Стражники, не без осторожки, но принялись выполнять приказ. Им уже было не привыкать крутить руки да успокаивать особо рьяных, однако впервые приходилось это делать с невидимкой. Пару раз Трогару пришлось приложить заклинателя куда-то наугад, чтобы тот не брыкался и не старался их ударить. Вскоре, предположительно, магу стянули руки за спиной, а обыск наощуп показал полное отсутствие каких-либо посторонних предметов - ни оружия, ни свитков, ничего. Скорее всего, утратил по дороге, потому как не взять что-либо со склада он просто не мог. Его ранение пришлось перевязать собственной же одеждой - как оказалось, это была достаточно грубая дерюга, буквально с плеча какого-то бедника - так что "врачевание" вышло так себе, но кровь остановить удалось.

Но ещё хуже начался допрос. Маг ответил не сразу, но когда решился, то просто рассмеялся - самозабвенно, зло. Только оплеуха Лувиэна позволила успокоить весельчака, и вифрэйка смогла закончить свои вопросы. При имени Шаурры маг натужно хмыкнул, а на последний вопрос ответил упрямое: не тебе решать, мелочь, жить мне или умереть, - что, опять же, повлекло за собой некоторое рукоприкладство со стороны полукровки.

- Ублюдки! - сплюнув, продолжил повествование маг, - ни черта вы не знаете, и не сможете узнать. Ха, ещё и действуйте как щенки... Не смогли загнать одного беглеца в коридорах, - последовал вздох - болезненный. Мужчина старался восстановить дыхание, - и после этого ещё смеете мне что-то обещать? Жизнь? Даже ваши жизни уже вам не принадлежат. Особенно, если придут те, кто висел на моём хвосте с самого дворца. Хе-хе... - Сглотнул, - ты ведь хотела бы узнать и про них большее, а? Кто там, стал быть... Комерелл? Довмонт? Может, Лукреция? Кто из проклятых Бездной Ищеек кинул ваши жизни в костёр, и наблюдал за тлением тел, пока мы скрывались? - Удивительно, но чем больше маг рассуждал над этим, тем сильнее ощущалась его садистское желание развивать эту тему. Он был попросту рад тому, что многие люди ушли на тот свет во время штурма, особенно таким жутким образом. Но, стоило признать, он знал о происходящем куда больше, чем любой иной присутствующий здесь, и цена за его информацию, определённо, будет высока, если удастся добыть её до передачи его Инспектору.

- Не похоже, чтобы ему требовался целитель, - проворчал Трогар, прописывая ещё один тычок разговорившемуся магу. Лувиэн же предпочёл выполнить приказ по сообщению второму отряду, и, откланявшись, скрылся во мраке подземелья. Оставшись втроём, стражница была вольна выбрать свои дальнейшие действия исходя из ответов пленника или по уже ранее обдуманному плану - время, вроде бы, позволяло это сделать.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-04-11 21:57:44)

Схватить жертву за шею было не сказать чтобы просто. Невидимый, ещё трепыхающийся под властной дланью Трогара, маг почти что кричал в ответ, - пошла ты нахрен, козззза! - но настойчивая ярость лисицы сделала своё дело. Её рык отозвался в его горле клёкотом, как вдруг из-за спины раздался знакомый голос: не трать силы понапрасну, - а через мгновение бледная рука вцепилась чуть выше положения латной перчатки стражницы.

Инаго Сит. Пожалуй, этот остроухий воплощал в себе прелестную правду жизни, которая заключалась в ёмкой фразе "с такими друзьями никаких врагов не надо". Будучи чистокровным синдар, некогда Сит был умелым следопытом Левиана, участвуя не то в защите восточный границ, не то воюя с Шедимом на западе. Там же, столкнувшись с одним особо умелым недругом, боец получил множественные ранения и шрамы, а всё потому, что ситуация требовала от него самоотверженной спешки ради спасения других. Увы, организм оказался слабее духа, и воин чуть не умер в тот день, но спасти кого-либо так и не смог: первым, что он увидел открыв глаза, были трупы его собратьев... С тех пор его вела только месть за пережитые страдания, и мстил эльф, стоит признать, с размахом опыта в тысячу лет, не позволяя расслабиться себе или кому-либо. В один момент его жестокость привела к конфликту внутри Левиана, и мужчина перебрался на службу к людям, постепенно поднимаясь по шаткой лестнице карьеры стража. Он до ужаса напоминал капитана рыночного района Лаккани, но был жестче и менее цепким в целом, из-за чего повышение ему в ближайшее десятилетие точно не грозило. Пленному магу теперь оставалось только позавидовать возможности быть избитым вифрэйкой...

Инаго Сит: Ты прикрываешься злостью, чтобы скрыть свой страх. Как бы ты не стремился подавить его, он - твой хозяин, твой господин, - голос эльфа был мертвецки-спокоен, а взгляд его, казалось, смотрел прямо в невидимые глаза заклинателя. Настойчиво потеснив Деко в сторону, эльф не оставил ей иного выбора, как отойти в сторону, - он, вкупе с желанием жить, толкает твоё погибающее тело вперёд, прорываясь сквозь тернии этого мира к желанной свободе жить, - остроухий подался вперёд, сближаясь с пленным чуть ли не до удара лбом. Ладонь остроухого сжалась сильнее, прерывая даже стоны сопротивления, - но этого никогда не будет, - сухими камнями рухнули эти слова, сопровождаясь хрустом выворачиваемой из сустава челюсти, - и как следует мрази, ты сгниёшь в казематах, открыв палачам все свои тайны. На этот раз, Империя не допустит твоего побега, - последовало резкое движение рукой вправо, и тело мага упало на землю с глухим стоном. Судя по мычащим звукам, говорить что-либо пленный уже не мог, и эльф, удовлетворённо кивнув своим деяниям, добавил вслух, - допрос одарённых стихией следует проводить иным образом. Оставив им хотя бы один из способов колдовать - жесты, слова, возможность сосредоточить мысли - и последствия могут быть непредсказуемыми, - лекция звучала наставлением присутствующим, закрепляя продемонстрированный урок. Обернувшись в сторону Химари, сержант заключил, - но времени для проведения всей процедуры у нас нет. Есть донесение о том, что близ западных ворот, в Затерии, был обнаружен один из Призраков, и Министерство Магии начало за ним охоту. Инспектор приказал нам заняться этим делом раньше, чем констебль успеет настигнуть беглеца, - подёрнувшийся Трогар был остановлен одним властным жестом, демонстрирующим печать Особой Инспекции, - идёт только старшина. Я не вправе приказывать тебе, страж, но советую сопроводить пленного до медицинских палаток. Там, если их не перевели, должен располагаться ваш сержант, - из подсумка был извлечён магический свиток, и вот уже через мгновение чёрное зеркало портала повисло в помещении. Шаг - и неизвестность захлопнула за Химари свою дверь.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-04-20 20:55:16)

Выбрался архон на одной из улочек Нижнего кольца. К счастью, она оказалась достаточно пустынной чтобы никто не обратил внимание на явившегося из канализации капеллана. Судя по положению солнца на небосводе, день постепенно клонился к вечеру - лучи светила налились огненной рыжинкой, создавая иллюзию того что большая часть улиц и построек Иридиума, полыхала негасимым огнём. Затушить его могли лишь тени, которые, благодаря относительно плотной застройке пусть и присутствовали повсеместно, но пока являлись небольшими островками-укрытиями.
Чувство жизни сообщало что в небольшом радиусе от архона живые существа имелись, вот только укрывались они за стеной ближайшего к нему дома. Покосившийся, не слишком то презентабельный, он никоим образом не выделялся из не стройного ряда своих соседей.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-06-13 16:22:24)

К счастью, после этого, никаких особенных эксцессов с капелланом не происходило. Всё в пределах нормы - на него хотели было напасть бандиты, но, к счастью этих пропащих, их отогнал появившийся отряд стражи. После того что он успел пережить, вряд ли Териан бы стал с ними церемониться. Хранители правопорядка, вне зависимости от желания архона настояли, а после и сопроводили его к ближайшим воротам. По пути их командир попытался выяснить каким образом капеллан очутился в этом месте, но, добиться какого-либо результата от Онима не удалось - слишком быстро показались ведущие прочь из города врата. Разговор хотели было продолжить, но появился Карт Карзен и, быстро сориентировавшись, решительно вырвал пахучего архона из рук излишне подозрительных хранителей правопорядка.
Далее последовал путь к лагерю, в который последние миазмы канализации покинули одежды архона, взвешенные сборы, а потом и полёт. Засидевшаяся на месте воспитанница капеллана восприняла необходимость выдвигаться не иначе как дар богов - счастью её не было предела. Настолько, что Ониму пришлось её успокаивать. Как бы то ни было, в конце концов всё было готово и архон отправился навстречу неизвестному. Возможно, неизвестному с рогами...

Териан Оним перемещен => Югос

16 июня 17087 года. Вторая половина дня.
Химари Деко и Исталитирн Эльзерис
Казармы городской стражи на выезде через Северные Врата.

Что хорошо в казарменном быте - там всё как всегда, то же небо опять голубое. Те же стены, начальство, и та же вода, даже если кто не вернёшься из боя. Мелькнула знакомая морда лица Трогара, да только здоровяк, едва приметив лисицу, всё же смог разглядеть и сопровождающих её магов, так что предпочёл сделать вид, что его как бы и нет. Писарь стражи, к сожалению для него, пропасть не смог, так что пришлось ему честно и вдумчиво изучать представленную эльфом грамоту, после чего, с натужным вздохом скряги, у которого награду забирают прямо из его кармана, мужчина встал и направился "к кузначею. Обождите, милорды". Геникар, казалось бы, вообще не замечал происходящего, пребывая в странной прострации с момента завершения боя. Либо думал о том, что случилось и как с этим бороться, либо же просто не отошёл от недавних боевых событий.

Писарь вернулся где-то минут через десять, с канцелярской точностью отсчитав положенную награду в 30 золотых монет.

Спрятав глаза да смахнув слезинку, писарь как бы нехотя добавил, что есть ещё кое-что, что он вручить не пока не в силах, потому как идёт согласование с Министерством на счёт допустимости подобного. Светлый магик при упоминании своего ведомства чутка подёрнулся, но глубже вникать не стал, благо что не к нему лично обращались. На этом можно было закончить с канцелярской работой, и всем отправиться согласно ранее задуманных планов - Эльзерис и Моарен ушли в направлении Верхнего Кольца, в то время как старшину Деко без лишних вопросов допустили до оружейни, чтобы она могла очистить и залатать свои доспехи с помощью местных рабочих.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-08-11 15:02:55)

Хаким аль-Шаир Нуари.
17087 год. 16 Июня. Вторая половина дня.
Улицы и подворотни.

Появление Хакима было как нельзя своевременным. Задира уже был готов метнуть камень, чтобы проделать брешь в лучезарной улыбке старика, но грозный вид пустынного наёмника заставил его буквально замереть на месте.

Задира: - Вот чёрт! - вырвалось у него невольно, рука дрогнула и камень упал на землю, - Валим отсюда, ребята! Валим! - с лёгким оттенком паники прокричал мальчишка, и первым же бросился наутёк, дальше по подворотням. Его товарищи наблюдали за всей этой сценкой обомлевшие от неожиданности, а потом разом как по команде сорвались следом за своим лидером. Даже младший товарищ, которого они всей толпой задирали, прекратил плакать и взглянул на Хакима со страхом в глазах. А потом тоже дал дёру, да так, что только пятки засверкали. Видимо, принял его высказывание и на свой счёт тоже... Как ни крути, а Хаким, когда хотел показаться грозным, действительно выглядел грозно. Уж для дворовой шпаны и подавно.

Харида Гурам: - Каждому из нас жизнь подкидывает свои испытания. Мы можем принять их или остаться в бездействии. Иногда бездействие может принести тебе материальное благо или сохранить здоровье в целости. Это хорошо. Но иногда бездействие означает запятнать стыдом свою душу и позволить этому миру стать немного злее. Это плохо, - с улыбкой произнёс он очередную мудрость в ответ на слова Хакима, и сощурил на него свои хитрые глаза, - Слабым не будет нужды становиться сильнее, если мир вокруг них будет добр. Слепое стремление к силе неизбежно приведёт тебя на тёмную тропу. Тогда как стремление к добру - никогда. Тот, кто идёт по светлой тропе всегда стремится принести благо миру и всем его окружающим. Тем самым благо возвращается ему сторицей. Это тоже своего рода борьба. И в этой борьбе можно пострадать не меньше, чем в уличной драке. Но если раны тела твоего возможно исцелить, то раны души - никогда... - тон его голоса не был похож на нравоучение. Скорее на мягкое и очень доброе напутствие. Какой бы жизненный путь не прошёл этот старик, было сразу видно, что сила его убеждений очень велика. Такой непоколебимости и твёрдости духа, даже перед лицом риска для собственной жизни, можно было лишь восхититься. А то и позавидовать...

Как бы то ни было, но Хариду и Хакима вёл вперёд дальнейший путь. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Хаким узнавал своего спутника. У него было время, чтобы задать любые интересующие его вопросы. А может быть даже получить на них ответ... А улицы тем временем становились всё теснее и непригляднее. Дальнейший их путь должен был пролегать через трущобы, и Хаким, как наёмник до мозга костей, не мог не испытывать некоторой тревоги от этого факта. Устроить засаду в подобном месте - раз плюнуть. Но стал бы Харида заводить его в ловушку? Он совершенно не был похож на бандита. Более того, каждое его слово было абсолютно искренним, и не нужно было даже быть профессором психологии, чтобы это почувствовать. Харида представал перед Хакимом как открытая книга, и говорил обо всём без утайки. Нужно было лишь задавать вопросы и внимательно читать между строк...

Хаким аль-Шаир Нуари.
17087 год. 16 Июня. Вторая половина дня.
Улицы и подворотни.

Харида Гурам: - Я чувствую добро в твоём сердце, юноша, - с улыбкой отозвался старик, на первую половину речи Хакима, - Вижу, что тебе пришлось преодолеть трудный путь, а на нём тебе довелось повидать немало жестокости и несправедливости. Когда-то и мне довелось проделать похожий. Ты прав, мир не может быть злым или добрым. Его таковым делают люди, которые его населяют. И поступки, которые они совершают. В наших с тобой взглядах больше похожего, чем тебе может показаться сейчас. Мой народ для меня - это все люди, что окружают меня изо дня в день. Каждого встречного я могу назвать своим товарищем. Пускай кто-то из них и заплутал на тёмных тропинках нашего жизненного пути... Я верю, что даже злейшего врага можно сделать своим другом. И каждый раз, когда у тебя появляется возможность отнять чью-то жизнь... Не сделав этого, ты даёшь этому человеку шанс. И вместе с этим ты даёшь шанс этому миру. Стать немного лучше. Добрее. Для меня это и означает - быть честным с самим собой, - если бы Хаким услышал это от кого-то другого, когда угодно раньше, то счёл бы такие слова великой наивностью. Однако этот старик знал о чём говорил. И он был слишком странным, он слишком разительно отличался ото всех, кого Хаким мог когда-нибудь встречать. Теперь это было очевидно. Но где же та разгадка? Почему Харида был настолько уверен во всём, о чём говорил?

- Скажи-ка, старик... Я вижу, ты говоришь от сердца, да притом уверенно - значит, давно уже всё это обдумал и убедился в своей правоте на практике. Мне наверняка непросто это будет понять, но всё же, расскажи - как ты к этому пришёл? Когда вдруг решил всему свету помогать?

Харида Гурам: - Конечно, юноша. Это пришло ко мне не сразу. Многие годы моя душа провела в смятении, прежде чем нашла верный путь, который привёл её к умиротворению, единению с окружающим миром и гармонии с самой собой. И я чувствую, что сейчас ты стоишь в начале похожего пути. Ты храбрый и добрый юноша. Но душа твоя не знает покоя. Она стремится найти своё предназначение и место в этом мире. Скажи... Есть ли что-то, что тревожит тебя превыше всего? Есть ли у тебя цель, к которой ты знаешь, что должен тянуться, но обстоятельства не позволяют тебе этого сделать? - внезапно Харида затронул весьма проникновенные темы и ответил Хакиму вопросом на вопрос. Это было неожиданно. И тем неожиданнее, что старик проявил поистине невероятную проницательность. Ведь у Хакима действительно была такая цель... Но помнил ли он о ней? Или за годы наёмничества и скитаний забросил, за рутиной иных, повседневных желаний и стремлений?

Однако ответить Хаким уже не успел. Точно так же как не успел и Харида ответить на остальные вопросы Хакима. Ведь их разговор оказался самым подлым образом прерван. Случилось именно то, чего Хаким опасался больше всего. Этот дед взаправду притягивал к себе неприятности!

Грабитель: - Так-так, парни! Что это у нас тут? Сынок вывел своего дряхлого папашу на прогулку? Ха! Подсказать, в какой стороне находится кладбище? Потому что очевидно, что твой дедуля в таком возрасте может собираться на прогулку только туда! - это была сложная шутка, и рассказана она была не слишком удачно. Но самодовольное выражение лица грабителя говорила только о том, что он крайне собой доволен. Поигрывая кинжалом, он преградил дорогу, по которой шли Харида и Хаким. В это же время из-за спины грабителя показались ещё два разбойника с дубинками. И ещё двое подкрадывались со спины, отрезая единственный путь к отступлению. Ловушка была захлопнута! И разыграна она была чертовски профессионально. Видимо, эти лихие люди уже не в первый раз работали в команде, и свой ареал обитания знали на зубок.

Харида Гурам: - Вижу тревогу, объявшую ваши души. Они мечутся впотьмах, сбившись со светлого пути. Одинокие и напуганные... Ну что ж. Видимо, неспроста судьба свела нас всех вместе этим днём! Быть может, я смогу вам как-то помочь? Пусть и поделиться мне нечем, окромя мудрого совета, да доброго напутствия... - конечно же, на старика никак не повлияло всё происходящее. Он по-прежнему был не по годам добродушен, и готов помогать каждому встречному. Вот только взрослые мужчины с оружием в руках представляли несравненно большую угрозу, чем дворовая шпана. Да и настроены были более решительно.

Разбойник: - Слышь! Ты чё там базаришь?! Я те щас дам мудрый совет! - перехватив дубинку поудобнее, - Зубы с пола не соберёшь! А ну жива гони всё шо есть, пока я те по харе не съездил! - ситуация накалялась с каждой секундой. Разбойники приближались, замыкая окружение, а Харида просто стоял и улыбался. Он развёл руки в стороны, показывая свои мирные намерения, и собирался было вновь заговорить с бандитами... Похоже, Хакиму придётся в одиночку выбираться из этой передряги. Повезёт ещё, если старику по голове не прилетит. Ведь с таким отношением он был самым первым кандидатом в смертники.

Хаким всегда действовал быстро. Его отточенная реакция помогла ему мгновенно оценить обстановку и принять единственно верное решение. Он схватил Хариду за руку и легко отбросил его в сторону ближайшего дома. Старик совершенно не сопротивлялся, да и как он мог? Он отлетел на несколько метров, запнулся об какой-то камень и с грохотом рухнул спиной прямо на нагромождение каких-то бочек. Нагромождение разлетелось, часть бочек покатились в случайном направлении... Что ж, это было не самое удачное приземление. Но тем самым Хаким, возможно, спас своему спутнику жизнь!

Убрав Хариду подальше от драки, пустынник тут же ринулся вперёд. Кинжал в руке Хакима придавал ему уверенности, и каждому его движению сопутствовали попутные ветра. В считанные мгновения он оказался около грабителя, который успел только изумиться такой проворности и вскрикнуть, когда пустынник исполосовал его кисть порезами.

Грабитель: - Ай, м-мать! - вскрикнул он, выпуская кинжал из руки. Кровь обильно заструилась из его порезанной кисти, а он только и мог, что воззриться на неё со смесью ужаса и недоумения на лице. Впрочем, его недоумение не продлилось долго. Потому что уже в следующее мгновение ему в висок прилетел сильный удар кулаком. Грабитель вырубился и рухнул  лицом прямо в грязь! Хаким мог лишь усмехнуться. В сравнении с его воинским мастерством противники выглядели обыкновенными детьми, заигравшимися со своими палками!

Фредди: - Слышь, Бобби...
Бобби: - Чё те, Фредди?
Фредди: - Чё-то он больно шустрый...
Бобби: - Эээ... Чё магия, чё ли?
Фредди: - Да не, н-не...

Хакким легко удерживал двух разбойников на расстоянии таким образом, чтобы они не могли одновременно на него наброситься. Но они, кажется, и не собирались этого делать! Их голоса звучали неуверенно. Не то чтобы они готовы были в любой момент броситься наутёк, всё-таки они до сих пор чувствовали за собой как минимум численное превосходство... Но они не могли не заметить с какой лёгкостью Хаким расправился с их товарищем, и это не внушало им уверенности. Остальные подельники в это время бежали к ним на подмогу. Старика они игнорировали напрочь, совершенно не расценивая его как угрозу. А вот Хакима - очень даже расценивали. И теперь, наверное, собирались наброситься на него всем скопом...

Фредди: - Ай, зря!.. - вскрикнул разбойник непонятно к кому обращаясь, то ли к Хакиму, то ли к своему напарнику, - Я маслину поймал! - продолжил он жалостливо завывать, хватаясь за свой сломанный нос. Кинжал прилетел ему в нос точно рукоятью! Судя по количеству крови и воплям - это действительно был перелом.
В это же время, пользуясь своей инициативой, Хаким подскочил ко второму разбойнику и прописал ему целую серию ударов, попутно уклоняясь от неловкого, размашистого удара дубинкой. Нижний удар лишил второго разбойника равновесия, а затем Хаким без труда прописал ему коленом в голову. Но то ли разбойник оказался покрепче грабителя, то ли сыграл фактор удачи, но он всё-таки не вырубился сразу. Вместо этого он упал на землю и скрючился, изображая агонию умирающего. Он заслонялся руками и ногами и выл так, как будто с него собирались заживо спустить шкуру. От вида такого зрелища два других разбойника, которые уже как раз подбегали к месту действия, внезапно остановились. А потом они встретились взглядом с Хакимом, на лице которого было буквально таки написано желание извлечь из них кишки через не предназначенные для этого отверстия.

Отец: - Ну нахрен... - внезапно пробормотал один из них, и дал дёру в противоположном от Хакима направлении. Но тут его вовремя успел схватить за рукав его напарник.
Его напарник: - Отец! - вскрикнул он, называя коллегу по прозвищу, словно пытаясь вразумить.
Отец: - Ну ты видел? Видел?! - не унимался тот, и в конечном итоге вырвался, и начал улепётывать восвояси уже с двойной скоростью. Его напарник, понимая, что сейчас останется один на один с очень серьёзным противником, тоже счёл для себя более разумным убежать. В итоге они оба попросту слиняли от Хакима. А когда пустынник развернулся, то увидел что тот разбойник со сломанным носом прихватил своего дружка за подмышки, и очень быстро его куда-то оттаскивал. При этом оба они скулили и причитали так, как будто вот-вот зарежут. Хаким, в принципе, мог бы попробовать догнать кого-то из них, но к этому моменту Харида уже выбрался из груды бочек, подошёл сзади незаметно и неслышно, и положил руку на плечо Хакима.

Харида Гурам: - Сила не в том, чтобы победить. Сила в том, чтобы дать побеждённому второй шанс. Каждый заслуживает второго шанса. Шанса пересмотреть свой жизненный путь, раскаяться и стать лучше. Для себя и для мира... - произнёс он свои мудрые слова, а голос его был довольным. Кажется, старик впечатлился тем, что Хаким решил обойтись без кровопролития. По крайней мере, без смертельного... При этом старику вовсе не было важно, чем была вызвана эта миролюбивость. Может быть Хаким просто не хотел пачкать оружие и одежду? Или он понимал, что повесить на себя убийство - это не лучший способ начать очередное турне по Иридиуму? Так или иначе, Харида был доволен. Он демонстративно подошёл к поверженному грабителю и попытался привести его в чувства при помощи нашатырной настойки, которая по удачному стечению обстоятельств оказалась припрятана у старика за пазухой.

Грабитель: - АИЙАПШХАИААААЧХУИИИ! - громогласным чихом отозвался грабитель на дедовские манипуляции, а затем словно спросонья затараторил, - А я, да, нет! Я не брал! Не крал!
Харида Гурам: - Тише-тише, юноша. Позволь мне заняться твоей раной. Вот так... - старик перехватил окровавленную руку грабителя, и принялся её умело перебинтовывать, - А теперь скажи мне, как тебя зовут?
Грабитель: - Я... М-ме-е... - нечленораздельно проблеял он, всё ещё недостаточно осознавая происходящее, - Мехмуд я. А вы... Я думал вы меня убьёте. Но вы наверное ждёте стражу теперь, да? - наконец-то он понял что происходит. Вернее, сделал наиболее логичные выводы.
Харида Гурам: - Стражу? Нет, это ни к чему, - улыбнулся ему старик своей доброй, тёплой улыбкой, - Любое существо заслуживает право на второй шанс. К сожалению, здешние охранители не столь заинтересованы в том, чтобы давать его людям. Вставай. Теперь ты свободен, - с этими словами Харида закончил бинтовать ему кисть, и надо отметить, сделал это весьма качественно, - Ты свободен не только от наказания. Сегодня тебе выпал шанс сбросить с себя груз пережитых лет. Я знаю, жизнь в трущобах нелегка. Я сам вырос в бедности. Но только лишь человек определяет, как прожить отведённую ему жизнь. Пускай не всегда мы видим верный путь. Но иногда мудрость доброго незнакомца может указать нам дорогу изо тьмы во свет. Я хочу стать таким добрым незнакомцем для тебя. Подумай над тем, что произошло сегодня. Подумай над своей жизнью. Подумай, и тогда ты поймёшь - есть другой путь. Можно жить иначе. Жить добрее. Очиститься от тягостного прошлого, что довлеет над каждым из нас... Подумай. И если мои слова найдут отклик в твоём сердце, навести меня на Тихой улице, восемнадцатый дом по счёту на правой стороне. С жёлтым забором, - добавил он уточнение на случай, если его собеседник не умеет считать, - Приходи один или с друзьями. Я буду рад каждому из вас. Каждый найдёт себе место в нашей небольшой общине. Мы живём небогато, но каждому готовы предоставить кров и шанс начать новую жизнь. Жизнь, в которой не будет боли, жестокости и страха. Лишь только семейное тепло любящих и отзывчивых сердец и доброта, которой мы готовы делиться  друг с другом и со всем окружающим миром, - напоследок старик достал из за пазухи небольшой кошель и передал его грабителю, - Вот, возьми. Здесь не много, но я вижу, что тебе это нужнее чем мне. На тёмные поступки нас толкает нужда и неспособность найти правильный путь, отчаяние. Распорядись с умом моим советом и моим подарком. И пусть теплом солнечного света осветится твоё сердце и путь под твоими стопами... - в завершении, Харида поклонился своему собеседнику в пояс и добродушно ему улыбнулся, щуря свой хитрый взгляд под кустистыми бровями.
Мехмуд: - Я... Э-эм-м... С-спасибо... - в нерешительности грабитель взял здоровой рукой протянутый ему кошель. Он ещё помялся немного на месте, но убедившись, что его не собираются задерживать, рванул улепётывать в ближайшую подворотню. Его подельники к этому времени уже давно скрылись с горизонта. Ничто не мешало Хакиму и Хариде Гураму продолжить их дальнейший путь...

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-08-28 00:41:01)

Харида Гурам: - Может быть, я и стар, но возраст не великая помеха для того, чтобы поддерживать здоровый дух в здоровом теле! - бодро отвечал старик, между делом, на замечания Хакима, - Хорошая утренняя зарядка не только обеспечивает бодростью на весь день, но и продлевает жизнь!
Когда прощальная сцена с Мехмудом закончилась, Харида кивнул Хакиму в ответ на его последний вопрос, и вместе они продолжили дальнейший путь. Уже на ходу Харида отвечал на те вопросы своего спутника, на которые не успел раньше.

Харида Гурам: - Нет, юноша, я вовсе не вербую бойцов. Община у нас исключительно мирная. Мы каждому рады предоставить кров и шанс начать жизнь с чистого листа. Для нас не имеет значения, кем ты был прежде. Ведь у каждого должен быть шанс исправить былые ошибки. Мы не сделаем это за тебя. Но мы можем дать тебе такой шанс, шанс встать на путь исправления, - он тяжело вздохнул, как будто его непоколебимый оптимизм внезапно дал трещину, - В том кошеле было не больше дюжины медяков. Как я уже говорил, живём мы бедно. Зарабатываем честным трудом, да принимаем помощь и благодарность от тех, кому по нраву то, чем мы занимаемся. Я говорю о пожертвованиях... Но в последние годы собирать их стало опасно. Люди вокруг стали злее... Несчастнее. Как бы я хотел, чтобы мы могли сделать больше для того, чтобы помочь им... Но нам запретили проповедовать. Фактически, нас запретили вовсе...
И вновь Хаким лишь укреплялся в своих догадках. Раз за разом Харида Гурам своими же словами подтверждал, что деятельность его общины находится вне закона. Но так до сих пор и не пролил свет на причины этого... Что же такого мог совершить этот старик? Или его последователи? До сих пор во всех его действиях Хаким не мог заметить ничего, что хоть сколько-нибудь можно было назвать незаконным. Разве что тот случай, когда он решил не дожидаться стражу... Безусловно, это было прагматичное решение, которое помогло им избежать совершенно не нужных проблем. Но может быть за ним крылось и что-то другое? Идеологические разногласия с нынешней имперской властью? И если присовокупить к этому еретическое поклонение какому-то непонятному богу, который даже не бог... Это вполне могло объяснить решение власти объявить общину вне закона. Вот только было ли данное решение справедливо? Действительно ли община представляла угрозу или пала невинной жертвой политического курса Императрицы?

Харида Гурам: - По своей природе люди - не злые существа. Дурные поступки, которые они совершают - это лишь следствие того, что их души запутались и находятся в смятении. Умение прощать и мудрое наставление помогут таким людям осознаться и найти правильный путь. По своей природе люди - не злые существа. Но иногда случаются такие вещи, после которых человек перестаёт быть человеком... - на последних словах Харида серьёзно и пронзительно посмотрел на Хакима, словно бы передавая ему взглядом всё то, что не договорил вслух. Он словно бы хотел убедиться, понимает ли Хаким то, о чём он ему говорит?

Харида Гурам: - И пускай ты ещё молод, но в словах твоих я слышу мудрость, что стала бы украшением для многих других, куда более почтенных возрастом людей... - старик хитро улыбнулся и едва заметно кивнул своему собеседнику. Пускай по вечно доброжелательному Хариде это трудно было сказать с уверенностью, но Хакиму показалось, что это вовсе не было проявлением вежливости или черты характера, старик действительно получал искреннее удовольствие от их разговора.
Харида Гурам: - Всё именно так. Человек рождается впотьмах, лишь в его силах проложить себе путь в этой жизни. В этом ему могут помочь окружающие. Особенно такие, чей жизненный путь ведёт их помогать другим... - вероятно, сейчас Харида говорил о себе, - Наше учение не принуждает творить добро лишь потому, что это необходимо. Вовсе нет. Каждый из нас сам тянется к этому, потому что не может жить по-другому. Мы делимся с окружающими нашими убеждениями, помогаем нуждающимся. И когда люди видят подобный пример, многие из них открывают в своей душе нечто, доселе сокрытое. Они оставляют потёмки и начинают тянуться к свету. Многие, но, конечно, не все. Но мы ведь и не принуждаем всякого идти по тому же пути что и мы. Мы можем лишь рассказать, а выбор человек всегда делает самостоятельно. И всегда сам несёт ответственность за него...

Харида Гурам не был похож на ортодоксального фанатика. В действительности, он был похож скорее на монаха. Он ясно видел перед собой свой жизненный путь, и шёл по нему уверенно и спокойно. Он любил философские беседы, был отзывчив и дружелюбен. Он не пытался давить на собеседника, не пытался склонить его к своей вере, но был готов поделиться мудростью, присущей лишь человеку, прожившему долгую и не всегда счастливую жизнь. Хаким действительно никогда прежде не общался с кем-либо, похожим на него. Разве что старейшины "песчаных призраков" были отчасти похожи на его собеседника? Да и то различия были слишком явными. Из этого разговора пустынник мог почерпнуть очень много того, что потом поможет ему разложить мысли по полочкам. Быть может, именно этого ему не доставало на протяжении столь долгого срока? Быть может, настало время, наконец-то, обратить взор внутрь себя? Как бы то ни было, но сейчас этот разговор пришлось оставить. Произошло нечто, что самым грубым образом прервало собеседников. И это была... ДА! Опять случайная встреча! Опять неприятности на пустом месте! Да сколько же можно? Старик, конечно, притягивал неприятности, но всему же надо знать меру! И что дальше? Рояль на голову? Вместе с трёхсоткилограммовым орком-пианистом?!

Однако в этот раз всё было по-другому. Дорогу спутникам преградила группа из четырёх человек. Трое из них были вооружены боевыми молотами, четвёртый безоружен. Они были одеты в вычурные одежды, и хотя Иридиум был признанным центром мультикультурализма, эти люди выглядели не местными. Их лица были скрыты за белыми, деревянными масками, с нанесёнными на них кровавыми узорами. Сложно было подобрать верное определение, но наиболее точно Хаким мог характеризовать их как культистов. И в отличии от дворовой шпаны или даже местных разбойников, эти культисты выглядели по-настоящему опасно. Все они были довольно крупными мужчинами, высокими, с развитым телосложением. Хаким даже не был уверен, сумеет ли побороть одного из них на руках, один на один. Зато учитывая габариты, они выглядели всё-таки менее подвижными, чем сам пустынник. Но хуже всего было даже не это. Хуже всего было то, что в их взглядах отчётливо читалась жажда убийства. Они пришли сюда с конкретной целью. И обратить их в бегство не получится никак... Пока Хаким оценивал ситуацию, из группы незнакомцев вперёд вышел безоружный старик. Хотя стариком его язык назвать никак не поворачивался...

Его мускулистый торс был обнажён, и почти что каждый сантиметр тела покрывали узоры устрашающих татуировок. Седая борода вовсе не делала его менее внушительным, напротив. Этот зловещий старик производил впечатление сильного бойца, а учитывая его возраст можно было не сомневаться, его опыт намного превосходит таковой у всех окружающих вместе взятых. Его взгляд был наполнен затаившейся, клокочущей яростью, а под кожей играли бугристые мышцы. Ни грамма лишнего веса. Идеальная машина убийства...

Зловещий старик: - Мы встретились снова, Харида Гурам! - это имя он произнёс с насмешкой, - И на этот раз тебе не спрятаться... Я вижу, ты нашёл себе нового ученика? Надеюсь, этот продержится дольше, чем та девка. О, не переживай, я не убью его... Он будет ещё жив, когда я вырву его сердце голыми рукам и заставлю тебя сожрать его! Сразу перед тем, как тебя постигнет та же участь... - видимо, незнакомец принял Хакима за одного из последователей Хариды. В любом случае, что вообще происходило? Куда угораздило ему ввязаться?! Культисты выглядели решительными, и готовы были сорваться в бой по первому сигналу.
Харида Гурам: - Боюсь, в этот раз ты не сможешь защитить меня, юноша... - обратился старик к Хакиму, - Похоже, мы так и не успели отведать чаю вместе? Мне жаль, что так получилось, - кажется, его голос стал каким-то... Подавленным?
- Это не твоя война. Беги! - с этими словами, неожиданно, Харида положил руку на плечо Хакима, и отвёл пустынника в сторону. И Хаким ничего не смог сделать! У старика оказалась железная хватка, а силы в его теле таились просто богатырские. Харида медленно шёл вперёд, прямо на встречу мужчинам, желающим ему смерти. На лице его была отражена сосредоточенность и решительность. Доброжелательный настрой уступил место серьёзности. Потому что в этот раз всё было серьёзно!

Харида Гурам: - Довольно, Злеетвор. Пришла пора покончить с этим... - в словах старика звучала скорбь, но взгляд был исполнен холодной решимости.

Злеетвор Гурам: - С превеликим удовольствием, брат... - насмешливо скривившись, зловещий старик указал прямо на Хариду и Хакима, а затем пронзительно рявкнул, оборачиваясь на культистов, - Убить ученика! Старик мой!

- Дедуля, прикрой.

На этих словах Харида замер на мгновение и обернулся, кивая для Хакима утвердительно. После этого он продолжил свой путь, хмуря кустистые брови и устремляя взгляд прямо в сочащиеся злобой глаза брата. Прошло ещё мгновение, Харида остановился и резко выдохнул, сбрасывая с себя робу и занимая боевую стойку. Теперь на этой улице находилось сразу два обнажённых по пояс старика, и очевидно было, что из них двоих должен остаться только один...

Едва ли Хакиму когда-либо приходилось становиться свидетелем подобного зрелища. Насколько он мог судить, Харида физически немного уступал Злеетвору, но лишь немного. Канаты сухих, жилистых мускул покрывали его тело, а удары, которые он наносил в воздух, чтобы разогреться, были быстры, сильны и отточены. Но даже не столько лишь это притягивало к себе внимание пустынника. Было и кое-что ещё. Огромная татуировка, занимающая всю спину Хариды. Татуировка, изображающая голову льва. И отчего-то чудилось, что нанесена она была, руководствуясь не одними лишь эстетическими чувствами...

Татуировка была выполнена с таким мастерством, что лев казался практически живым. Его взгляд притягивал своей глубиной, мудростью, сокрытой силой и... Любовью? Это была не просто татуировка. Она без сомнения имела огромное, хотя и не вполне ясное для Хакима значение. Однако же размышлять об этом сейчас не было ни времени, ни возможности. "Песчаный призрак" выхватил свой лук, стрелы, и приготовился убивать...
Как по команде в его сторону сорвались все трое культистов. В это же время оба старика уже стояли друг напротив друга, каждый из них находился в идеальной боевой стойке, каждый из них наносил удары по воздуху, в разные стороны друг от друга, словно бы демонстрируя своё боевое искусство противнику, прежде чем начать настоящее противостояние...

Злеетвор Гурам: - Ху! Хо! - сокрушая воздух ударами кулаков, - Моя сила духа сильнее твоей силы духа!
Харида Гурам: - Хуииа! - нанося хлёсткий удар ногой в область выше потенциальной головы противника, - Поглядим...

Одна за одной срывались стрелы в свой смертоносный полёт, настигая культистов прежде, чем они успевают среагировать! Стальные наконечники легко пробивают их защиту, ведь представлена она была по большей части лишь в виде плотной одежды и масок. А маски, к слову, были прочнее, чем мог подумать Хаким. Может быть порода дерева была какой-то необычной, может быть руны на обратной стороне имелись, но та стрела, которая попала в маску одного из культистов, застряла в ней, так и не достигнув лица. Зато прочие стрелы наносили страшные колотые раны, всё как и было положено. Странным было только то, с какой неохотой от этого умирали культисты. Хакиму могло даже почудится, что выносливостью они обладают, сродни выносливости среднего такого медведя.
Правда ни один из медведей не сможет выжить с пробитым лёгким или разорванным сердцем. Именно поэтому один из культистов, после особенно удачного попадания упал на землю замертво, так и не успев добежать до Хакима. Двое других были ранены, у одного из них стрела торчала прямо из маски. Но ни одна из этих стрел не оказалась смертельной. За счёт чистой выносливости мужчины превозмогали боль и издержки от кровотечения, выдёргивая из себя снаряды прямо на бегу. Возможно, ранения всё-таки замедлят их в ближнем бою. Но самого ближнего боя, кажется, было не избежать.
Хаким всё ещё мог решить - продолжить вести стрельбу уже на бегу, или же сразу достать саблю? Культисты действительно оказались резвыми, так что убежать от них может быть не просто. Но стоит ли принимать ближний бой, против двоих, нерационально живучих противников? Как бы то ни было, пока Хаким размышлял над этим (читай, принимал решение мгновенно и на ходу), один из культистов замахнулся на него своим боевым молотом, намереваясь метнуть оружие.

Время для разговоров прошло. Старики стояли на расстоянии не больше пяти метров друг от друга, когда Злеетвор без предупреждения взмыл в воздух... Он подпрыгнул метров на двадцать вверх - неестественная для любого человека высота!
Злеетвор Гурам: - ХААААААААААААААААААААААААААААААААААРТ!!! - взревел старик, подобно разъярённому вепрю, камнем обрушиваясь с двадцатиметровой высоты, прямо на голову своего брата... Удар был воистину чудовищной силы! Кулак могучего монаха пробил землю, погружаясь в неё до середины предплечья и вызывая локальное землетрясение в радиусе пары метров. Но Хариды так и не достиг! Во мгновение ока, неуловимым, смазанным на периферии зрения движением, Харида ушёл в сторону от удара, притом настолько быстро, что уследить было практически невозможно. Это было проявление силы духа, притом чертовски быстрой.
Харида Гурам: - Хуииа! Уооо! Хуаа! Ийаа! - воспользовавшись моментом, старик, тот самый старик, который так долго затирал Хакиму о добродетели, обрушился на своего брата целым градом неимоверно быстрых ударов! Каким-то чудом, среагировав молниеносно, Злеетвор сумел вырвать свою руку из земли, одновременно с этим уже изворачиваясь телом, пропуская мимо себя сразу несколько чудовищно быстрых атак рукой, ногой и снова рукой.
Злеетвор Гурам: - Ха-ха! Твой Божественный Лев - ничто против Дьявольской Обезьяны! - не сбивая дыхания, и ни на секунду не прерывая темп поединка, Злеетвор допустил непонятную для Хакима, но неизменно оскорбительную реплику в адрес своего брата. Неизвестно, удалось ли его тем самым спровоцировать, либо же он ошибся в чём-то другом, но Злеетвор подгадал момент, резко сместился в сторону и нанёс стремительный удар ногой прямо в живот своему брату... Тем удивительнее, что этот удар прошёл насквозь, оставляя в теле Хариды огромную дыру, из которой фонтаном хлынул песок. Но сам старик даже не пошатнулся! Он уже занёс кулак для ответной атаки, и Злеетвор, на первый взгляд, никак не успевал на неё среагировать...

Отредактировано Нейтральный персонаж (2018-09-28 14:12:12)

Хаким поступил благородно, когда решил помочь Хариде в его противостоянии с братом. Но при этом был вынужден отвлечься от своего собственного боя... Окажутся ли эти упущенные мгновения решающими? Реакция у Хакима была отличной, но времени, чтобы уклониться, оставалось слишком мало... Напрягая все свои силы и мастерство, Хаким всё-таки закрутился в сторону от траектории броска, однако молот сумел зацепил его ногу, острым клювом вспарывая лёгкую ткань одежды и оставляя на левом бедре глубокую рваную борозду. Обжигающая боль! Спокойствие! Это было не смертельно. Нужно просто сжать зубы и терпеть, как то подобает мужчине его племени! И надеяться, что бой не продлиться дольше, чем он истечёт кровью...

Однако действия Хакима принесли пользу для его старика! Злеетвор вынужден был потратить всего мгновение, за которое он с невероятной лёгкостью отбил стрелу прямо в полёте... Однако именно в этот момент Харида нанёс свой удар! Сразу с двух рук "хороший" старик ударил "плохого", одновременно в лицо и в грудь. И если удар в лицо Злеетвор ещё успел невероятным образом заблокировать, то в грудь ему прилетело, да причём с такой силой, что его отбросило на несколько метров в сторону, он потерял равновесие и упал на землю! Харида немедленно сосредоточился на новой технике, и вот уже он вытянул руку по направлению к своему брату, а плоть на ней обратилась сияющим песком! Один за другим его пальцы отделялись от кисти и устремлялись в полёт, стремясь настигнуть Злеетвора, попасть ему прямо в голову! Однако "плохой" старик оказался не так прост, он совершил невероятный акробатический трюк, взмахнул ногами и перекатился через спину, мгновенно поднимаясь на ноги! Пальцы Хариды пролетели мимо. Все, за исключением последнего! Вернее, это даже был не палец, а целая рука, отделившаяся от его тела по локоть! Она попала прямо в лицо Злеетвора, и тут же обволокла его светящимся песком, стремясь забить глаза, рот и нос. Но даже ослеплённый, он вернул себе идеальную боевую стойку и приготовился драться! Вслепую! Харида был теперь одноруким, но это тоже не помешало ему прыгнуть на своего брата, намереваясь ударить его в полёте с ноги...

Даже несмотря на ранение, Хаким всё равно сделал свой воздушный рывок. Каким образом такая нагрузка скажется на травмированной конечности - дело десятое! Сейчас имела значение только победа. Так уж получилось, что тот культист, который бросил в Хакима свой молот, сейчас как раз отвлёкся, чтобы поднять оружие своего погибшего товарища. Именно в этот момент на него набросился Хаким! Тот оказался не готов встретить пустынника во всеоружии, а потому сходу получил мощный рубящий удар по руке, которой он в последний момент успел заслониться. Этот удар был силён, и почти отделил его правую руку от тела! Она повисла безвольной плетью, продолжая чудовищно кровоточить, а сам культист взревел и попытался настигнуть Хакима второй рукой, чтобы взять в импровизированный захват. Но "песчаный призрак" оказался слишком ловким для него! Хаким легко ушёл в сторону, мимоходом нанося своему противнику ещё несколько ударов, один из которых разорвал связки на ноге, а другой вскрыл горло. Захлёбываясь собственной кровью, противник упал к его ногам!
Всё происходило очень быстро, и в этот момент последний культист не терял времени даром. У него реакция была, конечно, не такая быстрая как у Хакима, но как только он сориентировался, то сразу же совершил рывок, обрушиваясь на Хакима чудовищным по силе ударом! В этот раз пустынник уже никак не успевал уклониться, ведь он только что был занят другим культистом и не успел даже вернуться в исходное положение после удара. Да и нога была ранена...
Одним лишь чудом (и превосходной реакцией) Хаким успел заметить опасность, и единственное что он успевал сделать - это подставить самый простой блок. Боевой молот с силой ударил по мечу, оставляя на лезвии глубокую зазубрину, давление на клинок усилилось, он выдержал напор, но в самый последний момент дал трещину, разламываясь прямо в руках пустынника! Теперь ситуация складывалась прямо противоположным образом. Теперь Хаким оставался безоружным, один на один против вооружённого противника. Конечно, культист так и не смог выбить оружие из рук Хакима, но что толку, если теперь от сабли оставался лишь жалкий обломок? А противник уже заносил молот для нового удара...