Рост: 170 см
Вес: 51 кг
Тип телосложения: астенический, умеренно-атлетический.
Цвет глаз: темно-синий.
Цвет волос: рыжий.
Цвет кожи: от рождения сравнительно бледный, кожа с равной легкостью цепляет загар на солнце и теряет его, если девушка подолгу под солнцем не показывается.
Особые приметы: гиперактивность.
Наиболее частая одежда: легкие, не стесняющие движений платья светлых тонов.
Украшения (если имеются): браслеты, серебряные браслеты, очень много серебряных браслетов, звенящих, когда руки девушки находятся в движении - то есть почти постоянно.

Жизнь дворянина тяжела. Она полна неожиданностей, трудностей, опасностей, стрессов, и у каждого дворянина есть свой способ отдыхать от повседневных забот — охота, танцы, склоки с соседями... и у каждого из подобных способов отдыха есть свои последствия.
    Обо всем этом думал сир Август де Вербер, потомственный барон, держа на руках малютку, чья мать, потомственная горничная, лежала в соседней комнате, где придворный лекарь изо всех сил пытался удержать её душу в стремительно чахнущем теле. Но сир Август, стареющий политик и пессимист, уже сейчас догадывался, что все усилия тщетны, и Оливия, как и его жена двумя годами раньше, оставила его навсегда. И тем важнее было сейчас решить, что делать с комком плоти не более двух часов от роду, что сейчас кричал и извивался у него на руках. И оказалось, что в сире Августе, стареющим политике и пессимисте, все еще оставалась — или, наоборот, наконец-то проснулась — сентиментальная жилка.
    В первую очередь, девочке нужен был дом и родители — благо, в этом у него недостатка не было, и в первой же из своих деревень он нашел бездетную пару, удовлетворявшую всем его требованиям.
    Во-вторых, девочке нужно было имя. С этим трудностей тоже не возникло — заглянув в список святых и великомучениц, сир Август без колебаний выбрал первое же приглянувшееся ему имя.
    И, наконец, в-третьих, девочке нужно было будущее. Тут тоже проблем не предвиделось: девочке предстояло подрасти и стать одной из горничных в особняке.
    Довольный собой и своей трезвой рассудительностью, вельможа отдал соответствующие приказания, пролил пару скупых слез по безвременно почившей — и вернулся в круговорот своих вельможных дел, лишь изредка вспоминая о девочке и для галочки сверяясь, не померла ли она.

А девочка между тем росла, крепла и развивалась в атмосфере добра, любви и безоговорочного трудолюбия. Жизнь крестьянина — не сахар, и приемные родители еще в ранние годы приказали девчушке зарубить на носу, что чтобы что-то получить, это нужно заработать, в большинстве случаев — собственным трудом, потом и кровью. Касси приняла наставление с удивительной для дочери дворянина легкостью и с радостью бралась за любую работу, которую ей поручали, вне зависимости от того, в чем она заключалась — а работы даже в маленьком хозяйстве бездетной пары было предостаточно. Само собой, маленькому ребенку давали лишь простейшие задания, но по мере того, как росла девочка, ей поручали вещи все более тяжелые, ответственные и разносторонние, от вспахивания грядок, готовки обеда и заштопывания отцовских штанов до принятия родов у кобылы, помощи в постройке нового сарая и поездок на лошади в соседнее селение к той-бабке-что-гонит-крутую-медовуху. Любую поставленную перед собой задачу девчушка воспринимала как вызов ей лично, и подходила к вопросу соответственно, либо доводя задачу до конца, либо упираясь в нее рогом и раз за разом пытаясь её выполнить, пока кто-нибудь её не останавливал. С возрастом подобное упрямство стало для окружающих настоящей проблемой — Касси крепко вбила себе в голову, что, если достаточно сильно постараться, то добиться можно всего, что угодно — и, стоило какой-то сиюминутной прихоти прийти ей в голову, она тут же пускала все силы на то, чтобы эта прихоть воплотилась в жизнь, будь то новое платье, обед у императора, уважение сверстников, маленький братик или белогривый жеребец. Девочка была готова просить, молить, подмазываться, стрелять глазками, требовать, угрожать, шантажировать, драться, кусаться, вкалывать, как лошадь — все, что угодно, лишь бы заполучить то самое вожделенное. К счастью для приемного семейства и прочих жителей селения, с хорошим ночным сном мозг девочки очищался, и она совершенно забывала, что именно она требовала еще вчера с пеной у рта... только чтобы начать требовать что-то новое.
    Помощь пришла с очень неожиданной стороны в форме наследника барона, двадцатилетнего Алека, в один прекрасный день появившегося на пороге дома Горенов. Как позже пояснил юноша, отец его совершенно случайно проболтался о «родне среди крестьян», и лишь после беспощадного обстрела вопросами со стороны сына раскололся, с чудовищным стеснением поведав о Кассандре и её не самом законном происхождении. Алек, которого всегда несколько тяготило отсутствие друзей, сверстников и прямых родственников помимо отца, был заинтригован и немедленно отправился знакомиться с новообретенной сестрой — к вящему её и её приемных родителей удивлению. Впрочем, несмотря на огромную разницу в возрасте и характере воспитания, крестьянка и наследник на удивление легко нашли общий язык: пятнадцатилетней Кассии льстило, что у нее внезапно обнаружился столь влиятельный брат и вызывали благоговение его властность, рассудительность и способность ответить на, казалось, любой вопрос; Алек же находил приятными непосредственность и прямодушие сестры, которых ему так недоставало в придворной духоте.

Вскоре воспитание младшей сестры стало своеобразным хобби младшего де Вернера: когда у него выдавалась несколько свободных дней, он забирал Касси из дому и либо вез её в город, где они покупали девушке платья и сувениры, либо забирал её в замок и в силу своих возможностей учил её наукам — или просто рассказывал сестре истории, наслаждаясь непринужденным обществом. Все это, впрочем, не мешало Касси продолжать весьма активную социальную жизнь в кругу деревенской молодежи, среди которой она занимала позицию немалого авторитета благодаря бескомпромиссности, рисковости и позитивности. И хотя кувыркания, потанцульки, купания и рыбалка на речке, дружеская борьба, в которую Касси ввязывалась с недевичьей агрессией, прыжки по крышам и лазанье по деревьям все еще занимали значительное место в её жизни, для брата она всегда была выкроить время.
    Для девушки, выросшей с лопатой в руках и по колено в навозе, Касси на удивление легко усваивала новый материал вне зависимости от его природы — нужно было лишь правильно его подать. Стоило Алеку представить ей очередной пример как испытание, которое необходимо было преодолеть, чтобы получить награду, и девушка уже готова была лбом крушить гранит науки, с упорством ледника проминая дорогу к решению, и это упорство отчасти компенсировало определенный недостаток гибкости мышления. Очень быстро она разделалась с азами арифметики и грамотного письма, и брату пришлось искать задачки посложнее — но чем сложнее были задачи, тем больше росло упорство Кассандры, и очень скоро она со злорадной усмешкой тараторила вызубренные наизусть даты основных исторических событий и с ходу решала любые примеры, которые готов был подкинуть ей брат. Не совсем уверенный, чем еще он может утолить или остановить её фанатичную жажду познавать и превозмогать, Алек — шутки ради и в качестве эксперимента — извлек из отцовского шкафа несколько томов по эфирологии. Хотя, казалось бы, зная свою сестру, такой банальной ошибки он допустить не должен был...
    Кассандра пережила настоящий культурный шок. До этого она знала о магии лишь поскольку-постольку и никогда всерьез не задумывалась о том, что это на самом деле такое; но стоило ей осознать, что же на самом деле такое магия и что она позволяет творить, как девушка будто помешалась. Все вокруг перестало иметь для нее значение, и только одно теперь волновало её: освоение магии. Напрасно брат надеялся, что это пройдет, как и иные внезапные прихоти, напрасно пытался объяснить, что для использования магии необходимо обладать даром. Девушка зациклилась на этой задаче, наотрез отказавшись возвращаться домой, пока не овладеет магией, и лишь огрызалась на все попытки её переубедить и кусалась, когда у нее пытались забрать книги. И чем больше времени проходило, тем хуже становилось положение: девушка отказалась от еды, сна и общения, окончательно забаррикадировавшись в библиотеке и продолжая, продолжая, продолжая пытаться сотворить нечто, мало понятное как ей самой, так и окружающим. Алек был в смятении: с одной стороны, ему от всего сердца хотелось, чтобы Касси могла достигнуть намеченной цели, но эта погоня за несбыточным принимала совсем уже нездоровый оборот — не говоря уже о том, что девушка фактически оккупировала всю библиотеку, не позволяя там работать более никому.
    К счастью или к сожалению, кризис разрешился сам собой, когда на четвертый день без сна и еды с Кассандрой случился нервный срыв. На нее и до этого жалко было смотреть: диета из одной воды обратила живую жизнерадостную девчушку в вяло бубнящую формулы еле живую мумию — но теперь она превратилась в настоящее воплощение вселенского горя, жалкую тень человеческого существа, повалившуюся на гору бесценных томов и заливающую их нескончаемым потоком слез. Решив, что настало время для серьезного разговора, Алек отослал всех из библиотеки и, уже начиная подбирать слова, обернулся к девушке — и тут обнаружил, что Касси, пусть и продолжала рыдать, делала это в несколько иной позиции — говоря точнее, зависнув в воздухе. Слова так и застряли в горле у опешившего наследника, а пока он подбирал новые, плач девочки перешел в вой -  и вместе с этим воздух вокруг затрещал, как разрываемое полотно, и в комнате разразился настоящий ураган. Сбитого с ног чудовищным потоком воздуха юношу успело пару раз приложить ребрами обо что-то твердое, прежде чем он сумел ухватиться за жестко закрепленный шкаф и запечатлеть в памяти картину: резная мебель, листы земельных архивов и древние тома все смешались в едином сумасшедшем хороводе, гонимом по комнате хаотичными потоками ветра — а в центре всего этого зависла зареванная Кассандра, искрящаяся разрядами крохотных молний и воющая, как дюжина баньши. Целых несколько секунд наслаждался баронет этой картиной — а затем ему в висок прилетел случайный стул, отправив наследника в сладостное небытие.
    К счастью, удар был сравнительно легким, и Алек отделался небольшим шрамом повыше виска. Куда более тяжелый урон был нанесен был библиотеке, которую Кассандра рвала и терзала магическим штормом в течение целой минуты, прежде чем уснуть счастливым, блаженным сном на следующие тридцать с лишним часов.

Сложнейшей задачей после этого оказалось успокоить разбушевавшегося де Вернера-старшего, приведенного в совершенное чудовищное (и совершенно справедливое) негодование фактическим уничтожением библиотеки подопечной его сына. По сравнению с долгим, серьезным и очень напряженным разговором с отцом все остальное — организация уборки библиотеки, восстановление архивов по обрывкам, выхаживание сестры, обустройство её переезда в замок и поиск частного учителя магии — трудности совершенно не представляло. Сама же Касси, хотя физически после библиотечного происшествия оправилась в кратчайшие сроки, наотрез отказывалась его обсуждать, и в характере и поведении её что-то неуловимо изменилось. Учеба её теперь проходила куда медленнее, и сложно было сказать, были в этом повинны перемены в самой Касси, тяжесть материала или отсутствие у нового преподавателя правильного подхода к нестабильной и ветреной ученице. Она все так же могла без проблем засесть за какую-нибудь тему и ударными темпами освоить её — если тема казалась ей интересной; а если нет, она могла просто прогулять занятие и отправиться швырять молнии в деревья и закидывать коз на крыши, благо, практическая сторона магии никаких трудностей у нее не вызывала. Так, однажды она потребовала от преподавателя вместо очередной лекции по мистике научить её магии металла — просто потому, что магия воздуха казалась ей слишком легкой, и она хотела попробовать что-нибудь поупрямее. Учитель мог лишь пожать плечами — в конце-концов, ему щедро платили за проведенные уроки, а не за конкретный пройденный материал, да и четкий прогресс у девочки наблюдался даже при таком бессистемном обучении. После рассказа о том, как именно Кассия пробудила в себе дар воздуха, маг не слишком удивился, когда под его руководством ученица пробудила в себе дар металла в течение следующей же недели - и не прошло и двух месяцев, как по всему поместью резко возросло количество заплавленных намертво замков, а у Алека возросло количество головной боли из-за жалоб на его воспитанницу.
    Тем не менее, в течение следующих нескольких лет ситуация сохраняла определенную стабильность: новые высоты магии представляли для Кассандры достаточную трудность и интерес, чтобы поддерживать её внимание сфокусированным (хотя девушка продолжала порою прогуливать занятия только затем, чтобы погулять со сверстниками, погонять коров легкими разрядами электричества или помочь приемным родителям по хозяйству — просто потому, что ей хотелось), а Алек продолжал поддерживать шаткий баланс между Касси и всеми остальными обитателями особняка, урезонивая и убеждая одну практиковаться не во вред окружающим и успокаивая и призывая остальных позволить ребенку ребяческие шалости. Ситуация радикально изменилась лишь спустя некоторое время после начала войны с нежитью. И проблемой стала не сама нежить — благо, земли де Вернеров находились достаточно далеко от зоны боевых действий — а убийство Августа де Вернера, окруженное массой мутных и грязных слухов, вплоть до того, что заказчиком убийства был собственный сын барона. Алек, с достоинством принявший как бразды правления, так и поток слухов, вынес решение, что сестре лучше на ближайшее время удалиться от него в какое-нибудь достаточно далекое и защищенное место, где она сможет продолжать учиться и не будет скучать. Таким образом было принято (и посредством немалого количества золота осуществлено) решение отправить Кассандру в Аклорию уже под конец учебного года, благо, к тому моменту ей уже исполнилось 18 и в напрямую связанных с теорией магии науках она разбиралась весьма неплохо. Девушка не сопротивлялась — во-первых, она любила перемены и путешествия, во-вторых, ей уже осточертела атмосфера траура, повисшая в особняке после смерти Августа, и в-третьих — ей всегда нравилось знакомиться с новыми людьми.

Отец - Август де Вернер, скончался.
Мать - Оливия Луцци, скончалась.
Приемный отец — Хон Горен.
Приемная мать — Сатиника Горен.
Старший брат — Алек де Вернер.

- фермер
- скотовод
- рыбак
- плотник
- портной
- повар
- грамотность
- ботаника
- зоология
- математика
- история
- литература
- мистика
- спектрология
- эфирология
- танцы
- акробатика
- легкая атлетика
- тяжелая атлетика
- плавание
- баланс
- верховая езда
- очарование
- концетрация внимания