Жадно властвуя над холодными мыслями, посвященными лишь цели похода, хаос, порождённый недавними событиями, рассеял все планы. В голове у него была такая путаница, что он предпочел бы просто застыть в бездумном оцепенении. Ветер, приятно растекаясь лёгкими порывами по листве, колыхал ветви деревьев и тончайшие стебли кустов. Всё вокруг приходило в движение, и лишь парень походил на монумент, нерушимый и бесстрастный. Некогда лучезарно белоснежный платок был перепачкан кровью, грязная ткань извивалась в руке, подчиняясь капризному ветру, она бессильно скользила по пальцам. Остриё старательно вычищенного клинка было устремлено вниз, к земле, — Джерико не вложил меч в ножны, он застыл, будто вслушивался в бесконечный шорох каждого листочка. Всё это так напоминало своеобразную симфонию, центром которой был один единственный, глухой зритель. Он в равной степени ничего не слышал и не видел, будто тонул в своём сознании, а мысли вихрились среди клубящейся пелены беспроглядности. Реведант пристально всматривался в этот устланный, мыслимый туман, отдалившись от внешнего мира настолько, что больше ничего не замечал. Он не чувствовал, не думал, просто стоял, подобно выведенному из строя механизму. Какой-то приглушенный голос скребся в его голове, выбивая его из этого странного состояния. Слова казались далёкими, неизвестными ему, но последние два отчётливо прорезались: «...идите сюда».
       Ещё несколько секунд, сдававшихся тягучими минутами, Джерико приходил в себя, возвращаясь к деревьям и кустам, к траве и трупам. Он обнаружил себя рядом с трупом, у которого, как он начал припоминать, его не было. Словно по команде, он выпустил из рук платок, который, кружась, осел на грудь одного из мёртвых. Пока он поднимал свободной рукой щит, мысли его заполнились этой короткой фразой, то и дело повторяющейся, она сдавалась ничем иным, как порождением собственного воображения. Но, желая убедить себя в обратном, он отвёл глаза с платка и поднял голову. Казалось глупостью осматриваться по сторонам, весь обзор ограничивался близстоящими деревьями, но, повернувшись назад, он увидел просвет. Нечто странное предстало его взору, нечто, что неожиданно явилось, и осознать это можно было лишь через несколько мгновений. Сначала ему почудилось, будто неподалёку виднеется огромный паук, который, низвергая из себя паутину, поймал в свои липкие путы жертву. Он нависнув над ней, как мрачные небеса. Но это была всего лишь клетка с металлическими прутьями, прикрывающие собою девушку. Она висела высоко над землей, да в таком положении находилось её тело, что чудом она смогла выдавить из себя слова.
«Как долго она там висит?» — будто нехотя, он лениво зашагал в сторону неизвестной особы, которую довелось встретить при таких экстравагантных обстоятельствах. Она могла наблюдать за ним во время жестокой расправы с бандитами, и эта мысль беспокоила его, пока он подходил всё ближе. «Вряд ли после увиденного она бы выдала своё положение, да ещё и в беспомощном состоянии... А если у неё нет выбора?» Остановившись в десяти метрах от пленницы, Джерико остановился, выбрав подходящее место, чтобы она могла его видеть.
— Вам, кажется, нужна помощь? — высоко подняв голову, парень внимательно рассматривал незнакомку в её причудливой позе. Учитывая расстояние, на котором они были друг от друга, а также маску, приглушающую его голос, он старался говорить громче, чтобы его было отчётливо слышно, но несмотря на это голос его выдавался исполненным спокойствия и безразличия. В нём так и читалось отсутствие удивления к происходящему, будто каждый день доводится вытаскивать девушек из передряг.

Ответ не заставил себя ждать. Девушка сразу же отозвалась приятным голосом, очевидно, желая как можно скорее покинуть эту тесную клетку, сулящую лишь неудобства и боль. Рассматривать пленённую незнакомку Джерико, судя по всему, не собирался, но виной тому являлось отнюдь не безразличие, привычно ставшее его частью, причина крылась, пожалуй, в прутьях, которые утаивали от посторонних глаз красоту настоящей леди. К слову, она была довольно вежливой, на что в первую очередь и обратил внимание парень. Несмотря на своё трудное и безвыходное положение, путь к спасению из которого лежал через риск, она казалась довольно сдержанной. Будь у реведанта в руках записная книжка, да перо с чернилами, он, даже не сомневайтесь в этом, тут же поставил бы небольшой плюс напротив её имени, конечно, предварительно спросив это самое имя у приятной особы. Кто знает, сколько она могла пробыть здесь, но её выдержке могли бы только позавидовать капризные и требовательные дамы. Джерико стоял в задумчивости, взгляд его разноцветных глаз вздымался вверх, к месту, где смыкались металлические прутья. То самое место, к которому закреплялась достаточно качественная и прочная верёвка. Затем глаза забегали по веткам деревьев, через которые был переброшен канат, проходящий вдоль могучего дубового ствола, он исчезал в кустах, расположенных совсем рядом с деревом.
— Да, разумеется, — спокойно молвил парень, не отрывая глаз от виднеющейся на фоне дерева верёвки, — Вы, главное, не волнуйтесь. Стараясь говорить мягче и несколько тише, не задумываясь о том, что девушка может его не расслышать, он пытался успокоить её, истязаемую теснотой этой клетки. Или вспомнить, как это делается. Не делая резких движений, он медленно наклонился и положил щит на землю.
— Возможно, это не совсем то, что вы желаете услышать, но мне придётся перерубить верёвку... — он выдержал многозначительную паузу, достойную великих актёров, а затем продолжил, — Клетка рухнет вниз. Но волноваться преждевременно не стоит, я поймаю Вас... — в его голосе проступила едва заметная неуверенность, которую он тут же поспешил скрыть новой фразой, — Начну лишь после Вашего согласия.
Он сильнее сжал рукоять меча в правой руке, словно прикидывая, с какой силой ему потребуется метнуть меч в намеченное место. Как знать, с чего он решил помочь кому-то, совершенно ему незнакомому, да и при таких необычных обстоятельствах, при которых даже люди, такие живые и эмоциональные, склонные к состраданию и порывам подступающей совести во времена слабости и бездействия. Джерико собирался помочь лишь потому, что он мог это сделать. Пусть его чувства окончательно не погасли, они все же были подавлены настолько, что их тяготящее присутствие оставалось неощутимым. Холодный рассудок, не искаженный пагубными эмоциями, подвластен ему целиком. И это отнюдь не всегда приводит лишь к плохим действиям. Временами получается, откровенно говоря, геройствовать, следуя лишь одному желанию — помочь. И желания эти порою столь загадочны и необъяснимы, что и сам Алан не всегда берётся за поиски разгадки.

Поверхность меча, подобно яростному зверю, оскалившего зубы, злобно блеснула, словно не в силах сдерживаться, не в силах бороться со вспыхивающим желанием броситься на свою жертву. Оружие, похоже, томилось в ожидании, когда им вновь воспользуются, и цель, которой он будет служить, не имела особого значения. Возможно, какому-нибудь человеку, ставшему случайным свидетелем подобных битв, подумалось, что бездушное оружие в руках мертвеца более живое, нежели его властитель. И, живя своей собственной жизнью, оно никак не могло насытиться кровью падших врагов, чужим страданием, немыслимым криками и болью, отзывающуюся в каждой клеточке тела падших. Быть может, ему бы почудилось, что меч — продолжение самого реведанта; оружие, в коем заключена истинная сущность Джерико, высвобождающая ярость и гнев восставших, подвластна пустой оболочке, не имеющей ничего, одну лишь пустоту. Подобное сравнение, явившееся в мысли лишь благодаря случайному мгновению, наверное, могло бы сойти лишь для россказней, а может, ещё каких-нибудь легенд. Неподвижность начала выдаваться за основной атрибут парня, которым он владел в безупречности. Он стоял всё так же, на том самом месте, то и дело переводя взгляд с верёвки на девушку, и обратно.
«За кого она переживает больше? За себя, умело скрывая это за демонстративной опаской навредить мне? Или за меня — незнакомца, которого она впервые видит? Учитывая то, что она в грубой клетке, я, наверное, даже удар от падения не смягчу». Дождь неспешно вступал во власть, разрастаясь над землей бесконечным градом капель. Джерико изучающе посмотрел на клетку — вряд ли из этого что-нибудь выйдет. Его взгляд плавно перешел на девушку, теперь он не сводил с неё глаз.
— Простите, но лазанье по деревьям — не моя стихия, — попробовать, конечно, было можно, но заведомо зная, что попытка обречена на провал, он предложил альтернативу, как бы сильно она не уступала безопасностью первому варианту, —  Попытайтесь прижать голову к груди, чтобы во время столкновения вы не ударились головой об металлические прутья. Упирайтесь руками, ногами и спиной в решетку, как только сможете. Надеюсь, вас не сильно тряхнёт. Берегите голову, хорошо? Собственный план реведант считал не столь надёжным, как ему того хотелось, но иного выбора, как ему казалось на тот момент, не было. Карабкаться по деревьям, думается, он бы сумел, но отнюдь не по таким дубам, где ветви виднеются лишь на высоте шести метров, оставляя под собою гладкий столб. А попытки разбить клетку равносильны убийству девушки, заточённой в ловушку. «Как жаль, магия металла пришлась бы в самый раз».
— Я поймаю вас вместе с клеткой, все же будет мягче, чем рухнуть на землю, — Джерико, застыв, вопрошающе взирал на девушку, ожидая её ответа.

В подобном было трудно признаться, особенно себе, но Джерико явственно понимал, что куда легче сразиться с разбойниками на их территории, чем пытаться вызволить из западни девушку, при этом не погубив её ненароком, а обезопасив. Да что там разбойники, нападения на деревни выдавалось куда более ясным и доступным, чем то, что предстояло сделать. Неожиданное осознание того, что он беспокоится о здоровье никогда не виданной ему незнакомки, заставило его ещё сильнее сжать рукоять меча. Он не был уверен в свой успех, ведь подобное, разумеется, ему делать не доводилось. Куда проще убивать и обращать падших в своих покорных солдат, навеки потерявших свою человечность, чем спасать кому-то жизнь. Вода с ещё большим рвением обрушивалась с небес на землю, значительно ухудшая видимость, но, вытерев свободной рукой капельки с ресницы, всё прояснилось в один миг.
— Хорошо. Поторопимся, а то вы можете простудиться, — с бесстрастием ответил реведант. Он сделал несколько шагов вперёд, пока не оказался под самой девушкой. Несколько секунд Джерико стоял там, задрав голову. Он подобрал удачное положение, стараясь встать так, чтобы клетка падала прямо на него. Ноги чуть шире плеч, полностью выпрямлены, одна рука вытянута вверх, ладонь устремлена в небо, а вторая рука, держащая меч, отведена в сторону, направляя клинок в сторону дуба — в такой нелепой позе, выбрав которую, он мог бы посоревноваться с незнакомкой, чья поза была не менее странной, Джерико застыл, ещё раз посматривая на клетку.
— Приготовьтесь, я начинаю... — в этот момент он думал о том, успеет ли он вытянуть вверх и вторую руку, сможет ли поймать девушку, ведь ему нужно было осуществить меткий бросок меча, а затем, соединяя эти два действия в одно плавное движение, занести руку вверх. С глухим звуком лезвие вошло в кору дерева, с необычайной лёгкостью мигом перерубив верёвку, бросок оказался не только метким, но ещё и довольно сильными и уверенным. Для Алана всё происходило не быстро, а наоборот — в замедленном действии, мгновения растягивались до невозможности, будто само время желало спасения томящейся пленницы. Натяжение ослабло, конец верёвки стремительно вздымался вдоль дерева, исчезая в бесчисленных веточках дуба. Клетка с её содержимым, как казалось тогда, падала необъяснимо долго, её приближение растянулось на десяток секунд. Она и впрямь оказалась тяжелой, беря в расчёт высоту, с которой она упала. от такого импульса Джерико запросто мог припасть на одно колено, но вместо этого он рухнул на спину, прибитый ловушкой. Что-то пошло не так. Сперва клетка попала точно в его руки, которые, как и спина, были ровными, словно натянутая пружина, но в последний момент, возможно, из-за намокших, и оттого скользких прутьев, она полетела дальше, прямо на его лицо. Один из прутьев со звоном ударился о маску, впечатав голову юноши в грязь. Наконец, лежа спиной в тягучей грязи, он обнимал обеими руками клетку, которая, миновав его цепкие пальцы, скользнула дальше, по предплечью вниз, встречаясь с его лицом, на против которого как раз виднелся приятный облик девушки, весьма, стоит заметить, миловидной, приятной наружности девушки. Теперь Джерико смог рассмотреть её лучше. «Значит, она эльф?».
— Вы как, ничего не сломали? — из-под маски донёсся глухой голос, почти не изменившийся, учитывая, что под тяжестью этой клетки была сдавлена его грудная клетка. Он так и замер, надёжно и заботливо обнимая временный кокон девушки.

«Она так обеспокоена, так много говорит, — мысли, словно подхваченные лёгким течением, проносились плавно, не затмевая слов эльфийки. — Может, всему виной одолевающие эмоции, вспыхнувшие в ней после приземления. В таком состоянии, будучи взволнованной, она могла растеряться, не понимая, на чём следует сконцентрироваться в первую очередь: на собственных ощущениях, или же на чужом состоянии. Возможно, моё самочувствие так важно для неё, потому что она старается отвлечься от нестерпимой боли. Но... она кажется такой энергичной, будто она не упала вниз вместе с клеткой, а только что мягко осела на меня, подобно снежинке. Неужто её чувство заботы так хорошо развито? Я ведь даже боли не чувствую... Да, точно». Лежа в грязи, он молча смотрел прямо в зелёные глазки, пока девушка не переместилась на землю рядом с ним. Джерико не двигался, настойчиво всматриваясь в небо, где несколькими секундами ранее всё ещё виднелось миловидные черты лица эльфийки. Глаза его были пустыми, будто он смотрел сквозь пространство и время, но дело было в поглотившей его задумчивости. Пытаться вспомнить, какими оттенками обладала боль, оказалось невероятно сложно, ведь с тех пор, когда её можно было ощутить, прошло более тысячи лет. Но именно сейчас в этом была необходимость — вспомнить боль, чтобы сыграть свою роль должным образом. Следовало притвориться израненным, чтобы не вызывать подозрений.
— Голова раскалывается, в ушах держится, но уже ослабевает лёгкий звон. Пустяки, это не смертельно, — Джерико с явной неохотой приподнял корпус, занимая сидячее положение. «Для меня многое не смертельно». Упираясь левой рукой в землю, он посмотрел сперва на свои вытянутые ноги, одну из которых поспешил подтянуть к себе и согнуть в колене, погрузив стопу в грязь. Затем, посмотрев прямо на разоряющееся влагой небо, Алан свободной рукой коснулся своего лба, не замечая, как вымазывает его в грязи. Летний дождь лишь завершал картину, заставляя грязь стекать по переносице и бровям вниз, под маску. Для виду пришлось нахмуриться, будто затылок окатило волной боли. Наконец парень повернул голову в сторону девушки, быстро отыскав взглядом её глаза, — Со мной всё хорошо. Маска защитила зубы, приняв на себя удар, правда, нет смысла беспокоиться. Лучше скажите, с вами точно всё хорошо? Можете поделиться своими ощущениями на этот счёт, поведаете мне заодно о том, как вы здесь оказались и как угодили в эту западню. А я тем временем займусь вашим вызволением, согласны? Реведант приподнялся, твёрдо встав на ноги, — Кстати, меня Джерико зовут, — вкрадчиво, не понимая, как это у него получилось, молвил он, — Обстоятельства, вы должны понимать, были такими, что для знакомства не было времени.

Отредактировано Джерико (2016-05-06 13:55:03)

К счастью, механизм оказался незамысловатым, все прутья сходились в двух точках, в которых соединялись с помощью небольшой металлической пластинки, форма которой походила на полушар. Идти за мечом не пришлось, в этом не было необходимости — верхняя пластинка постепенно поддавалась, стоило лишь отсоединить ещё несколько прутьев. Металл противно заскрежетал, после чего Джерико постарался действовать осторожнее, прикладывая больше усилий, чтобы подавлять прорывающиеся металлические звуки решетки. И это у него получалось хорошо, ведь от певучего, как ему казалось, голоса девушки ничто не отвлекало. «Кэтариэль. Необычайно вычурные эльфийские имена. Помню, когда-то я задался вопросом, каким бы именем меня одарили, родись я в семье эльфов...» Мысли чуть не сорвались с его уст. Парень, на время оторвавшись от ловушки, посмотрел на девушку, которая, будто выжив удачный момент, пока он обратит на неё внимание, как раз ему кланялась. Ему показалось, что это имя ей хорошо подходит, но сам не понимал, от чего ему так кажется.
— Красивое у тебя имя... — очень тихо, с задумчивостью сказал он, возвращаясь к очередному прутику. Ему хотелось добавить что-то ещё, сказать, что пока не пришло время для благодарности, ведь она всё ещё скована, но эта задумчивость оказалась такой тягучей, что он пришел в себя, когда Кэтариэль рассказывала ему о своей трагичной истории, которая могла кому-то сдастся комичной и нелепой. На всё это он реагировал спокойно, но когда девушка заговорила о его маске, Джерико впал в растерянность, не зная, какой бы сообразить ответ. В тот момент ему было трудно подобрать какие-либо слова, а случалось подобное крайне редко. «Грязь?» — он посмотрел на прутья и пластинку по-новому, будто до этого он концентрировался на чем-то ином, и вдруг заметил, что металл перепачкан грязью, как и его руки, на которые он поспешил перевести взгляд. От них никак не отлипали кусочки травы, а к тыльной стороне ладони умудрился прилипнуть листочек. «Не нужно было размазывать грязь по лицу, глупое притворство... Вряд ли получилось убедительно». Будучи озадаченным, он решил промолчать, даже не пытаясь уверить эльфийку в том, что её любопытство ничуть не задевает его притупленные чувства, и извиняться ей не стоит. Отсоединив очередной прут, Джерико поймал себя на том, что он уже несколько минут молчит. С такими задатками он мог притвориться немым, пожалуй, это у него получилось бы лучше всего. Он попытался выдавить из себя хоть слово, но девушка тут же продолжила: «А у тебя… плащ в крови... Она... тех людей...». Алан отчетливо слышал каждое её слово, но некоторые обрывки фраз намертво застыли в его мыслях. Так неудобно быть реведантом — многое просто неспособен заметить, почувствовать. Бывало, спустя несколько часов после боя, в котором, как ему казалось, по нему ни разу не попали, парень обнаруживал на своём теле серьезные ранения, не успевшие затянуться, да и то, по чистой случайности. Такие раны не были опасны, и уж тем более не смертельны, даже утерянные конечности восстанавливались с завидной скоростью. Но он мог выдать себя, столкнись он лицом к лицу с небольшим отрядом солдат, которые первым делом обратят внимание на дыру в боку, или же смачный порез вдоль всей руки, где расходящаяся кожа открывает чудный вид на белые кости. Такое случалось, именно этим и опасны раны. Он нарочно поморщился, а затем, сняв крышку и разогнув прутья, так, чтобы эльфийка могла выбраться, медленно отошел назад. «Вряд ли меня поранили, но чужую кровь запросто мог проглядеть... Всё произошло так быстро, я даже не успел... Что теперь делать? Хм...»
— На мне... кровь? Вы уверены? — стараясь изобразить неподдельное удивление, спросил Джерико, он даже запинался нарочно, специально проглатывал последние буквы. Возможно, попытка не была удачной, и во всём это нащупывалась нелепость, но он с особым старанием вдавался в актёрскую игру, которую, как он себе не один раз признавался, практиковал он не часто, — Вы... пугаете меня... Погодите. Сейчас я сделаю очень медленный оборот на месте, присмотритесь внимательно, нет ли на мне ничего... подозрительного...? И будьте честны со мной, пожалуйста. Он начал топтаться на месте, постепенно поворачиваясь к ней спиной , тем временем размышляя о том, как он будет выкручиваться из этой ситуации, если она что-нибудь обнаружит. Ведь в убийстве девушки, казалось, не было никакого смысла, учитывая, что он её только что спас.

— Да, точно, будем на «ты»... Будь добра, подай мне меч, — он говорил так спокойно и размеренно, будто пропустил мимо себя всё, о чём только что говорила девушка. Джерико медленно поднял правую руку, указывая пальцем на дерево, которое могущественно возвышалось прямо за спиной эльфийки. Сомнений не было — она всё видела, видела его там, за этими беспроглядными деревьями и кустами, бесстрастно расправляющегося с разбойниками, не зная жалости. Это они напали, предвкушая сладостность добычи. Но одинокий — не значит слабый. Их уверенность и боевой настрой оборвались с первой пролитой кровью, ведь никто не ожидал, что, как они считали, застигнутый врасплох одиночка так жестоко поведёт себя с ними, лишая одного за другим их жизней. Это они спровоцировали его, это они, сами того не понимая, уготовили для себя такую участь. Но стоило ли открывать правду перед той, которая наверняка доверяла своим глазам больше, чем сомнительным оправданиям незнакомца. «Она мне не поверит. Нужно было сразу сообразить, что она меня видела с ними. Но зачем она звала меня? Рассчитывала на мою помощь, которая была возможна лишь благодаря её умалчиванию о том, что она видела? Тогда... зачем было выдавать себя? Что-то здесь не так... В слишком необычной манере она разоблачает себя, будто глумится надо мной, а теперь ещё делает вид, будто ничего не сказала». Джерико не сдвинулся с места, одним плавным движением он медленно сжал пальцы в кулак, развернул ладонь кверху, а затем разжал пальцы, ожидая, пока девушка принесёт ему оружие. Ему было нужно знать, как поведёт себя эльфийка, которая смогла разоблачить его. Ведь она, как ему казалось, заранее всё спланировала, обвела его вокруг пальца, а теперь... теперь она затеяла новую игру. «Может, она ожидала, что я доверю ей своё оружие? Попробует убить меня?» — он посмотрел вниз, где в метре от него лежал щит, который он оставил там, чтобы ничего не мешало поймать девушку. «А если ринется в глубь леса, подальше от меня? Пусть так, догонять не стану... Но если принесет мне меч, будет ли это знаком доверия? Она либо захочет узнать правду, либо от меня ей нужно что-то ещё...»

Заметив, что Кэтариэль, не проронив ни единого слова, повернула голову в сторону дуба, Джерико поспешил призадуматься над тем, следует ли ей предлагать свою помощь. Подобная просьба растворяла его альтруизм и, возможно, выставляла его не в лучшем свете, в котором хотят видеть своих «героев» спасённые. Но он понимал, что не попроси об этом её, меч так и останется там, пока его кто-нибудь не обнаружит. Истории и просто россказни, к которой либо приписывались отдельные строки об эльфах, либо посвящались им целиком, будто заставляли поверить в то, что эти светлые создания, дети природы, наделены невероятным проворством в сочитании с грацией, не знающим границ — что уж говорить о каком-то дереве, на которое не составит особого труда взобраться. И реведант, понимая, что никто другой не сделает это лучше эльфа, понадеялся на неё, но, видимо, напрасно. Не успел он сообразить, чем, в сравнении с эльфами, неуклюжий реведант сможет подсобить девушке, которая, как он считал, была мастером подобных дел, как она тут же развеяла его ожидания с первым нахлынувшим порывом недовольства. Первых её фраз было вполне достаточно для того, чтобы Джерико понял, как он ошибся в своих поспешных предположениях на её счет. Он смиренно внимал словам девушки, на какое-то время убив в себе даже едва ощутимые взглядом телодвижения. Он, как самый лучший собеседник, который обладает таким прекрасным качеством, как умение слушать, ждал, пока она закончит. «Сперва окажи услугу — спаси, а потом разберись с возникшими из-за этого проблемами», — лицо Джерико оставалось невозмутимым, тщательно укрытым для тех, кто любил читать различные эмоции на лицах. Но из-за серого, угрожающе недружелюбного неба, обтянутого тучами, а также дождя, превратившего прическу в хаотично облепившие его лоб мокрые пряди — парень выдавался мрачным, готовым в любой момент решиться на что-то ужасное. Он, будто сдержанность — заслуга его безграничного самообладания, всего лишь молчал, изучая её мимику и жесты, будто перед ним актёры вживались в свои роли. Алан решил смолчать, дабы её эмоции поутихли. Она выдавалась слишком эксцентричной, ещё бы, живое существо — кто знает, что у них на уме, над которым властвуют чувства. Убивать девушку лишь за то, что она отказалась помочь в ответ, было бы слишком безрассудно, она ведь не сделала ничего плохого. «Надеюсь, ты закончила... Теперь уходи» — отметил он про себя, после чего, словно какое-то волшебство, девушка пожала его руку и направилась прочь. Парень, не смея её останавливать, даже не стал поворачиваться, чтобы проводить её взглядом, он стоял, уставившись на свой меч, раздумывая о способах, как бы залезть на дерево. Звуки падения и хлюпанье грязью оказались достаточно насыщенными, что тут же привлекло внимание парня, заставив его обернуться. Кэт, вся перепачканная в грязи, которая жадно облепила её одежду, уже поднималась на ноги. Даже глядя на её спину, он ощущал, насколько для неё это было неприятно — наверное, сегодня она была достаточно обессилена падениями. И даже на этом её несчастья не закончились, видимо, судьба решила продолжать издеваться над несчастной эльфийкой, особо не перебирая вариантами.
— Да так не бывает! — измученная девушка будто выплеснула остатки эмоций, вот-вот, совсем немного, и это станет её последней каплей, после которой она не найдёт в себе силы для борьбы. Казалось, будто в каждой её нотке проступала очевидная грусть от неспособности выразить свои ощущения посредством слов. Очередная ловушка. Две за последние полчаса. Парень смотрел на перевёрнутую девушку, подвешенную за ногу. А ведь всё это действительно походило на чью-то злую шутку. «Наверное, у неё талант попадать в неприятности... А мой талант — помогать тем, кто не хочет лезть за моим мечом». Реведант пытался понять, что сейчас он должен был почувствовать: неудержимое желание посмеяться с нелепости этой ситуации, либо проникнуться сочувствием и рьяным желанием тут же помочь? Как знать, быть может, у всех по-разному. Алан не торопясь подошел к девушке, по пути внимательно рассматривая грязь под ногами, чтобы самому не угодить в западню. Тогда их вряд ли придёт спасать какой-нибудь мертвец — такая вероятность имела право быть, но менее нелепой ситуация бы не стала, а скорее наоборот.
— Знаешь, эта грязь на одежде, необыкновенность ситуации и нелепость твоего положения — всё это придаёт тебе некий шарм. Позволишь во-второй раз примерить на себя роль твоего спасителя? «И почему я так странно выразился?».

«Обойдётся?» — казалось, совсем немного оставалось до того, чтобы удивление, наконец, было достигнуто в полной, насколько это было возможно, мере. Эти заглушенные, тусклые эмоции, не имеющие своего истинного происхождения, не поддавались никакому влиянию — многие события не отзывались там, где царила пустота — в его душе. Но в этот момент, когда он стоял, бережно перекладывая взгляд на каждое новое движение девушки, он ощущал противоречие, которое мучительно долго поглощало его, ощущение, будто сейчас произойдёт что-то выходящее за рамки понимания. Неужели чувство гордости может иметь такой значимый вес, чтобы пожертвовать и временем, и собственным здоровьем, а может, жизнью. И, подобно неуловимой капле прохлады, очаровывающей своей функцией, но никак не формой, постепенно вступающее во власть удивление в одно мгновенье рассеялось, будто существовала лишь его тень, способная ввести в заблуждение. В руках девушки что-то блеснуло, сперва реведант подумал, что дело в свете и влаге, но поспешил увериться — это был именно нож, упрятанный на протяжении всего этого времени в её сапоге. Она умело извлекла его из своей обуви, заметил Джерико, молча наблюдая за извивающейся Кэт. «Так умело и с такой лёгкостью... И это она не сможет достать меч?» — подобная картина, им увиденная, могла посеять в нём семена недоверия, но вместо этого он просто смотрел — на неё.
       В какой-то момент глаза уловили стремительно приближающийся предмет, и это были не дождевые капли. Не сообразив сразу, что произошло, Алан замешкался, но в последний миг, будто наваждение, он рефлекторно отвёл корпус назад. Нож просвистел в нескольких сантиметрах от его лица, глухо вонзившись в грязную землю, едва не задев ногу реведанта. Тот не успел наклонить голову, чтобы получше рассмотреть предмет, ведь внимание было заострено на падающей девушке, которая к тому же попыталась его окликнуть. Расстояние было небольшим, и действовать пришлось быстро, на размышления времени не оставалось. Джерико, оттолкнувшись ногой от земли, чудом при этом не подскользнувшись, задал достаточный импульс своему телу, чтобы подать корпус вперёд. Подобно танцору, он, будто кружась под песнь, устремляя взгляд к звёздам, успел сделать небольшой оборот, схожий с недовершенным обходным маневром, что позволило ему оказаться с боку девушки. Быстро подогнув ноги в коленях, будто готовясь поймать что-то тяжелое, он вытянул перед собой согнутые в локтях руки, как раз в тот момент, когда эльфийка оказалась на уровне груди парня. Расстояние было невелико, но её тело успело сменить положение, пусть и незначительно — поэтому девушке грозило приземление на мягкое место, прямиком в грязь. Кэт быстро оказалась поймана, без клетки, из которой её не так давно высвободили, она, как выяснилось, была довольно лёгкой, и совсем не к чему было подгибать ноги. Она так гармонично упала в руки реведанта, что это больше походило на какую-то репетицию перед спектаклем, где всё заранее было просчитано и отточено до блеска — прям настоящая командная работа.
— Думаю, мне стоит тебя провести. Сегодня явно не твой день, — немного присев и наклонившись в бок, он аккуратно отпустил ноги эльфийки, придерживая её поясницу другой рукой, — Наверное, с тобой такое впервые... Джерико мельком окинул взглядом девушку, убедившись, что она цела, лишь перепачкана грязью, он повернул голову в сторону дуба, хранившего его меч: «Сперва я заберу его. Подождёшь?»

Отредактировано Джерико (2016-05-13 03:45:12)

Задумчивость вырисовывалась на его лице, глаза были пустыми, взгляд устремлен дальше, за пределы видимого реального мира. Окунувшись в собственные мысли, Джерико и не заметил, как девушка отошла в сторону, встав под одним деревом, не особо выделяющемся из сотни других. Он подумывал о собственном везении, для себя подметив, что ни разу не угодил ни в одну из ловушек, которых, как совсем недавно выяснилось, здесь было предостаточно, чтобы по неосторожности своей угодить в западню. Размышлял над тем, как это важно — осторожничать, особо здесь. И, конечно же, о том, как он будет вырывать свой меч из прочной коры дерева. Несмотря на непродолжительное выпадение из мира реалий, он слышал всё, о чём говорила эльфийка, до и после того, как она оказалась под навесом мокрой листвы. Дождь продолжал нести свежеть лесам, приободряя всю живность вокруг, но Алан, казалось, чувствовал эти осадки отнюдь не всегда — лишь какими-то мгновениями, после чего, может, оттого, что увлечен делами был, он совсем не воспринимал недавно хлынувший дождь. Постояв немного на месте, храня молчание, он посмотрел себе под ноги, на этот раз не сквозь землю, а на траву, веточки и проступающие мелкие цветочки, — «Не похоже, чтобы здесь рядом были ещё какие-то ловушки». Парень прошелся взглядом по направлению к дереву, из ветки которого торчал меч — ничего, что было бы похоже на ловушку. Наконец, он повернулся к эльфийке:
— Я не был уверен, что смогу туда залезть, потому и попросил тебя, думая, что эльфы с лёгкостью покоряют вершины деревьев. Возможно, будет лучше, если это сделаю я, вдруг на третий раз я не успею тебя словить, — Джерико увёл глаза в сторону, туда, где за деревьями и кустами лежали тела погибших в недавней стычке. Первая, пожалуй, не самая удачная мысль, которая его тут же посетила, была связана с тем, чтобы взять два кинжала у мёртвых разбойников, и с помощью них взобраться по дереву. Сил у парня хватило бы на то, чтобы раз за разом вонзать лезвие в ствол дуба, повисая на одной руке, но сама идея была тут же отвергнута — слишком уж подозрительно всё будет выглядеть со стороны, если он куда-то отлучится, а вернется с кинжалом в руке. Он едва заметно покачнулся, приводя застоявшееся тело в движение, а затем зашагал к девушке, под укромное, спасительное от дождя местечко.
— Да, есть за что ухватиться... — неуверенно промолвил Алан, остановившись возле девушки, — Как думаешь, заботливая Кэт, следует разогнаться, или действовать медленно? Дерево ему казалось совершенно непригодным для подобных выходок, будто оно было таким же ровным и гладким, как стена. И где она увидела то, за что можно было бы схватиться. «Может, стоит попросить у неё нож? Точно...он же» Алан, выходя из-под укрытия, пошел обратно, к месту, где во второй раз пришлось ловить Кэт. Подойдя поближе, он присел и поднял немного перепачканный нож:
— Чуть не забыли, — сказал Алан, покручивая в руке оружие. Теперь уже он неспешно направился обратно под дерево, — Не против, если я им воспользуюсь? Парень остановился в метре от девушки, всё с тем же присущим ему безразличием во взгляде он вопрошающе всматривался в её глаза.

Отредактировано Джерико (2016-05-15 06:58:58)

— Мне он будет только мешать, — плащ куполом опустился на плечи девушки, принося с собою шорох ткани. Это должно было её согреть. Плащ был не его, как и всё остальное, что было на нём надето: нет тех привычных доспехов, даже чёрная рубашка, которая была под низом, заменена шерстяной кофтой, такой же чёрной. Без лишних слов Джерико выпрямился и отошел от девушки на несколько шагов. Снова окинув проницательным взглядом всю округу, особенно путь к дубу, убеждаясь лишний раз, что ловушек поблизости нет, он посмотрел на девушку. В его глазах не было ничего особенного, ничего, что видят в других, когда говорят: «У него добрые глаза» или «Завораживающий взгляд». Напрочь лишенный необыкновенности, но все таки что-то в них было. Может, дело было в окрасе глаз, цвета которых были разными, но все же они сочетались.
— А нож послужит дополнительной опорой, — Джерико крепко сжал рукоять ножа, в его голосе заиграли знакомые неуверенные нотки, такие же незаметные, — И, Кэтариэль, если можно, не смотри. Сам не ведая о том, зачем он обратился к девушке с такой странной просьбой, Алан слегка согнул ноги в коленях и подал корпус вперёд, но, совсем немного простояв в таком положении, он тут же выпрямился. Парень ещё не решил, как следует начать, но во второй раз подсказок у эльфийки он просить не стал. Теперь он понял, зачем просил её не смотреть — он и думать не хотел о том, что за его неуклюжими попытками и неумением будут наблюдать со стороны, и зритель этот — должно быть, умелец, знающий толк в подобных делах. Чье-то присутствие могло навеять неудобства, сковать, такое случалось редко, но все же имело место быть — видимо, эта нелюдимость осталась от его прежней жизни, как нечто упрятанное в подсознании. С ощущением, что что-то не так, он медленно подошел к столбу дерева, отпрянув все мысли о Кэт. Но ему невольно пришлось взглянуть на нож, который он поднёс к коре дуба: «Пускай смотрит, надеюсь, за нож переживать не станет — должен выдержать». Как и говорилось, в подобном ремесле, если это можно было так назвать, он не был сведущ, потому и простоял молча около минуты, уткнувшись металлической маской в дерево. Но вскоре, будто внезапно оживленная кукла, он резко замахнулся и вонзил лезвие в кору. После удара он продолжал надавливать рукой на рукоять, лезвие нехотя поддавалось, заходя в ствол глубже, почти до основания. Теперь из дерева выпирала торчащая ручка ножа, несколько выше уровня головы Джерико. Не мешкая, он тут же подтянулся на одной руке, прочно сжимая рукоять. Носки его ботинок скреблись о кору в попытках подняться повыше, а другой рукой парень хватался за кору, как можно выше, где можно было хоть как-то удержаться. Он не пыхтел, тяжело не дышал, верно, он вообще не дышал — всё делалось спокойно, с надлежащей невозмутимостью и лёгкой мимикой на лице. Как только его пальцы нащупали неровность, а ноги на какое-то время могли удержаться на вертикали, не соскальзывая вниз, он быстро сменил хват другой руки, теперь тыльная сторона ладони была направлена в его сторону, что позволяло выпрямить руку. Ещё немного неуклюжих движений, и парень уже ставит одну ногу на ручку ножа, быстро отдергивая руку. Наконец он смог вытянуться во весь рост, прочно держась обеими руками за толстую ветку дерева, опираясь одной ногой на нож, а вторую кое-как примостив на коре.
— Я бы мог вырезать несколько отверстий в стволе дерева, чтобы было проще взбираться по нему, но эльфы не любят, когда вредят природе, прости... И... за меч тоже, — это была ещё одна причина, по которой он просил девушку не смотреть. Парень не знал, наблюдает ли за ним Кэт именно сейчас, пока его взору представляется только дерево. Дальше всё было значительно проще, с помощью веток, которые теперь встречались намного чаще, он добрался до меча, и как только ухватился за рукоять, то понял — падения не избежать. Со всей силы, которую ему диктовало положение, сковывающее его движения, он рванул меч на себя, падая вместе с ним на землю. Столкновение с землей напоминало ему сны, те самые, в которые он мог погружаться каждую ночь много лет назад. В этих снах не редко присутвовало ощущение падения, которое выбрасывало его в реальный мир. Разлеживаться на земле, распластавшись, он не собирался — парень ловко вскочил на ноги, как ни в чем не бывало. Падение пришлось на спину, как он и планировал. Подбородок был прижат к груди, лопатки сведены вместе — сгруппироваться он успел, впрочем, необходимости в этом не было, лишь для видимости, чтобы не возникло подозрений.
— Благодарю, — сказал он, протягивая Кэт нож, который поспешил извлечь из дерева сразу же после приземления, — Теперь можем идти.

Рука едва заметно содрогнулась, поспешив оказаться поближе к груди. Немного напряженные пальцы, пару мгновений назад ещё сжимающие рукоять меча, едва касались тёплой кофты в том месте, чуть выше которого находилось сердце. Несмотря на спешку, движение не было резким и явным, оно больше напоминало неуклюжую попытку пристроить свободную руку — к этому жесту, свойственному скромным, а также склонным к излишнему волнению людям, подталкивает неловкость. Жертва обстоятельств часто не знает, на что отвлечься. Серьезность столь опрометчивого поступка Джерико смог оценить с первыми касаниями девушки. Беспрепятственно застыв, не смея противиться, он, оставив около своего сердца руку, вопрошающе, но по прежнему холодно смотрел на взволнованную и неугомонную Кэт, которую одолели порывы заботы. «Чистота намерений — достойно прекрасной леди», — отметил про себя парень, внимательно наблюдая за действиями эльфийки. На секунду он позволил себе призадуматься, насколько этот жест мог быть приятен для него в те времена, когда в его теле ещё протекала жизнь. Защищая от любопытной девушки неестественно спокойное, уже давно мёртвое сердце, Алан подумал, насколько был беспечен. С грацией шкафа он рухнул на землю с неприемлемо большой высоты. Этого нельзя было избежать — к этой мысли пытался прийти реведант, восстанавливая в памяти только что ушедшие мгновения. Эльфы, не в пример Джерико, были куда более проворны, легки и даже элегантны. Они, как считал парень, не поддавались затруднительности момента, когда речь шла о том, чтобы спуститься вниз — что они делали с таким же завидным умением. Некоторые из представителей этой прекрасной расы, почитающей гармонию и единство с природой, как хорошо помнил Джерико, даже спрыгивая с деревьев, более высоких, демонстрировали непередаваемую лёгкость и даже воздушность, отрезающих всякую вероятность повреждений. Впрочем, часть из них не обошлась без магии — и эти адепты, избравшие для себя путь вихрей и буйствующих порывов, демонстрировали нечто невероятное, истинный пример безопасного приземления, которое было не лишено своего изящества. Но вторые, те, кто не использовал магию, были способны удивить куда больше. Сравнивать себя с этими великолепными созданиями было ни к чему, не зря он сомневался в своих возможностях, когда пришло время доставать меч — было известно, чем это закончится. Как минимум, ему грозили ушибы, синяки и щедрый заряд боли, которую предстояло стерпеть, будь он живым. Сейчас же парень стоял перед девушкой, которая, будто нарочно избегая его «больное» место, касалась груди в других местах, не обращая внимания на пристроенные около сердца пальцы. Алан был готов вежливо отвести её руку в сторону в любой момент, чтобы Кэт не узнала секрет незнакомца. Послушно ожидая, пока девушка убедится, что с её спасителем все в порядке, он думал сперва о том, насколько глубоко везение — сердце её бережные прикосновения миновали, не оставив без внимания плечи и другие участки грудной клетки. «Как безрассудно с моей стороны — привлёк лишнее внимание к себе, а вместе с этим и подозрения накликал». Джерико ждал, что Кэтариэль обнаружит что-то подозрительное: наткнется на неестественный изгиб ключицы, или нащупает пугающе подающуюся вперёд кость, а может, её пальцы провалятся в какую-то трещину. Сейчас он прекрасно понимал, что у девушки больше шансов выявить повреждения. Тело не подавало никаких признаков того, что что-то не так — боль не разгорелась, как обычно, и никакого дискомфорта он не ощущал. К счастью, всё обошлось — ничего не обнаружив, девушка, пусть и совсем немного, но успокоилась, как мог заметить «пациент».
— Не стоит понапрасну переживать, со мной всё хорошо, — тоненькая травинка, прилипавшая к его перепачканному запястью, приковала к себе взгляд разноцветных глаз. — Нужно отдать должное подготовке и умению быстро сгруппироваться, впрочем... — теперь, подняв голову, всё его внимание принадлежало милейшей, — без везения не обошлось. Посчитав, что этого будет недостаточно для того, чтобы убедить её в своей естественности, юноша добавил: «Это падение было ожидаемо, в отличии от первого, поэтому я смог избежать серьезных травм — затылком на этот раз не ударился. Все таки мне далеко до умелых эльфов». Заметив, что последними фразами он мог заставить Кэт чувствовать себя виноватой, Джерико поспешил её утешить, убирая руку с груди и перекладывая её на рукоять меча, вертикально расположенного рядом с ним:
— Уверяю тебя, падение оказалось на удивление безвредным, несмотря на всю кажущуюся серьезность. Прости, что заставил поволноваться, — сейчас Джерико попытался улыбнуться, но это попросту было невозможно и в равной степени незаметно, не только из-за маски или увечий, ему нанесенных, но и потому, что умение это было давным давно забыто. Пока Алан говорил, для большей убедительности он старался выделить нужные слова: «на удивление» и «кажущуюся серьезность».
— Хорошо, что я не сломал твой нож — выдержал, — сталь привлекательно блеснула в руке молодого человека, с той же вежливостью протягивающего оружие. Напоследок взглянув в её глаза, он медленно отступил назад, разом достав из земли клинок, который уверенным движением скользнул в ножны на поясе. Дождь ослабел настолько, что его можно было считать утихшим. С зелёного купола листьев то и дело спадали вниз прохладные капли, создавая иллюзию неугомонных природных осадков.
— Кстати... — сказал парень, подбирая с земли щит, на поверхности которого виднелись грязные разводы, а по краям налипала комками мокрая земля, вперемешку с травой, листьями и мелкими цветочками. Бросив взгляд в сторону, где деревья утаивали безобразие трупов, Джерико повернулся к Кэт, зашагав обратно к ней: Отряхивать щит он не собирался, как и всю свою одежду, решил оставить это на потом, когда доберётся до более уютного места. Он подошел к ней поближе, готовый отправиться в дорогу, сопровождая эльфийку:
— Предполагаю, что ловушек я избежал по чистой случайности. В лесу я ориентируюсь так же, как спрыгиваю с деревьев, так что в любой момент удача может отвернуться и от меня. Полагаюсь на тебя, даже если сегодня немного не твой день. Будем предельно осторожны, внимательно осматриваем путь, по которому идём. Что скажешь?

Лес окунулся в смиренную тишину, освободившись от летнего дождя. Капли больше не падали на ресницы и не лезли в глаза, выставляя четкие, порою грубые линии в виде размытости, смутной пелены. Листва то и делала, что отпускала скопившуюся влагу, и та, падая вниз, все же не могла сравниться с шумом дождя. Дуб, оставшийся позади, будто ждал, когда его вновь оставят в полном одиночестве. Наверное, за всю свою историю это дерево никогда не сталкивалось с подобными обстоятельствами. Если на него кто и взбирался, то это был явно не реведант. Пройдя немного вперёд, внимательно рассматривая землю под ногами, и между тем замечая, как ожил лес, вбирающий в себя прохладу дождя, Джерико обратился к милой Кэт, которая, как ему казалось, о чём-то размышляла:
— Ещё до того, как ты обратила к себе моё внимание, я, сам о том не догадываясь, стоял на пороге неприятного открытия — сегодня я заблудился в лесу, — оценочным взглядом пробежав чуть вперёд, убедившись, что впереди нет ничего опасного, Джерико позволил себе посмотреть на девушку, которая шла рядом, — И сейчас ты оказываешь мне большую услугу, Кэтариэль. Прими мою благодарность. Изначально запланированные дела, чем бы они ни были, теперь не имели значения. Совсем скоро каждое существо, живое или мёртвое, будет ощущать присутствие мертвеца. «Наведаюсь к этому слабоумному личу в другой раз, лучше не торопиться»
— Как думаешь, сколько нам ещё идти? — подумав, что девушка вполне может счесть Алана склонным навязывать свою компанию, он поспешил добавить, — Как только покинем лес, я тебя оставлю. Помимо ловушек, в лесу так же не встречались разбойники. Никто не выбежал из-за дерева с криками: «Я отомщу за гибель своих товарищей». И эльфийке, видимо, ничего не грозило, даже после того, как они разминутся. Казалось, будто реведант искоренил всю опасность, представляющую собою парочку вооруженных убийц.
— Не хочу показаться бестактным, но... — мысль будто сама не хотела довершаться, Алан прервался и быстро смолк, будто укоряя себя за то, о чём собирался спросить, но затем, возвращая взгляд с деревьев на лицо девушки, он очень глухо сказал, — ...Определить возраст эльфов трудно... — едва слышно выдавил Джерико, явно желая, чтобы его не услышали. Он быстро сообразил, что подобным вопросом разбавить обстановку, оторвав девушку от мыслей и подозрений на его счёт — не лучшая идея.

Глаза, чёрные, как ночь, пронзали нескрываемой пытливостью, а пушистый, немного взъерошенный хвостик с неуверенной периодичностью подрагивал. Первое животное, встретившееся в лесу, оказалось белкой. Замерев в ожидании, зверушка, будто желая поиграть в гляделки, с особой проницательностью и вызовом всматривалась в холодные и пылкие краски его глаз. На дереве она чувствовала себя безопасно, свободной от необходимости осторожничать, чего нельзя было сказать о самом Джерико и Кэтариэль. Обстоятельства вынудили их проявлять особый интерес, может, ранее отсутствующий, к мелким, незначительным деталям пейзажа, заставляя по-новому смотреть на всё, что устилало землю. Реведант, сосредоточенно сверля недовольным взглядом белку, тут же отвлёкся от пустого занятия. Его внимание привлекло не животное, на спинку которого упали бодрые капли, и оно, резко дёрнувшись от неожиданности, исчезло в тени густых листьев, причиной тому стало быстрое движение слева. Лазурный глаз блеснул, хватая мелькнувший образ в стороне. Мгновенье показалось скоротечным, но его хватило, чтобы осознать увиденное. Раздался терпкий звук подошв, напряженно скользнувших по сырой земле, толкая носочком ветки и влажные листья. Парень резко остановился, сохранив свою былую невозмутимость. Кажется, он пропустил всё, что говорила Кэт перед тем, как преградить ему дорогу, и когда это случилось, Джерико быстро вспомнил обтекающие туманом звуки, похожие на женский голос. Какая-то пушистая мелочь без усилий проворно его отвлекла. Если и существует маг, в это мгновенье размышляющий о создании отвлекающего заклинания, дающего неоспоримое преимущество в бою, то ему очень бы повезло встретиться с реведантом. Заклинание, создающее некоторое количество любопытных белок. Они будут встречаться везде, куда устремлен вражеский взор. Эти чёрные глазки, ну точно бусинки, могут свести с ума. Алан изучающе вперился в каноничную позу девушки: «Мои вопросы расстраивают бабушку?» К счастью, достаточно быстро сообразив, что имеет в виду эльфийка, он обнаружил, что девушка в хорошем настроении для безобидного и лёгкого юмора. «Она мне подмигнула?» — счёт жест странным и неоправданным, парень чуть не обернулся, чтобы убедиться, нет ли кого позади. А теперь девушка явно хотела его ощупать, её рук, как некоторое время тому назад, снова тянулась к нему. Подошва вновь оставила росчерк на земле, правая нога оказалась чуть позади — Джерико собирался отступать. Но не успел. Её утонченные пальцы в один миг оказались около его лица. Глаза сопровождали её тонкое запястье, когда ладонь скрылась из виду, а разум задавался вопросами. «Палочка...?» — юноша смотрел на кусочек дерева, словно видел перед собой что-то, что не должно существовать, что-то нереальное, внеземное. А когда заботливая Кэт бережно стряхивала грязь с его уха, он задумался о том, как сейчас выглядит. Но стыдно за свой внешний вид ему не было.
— Прости, если расстроил... — глядя на неё, как она себя вела, было понятно, что она ничуть не расстроена, — Не хотел показаться грубым и бесцеремонным. Его голос был тихим, а приятная собеседница, чуть приблизившись и заставив парня отклонить корпус назад, задала вопрос, не желая оставить эту тему. Внимательно, будто он впервые видел, взгляд скользил по скулам, губам, теперь он остановился на её переносице, сполз чуть ниже — Джерико про себя отметил, какой у неё тонкий, не имеющий изъянов, прямой носик. Ему захотелось её нарисовать, но и эта мысль быстро растаяла, когда он смотрел на правильные формы лица.
— Полагаю, что не больше семнадцати. Ты очень молода, внешность, склонен думать, приятная, но оценивать красоту не берусь. В этом я понимаю не больше, чем в определении возраста по внешним данным. — наконец произнёс парень. Имея в виду человеческие критерии и возрастную оценку, которую он давал по ним, Алан даже предполагать не хотел, сколько может оказаться девушке, учитывая, что у этой вечно молодой расы всё иначе, не так, как у людей.