К горю ли или к счастью, но поблизости пока действительно не было никого, кто бы жаждал плоти несчастного вифрея. Во всяком случае, он не слышал ничего, чтобы могло указывать на наличие поблизости живых. Лишь собственное дыхание, тихий скрип каменного крошева под ладонями да хрустальный плеск воды, где то там, впереди... а может уже сзади?
Отчётливый и такой знакомый звук, в этом неприветливом, чуждом лису мире, он, однако же, мог запросто ввести в заблуждение. Подобно миражу в пустыне обдать теплом надежды, а затем, причудливо отразившись от нависающих сводов и холодных стен, увести несчастного в ложном направлении. Чтобы читать голос пещер требовалась определённая сноровка, которой, увы, бесхвостый не обладал. Мягкий и чарующий, голос пещер запросто мог бы водить простого человека по лабиринтам достаточно долго для того, чтобы тот в конечном итоге нашёл в них свою погибель. В когтях местных тварей или, чаще куда менее героическую – от обезвоживания или переохлаждения. Однако же более всего, голос пещер любил сводить людей с ума...
Впрочем, звериные чувства были куда острее человеческих и через некоторое время Йирту удалось добраться до источника звука. Воздух здесь был звонче и холоднее, напитанный влагой, он скользил по тёмным камням, делая их блестящими и скользкими.
Лис действительно нашёл небольшое подземное озеро. Чуть светлеющее в окружающей темени, резное, узорчатое в обрамлении сталагмитовых арок и сталагнатовых колонн. Несомненно, красивое, если о таком читать в книжке или рассматривать на картинке, но будучи в непосредственной близости от лиса и учитывая его плачевное состояние, оно теряло часть своей волшебной притягательности.
Особенно беря во внимание тот факт, что был он в этом месте не один. Смог ли вифрей почувствовать на себе прохладный взгляд из темноты или погружённый в мысли о собственном безвыходном положении, не заметил чужого присутствия? Кому бы не принадлежал этот взгляд, он не стремился бросаться к раненному лису на помощь, впрочем, как и не стремился его сожрать. Сейчас этот кто-то просто наблюдал. Всё было не так плохо как раньше... по крайней мере, Йирту теперь не грозило обезвоживание.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-11 05:55:26)

Нападения не последовало. Время шло. Здесь, в окружении безветрия и тени, оно могло принимать причудливые формы. Искривляться, замедляться, путаться под пальцами подобно тонкой паучьей нити и оседать прогорклым маревом в затуманенном болью сознании. Лишь мерный, прозрачный плеск и едва касающийся слуха перезвон срывающихся в воду капель, отмеряли эти затянувшиеся мгновения. Отмеряли и тут же снова путали многократно отражённым от острых граней пещеры, хрустящим эхо.
Контраст между напряженным ожиданием удара и умиротворяющим, вкрадчивым шёпотом озера всё нарастал и нарастал, пока, в конце концов, не был вдребезги разбит врезавшимся в пространство звуком голоса.
- Ты шпион? - женский голос, мелодичный, завораживающий своей чистотой и одновременно с этим совершенно бесцветный. Пустой до дрожи, без единого намёка на неприязнь или пристрастие. Словно бы все краски из него вымыли.
Если бы Йирт повернулся на этот звук, то, наконец, смог бы увидеть существо, которое почувствовал благодаря своему редкому Дару.
Это была Тёмная, представительница народа Нур, что сидела всё это время в тени на высоком камне, практически у самого свода пещеры. Недвижимая, она взирала на невольного гостя этого места, и во взгляде её не было ровным счётом ничего.
Чувствительные звериные глаза вифрея вполне могли уловить, даже подёрнутый вуалью пещерной темени облик эльфийки. Нежное лицо было практически лишено той хищной остроты, свойственной её народу, и тем самым могло дать лису понять, что возраст находящейся перед ним Тёмной, был совсем невелик. Ей едва ли можно было дать больше сотни лет. Телом она была тонка, а ростом совсем невелика, даже ниже самого Йирта, который сам не отличался особой статью. В остальном же более ничего не указывало на юность этого создания, одно только детство которого могло длиться целую человеческую жизнь.
Бесцветный взгляд серых глаз, спокойное лицо и ожидание, без единого намёка на нетерпение или скуку.
Открывшись вкрадчивым шёпотам своего Дара, Тёмная раскинула чувствительные нити Предчувствия, осторожная, даже здесь, под защитой родного для неё подземная мира.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-11 19:54:50)

Тонкие, чувствительные нити Дара, раскинутые словно сеть, тонко вибрировали от любого изменения в окружающем пространстве. От чужого помысла, от чувства, от намерения. Эрилимия как паук, считывала эти, только одной ей различимые знаки.
Возможно, в дурном мареве собственного безумия Йирт не заметил, как прекрасное лицо Тёмной обрело жёсткость, а пальцы дёрнулись, словно бы намереваясь сплести заклятие... но остановились. Будто зная наперёд, что в этом не будет никакой необходимости.
Чуть склонив голову к плечу, подобно наблюдательной птице, эльфийка бесстрастно следила за тем, как странный гость покидает её убежище. Казалось, что её даже не слишком то и интересовал ответ на вопрос, словно бы вся его задача состояла лишь в том, чтобы девушка  могла пронаблюдать за чужой реакцией. Пронаблюдать, сделать необходимую отметку и учесть на будущее.
- Там тебя ждёт смерть, - спокойный голос Тёмной стал тише, и эхо перестало дробить его на хрустальные осколки иллюзий. Просто констатация факта, без единого проблеска беспокойства или угрозы. Какая именно смерть ждала Йирта в том ответвлении тоннеля, куда он направился, Эрилимия не пояснила, однако слова её не были похожи на шутку или насмешу. Как и она сама совершенно не напоминала существо, обладающее хоть какими-то зачатками чувства юмора.
О нет… безродная не просто так выбрала именно это место, столь удалённое от города, дабы избежать жестоких нападок со стороны сокурсников Сан-Моран. Ибо ни один из них, благородных потомков великих кланов не мог также хорошо слышать голоса диких пещер, как она.
Паутина чужого предчувствия всё также стелилась у лиса под ногами, касалась кожи, цеплялась за светлые волосы. Незаметно и мягко. Всё также не сдвинувшись с места, Тёмная наблюдала.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-12 16:18:11)

По мере того, как бесхвостый лис двигался по пещере, пристальный взгляд Тёмной неотрывно следовал за ним. Серая пелена абсолютного бесцветия касалась его кожи, мягко, почти ласково проникала внутрь, в самую глубину. Казалось, для неё не было никаких преград.
А вот Йирт сталкивался с рядом трудностей в прочтении следов на каменистых склонах подземного озера. Это было непросто. Действительно непросто, но упорство в купе с чутким звериными зрением сделали своё дело – лис вскоре обнаружил неглубокие борозды у самой кромки воды, оставленные предположительно когтями некоего подземного зверя. Довольно крупного, судя по отметинам, и нельзя было сказать наверняка, сможет ли пребывающий в не лучшей форме вифрей, справиться с таким в одиночку.
Эльфийка же молчала, то ли изучая, то ли действительно играясь с бесхвостым, как с затейливой зверушкой. Она вполне могла сойти за чудовище для избалованного жизнью и светом глаза обитателя наземного мира. Впрочем, зная Эрилимию, можно было сказать точно, что бессмысленные развлечения ни в коей мере не являются сферой её интересов. Во всём должен быть смысл. У всего должна быть цель. Однако же здесь, в этом месте, да и во всех прочих, не было никого, кто знал бы Тёмную достаточно хорошо.
Почему она остановила этого странного светловолосого вифрея от путешествия в лапы смерти? О нет… это отнюдь не было благородным порывом или внезапно взявшейся из ниоткуда прихотью. Как Маг Разума, Эрилимия прекрасно отслеживала все свои реакции и желания. Отслеживала и контролировала. Не отвергая. Это был отлаженный механизм. Как идеально равновесный маятник, как рассветы и закаты, как смены времён года и движения звёзд по ночному небу - всё внутри неё было подчинено нерушимым законам. Законы эти были ей видны и понятны. И именно она была для них неизменным и единственным управителем.
Тёмная шевельнулась. Её ресницы едва заметно дрогнули, и немигающий взгляд окончательно захватил вифрея в свои сети. Погружение. Медленное, мягкое погружение в темнеющую пучину вод лисьего разума. Потакая своей извечной жажде чужого сознания. Она пила его как воду в южный зной, жадно, также как сам бесхвостый сейчас мог бы вкушать столь необходимую ему для восстановления алую жизнь. Чужую жизнь.
Освободив своё собственное сознания для Чтения мыслей, Эрилимия направила силу своего Дара в неспокойную бездну разума сероглазого вифрея.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-13 23:47:09)

Погружение. Чем глубже она соскальзывала, тем тоньше становилась грань между своим и чужим. Это было самое желанное. Чувствовать, но не быть вовлечённой или разделиться и быть вовлечённой в чужое отчасти. Вариантов было множество. И каждый из них был по-своему уникален. Она не могла сказать точно, когда именно у неё появилась эта жажда... возможно, эта была просто возможность чувствовать то, чего Тёмная не могла себе позволить, а может, дело было в чём-то совсем другом. Впрочем, сейчас она точно не задумывалась об этом. Сейчас ей было не до того…
Холодный, всегда чётко работающий механизм сбился с такта и Эрилимии пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вернуть всё на свои места. Заглушить непрошеный танец собственной мысли и успокоить невесть откуда взявшееся волнение.
Её состояние было вполне объяснимо - удивительнейшим образом в сознании лиса, помимо него, умещалось ещё двое. Двое независимых от него личностей. Тёмная неплохо разбиралась в спектрологии и могла точно сказать, что подобное не являлось следствием одержимости. Во всяком случае, то был совсем не классический случай.

Вифрей, вероятно не заметил проскользнувшего в бесцветии её глаз чувства. Интерес? Удивление? Возможно, даже восхищение… на какое-то мгновение она могла бы даже показаться вполне живой. Не такой чудовищной. На какое-то мгновение.
Когда лис отвернулся, Тёмная, закусив губу от охватившего её странного предвкушения, попыталась погрузиться ещё дальше, в самую темноту. Проникнуть за пределы уровня поверхностного мышления и явных чувств, туда, где могли крыться причины столь удивительного расщепления. Туда, где кроются причины всего. Подсознание…

Сорвалось....
Ни её силы, ни возможностей заклинания явно не хватало для подобного. Мало кому вообще приходило в голову погружаться так глубоко, за пределы простого и понятного.
А когда бесхвостый скрылся в одном из ответвлений тоннеля, контакт был окончательно утерян.
Чувствуя некоторое опустошение, возникшее после разрыва, девушка провела кончиками пальцев по стене пещеры. Капли влаги скопившие конденсатом сорвались в полёт, разбиваясь в воздухе мелким водяным крошевом. Она прислушалась. Хрустальный отзвук капели стал громче и чаще. Взгляд подземной эльфийки устремился в сторону кромки воды, туда, где незамеченный, в щель между камнями был воткнут её кинжал.
Вода подземного озера мерно плескалась на уровне середины лезвия.
Легко соскочив со своего места, уцепившись за едва заметный выступ на отвесной стене,  Тёмная ловко приземлилась на холодные камни. Выдернув кинжал, она отправила его в ножны и отправилась следом за вифреем - ей не обязательно было видеть его, чтобы узнать, куда он направится.
Однако… она должна была раньше услышать предупреждения пещеры.

Йирт чувствовал жизнь. Однако, здесь, в тоннелях, это было совсем не то же самое, что чувствовать её там, на гладкой поверхности наземного мира. Повороты, зигзаги, резкие смены уровня высоты, гроты и бездонные колодцы с бурлящей на дне водяной массой – вот всё то, чем славился неприветливый подземный мир. Бесхвостый определял расстояние и направление, да, но мог ли он предсказать, как и куда поворачивает тот или иной участок пещерного хода, сколько у него впереди было ответвлений или даже тупиков?
Йирт чувствовал жизнь. И не было ничего удивительного в том, что в один момент, когда тот повернул в очередной раз и тоннель перед ним стал чуть шире, жизнь почувствовала его в ответ.
Мерцающая искра соляра забрезжила на самой границе восприятия вифрея, где-то там, впереди. Она приближалась до тех пор, пока в колдовстве не осталось нужды – подземное животное, размером с крупную собаку или даже пони было и слышно и видно. Слепое и лысое, с бледной кожей и продолговатой мордой. Оно действительно походило на некую помесь крота и волка, приземистое, с широкими лапами, увенчанными довольно массивными когтями. Не было ясно, являлось ли оно хищником, однако то, что присутствие чужака в пещерах его злило – было очевидным. Зверь приближался и всё бы ничего, если бы не другие искры жизни. Одна едва сверкнула позади, оттуда, откуда лежал путь лиса, другая же стремительно приближалась сбоку. Вот только сбоку не было ничего, кроме голого и холодного камня…

Говорят, зверь понимает язык зверя. Этот древнейший язык не требующий ни слов, ни хитростей. Язык, основанный на чистой, первобытной инстинктивности. Инстинктивности, доступной изначально всем, но забытой многими народами в угоду чётко структурированного прогресса.
Вифреи, пожалуй, были последними, кто ещё бережно хранил в себе эти семена дикорастущих трав, не стремясь во что бы то ни стало одомашнить первозданные участки своей звериной сущности. Возможно, в действительности никто не мог постичь настоящую жизнь лучше чем эти дети природы. Не боясь выпачкаться, они могли припасть на лапы, втянуть носом воздух и почуять как неумолимо пробивается она сквозь пряно пахнущую, влажную землю. Не в пример рафинированной благости эльфийских Сильфид, такая жизнь не гнушалась ни игривости, ни радости тела. Не гнушалась она и вздыбленной шерсти, оскала и прыжка в погоне.
Вместе со своим путеводным чувством, она скиталась по пустыням, океанам, городам, пригородам и жилищам. Она жила среди царей и среди нищенок, она пряталась в роскошных залах и пыльных трущобах, в темницах и на уединенных горных вершинах. Она жила и в отшельничестве, и в академиях, и на улицах. Она оставляла отпечатки своих следов везде, чтобы каждый мог примерить к ним свои ступни...

Хотя подземное, лишённое зрения существо не могло считывать многие знаки, доступные наземным животным, сеть первозданной дикости объединяла между собой все проявления жизни. Почуяв отступление вторженца, зверь замедлил ход, приподнялся на задние лапы и потянул носом воздух...

***

- Два... - едва слышно произнесла Тёмная, наблюдая, как пока ещё тоненький ручеёк скользнул вслед за ней в извилистую сеть тоннелей. Она считала свои ошибки. Пещеры не прощают ошибок. Здесь вполне можно было расстаться с жизнью, допустив лишь одну единственную.
Эрилимия довольно легко выследила вифрея, но продолжала держаться от него на некотором расстоянии, даже не подозревая, что тот легко обнаруживал её присутствие при помощи своего редчайшего Дара. Лишь когда лис остановился, Тёмная решилась приблизиться достаточно, для того, чтобы видеть происходящее...

Бесхвостый отступал. Пятился повернувшись к ней спиной, по звериному почти припав к самой земле. Тёмная замерла, не в силах отвести от лиса своего взгляда. Странное чувство шевельнулось у неё под кожей. Возможно, если бы Эрилимия была зверицей, то почувствовала бы, как шерсть на её загривке встала бы дыбом. Вот только зверицей она увы, не была...
Может Эрилимия и казалась чужеродной для него тогда, когда восседала подобно статуе высоко на скале над подземным озером. Сейчас же всё было наоборот. Вифрей казался чужеродным для неё. Терпкий привкус дикости скользил в каждом его движении и эльфийке потребовалось некоторое время, чтобы просто оторвать от него взгляд. Лишь сморгнув наваждение, она заглянула туда, куда был направлен взгляд сероглазого зверя... 
Стальной покров послушно украсил её кожу сталью. Увиденное ею не предвещало ничего хорошего.
- Три...

***

Всё случилось быстро. Пожалуй, даже слишком быстро для раненого, уставшего лиса. За первым ударом сотрясшим землю, сразу последовал второй, который уже полноценно залил разлетевшимся каменным щебнем всё окружающее пространство.
Вифрей ждал того, что должно было появиться с боковой стороны тоннеля, но вряд ли мог себе представить, что это что-то просто пробьёт стену с налёта, застилая глаза поднявшейся пылью и безжалостно царапая кожу острыми камнями. Тем не менее, заготовленный магический заряд сорвался с его пальцев и показавшаяся в образовавшемся проёме сильно увеличенная копия встреченного им ранее зверя взревев, отшатнулась, лишь вскользь мазнув лезвиями массивных когтей в каком-то десятке сантиметров от его лица. Взрослая особь, достаточно крупная, чтобы заполнить собой практически весь проход, беспорядочно мотая окровавленной мордой, неловко завалилась на бок и теперь, хрипя, силилась снова поднять на ноги. 
Сквозь шум и плотное пылевое марево он не сразу заметил, что мелкая особь, не менее опасная и при этом куда более проворная за счёт своего размера, не стала ждать, пока чужак разбирается с его сородичем. Животное сорвалось с места как раз в тот самый момент, когда произошло разрушение стены между тоннелями и теперь, для того чтобы отразить уже занесённый удар, просто не оставалось времени... как, впрочем, и сил.

Противный металлический скрежет ознаменовал тот момент, когда когти подземного зверя, по идее, должны были вспороть измученное тело переоценившего свои силы бесхвостого лиса. По идее. Но боли, как и смерти, так и не последовало...
Тёмная эльфийка выросла перед ним словно бы из ниоткуда. Вклинилась между вифреем и его неминуемой гибелью, приняв на себя удар лезвий звериных когтей. Маг. Но не Земли, как предположил ранее один из голосов в его голове. Металл. Сосредоточенная, не мигая она неотрывно смотрела лишь на животное, с кожей, словно бы покрытой расплавленным серебром.
Только мгновение спустя можно было понять, что она не успела. Ветряной толчок, одно из самых быстрых заклятий, практически вхолостую сорвался с её рук лишь после того, как лапы зверя полоснули по благоразумно защищённой коже Эрилимии. Довольно мощный удар заставил лёгкую, хрупкую девушку пошатнуться и отступить назад, в попытке сохранить равновесие. Подземного зверя отбросило в сторону, однако не причинило ему серьёзного ущерба.

Возможно, если бы вифрей догадался, что именно он стал причиной недееспособности крупного зверя, то у него бы заметно прибавилось уверенности в собственных силах. Впрочем, немудрено было растеряться в столь неумолимо быстро несущихся вперёд событиях.
Эрилимия же, не имеющая возможности чувствовать соляр, прорыв стены и вовсе проигнорировала… попросту не успев испугаться. Сталь, надёжно покрывающая всю её кожу не давала камням и острому щебню нанести эльфийке повреждений, но избери она иную защиту, кто знает как бы могла сложиться её дальнейшая судьба. Теперь Тёмная несколько удивлённо смотрела вперёд себя, отчасти утратив свой бесстрастный облик. То, на что она сейчас никак не могла повлиять, послушно оставалось где-то на периферии восприятия, не давая ей тратить время и силы на такую бесполезную вещь, как страх.
Отброшенная в сторону потоком воздуха, мелкая особь затормозила всеми четырьмя лапами и оставив глубокие борозды в камне, приготовилась к очередному прыжку. Эрилимия, переплетая базовую формулу заклятия, отступила назад, в попытке выиграть немного времени для сотворения молнии…

***

Крупный зверь хрипло кашлял, по краям раскрытой пасти скопилась кровавая пена и как бы он не силился подняться на ноги, у него это не выходило. При этом он совершенно не выглядел раненным и если бы не общая неловкость движений, да кровь, сочащаяся изо рта, то вообще нельзя было сказать, что с этим животным что-то не так. Тем не менее, кровавое заклинание вифрея отыскало ранения там, куда не дотягивался его взор. Подземный гигант взвыл, дёрнулся и более не в силах продолжать попытки подняться или проатаковать, забился в судорогах. Внутренние повреждения, полученные при первом столкновении с даром бесхвостого лиса, сами по себе не столь серьёзные, для того чтобы убить животное, осложнились. Царапины обратились в раны, предвещающие ему скорую гибель от обильного внутреннего кровотечения. Очередной вой, вырвавшийся из пасти зверя, протяжным стоном разнёсся по лабиринту пещер.
Мелкий зверь, уже готовый прыгнуть на Тёмную и получить от неё в ответ разряд молнией внезапно затормозил, припал к земле и последний раз повернув слепую морду в сторону сородича, на всей доступной скорости умчался туда, откуда появился. 
Черноволосая эльфийка провожая его взглядом, до последнего не сбрасывала со своих тонких пальцев потрескивающие разряды электричества.

...не допускает ошибок.
Тот кто никогда не рискует и тот, для кого не может быть иного приоритета чем собственная жизнь. Эрилимия допустила слишком много ошибок в этот раз и времени, что уже давно начало обратный отсчёт, становилось всё меньше. Возможно, ей стоило сразу покинуть эти пещеры, как только она поняла, что грядёт... однако, это была бы уже совсем другая история.

Тёмная не была готова к тому что произойдёт дальше. Она не видела. Стояла спиной к вифрею, напряжённо всматриваясь в темноту уходящего вдаль туннеля, деактивиров молнию лишь тогда, когда убедилась, что опасность миновала. От непрошеного прикосновения она дёрнулась в сторону, отшатнувшись от чужих рук так, словно бы вместо них были ядовитые змеи. Развернулась к лису лицом резко, почти нервно, явно пойманная врасплох, вперившись в него взглядом, вопреки всей её сдержанности, внезапно полным настороженности и непонимания.
Впервые он смог нормально разглядеть девушку вблизи и в полный рост. Не ребёнок, совсем нет. Подросток, который, если постараться пересчитать на вифрейский лад, был всего года на два-три младше самого бесхвостого. Маленькая, она однако всё же не выделялась из большинства представителей своего народа, среди которого лишь редкие эльфы могли похвастаться ростом выше 170 см. Жизнь под землёй изменила Тёмных, делая их совсем не похожими на своих Светлых собратьев.

Сталь ещё скрывала кожу девушки, отчасти защищая не только от физических повреждений, но и проникновения магических сплетений. Совсем немного, однако, этого было достаточно, чтобы Эрилимия не сразу поняла что что-то пошло не так. Она успела обойти странного лиса по широкой дуге, настолько, насколько это позволял сделать размер тоннеля и не выпуская того из поля зрения, оценила обстановку. Взрослый зверь был ещё жив, но не представлял угрозы. Однако времени оставалось невыносимо мало - вода, просачиваясь из озёрной пещеры уже журчала под ногами. Пока это не слишком мешало. Но Эрилимия знала как бывает потом...
- Скоро здесь... - она остановилась, чувствуя на коже, под стальной плёнкой странное, неприятное жжение. Сердце отчего-то не желало успокаиваться, взволнованно отбивая свой ритм слишком гулко и быстро. Непозволительно быстро, - надо... уходить...
Тёмная насилу постаралась придать голосу уверенность, столь необходимую для того, чтобы это чувство передалось и вифрею. Но не вышло. Она чуть нахмурившись, мотнула головой, силясь стряхнуть настигшую её лёгкую дезориентацию. Серый блеск медленно стаял с белой кожи. Эрилимия словно бы завороженно смотрела на свои руки перепачканные кровавыми разводами. Пальцы её чуть подрагивали от медленно, но неумолимо подступающей слабости, а непонимающий взгляд серых глаз ловил эту картину попеременно с пустотой.
- Что?... - еда слышно пробормотала эльфийка, оперившись спиной стену тоннеля, кажущуюся ей сейчас ещё более холодной, чем та была на самом деле. Время продолжало свой отчёт в её сознании даже сейчас. Секунды казались материальными. Они не щадили. Врезались в кожу. Она просто не имела права на слабость. Не сейчас...
Никогда.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-29 22:16:46)

Эрилимия никогда не отличалась особой выносливостью и если бы не умение слушать голос пещер, предчувствовать опасность и знать их строение, то она наверняка бы уже давно погибла где нибудь в этой путанной, извилистой сети. Отдала бы своё тепло серому камню и он с жадностью бы выпил его без остатка. Она знала как умирают в пещерах, но всё равно уходила. Всякий раз когда была возможность, порой заходя  даже дальше, чем было необходимо. Девушка не могла иначе и рано или поздно это должно было случится. Никто не застрахован от ошибок, особенно когда власть разума уступает место эмоциям. Не важно каким. Страх, интерес, желания, привязанность, раздражение, боль. Было бы глупо полагать, что Эрилимия была не способна на всё это, ведь, в конце концов, она была всё ещё жива. Пока. Ведь пещеры не прощают ошибок...
Она не могла вспомнить, на сколько выпала из времени и окружающей реальности. Кажется, совсем ненадолго, но всё же... Продирающий до костей холод, дрожь в пальцах и головокружение. Мелочи. Там, на поверхности. Здесь же они могли стоить жизни. Нет, не так... здесь они стоят жизни. Эрилимия не могла так просто принять тот факт, что у неё может не получится выбраться. И что у неё не получится вытащить это существо, чьё сознание было столь странным и затенённым, что она просто не могла так просто его отпустить. Слишком большим был соблазн заглянуть ещё глубже...
Но она могла не справится. Эта осознание было настолько болезненным, что разум Тёмной просто отключился на несколько мгновений, защищая себя от повреждения этой переполняющей невыносимостью. Она слишком привыкла к тому факту, что если не она - то никто. И здесь больше не было никого, кто бы мог это сделать. Только она одна. Как всегда.
Эльфийка не помнила как открыла глаза и даже не была уверена в том, закрывала ли она их вообще. Просто время почему-то возобновило свой бег с другого места. А между - темнота. Ничто. А после лишь журчание ледяной воды и тусклые алые ленты растворяющиеся в потоке. Как завороженная, она смотрела на свои озябшие в воде пальцы и не могла вспомнить когда успела оказаться не стоящей, а сидящей, опираясь спиной о стену тоннеля. Это было так невообразимо глупо - отключится от безысходности, когда сам факт наличия жизни, означал наличие шанса на её продолжение. Она не имела права это делать и сейчас, ко всему прочему, испытывала совершенно бессмысленное чувство стыда.
Плеск воды, разбил её кратковременное забытьё, возвращая в жестокую реальность...

***

Холодная вода резво бурлила под ногами уже достигая щиколоток. По тоннелю всё ещё можно было передвигаться, но первые трудности уже были заметны. Тёмная эльфийка, пришедшая в себя благодаря воздействию кровавой магии, неотрывно наблюдала за его приближением как завороженная. Распахнутые в удивлении глаза, приоткрытые в растерянности губы - сейчас в девушке не было и толики того бесстрастия, что была её частью во время кратковременной битвы. Вифрей смог бы её понять, если бы взглянул на себя со стороны... взлохмаченный, дикий, с горящими серыми глазами и окровавленной пастью. Ещё то зрелище...
Тёмная шевельнулась и, уцепившись ещё окровавленными пальцами за выступ в стене, медленно, будто бы ещё не до конца доверяя своему телу, поднялась на ноги. Словно бы опасаясь его, ожидая чего угодно, она не отводила глаз. Полупромокшая, пахнущая кровью. Холодная вода частью стёрла кровь с её рук, открывая взгляду тёмные, болезненные пятна на белых, тонких запястьях. Такие же виднелись на шее, но рассмотреть точнее не получалось из-за вороха чёрной, длинной гривы волос эльфийки. Сейчас, она также как и лис, не отличалась особой ухоженностью - разлохмаченная, припорошенная каменной пылью, взволнованная в своей растерянности, она даже не обращала внимания на выбившиеся и лезущие в глаза пряди.

Она сбилась со счёта. Это тоже была своеобразная ошибка - счёт дисциплинирует ум. Трезвый ум не даёт пропасть. Она повторяла это про себя как молитву, пытаясь восстановить замолкший внутренний метроном. Учёт собственных ошибок так же дисциплинирует ум, как и счёт. Учёт, анализ, признание. Ум, зашоренный гордыней не признаёт ошибок. А не признающий свои ошибки, продолжает их допускать. Раз за разом. В итоге это приводит к гибели.
Эрилимия была живой. Но по иронии судьбы не имела на это права. Эрилимия должна была умереть. Умереть, чтобы жить самой и дать возможность жить другим. И всё потому, что она могла принять решение, выдержать путь и завершить его. И она готова была платить за свои решения. За каждое. Все, кто принимает решения - должны были за них платить. И они не имели права на то, чтобы быть живыми. Они должны были умереть. Значит ли это, что боги были мертвы?
Эрилимия была богом здесь, в этой продирающей до костей подземной прохладе. И только от неё зависело будет ли жить тот, чей разум она так хотела сохранить.
Она взяла себя в руки и наспех привела себя в порядок, смыв кровь с белоснежной кожи. Избегать холода воды уже было бессмысленно. Скоро, очень скоро, это будет просто невозможным.
Живая Эрилимия, Эрилимия способная испытывать страх, сомнения и боль, должна была умереть.

***

- Я выведу, если пойдёшь за мной, - голос Тёмной был тих и эхо более не могло украсть его для своих извечных игр. Игры закончились. Началась схватка за выживание. Эрилимия знала правила игры - но вифрею, лучше бы о них даже не догадываться.
Любое промедление, сомнения, паника - могли быть фатальны. Времени не оставалось. Счёт шёл на жалкие минуты и они истекали настолько неодолимо быстро, как первый снег может таять, пойманный живым теплом ладоней. Эльфийка, правда, никогда не видела снега...
Она стояла позади и бурлящий поток под ногами, казалось, не причинял ей сильного беспокойства. Так, словно бы это не имело особого значения. Будто бы они были в безопасности. Она же жила здесь, ей, наверно, было лучше знать...

Ей уже приходилось так врать. Там наверху, безлунной ночью в джунглях кишащих арахнидами и двумя вифрейскими детьми, чей страх, мог бы стоить им жизни. Она не могла гарантировать жизнь, но сказать об этом - означало срезать половину от вероятности того, что они действительно смогут спастись. Ибо сомнения лишали сил, а страх - сулил смертью. Она одна имела возможность принять груз и того и другого на свои плечи и выдержав его, одержать победу в этой схватке. Для этого и приходилось умирать. Потому что живой на это был неспособен.
- Лучше не задерживаться, так что идём сейчас, - спокойная уверенность в голосе Темной, однако, была лишена пронизывающей холодности. Девушка не стремилась напугать и без того, готового сорваться на панику лиса. Всем своим видом, она хотела показать ему - выход есть. И выход этот не настолько недостижим, как тому казалось. Как то было на самом деле.
На том она развернулась и пошла в противоположную сторону. Метроном в голове послушно отсчитывал мгновения. Она считала шансы. Пока что, они ещё были. Пока...

Эрилимия упрямо шла вперёд, приостанавливаясь лишь тогда, когда вифрею было необходимо перевести дух. Ей не нужно было оглядываться - чуткий слух позволял ей довольно точно определять расстояние. Это было очень кстати, учитывая, что девушка не хотела снова терять концентрацию от столь станно-чуждого облика случайного гостя пещеры. У неё не было времени разглядывать его столько, сколько ей того хотелось, изучая скрупулёзно и тщательно все черты и жесты этого существа. А о том, чтобы быть живой и испытывать интерес, ужас или волнение, ни шло и речи - на такую роскошь у Эрилимии просто не было прав. Поэтому она просто удалила раздражитель из своего поля зрения. Тем, что просто лишний раз старалась на него не смотреть.
Пожалуй, они были похожи сейчас. Оба замёрзшие, мокрые, неуверенные в том, что будет дальше, недоверчивые друг другу. Вифрей оказался в таком положении случайно - провалившись под землю, эльфика же - сделав выбор в пользу его спасения. Разница была лишь в том, что лис, в отличии от девушки, мог придавать этому значение. Мог быть замёрзшим и мокрым, мог быть испуганным и неуверенным. И при этом всё это были совсем не его проблемы. Приняв на себя ответственность за их жизни, Эрилимия забрала на себя одну и все сопутствующие проблемы. Забрала и спрятала на замок.
Однако, все они сейчас меркли по сравнению с главной проблемой, требующий немедленного решения.

Вода всё пребывала и вифрею с эльфийкой приходилось преодолевать её сопротивление. Всё было бы куда проще, если бы они не потеряли столько времени...
Эрилимия вела его обратно, в ту самую пещеру с озером. Вот только озеро теперь бурлило у них под ногами. Там, где раньше хрустально плескалась прозрачная как слеза, чуть светящаяся голубоватая вода, теперь была только полузатопленная пещера. Вода давно вышла из берегов и потеряв свой цвет, колыхалась, стремительно пребывая, уже выше колена. Благо, в самой пещере поток был куда менее интенсивным, чем в извилистых тоннелях и не стремился сразу сбить с ног.
Тёмная направилась к тому самому месту, где вифрей впервые увидел эльфийку - скалистый выступ возвышался из воды метра на три, а там наверху, где она восседала ещё совсем недавно, он смог различить тонущее в темноте пятно - проход.

Холод...

Она уцепилась озябшими пальцами за камни и их острые грани пронзительной болью резанули белую кожу. Эта была одна из многих неприятных сторон холода - он делал любые прикосновения неприятно чувствительными, а движения неловкими и скованными. Прикрыв глаза и закусив губу, пока лис не мог видеть, Эрилимия подавила всколыхнувшееся ощущение беспомощности и в пару движений оказалась на середине утёса, заняв более менее устойчивое положение. Сама того не зная, она двигалась сейчас возможно только благодаря действию чужой магии. Эльфийка размышляла о том, как быть вифрею - уставшему, возможно всё ещё раненому и явно уступающему жительнице подземелий в умении карабкаться по скалам. То, что сама Тёмная была не менее уставшей - не имело особого значения. Не сейчас.

- Я могу поднять тебя при помощи магии, - Эрилимия нехотя разрушила тишину и заставила себя посмотреть на бесхвостого, - или помогу так, если не хочешь, чтобы я колдовала.
Она внимательно следила за его реакцией, не будучи уверенной в том, что тот вообще умел разговаривать. Магия сработала бы быстрее, но эльфийка уже не воспринимала вифрея только как простой объект, который можно запросто вертеть как вздумается. Во всяком случае, отчасти.

Отредактировано Эрилимия (2016-08-09 00:29:25)

Эрилимия напряжённо вглядывалась в лицо вифрея, но главные опасения не подтвердились - он всё же оказался говорящим. Во всяком случае, в той степени, при которой не страдали их шансы на выживание. Остальное было не особо важным. Она помедлила, наблюдая за тем, как лис болезненно среагировал на свой собственный жест, беря на заметку ещё одну помеху пополнившую копилку её проблем. Любая травма могла загнать в могилу и его и её вместе с ним за компанию. Однако воспринималось это эльфийкой без досады или раздражения, а как простой факт, с которым также необходимо было считаться. Угадав в движениях сероглазого плетение заклятие, Тёмная дала тому немного времени на то, чтобы он завершил то, что задумал, одновременно с тем, присматриваясь к действию. Сначала она предположила вероятность наличия у вифрея магии Света, но не замечала при этом никаких иных, сопутствующих этому явлений, таких как свечение. Впрочем, сейчас не время было для того, чтобы гадать впустую...
- Приготовься. Береги руки, - предупредила Эрилимия, опасаясь, что если напугать это дикое существо внезапным колдовством, то тот, сопротивляясь, может привести себя ещё в более негодное состояние.

Ветер всколыхнулся в пещере, пустив рябь по беспокойной, мутной воде. Он казался чуждым здесь, под землёй, вдали от бега облаков и горных вершин, продуваемых равнин и морских просторов. Вскружившись, растрепал полузверю его светлые волосы и прохладой коснулся мокрой кожи. Цепкий и сильный, он подхватил его тело и увлёк за собой вверх, вырывая из плена холодной воды и каменной тверди.
Эрилимия была особенно сосредоточена, не позволяя вольной стихии сорваться с пальцев или устремиться ввысь слишком быстро. Притяжение тянуло вифрея вверх, целенаправленно неторопливо, дабы тот мог избежать лишних травм, даже если вдруг вздумает биться и размахивать руками. Прошло немного времени и вот уже показалась вершина уступа - удобная, ровная поверхность и эльфийка, что отступив на пару шагов, освободила место для лиса, которого, по велению ветра, потянуло ближе.
Воздушные лапы отпустили его лишь тогда, когда он стоял на уступе в достаточно безопасном отдалении от края. Тёмная едва заметно выдохнула, отпуская напряжение вызванное столь ювелирной работой, но лицом не поменялась. Сейчас она не принадлежала себе - ибо её состояние, было состоянием всех... пусть и эти "все" и являли из себя одного единственного полудикого вифрея. Сейчас она просто могла дать ему немного времени для того, чтобы прийти в себя после полёта, если, конечно, это было ему необходимо. И лису совсем было необязательно знать, что девушка продолжала считать про себя имеющиеся у них секунды.

Тёмная была меньше и легче вифрея, хотя казалось, при том, что была куда сильнее. Хотя, скорее, просто привыкла таковой казаться. Их уравнивал только серый…  светлое, горящее в глазах обоих бесцветное серебро.  Почти идентичное.
Именно оно заставило Эрилимию не отвести взгляда, когда мерный счёт в её голове снова был безнадёжно сбит. Это было интересным. Чем-то, что отдавало странной, неподвластной ни одной магии, мистикой. Будто бы два зеркала поставили друг на против друга, образовав в отражении обоих нескончаемую, уходящую в пропасть бесконечность. И в каждой было лишком много серого…

Одно лишь в этой ситуации было действительно неплохо – а именно то, что в данным момент, Тёмная не читала мыслей светловолосого вифрея. Впрочем, даже если бы это было так, то подземная эльфийка  эта явно была не из породы тех сверхчувствительных барышень, впадающих в состояние праведного возмущения от любого взгляда или слова. Скорее всего, Эрилимия даже и не поняла бы, что такого особенного мог бы додумать бесхвостый. А если бы и поняла, то вряд ли бы смутилась так просто.

Они были похожи на иллюстрации двух разных миров. Его мира – в котором, когда-то всё было немного лучше и лис, будучи способным сравнивать, испытывал страдания от теперешнего состояния, и её мира – в котором не было ничего, с чем можно было сравнить, а значит и не было потребности испытать боль от творящейся вокруг несправедливости.  Потому то она и стояла спокойно, пока это было возможным, не склоняясь под тяжестью усталости. Потому то и не пыталась спрятать под чёрным пологом волос, тёмные, болезненные даже на вид синяки, рассыпавшиеся по тонким белым запястьям и шее. Это не было похоже на последствия недавней битвы или простой неловкости, тем более что некоторые следы были довольно старыми, а другие наоборот, совсем свежими. Такие следы на теле можно было оставить только руками, и чьи бы они ни были – с эльфийкой явно не церемонились, оставляя неизменно нетронутым лишь красивое, нежное лицо. Словно бы в насмешку - для того, чтобы не разрушить случайно, чьё-то чувство прекрасного. А она, кажется и не понимала, что в этом было что-то ненормальное. Что-то неправильное. То, что следовало бы спрятать, дабы не возникало вопросов. Потому что просто не было в её мире вопросов, которые могли бы возникнуть, как следствие подобного обращения. Словно бы оно было естественным…
- Впредь будь осторожнее, - единственное что сказала Эрилимия перед тем как развернуться и направится дальше, в тень уходящего вглубь земли хода. Ни во взгляде её, ни в голосе не было укора, насмешки или презрения. Ничего из того, что могло бы жестоко указать вифрею на его неосмотрительное поведение. Возможно, Тёмная просто экономила силы их обоих, ограждая от ещё большего вороха тяжелых и совершенно бесполезных для дальнейшего выживания эмоций. А возможно, она просто не была способна на столь тонкие, требующие определённой доли иронии, чувства. А возможно дело было во всём и сразу.

Первый порог был пройден и счётчик времени в голове Эрилимии сбросил груз мгновений, начав свой отсчёт заново. Ровно до следующего раза. Из-за лишнего промедления у них был не такой большой запас времени, какой мог бы быть при ином, более удачном раскладе. Однако, учитывая особенности обстоятельств, сам факт того, что они вообще сдвинулись с мёртвой точки, уже являлся чудом. Чтобы она сделала, если бы поняла, что от странного вифрея невозможно добиться понимания тяжести ситуации? Разумеется, Эрилимия не отправилась бы на дно даже со столь интересным экземпляром. Чужое нежелание жить не стоило собственной гибели. Сегодня она подошла близко к этой черте, но не перешагнула её, сделав совершенно невозможным возвращение назад. Девушка слишком привыкла прогибаться под жесткие обстоятельства, с целью сохранения собственной жизни, чтобы понимать чужие капризы...
Возможно, если бы сейчас Эрилимия заглянула бы в голову сероглазому лису, то положительно оценила бы его выбор - следовать за алчущей его крови тварью, вместо того, чтобы бежать. В последствии, разумеется, заблудившись и утонув в извилистых подземных ходах. Или ещё более героическое... свойственное почти всем благородным рыцарям из песен её матери - ударить в спину ничего не подозревающему чудовищу. Чтобы почить в глубине пещер тем же способом. Но уже с чувством выполненного долга.
Но у Тёмной сейчас было слишком много забот, чтобы просто тратить время на несомненное приятное, но несвоевременное изучение глубин чужого сознания.
Она слушала...
Пещерный ход по которому они шли вился неровной линией, то забирающей вверх, словно бы готовый поднять их на поверхность, то снова уходящий вниз, ещё глубже в земные недра. Частые разветвления, пересечения и изменения направления давно дезориентировали вифрея. Чем дальше они шли, тем лучше лис мог понимать что в одиночку выбрать правильное направление он бы не смог. Разве что лишь по велению совершенно немыслимого чуда.
Правда... он всегда мог бы подумать, что Эрилимия лишь путает его дабы потом сожрать, и всегда мог приступить к выполнению одного из двух самоубийственных сценариев. Тем более что возможностей для этого девушка предоставляла массу - как проводник, шла впереди, оборачиваясь лишь изредка, и слишком неблагоразумно подставляясь под возможную атаку. И дело было не в доверчивости или наивности. Просто выросшая в жестоком, но неизменно упорядоченном обществе, следующим за буквой закона и логической последовательности, она не понимала некоторых, элементарных, для жителей поверхности вещей. Например, она искренне не могла бы взять толк, как вообще было счесть возможным напасть на того, от состояния которого, зависело твоё собственное выживание... даже если этот кто-то был хоть трижды чудовищем.
Поэтому она и не ожидала удара. А иногда, на развилках Тёмная замирала. Замирала недвижимым фарфоровым изваянием, прикрывала глаза и касалась руками практически недвижимого подземного воздуха. Тонкие, чуткие пальцы улавливали даже незначительные различия. Она слушала пещеры даже кожей, воспринимая всю разлитую в пространстве, доступную ей информацию. И было даже страшно представить себе, как могла себя чувствовать эльфийка, будучи даже просто схваченной за руку с такой силой, чтобы на коже её могли остаться те следы, что она в немалом количестве носила на своих запястьях. Впрочем, кому может быть дело того, как могло чувствовать себя чудовище? Возможно, она даже сама заслужила...

Отредактировано Эрилимия (2016-08-20 14:00:40)