Некоторые деревья нависли над водой у берега, едва ли не полоща свои листочки в озерце. С воздуха оно напоминало запятую, и окунувшись в наиболее широкую его часть, он и вовсе не заметил,что не он один тут соблазнился приятной прохладой. В дальнем конце озерца, как раз в этой удлиненной части "запятой", сокрытой поворотом берега и нависшей листвой, кто-то был.Эльфийский слух уловил сквозь толщу воды и окутавшую его пелену пузыря, словно кто-то поет. Мелодичным, приятным, женским голосом. Еще юным.
Эльфу конечно же стало любопытно, и он, тут же забыв, что так вести себя не подобает умудренным магам, поплыл под водой на звуки, и вскоре сквозь довольно прозрачную воду, будучи почти на дне озерца, сумел заметить льдинку на поверхности воды, и словно бы босые, аккуратные ступни на ней. Он подплыл поближе, наблюдая, разглядывая обладателя ножек. Стройная, резвящаяся над водой человеческая девушка, еще такая молоденькая, даже юная. Хотя будучи эльфом, он затруднялся так на глазок определить возраст людей, чья жизнь коротка и ярка, словно факел. Она была в одной лишь тунике, оставляющей открытой ножки...
Налюбовавшись, он следуя своему игривому порыву, направился к поверхности, задорно смеясь и обрызгивая ее водой сразу с двух ладоней, выныривая, и подхватывая себя порывом воздуха, отчего по воде пошли явные круги.
- Привет! - он выскочил из воды напротив и буквально завис перед ней, в одном только нижнем белье. - Я не напугал тебя? - спохватился эльф, сумев наконец подавить слегка звонкий от задора смех. По всему его виду было заметно, что он просто шутит и не имеет никаких враждебных намерений. Открытый жест ладонями, приветственно-примирительный.

У побеспокоенной русоволосой представительницы людской расы, судя по реакции, было желание возвести под собой ледяную колонну и влепить хорошую пощечину обнаглевшему магу воздуха. Весьма гневная реакция удивила Экса, он слегка опешил, но тут же отбросил хмурые мысли, и словно ветерок, взвился рядом, паря над поверхностью воды, сбоку от вовсю плывущей к берегу девушки.
- Ты извини... Меня кстати Экс зовут, - легко и непринужденно говорил чародей. Пробыв более полугода на Аскурии, планете народа ветров, он отчасти перенял их манеру поведения. Легкость и простота, а так же мудрость.
- Я купался, вон там, - он махнул в сторону центра озера, указывая рукой.
- И услышал твой чудесный напев... И вот я тут! - он чуть помедлил.
- Ты адептка воды, да? А хочешь, я в качестве извинения за то что напугал тебя, поучу мистической технике концентрации, что применяют маги? - он обогнал ее, и крутанувшись оказался ногами кверху, а лицом напротив ее. Кверху тормашками.

- Все в порядке, - тут же отмахнулся эльф, - Многие бы на твоем месте бы поступили так же.
- Приятно познакомиться, Ивейн! Приступим! - он, паря над песчаным бережком почти в горизонтальном положении, протянул ей руку, предлагая помощь в том, чтобы выбраться из воды.
- Эм... - только тут он осознал, что ее легкая одежда насквозь мокрая, и будет липнуть к телу и просвечивать. Какой неловкий момент. Он он тут же постарался выйти из положения, притворившись, что залюбовался белкой, промелькнувшей в ветвях. Отвел таким образом взгляд, внутренне борясь с собой. С одной стороны приличия в общении с малознакомой девушкой, с другой, чисто мужское желание лицезреть ее тело, облепленное намокшей одеждой. Хотя что там... Сам не лучше, в трусах, не менее мокрых и от того облипающих.
Когда она забралась на бережок, он облетел ее рядом и, отлетев на метра три, завис над водой, попутно взмахнув руками в воздушных жестах, обрисовывая незримый контур вокруг своего тела. Молекулярный щит привычно возник, повинуясь четко заученной формуле. Ровно в десяти сантиметрах, повторяя его контуры. Как и учили в Аклории.
- Сперва я на своем примере покажу. Атакуй чем угодно, попробуй отвлечь меня, сбить концентрацию, - с этими словами эльф начал безусловно какое-то сложное и долгое плетение. Судя по сосредоточенному лицу.

Заклинание за заклинанием обрушивались на щит чародея. Щиты воздуха не славятся своим запасом прочности, но щит столь опытного чародея был во много раз сильнее обычного. И стойко держал удары. Дыхание мороза, казалось, вообще ни сколь не повредил его, лишь сделал чуть более заметным, покрыв своеобразным инеем. Сгусток льда ударился подобно не сильно брошенному булыжнику. Оставив за собой едва заметную трещинку. А вот ледяные стрелы произвели наибольший эффект, пройдясь градом по щиту и оставляя за собой сеточку из трещин, распространяющихся из мест попадания. Эльф даже не моргнул, когда напротив его лица разбилась одна из заостренных льдинок, буквально в десяти сантиметрах от глаза. Весь этот натиск несколько сместил парящего эльфа назад, но не опрокинул. Идея с преображением оказалась не то чтобы действенной... Но да, его окатило водой под щитом. Хотя он и без того был мокрым, это ничего не изменило. Ему подумалось, что ей нравится любоваться на его обнаженный торс, и стекающие по нему капельки ее родной стихии.
А вот последняя ее выходка заставила зрачки чуть расшириться, ему понравилась определенно ее попытка. Наконец последовала череда быстрых и сложных жестов, каких она в жизнь не видывала, и отчетливо проговариваемые слова заклинания на синдарине.
В руке эльфа развернулось копье сотканное из молний... От него то и дело ответвлялась молния другая, и эльф взлетел повыше, чтобы не позволить распространиться по воде и не вдарить ее током. То что он сам мокрый и держит молнию, от которой буквально физически веяло мощью, казалось, нисколь не смущало остроухого.
Его внимательный взгляд сосредоточился на девушке внизу. Он улыбнулся ей и подмигнул с задоринкой в глазах, после чего неожиданно создал ветвь молний в свободной руке и направил на себя расширяющимся потоком молний. Все трещины мигом исчезли. Чародей...
- Признать, ты сильнее, чем я предполагал! Третий порядок, судя по итоговой энергетике, верно? Позволь немного посвящу тебя, Ивейн.
- Мало владеть высоким порядком, нужно еще знать какое заклинание подходит в какой ситуации. Мой щит защищает от физических и магических ударов извне. Но он не распространяется на астральный слой в должной мере, посему я остаюсь уязвим к прямым воздействиям и проклятиям. К тому же ты могла легко заморозить воду на мне. Что же до последней попытки... Признать это... Мне понравилось! Было оригинально, вот только я иду по пути Мастера воздуха, что наделяет мой разум сопротивлением к попыткам соблазнения. Когда это конечно мне нужно, - он подмигнул.
- Каждый маг, становясь на путь Чародея, проходит испытание наедине со стихией, в ходе которого обретает гармонию меж собой и стихией. Контракт становится еще более неразрывным. Тебе для этого надо "поймать" внутренний поток, полностью сосредоточится на эфире нужного тебе цвета, в твоем случае это синий. Найти в глубине себя уголок абсолютного спокойствия, всего остального для тебя просто не существует.
- Порой от того, завершишь ли ты заклинание, или окажешься прервана, скажем летящим в твой щит топором, зависит твоя жизнь. К слову, удержание концентрации, одна из сильнейших сторон магов Воды, - и он добавил, уже другим тоном, как бы между прочим, - Твой щит имеет ту же уязвимость, что и мой. Сотвори заклинание, - спокойно завершил он. И как только она сосредоточилась, применил ослабленный Шок, что разрядом прошелся по ее телу, заставляя упасть на землю не в силах совладать со своими же мышцами.
- Потому очень важно в битве против мага, понимающего, что к чему, закрываться антимагичкским щитом, - его ладонь засветилась Светом, когда эльф простер ее в сторону Ивейн. Она почувствовала что теплый свет лечения окутал ее, облегчая последствия шока.

Что было не удивительно, что напомнили, ведь Сайрус и был некогда учеником старшего профессора Зика Грейсона, так же известного как "Серый Мистик".
Ему пришлось причинить ей немного боли, чтобы научить, чего может стоить ошибка в реальном противостоянии на смерть. Хотя настоящий враг бы не стал медлить, и уж тем более лечить, а просто добил бы.
Приземлившись рядом, он изящным, словно бы стряхивающим жестом отменил Копье Медиуса, вобрав в себя всю затраченную энергию. Остроухий, не перебивая, выслушал свою новую знакомую, иногда кивая. Она хотя бы искренне и честно призналась, как все обстоит. А не пыталась выкрутиться, ссылаясь на всякие причины. В настоящем бою врага абсолютно не волнует, почему ты забыл или перепутал заклинания. Он просто использует слабость и берет верх.
Ивейн вроде как пришла в себя, и эльф хотел было взять речь, но она внезапно задала вопрос, весьма личного для Экса характера. Он чуть помедлил, кинув на нее словно бы оценивающий взгляд, затем едва заметно кивнул, скорее самому себе, и присел напротив, довольно близко, на расстоянии вытянутой руки, в позе лотоса:
- Это означает "Ветер Жизни". Татуировку набили еще в детстве. Я ведь был магом Жизни... - он вздохнул, чуть дотрагиваясь подушечками пальцев до татуировки. Было видно, что ему грустно вспоминать об этой утрате.
- Но, к счастью, я не остался наедине с ветром, и дар Света озарил меня. - впрочем не унывал чародей.
- Я поведаю тебе одну историю...
- О легендарной Аззара'Мууне. Она владела заклинанием позволяющим ей сливаться со стихией, становясь воплощенной метелью, столько, сколько она того пожелает. В такой форме она была фактически неуязвима. Но была у нее одна слабость. Нужно было абсолютное спокойствие, хотя в этом ученица древнего магистра Азар и преуспела, но ее смогли одолеть хитростью. Дав узреть вещь принадлежащую ее дочери. Это пошатнуло непоколебимое спокойствие. А ведь одолеть ее не смог даже Марагор. - он легкой и изящной жестикуляцией подчеркивал важность тех или иных слов, ставя акценты.
Голос эльфа изменился, словно он цитирует по памяти:
- Струясь в потоках мироздания, собирается мороз в руку ей, чистый и прекрасный, как слеза бога, но холодный и неприступный, как вершина мировой горы. И сердце её, пронзенное острым осколком, застынет на мгновение и на век. Земля беспечная и молодая в тот же миг обратится в хрусталь, блики которого сверкают как слезы её, следы Вадии, слезы Найи. Из пророчества о разрушении Найи.
Во время этого цитирования Экс словно чуть погрузился внутрь себя, и по окончанию, медленно моргнув, вернулся в реальность и глянул на нее ожидая понимания сути его урока и слов.

Чародей вновь выслушал ее не перебивая. Она уловила суть. Легкая улыбка расцвела на его устах:
- Когда нибудь ты обязательно найдешь свой источник покоя. Быть может это случится наедине с собой, в Ледяных Пустошах за Роковым Хребтом, случись тебе побывать там, - эти слова для него не были пусты. Именно такое испытание его бывший учитель устроил для Скай, магианны Воды и Воздуха, чтобы темная эльфийка нашла баланс меж ними.
Ивейн принялась расспрашивать про него.
- Кто я, это долгая история, но я могу поведать тебе ее, если ты готова слушать, - с необычайной смесью мудрости и озорства, в глубине глаз, он заглянул в ее ярко-синие глаза. Столь необычные и подходящие той, что посвятила себя Воде.
- Откуда я тут? Вольный ветер даст тебе ответ... - он неопределенно взмахнул рукой. - Я люблю путешествовать, все новое и неизведанное манит меня! В этом наверное и кроется ответ на последний твой вопрос. Ты мне интересна. Интересна как маг Воды, мне приятно, что вложенные мной знания однажды могут помочь тебе, и спасти жизнь. И... - он опустил взгляд, но быстро набравшись решительности, вновь вскинул на нее свои светло-карие очи, - Ты мне интересна как девушка! - он неосознанно чуть наклонился торсом в ее сторону.

Он в своей привычной манере сыпал в своих речах наверняка не подъемную глобальность информации. То, что для живущего веками эльфа было достаточно обычно и понятно, для юной человеческой девушки наверняка чересчур. И "добил" он своим признанием в заинтересованности как в девушке.
- Завтра солнце вновь раскроет свои согревающие объятья землям, коим благосклонна Этерия, и мы увидимся вновь, - певуче произнес он ей в след, провожая взглядом прихрамывающую девушку. Жаль, что она вовремя не обратилась к целителям, теперь ее солярная память зафиксировалась с этим дефектом… - мысль навеянная прошлым как мага Жизни.
Вскоре лишь отпечатки от их стоп и поп на песке отмечали недавнее прибывание эльфа и человека на бережке.

Он подумал, что это было своего рода испытанием его заинтересованности - а вернется ли ветерок обратно, на то ж место, или унесется в далекие дали?
Она заинтересовала его, столь сильно, что захотелось познать ее... Растопить лед и прикоснуться к тому, что скрывает его синяя глубина...
Он тихо скользнул меж листвой крон, и вскоре приметил ее, судя по всему, задремавшую в тени.
Эльф не знал, насколько крепко она могла спать, потому, стараясь сделать сюрприз, приземлился неподалеку, и принялся раскладывать на покрывало яства для пикника. При этом с ним не было никаких корзин, ничего кроме обычной, ничем не примечательной сумки. Эльф присел на колени и методично выкладывал из нее всевозможные вкусности, а рядом с своими коленями положил букет синих полевых цветов, что он нарвал по пути сюда. В этот раз на нем была белая рубашка, аккуратно выглаженная, и мягкие голубые бриджи.

Его приготовления были прерваны мягким голосом, в котором отчетвливо слышалась сонливость, а так же дружилюбие. Чародей с теплой улыбкой поднял на нее лицо, встретившись взглядами, - Легкий как ветер, помнишь? - это был не то чтобы вопрос. Скорее утверждение. Разумеется он так "подкрался" чтобы сделать ей сюрприз, и когда она проснется, то они смогут отведать вкусных, легких явств. Тут в основном были салатики и десерты, а так же напитки, и не без алкоголя. Все в красивой посуде, что говорило о изысканом вкусе эльфа. А иначе и быть не могло. Не то чтобы, заоблачно дорогой, но достойной пикника у озера более чем.
- Вот мы и повстречались вновь, - тихо, но уверенно сказал чуть погодя Эксэлум, протягивая ей букет. После чего выложил из своей казалось бездонной сумки очередную бумажную упаковку. На этот раз это были румяные булочки с джемом.
Затем он оттуда же выудил еще одно покрывало, и мановением руки расстелил его сбоку от накрытого "стола", так что сидя на нем, они вполне могли опереться о стволы двух сросшихся у основания деревьев. Он обвел явства характерным жестом руки:
- Угощайся, - произнес босой чародей, садясь на одну половинку покрывала, и подворачивая под себя ближайшую к ней ногу, другую же согнув в колене и оставив вертикально, ступню погружая в травку. И ненавязчивым жестом предлагая разместиться рядышком.

Остроухий сделал вид, что не заметил ее колкость, погружая виноградину в рот, держа слегка покачивающуюся кисть на потоке воздуха, и прожевав, ответил как ни в чем ни бывало:
- Аскурийцы. Этот удивительный народ признает только короткие имена, и вот, я пока там жил, привык. Я Эксэлум Сайрус, уроженец Вечного Леса, из рода Сайрусов.
Он тихо шепнул одно магическое слово обратной трансформации и неподалеку, перед ними возник небольшой шар воды, казалось бы из ниоткуда. На него пападали лучи солнца, сквозь редкую листву сверху, отражаясь от воды. Чародей ни сделал ни единого жеста, но шарик не плюхнулся на землю, как можно было бы ожидать, он просто повис в воздухе, спустя мгновения, распадаясь на множество капелек-росчерков, вихрящихся во множестве восходящих спиралек, и наконец разлетающихся по сторонам, но словно бы стекащихся вновь к основанию, чтобы проделать вновь тот же путь. Выглядело необычно и довольно красиво.
Сайрус полминутки наблюдал за игрой капелек воды, в лучах солнца, и потоках ветра, затем его рассказ потек, начинаясь с самого детства, осознанного, словно робкий ручеек на высокогорном плато. Посепенно он набирал силу, становясь горной рекой, со множеством порогов и водопадов, быстрая, стремительная, как и жизнь адепта воздушной стихии. Река приближалась к настоящему морю, чтобы влиться в него, наполнялась проливающимися ливнями, это были бесчисленные знания во множестве наук. В море... Со всеми его штормами и затишьями. Приливами и отливами. По морю ходили цунами, нарастая и обрушиваясь на берег. Это символизировало сражения, меняющие саму картину мира.
Его рассказ был полон образов и аллегорий, язык живой и красочный, а взгляд то и дело обрращался на лицо рядышком сидящей. Капельки воды так же вихрились, создавая абстрактные фигурки, ускорялись и замедлялись, словно попадая в атмосферу рассказа мастера воздуха. Рассказывая про спокойный период в своецй жизни, он даже пягко привлек ее к себе, пожволив разместиться спиной у себя на груди.

"Человеческая жизнь лишь миг, на фоне практически вечной, нашей" - Подумалось эльфу. "Но они живут ярко и насыщенно, жаждут все познать, словно понимая, сколь мало им отведено Этерией"
По этой причине люди и привлекают порой эльфов, но и это же не позволяет сближатся слишком сильно, пускать в сердце на всю жизнь. Ведь если эльф полюбил истинной любовью, то это навсегда, и потеряв, обречен страдать от утраты.
Он увлекшись рассказом, казалось не заметил лёгкого напряжения от того, что прислонил ее к себе. И счел, что все идет своим чередом.
Она спросила про Аскурию, вызвав вихрь воспоминаний, и очень светлых, возвышенных, веселых, и грустное... О утраченом друге Вее. Прежде чем ответить, чародей собрался с мыслями, и притянул одну из льдинок из общего завихрения, и заставил ее парить над выставленной, и раскрытой вверх, ладонью. От нее контрастно веяло холодом. Другой рукой он ненавязчиво приобнял девушку, что составляла ему компанию этим замечательным днем.
- Представь небо, безграничное, всеобъемлющее... Можно лететь куда глаза глядят. Ты полностью свободна на этой планете. Земля там представляет собой парящие в небесах острова, с высокими, белыми башнями уходящими в вышину... - начал он свой рассказ. Эльф вдохновленно поведал ей о воздушной архитектуре строений, и о простых, но в то же время мудрых житялях, о подвижных и веселых. И о ядре магически созданного мира, которое предсталяла собой бесконечный шторм... В который был сослан его друг не раз спасший жизнь. Эльфу было знакомо чувство утраты. Он рассказал и о своем смело-безумном поступке, с выстрелом в небеса могущественнвм заклинанием, стоя посреди Светлограда, столицы Аскурии. Во время рассказа он взял льдинку в пальцы, и немного сдвинув ткань с плечика, провел по коже у шеи девушки, пораждая контраст между теплым им и льдинкой.

- Я могу подарить ей полет в вышине, - отозвался эльф, для коего молет был столь же близок, как ей вода, если не больше. С этими словами он сконцентрировал полет, беря в магнитное поле захвата и Ивейн. Ледяная птичка плавно взвилась с ее ладошки, поднимаясь выше и выше, приковывая к себе взоры. К кронам дервьев... Гравитации словно не стало, они плавно оторвались от земли, сила родной стихии Сайруса подарила ей это малкенькое чудо. Вот полы ее туники в последний раз скользнули по примятой травке, остающейся внизу, метрах в двух. Эльф принял расслабленную позу, словно бы стоя в воздухе, чуть согнув одну ногу в колене. Его взгляд скользнул с ледяной птицы на девушку, он чуть подался ей на встречу, протягивая руку, раскрытой ладонью вверх, словно бы приглашая... Приглашая вместе покорить небеса!
- Доверься мне, - дружелюбно, но с внутренней решимостью и задоринкой произнес чародей ускоряясь и не дождавшись ее реакции, ухватил ее за ладонь, притягивая ближе и они взмыли ввысь, слегка кружась друг напротив друга. Вскоре лес остался позади, где-то внизу, а вокруг лишь необъятные просторы неба, и лишь стремительно приближающиеся облачка. Ледяная птичка кружила вокруг этой необычной пары, а чародей посматривал на нее, ее реакцию, и порой переводил взгляд на окружающее, как бы приглашая полюбоваться.
В стороне виднелся величественно раскинувшийся на равнине Иридиум, посреди тянулись к небесам башни громадины Императорского дворца, столица возвышалась своими стенами над домишками Затерии, а дальше тянулись поля, переходя в леса.
В какой-то момент эльф раскинул руки, запрокинул голову подставляя себя потокам встречного ветра, и легонько рассмеялся: - Ну разве не чудесно, возможность лететь куда только вздумается!  Весь мир как на ладони!

Как это характерно тем, кто еще не бывал в свободном полете по небу, цепляться за первое попавшееся под руку. В данном случае, это был эльф.
- Ну какая же свобода полета будет, если вот так у цепляться за меня? - чуть укоряюще, опустил на нее взгляд, остроухий.
- Раскинь руки, словно ты та ледяна птица, и позволь воздуху нести тебя!
- Смелее! - он одной рукуй отнял ее руку, обхватившую ее, и другой не сильно подтолкнул ее в открытое небо.
- Видишь? Воздух держит тебя, как та льдина на озере, на воде.
- А теперь полетели, наперегонки до вон той кроны! - воспоминания о Аскурии, переплетаясь с юношеским задором, пробивающимся наружу, порождали порывы и желния. Эльф указал рукой в сторону возвышающейся над всеми окружающими, вершины дерева, и замер в ожидании пока она выйдет на невидимую линию старта, очерченную его доугой рукой.