Аладора, Миста.
Рух-мар кивнула, призывая свою птицу на стену. Солдатам пришлось посторониться, освобождая место для огромного существа, кто-то даже, не сразу сообразив, чья это птица, испуганно шарахнулся от нее. Архоны, что находились рядом, поспешили оказать помощь в транспортировке своего героя. Аккуратно и бережно беря в руки окровавленные половинки тела Талориана, солдаты стали взбираться на спину птицы, чтобы уложить их там. Рух-мар стояла неподалеку и о чем-то задумалась, только после нескольких секунд обдумываний пришла к решению. Подозвав к себе находящегося поблизости целителя, который так же оказался архоном, девушка заговорила.
Рух-мар: Позаботьтесь о вашем товарище, а я останусь здесь. Птица будет выполнять любые мысленные команды, что ты, - она говорила целителю, которому, видимо, собиралась передать нити контроля над своим призванным существом, - ей дашь. И поспешите. - архон, кажется, хотел возвразить, мол, его место здесь, среди раненных, но шаманка жестом прервала его. - Спасете воина - вернетесь. А пока я займу твое место.
Огромная птица поднялась в воздух, поднимая клубы пыли и создавая взмахами крыльев сильные порывы ветра, но на это уже не обращали внимание - все вновь сосредоточились на приближающейся армии мертвых. Солдаты подкрепления были уже здесь, кто-то оставался, занимал позиции, а кто-то продолжал идти дальше, продвигаясь к участку отряда Алинериана Санвайта и дальше, к участку над воротами.
Магота: Да, - кратко ответила воительница на вопрос Мисты. Она внимательно наблюдала за последующими действиями мужчины, как и некоторые окружающие. Под конец речи, солдаты дружно воскликнули, кто что - кто прославлял императора и империю, кто взывал к богам, но не из страха, а воодушевления, были и те, кто проскандировал имя Мисты, что мужчина заметил в общем гвалте голосов. Призраки были уже совсем близко и не успехи утихнуть голоса солдат, как первые духи набросились на своих противников. Здесь были и лики смерти, и необычные призраки-мечники, булавоносцы, копейщики - в общем, разнообразие вооружения у них было знатное. Страдающие духи в рывках устремлялись к защитникам стен, создавая хаос на поле боя, ведь их движения были невероятно быстры и неуловимы. Призрачные маги посылали стрелы Тьмы, молнии и прочие магические снаряды. Но этим было не сломить дух защитников! Аладора вновь выпустила уже показавший свою эффективность луч испепеляющего света, разя надвигающиеся волны нежити. Находящиеся рядом с ней солдаты прикрывали ее от тех призраков, что успевали пройти мимо луча, тем самым защищая от возможных нападений.
Улетающую птицу Рух-мар задела кромка ветра, которая ранила птицу, но та все равно оставалась живой и способной к полетам. Кое-кто из призраков пытался атаковать огромное существо, но архоны доблестно пытались защитить ее, в то время как целитель поспешил быстро залечить наиболее серьёзную рану. Улететь птице от стены все же удалось, но некоторые из призраков все же увязались за ней.
Катапульты дали залп и вот множество огромных камней летит в сторону вражеской армии. Здоровенные булыжники обрушивались прямо на идущих на город мертвецов, раздавливая их, переламывая кости некроконструктам и замедляя надвигающуюся армию. К сожалению, не обошлось и от ответного залпа со стороны противника. Несколько камней перелетели через стены, но были несколько, что ударили точно по ней. Один такой камень ударил в относительной близости от участка, где находились Аладора и Миста. Грохот камней, крики раненных - все это смешалось в единую какофонию звуков нарастающего сражения наряду со взрывами, шумом ударных заклятий, воодушевляющими криками, завыванием призраков. Некоторые из банши добавили к этому свои исторгающие ужас крики, пытаясь подорвать боевой дух защитников и с кем это выходило, тот становился легкой мишенью для призраков-воинов.
Зелье Рух-мар оказалось очень эффективным против пизраков. Как заметил Миста, его оружие, смазанное сим необычным составом, наносило повреждения электрическими разрядами, но не в этом была прелесть зелья - среди составляющих зелья определенно была эссенция света или по крайней мере призрачная пыль, судя по тому, сколь хороший урон наносило смазанное этим зельем оружие. Скорее всего, как мог предположить алхимик, это была все же эссенция света судя по слабым вспышкам света, но утверждать, что ему это не кажется и это не отсветы вспыхивающих воздух заклятий светлой магии он не мог. Магии света, к слову, вокруг было много. Даже некоторые воины архонов обладали зачатками светлой магии, а кое-кто оказывался способен и на удар архона, что немного облегчало противостояние призрачным воинам. Магота сражалась с призраками неподалеку, прикрывая Мисту справа, слева же был тот самый эльф, что бился с назгулом противника. Прямо перед мужчиной были двое призраков-воинов, которые, собственно, и наседали на него - внешне они напоминали самых обыкновенных солдат в стальных доспехах, с щитом и булавой один, а второй с мечом и кинжалом, разве что был прозрачным и полуматериальным. Миста чувствовал, что ему тяжело удерживать этих двоих и в определенный момент алхимик даже пропустил удар мечом, пронзивший его левый бок.
Неожиданно выяснилось, что Рух-мар является обладательницей удивительного магического дара - дара к стихии Жизни. Выпустив в одного из напавших на нее призраков Свет Жизни, Рух-мар уклонилась от выпада второго и в следующий миг Аладора смогла пройтись светом и по этой призрачной твари. Орка благодарно кивнула и отошла за Алавену. Солдатам более-менее удавалось сдерживать вражеские силы, не давая им проходить дальше. Через несколько секунд, за которые Аладора успела испепелить еще парочку призраков, вокруг нее появился эгис жизни. В кого-то из солдат неподалеку влетело копье праха, создавая сильный взрыв черной магии. К счастью, щиты защитили Аладору от темной энергии, но несколько осколков костей все же добрались до ее тела, оставляя царапины и порезы. Всюду на стенах звучали крики умирающих, испуганных криками банши и прочими ужасами осады. На находящегося перед Алавеной имперского солдата - молодого человека не старше двадцати, - накинулся страдающий дух, пронзая его тело своим светящимся бирюзовым мечом. Его товарищ, тоже из имперских, тут же атаковал духа, а юноша уже оседал на пол, зажимая руками чудовищную рану в животе. Все это лишь усиливало праведный гнев, желание сделать все, чтобы остановить врага.
Ал'акир.
Положение участка, на котором находился Ал'акир было поспокойнее и он даже успел осуществить задуманное. Фелорий кивнул парню, достал из сумки какой-то свитков, распечатал его и начал зачитывать. Прицелившись, курсант выстрелил, но не в гнома, как ожидал архон, а в лица, снеся тому череп особенно удачным выстрелом. В прочем, маг понял, куда надо бить. В этот момент призраки прорвались к стене, что вынудило курсанта отступать, как и некоторым другим стрелкам. К сожалению, это удалось не всем, но Кирин-тор оказался в числе везунчиков, перебежав к другому зубцу стены, за которым и укрылся. Фелорий все еще колдовал, причем совсем даже не обратив внимание на те несколько ударов, что обрушились на его защиту. К счастью, подоспел один из имперских солдат, что отвлек на себя страдающего духа. Наконец архон закончил сплетение заклинания и в ту точку, где находился гном, полетело лезвие света. Когда буйство света утихло, курсант заметил, что гном все еще жив, но выглядит весьма потрепанным и иссушенным.
Внимание гнома наконец оторвалось от ворот и он устремил взор туда, где находились Фелорий и Ал'акир. Немертвый гном тут же принялся колдовать, а вокруг него вскоре появился какой-то черный магический щит, сквозь который было очень сложно разглядеть фигуру гнома. В этот момент Кирин-тор заметил еще одного низшего лича неподалеку от гнома. Он колдовал что-то, а его внимание было обращено к гному.
Находящийся неподалеку Алинериан только-только зарубил одного из страдающих духов, после чего полностью сосредоточился на магии. Его окутало странное серое сияние, но колдовать архон не закончил, продолжая бормотать какие-то, очевидно магические, слова. Ал'акир успел перезарядить свой арбалет и мог совершить новый выстрел, но предстояло выбрать цель. В этот момент где-то неподалеку прогремела целя серия взрывов и стену слабо тряхнуло - очевидно, взрывам подвергались ворота. Кроме того, один из них оказался как раз там, где был барьер, окружающий большую группу нежити, надвигающуюся на ворота. И похоже, что вкупе с другими магическими ударами защитников ворот, это стало решающим ударом для существование того мощного барьера, который растаял под натиском ударов...
А между тем послышались крики солдат, что враг пытается уничтожить ворота.
Орнелла.
Находясь в межмирье, Мортикус могла безопасным для себя образом исследовать стену и не подвергаться атакам врага. Продвигаясь ближе к воротам, она заметила, что с противоположной стороны бегут солдаты, очевидно - подкрепление. Огромная птица приземлилась на стену неподалеку от трупа ее заклятого врага. Архоны засуетились вокруг него и начали погружать на огромную птицу. И вот первые ряды призраков нахлынули на защитников стен. Мортикус лицезрела первые смерти от рук вооруженных самым разнообразным оружием призраков, слышала крики умирающих, скорбящих, разгневанных смертями друзей и товарищей. Крики банши огласили окружающее пространство, подвергая слабых духом страху и отчаянию. Странная огромная птица воспарила и в нее ударила одна кромка ветра, но рана оказалась не существенной. Птица и погоня из четырех духов, устремлялись куда-то в сторону города, в прочем, пока они не ушли далеко и можно, при желании, и предпринять что-нибудь против них. Тем временем уже ближе к воротам Мортикус заметила мага, сотворившего лезвие света - заклинание было направлено куда-то в сторону тех сил, что отвечали за взятие ворот и очевидно, что этот архон был одной из тех угроз, что могли помешать нежити прорваться в город. Неподалеку от него она заметила какого-то юношу, которого ранее видела неподалеку от места убийства Холикросса, а еще рядом был замечен еще один юноша, но уже архон. Его тело окутывало странное серое сияние, а в руках был впечатляющих размеров меч.
Тем временем кто-то с области над воротами выпустил в ударную группу, окруженную каким-то барьером стихии земли, целый поток из большого количества здоровенных каменных глыб. Прогремело несколько взрывов и в результате одного из них барьер, защищающий ударную группу не выдержал и оказался разрушен. Однако был и положительный момент - похоже, что ударной группе удалось нанести первый удар по самим воротам.
Тем временем перед воротами...
Магический барьер принимал на себя все новые и новые удары. На какое-то время удары внезапно затихли, но это не вызвало беспокойство у огненного лича и его подчиненного. Сплетая силу огненной точке они готовили серию из двух мощных взрывов. Однако прежде, чем личи успели закончить свои заклинания, на окружающий их барьер обрушилась целая серия мощных заклинаний. Шаровая молния, камнемёт и оглушительный магический взрыв, породивший волну испепеляющего пламени. Под буйством стихий, взрывами, пламенем, молниями и летящими нескончаемым потоком огромными булыжниками барьер распался, оставляя ударную группу без защиты.
Ниир-ас: И все-таки им удалось уничтожить барьер.
Кир-шарок никак не ответил, лишь ментально надавил на находящегося в его власти мертвого эльфа, чтобы тот замолчал и закончил свое заклинание. И вот прогремел первый взрыв. Огонь затопил все окружающее пространство, песок, стекло, осколки камня разлетались в разные стороны. Прошло всего несколько секунд, как следом за первым, прогремел второй взрыв, по меньшей мере вдвое большей силы, слабо встряхнувший стену. Однако, ворота уничтожить не удалось - взрыв изрядно повредил их, поджег, но те все еще держались.
Тактическая карта:
Талориан.
Святая Дива с грустью и сопереживанием смотрела на поднимающегося по призрачно-золотистым ступенькам архона. Словно бы она была способна пережить горечь, терзавшую душу святого рыцаря, понять его, прочувствовать. Дива молчала, слушая Талориана. От ее мягкой улыбки на душе святого рыцаря стало немножко легче. . Наконец, когда он закончил, заговорила она, прекрасный женский голос звучал отчетливо, но вместе с тем тихо и несколько печально.
Нелириалия: Ты сражался храбро и самоотверженно, как и должен мужчина, но погиб, так и не оставив того, кто займет твое место, - с печалью и, как показалось Холикроссу, с некоторым упреком молвила женщина. - Жалеешь ли ты о своей смерти?
