Погруженный с головой в сей замечательный творческий процесс, юный художник буквально ничего не замечал, кроме своего холста, леса перед собой и той картины, что стояла пред его мысленным взором и постепенно переносилась в реальность в качестве картины. Мазок, еще один и на миг Михаэлис замирает, чтобы оценить проделанную работу. Он частенько придирался к своим трудам, но почему-то именно сегодня взгляд на свое художество не вызывало мыслей о том, что художник он от слова "худо", а наоборот, вызывало положительные эмоции и мысли, что получается действительно хорошо. «Быть может, мне даже удастся выбить местечко на какой-нибудь скромненькой городской выставке? Зимний лес Винсента Михаэлиса... Эх, мечты,» - парень усмехнулся над собой, прекрасно понимая, что даже если и получается у него неплохо, то это все равно далеко до больших профессионалов этого дела. Может быть, когда-нибудь все же и выпадет шанс, но насколько велика вероятность этого события? Михаэлис не очень верил в этом, хоть и не мог не признавать, что определенного таланта все же не лишен. «Здесь тени не хватает. И как я проглядел?» - заметив свою оплошность, парень поспешил исправить это, делая аккуратные мазки по уже нарисованному снегу, чтобы создать ту самую тень одной из сосен, которую забыл изобразить. Появившуюся позади рыжеволосую девчушку он даже не заметил, пока та не нарушила тишину зимнего леса своим голосом.
- Не плохо получается, - парень вздрогнул, едва успел отвести руку от холста, чтобы случайно не сделать лишний мазок. «Увлекся,» - подумал он, оборачиваясь, чтобы встретить рядом с собой незнакомую девченку лет четырнадцати, а то, может и помладше. Первое, что привлекло внимание - маленький огонек в руке девушки, что сразу вызвало некоторый интерес. Все же с того самого дня, как пробудил свой дар, Винсент был сильно увлечен магией, даже куда больше, чем художественным искусством или музыкой, а интерес к этим двум видам творчества был по истине огромен. Парень даже не сразу сообразил, что это девушка, при которых он быстро терялся, начинал стесняться и смущаться, волнуясь и оттого не зная, как себя вести. Слишком сильно погруженный в свои мысли о зимнем лесе, сосредоточенный, что не полностью было сбито неожиданным появлением особы с огнем, а так же отвлеченное на этот самый огонь внимание позволяло пока не беспокоиться о подобных глупостях, которые, в прочем, наверняка начнут проявлять себя позже, когда наконец Михаэлис окончательно сообразит что происходит и осознает это. Девушка тем временем отошла на шаг от юноши, что было весьма кстати - слишком близкое нахождение представительниц прекрасного пола смущало еще сильнее, а это бы точно ускорило процесс переваривания происходящего и падения в бурные реки волнения.
- Тем это место и прекрасно, - не думая, что говорит, сразу же ответил юноша и то была отчасти правда. Выбирая место для своего дела он конечно же постарался выбрать наименее популярное для посещений место у жителей Валенсии. А правдой отчасти было лишь потому, что все же само место не было лишено своей красоты. «Ну да, разве же одним лишь отсутствием людей прекрасно это место, этот лес, - парень обернулся на девушку и в этот момент стеснение дало о себе знать. «Хотел уединиться, чтобы никто не нашел, а тут взяли и словно бы нарочно подтолкнули ко мне ее. Эх,» - занервничал юноша. «С другой стороны, лучше уж миловидная девушка, нежели глупый мальчишка, что может пожелать испортить картину. Хоть я уже и освоил пару хороший заклинаний, не уверен, что смогу их применить против другого человека...»
- Нет, все в порядке. Я почти закончил, - поспешил заверить чуть неуверенным тоном юноша, возвращая взгляд к картине. «И как рисовать дальше, если я так и отвлекаюсь на всякие глупые мысли, беспокойство и смущение? Мне не приходилось еще писать картины под чьим-то наблюдением, но уже понимаю, что дело это не простое...»

Легкие ветерок лениво покачивал покрытые снегом верхушки сосен, с которых плавно падали побеспокоенные снежинки, кружась в красивом зимнем вальсе. Винсент на миг залюбовался красотой зимнего леса - не даром он выбрал именно это место, именно этот день. Кисть была взята вновь в руки, чтобы сделать осторожный мазок на холсте. И все же отделаться от мысли, что рядом, позади, находится девчушка и наблюдает за ним, не удавалось. Это немного стесняло, сбивая всяческий настрой, который хоть и не желал так просто уходить, но терял всю сосредоточенность на себе, что прежде позволяла парню творить, не обращая внимания ни на что, даже на скрип снега, что должен был предупредить о появлении незнакомки. Еще пара аккуратных взмахов и вот рука начинает осторожно, неспешно двигаться, продолжая придавать картине завершенный вид, тот, который и был запечатлен пред внутренним взором Михаэлиса. Пытаясь абстрагироваться от произошедшей встречи, от того, что кто-то рядом есть, парень постепенно вновь возвращался на ту волну, что уносила юного художника в прекрасный мир красок, мир творчества!
- Ты давно рисуешь это? - вновь заговорила девчушка, снова отвлекая парня от его занятия. В прочем, раздражения, которое могло появиться у кого-то другого, не было, Винсент не привык злиться на других из-за таких мелочей. А вот смущаться от присутствия девушек привык и постоянно практиковал сие увлекательное занятия при их присутствии. Вот и сейчас юноша вновь смутился, прекращая рисовать, чтобы переключить внимание на девушку.
- Честно говоря, не могу точно сказать, - неуверенно начиная, парень все больше поддавался порыву вдохновения и вскоре он уже говорил, сам особо не задумываясь над словами, хотя обычно в общении с представительницами прекрасного пола был вынужден взвешивать каждое слово, боясь ляпнуть что-то не то, какую-нибудь глупость например или еще что-то в этом роде.
- Процесс написания картины слишком сильно увлекает, чтобы отслеживать ход времени. Наверное, я здесь что-то около двух часов, может чуть больше, - что, в общем-то, было сравнительно небольшим промежутком времени по сравнению с тем, сколько времени тратят обычно профессиональные художники на свои шедевры. Но здесь у нас явно не шедевр и явно не профессионал, так что и не удивительно, что потребовалось столь мало времени, чтобы почти что завершить картину.
«Мне мама тоже говорит, что я могу многому научиться. Что в нашем роду все талантливые, а особенно одаренные магически. Вот только пока все, что я умею, так это призвать слабенькую волну мороза или осуществить простенькие манипуляции с водой. И картины не блещут изыском и красотой...» Разве что про музыку не подумал, но тут весьма спорный был для него момент - сам не очень признавал своих способностей в этом виде искусства, тем не менее в своей музыкальной школе один из лучших скрипачей в своем классе, что сбивало с толку и заставляло задумываться о том, не ошибается ли Винсент на свой счет. А девушка решила избавиться от одного из барьеров - незнакомства, если точнее, - сделав шаг навстречу и протягивая руку. Парень не сразу принял ее, немного замешкавшись, но руку пожал. В голове возникла мысль о том, что можно было бы галантно поцеловать ее ручку, но быстро отказался от этой затеи - вряд ли Михаэлис вообще в жизни решиться на такое, по крайней мере сейчас юноша был в этом совершенно уверен.
- Моё имя Ютория, из семьи Альбер, - девушка заставила парня посмотреть на нее с легким изумлением. Конечно, Винсент не особенно интересовался семьями аристократов родной провинции, но про некоторые семьи доводилось слышать, в том числе про семью Альбер, так что не сложно было сразу понять, что стоящая перед ним девушка - аристократка. Возможно, дочь или внучка главы семьи - вот тут лишь догадываться мог, ибо таких подробностей не знал. «Без охраны? Но разве такое позволительно детям высоких персон? Или она сбежала? Наверное, я бы и сам предпочел на ее месте сбежать в таком случае... Может, все же стоило поцеловать руку? Вроде бы это принято у аристократов... руки дамам целовать-то. А я не по этикету, как варвар какой-то...»
- Винсент, из рода Михаэлис, - ответил парень, сделав неуверенный полупоклон, как бы пытаясь выказать уважение к дочери семьи Альбер.

Легкое удивление перемешалось со смущением, усиленным новыми открывшимися фактами о новой знакомой. Мало того, что девушка, так еще и аристократка! Винсент опасался того, что отсутствие банальных проявлений правил этикета, полагающегося при общении с лицами голубых кровей, может как-то оскорбить девушку или даже если не оскорбить, то вызвать впечатление как о каком-то неотесанном варваре, не знакомым с такими совершенно простыми истинами. «А еще искусством занимаюсь. Мечтаю о величии известного по всему миру художника. А ведь такие наверняка имеют дела с представителями высших сословий. Интересно, как же я собрался достигать таких высот, не владея даже элементарно самыми простыми познаниями?» От упрекающих мыслей Винсета отвлекла девушка, исполнившая красивый реверанс - «как и подобает аристократке,» подумалось юноше, - и поспешившая заверить, что все в порядке. Михаэлису же оставалось лишь гадать, действительно ли оно так, или же девушка просто решила заверить его в этом, чтобы не думал о своей оплошности по доброте душевной. Все же юноша был порой немножко излишне настаивать на своей оплошности, продолжая себя упрекать в ней, даже если на самом деле ничего страшного не произошло.
- Еще немного. Остались последние штрихи, - замешкавшись, ответил юноша. Не привык он вести общения с девушками, тем более о собственном увлечении. Он конечно рисовал на школьных занятия и в промежутке, но делал это тихо-спокойно в отдалении ото всех, не привлекая к себе никакого внимания. А здесь близко и внимание обращено к собственной персоне и картине. Это несколько выбивало из колеи. А еще промелькнула мимолетная мысль, интерес узнать, что думала девушка о его работе, но конечно такого вопроса не будет - парень слишком стеснялся его задавать. «Холодновато,» - заметил юноша, чувствуя пробегающий по коже мороз и вновь отмечая, что было бы чудно поскорее научиться не бояться той силы, которой в теории управляешь. И тут случилось неожиданно - его схватили за руки. Приятное, прогоняющее ощущение холода тепло распространилось по телу. В первые мгновения Михаэлис не сразу сообразил, что случилось, с легким изумлением смотря на рыжеволосую девчушку. Первым осознанием, как ни странно, было то, что девушка воздействовала на него магией, словно бы это было самым главным в произошедшем. «Магическая теплота,» - холод больше не беспокоил, а вот то, что девушка зажала его ладонь своими уже начинало беспокоить. Не то, чтобы не нравилось, но смущало прилично. В прочем, вида старался не подавать в меру своих способностей - то есть не очень хорошо это получалось.
- Спасибо, - хотел еще сказать, что не стоило тратить силы, но это звучало бы, наверное, весьма глупо, ведь Михаэлис знал, что заклятье это довольно простенькое и вряд ли могло вызывать трудности даже у начинающих адептов. - Значит, - немного неуверенно начал, но быстро продолжил. Все же больно любопытство грызло. - Ты адептка огненной стихии? И давно уже изучаешься магию? Како... Прости, - смутился еще сильнее прежнего, - наверное не красиво так вопросами закидывать... Парень отвернулся в сторону леса, стараясь отвлечься и сбросить хоть чуть-чуть смущение и ощущение неловкости за этот неожиданный бросок вопросов.

«Два года. И мать из магов. Она так радостно это говорит, наверное, ей очень нравиться владеть магическими способностями,» - фактически, занятия с магией Винсент начал аж одиннадцать лет назад, когда только достиг пятилетнего возраста и мать решила, что уже пора обучать сына способностями к его врожденной стихии. В прочем, Михаэлис не считал себя каким-то особенным по этому поводу, по крайней мере среди магов точно. В школе, конечно же, из своего класса он, как мог судить юноша, единственный обладал магическими способностями - в прочем, возможно, Винсент и ошибался, так как мало знал о своих одноклассниках, с которыми когда-то вместе учился. Жаль, что после обучения в школе мало было хороших воспоминаний, связанных с нею, а те что были - по большему счету имелись лишь благодаря единственному школьному другу Силлу.
- Да, немного, - произнес юноша, оборачиваясь на девушку. Хорошо, что его вопросы не были восприняты негативно и даже предлагали спрашивать. - Я с детства интересуюсь всем, что связано с магическим искусством. Плавный жест рукой, окончившийся вытягиваем руки с раскрытой, обращенной к небу ладонью, к Ютории. Три маленьких капельки образовались над ладонью, которые закружились в неспешном вальсе. Капли чуть увеличились в размерах, а после стали медленно покрываться корочкой, пока полностью не превратились в три маленьких и ровненьких шарика льда. Пока все это происходило, юноша был предельно сосредоточен на происходящем и даже несколько отвлекся от происходящего. В такие моменты, когда чувство собственной магией силы столь сильно, Михаэлис нередко мог забыться и даже перестать обращать на смущение и стеснительность, сковывающие обычно парня в общении с девушками.
- Моя мать происходит из старого рода волшебников, управляющих силами мороза, имя которых я и ношу, - это косвенно напомнило о покойном отце, которого едва знал, что вызвало легкую печаль. Шарики льда растаяли, вновь став водой - в таком состоянии они пробыли секунды три, после чего они вновь чуть увеличились и разделились на пять шариков, вновь замерзли, теперь кружась уже пятью ровными шариками льда.
- От матери я слышал о разных магических стихиях, но никогда не видел других магов за колдовство. Только мать, но она, как и все в нашем роду, владеют силами водной стихии... Какой порядок огненной магии тебе доступен? Сейчас Винсент все еще пребывал в смущении, было видно, что общение дается ему не легко, но уже не так сложно, как ранее. Все же, тема магии отводила некоторые аспекты характера чуть назад. Винсенту действительно было интересно узнать о магических способностях Ютории, ведь она, по сути, первый огненный маг, с которым выдалась возможность поговорить и даже почувствовать силу стихии на себе в качестве приятной теплоты.

«Оно и не удивительно, многие не любят делиться секретами... даже не взрослые,» - подумалось юноше, который сам был из тех, что предпочитали утаивать свои секреты от всего окружающего мира. Даже Силл знал не всего, что было на душе у юного адепта. Эти мысли немного отвлекли от разговора, но парень быстро вернулся к нему. «Знание - это сила, так наверняка считают многие маги и не малая часть из них вряд ли настроена делиться этой силой с другими.» Парню не нравился такой настрой не малого числа магов, пусть юноша и не знал достаточно много одаренных, чтобы судить о таком, но все же это казалось чем-то очевидным. Магия - это сила, магическая сила, а следовательно и относиться к ней могут именно так. Что же значила магия для Михаэлиса? Искусство, однозначно. К магии он относился так же, как относиться к своим художественным способностям или, например, музыкальным. Но в этом плане магия уходила дальше - магия была неотъемлемой частью Винсента, чем-то, без чего ему было сложно представить свою жизнь. Он уже даже иногда ловил себя на мысли, что в минуты задумчивости может машинально начать крутить в руках снежинки, или делать какие-либо иные слабые манипуляции с родной стихией. «Кем бы я был, не будь я таким счастливчиком родиться у невероятно одаренной волшебницы?»

«Пятый порядок? Сам я пока овладел полностью только седьмым,» - честно признаться, ему действительно хотелось попросить ее что-нибудь показать. Увидеть в деле огненную магию - это было бы чудесно. Винсенту было весьма интересно посмотреть в живую на проявления красного эфира, ощутить его и лицезреть эту удивительной школу элементальной магии в действии. Вот только смущение немного сковывало, напоминая ему о том, с кем парень сейчас разговаривал. Хорошо, что общая увлеченность магией несколько скрашивала для юноши этот момент, позволяя ему немного отвлекаться на излюбленную тему.
- Д-да, конечно, - глядя на девушку, Винсенту казалось, что она не слишком против этой идеи, но браться утверждать это наверняка не мог - слишком уж сложно ему обычно было понять представительниц противоположного пола, да что уж там, вообще других людей, так что нельзя было быть уверенным на основе одних лишь своих догадок. Шарики льда, кружившие в руке юноши, уже давно растаяли, но все еже кружили крупными каплями, пока Винсент не вспомнил о них. Соединив их в один водный шарик, юноша просто испарил всю воду, превратив в маленькое облачко пара.