свою сущность... Наверное, это не очень приятно. Я делал осознанный выбор, а тебя лишили этого права, но это не важно, уже не важно... Хм... А что стало с твоими родными?